CC BY
200
УДК 940. 2:342
ШВЕЙЦАРСКАЯ СОЮЗНАЯ КОНСТИТУЦИЯ 1848 года: ИСТОРИЯ ПРИНЯТИЯ И ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
© 2009 г. М.Н. Кубанова
Карачаево-Черкесский государственный университет, Karachi-Cherkess State University,
ул. Ленина, 29, г. Карачаевск, 357190, Lenin St., 29, Karachaevsk, 357190,
[email protected] [email protected]
Рассматриваются некоторые исторические причины и объективные общественно-политические обстоятельства принятия швейцарской союзной конституции 1848 г., которая закрепила федеративное устройство страны и определила дальнейший путь развития Швейцарского государства. Анализируются отдельные статьи конституции, разграничивающие полномочия кантонов и федеральной власти.
Ключевые слова: конституция, союзное государство, кантоны, централизм, суверенитет, консерватизм.
The paper explores some historical reasons and objective political circumstances of adoption of the Swiss Federal Constitution of 1848 which fixed the federal organization of the country and determined the further way of development of the Swiss state. The paper analyzes different articles of the Constitution which establish the division of authority between the cantons and the Federal Government.
Keywords: constitution, allied state, cantons, centralism, sovereignty, conservatism.
К началу 1847 г. по политическим и религиозным причинам Швейцария оказалась расколотой на две части. В сейме и обществе шла борьба по вопросам конституционного строительства и межконфессионального сотрудничества, осложнившегося пребыванием в стране ордена иезуитов, который протестанты-реформаторы требовали запретить. 16 августа 1847 г. швейцарский сейм принял резолюцию «чрезвычайной важности», назначив комиссию из 14 человек для рассмотрения вопроса об изменении конституции. За это высказалось большинство кантонов (13 из 22). Аргументируя свою позицию, депутаты кантона Цюрих, например, заявили, что «кантон желает ревизии договора, основанной на принципе верховной власти кантонов, но последняя не должна быть доводима до того, чтобы конфедерация исчезла совершенно». Подчеркивалось, что «каждый кантон, даже самый большой, имеет нужду в конфедерации и не может существовать один. Оживление промышленности и организование надлежащим образом федеральных властей - вот что кажется важнее всего Цюрихскому кантону и для чего он всегда готов отказаться от своих привилегий» [1]. Данная позиция перекликалась с мнением других радикально настроенных депутатов. Однако она столкнулась с оппозицией со стороны 7 консервативных католических кантонов, не желавших унификации страны и объединившихся в отдельный союз «Зондербунд», угрожая стране сецессией. Совокупность межкантональных противоречий стала причиной кратковременной гражданской войны, продолжавшейся с 4 по 30 ноября 1847 г. и окончившейся победой федеральных сил. В результате правительства кантонов-членов Зондербунда были свергнуты, иезуиты -изгнаны, уплачена контрибуция, а единство страны восстановлено.
Только после этой победы радикалов над консерваторами сейм вернулся к обсуждению вопроса об изменении союзного договора 1815 г. и принятии новой кон-
ституции, целью которой «было еще более укрепить федеративную связь, чтобы навсегда предотвратить возникновение опасных конфликтов» [2]. Теперь с этим согласилась даже реакционная партия.
15 мая 1848 г. был представлен доклад комиссии, которая всего за два месяца разработала проект нового договора.
В этом докладе были отражены основные взгляды сторонников нового швейцарского конституционного акта. Составители проекта утверждали, что Швейцария уже не представляет собою простого союза, как было до революции 1798 г., союза, в который вступили державные кантоны для взаимной помощи в случае нападения извне и внутренних беспорядков, в котором не было ничего общего, кроме того, что являлось безусловно необходимым для достижения этой цели, в котором кантоны сохраняли свою полную независимость, за исключением лишь немногих случаев, когда меньшинство должно было подчиняться большинству. Швейцария, подчеркивали авторы, уже не простая лига, в которой сейм был больше конгрессом независимых государств, чем парламентом, где дела решались больше путем соглашений, чем посредством постановлений большинства. В результате делался вывод о том, что не только времена эти давно прошли, после того как гельветическая республика, посреднический акт, союзный договор и дальнейшее развитие создали иной порядок, но и швейцарский народ стал гораздо выше существующих союзных учреждений.
