CC BY
39
ETHNOLOGY
Copyright © 2018 by the Kalmyk Scientific Center of the Russian Academy of Sciences
Published in the Russian Federation
Oriental Studies (Previous Name: Bulletin of the Kalmyk Institute for
Humanities of the Russian Academy of Sciences)
Has been issued as a journal since 2008
ISSN: 2619-0990; E-ISSN: 2619-1008
Vol. 37, Is. 3, pp. 54-60, 2018
DOI 10.22162/2619-0990-2018-37-3-54-60
Journal homepage: https://kigiran.elpub.ru
UDC 39(571.54)+346.231
Shunduya Khamnigans in 19th Century: Ethnic Composition and Allocation
Bair Z. Nanzatov1
1 Ph.D. in History (Cand. of Historical Sc.), Senior Research Associate, Department of History, Ethnology and Sociology, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies of the Siberian Branch of the RAS (Ulan-Ude, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Abstract. The ethnic composition of the ethnoterritorial group of Shunduya Khamnigans is of great interest in connection with studies of the ethnic history of the two territories — Baikal Region and Ergune (Argun) Region. Although each of these regions is marked by unique ethnogenetic processes, in ancient times and the Middle Ages the ethnic history of these regions was integral to the ethnogenesis of not only the whole of Inner Asia, but also reveals somewhat Far Eastern ties with the Khingan-Amur Region. The Khitan people and subsequently the Daur population to have come into close contact with both the Tungus-Manchu and Barga-Buryat populations thus established a special layer — the Khamnigans. However, in Russian documents the entire population of the Urulginskaya Steppe Duma, and the Shunduya District as its part, were referred to as 'Tungus'. It should be taken into account that according to the 17th - 19th cc. Russian documents the Tungus population comprised different communities, including Daurs who together with Solons actually formed the backbone of this territorial group. Tribes referred to as 'Dalat', 'Dolot', 'Zaltut', 'Kancelut' can be well recognized as Daur population. The problem of the origin of the Namiats who had long remained in the Baikal Region influenced by the Barga-Buryat ethnogenetic processes is also interesting enough. The origin of the Uliat reflects the complex processes of connections between the Quriqan-Bargut population of the Baikal Region and the population of Ergune (Argun) Region. The Tungusic stratum was represented by the Chelkagirs who came from the valley of Barguzin and where the rest of this is tribe is still known as Chilchagir. The Duligats represented the Solon population.
Studies of ethnic composition of the Shunduya Khamnigans makes it possible to single out several different layers that took part not only in the ethnogenesis of the Buryats, the Daur and Solons, but also the neighboring Tungus-Manchu and Mongol peoples, which indicates the inextricable link between the history of this subregion with Central Asia and North Siberia.
Keywords: Ergune (Argun) Region, Baikal Region, Onon, Khamnigan, Solon, Bargut, Daur, Evenki, ethnonym
На востоке этнической Бурятии, к востоку от Онона, вблизи его слияния с Инго-дой, образующего реку Шилку, в долинах реки Унда и ее притоков Шундуи, Талангуя, Улятуя, Соктуя были расселены хамниганы, включавшие в свой состав как племена монгольского (даурского и баргутского), так и племена тунгусо-маньчжурского (солонско-го) происхождения. Население, кочующее по этим рекам, было объединено в Шунду-инскую управу, входившую в состав Уруль-гинской степной думы. Следует учесть, что по русским документам ХУИ-Х1Х вв. население этой степной думы состояло преимущественно из тунгусов маньчжурского пле-
мени, к которым прежде относили дауров, солонов, дючеров и маньчжуров.
Население Шундуинской управы в 1897 г. было относительно немногочисленным (таблица 1). В общем в управе насчитывалось 3 514 человек. Географически управа располагалась к востоку от Агинской степной думы, некоторые земли находились в совместном с агинскими бурятами использовании. Следует упомянуть, что шундуинские земли соприкасались с казачьими землями, которые изначально были записаны за инородческими казаками Тунгусского полка, т. е. и шун-дуинских родов.
Таблица 1. Шундуинская инородная управа, 1897 г.
