CC BY
108
Мехдиева С.Г.
Бакинский Славянский Университет
СИМВОЛИКА ИМЕН В «СОБОРЯНАХ» Н.С.ЛЕСКОВА
Аннотация
Статья посвящена символической интерпретации романа Н.С.Лескова «Соборяне». Символической интерпретации подвергаются имена и фамилии центральных персонажей. Символика имен в романе служит для утверждения права личности на веру, совесть и справедливость, а также соответственно права на непослушание закону. В этом состоит суть того нравственного заряда, который характеризует содержание «Соборян». Туберозов, Бенефактов и Десницын счастливы, поскольку служат истине. Но характерно, что они уходят и наступает время «полного обновления старогородской поповки». Конфликт истины и времени делает роман Н.С.Лескова произведением на все времена.
Summary
The article deals with the symbolic interpretation of the novel “Members of Catherdral” (Soboryane) by N.S. Leskov. The names and surnames of character are subjected to the symbolic interpretation. The symbolism of names in the novel serves for the assertion of individual’s rightt to belief, conscience and justice and accordingly to disobedience to law. In this lies the essence of moral supply which characterizes the content of “Members of Catherdral” (Soboryane). Tuberozov, Benefactov, Desnitsin are happy because they serve a truth. But it is characteristic that they go away and the time of “total renewal of old priests” comes. Theconflict between truth and time makes the novel by Leskov evergreen.
Ключевые слова: символика имен, Н. С. Лесков, конфликт истины и времени Key words: symbology of the names, N. S. Leskov, conflict of the truth and time
Наиболее популярным, читаемым и, если можно так выразиться, по-человечески милым произведением Н.С.Лескова является роман «Соборяне». При всей внешней привлекательности сюжета и фабулы романа, обаятельности персонажей, нередко комичности ситуаций роман «Соборяне» поднимает очень серьезные проблемы русской жизни. Следует с самого начала заметить, что неправомерно связывать роман исключительно с наболевшими вопросами XIX столетия. В романе ставятся и в меру сил решаются извечные проблемы русской жизни, а также вообще универсальные проблемы человечества. Оригинальность произведения, его национальный колорит во многом связан с тем, что Н.С.Лескову удается с большой художественной выразительностью увязать больные вопросы современности, с одной стороны, с русской ментальностью и русской судьбой, с другой стороны, осветить судьбы героев на фоне общечеловеческих проблем земного бытия. Как отмечает Л.Аннинский, «Ощущение душевной распахнутости и детской бесшабашности, по существу, глубоко беззащитной, и составляет в «Соборянах» ту призму, сквозь которую видится Действие. Суть - в самой призме. Все пропорции сквозь нее меняются, всё приобретает иной масштаб» [1, 201].
Центральным героем «Соборян» является, безусловно, протоиерей Савелий Туберозов. С самого начала писатель избирает прием контраста для более выпуклого изображения Туберозова. Так, внешность героя, как и его внутренний мир, раскрывается в прямом соотнесении с его так называемыми коллегами: священником Захарием Бенефактовым и дьконом Ахиллой Десницыным.
Лесков поступает согласно традиции, наделяя своих героев говорящими именами. Возможно, это и не так, а предлагая подобную интерпретацию имен лесковских персонажей, мы допускаем вольность. Возможно, мы видим в тексте то, чего в нем нет, или не мыслилось автором. Тем не менее, в нашем сознании имена героев «Соборян» включают определенный ассоциативный механизм.
Например, главный герой - протоиерей Савелий Туберозов. По-латыни tuberosus означает «кочковатый, бугристый, шишковатый»[3,1035]. Следовательно, Туберозов должно прочитываться как «неровный, негладкий, непокладистый, не знающий компромисса, бунтующий». Неровность Туберозова развертывается на протяжении всего романа. Поэтому и выглядит неубедительной капитуляция героя перед официальной церковью. В свою очередь необходимо отметить, что этот финальный компромисс бунтаря не соответствует и его фамилии. Можно утверждать, что фамилия Туберозов носит символический характер.