Вместе с тем, указывая на то, что «кантональный дух еще очень глубоко коренится» в Швейцарии, авторы проекта доказывали, что для нее не подходит ни «система единства» (т.е. унитарная республика), при которой исчез бы кантональный элемент, ни «союз государств», при котором, если не уничтожается, то подавляется элемент национальный (права народа). Следовательно, заключали авторы, нынешней Швейцарии нужна феде-
ральная система, которая считается с обоими элементами, существующими в стране, «национальным, или общим, и кантональным, или местным», которая «сплачивает, объединяет их, подчиняет члены целому, кантональное национальному, потому что без этого федерация была бы невозможной и кантоны в своей разрозненности должны были бы погибнуть»[3]. Впоследствии Конституция, принятая в 1848 г., признавала двойной суверенитет: всенародный суверенитет Швейцарии и суверенитет народов двадцати двух кантонов. При этом фактический перевес был на стороне первого. Тогда же, в 1848 г., российский посланник П.А. Крюденер в своем донесении К.В. Нессельроде подчеркивал, что новая швейцарская конституция будет принята «большинством швейцарских кантонов», и они «сохранят при этой системе гораздо больше своего суверенитета, чем того ожидали» [4]. В результате, как резюмировал швейцарский историк У. Раппард, это новое государство, вместо того чтобы присвоить себе все права, на которых основывалась до сих пор независимость кантонов, оставило последним «намного больше, чем воспоминание» [5].
Кроме вышеуказанных аргументов в пользу нового закона, авторы проекта приводили не менее серьезные доводы, касающиеся экономических причин необходимости унификации страны. Указывалось, что протекционистская политика, которой после падения Наполеона стали придерживаться все европейские государства, угрожала разрушить экономику ряда кантонов, которые были ориентированы на экспорт, например, текстильной продукции. Серьезные потери уже несли такие кантоны, как Берн и Ваадт (Во), ранее выгодно экспортировавшие во Францию продукцию своего сельского хозяйства. Изолированные внутри Европы и не имеющие гарантий в собственном государстве, кантоны сами по себе были слишком слабы, чтобы конкурировать с экономиками иностранных государств. Попытка добиться соглашения с соседними странами посредством введения общих мер для всей страны потерпела неудачу, потому что без специального законодательного акта было невозможно заставить кантоны перейти к единообразию.
Помимо этого, до 1848 г. каждый кантон проводил самостоятельную финансовую политику, не принимая в расчет остальную Швейцарию. Внутренняя торговля была затруднена из-за многочисленных препятствий в виде внутренних таможен, различных денежных систем, мер и весов. Кроме того, в руках кантональных властей находились и почты. Все это приводило не только к сложностям в доставке, но и к подорожанию данных услуг. В результате выгодней было отправлять товары, например, из Базеля в Женеву через французскую территорию, чем через многочисленные швейцарские посты. Негативным последствием такого положения стало сокращение объемов транзитных перевозок, которые были очень выгодны для кантонов. Соседние страны выбирали новые пути транспортировки своих товаров, чтобы избежать неприятностей, которыми грозили им кантональные положения о дорожных пошлинах. В результате кантоны теряли серьезный источник доходов. Все это приводило к мысли о необходимости изменения
существовавшего положения. Как утверждал О. Лейм-грубер, это было почти универсальное убеждение. Даже в консервативной центральной Швейцарии, писал он, признавали необходимость реформы. Экономическое сотрудничество кантонов, отмена кантональных дорожных пошлин, создание таможенной системы, охватывающей всю Швейцарию, унификация денежной системы и системы мер и весов были постоянно в повестке дня Сейма с 1815 г. [6] В целом же, по мнению У. Рап-парда, можно выделить три основных фактора централизации, по пути которой и пошла Конституция 1848 г.: государственная безопасность, экономическое благополучие и политическая свобода.