№ Населенный пункт кол-во население административные роды
хоз-в & и « ск н s PU < со
о л о « ей К Улят лк е н в а а W з е W
1 Шундуя, село 166 1 044 998
2 Шивия, дер. 53 283 292
3 Усть-Шаракондуй, улус 45 200 199
4 Дурой, улус 10 44 44
5 Дурой, дер. 9 44 44
6 Усть-Караксар, дер. 34 224 124
7 Хара-Бырка, село 61 405 379 1 691
8 Тургинско-Подгорный, улус 3 21 21
9 Усть-Тургэн, улус 22 98 97
10 Гурбан-нур, улус 5 24 18
11 Алакой 4 21 21
12 Тут-Халтуй, улус 5 24 24
13 Зукултуй, улус 1 8 8
14 Шаракондуй, улус 1 7 7
15 Ехэ Соктуй, улус 35 186 8 23 136
16 Бага Соктуй, улус 6 48 47
17 Антиинский улус 12 68 10 12 3 43
18 Соктуй, улус 50 239 15 19 47 76 5
19 Бырка, дер. 17 110 13 96
20 Биликтуй, улус 34 130 37 20 72
21 Бырка, улус 22 84 6 3 18 57
22 Тоготуй, улс 12 45 44
23 Эдартуй, дер. 121 71 6 56 7
24 Хирхира, улус 3 18 4 12
25 Усть-Улятуй, дер. 8 60 11
630 3 514 72 50 178 666 499 5 1 712
Источник: [Патканов 1912: 570-571]
Ошеотаь 8тцл1е8, 2018, Уо1. 37, 18. 3
Население Шундуинской управы в 1897 г. состояло из 3 514 чел. Крупнейшими административными родами были Улят-ский — 666 чел. и Челкагирский — 499 чел. Следом шли Намятский — 178 чел., До-лотский — 72 чел., Дулигатский — 50 чел., Еравнинский — 5 чел. 48,7 % населения думы не указало принадлежности к административному роду, так как было расселено в деревнях и селах [Патканов 1912: 570-571]. Полагаем, что это были новокрестившиеся инородцы. В связи с высоким процентом крестившегося населения, не указывавшего свою родовую принадлежность, возникает проблема их племенной идентификации.
Прояснить ситуацию могут материалы переписи 1829 г., в которой, помимо представленных в 1897 г., присутствуют административные роды, известные еще с XVII в: Канцелютский, Желтотский, а также Бильчитуйский административные роды [ГА ЗК. Ф. 55. Оп. 1. Д. 36. Л. 27-28]. Роды были немногочисленны и вместе составляли около 10,5 % от всего населения. Вероятно, представители этих административных родов были крещены, а в конце XIX в. были перечислены среди населения, не указавшего своей принадлежности к административному роду.
По переписи начала XIX в. Улятский род составлял 33,8 % (255 ревизских душ) от всего населения, а в конце XIX в. — 18,9 %. Разница в 14,9 %, вероятно, также перешла в состав крещенных. Сильнее всех пострадал административный Намятский и Намя-синский род, в 1827 г. намяты и намясинцы были вторыми по численности и составляли 197 ревизских душ — 26,1 % от населения управы, а в 1897 г. Намятский род состоял из 178 чел., или 5,1 %, а Дулигатский (На-мясинский) из 50 чел., или 1,4 %, что вместе составляло 6,5% против прежних 26,1 %.
В меньшей мере крестились челкагиры, в 1827 г. — 166 ревизских душ, или 22 %, а в 1897 г. — 499 чел. (14,2 %).
Кроме того, 5 человек Еравнинского административного рода в 1897 г. представляли табангутов в долине Соктуя.
В общем этнический состав Шундуин-ской управы составляли следующие племена: улят, челкагир, намят, дулигат, долот, далат, табангут, канцелют, залтут. В сведениях о владении языками в Шундуинской управе указывают, что большинство ее населения (2 263 чел.) к концу XIX в. обрусели, остальная часть (919 чел.) в общении
пользовалась бурятским языком. Носителей тунгусского языка не было [Патканов 1912: 570-571].
Что касается этнической принадлежности «тунгусов» Шундуинской инородной управы, то, как и во всех ведомствах Уруль-гинской степной думы, она была разнородной.
