CC BY
119
УДК 947
Ю.П. Горелов
СИБИРСКАЯ ПОМОЩЬ РАНЕНЫМ В РУССКО-ЯПОНСКУЮ ВОЙНУ
(1904-1905 ГГ.)
Современные обществен-
ные процессы повышают значимость исторических знаний, в том силе и недостаточно освещенных в исторической науке. К ним относится деятельность сибиряков по оказанию помощи раненым в Русско-японской войне. Конфликт, начатый в Северном Китае, стал для страны кровавой драмой, в котором участвовало большинство сибирских частей. В связи с близостью к фронту, регион был определен основным госпитальным центром России. В октябре 1904 г. комиссия по эвакуации Главного штаба сообщала, что по линии Иркутск-Петербург количество санитарных поездов будет увеличено с 8 до 33, т.е. более чем в четыре раза [1]. Неприспособленность маньчжурских поселков для их приема заставляла военные власти использовать города Транссибирской магистрали. Часть раненых доставлялась сюда водным путем по рекам Шахе, Сунгари, Амуру, Енисею, Оби и другим.
При Главном штабе армии за эвакуацию отвечал генерал-лейтенант Потоцкий, которому были подчинены 5 эвакуационных окружных комиссий. Две из них - Иркутская (в составе Иркутской, Енисейской губерний) и Омская (Тобольская, Томская, Акмолинская, Семипалатинская губернии) - охватывали Сибирь. От Красного Креста ему активно помогали главноуполномоченные Вос-
точных эвакуационных регионов: кн. Б.А. Васильчиков, генерал-лейтенант Ф.Ф. Трепов, гофмейстер П.М. фон Кауфман и другие. Имея в своем распоряжении значительные материальные ресурсы, эти люди решали различные эвакуационные проблемы [2]. Для приема ране-
ных они в короткие сроки собрали данные о количестве госпитальных мест, о привлеченных к работе кадрах, о состоянии дорог к приемным пунктам железнодорожных станций и речных пристаней [3].
Санитарные эшелоны, как правило, сибиряки принимали вечером. За четыре часа до прибытия комендант поезда получал телеграфные сведения о свободных местах в лазаретах города. После выгрузки солдат поезд двигался дальше, до следующего населенного пунк-та[4].
На Дальнем Востоке под опекой Красного Креста и военных имелось около шести тысяч коек. В Никольске-Уссурийском развернули сразу три госпиталя. Главноуполномоченный Красного Креста кн. Б. А. Васильчи-ков осенью 1904 г. на страницах газеты «Сибирская жизнь» свидетельствовал, что город ежедневно принимал до 700 раненых, тогда как выписка составляла только 150 человек. Вместе с тем, 75% пострадавших нуждались в длительном лечении [5,6].
По воспоминаниям очевидцев, прямо на станции персонал проводил санитарную обработку людей и только потом развозил в помещения лазаретов. В лечебной работе выделялся А.В. Карафф-Корбут - главный врач сводного Никольск-Уссурий-
ского госпиталя, который за свой самоотверженный труд был отмечен несколькими правительственными наградами. В Хабаровске отличался врач-ординатор С.Д. Липский, который работал в шестом госпитале, а также обслуживал фронтовых раненых сорок шестого сибирского санитарного поезда [ 7]. Часть раненых в город доставляли баржами. В отдельные
дни с них в Нижнегородский, Александровский и другие хабаровские госпитали поступало до 250 человек. В пути баржи находились до 5 суток, некоторым воинам медики успевали сделать срочные операции [8]. Команды раненых моряков доставлялись в госпитали Владивостока. Несмотря на самоотверженный труд медиков, часть раненых умирала. В городе появились участки кладбищ умерших от ран, на одном из них были похоронены моряки крейсера «Варяг» [9].
Всего в лазаретах дальневосточного направления лечилось вместо плановых 6 тысяч свыше 10600 человек. 90% из них осенью 1904 г. были выздоравливающими. Каждый второй имел огнестрельное ранение, остальные - различные простудные и инфекционные заболевания [10]. Практически отсутствовали пострадавшие от холодного оружия, которое давало до 10% раненых в многочисленных войнах Х1Х в.[11].
