CC BY
22
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ В. А. ЧЕРМНЫХ
(К 75-летию со дня рождения)
Многие могли бы поделиться воспоминаниями о В. А. Чермных, всю жизнь проработавшем в Институте геологии, поскольку он был интересным и общительным человеком. Я остановлюсь лишь на некоторых эпизодах нашего общения и чертах его характера.
Начало наших дружеских отношений и контактов с Владимиром Алексеевичем относится к далекому прошлому. Полвека назад коллектив Коми филиала АН СССР был немногочисленным, поэтому все друг друга знали
В. А. Чермных за работой.
Сыктывкар, 1958 г.
и тесно общались. Появившись в филиале в 1957 г., я сразу же влилась в молодежный коллектив, и мы много свободного времени проводили вместе, тем более что я вскоре стала секретарем комсомольской организации. Все мы активно участвовали в общественной работе, спортивных мероприятиях, в самодеятельности. Я собрала хор и в первое время им руководила. Все, кто знал Володю, отмечают его музыкальность. У него был приятный баритон, хороший слух, он пел не только в хоре, но и в вокальных ансамблях. Ему всегда поручалась басовая партия. Помню, к какому-то вечеру мы разучили романс Шуберта «Вечерняя звезда» на четыре голоса. Как красиво сплетались голоса на фоне Володиной партии! Романс в нашем исполнении явно удался.
Праздники и вечера мы тоже проводили вместе, собирались большой компанией на дни рождения то у одного, то у другого, и всегда пели, а потом
гуляли по ночному городу и тоже пели, что потом стало традицией.
Володя был членом комитета комсомола. Правда, эта деятельность была не столько почетной, сколько хлопотной. Как-то после очередного перевыборного собрания я написала стихи на мотив популярной песенки «Марини-ке». Приведу лишь отрывок — о реакции кандидатов в комитет комсомола: «Артемов Слава вдруг встает:
«Япопрошу самоотвод!»
Чермных ответил на вопрос:
«Я комсомол уж перерос!» Давыдов просит всех понять:
«Ну не люблю я заседать!»
И просит Жохова учесть:
«Мне все успело надоесть!» Локтюшин слово попросил:
«Ах, у меня не хватит сил!»
Тут слово Лосева взяла:
«Пусть новички вершат дела!» Один Мальков не возражал —
В тот вечер он больной лежал...»
О некоторых моментах мне напомнили газетные вырезки. Сейчас остается лишь удивляться, как и на это хватало времени. Тем не менее несколько альбомов с вырезками многолетней давности сохранилось.
Володя был членом общества «Знание» и часто выступал с лекциями. Об этом я вспомнила, когда перебирала эти альбомы и наткнулась на объявление за 19.11.1971 г. в газете «Красное знамя»: «19 ноября состоится встреча пенсионеров Сыктывкара с научным сотрудником Коми филиала Академии
наук СССР В. А. Чермных, который выступит с личными впечатлениями о поездке в Марокко».
Другая вырезка из газеты напомнила мне об одном из увлечений Володи. Он был ищущим человеком, увлекался новыми идеями, методиками. Так, он одним из первых в институте стал применять в работе модные тогда перфокарты и пропагандировать их возможности. Этому вопросу и была посвящена статья М. П. Рощевского и В. А. Чермных — участников состоявшегося в Таллине совещания по кодированию и эффективности применения ручных перфокарт — «Перфокарты. Что это такое?» от 22 июля 1967 г.
Я глубоко прониклась сознанием необходимости использования в работе этих перфокарт и начала составлять библиографию по четвертичной геологии на перфокартах. Правда, я их не кодировала, а раскладывала по темам и алфавиту и собрала, наверное, тысячи таких карт. Они были удобны тем, что на них помещалось много информации. В конце концов, от этой работы, требующей массу времени, пришлось отказаться, но она сделала свое дело.
Непосредственно по работе мы общались нечасто, поскольку работали по разным темам и на разных территориях, но случалось обращаться к нему по разным вопросам. Естественно, у нас были общие семинары. Вот фотография одного из таких заседаний, где Володя как раз делает доклад. Чаще мы
В. А. Чермных делает доклад на геологическом семинаре. Сыктывкар, апрель 1988 г.