Далатский и долотский роды, по-видимому, представляют один и тот же административный род. Проблемой является то, что в действительности существуют два этнонима далат и долот, совпадающие с названиями двух разновременных административных родов. Возможно, оба эти племени входили в один административный род, в 1829 г. зафиксированный как Далатский, а в 1897 г. — как Долотский. У дауров известно племенное подразделение Долоон куийлчеэн, или Куийлчеэн, входящее в группировку Доогин, в свою очередь входящее в крупное племенное объединение Аола [Цы-бенов 2012: 49]. По нашему мнению, до-лоты Забайкалья являются осколком этого крупного подразделения даурского племени Аола.
Уляты широко распространены среди монгольского населения Хингана и Приар-гунья. По-монгольски этноним записывался как улиад. Корнеоснова этого этнонима — ули со значением 'сова'. По нашему мнению, даурский этноним ули, имеющий прибайкальские корни и сохранившийся среди булагатов в форме уляаба, развился в улиад, оказавшись среди баргутов и монголов Сэ-цэн-хановского аймака.
Среди тункинских и закаменских бурят были зафиксированы куркутские административные роды, делящиеся на I и II [см.: Нанзатов, Содномпилова 2017а; 2017б]. По этнографическим данным, I Куркутский административный род обычно был составлен из собственно хурхатов, а II Куркутский административный род был составлен из подразделения хурхатов, известного как уляба (бур. уляаба), по генеалогическим легендам имеющего хурхутское происхождение по женской линии [Дугаров 1983: 97]. Этноним уляба, по-видимому, имеет один корень с другими монгольскими этнонимами — улис и улиад, распространенными среди амурских дауров (улис) [Цыбенов 2011: 240] и среди нерчинских хамниган (улиад) [Уварова 2004: 22]. В обоих случаях к корню ули прибаляются монгольские аффиксы множественного числа -с и -ад. Вероятно,
что в основе этнонима лежит корень ули 'сова' (монг.). В бурятском варианте уляа-ба /улиаба, по-видимому, состоит из двух частей ули и аба. Вторая часть — аба, по нашему мнению, может быть сопоставлена с тюркским oba (~ opa), в свою очередь родственного монгольскому oboy — 'род, племя' [Clauson 1972: 5-6; Севортян 1974: 400-401; Сравнительно-историческая грамматика 2001: 323].
Возможная связь этнонимов уляба иулис подтверждается еще одним фактом. Дауры племени улис (монг. ulis; кит. МЛШ Wûlisï) разделялись на две части, одной из которых были собственно улис, а второй — куркан (монг. kurkan; кит. Kùerka) [Men
Di Dun, Üljeyitü 1989; Bu Lin 1998]. Таким образом, этноним куркан обнаруживается в составе дауров, расселенных в Дунбэе (Dongbei) в провинции Хэйлунцзян и Автономном районе Внутренняя Монголия, а до конца XIX в. ив долине реки Зея. Относительно этнонима улиад / улят, по нашему мнению, возможна связь с даурским этнонимом. Под влиянием бурятского языка, в котором исчез общемонгольский аффикс множественного числа -с, который мог смениться на другой монгольский аффикс множественного числа -д / -(а)д1. Сравн. buri+ad, qari+ad, nami+ad.
Табангуты (табнангуты), вероятно, являются осколком табангутского племени, отмечавшегося в XVII в. в разных местах Забайкалья. Табангуты были основой Еравнинского административного рода, название которого происходит от названия местности вблизи Еравнинских озер. Оттуда они и прибыли на пограничную службу, расселившись преимущественно в долине реки Бэрхэ (Бырка). Считаем необходимым отметить, что происхождение гидронима Ярууна (Еравна), вероятно, происходит от этнонима яруу(д) < ei.ra.u.ud, известного по китайским источникам как Елюй (ВД Щ Yelü) у киданей [Kane 2009: 37, 45, 76]. Возможная связь киданьского этнонима и забайкальского гидронима может отражать более древние контакты киданьского населения с этим регионом и даже его участие в этногенезе дауров и хамниган.
Намят. По мнению Б. О. Долгих, намяты (намясинцы / намирцы / наймарцы) являются выходцами из долины Баргузина, откуда вследствие сложившейся в XVII в. этнополитической ситуации часть намятов
1 Об этом явлении см.: [Санжеев 1953: 129].
