CC BY
11
Вестник Томского государственного университета. 2023. № 488. С. 191-195 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2023. 488. рр. 191-195
Научная статья УДК 63.3(0).61
ао1: 10.17223/15617793/488/19
«Силезский вопрос» в политической жизни Германии и международных отношениях по донесениям советских и британских дипломатов (1920-1922 гг.)
Василий Львович Черноперов1 1 Ивановский государственный университет, Иваново, Россия, vlchernoperov@rambler.ru
Аннотация. Рассматривается место и роль «силезского вопроса» в политической жизни Веймарской республики по донесениям дипломатов Советской России и Великобритании в 1920-1922 гг. Основу источнико-вой базы составили материалы отечественных архивов, часть из которых вводится в научный оборот впервые, а также англоязычные публикации документов. Определяется место «силезского вопроса» во внешнеполитической стратегии РСФСР и Великобритании в начале 1920-х гг., выявляются совпадения и отличия в его оценках у советских и английских дипломатов.
Ключевые слова: Версальский договор, «силезский вопрос», плебисцит, национализм, Германия, Польша, Советская Россия, Великобритания
Для цитирования: Черноперов В. Л. «Силезский вопрос» в политической жизни Германии и международных отношениях по донесениям советских и британских дипломатов (1920-1922 гг.) // Вестник Томского государственного университета. 2023. № 488. С. 191-195. аог 10.17223/15617793/488/19
Original article
doi: 10.17223/15617793/488/19
The Silesian question in the political life of Germany and in international relations in the reports of Soviet and British diplomats (1920-1922)
Vasiliy L. Chernoperov1
1 Ivanovo State University, Ivanovo, Russian Federation, vlchernoperov@rambler.ru
Abstract. The role and significance of the Silesian question in the domestic life of Germany as well as in international relations have not received a proper coverage yet. This work is aimed to fill the gap. The article aims to reveal different and similar aspects in the evaluations of the Silesian question by Soviet and British diplomats and to investigate their opinions on the significance of the issue for Weimar Germany and for the development of international relations in the 1920s. The research is based on the materials of the Archive of the Foreign Policy of the Russian Federation, the Russian State Archive of Socio-Political History, and the Russian State Archive of the Economy, and on English-language sources: Documents on British Foreign Policy, 1918-1939 and Britain and the Weimar Republic: The British Documents. The reports by Soviet representative in Weimar Republic Victor Kopp and his British counterparts - captain of the British Military Mission in Berlin Brian, member of the Upper Silesia Inter-Allied Commission of Control Colonel Percival, British Ambassador to Germany Lord d'Abernon were of the greatest significance. The Silesian question means the struggle between Germany and Poland for Upper Silesia. The plebiscite (referendum) was to determine where the territory belongs to. In the evaluation of the Silesian question by Kopp and his British colleagues, five periods are determined: 1) before summer 1920 (preparation for the plebiscite); 2) summer 1920 (active phase of the Soviet-Polish war); 3) autumn 1920 - spring 1921 (Soviet-Polish peace negotiations and preparation for the plebiscite); 4) spring and summer 1921 (referendum and the response to it); 5) after 1922 (settlement of disputable issues internationally). The research revealed that the reports by Soviet and British diplomats on the development of the Upper Silesia conflict, its influence on the social and political life of the Weimar Republic and international relations prove to be similar. The differences are mostly in the emphasis. Kopp paid special attention to the possibility of using the Silesian question in increasing the rift between Germany, the Entente, and Poland, strengthening the position of the Communist Party of Germany and Bolshevization of East-Central Europe. He developed these ideas most actively after the armistice on the Soviet-Polish front in the autumn of 1920 and during the plebiscite of 1921. The British ambassadors in their reports focused on diminishing the role of the Silesian question in the growing influence of Soviet Russia as well as in the strengthening influence of right-wing and left-wing parties in Germany.