Столь же говорящей является фамилия второго священника - Бенефактов, что означает «хороший факт, хороший, добрый случай». Значение слова также носит символический характер и полностью характеризует героя. В отличие от Туберозова, Бенефактов воплощает в себе идею христианского смирения и всепрощения.
Наконец, третий персонаж-священник - это дьякон Ахилла Десницын. Поскольку Ахилла представляет собой сказочного богатыря, то его фамилия также носит символический характер. Десницын - от десница - «правая рука». В этом имени символизируется сила карающей руки. Своеобразная философия романа связана непосредственно с «силой руки Ахиллы Десницына». Так, на протяжении всего романа Ахиллу не покидает уверенность в том, что при случае за правое дело всегда можно и нужно пустить в ход физическую силу. Параллельно с этим убеждением Ахиллы на протяжении всего романа Туберозов пытается объяснить ему простую истину, что силой мир не исправишь, найдется сильнее кто-нибудь, а истина не нуждается в грубой силе. Можно утверждать, что данный конфликт между философией истины Туберозова и правом силы Ахиллы служит одним из глобальных контекстов романа. Оппозиция «грубая сила-истина» в романе реализуется на различных конкретных примерах, но характерно, что в романе всегда побеждает грубая сила. Это дает основание сделать по меньшей мере два фундаментальных вывода. Во-первых, возможно, что компромисс Туберозова с официальной церковью, который так разочаровал многих идеологически настроенных читателей в советское время, вовсе не означает компромисс самого Лескова. Возможно, этот компромисс следует интерпретировать в контексте той же оппозиции «грубая сила-истина», а победу грубой силы в лице официальной церкви считать запрограммированным и логическим итогом борьбы истины с грубой силой.
Во-вторых, компромисс Туберозова означает, что в мире грубая сила всегда побеждает, истина же побеждает не силой, а проникновенностью. Более поверхностное и примитивное решение данного конфликта мы видим в том, что заезжий отвратительный Термосесов смог побить храброго богатыря Ахиллу. Не случайно расставлены и акценты после этой трепки. Ведь Ахилла был пьян, он не стоял на ногах, что давало ему все основания считать, что он упал после удара Термосески только потому, что тот напоил его каким-то никому неизвестным зельем. Однако происходит другое. Ахилла не ищет оправдания своей слабости. Его озаряет. Слова Туберозова, которые тот не устает повторять ему, вспоминаются пьяным Ахиллой и озаряют его сознание: «Остепенись, Ахилла! Сила - ничто. Найдется и сильнее тебя!»
Имя дьякона Десницына также является вполне прозрачным - Ахилла закономерным образом ассоциируется с гомеровским героем Ахиллесом, т.е. дьякон в романе выступает в амплуа не столько священнослужителя, сколько воина. Разумеется, этот факт также целиком и полностью вписывается в кон текст оппозиции «грубая сила-истина». Воин и силач Ахилла Десницын на поверку оказывается очень слабым и мягким
человеком. Фактически он не способен противостоять жизни и ломается. Эфемерной оказывается его сила и расчет на нее.
Символический характер имени Ахиллы дает возможность предполагать, что, возможно, необходимо символически интерпретировать также имена Савелий (Туберозов) и Захария (Бенефактов). Однако ясно, что эти имена не являются столь прозрачными, как имя Ахиллы Десницына. Тем не менее и они могут дать пищу для интерпретации. Например, имя Савелий можно соотнести с именем Савей. Последний, как известно, поднял восстание против царя Давида, но был убит. Аллюзия к Библии становится возможной по той причине, что история Туберозова вполне соотносится с историей библейского Савея. В Библейской энциклопедии читаем: «Савей (клятвенный) [II Цар. XX, 1,2,22] - сын Бихри, Вениамитянин. Он поднял знамя возмущения против Давида вскоре после возмущения Авессалома почти со всем народом Израильским, но был разбит Иоавом, преследовавшим его до самого севера царства. Савей убежал в Авел-Бее-Мааху, где, по мудрому указанию одной умной женщины-горожанки, был убит городскими жителями, во избежание грозившей им осады от Иоава. Его голова была отсечена и выброшена со стены города Иоаву. Тогда Иоав затрубил трубою, и все разошлись по шатрам своим, и возмущение прекратилось» [2, 614].