ушла на юго-восток [Долгих 1960: 345346]. Намяты представляли собой крупное объединение, делившееся на несколько подразделений, таких как: хара-намяты (ка-рануты), сино-намяты (чинонамяты), конур.
Эта ветвь намятов стала известна и в связи с событиями, связанными с Гантиму-ром, когда население из долины откочевало за Аргунь в Маньчжурию и затем вновь вернулось в Забайкалье. В 1675 г. основная масса приаргунских намятов кочевала по реке Ган, где была зафиксирована Спафари-ем как чинонамятский род [Спафарий 1882: 144-147].
В настоящее время намяты / намиад известны также в Монголии, где они широко разбросаны в Восточном, Хэнтэйском, Центральном, Селенгинском и Кобдоском аймаках, имеют два подразделения хара-на-миад и шара-намиад. По мнению А. Очира, этноним намиад происходит от тунгусо-маньчжурского наму / ламу (море) и реконструируется как «жители морских берегов» [Очир 2016: 126-127].
Однако следует упомянуть, что в тунгусских языках действительно существует этноним с аналогичным значением, но известный в форме ламут, являющейся эвенкийской формой произношения этого этнонима. Его произношение как намут возможно в эвенском, удэгейском, ульчском, орокском и маньчжурском языках [ССТМЯ 1975: 490-491]. Однако развитие пати > пат1а не доказано. Вопрос о происхождении этнонима остается открытым.
В качестве гипотезы можно предположить, что в основе этнонима лежит монг. пат1 и производное от него пат1-!]'а 'реять, развеваться; прогибаться' [ЭСМЯ 2016: 188]. Отсюда же, возможно, намиа — 'три железные бляхи, сзади на оплечье у лат', и в парном сочетании навч намиа — 'лист (дерева)' [БАМРС 2002: 393].
Как отметил А. Очир, намяты давно находятся в баргутском бурятском ареале расселения, вследствие чего омонголились. Однако нами уже отмечались факты обратного культурного влияния, когда в Баргузинской долине бурятские этнонимы обретают тунгусские черты, а их население меняет идентичность на хамниганскую. Сравн.: ашиба-гат > асивагат, галзут > галзёгир, цонгол > чонголир [Нанзатов 2015: 14-15]. Весьма вероятно подобное допущение и в отношении намятов.
Относительно канцелютов и желтотов
(залтууд) говорить об их этнической принадлежности затруднительно. Явно проявляется монгольское окончание множественного числа -ууд. Но такое окончание встречается и в этнонимах омонголенных солонов. В настоящее время залтуты / залтууд известны на востоке Монголии, в Восточном аймаке, в сомонах Дашбалбар и Ца-гаан-Овоо и, по мнению А. Очира, являются ответвлением намятов [Очир 2016: 90-91].
Дулигат. В Шундуинской управе ду-лигаты были немногочисленны. Основной массив дулигатского (дулигарского) населения располагался в соседних ведомствах. Этимология этнонима неясна. Форма этнонима в виде дулигат, очевидно, отражает монголоязычие его носителей, отразившееся в смене окончания множественного числа на -д. Этноним в форме дулигар, принадлежащий двум крупным административным родам в соседней Маньковской управе, скорее всего, отражает его архаичную форму.
Челкагир. Этноним челкагир и его фонетические варианты чинкагир / чилча-гир / чэлкэгир встречаются преимущественно на севере Забайкалья, в долинах Верхней Ангары, Баргузина, Витима и Нерчи [Долгих 1960: 310]. Шундуинские челкагиры прибыли на Шилку, т. е. юго-восток Забайкалья, из района вблизи озера Баунт. Впоследствии их отмечали в составе Соктуев-ского караула [Василевич 1969: 284].