Keywords: Treaty of Versailles, Silesian question, plebiscite, nationalism, Germany, Poland, Soviet Russia, UK
For citation: Chernoperov, V.L. (2023) The Silesian question in the political life of Germany and in international relations in the reports of Soviet and British diplomats (1920-1922). Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 488. рр. 191-195. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/488/19
© Черноперов В.Л., 2023
В историографии место и роль «силезского вопроса» во внутриполитической жизни Германии и международных отношениях еще не получили должного освещения. Частично заполнить обозначившуюся лакуну призвано настоящее сообщение. Его цель - выявить общее и отличное в оценках советских и британских дипломатов «силезского вопроса», а также выяснить их мнение о значении этой проблемы для внутриполитической жизни Веймарской Германии и развития международных отношений в начале 1920-х гг. Основную группу источников составили материалы отечественных архивов и англоязычные сборники документов. Наибольшее значение имели донесения за 1920-1922 гг. советского представителя в Берлине В.Л. Коппа и его английских коллег - капитана британской военной миссии Брайана, члена Межсоюзнической комиссии по управлению и проведению плебисцита в Верхней Силезии полковника Персиваля и посла Великобритании в Германии лорда Э.В. д'Абернона. Часть источников вводится в научный оборот впервые.
Под «силезским вопросом» нами понимается борьба Веймарской республики и Второй Речи Посполитой за государственную принадлежность территории Верхней Силезии. Польша, возродившаяся на обломках кайзеровской, российской и австро-вернгерской империй, в обстановке послевоенного хаоса и политического вакуума прошла быструю эволюцию от идеи конфедеративного государства к политике силового захвата сопредельных территорий [1. С. 137-140]. Уже на Парижской мирной конференции 29 января 1919 г. ее представитель Р. Дмовский в пятичасовой речи потребовал восстановления «новой Польши» в границах Речи Посполитой 1772 г. [2. 8. 68]. Для Берлина это означало частичную потерю Пруссии, Померании, Познани и Силезии. Территориальные сокращения ожидали также Украину, Белоруссию, Чехословакию, Литву и Латвию, которые появились на обломках распавшихся империй РСФСР.
Советские Россия, Белоруссия и Украина, занятые борьбой на фронтах Гражданской войны, долгое время не могли оказать достойного сопротивления польскому давлению. По-иному развивались события на Западе. Соединения немецких добровольцев и отрядов самообороны, которые поддержал рейхсвер, оказали активное и успешное сопротивление [3. С. 27]. Особенно в Верхней Силезии, где для прекращения боевых столкновений и разведения сторон потребовалось вмешательство Антанты [4. С. 179, 180]. Вскоре был подписан Версальский договор [5], согласно которому государственную принадлежность Верхней Силезии и части Восточной Пруссии подлежало определить через плебисцит (референдум). На период подготовки и проведения голосования управление Верхней Силезией возлагалось на Межсоюзническую комиссию из представителей Франции, Великобритании и Италии во главе с французским дивизионным генералом А. Ле Роном, которая начала работу в феврале 1920 г.
К началу работы комиссии советский представитель в Германии В.Л. Копп и капитан британской военной миссии в Берлине Брайан, опираясь на разные
источники информации, сообщали руководству о широком распространении в германской элите и общественности националистических настроений [6. Л. 40; 7. Л. 2; 8. Р. 94]. Большевистский и английский представители прогнозировали также, что в немецком обществе неминуем взлет национализма при обострении конфликта Польши с Советской Россией из-за Украины и Белоруссии или с Германией из-за Верхней Си-лезии. Их прогноз полностью подтвердился в первой половине 1920 г. Тогда подъем немецкого национализма и реваншизма предопределили следующие факторы: переход вялотекущей советско-польской войны в активную фазу в апреле, масштабные нарушения Антантой в пользу Польши итогов плебисцита в Восточной Пруссии в июне [3. С. 28] и антигерманские шаги Союзников на конференции в Спа в июле [9. С. 92-95]. Отражением этих процессов, по наблюдениям Коппа, стала победа правых партий на июньских 1920 г. выборах в рейхстаг [6. Л. 33 об .-34; 10. Л. 4-6], создание правоцентристского правительства («малой веймарской коалиции») во главе с К. Фенренбахом и активное обсуждение в Германии вариантов сближения с Россией [11. Л. 74, 87], вплоть до совместного с большевиками военного выступления против Франции. Как писал В. Л. Копп главе большевистского правительства В.И. Ленину 19 августа 1920 г., Берлин заигрывает «с мыслью воевать против Франции в союзе с нами» [10. Л. 4]. Эти настроения подогревались наличием у немцев «припрятанного» от Антанты оружия, о чем в Москве знали [12. Л. 7]. Наиболее часто планы сближения с РСФСР в Германии дебатировались в период наступления Красной армии на Варшаву в конце июля - начале августа 1920 г. Копп, объяснял это так: успехи советских войск поднимают «шанс Германии при голосовании в Западной и Восточной Пруссии» [11. Л. 74] и помогают немцам освободиться «от польского кошмара» [11. С. 87].