Туберозов также поднимает возмущение. Против него также ополчается власть. Он также приносится в жертву, дабы возмущение прекратилось.
Наконец, имя Захария также поддается символическому осмыслению. Во-первых, своей кротостью он напоминает многих Захарий из Библии. Во-вторых, символична его смерть. Так, в Библейской энциклопедии читаем: «Так как второю книгою
Паралипоменон, в которой повествуется об умерщвлении Захарии, заключается Еврейский канон, то это убийство было последним убийством праведных людей, о котором говорится в Библии, подобно тому как убийство Авеля было первое из них» [2, 270-271].
А вот как заканчивается роман «Соборяне»: «Старогородская хроника кончается, и последнею ее точкой должен быть гвоздь, забитый в крышку гроба Захарии. Тихий старик не долго пережил Савелия и Ахиллу. Он дожил только до великого праздника весны, до Светлого Воскресения, и тихо уснул во время самого богослужения. Старогородской поповке настало время полного обновления» [4, 334].
Возможно, давая эти объяснения именам и фамилиям основных героев романа «Соборяне», мы позволяем себе навязывать художественному произведению то, чего в нем нет. Однако, на наш взгляд, возможность подобной интерпретации является еще одним свидетельством того, что подлинное художественное произведение начинает жить самостоятельной жизнью, независимой от воли автора. Таким образом, прочтения текста, которые могут быть не только разными, но и противоречивыми, носят вполне закономерный характер.
Напрашивается еще одна аллюзия, которую предполагает символическое осмысление текста романа. Так, Туберозов, Бенефактов и Десницын образуют своеобразное духовное единство, несмотря на многочисленные внешние различия. Это позволяет воспринимать единство этих трех служителей истины как три ипостаси единого духа истины, всеми силами души борющегося с косностью официальной церкви. Таким образом, становится, на наш взгляд, очевидной аллюзия с Троицей, где Туберозов является непогрешимым отцом, Десницын - сыном, пускающимся в перипетии мирского существования, Бенефактов - святым духом.
Внешний облик героев целиком соответствует их символическим именам. Так, в романе Туберозов описан следующим образом: «Отец Туберозов высок ростом и тучен, но еще очень бодр и подвижен. В таком же состоянии и душевные его силы: при первом на него взгляде видно, что он сохранил весь пыл сердца и всю энергию молодости. Голова
его отлично красива: ее даже позволительно считать образцом мужественной красоты. Волосы Туберозова густы, как грива матерого льва, и белы, как кудри Фидиева Зевса. Они художественно поднимаются могучим чубом над его высоким лбом и тремя крупными волнами падают назад, не достигая плеч. В длинной раздвоенной бороде отца протопопа и в его небольших усах, соединяющихся с бородой у углов рта, мелькает еще несколько черных волос, придающих ей вид серебра, отделанного чернью. Брови же отца протопопа совсем черны и круто заломанными латинскими S-ами сдвигаются у основания его довольно большого и довольно толстого носа. Глаза у него коричневые, большие, смелые и ясные. Они всю жизнь свою не теряли способности освещаться присутствием разума; в них же близкие люди видали и блеск радостного восторга и туманы скорби, и слезы умиления; в них же сверкал порою и огонь негодования, и они бросали искры гнева -гнева не суетного, не сварливого, не мелкого, а гнева большого человека. В эти глаза глядела прямая и честная душа протопопа Савелия, которую он, в своем христианском уповании, верил быти бессмертною» [4, 45-46].