Поездка в Белый Бор, май 1982 г. В первом ряду (слева направо): Л. Кочева, Э. Лосева, М. Гецен; во втором ряду — Л. Койво, В. Костенко, В. Чермных
общались в тот период, когда наша лаборатория была объединена с лабораторией стратиграфии, и Чермных был заведующим.
Володя неплохо знал английский язык, вел переписку с зарубежными
коллегами. Иногда мы договаривались общаться при встрече только по-английски, для практики. Правда, меня надолго не хватало, и обычно я первая переходила на русский.
В мае 1982 г. после долгих предва-
рительных согласований ко мне приехала финка Лииса Койво, специалист по альгологии и диатомовым водорослям. В течение пяти дней я ее опекала и развлекала, сопровождала, переводила беседы и доклады, что было нелегко. В программу ее пребывания была включена поездка на катере в Белый Бор. В ней приняли участие Рита Гецен и Володя. Был чудесный майский ясный и теплый день. Мы любовались половодьем на Вычегде, потом высадились в Белом Бору, устроили пикник, играли в бадминтон, пели. Я могла расслабиться, т. к. Володя и Рита активно беседовали с Лиисой. Валера Кочев сделал несколько снимков на память, и вот один из них.
Надеюсь, что моя заметка добавит некоторые штрихи к портрету этого незаурядного человека, о котором я навсегда сохраню самые теплые воспоминания.
Д. г.-м. н. Э. Лосева
ПЕРВЫЙ хранитель фондов музея шсшгута,
(пам&тк и. М. томТой)
С Диной Михайловной Томовой я близко познакомился в 1970 году, когда сдавал ей, первому хранителю только еще создаваемого геологического музея института, свою коллекцию образцов по завершенной мной теме по бокситам Южного Тимана.
При первом же знакомстве она произвела на меня очень хорошее впечатление своей какой-то особой доброжелательностью, уважительным отношением к геологам, не- Д' М' Томова
зависимо от их возраста, званий и служебного положения. В этом я еще не раз убеждался, когда стал ученым секретарем института и по своей должности более часто встречался с Диной Михайловной по текущим музейным делам. В те годы еще не все сотрудники института охотно расставались со своими коллекциями образцов по завершенным темам НИР, и нам с Д. М. Томовой приходилось оказывать на них определенный «нажим», но при этом я ни разу не слышал, чтобы Дина Михайловна даже на особо нерадивых сотрудников повышала свой голос. Спокойно и убедительно настаивала на необходимости сдачи ими каменного материала для создания в музее представительного научно-тематического фонда по всем направлениям деятельности института. И это у нее очень неплохо получалось.
Мне представляется, что доброта, честность и трудолюбие, добросовестное отношение к делу, как и активная жизненная позиция, сформировались в характере Дины Михай-
ловны под воздействием тех непростых жизненных обстоятельств, которые ей пришлось испытать в юношеские и молодые годы.
Родилась она 8 июля 1926 года в селе Ыб Сыктывдинс-кого района Коми АССР (тогда еще Коми АО). Ее отец, как активный сторонник коллективного хозяйствования на селе, был избран и работал председателем колхоза, мать преподавала в школе. В семье после Дины Михайловны родились еще три девочки. Жизнь на селе постепенно налаживалась, семья не бедствовала, все было хорошо, но с началом Великой Отечественной войны наступили тяжелые времена. Отец был призван в армию и в первый же год войны погиб на фронте. Семья лишилась главного кормильца. Жизнь с каждым годом становилась все труднее и труднее. Многие учащиеся школ в те годы бросили учебу, но только не Дина Михайловна. Она, будучи самой старшей среди сестер, много помогала матери по дому, а во время летних каникул активно участвовала в сельскохозяйственных работах. Было невыносимо трудно, но во что бы то ни стало она решила учиться дальше, чтобы получить высшее образование. Среднее образование Дина Михайловна получила уже в Сыктывкаре, закончив в 1943 году городскую школу № 1. В этом же году она поступила на геологический факультет Карело-Финского университета, эвакуированного в Сыктывкар из Петрозаводска, оккупированного немцами в первый же год войны. Вместе с ней на этом же факультете обучались В. И. Есева (Сорвачева), З. П. Михайлова (Майская), А. Н. Шулепова, А. В. Дуркина, внесшие позднее заметный вклад в изучение геологии Республики Коми.
После окончания университета, в 1948 году, с дипломом геолога-минеролога Дина Михайловна вернулась в Сыктывкар и поступила на работу в существующую тогда геохими-