Немцы, действительно, использовали успехи Красной армии в пропагандистской кампании при подготовке плебисцита на юге Восточной и Западной Пруссии [13. С. 294; 14. С. 92]. В населенных немцами областях Западной Пруссии, которые отошли к Польше, красноармейцев встречали как освободителей [15. С. 187, 188], а германская пресса, особенно правая, высоко оценивала их поведение и выучку [6. Л. 28]. Позже Копп так описал настроения немцев августа 1920 г.: «Верхняя Силезия, Польский коридор, некоторые округа Познани, - все это кровоточащие раны на немецком государственном организме, самая мысль о которых приводит в бешенство даже степенного немецкого бюргера. "Лучше большевики, чем поляки" - вот лозунг, который можно слышать во всей восточной окраине Германии. <..> Уже появление наших войск в Польском коридоре было достаточно, чтобы создать стремление германского народа к воссоединению с Германией» [10. Л. 40; 7. Л. 2].
Рост симпатий к Советской России миллионов (по словам некоторых современников, «большинства немцев») летом 1920 г. [16. 8. 14] озаботил Францию, Великобританию, Польшу и другие страны, где начали распространяться самые невероятные слухи о вза-
имодействии Москвы и Берлина [15. С. 111; 17. 8. 185-186]. В это время действительно интенсифицировались контакты Коппа с германскими политиками и высшими чиновниками, а через него - контакты руководителей Веймарской республики и РСФСР [18. С. 162-165, 169-202]. Сторонами обсуждался весь спектр двусторонних вопросов - от экономики до военного взаимодействия.
Настроения в германском обществе резко изменились после поражения Красной армии под Варшавой и началом советско-польских мирных переговоров. Копп, анализируя сложившуюся ситуацию, в докладе от 7 сентября 1920 г. отмечал, что поражение в войне, а главное - диалог Москвы с Варшавой привели к тому, что в Берлине «"идея восточной ориентации" если не окончательно исчезла с политического горизонта, то во всяком случае сильно поблекла» [6. Л. 19]. «Правые националистические круги, связывавшие эту идею с мечтами о военном выступлении против Франции в союзе с Советской Россией, бьют отбой по всей линии». По мнению Коппа, руководство Веймарской республики от окончательного перехода на сторону Антанты удерживала только «ненависть населения... к полякам» [6. Л. 20].
На фоне ослабления надежд Германии на помощь Советской России в решении верхнесилезского вопроса, в официальных кругах Веймарской республики стали склоняться к сближению с Великобританией, в которой теперь видели реального помощника. За Лондоном могли последовать Париж и Варшава. Чтобы не допустить ухода Германии в лагерь противников, Копп, исходя из постулата - примирение немцев с поляками «вещь для данного исторического периода абсолютно невозможная», в аналитическом докладе от 27 сентября 1920 г. предложил следующую внешнеполитическую стратегию:
«1) Латентный конфликт между странами Антанты, рассматривающими Версальский мир как хартию новой Европы (слова Мильерана), и Германией, для которой этот Версальский мир не оставляет свободу дыхания, должен подчеркиваться нами при всяком удобном случае и в моменты, подобные нашему появлению на прусской границе, доведен до состояния кризиса.
2) Германия должна быть. поставлена в такое положение, при котором для нее формально было бы невозможно вступление в какую бы то ни было антибольшевистскую коалицию...
3) Во всех наших выступлениях, касающихся Германии, необходимо, в должных конечно нюансах, подчеркивать ту мысль, что мы не признаем грабительского Версальского мира, и что стремление Германии свергнуть этот мир заслуживает симпатию и поддержку Советской России.
