CC BY
154
УДК 32.019.51:008
С. А. Сукало
Символическая политика как технология культурного контроля массового сознания
В статье раскрываются особенности осуществления контроля массового сознания, функционирования феномена символической политики и практики в условиях современного социума. Автор раскрывает принципы создания и включения в культурное пространство актуального политического дискурса, описывает механизмы его формирования и функционирования.
Ключевые слова: массовое сознание, культурный код, социокультурная гегемония, властные отношения, политический дискурс
Sergey A. Sukalo
Symbolic policy as a technology of cultural control of mass consciousness
The article describes the features of the control mass consciousness functioning phenomenon of symbolic policies and practices in today's society. The author reveals the principles of inclusion and cultural space in the current political discourse and describes the mechanisms of its formation and functioning.
Keywords: mass consciousness, cultural code, socio-cultural hegemony, authority relations, political discourse
В современном российском обществе «символическая политика»1 как технология и практика контроля над сознанием масс посредством публичного дискурса обретает доминирующее влияние в сложной системе взаимоотношений институтов власти, элит и иных акторов. Культурно-символический ресурс властных отношений в последние десятилетия достаточно эффективно реализуется в целях формирования общественных настроений и предпочтений. Безусловно, фундаментальные ресурсы, такие как материальные средства производства, бизнес-интересы, финансовые возможности, структуры управления и социального контроля, возможности «теневого влияния» и др. составляют основу института власти. В то же время основной доступ к данному институту обеспечивается для той или иной политической группы в результате проведения эффективной символической политики.
Определение власти в категориях контроля над системой государственного управления и материальными средствами производства сегодня более широко интерпретируется как культурный контроль над сознанием масс, который достигается посредством контроля над публичным дискурсом. В различных его семиотических измерениях (манифестация и экспертиза текстов в СМИ и социальных сетях, фрейминг, символические акции и др.) политический дискурс институтов и групп является главной социальной и культурной практикой, формирующей убеждения и управляющей ими.
Сложные связи политических элит и медиа определяются взаимовлиянием интересов
бизнеса, государственного управления, силовых структур, институтов гражданского общества. Производство «символического продукта» контролируется и обеспечивается «символическими элитами»2, к которым относятся профессиональные группы, личности, реализующие «символический капитал» как инструмент власти (журналисты, деятели культуры и искусства, ученые, лидеры общественных формирований, культурные референты, популярные блогеры). Они обладают относительно широкими возможностями в выборе дискурсивных жанров, тематики, стиля и форм презентации текстов. Данная символическая форма власти реализуется в управлении публичной коммуникацией посредством подбора и подачи информации, определения тематики публичных дискуссий и многими иными способами. Как результат -формирование оценок, норм, убеждений, ценностей, моральных суждений, идеологий, общественного мнения по актуальным вопросам современности, знаний о настоящем и прошлом.
Дискурсивные и когнитивные средства воспроизводства социальной власти в обществе имеют не только политэкономические или социологические основания, но и, прежде всего, обретают широкий культурный контекст. «Символический продукт» как семиотическая система (вне зависимости от намерений и воли акторов) интегрирует «коды культуры» (лингвистические структуры, ценности, смыслы, символы, ментальные инфокванты). Политический дискурс объективно обретает векторы сохранения, изменения или разрушения культурных кодов.
Осуществление политики формирования знаний и ценностей и обеспечения их гегемонии как инструмента власти реализуется не посредством оказания прямого давления на оппонентов, а воздействием на концепты современных знаний, культурные ориентации общества. Борьба за власть во все возрастающей мере реализуется не через аппараты принуждения, а путем конструирования систем массовых представлений, оценок, суждений, которые репрезентативно «выглядят» как свободное самовыражение мнений различных социальных групп и отдельных авторитетных индивидов. В глобализированном социуме, где информация выступает главным фактором мгновенного формирования нового знания, дискурсивные практики являются одним из главных инструментов власти. В информационной среде разворачиваются как научно-интеллектуальные стратегии решения острых современных проблем, так и «манипулятивные дискурсы». Очевидно, что символико-коммуникативное пространство, в зависимости от конкретных обстоятельств, может наполняться как объективно ценным, социально-значимым содержанием, так и деструктивными по своей природе и направленности смыслами.
В процессе формирования компонентов символико-культурной власти (социокультурной гегемонии) посредством дискурса определяющая роль принадлежит символическим элитам. Они осуществляют подбор тематики, аргументации, риторики и презентации, стиля публичного дискурса. Но представители символических элит, в свою очередь, находятся в ситуации двойной зависимости: от институционального или «корпоративного хозяина», поддерживающего и оплачивающего элитарный статус, и индивидуального культурного паттерна, включающего и профессиональную этику. В случае диссонирования данных факторов у отдельных представителей (ученых, писателей, журналистов) возникает относительная свобода и относительная власть в выборе тем, дискурсивных жанров, аргументации и т. п.