В западном направлении от Харбина крупным госпитальным центром были Чита [12], а также населенные пункты рядом стоящих горнодобывающих рудников. Госпитали Красного Креста в Забайкалье опекали свыше четырех тысяч коек12. В области работало до десятка санитарных отрядов из южных и западных губерний страны. Под их расположение отдавали солдатские казармы, переселенческие бараки, частные особняки [14]. С одним из отрядов Киевского Красного Креста в Читу прибыл молодой врач, позднее ставший лучшим хирургом своего времени и крупным деятелем Сибирской православной церкви В.Ф. Войно-Ясенецкий (в годы Великой Отечественной войны получивший Сталинскую
Лечебные заведения Сибирского военного округа в Русско-японской войне [19]
Местонахождение Кол-во насел. пунктов Число мест Всего
Военное ведомство Гражданское ведомство Красного Креста Частных лиц
Омская эвакуационная комиссия 19 1931 65 901 150 3047
Иркутская эвакуационная комиссия 9 1655 116 348 70 2129
Всего 28 3586 (69%) 181 (3,5%) 1249 (24%) 220 (4%) 5246 (100%)
премию за разработку методов лечения гнойных ран). В лазарете на 200 мест он был заведующим хирургического барака. Этот врач успешно делал сложные операции на конечностях и черепе. С утра до позднего вечера самоотверженно занимались ранеными и другие медики города [15].
От Байкала до Самары Красный Крест и военные власти также опекали свыше четырех тысяч коек. Сюда с 1 октября 1904 до 1 мая 1905 гг. двадцать два теплушечных поезда вывезли более двадцати двух с половиной тысяч раненых.
Кроме этих поездов перевозки делали и другие санитарные эшелоны [16]. Из всех поездов, приходящих с востока, лучшими были эшелоны, находящиеся под патронажем Красного Креста. Они имели солдатские и офицерские вагоны, чистые постельные принадлежности, калорийную пищу [17]. О том, как шли перевозки в остальных санитарных поездах, сообщают инструкции начальника штаба СибВО генерал-майора П.Н. Бобыря. Из наставлений можно узнать, что транспортировка была разрешена партиями не более 100 человек, она контролировалась сопровождающими командирами и медиками. Прокорм в пути осуществлялся питательными пунктами, также выдавались кормовые деньги [18].
В целом для сибирских городов с лета 1904 года характерна ярко выраженная тенденция увеличения числа приема раненых. Некоторые особенности лечебных заведений Сибири см. в таблице .
Из таблицы видно, что территорию Сибирского военного округа обслуживали Омская и Иркутская эвакуационные комиссии. На их учете состояли лечебные заведения из 28 населенных пунктов, имеющих выход к Транссибирской магистрали и могущих принять свыше
5 тыс. раненых. По ведомственной принадлежности 69% - это кровати военного ведомства, 24% - Красного Креста, 4% -частных лиц, 3,5% - гражданских учреждений. Крупные военные госпитали размещались в Омске, Иркутске, Красноярске. Лазаретами Красного Креста были заполнены Томск, Ново-николаевск, Барнаул, Иркутск. Частные лечебные учреждения были в Омске (лазарет Прохоровой), в Томске (лазарет Половцевой), Иркутске (лазарет Епархиальный и Дам города). По насыщенности койками, выделялся Западно-Сибирский
регион, в нем находилось до 60% от общего числа всех лечебных мест.
Штат сибирских эвакуационных комиссий составлял более тысячи человек: военнослужащих, медработников и санитаров. Они обслуживали 50 лазаретов и около 20 санитарных поездов. В течение полугода только через Омскую комиссию подполковника Скалона, главврача Щекотова, коменданта Тихомирова и их помощника -войскового старшины Никитина, проходило до 10 тыс. бойцов. Среди этих людей было 52% раненых, 48% больных. В среднем до 200 человек медики освобождали от службы и свыше 350 человек отправляли в лечебные отпуска [20]. Близкие
результаты имела Иркутская эвакуационная комиссия. Однако у нее были большие проблемы с инвалидами, которым не хватало ухода и питания [21].
Об особенностях работы медперсонала нам рассказывают материалы инспектора госпиталей СибВО генерал-майора М. И. Хлыновского. Документы свидетельствуют, что тяжелобольных кормили молоком, яйцами, хлебом. Из-за дороговизны продовольствия часть продуктов медики доставляли санитарными поездами из Самары [22]. Проверяя работу госпиталей, генерал отмечал, что он доволен хорошим питанием в Омском госпитале госпожи А.А. Прохоровой, а также тем, что здесь обучают пациентов грамоте. О запасном госпитале в этом же городе он замечал, что палаты-юрты неряшливы, в них темно, пыльно и прохладно [23].