4) Конфликты между Германией и Польшей должны быть использованы нами при переговорах с Польшей в смысле усиления нашей и ослабления позиции Польши. Принцип самоопределения национальностей должен защищаться нами в этом пункте со всей энергией» [6. Л. 42-42 об.; 7. Л. 3-4].
Для Москвы поражение в войне с Варшавой означало не только военную неудачу, но и крах надежд на
мировую революцию в ближайшем будущем. Начались поиски новых сценариев. Один из них предложил Копп.
Дипломат, анализируя общественно-политические настроения в Веймарской Германии, еще в июне 1920 г. пришел к следующему выводу: немецкая коммунистическая партия (КПГ) не оправилась от поражения в январе 1919 г. и, ослабленная внутренним расколом, сможет «играть руководящую роль только на последнем фазисе революции» [10. Л. 1-1 об.]. Опираясь на эту мысль, Копп позже пришел к убеждению, что КПГ для завоевания власти следует взять на вооружение лозунги националистов «против Версальского ига». «Коммунистическая оппозиция в Германии, - писал он в упомянутом выше докладе от 27 сентября 1920 г., - должна кооперировать с нами в том смысле, чтобы несовместимость Версальского мира с интересами и даже самой возможностью пролетарской революции в Германии подчеркивалась бы с большей выпуклостью и конкретностью, чем это делалось до сих пор. Пацифистской мелодии не должно быть в коммунистической критике Версальского мира.» [6. Л. 42-42 об.; 7. Л. 3-4]. По мнению дипломата, КПГ, для того чтобы повести за собой националистически мыслящее большинство немцев, следовало поднять антиверсальские лозунги во время нового советского наступления на Польшу [6. Л. 29]. Позже социальная программа КПГ должна была привлечь оставшуюся часть населения. В итоге коммунисты получали шанс на захват власти. Ясно, что далее последовало бы заключение германо-советского союза и распространение революции на Восточную и Центральную Европу.
Концепция Коппа априори предполагала новую советско-польскую войну. Большевики, как показывают документы, первое время после заключения перемирия с Варшавой от нее не отказались и попытались за короткое время подготовить свои армии к новому столкновению. 1 сентября 1920 г. политбюро ЦК РКП(б) приняло решение об образовании при Совете труда и обороны Временного совещания по снабжению Красной армии во главе с председателем Реввоенсовета и наркомом по военным и морским делам Л. Д. Троцким. В конце месяца был создан Специальный отдел экстренных заказов (Спотэкзак), который взял под контроль все зарубежные сделки для военных ведомств. На эти цели была аккумулирована огромная сумма в 650 млн зол. руб. (в 1920 г. это превышало объем производства всех отраслей промышленности России (517, 6 млн. зол. руб.)) и определен характер товаров для Красной армии [18. С. 285-287].
Копп, готовясь к новой войне с Варшавой, наиболее удобным временем считал плебисцит в Верхней Силезии, назначенный Антантой на 20 марта 1921 г. [6. Л. 62-62 об., 64-66]. Дипломат был убежден, что Межсоюзническая комиссия, ведомая А. Ле Роном, решит вопрос в германофобском и полонофильском духе [19. Л. 145; 20. Л. 3]. Мнение советского дипломата полностью совпадало с наблюдениями члена комиссии от Великобритании полковника Персиваля, который осенью 1920 г. докладывал в Лондон о том,
что «надежды на проведение честного голосования в Силезии призрачны», и что французские войска открыто поддерживают поляков, вызывая «крайнее недовольство» немцев [21. Р. 67].
Копп, считая референдум в Верхней Силезии исходным пунктом «крупнейших событий» «в ближайшие же месяцы» и зная о страхах немецкого руководства, что подписание Москвой и Варшавой мирного договора до дня плебисцита может увеличить количество голосов за Польшу, просил Кремль оттягивать заключение соглашения [6. Л. 65]. По полученным им сведениям, поляки, понимая, что плебисцит будет проигран, начали подготовку силового решения вопроса и сосредоточили на границе с Германией почти все свои вооруженные силы, оставив на востоке против Красной армии только 6-7 дивизий [6. Л. 65 об.]. По расчетам немецких военных, польские войска, начав наступление, на второй день могли войти в Бреславль, а на пятый-шестой - в Берлин. Германский план обороны предусматривал организацию партизанского движения в Силезии и концентрацию рейхсвера к востоку от столицы. Причем, по данным, полученным Коппом (вероятнее всего от О.Р. фон Нидермайера из группы Р (или военной группы), созданной в рейхсвере для развития военных связей с РСФСР), немецкое правительство готовилось дать бой «даже в том случае, если поляки выступят по мандату Антанты» [6. Л. 65 об.]. Копп констатировал: «...с точки зрения революционных возможностей в Срединной Европе Силезский вопрос нужно, для данного момента, считать центральным, и стабилизацию отношений в Силезии и вообще между Германией и Польшей для нас крайне невыгодной» [6. Л. 66].