Заключение. Этнический состав этнотер-риториальной группы шундуинских хамни-ган представляет собой большой интерес в связи с исследованием этнической истории двух регионов — Прибайкалья и Приаргу-нья. Хотя каждый из этих двух регионов дал начало нескольким этногенетическим процессам, этнические процессы, проходившие в древности и средневековье, взаимосвязаны не только в контексте процессов Внутренней Азии, но и в рамках дальневосточных связей Хингано-Приамурского региона. Киданьское, а впоследствии даурское население, вошедшее в тесные контакты как с тунгусо-маньчжурскими племенами, так и с баргу-бурятскими группами населения, создали особый пласт населения — хамниган. Однако в русских документах все население Урульгинской степной думы, частью которой была и Шундуинская управа, записано тунгусами. Следует учесть, что к тунгусам, по русским документам XVII-XIX вв., относились разные группы населения, в том числе и дауры, составившие вместе с соло-
нами основной костяк этой территориальной группы. Так, к даурам можно отнести долотов, далатов, залтутов, канцелютов. Интересна проблема происхождения намятов, в течение длительного периода находившихся в Прибайкалье, т. е. в орбите бар-гу-бурятских этногенетических процессов. Происхождение улятов отражает сложные процессы связей курыканско-баргутского населения Прибайкалья с населением При-аргунья. Тунгусский пласт был представлен челкагирами — выходцами из долины Баргузина. Дулигаты представляли солонское население.
Исследование этнического состава шун-дуинских хамниган позволило выделить несколько разновременных пластов, принявших участие не только в этногенезе бурят, дауров и солонов, но и соседних тунгусских и монгольских народов, что свидетельствует о неразрывной связи истории этого субрегиона как с Центральной Азией, так и с Северной Сибирью.
Благодарности
Статья подготовлена в рамках государственного задания ФАНО России: проект XII.191.1.1. Трансграничье России, Монголии и Китая: история, культура, современное общество, номер госрегистрации № АААА-А17-117021310269-9 («The transboundary spaces of Russia, Mongolia and China: history, culture, contemporary society»)
ИСТОЧНИКИ / SOURCES
ГА ЗК—Государственный архив Забайкальского края. [Gosudarstvennyi arkhiv Zabaikalskogo kraia [State Archive of Zabaikalsky Krai].]
ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES
БАМРС 2002 — Большой академический монгольско-русский словарь. / Под ред. проф. Г. Ц. Пюрбеева. Т. II. М.: Academia, 2002. 536 с. [Bol'shoy akademicheskiy mongol'sko-russkiy slovar'. T. II [Great Academic Mongolian-Russian Dictionary. Vol. II]. G. Ts. Pyur-beev (ed.). Moscow: Academia, 2002. 536 p.] Василевич 1969 — Василевич Г. М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII -нач. XX в.). Л.: Наука, 1969. 304 с. [Vasilevich G. M. Evenki: Istoriko-etnograficheskiye ocherki (XVIII - nachalo XX v.) [The Evenks: historical and ethnographic essays (18th - early 20th cc.)]. Leningrad: Nauka, 1969. 304 p.]. Долгих 1960 —Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 621 с. [Dolgikh B. O.
1960. Rodovoi i plemennoi sostav narodov Sibiri v 17 veke [Peoples of Siberia in the 17th century: clan and tribal composition]. Moscow: USSR Acad. of Sc., 621 p.].
Дугаров 1983 — Дугаров Б. С. О происхождении окинских бурят // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. / Под ред. Т. М. Михайлова и др. Улан-Удэ: Изд-во БФ СО АН СССР, 1983. С. 90-101. [Dugarov B. S., 1983. The Oka Buryats: origins revisited. Etnicheskie i istoriko-kul 'turnye sviazimongol'skikh narodov. Ulan-Ude: Buryat Affiliated Institution (Sib. Branch of USSR Acad. of Sc.). Pp. 90-101].
Нанзатов 2015 — Нанзатов Б. З. Баргузинский округ в XIX в. (вопросы этнической истории региона и этнический состав населения) // Вестник Бурятского научного центра СО РАН. 2015. №2(18). С. 11-30. [Nanzatov B. Z. The Barguzin County in the 19th century (issues in regional ethnic history and ethnic composition). Vestnik Buryatskogo nauchnogo tsentra SO RAN. 2015. No. 2 (18). Pp. 11-30].