Согласно архивам, огромная лечебная работа прослеживается в г. Томске. Центром этой деятельности стал университет, в котором от Красного Креста, на условиях выплаты 150 рублей подъемных и 125 рублей жалования, был объявлен добровольный призыв в медицинские отряды. Желающих записалось свыше 50 человек. Среди них были пятикурсники: В.М. Аристовский, Н.И. Богородицкий, В.П. Покровский, В.Г. Руденко, И.И. Пенкин и другие
[24]. Отряды томских студен-
тов, состоящие из холостых мужчин в возрасте от 24 до 35 лет, работали не только в тылу, но и на передовой: в Порт-
Артуре, в Никольске-Уссурий-ском, Харбине и других местах
[25].
По просьбе военных, ученый Совет университета 26 февраля 1904 г. принимает решение открыть на своей базе собственный госпиталь с постепенным увеличением в нем числа мест до 400 коек. С этой целью администрация планомерно сокращала учебные занятия, освобождала общежития, кабинеты, клиники. Лучших специалистов из числа ученых (И.Н. Грамматикати, А.А. Веденский,
B.М. Мыш, П.И. Тихов и другие) назначили госпитальными консультантами [26]. Летом 1904 г. университетский госпиталь стал принимать раненых. О первых 40 бойцах газета «Сибирская жизнь» писала, что они прибыли в Томск 2 июля 1904 г. В окружении людских масс на ст. Межениновка (близ Томска) раненых встречали начальник губернии генерал-майор К.С. Старынкевич, вице-губернатор
C. Н. Бирюков, член правления Красного Креста барон А.Л. Брунов и другие. Изможденных, обмотанных повязками людей санитары с помощью извозчиков отправили в Томск [27,28].
Постоянная нужда в медицинских кадрах заставляла городские власти организовывать краткосрочные курсы по подготовке медсестер и военных врачей, такую переподготовку прошли 100 медсестер и 39 врачей из преподавателей университета [29]. В ноябре 1904 г. в Томск прибыла очередная группа раненых, среди них было много офицеров. Командиров разместили в военном госпитале Красного Креста (2-ое университетское общежитие), а также в частном недостроенном лазарете горной заводчицы Н. М. Половцевой [30].
В городе для работы с выздоравливающими, под председательством воинского начальника полковника Меньшикова была организована врачебная медкомиссия (ВТЭК). В нее входили главный врач университетского госпиталя профессор М. Г. Курлов и два его ординатора Станов и Софорев. Эти
доктора выписывали пролечившихся, предварительно поделив их на три категории. Первую, состоящую из здоровых людей, они отправляли в войска; вторую, из недолечившихся, но быстро поправляющихся, - в краткосрочный отпуск; третью
- инвалидов, навсегда освобождали от воинской службы. К началу ноября 1904 г. комиссией было освидетельствовано свыше 100 человек. При выписке из госпиталей Томска многие воины испытывали значительные трудности с теплой одеждой. Эту проблему решали с помощью местных жителей. Например, в ноябре 1904 г. томичи передали администрации госпиталей 59 пар валенок, 50 брюк, 25 полушубков и много других теплых вещей [31].
В конце ноября 1904 г., из-за большого наплыва раненых, в трех переселенческих бараках и больнице, стоящей рядом с железнодорожным вокзалом, был открыт еще один госпиталь. Учреждение, переданное старшему врачу В.Ф. Оржещко, было рассчитано на 120 мест. Первыми поступили в лазарет раненые участники боев на Пути-ловской сопке, среди них было большое количество георгиевских кавалеров [32].
Начало декабря в Томске было отмечено появлением новых госпиталей. Общество физического развития для нужд раненых бесплатно передало недавно построенную на Мухи-но-Бугорской площади каменную трехэтажную школу, состоящую из благоустроенных спортивных залов и комнат [33]. По Магистрацкой улице, в деревянном особняке коммерческого училища, окончательно вступил в строй госпиталь Н. М. Половцевой. В здании, оборудованном канализацией и электроосвещением, находились операционная, перевязочная, ванная, несколько солдатских и две офицерских палаты на 50 человек. В штате госпиталя числилось 2 врача, 2 фельдшера, 3 медсестры и несколько
человек хозяйственной обслуге. Семейство Половцевых заботилось и о досуге раненых. Здесь на их средства содержалась большая библиотека. Одних журналов и газет благотворители выписывали более 10 наименований. Среди них «Новое время», «Русский инвалид»,
«Сибирская жизнь» и другие. Для раненых использовался граммофон и немое кино (волшебный фонарь) [34].