Обсуждение проекта вышло за рамки Сейма. Вопрос был поставлен на всенародное голосование. Согласно ст. 15 Федерального Пакта 1815 г., данный договор мог быть изменен, а новая конституция принята только по единогласному решению всех кантонов. Однако результаты обсуждения конституционного акта 1848 г. единодушия не выявили, да и сам процесс голосования не был единообразным. В каждом кантоне была своя процедура: где-то проходило полноценное всенародное голосование, где-то голосовал Большой совет, где-то выбор в пользу поддержки конституционного проекта или против него делало общее собрание жителей кантона -«ландсгемайнде». В связи с этим конкретную цифру голосовавших дает подсчет голосов жителей только
14 кантонов и 2 полукантонов, где каждый голосовал лично, «при посредстве избирательных урн» [7]. В результате из 199 904 человек, участвовавших в прямом голосовании, 145 584 проголосовали за проект новой конституции, 54 320 - против, т.е. 72,8 % сказали «да», 27,2 % ответили «нет» [8]. В кантональном исчислении оказалось, что поддержали принятие новой конституции
15 с половиной кантонов, а 6 с половиной высказались против. «Несогласные» кантоны вынуждены были молча подчиниться тому, что 12 сентября 1848 г., нарушая ст. 15 Федерального Пакта 1815 г. и невзирая на фактические угрозы со стороны иностранных держав-гарантов Пакта, сейм провозгласил новую конституцию принятой, а 6 ноября сложил свои полномочия и передал их новым властям: Федеральному собранию и Федеральному совету (правительству), которые, согласно Конституции 1848 г., представляли теперь в Швейцарии центральную власть.
Прежде всего следует отметить, что после принятия Конституции 1848 г. Швейцария была преобразована из конфедерации государств в федеративное государство, т.е. стала единым союзным государством. В Конституции впервые было обозначено такое понятие, как «швейцарская нация». Начиная словами «Во имя всемогущего Бога!», авторы в преамбуле объявляли о своей цели: «Швейцарская конфедерация, намереваясь укрепить связь своих членов, сохранить и усилить единство, силу и достоинство швейцарской нации, приняла следующую Федеральную конституцию». Целью Федерации в свою очередь объявлялось «провозглашение независимости Отечества, поддержание спокойствия и порядка, защита свободы и прав своих членов и содействие их общему благополучию» (ст. 2) [9].
В первой статье явно просматривалась идея кантональной независимости. В ней шла речь о народах «двадцати двух суверенных кантонов: Цюриха, Берна, Люцерна, Ури, Швица, Унтервальдена (Верхнего и Нижнего), Гларуса, Цуга, Фрейбурга, Золотурна, Базеля (городского и сельского), Шаффгаузена, Аппенцеля (обоих Роденов), Сен-Галлена, Граубюндена, Ааргау, Тургау, Тессина, Во, Валлиса, Невшателя и Женевы», «соединенных настоящим союзом», которые и «составляют вместе швейцарскую конфедерацию». Кантональный и федеративный суверенитеты таким образом были уравнены. В то же время при сохранении кантональных прерогатив в Конституции все-таки большее внимание отводилось «всенародному суверенитету Швейцарии». Это проявлялось в статьях, разграничивающих полномочия кантональных и федеральных властей.
Правам и обязанностям кантонов были посвящены 19 из 59, т.е. 1/3 статей первого раздела, в котором содержались общие положения и положения, регулирующие отношения кантонов и Федерации. Прежде всего сразу же в ст. 3 оговаривалось, что «кантоны суверенны постольку, поскольку их суверенитет не ограничен Федеральной конституцией, и как таковые осуществляют все права, которые не переданы федеральной власти». Это условие, как считает известный швейцарский ученый-правовед Т. Фляйнер, формально подтверждает ту истину, что остаточные полномочия, остаточный суверенитет, принадлежит кантональной автономии, а не центральному органу в отличие, например, от английской королевской власти, которая обладает остаточной юрисдикцией [10]. Неограниченный кантональный суверенитет это прежде всего гарантия Федерации кантонам «их территории, суверенитета в пределах, очерченных ст. 3 конституции, свободы, прав народа и конституционных прав граждан, равно как прав и полномочий, вверенных народом властям» (ст. 5). Вместе с тем, согласно Конституции, «кантоны обязаны спрашивать гарантию Федерации для своих конституций», а Федерация в свою очередь «предоставляет гарантию в случае, если: а) они не содержат ничего противоречащего предписаниям Федеральной конституции; б) они обеспечивают реализацию политических прав в республиканских -представительных и демократических - формах; в) они приняты народом и могут быть пересмотрены по требованию абсолютного большинства граждан» (ст. 6).