Нанзатов, Содномпилова 2017а — Нанза-тов Б. З., Содномпилова М. М. Тункинские буряты в XIX в.: этнический состав и расселение // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2017. №3 (38). С. 131-142. [Nanzatov B. Z., Sodnompilova M. M. Tunka Buryats in 19th century: ethnic composition and settlement. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii. 2017. No. 3 (38). Pp. 131-142].
Нанзатов, Содномпилова 2017б — Нанза-тов Б. З., Содномпилова М. М. Закаменские буряты в XIX в.: этнический состав и расселение // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Геоархеология. Этнология. Антропология. 2017. Т. 19. С. 151-171. [Nanzatov B. Z., Sodnompilova M. M. Zaqamina Buryats in 19th century: ethnic composition and settlement. Izvestiya Irkutskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Geoarkheologiya. Etnologiya. Antrop-ologiya. 2017. Vol. 19. Pp. 151-171].
Очир 2016 — Очир А. Монгольские этнонимы: вопросы происхождения и этнического состава монгольских народов. Элиста: КИГИ РАН, 2016. 304 с. [Ochir A. Mongol'skiye etnonimy: voprosy proiskhozhdeniya i etnicheskogo sostava mongol 'skikh narodov [Mongolian ethnonyms: questions of genesis and ethnic composition of the Mongolic peoples]. Elista: Kalmyk Institute for Humanities Research, 2016. 304 p.].
Патканов 1912 — Патканов С. К.
Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 г.). В 3-х т. СПб.: Тип. «Ш. Буссель», 1912. 708 с. Т. III: Иркутская губ., Забайкальская, Амурская, Якутская, Приморская обл. и о. Сахалин. С. 434999. [Patkanov S. K. Statisticheskie dannye, pokazyvayushchie plemennoi sostav naseleniya Sibiri, yazyk i rody inorodtsev (na osnovanii dannykh spetsialnoi razrabotki materiala perepisi 1897 g.). V 3-x t. [Statistical data on the tribal composition of Siberia's non-Russian populations, languages and clans (a case study of the 1897 Census materials)]. St. Petersburg: Sh. Bussel, 1912. 708 p. Vol. 3: Irkutsk Governorate, Zabaikalskaya, Amurskaya, Yakutskaya, Primorskaya Oblasts and Sakhalin Island. Pp. 434-999].
Санжеев 1953 — Санжеев Г. Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. М.: Изд-во АН СССР, 1953. Т. 1. 237 с. [Sanzheev G. D. Sravnitel'naya grammatika mongol'skikh yazykov [A comparative grammar of the Mongolic languages]. Moscow: USSR Acad. of Sc., 1953. Vol. 1. 237 p.].
Севортян 1974 — Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на гласные) / Э. В. Севортян. М.: Наука, 1974. 767 с. [Sevortyan E. V. Etimologicheskiy slovar' ty-urkskikh yazykov: obshchetyurkskiye i mezhty-urkskiye osnovy na glasnye [Etymology dictionary of the Turkic languages: common Turkic and inter-Turkic stems ending with vowels]. Moscow: Nauka, 1974. 767 p.].
Спафарий 1882 — Спафарий Н. Г. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году. Дорожный дневник Спафария. СПб.: Тип. В. Киршбаума, 1882. 214 c. [Spathari N. G. Puteshestviye cherez Si-bir' ot Tobol'ska do Nerchinska i granits Kitaya russkogo poslannika Nikolaya Spafariya v 1675 godu. Dorozhnyy dnevnik Spafariya [A journey through Siberia from Tobolsk to Nerchinsk and to the borders of China by Russian envoy Nikolai Spathari in 1675. Notes of the journey]. St. Petersburg: V. Kirshbaum, 1882. 214 p.].
Сравнительно-историческая грамматика 2001 — Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика / отв. ред. Э. Р. Тенишев. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2001. 822 с. [Sravnitel'no-istoricheskaia grammatika
tiurkskikh iazykov. Leksika [A comparative-historical grammar of the Turkic languages. Lexis]. E. R. Tenishev (ed.). Moscow: Nauka, 2001. 822 p.].