Большая роль Томска в годы войны прослеживается и личной переписке чиновников городской думы, ректора университета, местной организации Красного Креста и других общественных учреждений с фронтовыми полками. Командование частей просило город оказать помощь дефицитными лекарствами, медицинскими кадрами, теплой одеждой и т.д. В частности, графиня Бобринская, начальница фронтового госпиталя Красного Креста, просила 50 флаконов противостолбнячной сыворотки для раненых под Ляояном [35], а известный общественный деятель кн. Г.Е. Львов - направить дополнительный санитарный отряд [36]. Командование 8-го Томского полка заказало партию нательного белья [37] и т.д. Городские власти на все просьбы давали только положительные ответы и своевременно выполняли все необходимые армейские запросы.
Следует учесть, что в сибирском тылу не хватало лечебных заведений. Выход был найден путем организации на частные средства маленьких лазаретов на 10-20 мест. В некоторых из них за войну пролечили до двухсот человек [38]. Сибирские обыватели также предлагали свои услуги и забирали по домам раненых. Например, так произошло в г. Мариинске. Весной 1905 г. в город доставили свыше ста раненых. Ветхий лазарет на сорок коек не мог всех принять. Тогда на помощь медикам пришли тридцать семей мариинцев. Раненые воины
жили в семьях Чеботаревых, Казанцевых, Токаревых, Михайловых, Золотаревых. Даже в селе Вторая Пристань, рядом с городом, разместили двадцать два человека [39].
В целом работа с ранеными у сибирских властей во время войны стала приоритетной, для них готовили лазареты, собирали пожертвования, комплектовали санитарные подразделения. Повышая свою квалификацию, часть сибирских врачей вступали в общество военных медиков. Отделения общества имелись во всех крупных городах. Штаб квартира находилась в г. Харбине, рядом с театром военных действий. Активными членами общества были сибирские врачи А. А. Елеонский, Н.Е. Нарышкин, В. К. Одинцов,
П.А. Соломин и другие.
Главная цель работы членов организации состояла в совершенствовании и разработке передовых методов лечения [40]. Значительную роль во всех этих мероприятиях играл культурнопатриотический фактор. С этой целью к работе привлекались представители духовенства,
военного ведомства, народного образования, культуры. В Сибири такую работу проводили инженер-путеец и писатель Н. Г. Михайловский, купцы-
меценаты А.А. Второв, Б.И. Золотарев, художник В. Д. Ву-чичевич-Сибирский и другие
[41].
Координация всех действий и контроль за их исполнением проводились с помощью уполномоченных царя, сената, государственной думы, правительства, Красного Креста, земств и других организаций. С этой целью в Сибирь неоднократно приезжали великий князь Кирилл Владимирович, главно-уполномоченный российского Красного Креста гофмейстер П.М. Кауфман, главный медицинский инспектор фон Анреп, сенаторы Ф.Ф. Трепов, кн. Н.Д. Оболенский, глава Всероссийской Земской организации кн. Г.Е. Львов [42]. Главным фак-
тором, определявшим цели этих командировок, было тяжелое положение с ранеными во фронтовой полосе после кровопролитных сражений осени
1904 г. В сибирских столичных городах Омске, Иркутске, Чите, Харбине, Мукдене и других они регулярно проводили совещания, на которых рассматривались вопросы вывоза пострадавших людей с последующим их устройством на эвакуационных пунктах Сибири. С этой целью обсуждались вопросы об изыскании дополнительных госпитальных площадей, а также обеспечения новых лечебных мест инвентарем, оборудованием, медперсоналом. После таких встреч городские власти Омска гарантировали военным на начало 1905 г. развернуть дополнительных 3 тыс. 500
мест. Под нужды раненых занять летние дачи, стоящие рядом с городом, поселки и монастыри. По требованию уполномоченного Красного Креста П.М. Кауфмана, на ст. Мысовая, Слюдянка, Маритуй, Танхой и других, ограждая Сибирь от инфекций, решили развернуть карантинную зону на 1 тыс. коек [43].