Согласно Конституции, кантонам предоставлялись следующие права: право заключать между собой соглашения по предметам сотрудничества в области законодательства, судопроизводства и управления (ст. 7); в виде исключения за кантонами оставалось право заключать договоры с иностранными государствами по вопросам государственного хозяйства, соседских отношений и полиции (ст. 9); право свободной купли и продажи, свободного ввоза, вывоза и транзитного провоза из одного кантона в другой продуктов, скота и купеческих товаров, сельскохозяйственных и ремесленных изделий любого вида (ст. 29); право взимать пошлины на потребление вина и других спиртных напитков (за исключением прав, гарантированных ст. 29, п. «д»), однако с серьезными ограничениями (ст. 32).
В обязанности кантонов входило: 1) в случае возникновения между ними разногласий воздерживаться от всякого самоуправного и вооруженного их разрешения и подчиняться соответствующему решению Федерации (ст. 14); 2) в случае, если одному кантону угрожала внезапная опасность из-за рубежа, то правительство этого кантона обязано было призвать на помощь другие кантоны при одновременном уведомлении федеральной власти и действовать в соответствии с дальнейшими распоряжениями последней. Призываемые кантоны обязаны были прийти на помощь. Их расходы при этом несла Федерация (ст. 15); 3) при внутренних беспорядках или в случае, когда одному кантону угрожает опасность со стороны другого кантона, правительство кантона, находящегося в опасности, обязано было немедленно уведомить об этом Федеральный совет с тем, чтобы последний мог принять надлежащие меры в пределах своей компетенции (ст. 90 п. 3, 10 и 11) или созвать Федеральное собрание. В случаях, не терпящих отлагательства, правительство кантона, находящегося в опасности, уполномочивалось призвать на помощь другие кантоны при немедленном уведомлении об этом Федерального совета, и призванные кантоны обязаны были оказать помощь (ст. 16); 4) в случаях, указанных в ст. 15 и 16, каждый кантон обязан был разрешить свободное прохождение войскам (ст. 17); 5) каждый кантон должен был сформировать военный контингент по 3 человека от каждых 100 душ швейцарского населения и направить его в состав Федерального войска (ст. 19), а также поставлять последнему военное имущество (ст. 20, п. 3); 6) кантоны обязывались выплачивать взносы, взимаемые по решению Федерального собрания в государственную казну, за счет чего возмещались расходы Федерации (ст. 39, п. «д»); 7) все кантоны обязаны были обеспечивать равенство швейцарских граждан, принадлежащих к христианским конфессиям, с гражданами собственного кантона в области законодательства и судопроизводства (ст. 48).
Вместе с тем Конституцией кантонам запрещалось: 1) заключать союзы и политические договоры (ст. 7), а также военные капитуляции (ст. 11); 2) содержать более 300 человек постоянного войска без одобрения федеральной власти. В это число не включался корпус жандармерии (ст. 13); 3) в военных постановлениях содержать положения, противоречащие швейцарской военной организации и федеральным обязательствам кантонов (ст. 20, п. 4); 4) вводить новые пошлины, дорожные и мостовые сборы, поскольку взимание пошлин находилось под контролем Федерального совета (ст. 31); 5) объявлять гражданина лишенным гражданских прав и предоставить право гражданства иностранцу, если он сохраняет гражданство другого государства (ст. 43). Нарушение кантонами этих установлений и выход за пределы собственной компетенции немедленно подвергались «правке» со стороны центральных властей. Так, А.В. Лохвицкий приводил пример с конституцией кантона Цуг, статья 58-я которой предоставляла Большому совету кантона право объявлять войну. В соответствии с Конституцией 1848 г. избранное Федеральное собрание уничтожило это положение, как противоречащее новому
закону [11]. Так обстояло дело со всеми аналогичными антиконституционными статьями законодательных актов этого и других кантонов, пока они не были приведены в полное соответствие с союзной конституцией.