Знаменательно, что Лесков не может отстраниться от характеристики внутреннего мира Туберозова, рисуя его внешность. Это тем более знаменательно, что сам внешний облик протопопа оказывается весьма символичным и говорящим. Так, совсем не случайны и сравнения с матерым львом и Фидиевым Зевсом в описании отца Туберозова. Все эти сравнения и названия реализуют символику бога-отца. Все детали внешнего облика, включая дородность отца протопопа, его высокий лоб, ниспадающую на плечи гриву, большой и толстый нос, - эти и другие детали внешности характеризуют его как человека выдающегося. Характерно также, что, рисуя внешние черты Туберозова, писатель не может представить их в чистом виде, т.е. не затрагивая их связи с особенностями внутреннего мира героя. Так, тут же отмечается, что в таком же бодром состоянии и его душевные силы, «он сохранил весь пыл сердца и всю энергию молодости». Эта характеристика имеет большое значение для понимания отношения к существующим церковным порядкам и проводимой государством церковной политике. Вера Туберозова является живой и непосредственной, именно эти особенности отношения протопопа к Господу Богу и определяют его отношение к существующим порядкам и окружающим людям. Будучи представителем официальной церкви, Туберозов оказывается бунтарем, так как его непосредственная вера не сочетается с требованиями церковных властей. Таким образом, в вере Туберозова проявляется мистический элемент, непосредственно сочетающийся с его бунтарским духом. По сути дела Туберозов отстаивает свое право на пропаганду религиозных идей. Здесь справедливо и то, что пишет Л.Аннинский о том, что «Бунт лесковских героев есть, в сущности, проявление их человеческого достоинства» [1, 193]. Это мнение справедливо. Однако в проявлении человеческого достоинства Туберозова нельзя видеть его личностные амбиции. Человеческое достоинство протопопа и его бунт, охарактеризованный как проявление этого достоинства, необходимо связывать исключительно с чувством долга. Именно чувство долга заставляет Туберозова проповедовать свое понимание евангелия, не совпадающее с устремлениями государственной церкви. Это миссия и функция отца, главы общественного направления по исправлению существующих социальных нравов глубоко ощущается Туберозовым.
Знаменательна и заключительная фраза характеристики внешнего облика Туберозова о том, что прямая и честная душа протопопа глядела в эти глаза и о том, что он не сомневался в ее бессмертии.
Тот же прием использует Лесков и для описания внешности Бенефактова. Поэтому начинает он его изображение с фразы: «Вся его личность есть воплощенная кротость и смирение» [4, 46]. Следовательно, «Он мал, худ, тщедушен и лыс» [4, 46]. Характерен и взгляд: «Добрейшие серенькие глазки его смотрят быстро, но поднимаются вверх очень редко и сейчас же ищут места, куда бы им спрятаться от нескромного взора» [4, 46].
Описание Бенефактова также включает упоминание о живости его души, как и у Туберозова. Бенефактов старше Туберозова, но «он, так же как и протопоп, привык держаться бодро и при всех посещающих его недугах и немощах сохранил и живую душу, и телесную подвижность». Этот факт живой души носит определяющий характер, проявляющийся и во внешности обоих священников. Таким образом, с самого начала читателю сообщается, что представленные ему персонажи являются носителями живой души, ищущими не в букве закона, а в его душе, т.е. благодати. В данном случае работает механизм оппозиции «религиозный закон-живое предание и благодать». Разумеется, жива также аллюзия со «Словом о законе и благодати» митрополита Иллариона.
Вообще, можно отметить еще одну особенность философско-религиозного аспекта романа «Соборяне». Она заключается в том, что религиозные догмы как закон противопоставляются живой вере как благодати.
Как известно, в христианской философии понятие «закон» ассоцировалось с Ветхим Заветом, т.е. законом Моисея. Отсюда представления о строгости закона и обязательной наказуемости его нарушений. Христианство, учение Христа противопоставляется строгому закону Моисея как живая вода благодати. Строгости закона Христос противопоставляет вселенскую любовь. По всему Новому Завету повторяется одна и та же идея о необходимости придерживаться духа закона, а не его буквы. Можно привести множество примеров, но укажем только два. Во-первых, как известно, святость субботы не оспаривалась никем и никогда, она строго соблюдается и сегодня в еврейской среде. Христос был первым, и остается единственным по сей день, кто сказал, что суббота для человека, а не человек для субботы.
Во-вторых, когда книжники и фарисеи обвиняют учеников Христа в том, что они сели за стол, не умыв рук, Христос называет их гробами повапленными. Этим он хочет сказать, что фарисеи, исполняя буквально все законы и предписания религии, не чувствуют души религии, заключающейся в любви. Они просто бездушно исполняют обряды и ритуалы, но по сути дела не живут по божьим законам.
