CC BY
113
УДК 101.8:316.3(045)
ГОРШКОВ Олег Евгеньевич, аспирант кафедры философии Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Автор одной научной публикации
СИМВОЛ В СОЦИАЛЬНО-ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИХ МОДЕЛЯХ
В статье рассматривается символ и символическое в контексте социально-феноменологических моделей П. Бергера, Т. Лукмана, А. Щюца, П. Бергера. С позиции автора, символ и символическое есть не только один из базовых элементов конструирования социальной реальности, но и один из уровней «легитимации», а также элемент парадигмы «индивидуальное-интерсубъективное-символическое».
Cимвол, символический универсум, аппрезентация, объективация, эпохe
Наиболее известная работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструированние реальности»1 послужила отправной точкой для многих социально-феноменологических исследований. Однако она является одним (пусть и наиболее ярким) из элементов общей парадигмы, заданной А. Шюцем. В рамках данной работы мы ставим задачи: рассмотреть особенности функционирования символа в контексте взглядов Бергера-Лукмана, Шюца, Бергера как единой социально-феноменологической парадигмы; оценить специфику функционирования символического универсума как матрицы различных областей значений, в центре которой находится реальность повседневной жизни; предложить взгляд на символ и символический универсум не только в контексте порядков объективации, но и в контексте «индивидуаль-ное-интерсубъективное-символическое»; выявить некоторые различия в определении статуса символического универсума у предложенных авторов. Решение данных задач позволяет сформулировать комплексный подход в рамках
© Горшков О.Е., 2011
единой традиции, приверженцами которой являются рассматриваемые здесь авторы, уточнить инструментарий исследования социальной реальности.
В «Социальном конструировании...» символ и символическое традиционно ассоциируются с социальными объективациями высокого уровня. В частности, символическая реальность (символический универсум), по мнению авторов, представляет собой некий предел экстер-нализации, проекции человека как свойства, ему присущего от рождения2, в то же время она является матрицей всех возможных социальных реальностей, именно она закрепляет за реальностью повседневной жизни право верховной. Символическая реальность помещает события в предельно обобщенный контекст, определяет нормы социальности или асоциальности того или иного явления, поведения, упорядочивает историю. Символическая реальность представляет собой смысловое единство, внутри которого можно жить в естественной установке. Символический универсум является чет-
вертым уровнем легитимации (где первый уровень - ситуация, когда причины создания того или иного института нужно «объяснять» следующему поколению, легитимировать ввиду того, что первоначальная причина перестает быть явно видной, и это объяснение содержится в языке (это дотеоретический уровень); второй уровень содержит зачатки теоретического уровня, т.е. пословицы, легенды, народные мудрости; третий уровень «содержит явные теории, с помощью которых институциональный сектор легитимируется в терминах дифференцированной системы знания»3, четвертый же включает весь институциональный порядок в своей символической целостности).
Структурирующим началом символического универсума является символ (в концепции Бергера-Лукмана - как один из случаев языка, «знаковости»). Авторы рассматривают знаки и знаковость (процесс обозначения (сиг-нификации) в качестве важного случая объективации, знаки являются объективациями и в том смысле, что их проявления доступны за пределами «здесь-и-сейчас», позволяют структурировать исторический опыт, конструировать целеполагательные мотивы, анализировать причинность. Язык обладает внешней фактичностью, он «подчиняет меня» своим структурам, язык также типизирует и объективирует переживания, опыт. «Общие объективации повседневной жизни поддерживаются главным образом с помощью лингвистических обозначений». Кроме того, повседневная жизнь - это жизнь, которую «я» разделяю с другими посредством языка»4. Язык возникает от ситуации «лицом-к-лицу», но может быть удален от нее. Благодаря языку вещи становятся и объективно и субъективно реальными. Язык может выходить за пределы повседневной реальности, образуя анклавы, принадлежащие как реальности повседневной жизни, так и реальности, например, сна. «Таким образом, предмет-обозначение, который соединяет различные сферы реальности, можно определить как символ, а лингвистический способ, с помощью которого происходят такие перемещения, можно назвать символическим языком»5.
Данную концепцию можно непротиворечиво дополнить элементами, разработанными А. Шюцем, тем более что его наследие является базой, на которой построено «Социальное конструирование реальности»6. Таким образом, у нас появляется возможность рассмотреть символ и символическое не только в парадигме уровней смысловой объективации (легитимации), но и в парадигме «индивидуальное-интерсубъективное-символическое».
Австрийский философ выделяет Индивидуальный уровень, представленный метками и индикациями. Например, метка - «субъективное напоминание» о действиях, которые привели к определенным результатам. Этот кусок бумаги я обозначил как закладку.