Таким образом, кантоны получили широкий спектр прав одновременно с большим количеством обязанностей и запретов. Они не были больше государствами в полном смысле этого слова, но они оставались самостоятельными хозяевами в области народного просвещения, общественных работ, отправления правосудия, выработки компетенции полиции и назначения прямых налогов. В вопросах гражданского, коммерческого, уголовного и военного права их компетенция во второй половине XIX в. постоянно сокращалась. Но это не помешало им развивать собственную историческую идентичность как государственных образований со своими культурными и правовыми традициями. Несмотря на то что кантоны в соответствии с Конституцией 1848 г. стали субъектами Швейцарской федерации, сохранилось плюралистическое разнообразие их независимых юридических систем. И, как считает Т. Фляйнер, до сегодняшнего дня эти средневековые государства смогли сохранить себя и достойно встретить вызов современного высокотехнологического общества.
Что касается федеральной, центральной власти, то она получила достаточно широкие полномочия и права, большая часть которых принадлежала до тех пор кантонам. Теперь центр курировал основные политические и экономические процессы в стране и вопросы международной политики. Прежде всего, согласно Конституции 1848 г., ему были переданы монопольные права объявлять войну и заключать мир, вступать в союзы и заключать договоры с иностранными государствами, прежде всего таможенные и торговые (ст. 8); создать университет и политехническую школу (ст. 22); содержать и контролировать таможню (ст. 23); взимать на своей границе ввозные, вывозные и транзитные пошлины (ст. 24 и 31); в интересах Швейцарии устанавливать в законодательстве необходимые предписания об отмене привилегий, действующих в отношении передвижения лиц и товаров любого вида между кантонами и внутри них на воде и на суше (ст. 30). В ведение Федерации попадали почта (ст. 33), верховный надзор за дорогами и мостами, в сохранении которых она заинтересована (ст. 35), чеканка монет (ст. 36), введение единой для всей страны системы мер и весов (ст. 37), изготовление и продажа пороха в Швейцарии (ст. 38), право высылки иностранцев, представляющих опасность для внутренней или внешней безопасности государства (ст. 57) и издание медико-полицейских распоряжений в случае возникновения опасных эпидемий (ст. 59).
Самым важным достижением Конституции было введение в Швейцарии принципа разделения властей. Теперь Швейцария получала федеральную структуру, состоящую из трех различных политических уровней.
Согласно Конституции, законодательная власть передавалась в руки нового для Швейцарии органа власти -Федерального собрания. Его новизна заключалась в том, что никогда еще до этого времени высший орган государственной власти Швейцарии не состоял из двух па-
лат. До сих пор в стране центральная власть аккумулировалась в однопалатном сейме. Теперь же, копируя прежде всего американскую политическую систему, Швейцария стала обладательницей «двукрылого», или «двухкамерного», парламента.
По Конституции 1848 г. Федеральное собрание состояло из двух палат: Национального совета и Совета кантонов. Различались они по принципу формирования и по задачам, на них возлагаемым. В соответствии с этим различались и их полномочия. Верхняя палата -Совет государств (кантонов), или Кантональный Совет, -формировалась путем избрания двух представителей от кантона независимо от размера и численности последнего и по одному - от полукантона. Поэтому общее число членов Совета не превышало 44 человек (ст. 69). Нижняя палата - Национальный Совет - должна была представлять, по мысли создателей конституции, все население страны. Избиралась палата на три года, каждый раз обновлялась в полном составе, а формировалась за счет делегирования в нее по одному представителю от 20 000 жителей. Если в местности проживало менее указанного числа граждан, но более 10 000 (количество, превышающее 10 000 жителей, приравнивалось к 20 000 жителей), она также направляла одного делегата. В связи с этим количество депутатов от каждого кантона варьировалось в зависимости от численности его населения. Поэтому на деле оказалось, что кантон Цюрих получил в 2-3 раза больше мест, чем малые кантоны или полукантоны. Однако, как говорилось выше, в данном случае каждый депутат выражал волю своих избранников, а не интересы отдельно взятого кантона. Кроме того, парламентарии были более самостоятельными в своих решениях, нежели депутаты предыдущего сейма: теперь «члены обоих советов голосовали не по наказам, а по своему усмотрению».