Таким образом, выстраивается универсальная схема, в которой буква закона противопоставляется его духу. Уже не важно, что под законом подразумевался Ветхий Завет, т.е. закон Моисея, а под благодатью - Новый Завет, т.е. учение Христа о любви и всепрощении. Оппозиция «закон-благодать» или «буква закона-дух закона» сама по себе становится универсальным жизненным законом, применимым в любом обществе и по отношению к любым социальным явлениям, где только правомерна дифференциация на формальное и фактическое отношение к общественной миссии. В романе «Соборяне» этот конфликт приобретает как философский, так и социальный характер. Философский проявляется в реализации сути веры как любви, в неистовости и безграничности действий священников, не относящихся формально-бюрократически к своей работе, проявляющих на этом поприще свое человеческое содержание. Социальный - непосредственно реализуется в бунте, который зреет на протяжении всего романа и содержанием которого является отстаивание священниками духа любви в противоположность строгой букве закона официальной церкви.
Третий персонаж «старогородской поповки» характеризуется своей неистовостью, особой страстностью. Непомерность, неукладываемость в обычные рамки оказывается для Ахиллы его естественным состоянием. Внешняя его громадность удивительным образом сочетается с его мистической страстностью. Таким образом, несмотря на всю его огромность и неутонченность, казалось бы, противоречащую духовному сану, Ахилла всем существом служит утверждению истинной веры.
Не случайно Лесков начинает представление Ахиллы с упоминания о том, что с самого детства всех поражала его тупость. Лесков пишет: «Третий и последний представитель старогородского соборного духовенства, дьякон Ахилла, имел несколько
определений, которые будет нелишним здесь привести все, дабы при помощи их могучий Ахилла сколько-нибудь удобнее нарисовался читателю. Инспектор духовного училища, исключивший Ахиллу Десницына из синтаксического класса за «великовозрастие и малоуспешие», говорил ему: - Эка ты, дубина какая, протяженно сложенная! Ректор, по особым ходатайствам вновь принявший Ахиллу в класс риторики, удивлялся, глядя на этого слагавшегося богатыря и, изумляясь его величине, силе и бестолковости, говорил: -Недостаточно, думаю, будет тебя и дубиной называть, поелику в моих глазах ты по малости целый воз дров» [4, 46-47].
Характерно также и то, что, показывая тупость и невоздержанность Ахиллы, Лесков фактически говорит о его религиозном фанатизме и способности очень легко прийти в состояние религиозного экстаза. Следовательно, Ахилла - это удивительный тип человека, который воспринимает как современную ему действительность драматические события библейской истории. Это чистый тип мистика, способный на исключительное религиозное переживание. «Ахилла, исполняя причастный концерт, должен был делать весьма хитрое басовое соло на словах: «и скорбьми уязвлен» [4, 48].
Ахилла так входит в роль, что никак не может остановиться, он кричит, что «скорбьми уязвлен», точно так же как вместо трех раз он все время четыре раза кричит «Свят Господь Бог наш». Так же он приходит в состояние экстаза, когда поет о страстях господних: «Ахилла отодвигает локтем соседа, выбивает себе в молчании такт своего соло «уязвлен» и, дождавшись своего темпа, видит поднимающуюся с камертоном регентскую руку.. .Ахилла позабыл весь мир и себя самого и удивительнейшим образом, как труба архангельская, то быстро, то протяжно возглашает! «И скорбьми уязвлен, уязвлен, у-й-я-з-в-л-е-н-, у-й-я-з-в-л-е-н-, уязвлен» [4, 48].
Старогородская троица счастлива, что очень важно для характеристики этих людей. Туберозов живет с женой, детей у них нет. Отец Захария имеет множество детей и жену. Ахилла Десницын живет один. Все трое счастливы, следовательно, живут в согласии с Богом, с самими собой и с окружающими.
Литература
1. Аннинский Л. - Скитание «Соборян» // Октябрь, 1985, №3, с.192-202.
2. Библейская энциклопедия. М.: Издание Архимандрита Никифора, 1891.
3. Дворецкий И.Х. - Латинско-русский словарь. М.: Русский словарь, 1976.
4. Лесков Н.С. - Собрание сочинений в 12 томах. Том 1. М.: Правда, 1989.