Идеологические дискурсы, реализуемые посредством символических практик, производятся и организуются различными институтами: государством, медиа, образованием, церковью, учреждениями культуры, общественными формированиями; определяются интересами и социальным положением отдельных социальных групп, например: молодежи, пенсионеров, молодых семей, отдельных профессиональных и корпоративных сообществ и т. д. Доминирующая идеология, как правило, - это идеология тех, кто контролирует не только основные сферы произ-
водства и финансов, но производит те или иные темы, коммуникативные события, специфичные жанры дискурса, риторические средства3.
Особую роль в формировании политизированных дискурсивных практик играют групповые властные отношения4. Противоречия между бедными и богатыми, автохтонами и эмигрантами, представителями различных рас, регионов, сексуальных ориентаций, религиозных конфессий как между собой, так и с атеистами, и многое иное определяют социокультурную идентичность групп и индивидов по векторам «Мы» и «Они». Властные отношения актуализируют отдельные представители как доминирующих, так и аутгрупп, на основе властного потенциала общности, к которой они относятся.
Современная политика осуществления власти и борьбы за власть все менее опирается на инструментарий прямого давления на несогласных. Главным средством становится формирование особых описательных и оценочных «матриц» действительности. Воздействие на концепты современных систем гуманитарных знаний в обществе (действия информационных элит и экспертных групп) - это возможность интерпретировать и конструировать текущую реальность, развертывая аргументацию с позиций истинности, объективности, веры в идеалы.
Безусловно, в современном глобальном символическом пространстве сложились определенные рамки политического дискурса. Так, практически стала невозможной критика идей демократии, свободы или практики их реализации. Сомневающийся сразу подвергается остракизму, объявляется тоталитаристом, сторонником диктатур, несвободным (почти неполноценным) индивидом. В рамках действующего глобализированного концепта в символическом пространстве вполне легитимно позиционирование его разновидностей (например: социальная демократия, христианская демократия, либеральная демократия и даже национал-демократия). В сущности, такое положение вещей не ново. В различные исторические периоды доминировали концепты: православия, самодержавия, народности, соборности; клеймилась «буржуазная демократия» и т. п.
Особую роль в современном обществе выполняют экспертно-консультационные структуры, в значительной степени определяющие содержание властного дискурса. Ключевой технологией дискурса в данной ситуации становится критический дискурс-анализ5, который в условиях глобализации и эскалации идеологических дискурсов, дефрагментации информационной среды обеспечивает усиление научноинтеллектуальной компоненты в осмыслении
С. А. Сукало
существующих проблем, а также формирует критическое отношение и умение понимать сущности и содержание манипулятивных дискурсов.
Особая роль науки для формирования политических дискурсов отмечена довольно давно. На научном знании основывались классовые и психоаналитические теории, разрабатывались и ниспровергались экономические и социальные проекты. В современном культурно-символическом пространстве для продвижения того или иного концепта, который маловероятно или невозможно ввести официально, заявляют о себе «экспертные группы, советы» (не имеющие никаких официальных прав). Мнения и заключения экспертов внезапно оказываются услышанными политиками, которые активно апеллируют научными или псевдонаучными данными в формировании мнений и настроений широкой аудитории. Поддержанные СМИ (как правило, в первую очередь партийными или ангажированными СМИ) экспертные заключения и оценки вводят проблему в пространство информационного обмена. К оценкам и заключениям экспертов обращаются различные политические партии.
Одним из таких примеров может служить «научно-обоснованный» в рамках постструктурализма дискурс о правах гомосексуальных меньшинств и продвижении в социуме нетрадиционной сексуальной ориентации. Дискурс в данном случае стал политическим инструментом, явился средством дифференциации общественных настроений по проблемам не только отношений полов, но и толерантности, обострил проблему прав человека, был ориентирован на формирование негативного образа российских властей накануне зимних Олимпийских игр 2014 г. в Сочи.
Очевидно, что многие правозащитные организации фактически берут на себя экспертные функции. Осуществляя правозащитную деятельность, они осуществляют юридическую экспертизу законодательной базы, внутринорматив-ных актов, решений и действий должностных лиц. Точка зрения правозащитников напрямую отражается в СМИ. Возможность реализации принципа первичной информации в подаче материала ставит оппонентов в достаточно невыгодную информационную позицию, вынуждая объясняться и оправдывать свои действия. Доступ политиков к публичному дискурсу, соединенный с ресурсами знания, которыми обладает научная элита и современными технологиями СМИ - есть производство символической политики и достаточно эффективного контроля ее реализации.
Следующий аспект использования культур-
но-символического пространства - формирование групп контроля над дискурсом, о которых частично шла речь выше. Осуществление контроля над публичным дискурсом - это управление посредством применения манипулятивных методов сознанием аудитории. Умение убеждать, внушать, соблазнять или манипулировать людьми исключает применение силы. Важным аспектом манипулятивных практик является умение распознать желания, стремления или надежды аудитории. Поэтому многочисленные формы проявления власти в современном демократическом обществе являются символической властью, т. е. возможностью особого, постоянно воспроизводимого доступа к публичному дискурсу и обеспечения контроля над ним.