Выборы в Национальный Совет производились во всех союзных округах, которые, однако, не могли состоять из частей различных кантонов; из каждого кантона, а в кантонах, состоящих из двух половин, - из каждой половины должен был быть, по крайней мере, один депутат. Выборы были прямыми: избирательным правом был наделен каждый гражданин (только мужчины), достигший двадцатипятилетнего возраста и не лишенный активных прав гражданства по законодательству того кантона, в котором он имеет постоянное местожительство (ст. 63). Быть избранным в Национальный Совет мог любой швейцарский гражданин, имеющий право голоса и «принадлежащий к светскому сословию» (ст. 64). Однако оговаривалось, что «натурализованные швейцарцы» могут быть избраны в Национальный Совет лишь в том случае, «если они обладают правом гражданства, по меньшей мере, в течение пяти лет». Каждый Совет заседал отдельно. Для правомочности заседаний необходимо было присутствие половины членов плюс один, а для принятия решения - большинство голосов. На совместные заседания палаты собирались для решения вопросов о выборах, о помиловании осужденных, о компетенциях различных учреждений. Каждый из двух Советов, а также и каждый из их членов мог «делать свои предложения (право предложения, инициа-
тива)»; то же право принадлежало и кантонам, которые могли «пользоваться им посредством письменных заявлений». Время созыва Союзного собрания определялось регламентом. За «работу» депутатам полагалось «вознаграждение», «зарплата», причем членам Национального Совета ее выплачивала союзная казна, а членов Совета кантонов «вознаграждали» сами кантоны. Каждая палата имела своего президента и вице-президента. Для решения вопросов палаты собирались один раз в год, в июле. Однако в экстраординарном случае по требованию четырех депутатов они могли быть созваны в другое время.
Исполнительная власть теперь принадлежала Федеральному Совету, фактическому федеральному правительству, которое избиралось на совместном заседании двух палат из 7 членов. Каждый член правительства руководил одним из департаментов, но важные решения принимались на общем заседании большинством голосов. Председательствовал в Федеральном совете президент федерации, «который так же, как и вице-президент», избирался «советами на совместном заседании из числа их членов сроком на один год» (ст. 86). Президент не мог быть переизбран на следующий год ни президентом, ни вице-президентом. Кроме того, один и тот же член Федерального совета не мог в течение двух лет подряд занимать должность вице-президента. Президент, кроме председательства в Союзном совете, возглавлял политический департамент и общался с представителями иностранных держав.
Согласно Конституции 1848 г., «для отправления правосудия, поскольку последнее входит в сферу ведения Федерации», создавался Федеральный суд (ст. 94), который избирался из 11 человек, «вместе с запасными» (ст. 91) («действующими» были 9 человек) сроком на три года. Членом Федерального суда мог стать «любой швейцарский гражданин, имеющий право быть избранным в Национальный совет», однако «члены Федерального совета и избранные им должностные лица» не могли быть одновременно членами и Федерального суда (ст. 97). К компетенции Федерального суда относились вопросы, касающиеся споров, возникающих между кантонами, между Федерацией и отдельным кантоном, между Федерацией, с одной стороны, и корпорациями и частными лицами - с другой, и споров с участием лиц без гражданства (ст. 101).