ССТМЯ — Горцевская В. А., Колесникова В. Д., Константинова О. А., Новикова К. А., Петрова Т. И., Цинциус В. И., Бугаева Т. Г. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: материалы к этимологическому словарю: в 2-х т. / отв. ред. В. И. Цинциус. Л.: Наука, 1975. Т. 1. 470 с. [Gortsevskaya V. A., Kolesnikova V. D., Kon-stantinova O. A., Novikova K. A., Petrova T. I., Tsintsius V. I., Bugaeva T. G. Sravnitelnyi sl-ovar' tunguso-manchzhurskikh yazykov: mate-rialy k etimologicheskomu slovaryu: v 2 tomakh [A comparative dictionary of the Tungus-Man-chu languages: materials for the Etymology Dictionary, in 2 vol.]. Tsintsius V. I. (ed.). Leningrad: Nauka, 1975. Vol. 1. 470 p.].
Уварова 2004 — Уварова Т. Б. Нерчинские эвенки в XVIII-XX веках. М.: ИНИОН, 2004. 172 с. [Uvarova T.B. Nerchinskie evenki v 18— 20 vekakh [Nerchinsk Evenki: 18th - 20th cc.]. Moscow: Institute of Scientific Information on Social Sciences of RAS, 2004. 172 p.]
Цыбенов 2011 — Цыбенов Б. Д. Даурские роды в XVII веке // Вестник Бурятского государственного университета. 2011. №8. С.238-246. [Tsybenov B. D. Daurskie rody v 17 veke [Daur clans in the 17th century]. Vestnik Bury-atskogo gosudarstvennogo universiteta. 2011. No. 8. Pp. 238-246.
Цыбенов 2012 — Цыбенов Б. Д. История и культура дауров Китая. Историко-этнографические очерки. Улан-Удэ: Изд-во ВСГУТУ, 2012. 252 с. [Tsybenov B. D. Isto-riya i kul'tura daurov Kitaya. Istoriko-etno-graficheskie ocherki [History and culture of China's Daurs: historical and ethnographic essays]. Ulan-Ude: East Siberia State University of Technology and Management, 2012. 252 p.].
ЭСМЯ 2016 — Санжеев Г. Д., Орловская М. Н., Шевернина З. В. Этимологический словарь монгольских языков. T.II. G-P. М.: ИВ РАН, 2016. 232 с. [Sanzheev G. D., Orlovskaya M. N., Shevernina Z. V. Etimologicheskii slovar' mongolskikh yazykov. Т. II [Etymology dictionary of the Mongolic languages. Vol. II: G-P]. Moscow: Institute of Oriental Studies of RAS, 2016. 232 p.].
Clauson 1972 — Clauson G. An Etymological Dictionary of Pre-Thirteenth-Century Turkish. Oxford: Clarendon Press, 1972. XLVIII, 989 p.
Kane 2009 — Kane D. The Kitan Language and Script. Brill, 2009. 305 p.
Men Ji Dun, Üljeyitü 1989 — Men Ji Dun, Üljeyitü Bayar [Мэнь Цзи Дунь, Улджэйту Баяр]. Dajur ündüsüten-ü tobci teüke [A brief history of the Daurs]. Hohhot: Inner Mongolia People's Publ., 1989. 300 p. (In Mong.).
Bu Lin 1998 — [Bu Lin [Бу Линь].] ЙЙ "teWft "^Щ" ["Hale" and "Moni" of the Daurs]. ЙЙ^ИА!. Ш^Ф. [Materials about the Daurs. Iss. 2]. Beijing: People's Publ., 1998. 7. Pp. 671-681. (In Chin.).
УДК 39(571.54)+346.231
Шундуинские хамниганы в XIX в.: этнический состав и расселение
Баир Зориктоевич Нанзатов1
1 кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ, Российская Федерация). E-mail: [email protected]
Аннотация. Данная статья продолжает цикл работ, посвященных изучению этнического состава бурятских ведомств XIX в. Ведомством, представляющим особый интерес с точки зрения этнического состава его населения, была Шундуинская управа, входившая в состав Урульгинской степной думы. Этнический состав шундуинских хамниган показывает, что население в междуречье Онона и Аргуни вобрало в себя различные этнические элементы не только средневековья, но и древности. В его формировании приняли участие солоны, дауры и баргу-буряты.
Ключевые слова: Приаргунье, Прибайкалье, Онон, хамниганы, солоны, буряты, дауры, эвенки, этноним