Символическая власть органически проистекает и опирается на другие виды власти. Производство идеологии и права, финансовые и электоральные ресурсы, правоприменительная деятельность (в случае политического господства), интеллектуальный потенциал, опора на определенные социальные и корпоративные группы, легальные и теневые связи, наличие эффективно действующего актива и др. определяют влияние той или иной политической группы и, как следствие, ее ресурс символической власти. Доступ политиков к публичному дискурсу, соединенный с ресурсами знания, которыми обладает научная элита, - есть производство символической политики и достаточно эффективного контроля сознания аудитории. Научная, преимущественно гуманитарная, элита, таким образом, выступает одной из групп контроля дискурса. Это отнюдь не исключает политического заказа на производство текстов и технологий. В то же время ученый, в отличие от политика, обладает относительно большей степенью свободы участия или неучастия в политическом процессе.
Более тесно связаны с производством и тиражированием символического политического продукта представители элит, имеющие особый доступ или косвенно управляющие доступом к публичному дискурсу. В режиме прямого доступа могут действовать медийные бизнес-менеджеры, журналисты, отдельные чиновники. Косвенного - юристы, учителя, представители бизнеса, иных властных и элитных групп. В то же время это не означает, что представители отдельных профессий, имеющие прямой или косвенный доступ, обладают властью. В данном случае они представляют социальную позицию как элемент власти организации.
Следующий аспект реализации контроля дискурса - осуществление непрямого контроля над сознанием посредством создания и ре-
ализации значимых репрезентаций, имеющих личный и социальный смысл. Это означает и возможность косвенного контроля над действиями. Действия людей определяются их культурным базисом, включающим нормы и ценности, знания, отношением к личному социальному статусу, материальным благополучием и т. д. Контролируемое действие вновь может оказаться дискурсивным в случае внедрения иного дискурса в интересах иных субъектов, обладающих доступом и властным ресурсом. Очевидно, что главным фактором осуществления власти в символическом пространстве в современных условиях является контроль дискурса.
Основной алгоритм контроля осуществляется примерно по следующей схеме: первоначально, для введения проблемы в информационное поле осуществляются «научные исследования», результаты которых продвигаются с помощью масс-медиа. Затем могут создаваться эвфемизмы или фреймы, задача которых сформировать позитивное отношение к заявленной проблематике и ее интерпретации. Далее следует легитимизация, достигаемая различными средствами: обращением к историческому прошлому, общественным настроениям; модерация дискурса, при котором аргументы «подгоняются» под необходимое мнение или решение.
«Менеджмент сознания», реализуемый группами контроля, в то же время невозможен вне оценки и понимания базовых интересов социальных групп, специфики менталитета, культуры, образованности, здравого смысла и иных факторов, управляющих представлениями аудитории по тем или иным проблемам. Понимание новостей и интерпретация событий, изменение мнений и оценок зависит от собственного опыта, предшествующих оценок и взглядов, разделяемых с другими членами группы. Личные интерпретации событий, их ментальная модель являются основой персональных действий индивида или отказа от таковых. На данном этапе контроля управление элементами производства публичного дискурса (интеракциональными, имиджевыми) зависит от заинтересованности агентов властных структур в конкретных результатах завоевания и поддержки влияния на сознание аудитории с помощью PR-технологий.
Таким образом, мы приходим к выводу, что:
1. В современном информационном обществе особую роль обретает культурный контроль над сознанием масс, который осущест-
вляется на основе использования технологий символической политики.
2. Контроль над публичным дискурсом реализуется в культурно-символическом пространстве, представленном акторами производства публичного дискурса, социального управления и контроля публичной коммуникации: партиями, институтами власти, гражданским обществом, символическими элитами, социально-культурными институтами, совокупностью структур средств массовой коммуникации.
3. Символико-культурная власть (социокультурная гегемония) осуществляется посредством символического продукта - дискурса, определяющая роль в производстве которого принадлежит символическим элитам. Они осуществляют подбор тематики, аргументации, риторики и презентации, стиля публичного дискурса.
4. В современном культурно-символическом пространстве особую роль обретают экспертные группы, советы. Точки зрения и заключения экспертов обусловливают формирование мнений и настроений, которые маловероятно или невозможно ввести официально.
5. Осуществления контроля над публичным дискурсом - это управление посредством применения манипулятивных методов сознанием аудитории. Доступ политиков к публичному дискурсу, соединенный с ресурсами знания, которыми обладает научная элита - есть производство символической политики и достаточно эффективного культурного контроля сознания аудитории.
Примечания
1 Символическая политика, в самом упрощенном смысле, - это процесс конструирования представлений о прошлом (исторических событиях, стереотипах, мифах, убеждениях, ценностях), выступающий властным ресурсом в настоящем.
2 Дейк Т. А. ван. Дискурс и власть: репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М., 2013. 344 с.
3 В этом отношении представляет интерес активное распространение лексики, мифологии, норм криминальной субкультуры в российском социуме в 1990-е гг. Существенную роль в данном процессе сыграли криминальные сериалы, деликвентный шансон, заимствование лексических конструкций отдельными политическими лидерами, звездами эстрады.
4 Дейк Т. А. ван. Указ. соч.
5 Там же.