Важным достижением Конституции 1848 г. стало то, что она гарантировала жителям Федерации новые права и свободы, среди которых была свобода печати и вероисповедания, а также право свободного передвижения и выбора местожительства в пределах государства. Конституция предоставила жителям право изменить любую её статью путем общего голосования, что активно использовалось в последующие годы. Кроме того, она учла еще одну важную особенность государства - его многоязычие. Как считает профессор Женевского университета Ф. Грин, для того чтобы успокоить прежние страхи, важно было признать бесспорные лингвистические и культурные различия страны. Поэтому значительным достижением новой конституции стало признание национальными языками Федерации трех главных языков,
используемых в Швейцарии: немецкого, французского и итальянского (ст. 119). С этого времени все три языка страны являются равноправными официальными и государственными языками.
В целом, анализируя швейцарскую конституцию 1848 г., можно сделать вывод, что на политической карте мира возникло фактически совершенно новое конституционное государство, демократическая республика, которую по-прежнему окружали реакционные монархические режимы и которым, конечно, не нравились эти преобразования. Их попытки вмешаться в дела швейцарского государства станут предметом следующей статьи, однако следует отметить, что не только вскоре начавшиеся революции в странах Западной Европы помешали вмешательству этих государств во внутренние дела Швейцарии, но и жесткая позиция новых швейцарских властей создала такой прецедент. Страна отстояла свое право на самостоятельное решение собственных проблем. В результате, согласно мнению А. Мушга, в 1848 г. Швейцария стала самым современным государством в Европе, и не только потому, что государство здесь было создано европейской демократической революцией, но и потому, что ему не нужна была символика национального государства. «Это был функциональный союз, что значило гораздо больше и уже само по себе было почти чудом» [12]. Функциональным этот союз стал и потому, что в конфедеративном государстве 1848 г. был достигнут компромисс между партикуляризмом и централизмом. Централистский элемент, представленный победившими либеральными партиями, занял важное место в системе конституционного права [13].
Литература и примечания
1. Русский инвалид. 1847. 5 авг. С. 748.
2. Новик И.Д. Современные конституции. М., 1905. С. 315.
3. Цит. по: Курти Ф. История народного законодательства и демократии в Швейцарии. СПб., 1900. С. 117-118.
4. Россия и Швейцария. 1813-1955 : документы и материалы. М., 1995. С. 103.
5. Rappard W.E. De la Centralisation en Suisse. //Revue française de science politique. 1951. № 1. P. 132 // URL : http ://www. persee. fr/showPage. do?urn=rfsp_ 0035-2950_1951_num_1_1_392077 (дата обращения: 05.08.2008).
6. Leimgruber O. La constitution de la Сonfédération Suisse de 1848 a 1948 // Revue internationale de droit comparé. 1949. № 1 // URL: http://www.persee.fr/ showPage.do?urn=ridc_0035-3337_1949_num_1_1_ 18831 (дата обращения: 05.08.2008).
7. Рюльман П. Идея гражданского воспитания в Швейцарии. М., 1914. С. 7.
8. URL : http://www.admin.ch/cM/pore/vr/vor_2_2_6_ 4_1848.html#0 (дата обращения: 05.08.2008).
9. Федеральная конституция Швейцарской конфедерации / пер. С.А. Соломоновой // Правоведение. 2005. № 3. С. 167. // URL: http://www.law.edu.ru
/article/article.asp?articlero=1202990 (дата обращения: 20.07.2008). Все последующие сноски на статьи конституции сделаны по указанному источнику.
10. Фляйнер Т. Швейцария: Конституция федеративного государства и кантонов // Казанский федералист. 2002. № 4. // URL: http://www.kazanfed.ru/ (дата обращения: 27.07.2008).
11. Лохвицкий А.В. Курс русского уголовного права. СПб., 1871. 714 с.
Поступила в редакцию
12. Швейцария: время разобраться с собой. Беседа с А. Мушгом, записанная Г. Косарик // Иностранная литература. 1998. № 9 // URL: http: //magazines.russ. ru/inostran/1998/9/interw-pr.html (дата обращения: 07.08.2008).
13. Неф Р. Да здравствует нонцентрализм // Сер. Библиотека либерального чтения. М., 2002. Вып. 12. С. 62.
16 сентября 2008 г.