Другой высокопоставлен-
ный проверяющий - управляющий кабинетом царя, генерал-майор кн. Н. Д. Оболенский на региональных совещаниях поднимал вопросы о более четком контроле за движением раненых офицеров, которые, минуя сибирские эвакуационные комиссии, по липовым документам скрывались в Европейской России. Он предлагал усилить административные права комендантов воинских поездов, для солдат улучшить благоустройство санитарных вагонов, а также сократить двукратную разницу в обеспечении раненых Красного Креста (32 коп.) по сравнению с военным ведомством (16 коп.). Князь восхищался работой Омского госпитального инспектора М.И. Хлыновского и хотел видеть его на должно -сти начальника эвакуационной
части всей Сибири[44,45].
Постановления этих совещаний стали быстро входить в практику госпитального дела Сибири. Весной 1905 г. М.И. Хлыновский становится начальником санитарной и эвакуационной части всей Сибири и принимает 19 тыс. эвакуированных раненых из г. Харбина. Согласно распоряжению от 8 января 1905 г. командующего СибВО генерал-лейтенанта Н.Н. Сухотина, поступающих раненых собирали на сборных пунктах Красноярска, ст. Обь, Омска и других местах, где после медосмотров их отправляли в лазареты или, экипировав в новое обмундирование, - в лечебные отпуска. Параллельно М. И. Хлыновский решал вопросы благоустройства теплушечных эшелонов, получения под нужды госпиталей дополнительных помещений. В этих вопросах ему активно помогали сибирские купцы Я. Патушинский, братья Белоголовые, семейство Сукачевых и многие другие. Он также добивается от железнодорожных властей расширения подъездных путей в Иркутске для одновременного приема пяти санитарных поездов [46,47].
По плану военного ведомства, в городе разворачивалось свыше 50 госпиталей на 200 мест в каждом. К обслуживанию раненых привлекали 416 врачей и медсестер, 832 фельдшера. Они были способны обслужить свыше 10 тыс. раненых [48]. Однако обслуживали гораздо больше. В Иркутске за год количество раненых увеличилось в двадцать раз (с одной тысячи до двадцати). Это объясняется не только кровопролитными боями, но и тем, что Иркутск был столицей огромного Сибирского военного округа и центром тылового эвакуационного пункта. Город имел большое количество пригодных госпиталей, благоустроенных
зданий, значительное количество медицинских работников и добровольных помощников.
Здесь выделялось местное духовенство, которое, по призыву архиепископа Тихона, разгружая госпитали города, постоянно содержало по крестьянским дворам свыше 1 тыс. человек выздоравливающих [49].
Значительная лечебная работа в конце войны была отмечена сибирской прессой в г. Омске. В запасном военном госпитале №1, к началу 1905 г. было пролечено 500 человек, и только 16 из них стали инвалидами. Раненые отмечали заботливое отношение к себе медсестер, которые в свободное время читали им книги, журналы, писали письма [50].
Вместе с тем, не все так было благополучно в деле лечения раненых. Из объяснений по поводу отчета сенатора Ф.Ф. Тре-пова видно, что медики в войну так и не смогли наладить рациональную сортировку раненых. Среди солдат находилось большое количество лиц совер-
шенно не пригодных к службе, с хроническими болезнями, полученными еще в мирной жизни. После сдачи Мукдена таких лиц в лазаретах скопилось свыше 60%. В лечебных учреждениях были случаи хищений имущества, спекуляции бельем, перебои с продовольствием [51]. Весной
1905 г., из-за кровопролитных сражений и наплыва раненых, в госпиталях потребовалось
большое количество дополнительных мест. Такие места стали предоставлять за счет недолечившихся бойцов. Последних вывозили еще дальше в тыл, в команды для выздоравливающих. Такая практика была узаконена в СибВО приказом от 7 марта 1905 г. за №87. Документ предписывал сформировать
слабосильные команды по 300 человек при 4, 5, 6 Сибирских запасных батальонах. Солдат планировали размещать партиями по 100 человек по городам Сибири: в Мариинске, Но-
вониколаевске, Каинске, Омске. Командирам предписывалось назначить офицеров и унтеров из Омской сибирской бригады генерал-майора Люндеквиста по 3-4 человека на партию раненых [52]. Такие солдаты должны были продолжать лечение, а также выполнять легкие хозяйственные работы. Этот опыт восстановительной трудотерапии позже применяли в Великой Отечественной войне[53].
В целом, война для Сибири закончилась августовским 1905 г. Портсмутским мирным договором. На полях сражений Русско-японской войны было убито, ранено, захвачено в плен около 400 тыс. русских солдат. Потери могли быть значительно большими, если бы не гуманная и самоотверженная работа сибиряков, направленная на удовлетворение различных нужд фронта и особенно на восстановление здоровья искалеченных фронтовиков.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Сибирская жизнь. 1904. 29 октября.
2. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.841. Л.446.
3. Сибирский листок. 1904. 23 мая.
4. Черепнин Н.П. Полвека забот о раненых // Русский вестник. 1904. №10. С.702.
5. История Русско-японской войны // Под ред. М.Е. Бархатова, В.В. Функе.Т.6. С.92.
6. Сибирская жизнь. 1904. 29 октября.
7. Указ. Соч.// Под ред. М.Е. Бархатова, В.В. Функе.Т.6. С.96.
8. Сибирская жизнь. 1904. 22 июля.
9. Батыгин А. Возвращение Варяга// Дом и отечество. 1996. 19-25 октября.
10. Сибирская жизнь. 1904. 1 декабря.
11. Целорунко Д.Г. Офицерский корпус русской армии эпохи 1812 года по формулярным спискам: Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1997. С.19.
12. ГАЧО. Ф.1. Оп.1. Д.4278. Л.1-21.
13. Указ. соч.// Под ред. М.Е. Бархатова, В.В. Функе. Т.5. С.1256.
14. Сибирская жизнь. 1904. 30 июля.
15. Кассирский И. А. Воспоминания о профессоре В.Ф. Войно-Ясенецком // Наука и жизнь. 1989. №5.
С.78.
16. Указ. соч.// Под ред. М.Е. Бархатова, В.В. Функе. Т.5. С.1272.
17. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.896. Л.13-19.
18. Там же. Л.38.
19. Таблица составлена по данным: РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.896. Л.35-36.
20. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.896. Л.3-4.
21. Там же. Д.897. Л.111-119.
22. ГРВИА. Ф.970. оп.3. Д.896. Л.31.
23. РГВИА. Ф.970. Пп.3. Д.896. Л.38.
24. ГАТО. Ф.102. Оп.1. Д.347. Л.49-61, 108.
25. Там же. Ф. 102. Оп.1. Д.347. Л. 232 «а».
26. Там же. Оп.1. Д.347. Л.75.
27. Сибирская жизнь. 1904. 2 июля.
28. Там же. 6 июля.
29. ГАТО. Ф.102. Оп.1. Д.347. Л.159, 238.
30. Сибирская жизнь. 1904. 4 ноября.
31. Там же. 1904. 6 ноября.
32. Там же. 1 декабря.
33. Сибирская жизнь. 1904. 11 декабря.
34. Там же. 12 декабря.
35. ГАТО. Ф. 102. Оп.1. Д.347. Л.140.
36. Сибирская жизнь. 1904. 17 декабря.
37. Там же. 1 августа.
38. Черепнин Н.П. Полвека забот о раненых. С.701-702.
39. ГАКО. ОДФ. Ф.-22. Оп.1. Д.379. Л. 25,26,53,54,57,58.
40. Черепнин Н.П. Полвека забот о раненых. С.703-704; ГАОО. Ф.99. Оп.1. Д.6. Л.1,63.
41. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902-1924. Иркутск, 1994. С.31-55.
42. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902-1924. Иркутск, 1994. С.32, 33, 38, 47, 59.
43. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.897. Л.75-94; 111-119.
44. Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902-1924. С.47.
45. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.891. Л. 24, 26, 33, 34, 37, 40, 64-67 и др.
46. РГВИА. Ф.970. Оп.3. Д.896. Л.8-12; Д.897. Л.124б, 125.
47. Сухотин Н. Н. Наставления по эвакуации в пределах СибВО нижних чинов, уволенных по расстройству здоровья на родину, вовсе от службы и в долговременный отпуск. Омск, 1905. С.10.
48. Сибирская жизнь. 1904. 27 ноября.
49. Там же. 14 июля.
50. Сибирская жизнь. 1904. 3 ноября.
51. РГИА. Ф.525. Оп.3 (3/2). Д.220. Л.1-12.
52. ГАКО. ОДФ. Ф.-22. Оп.1. Д.379. Л.73.
53. Горелов Ю.П. Памятники Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Кемеровской области: Эвакогоспитали и захоронения. Кемерово. 2000. 120 с.
Аббревиатура архивов РГИА - Российский государственный исторический архив РГВИА - Российский государственный военно-исторический архив ГАЧО - Государственный архив Читинской области ГАТО - Государственный архив Томской области ГАКО - Государственный архив Кемеровской области
□ Автор статьи:
Горелов Юрий Павлович
- кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории
