CC BY
20Гусейнова А.
доктор философии по искусствоведению, с.н.с. Института архитектуры и искусства Национальной академии
наук Азербайджана
afag_h@yahoo.com
СХОДСТВО ТАНЦЕВАЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ В СРЕДНЕВЕКОВЫХ МИНИАТЮРАХ ВОСТОКА С СОВРЕМЕННЫМИ ТАНЦЕВАЛЬНЫМИ ДВИЖЕНИЯМИ АЗЕРБАЙДЖАНА
Ключевыве слова: средневековый азербайджанский придворный танец, современное азербайджанское танцевальное искусство, восточная средневековая миниатюра, тебризская школа миниатюры, Каджарская живопись.
Keywords: medieval Azerbaijani court dance, modern Azerbaijani dance art, oriental medieval miniature, Tabriz miniature school, Qajar painting.
Азербайджан на протяжении веков территориально и политически входил в состав различных империй, сам делился на сменяющие друг друга государства, подвергался нашествиям, захватам, военным действиям, впитывая в себя разные культы, верования, религии. Поэтому азербайджанский народ вобрал в себя такое тесно сплетенное наслоение культур, искусств, обычаев, ритуалов, которое, с одной стороны создало ярко выраженную развитую индивидуальность народа, с другой стороны - естественную связь, общность со смежными восточными культурами и искусствами. Начиная с древнейших времен Азербайджан является духовным и физическим носителем многих культур, впитав в себе различные духовные и материальные наслоения восточных империй. Когда народ рождает или берет из общего истока какой-либо вид искусства (мугам, рукописную миниатюру, танец и др.), веками развивает, перерабатывает его по-своему и творчески преподносит - это искусство становится его национальным достоянием. Искусство живет не только в своем сакральном историческом первоисточнике, но и в реальном физическом претворении его носителей, у которых оно вибрирует, меняется, развивается во времени. Поэтому мы находим идентичность в средневековых восточных миниатюрах разных школ данного региона, а также схожесть движений, поз и танцев разных школ, рассматриваемых в нашей статье.
Азербайджанское танцевальное искусство ведет свои корни от ритуально-обрядовых, магических представлений, средневековых религиозно-мистериальных ритуалов, суфийской пластики, народных календарных, бытовых празднеств и т. д. и как в исторической и художественной литературе, так и в смежных видах искусств это имеет широкое и глубокое освещение. В частности, кладезем информации о жестах, позах в танцах, насыщенным исторической конкретностью и смысловыми тонкостями, является азербайджанская средневековая миниатюра, особенно тебризская школа миниатюры - миниатюры непревзойденного художника Султана Мухаммеда и его учеников и шире - восточные средневековые миниатюры.
Рисунок 1.
Султан Мухаммед. Пикник влюбленных. Миниатюра рукописи дивана Хафиза (1520-1530).
Музей Фогга, Кембридж
Как неоднократно отмечал известный миниатюровед Керим Керимов1, азербайджанская средневековая миниатюра является неисчерпаемым источником информации не только об исторических событиях, быте того времени, но и костюме, танце, музыкальных инструментах и т.д. Дворцовые сценки с танцовщицами, сценки с дервишами, сцены охоты, празднеств и т.д. являются неисчерпаемым источником вдохновения для творчества композиторов, либреттистов, хореографов, художников, исполнителей современного азербайджанского балетного спектакля (рис. 1, 2). О восточной средневековой (в частности, азербайджанской) миниатюре, как о неисчерпаемом творческом источнике вдохновения говорят такие выдающиеся сценографы, как С. Вирсаладзе, Т. Нариманбеков, Т. Салахов, Т. Таиров, Р. Ис-майлов и др.
Рисунок 2.
«Любовная сцена». « Куллият» Амир Хосров Дехлеви, 60-80 гг. ХУ1 века
Выдающийся балетмейстер современности Юрий Григорович, помимо восточной танцевальной пластики вдохновленный также и восточной средневековой миниатюрой, создавал хореографию балета «Легенда о любви» А. Ме-ликова «как смену поэтических «строф» восточных «газелл», несущих поток чувств, мыслей».2 (рис. 3) Балетмейстер Тамилла Ширалиева говорила, что изысканная восточная пластика образов в миниатюрах помогала ей создавать хореографический рисунок в постановке балета «Раст» Ниязи. Такие балеты, как «Девичья башня» А. Бадалбейли, «Семь красавиц» К. Караева, «Легенда о любви » А. Меликова, «Тысяча и одна ночь» Ф. Амирова, «Раст» Ниязи и др. полны творческим переосмыслением азербайджанской миниатюры. Они также насыщены азербайджанскими ментальными танцевальными движениями (балет «Девичья башня» А. Бадалбейли, хореограф Г. Алмасзаде), выразительными, психологически значимыми жестами и восточным танцевально-пластическим рисунком (балет «Легенда о любви» А. Меликова, хореограф Ю. Григорович), гротесковой характерной и мужественно царско-утонченной танцевальной пластикой (балет «Тысяча и одна ночь» Ф. Амирова, хореограф Н. Назирова) и др. Быть может в том и причина их мирового успеха, что они пропитаны ментальными основами азербайджанской культуры - средневековой миниатюрой, танцевальными движениями, поэзией, мугамом.
Рисунок 3.
Сцена из балета « Легенда о любви» А. Меликова. Балетмейстер Ю. Григорович
1 Керимов К. Султан Мухаммед и его школа. - М., 1970; Кэптоу К. Л7ЭгЪаусаи тт1а1уиг1ап. -
2 Габович Е. Талант и поэзия // Советская культура. 1965. - 17 апреля.
Вак1, 1980.
Известный узбекский искусствовед Зухрахом Рахимова также отмечает содержательное богатство средневековых миниатюр: «Выразительные, но лаконичные данные письменных источников о музыкальной культуре этой эпохи дополняет Темуридская миниатюрная живопись к. Х1У - н. ХУ вв. Выполненные на сюжеты популярной классической литературы (Фирдоуси, Низами, Джами, Дехлеви, Навои и др.) в Самарканде, Ширазе и Герате миниатюры дают зримое представление о музыкальном инструментарии, составе ансамблей, облике музыкантов и танцоров, их одежде, месте мутрибов - музыкантов-исполнителей в социальной структуре общества»1.
Так как изобразительный ряд миниатюр - это выразительно схваченное, художественно преподнесенное мгновение бытия (хотя туда вложена многоярусная этапность изображаемых процессов), танец здесь присутствует как богато аранжированные позы и движения, и было бы крайне важно сегодня сплести из них реально конкретный танец. Поэтому нам кажется интересным рассмотреть восточную средневековую, в том числе и азербайджанскую миниатюру, как источник информации об исторически сложившихся пластических движениях и позах - основы танца, столь плодотворно и выразительно богато используемых в современном азербайджанском танцевальном искусстве. Какова историческая реальность присутствия танца и театральных представлений в средневековом восточном пространстве?
В главе «Праздники» своей книги «Мусульманский Ренессанс» А. Мец, отмечая условность «внешнего налета ислама» мусульманских праздничных обрядов, писал: «В этот день (праздник шествия к темнице Иосифа близ Джизы -А.Г.) устраивались всевозможные развлечения, представления (самаджат), мимические сценки (хикайат), теневой театр (хиййал)». И далее: «В Багдаде давали представления (самаджат) в масках даже перед самим халифом»2. Наличие театрализованных представлений в религиозных празднествах раскрывает пути проникновения обусловленных, разработанных пластических решений - поз и танцевальных движений - в духовный арсенал Востока, показывает, как воспитывалось художественно-эстетическое восприятие восточного индивидуума, как развивался обусловлено ясный, выразительный, универсальный в своем регионе пластический танцевальный язык.
Средневековый танец Азербайджана сформировался как дворцовый, так и народный, фольклорный. Дворцовые девушки, как мы видим в изображениях средневековых миниатюр, в описаниях исторических хроник, в поэтических произведениях средневековья часто с кастаньетами или нелбеки-дэсти (набор блюдец) или палочками и платками в руках и бубенцами на ногах грациозно-утонченно танцевали под изумительную музыку азербайджанских ученых музыковедов XIII века Сафи-ад-Дина Урмави, XIV века Абдулгадира Марагаи и др. (рис. 1, 2, 5). В своей парной миниатюре «Танец дервишей» знаменитый представитель миниатюрной школы Азербайджана Мухаммеди (? - 1580) изображает народное представление «Тэке оюну», участники которого - дервиши, танцуя, ударяют в дэф и озвучивают гашыгек. А. Марагаи изобрел музыкальный инструмент, состоящий из чаш, издающих звуки разных высот (Каса дэс-ти). Он исполнял на нем множество песен, мугамов и танцев своего времени. В недалеком прошлом мы были свидетелями исполнения на чашах фольклорным ансамблем «Ирс».
Обратимся к примерам: прекрасная миниатюра Султан Мухаммеда «Пикник влюбленных» (рис. 1), иллюстрирующая рукопись дивана Хафиза (1520-1530), хранящаяся в Музее Фогга, Кембридж. На фоне таинственной глуши райского сада высвечиваются яркими пятами силуэты влюбленной пары, размещенной по традиции в центре миниатюры, вязь силуэтов прислуги и музыкантов обрамляет венок композиции миниатюры, а посредине две танцовщицы в изысканном изгибе станов с платочками в ладонях как бы покачиваются в ритмах музыки. У одной танцовщицы одна рука поднята, вторая рука откинута назад. У второй танцовщицы обе руки грациозно откинуты за корпус тела. Аналогичные движения присутствуют в азербайджанском национальном танце и сегодня, притом с атрибутикой платочков, «дефе» - бубна, блюдец с наперстками, маленьких «армуды» стаканчиков в ладонях, которые в такт музыки издают приятное звучание (рис. 4, 6, 7).
Рисунок 4.
«Танец «Нелбеки». Азербайджанский государственный ансамбль танца
1 Рахимова З. Музыка и танец в темуридской миниатюрной живописи // Шарк тароналари / VI Международный музыкальный фестиваль. - Ташкент, 2007. - С. 74.
2 Мец А. Мусульманский Ренессанс. - М., 1973. - С. 338.
Утонченную пластику силуэтов танцовщиц мы также наблюдаем в блистательной миниатюре, относящейся к рукописи « Куллият» Амир Хосров Дехлеви (рис. 2): здесь фоном служит архитектура, убранная россыпью изразцов, в центре - трон с шахом и возлюбленной, диагональными рядами спускаются силуэты прислужниц, музыкантш, придворных и в центре нижней передней части минатюры - танцовщицы в изгибах пластики тела и рук. Аналогичные позиции рук и тела мы наблюдаем в современных азербайджанских танцах, притом позиции головы-рук, головы-ног (танцовщицы двигаются влево, а голова - вправо, руки раскинуты вверх и в сторону, в ладошках «аккомпонирующие» платочки) имеют множество разработок современных азербайджанских хореографов, таких как Р. Джалилова, А. Дильбази, А. Абдуллаев и др.
Пластические жесты не только в смысловом отношении связывают персонажей азербайджанской миниатюры, обыгрывают сюжет, но и эстетически и эмоционально обогащают их, композиционно создают плавность ритмических переходов, венок, сплетая вязь силуэтов в причудливый абрис (рис. 1, 2). Поражает пластичность образов, поз, жестов, плавучесть композиционного решения азербайджанских средневековых миниатюр. Кажется, их персонажи не ходили, а ступали, обладали совершенной гибкостью, грацией, артистичной выразительностью, совершенством пропорций. В средневековых восточных миниатюрах мы наблюдаем множество миниатюр с танцовщицами («Куллият» Амир Хосров Дехлеви, 60-80 гг. XVI век; «Хамсе», Низами, XVI век, Музей искусств, Хьюстон, США и др.).
Рассматривая средневековые тебризские, гератские, ширазские, казвинские, исфаганские, багдадские и др. миниатюры мы обнаружили много аналогичных танцевальных поз, жестов, атрибутики в руках танцовщиц, элементов костюма, головного убора и т.д. Это навело нас на мысль, что помимо специфических, местных особенностей придворных танцев, существовал один первоисточник или их было несколько, характерные существенные черты которых другие школы тщательно воспроизводили, обогащая, развивая их спецификой своего региона. По историческим источникам мы прекрасно видим, что выдающиеся завоеватели-правители, объединяя захваченные ими регионы, смешивая их культуру и традиции в один цивилизованный котел, создавали благоприятные условия для развития науки, поэзии, создания манускриптов, миниатюр для рукописей, придворного танцевального искусства и т.д. Так, в начале 1430-х годов правитель Герата Байсонкур пригласил из Тебриза трех известных мастеров для изготовления рукописного альбома по уже имеющемуся образцу альбома султана Ахмеда из Багдада. Один из этих мастеров - Сейид Ахмед Наккаш - стал учителем выдающегося гератского миниатюриста Бехзада. Тебризский художник Мир Сейид Али работал в Индии при дворе Хумаюна и Акбара и сыграл основополагающую роль в становлении могольской школы миниатюр и т.д. Сын выдающегося азербайджанского шаха и поэта, основателя династии Сефевидов шаха Исмаила I шах Тахмасиб I, будучи сам прекрасным художником и поэтом, в детстве воспитывался в Герате. После смерти отца он вернулся в Тебриз, чтобы принять трон и привез с собой целую свиту придворных художников, поэтов и др. В Теб-ризе в это время вот уже два столетия развивалась тебризская школа миниатюрной живописи во главе с блистательным художником Султан Мухаммедом. Султан Мухаммед, Мир-Мусаввир, Мирза Али, Мир-Сеид Али, Музаффар Али, Мухаммеди, Садиг-бек Авшар и другие художники-миниатюристы создавали гениальные миниатюры, потрясающие не только своим совершенством, но и информационной насыщенностью уклада жизни, обрядов, архитектуры, костюмов, мимики, танца, поз и жестов, музыкальных инструментов, животных и т.д., и они являлись ярким примером эстетической найденности синтеза прекрасного. Но когда Бехзад прибыл из Герата в Тебриз, он внес свежую струю, обогатил стиль Тебризской школы миниатюры, которая в свою очередь повлияла на становления других школ миниатюр смежных стран и имела изумительное продолжение в Каджарской живописи конца Х'УШ - начала ХХ века (рис. 5). На живописных произведениях Каджарской эпохи мы видим более крупные изображения танцовщиц, сменивших стиль костюмов, головного убора, самого стиля преподношения. Но движения рук с теми же кастаньетами, положения головы, рук и ног несут все ту же вариантность и развитие (например, «Акробатка») наблюдаемых нами танцев в миниатюрах сефевидского периода. Известный американский хореограф и искусствовед, профессор Лаурель Виктория Грей писала: «Во времена династий Сефевидов и Каджаров при их покровительстве были созданы более престижные условия для танцев. Характеризуемый, как «изящный, тонкий и полный символики и значения», придворный танец расцвел. Сцены придворных развлечений, такие, как знаменитые картины в Исфахане - изображают танцоров, выступающих на празднествах, одетых в богатые ткани и украшения. Падение династии Каджар в 1925 году нарушило преемственность придворного танца; хотя в соседних областях, таких как Бухарский эмират, традиции не были утеряны, а передавались через семьи»1.
Итак, рассмотренные нами материалы показали глубокие корни и преемственность движений, используемых в современном азербайджанском танце. Они имеют богатые традиции, что показали изображения с танцовщицами, выявленные нами в средневековых восточных (в частности, тебризских) миниатюрах. Автор в 2012 году на Международном научном симпозиуме, посвященном 90-летию действительного члена Национальной академии наук Азербайджана, Герою Советского Союза Зии Муса оглы Буниятову, после тщательного изучения материала, сделала доклад на тему: «Танец в изображении средневековой восточной миниатюры» и продемонстрировала поставленный ею «средневековый» азербайджанский дворцовый танец на основе поз, жестов, мимики, костюмов по азербайджанской средневековой миниатюре на музыку азербайджанского ученого музыковеда XIV века Абдулгадира Марагаи «На-хышбести» (рис. 6).
1 https://pub1ication.tirgan.ca/dance-interrupted-1onging-for-iranian-roots-2/
753
Рисунок 5.
Танцовщица с кастаньетами. Династия Каджаров. н. XIX в.
Рисунок 6.
Средневековый азербайджанский танец на музыку А. Марагаи «Нахышбести»
(хореограф А. Гусейнова)
Рисунок 7.
Азербайджанский танец с тарелочками и наперстками
Как показал этот опыт, материал по танцевальным движениям в средневековых восточных миниатюрах, в том числе и тебризской школы миниатюр - многообразен, богат утонченными движениями, активной атрибутикой, он обогащает средневековый восточный танец и имеет прямые аналоги в танцевальной пластике современного азербайджанского танца.
Жесты и пластика - этот богатейший эмоциональный семантический арсенал средств выражения национальных особенностей, глубинных ментальных программ, порой утерявший тайный смысл, но сохраняющий истинность импульсного языка человечества.