Планы Коппа не осуществились. Москва, напуганная масштабами голода, охватившего Россию, и ростом антибольшевистских выступлений, среди которых наиболее заметными стали восстание матросов в Кронштадте и крестьян в Тамбове, сделало решительный поворот к НЭПу, что вело к трансформации внешней политики, к укреплению идеи о мирном сосуществовании с капиталистическими странами. Суммы по линии Спотэкзака стали решительно урезаться и переправляться на другие нужды. А 18 марта 1921 г. Советская Россия и Польша подписали в Риге мирный договор. Через два дня, 20 марта, в Верхней Силезии прошел плебисцит, на котором 59,6% жителей высказались за вхождение в Веймарскую республику. Однако по инициативе Франции началось обсуждение планов раздела территории, итоги голосования игнорировались. В результате, по наблюдениям Коппа, германские газеты, имея цель «подогреть национальные страсти и создать единый антипольский фронт», разразились статьями из пограничных округов «об актах польского террора, нарушениях границ польскими бандами и т.д.» [22. Л. 14 об.]. Эта стратегия имела успех. Как отмечал посол Великобритании в Берлине лорд д'Абернон, в Германии началось формирование отря-
дов для отпора «франко-польскому захвату Силезии» [21. Р. 70]. Складывающая ситуация позволила Коппу в конце апреля 1921 г. вновь указать Москве на углубление в Веймарской республике внутреннего кризиса и на этом фоне «возможности национал-большевистского выступления справа» [6. Л. 69].
В Германии внутриполитическое противостояние, усиленное верхнесилезским референдумом, завершилось падением 4 мая 1921 г. правого кабинета К. Ференбаха и созданием левоцентристского («большой веймарской коалиции») правительства во главе с Й. Виртом. Примерно в тоже время поляки на спорных территориях подняли восстание. По данным английских военных, немцы ответили, причем ударили не только по полякам, но и по французам [21. Р. 73]. Боевые действия удалось остановить только в июне 1921 г.
20 октября 1921 г. конференция послов Антанты передала 1/3 Верхней Силезии Польше при сохранении предприятий за прежними владельцами (в основном немцами). Производимая там продукция могла в течение пяти лет беспошлинно ввозиться в Германию. В районах, отходивших Польше, создавались органы местного самоуправления. В Берлине принятые решения посчитали несправедливыми. Председатель рейхстага социал-демократ П. Лёбе на встрече с послом д' Аберноном заявил, что раздел Верхней Силезии подрывает «веру Германии в Британию» и уничтожает правительство Й. Вирта, которое «практически погрузилось в состояние паники» [23. Р. 334]. В итоге, 21 октября 1921 г. рейхсканцлер подал в отставку. Правда, через пять дней вновь возглавил кабинет.
По данным Коппа и д'Абернона, «силезский вопрос» стал уходить на второй план в общественно-политической жизни Германии и международных отношений лишь в 1922 г. [6. Л. 69; 21. Р. 74]. По мнению британца, прежде всего, благодаря германо-польским компромиссам по экономическим вопросам. 15 мая 1922 г. Берлин и Варшава подписали Верхне-силезскую конвенцию о разделе территории и обязательствах экономического сотрудничества. Еще через два месяца (15 июля 1922 г.) линия размежевания стала германо-польской границей.
В заключение отметим следующее. Сообщения советского и английского дипломатов о Верхнесилез-ском конфликте и его влиянии на общественно-политическую жизнь Веймарской республики и международное положение оказались схожими. Отличия заключались в акцентах. Советский дипломат В. Копп акцентировал внимание на возможности использования «силезского вопроса» для усиления противоречий между Германией, странами Антанты и Польшей, укрепления позиций КПГ и большевизации Центрально-Восточной Европы. Англичане же особое внимание обращали на угрозы, которые данный конфликт нес для дестабилизации внутреннего положения в Веймарской республике через усиление крайне правых и левых сил.
Список источников
1. Полывянный Д.И. От идеи федерации к практике оккупации: генезис агрессивности в восточной политике Польши в 1918-1920 гг. // Гуманитарное измерение меняющегося мира : материалы Фестиваля гуманитарных наук. Иваново : ИвГУ, 2002. С. 137-140.
2. Kulak T. Mi^dzy Niemcami a Rosj^ - pogl^dy Romana Dmowskiego w sprawie polskich ziem zachodnich // Tworcy polskiej mysli zachodniej /
pod red. W. Wrzesinskiego. Olsztyn : Osr. Badan Nauk. im. Wojciecha K^trzynskiego, 1996. S. 64-75.
3. Горлов С. А. Совершенно секретно. Москва - Берлин, 1920-1933. Военно-политические отношения между СССР и Германией. М. : ИВИ
РАН, 1999. 360 с.
4. Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах : пер. с англ. в 2 т. М. : Иностранная литература, 1957. Т. 2. 556 с.
5. Версальский мирный договор. М. : НКИД, 1925. 197 с.
6. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 5. Оп. 1. Д. 2137.
7. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 413. Оп. 2. Д. 328.
8. Document on British foreign policy (DBFP). 1918-1939. First Series. L., 1960. Vol. IX. 744 р.
9. История дипломатии : в 3 т. / под ред. В.П. Потемкина. М. ; Л.: Госполитиздат, 1945. Т. 3. 884 с.
10. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2136.
11. Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 04. Оп. 13. П. 73. Д. 1037.
12. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 13. П. 73. Д. 1041.
13. Манусевич А. Я. Очерки истории Польши. М. : Учпедгиз, 1952. 407 с.
14. Жиров А. А. День голосования: к вопросу об интерпретации результатов плебисцита в Восточной Пруссии 11 июля 1920 г. // Ретроспектива: всемирная история глазами молодых исследователей. 2015. № 9. С. 87-94.
15. Зубачевский В.А. Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть ХХ века): геополитический аспект. Омск : ОмГПУ, 2018. 396 с.
16. Seraphim E. Deutsch-russische Beziehungen 1918-1925. B. : H. Sack, 1925. 45 s.
17. Wagner G. Deutschland und der polnisch-sowjetische Krieg. Wiesbaden : Franz Steiner, 1979. 296 s.
18. Черноперов В.Л. Дипломатическая деятельность В.Л. Коппа в Германии в 1918-1921 гг. Иваново : ИвГУ, 2006. 436 с.
19. РГАЭ. Ф. 413. Оп. 2. Д. 1437.
20. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 9.
21. Britain and Weimar Republic: the British Documents / ed. by F.L. Carsten. L. : Batsford Academic and Educational, 1984. 343 p.
22. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 13. П. 74. Д. 1051.
23. DBFP. First Series. L., 1968. Vol. XVI. 1003 р.
References
1. Polyvyannyy, D.I. (2002) Ot idei federatsii k praktike okkupatsii: genezis agressivnosti v vostochnoy politike Pol'shi v 1918-1920 gg. [From the idea of
federation to the practice of occupation: the genesis of aggression in Poland's eastern policy in 1918-1920]. In: Khasbulatova, O.A. (ed.) Gumanitarnoe izmerenie menyayushchegosya mira [Humanitarian Dimension of the Changing World]. Ivanovo: Ivanovo State University. pp. 137-140.
2. Kulak, T. (1996) Mi^dzy Niemcami a Rosj^ - pogl^dy Romana Dmowskiego w sprawie polskich ziem zachodnich. In: Wrzesinskiy, W. (ed.)
Tworcy polskiej mysli zachodniej. Olsztyn: Osr. Badan Nauk. im. Wojciecha K^trzynskiego. pp. 64-75.
3. Gorlov, S.A. (1999) Sovershenno sekretno. Moskva - Berlin, 1920-1933. Voenno-politicheskie otnosheniya mezhdu SSSR i Germaniey [Top
Secret. Moscow - Berlin, 1920-1933. Military-political relations between the USSR and Germany]. Moscow: Institute of World History RAS.
4. Lloyd, G.D. (1957) Pravda o mirnykh dogovorakh [The Truth about the Peace Treaties]. Translated from English. Vol. 2. Moscow: Inostrannaya
literatura.
5. Klyuchnikov, Yu.V. (ed.) (1925) Versal'skiy mirnyy dogovor [Treaty of Versailles]. Moscow: NKID.
6. Russian State Archive of Socio-Political History (RGASPI). Fund 5. List 1. File 2137. (In Russian).
7. Russian State Archive of the Economy (RGAE). Fund 413. List 2. File 328. (In Russian).
8. Butler, R., Bury, J.P.T. & Lambert, M.E. (eds) (1960) Documents on British Foreign Policy. 1919-1939. First Series. Vol. 9. London: HMSO.
9. Potemkin, V.P. (ed.) (1945) Istoriya diplomatii [History of Diplomacy]. Vol. 3. Moscow; Leningrad: Gospolitizdat.
10. Russian State Archive of Socio-Political History (RGASPI). Fund 5. List 1. File 2136. (In Russian).
11. Archive of the Foreign Policy of the Russian Federation (AVP RF). Fund 04. List 13. Folder 73. File 1037. (In Russian).
12. Archive of the Foreign Policy of the Russian Federation (AVP RF). Fund 04. List 13. Folder 73. File 1041. (In Russian).
13. Manusevich, A.Ya. (1952) Ocherki istorii Pol'shi [Essays on the History of Poland]. Moscow: Uchpedgiz.
14. Zhirov, A.A. (2015) Den' golosovaniya: k voprosu ob interpretatsii rezul'tatov plebistsita v Vostochnoy Prussii 11 iyulya 1920 g. [Election day: on the interpretation of the results of the plebiscite in East Prussia on July 11, 1920]. Retrospektiva: vsemirnaya istoriya glazami molodykh issledovateley. 9. pp. 87-94.
15. Zubachevskiy, V.A. (2018) Politika Rossii v Tsentral 'no- Vostochnoy Evrope (pervaya tret' XX veka): geopoliticheskiy aspect [Russia's policy in Central and Eastern Europe (first third of the 20th century): geopolitical aspect]. Omsk: Omsk State Pedagogical University.
16. Seraphim, E. (1925) Deutsch-russische Beziehungen 1918-1925. Berlin: H. Sack.
17. Wagner, G. (1979) Deutschland und der polnisch-sowjetische Krieg. Wiesbaden: Franz Steiner.
18. Chernoperov, V.L. (2006) Diplomaticheskaya deyatel'nost' V.L. Koppa v Germanii v 1918-1921 gg. [Diplomatic Activity of V.L. Kopp in Germany 1918-1921]. Ivanovo: Ivanovo State University.
19. Russian State Archive of the Economy (RGAE). Fund 413. List 2. File 1437. (In Russian).
20. Russian State Archive of Socio-Political History (RGASPI). Fund 5. List 1. File 9. (In Russian).
21. Carsten, F.L. (1984) Britain and Weimar Republic: the British Documents. London: Batsford Academic and Educational.
22. Archive of the Foreign Policy of the Russian Federation (AVP RF). Fund 04. List 13. Folder 74. File 1051. (In Russian).
23. Medlicott, W.N. (ed.) (1968) Documents on British Foreign Policy. First Series. Vol. 16. London: HMSO.
Информация об авторе:
Черноперов В.Л. - д-р ист. наук, профессор кафедры всеобщей истории и международных отношений Ивановского государственного университета (Иваново, Россия). E-mail vlchernoperov@rambler.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
V.L. Chernoperov, Dr. Sci. (History), professor, Ivanovo State University (Ivanovo, Russian Federation). E-mail vlchernoperov@rambler.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 01.02.2019; одобрена после рецензирования 04.03.2020; принята к публикации 31.03.2023.
The article was submitted 01.02.2019; approved after reviewing 04.03.2020; accepted for publication 31.03.2023.