Далее следует Интерсубъективный уровень, представленный знаками. Интерсубъективная коммуникация, согласно А. Щюцу, обусловлена включенностью человека в повседневную реальность, наличием коллективного времени, детерминированностью общей биографической ситуацией, возможностью одновременно наблюдать некоторые физические явления, возможностью взаимодействия в ситуации «лицом-к-лицу», наличием, наконец, у человека физического тела и его ограниченностью во времени. Таким образом, по названным выше причинам, интерсубъективная коммуникация проявляет себя, главным образом, в реальности повседневной жизни посредством знаков. Интерсубъективный уровень дает возможность трансцеденции меня посредством взаимодействия с Другим, где знак - «объект, факт или событие во внешнем мире, схватывание которых аппрезентирует интерпретатору когитации другого человека»7.
Третий уровень - Возможность выхода за пределы повседневной (верховной) реальности (символ). В рамках работы «Социальное конструирование реальности» символ рассматривался в качестве предмет-обозначения, соединяющего различные сферы реальности (различные конечные области значений, анклавы, различные реальности). Однако работы А. Шюца «Символ, реальность и общество» и «О множественных реальностях» дают воз-
можность посмотреть на символ и символизацию более объемно, оставаясь в рамках той же концепции.
Символ в осмыслении А. Шюца - «аппре-зентативное соотнесение высшего порядка, в котором аппрезентирующим членом пары является объект, факт или событие в реальности нашей повседневной жизни, а другой аппрезентируемый член относится к идее, трансцедирующей нас за рамки опыта нашей повседневной жизни». Здесь проявляется не только трансцендирующее свойство символа, но и возможность возврата в верховную реальность, так как «одной из двух половинок» будет именно реальность повседневной жизни9.
Символическая аппрезентация не будет работать «посредством умозаключения по аналогии» (как в случае знаковых отношений): предполагая аналогичное, мы находим иное, расширяя свой опыт, аппрезентативное соотнесение дано именно как «интуитивное един-ство»10.
В отличие от Бергера и Лукмана, Шюц понимает символ более объемно. Философ обосновывает возможность выхода за пределы повседневной реальности, ссылаясь на исследования Уайтхеда, Кассирера, Леви-Брюля, Тойнби и т.д., оставляя пространство для изучения или интерпретации природы и особенностей символической аппрезентации (например, как единства космоса, природы, человека).
Возможность символической аппрезентации может быть связана со структурированием пространства вокруг тела человека (напомним, что для А. Щюца возможность коммуникации связана именно с физическим телом, ситуацией «лицом-к-лицу» и сферой непосредственного манипулирования). Например, категория «внизу» связана с небом, служащим для оплодотворения земли дождем, которое в свою очередь может быть связано с мужским началом Ян, в которой «аппрезентируются силы природного и социального мира» и т.п. Несмотря на то, что А. Шюц дает широкие возможности для исследования и толкования природы символической аппрезентации, можно сказать, что он видит в
ней возможность единства различных подми-ров, могущих и не быть идеологически связанными друг с другом, - возможность символического единства. Бергер и Лукман, однако, ограничиваются тем, что символический универсум (в широком смысле как социальный порядок) представляют лишь как продукт человеческой деятельности. «Никакой другой онтологический статус ему нельзя приписать без того, чтобы окончательно не запутать понимание его эмпирических проявлений»11.
Взгляд Питера Бергера: смена эпохe. Впоследствии точка зрения Питера Бергера на символический универсум несколько изменилась. Первым шагом явилось то, что Бергер, как феноменолог, «заключил в скобки» истинность или ложность религиозного опыта: «. для наших целей термин “феноменология” следует понимать просто как метод исследования феномена таким, как он явлен в человеческом опыте, не поднимая вопроса об окончательном его статусе в реальности»12. «Кажется совершенно неприличным помещать идеи о богах, о космосе и вечности в социальные системы людей, привязывая их ко всем человеческим, географическим и историческим пе-ременным»13.
И чем больше религиозный опыт терял свое сакральное значение для современников, тем более, по мнению Е.Д. Руткевич, «заключение в скобки» статуса религиозного опыта становилось для П. Бергера защитой его от повсеместного отрицания. Уже в работе «Еретический императив»14 Бергер ставит вопрос о взаимодействии социального опыта и (если его таковым признавать, несмотря на «заключение в скобки») «внесоциального», религиозного. Игнорирование опыта такого трансцендирования, по мнению ученого, неизбежно ведет к замыканию человека в пределах реальности повседневной жизни. Мы же можем сделать вывод, что в этом случае прекращает работать символический аппарат, а значит, ставится под сомнение целостность символического универсума. Ведь возможный «религиозный» опыт так или иначе взаимодействует с социальным, знаковым опытом: он происходит в каком-либо
культурном контексте, он объясняется и «институализируется» также в рамках определенной традиции; с точки зрения эмпирического исследования, опыт трансцедентного - человеческий, а не метачеловеческий феномен, и этот опыт в рамках социальной феноменологии ставится в контекст теории множественных реальностей, где верховной реальностью является реальность повседневной жизни15.
Таким образом, реальность, где происходит встреча с Иным (религиозный, мистический опыт), будет восприниматься как некая отдаленная конечная область значений до тех пор, пока эпохе естественной установки не сменится другим эпохе, и тогда сама реальность повседневной жизни будет выглядеть некоей подчиненной структурой (что не противоречит исследованиям А. Шюца: смена эпохе, собственно, и происходит с человеком, по мысли А. Шюца, посредством шока во время работы символа). Но (!) Бергер пишет о том, что трансцеденции в другие реальности не создают угрозы главенства реальности повседневной жизни: мы просыпаемся, возвращаемся из театра к повседневным делам и т.п. Религиозный же опыт в этом смысле может стать самостоятельной точкой отсчета.
Итак, схема работы социальной реальности выглядит следующим образом: внутри реальности повседневной жизни существуют знаковые отношения, возможные благодаря наличию Другого, наличию тела, ситуации «лицом-к-лицу», порождающей знаковые отношения, общей сферы манипулирования, общего времени и т.д.; существуют более отдаленные ситуации, другие сферы реальности, имеющие возможность быть благодаря реальности повседневной жизни и функционирующие благодаря механизму символизации; непротиворечивость такого опыта обеспечивается эпохе естественной установки; все реальности упорядочены внутри символического универсума, который, будучи объективацией, помимо всего прочего, все же является социальной проекцией предельных явлений (космоса, смерти, Бога, Смысла)16 и человеческой попыткой отождествления этого, сконструированного, осмысленного мира с миром как таковым17. Таким образом, принимая во внимание «заключение в скобки статуса символического универсума», можно увидеть его варианты от «почти материализма», где направляющей будет стремление к экстернализации, до возможности рассмотрения социального опыта, как внесоциаль-ной обусловленности.
Примечания
1 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.
2 Там же. С. 124.
3 Там же. С. 154.
4 Там же. С. 65.
5 Там же. С. 70.
6 Наследие А. Щюца и сегодня является базой для многих современных исследований: Виноградова Н.Л. Социальное пространство как пространство диалогического взаимодействия // Вестн. Помор. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2006. №> 2. С. 33.
7 ШюцА. Символ, реальность и общество // Он же. Избр.: Мир, светящийся смыслом: пер. с нем и англ. М., 2004. С. 488.
8 Там же. С. 501.
9 Философ определяет феномен аппрезентации согласно Э. Гуссерлю, т.е. как одну из форм пассивного синтеза, которую обычно называют ассоциацией, являющуюся аналоговой апперцепцией, где две или более данностей интуитивно даются в единстве сознания, которое по этой самой причине конституирует два отличных друг от друга феномена как единство, независимо от того, направлено ли на них внимание.
10 Там же. С. 465.
11 Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С. 88-89.
12 Бергер П., Лукман Т. Указ. соч. С. 213.
13 Бергер П.Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива: пер. с англ. / под ред Г.С. Батыгина. М., 1996. С. 108.
14 Частично была переведена на русский язык: Бергер П. Религиозный опыт и традиция // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М., 1994. С. 213.
15 И здесь мы вновь заключаем в скобки ответ на вопрос об окончательном статусе той или иной реальности.
16 Там же. С. 166.
17 Как отмечает Е.Д. Руткевич: РуткевичЕ.Д. Феноменологическая социология знания. М., 1993. С. 119.
Gorshkov Oleg
SYMBOL IN THE CONTEXT OF SOCIAL-PHENOMENOLOGICAL MODELS
The author of this article considers «symbol» and «symbolical» in the context of the social-phenomenological models by P.Berger, T Luckmann, A. Schutz, P.Berger. In accordance with the author’s position the symbol and symbolical are not only one of the basic elements constructing social reality but also one of the levels of «legitimization» as well as an element in the paradigm «individual-intersubjective-symbolical».
Контактная информация: e-mail: [email protected]
Рецензент - ЛошаковР.А., доктор философских наук, профессор кафедры философии Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова
