CC BY
56
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2015. № 1
В.В. Орлов
ШЕРИФСТВО КАК ФАКТОР ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ АЛАУИТСКОГО МАРОККО (XVII-XIX)
В статье на примере Марокко изучаются демографические, структурно-иерархические, духовно-нравственные аспекты традиционной жизни мусульманских обществ, предопределявшие социальную значимость происхождения от пророка Мухаммада (шерифства). Проводится различие между понятиями «шерифы» и «аристократия», рассматриваются механизмы поддержания корпоративного духа, сплоченности и социополитической мобилизации у шерифов Дальнего Запада исламского мира, разъясняется сущность исторически признанных марокканским обществом и правящими кругами шерифских льгот и привилегий.
Ключевые слова: шерифы, Марокко, пророк Мухаммад, генеалогия, клановая иерархия, привилегии.
This article, exploring the case of Morocco, investigates demographic, structural, hierarchical, spiritual and ethical background of social importance, attributed to descent from Prophet Muhammad (sharifism) in traditional life of Muslim societies. The author makes distinction between the concepts of 'sharifs' and 'aristocracy', as well as clarifies the intricacies of maintenance of corporate spirit, cohesion and sociopolitical mobilization of sharif-s in the Muslim Far West. The article also provides explanatory account for sharifian benefits and privileges, historically accepted by Moroccan society and ruling circles.
Key words: sharifs, Morocco, prophet Muhammad, genealogy, clan hierarchy, privileges.
Шерифство - кровнородственное и духовное наследование от Пророка - всегда было объектом почитания в арабо-мусульманском мире. Само слово шериф (мн. ашраф, шурафа', букв. знатный, честный, благородный) уже выражает в арабском языке идею возвышения над общественным ординаром. В доисламской Аравии термин «шериф» издревле обозначал свободного человека, который благодаря прославленным предкам мог претендовать на господствующее положение1. С появлением ислама эгалитаристский посыл исламского вероучения, выраженный идеологией «благородства в вере»2, не смог возобладать над глубоко иерархическим сознанием
1 Levi-ProvençalE. Shorfa // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934. P. 401; Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991. С. 294.
2 Ср. коранический аййат Инна акрамакум 'инда Алла аткакум (Ведь самый благородный из вас пред Аллахом - самый благочестивый). Коран / Пер. с араб. И.Ю. Крачковского. М., 1963. 49:13.
кочевников-бедуинов. В результате изначальная идея равенства всех правоверных уступила место новой версии «благородства в родстве». С начала VIII в. (особенно после мученической гибели Хусайна в 680 г.)3 слово «шериф» соотносилось в мусульманской традиции с судьбами «дома Пророка» и повсеместно признавалось почетным титулом его членов (ахл ал-байт, букв. араб. «люди Дома»)4. Так как в арабо-мусульманской традиции было общепризнанно, что лучшие качества предков передаются потомкам, шерифы расценивались как «люди достоинства» (ахл ал-фадл), которым противопоставлялся безнравственный сброд (ал-'аразил)5. Марокко, наряду с Йеменом и Западной Аравией, принадлежало к тем регионам арабо-мусульманского мира, где шерифство пользовалось непревзойденным уважением и почитанием. Это обстоятельство дало потомкам Пророка возможность основать в Дальнем Магрибе династии Идрисидов (788-974), Саадидов (1510-1659) и Алауитов (с 1631 г.) и длительно поддерживать их легитимность. В связи с этим привлекает внимание вопрос о сущности общественного престижа и духовного превосходства шерифов в реалиях Марокко.
Дифференциация между шерифами и не-шерифами строилась не на материальном или интеллектуальном богатстве, но, по выражению марокканского историка Абд ал-Латифа Агнуша, на «символическом капитале», извлекаемом из благородного проис-хождения6. Очевидно, общественно признанным фактором превосходства шерифа была та мера, в которой он обладал божественным благословением (баракой). Не случайно в марокканской народной традиции шерифы собирательно назывались «люди благословения» (ахл ал-барака)7. Народная вера предполагала, что в поколении, где благодать наличествует, имеется некто, наделенный ею более осталь-
3 В октябре 680 г. сын Али ибн Аби Талиба и дочери Мухаммада Фатимы -ал-Хусайн - был убит у г. Карбала в Ираке омеййадскими войсками в ходе военно-политического противостояния шиитов и Омеййадов.
4 Уважение к шерифам обосновывалось повелением Аллаха: Кул: «Ла ас'алакум 'алайхи аджран илла-л-мавадда фи-л-курба; ваман йактариф хасанатан, назид лаху фиха хуснан» (Скажи: «Я не прошу у вас за это награды, а только любви к ближним; кто совершит доброе, тому Мы прибавим к этому благое»). Коран... 42:22. Уже в первые века ислама сложилось представление о том, что шерифов не постигнет наказание Судного дня. Ислам. Энциклопедический словарь. С. 294. Наконец, коранический текст недвусмысленно предопределил Пророка в качестве высшего образца совершенства для последователей ислама: Ла кад кана лакум фирасул Алла усва хасана (Был для вас в посланнике Аллаха хороший пример). Коран. 33:21.
5 Arendouk C. van. Sharif // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934. P. 336.
6 Agnouche A. Histoire politique du Maroc. Pouvoir - legitimités - institutions. Casablanca, 1987. P. 167.
7 Jamous R. Honneur et baraka: les structures sociales traditionelles dans le Rif. Cambridge; Paris, 1981. P. 193.
ных (шариф ал-барака)%. В каждом поколении мог быть только один шариф ал-барака, причем, как полагали марокканцы, по промыслу Аллаха это не было наследственной привилегией9. Таким образом, барака в понятиях массового сознания воплощалась неравномерно -как в смысле географии, так и хронологии: она, как предполагал марокканский историк Абдаллах ал-'Арви, реконструируя представления соотечественников ХУП-Х1Х вв., «в течение поколений может быть сокрытой, а потом обнаружиться внезапно»10. Гипотеза марокканского историка о «спящем» характере бараки позволяет предположить, что ее внезапное пробуждение могло использоваться шерифскими кланами как своеобразный социальный трамплин -особенно по мере роста численности шерифов11.
В оценке места и роли шерифства в социокультурной истории Марокко существенны демографические показатели. Разумеется, определение точной численности потомков Пророка в том или ином городе в каждом конкретном веке и десятилетии представляется невыполнимой задачей. Тем не менее мы можем утверждать, что в ХУП-Х1Х вв. шерифы составляли значительную часть городского и меньшую - сельского населения Марокко. Свидетельства арабских летописцев и европейских современников подтверждают мнение французского исследователя XIX в. Э. Ка, отмечавшего, что «шерифы обязательно имеются ... в любом ксаре или городке, иногда они составляют все население целой деревни или даже округа»12. К примеру, по скрупулезным подсчетам шерифа Сиди Бахаййи, -хрониста из южномарокканского оазисного края Туат, - в 1797 г. там насчитывалось 8088 шерифов, включая женщин, стариков, мужчин и детей, что могло составлять до половины населения13. О том, какова
8 Geertz C. Islam Observed. Religious Development in Morocco and Indonesia. New Haven; L., 1968. P. 77; GellnerE. Doctor and Saint // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N.R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972. P. 316.
9 Jamous R. Honneur et baraka... P. 200; Rabinow P. Symbolic Domination: Cultural Forms and Historical Change in Morocco. L., 1975. P. 8.
10 LarouiA. Les origines sociales et culturelles du nationalisme marocain (1830-1912). Paris, 1977. P. 94.
11 В свете этих соображений представляется курьезом мнение американского антрополога Б. Хоффмана о том, что «все шерифы ... обладают одинаковым престижем». Hoffman B. The Structure of Traditional Moroccan Rural Society. The Hague, 1967. P. 147. Это мнение выглядит тем более странно, что сам Б. Хоффман проводил полевые изыскания в Марокко, давшие ценные результаты.
12 Cat E. L'islamisme et les confreries religieuses au Maroc // Revue des deux mondes. Paris, 1898. Vol. 149. 2-eme livr. P. 380. Ксар (мн. ксур, от араб. каср «замок», «дворец») - укрепленное селение с высокой плотностью застройки в горных и полупустынных районах Магриба.
13 Цит. по: Martin A. G. P. Quatre siècles d'histoire marocaine. Au Sahara de 1504 à 1902. Au Maroc de 1894 à 1912. D'après archives et documentations indigenes. Paris, 1923. P. 112. Сходная ситуация наблюдалась в XVIII в. и в родовом гнезде Алауитской
была численность потомков Пророка в крупных городах, дают представление сведения, почерпнутые нами из источников XIX столетия. Как полагал марокканский летописец Абд ар-Рахман ибн Зайдан, в XIX в. в Фесе проживали не менее чем сорок ветвей шерифских родов14. Каждая ветвь насчитывала 10 и более «больших семейств», каждое из которых в свою очередь могло состоять из 50-100 человек. Таким образом, речь может идти о десятках тысяч шерифов, что для города, насчитывавшего к началу XIX в. порядка 90 тыс. жителей, было значительной цифрой15. Здесь стоит заметить, что в магрибисти-ке утвердилось мнение о марокканских шерифах как о крупнейшем отряде потомков Пророка в мусульманском мире16. Это утверждение представляется несколько преувеличенным. Если сопоставить численность шерифов в Марокко и других арабских регионах, то явного первенства Дальнего Магриба обнаружить не удается11.
Если численность шерифских кланов характеризует их удельный вес в социокультурной и политической истории Дальнего Магриба, то для понимания сущности внутришерифских взаимоотношений необходимо хотя бы в общих чертах обрисовать основные принципы организации шерифского корпуса, сложившиеся в Дальнем Магрибе еще в первые века исламской истории.
Марокканские шерифы, как и их родственники по всему арабо-мусульманскому миру, подразделяли свою среду по генеалогическому признаку - согласно происхождению от ал-Хасана либо ал-Хусайна. Большинство среди марокканских шерифов составляли хасаниды. Все они происходили от праправнука Пророка Абдаллаха ал-Камила. Трое из его сыновей - Идрис, Муса ал-Джаун и Мухам-мад ан-Нафс аз-Закийа - дали жизнь ведущим шерифским кланам
династии - оазисе Тафилалет, расположенном на северной окраине Сахары. «Потомство шерифов от Мулай Исмаила до Сиди Мухаммада, постоянно отсылаемое в Тафилалет, - указывал в 1790 г. английский врач У. Лемприер, путешествовавший по стране, - сейчас насчитывает около 9 тыс. человек». Lempriere W. Voyage dans l'Empire de Maroc et le Royaume de Fès, fait pendant les anneés 1790 et 1791. Paris, 1801. P. 325.
14 Ибн Зайдан МаулаАбд ар-Рахман. Ал-'Изз ва-с-саула фи ма'алим нузум ад-даула (Сила и могущество в чертах государственной системы). Т. 2. Рабат, 1962. С. 11.
15 О численности городского населения Марокко в традиционный период см.: Орлов В.В. Традиционная социальная организация алауитского Марокко (середина XVIII - начало XIX века). Концепции - структуры - взаимосвязи. М., 1998. С. 73-74. По сведениям Э. Мишо-Беллэра, в начале XX в. только фесские шерифы-Алауиты насчитывали около 150 семейств. Michaux-Bellaire E. L'organisation des finances au Maroc // Archives marocaines. Vol. XI. Paris, 1907. P. 240.
16 См., например: Levi-ProvencalE. Les historiens des Chorfa: essai sur la litterature historique et biographique au Maroc du XVI au XIX siecle. Paris, 1922. P. 45.
17 Например, в больших городах Сирии XVIII в., по данным И.М. Смилянской, потомков Пророка насчитывалось немалое число, и лишь только глав шерифских семей в Халебе было не менее 3-4 тыс. Смилянская И.М. Социально-экономическая структура стран Ближнего Востока на рубеже нового времени (на материалах Сирии, Ливана и Палестины). М., 1979. С. 180.
Дальнего Магриба. Так, от Идриса происходят 12 кланов (Хамму-дийун, Джутийун-Тахирийун, Талибийун, Галибийун, Даббагийун, Имгарийун, Каттанийун, 'Аламийун, Шабихийун, Имранийун, Са'либийун, Ваззанийун); от Мусы ал-Джауна - клан Кадирий-ун, а от Мухаммада ан-Нафса аз-Закийи - два клана (Са'адийун и 'Алауийун), давшие начало шерифским династиям Марокко. Ветвь потомков Пророка, происходившая от ал-Хусайна, представлена в Марокко слабее и в их насабах нет марокканских топонимов18. Из них согласно марокканским агиографам, известны семьи Сикиллийун и 'Иракийун, несколько столетий проживавшие в ал-Андалусе, на Сицилии и только в XIII в. вернувшиеся в Магриб19.
Материалы марокканских источников позднего Средневековья и Нового времени дают отчетливое представление о существовании своеобразной иерархии среди местных шерифских семей. Речь здесь не идет ни о жестко структурированной схеме формальных рангов и отличий, ни о социально-экономической «лестнице богатства» внутриклассового типа. Позиция индивидуума-шерифа или семьи в социальном «рейтинге» фиксировалась в осознаваемой большинством населения системе ценностей (нравственная репутация, чистота генеалогии, мусульманская ученость, контроль над престижными общественными функциями, реликвиями или святилищами)20. Наконец, могущественные шерифские кланы выделялись количеством своих клиентов и союзников, готовых в случае конфликта с оружием в руках выступить на их стороне: так, лидер 'Имранийун начала XVIII в. Мухаммад ал-Гали, будучи по роду занятий «рыцарем большой дороги», привлекал сотоварищей в качестве защитников почитаемого шерифского семейства21.
18 Cour A. L'établissement des dynasties des chérifs au Maroc et leur rivalité avec les Turcs de la Régence d'Alger, 1509-1830. Paris, 1904. P. 22-23; Levi-Provencal E. Les historiens des Chorfa... P. 278-279. Насаб - в арабо-мусульманской генеалогической традиции часть личного имени, содержащая различные маркеры происхождения или отметки, свидетельствующие об этапах жизненного пути, в том числе топонимические: например, ат-Тирмизи (происходящий из Термеза), ал-Азхари (учившийся в университете ал-Азхар в Каире) и т. п.
19 Ибн ал-Ахмар Исмаил. Буйутат Фас ал-кубра (Великие «дома» Феса). Рабат, 1972. С. 17; Ал-Кадири Абд ас-Салам ибн ат-Тайиб. Ад-Дурр ас-сани фи ба'д ман би Фас мин ан-насаб ал-хасани (Сберегаемая жемчужина в [описании] фесцев, происходящих от ал-Хасана). Фес, 1891. С. 69.
20 К примеру, ветвь Идрисидов 'Имранийун имела авторитет в Фесе, поскольку ее представители управляли хозяйством мавзолея Идриса ибн Идриса, а хусейнидская семья Сикиллийун поддерживала свой статус тем, что бережно сохраняла бесценную реликвию - подошвы сандалий Пророка. Ал-Каттани Мухаммад ибн Джа'фар. Салват ал-анфас ва мухадасат ал-акйас би ман укбира мин ал-'улама ва-с-сулаха' би Фас (Утешение душ и беседа, оценивающая тех алимов и праведников, кто упокоился в Фесе). Т. 1. Фес, 1899. С. 343-347.
21 Cigar N. Société et vie politique a Fès sous les premiers Alawites (ca. 1660-1830) // Hespéris-Tamuda. Vol. 18. Rabat, 1978-1979. P. 105-106.
В числе высших по положению шерифских кланов Марокко осведомленные современники прежде всего называют идрисидское семейство - древнейшее и наиболее многочисленное в Дальнем Магрибе. Среди наиболее благородных ветвей семьи Идриса, обосновавшихся в Фесе, Абд ас-Салам ал-Кадири выделял Джутийун, получивших свое фамильное имя от селения Джута на берегу р. Себу22. Первоначально они прославились своей ученостью в г. Мек-несе, но при Маринидах (XIII-XV вв.) переселились в северную столицу23. Мекнес избирали местом жительства и другие идрисидские ветви - Тахирийун и Галибийун, которые сделали выбор в пользу Феса во второй половине XV и в конце XVII в.24 Ряд идрисидских семей перебрался в Фес из ал-Андалуса: такова была судьба семьи Даббагийун, которая в 914 г. была вывезена Омеййадами в Кордову, но в конце XIII в. перебралась в марокканский город Сале. Маринид-ские султаны, желая привлечь их ко двору, ассигновали им с 1388 г. доходы с салетинских дубилен (дар ад-дабг), откуда произошло их прозвище25. Но, пожалуй, дольше всех идрисидских кланов с Фесом были связаны Каттанийун, жившие в Фесе со второй половины IX в. Позже они нашли пристанище в Мекнесе и снова появились в Фесе, как свидетельствует «Ад-Дурр ас-сани», в середине XVI в.26
Вторым по значимости шерифским семейством Дальнего Ма-гриба XVII-XIX вв. было алауитское. До того, как Алауиты пришли к власти, они представляли собой провинциальный клан потомков Пророка и не обладали особым влиянием21. Предок Алауитов ал-Хасан ибн Касим по прозвищу «ад-Дахил» (араб. букв. чужак, пришелец) происходил из порта Янбо в Аравии. Согласно алауитскому преданию, отраженному в летописях XVIII-XIX вв., он, совершая хаджж, познакомился в Мекке с вождями конфедерации берберских племен филали, населявших оазисный край Тафилалет на юго-востоке Ма-
22 Ал-Кадири Абд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани. С. 12-13.
23 Salmon G. Les chorfas Idrissides de Fès, d'après Ibn at-Tayyib al-Qadiri // Archives marocaines. Paris, 1904. T. I. P. 434.
24 Ал-Кадири Абд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани. С. 15-16, 31-33.
25 Ал-Кадири Абд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани. С. 35.
26 Там же. С. 38-39. Впрочем, почитаемые ветви идрисидской семьи произрастали также вдалеке от столичной суеты. Так, высокий авторитет в идрисидской среде имели шерифы Уэззана (Ал-Каттани Мухаммад. Салват ал-анфас. Т. 1. С. 285, 331; т. 2. С. 72; Levi-Provencal E. Les historiens des Chorfa. P. 326) и многочисленные ветви потомков Пророка, проживавшие на склонах Джебель-Алам в округе г. Шафшауан (Шавен) под родовым именем 'Аламийун (Doutté E. Notes sur l'islam maghrébin: les marabouts // Revue de l'histoire des religions. Vol. 41. Paris, 1900. P. 291; Le Chatelier A. L'islam dans l'Afrique occidentale. Paris, 1899. P. 16; Hoffman B. The Structure. P. 146). Абд ас-Салам ал-Кадири указывает на то, что они даже основали в XV в. самостоятельное княжество со столицей в Шафшауане. Ал-Кадири Абд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани. С. 40-41.
27 Agnouche A. Histoire politique. P. 206-207; Jamous R. Honneur et baraka. P. 223.
рокко28. Они пригласили шерифа на постоянное жительство, желая воспользоваться его баракой для защиты караванных путей и пальмовых плантаций. Ал-Хасан принял приглашение. Марокканские летописцы датируют его поселение в г. Сиджильмаса 60-ми годами XIII в.29 Престиж Алауитов возрос во второй трети XVII в., когда они сменили на троне Саадидов30. Особое положение алауитских шерифов стало последствием самоутверждения династии: начиная с 60-х годов XVII в. контроль за алауитской родословной осуществлял специальный чиновник, не входивший в общую систему регистрации шерифов (никабат аш-шурафа')3. В XVII в. алауитские шерифы часто перебирались в Фес и к 1679 г. были уже столь многочисленны, что подразделялись на три ветви32. «Историческая родина» династии -Тафилалет - также оказалась в привилегированном положении. По данным католического миссионера Л. Годара (60-е годы XIX в.), потомство ад-Дахила располагалось там в 365 ксурах33. Тафилалет также служил и местом почетной ссылки. Колониальные авторы XIX в., наблюдавшие за Тафилалетом из соседнего Алжира, отмечают, что марокканские государи нередко водворяли родственников в «землю Филали», опасаясь их претензий на трон34.
28 Ад-Ду'айф ар-Рабати Мухаммад ибн Абд ас-Салам. Та'рих ад-Ду'айф ар-Рабати. Та'рих ад-даула ал-'алауийа ас-са'ида мин наша'тиха ила авахир 'ахд Маула Сулайман (История Ду'айфа Рабатского. История счастливой Алауитской династии от ее основания до окончания правления Мулай Сулаймана). 1043/1633-1238/1812. Т. 1. Касабланка, 1988. С. 93-94; Аз-Заййани, Абу-л-Касим ибн Ахмад. Ал-Бустан аз-зариф фи даулат аулад Маула аш-Шариф (Красивый сад [повествования] о правлении потомков Мулай аш-Шерифа) / Публ. и коммент. Р. аз-Завийа. Рисани, 1992. С. 29-30.
29 Ал-КадириАбд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани... С. 50; Ан-Насири Абу-л-Аббас Ахмад ибн Халид. Китаб ал-истикса ли ахбар дуввал ал-Магриб ал-акса (Книга изучения сведений о династиях Дальнего Магриба). Т. 7. Касабланка, 1956. С. 4-5.
30 Родословная Алауитов признавалась «золотой цепью», «непогрешимой», «наиболее чистой из всех». Акансус ал-Марракуши Абу Абдаллах Мухаммад ибн Ахмад. Ал-Джайш ал-'арамрам ал-хумаси фи даулат аулад маулана 'Али ас-Сиджилмаси (Несметное пятичастное войско в династии потомков нашего повелителя Али из Сиджильмасы). Т. 1. Фес, 1918. С. 43. Однако манипуляции с насабом продолжались и при них: с XVII в. шерифское происхождение их предшественников-Саадидов было объявлено сомнительным, и их предком в Марокко считали уже не самого Мухаммада, а его кормилицу Халиму из аравийского племени бану саад. Аз-Заййани Абу-л-Касим. Ал-Бустан аз-зариф. С. 30-31; ВидясоваМ.Ф. Социальные структуры доколониального Магриба. Генезис и типология. М., 1987. С. 219.
31 Ал-Каттани Мухаммад. Салват ал-анфас. Т. 3. С. 129.
32 Ал-Кадири Абд ас-Салам. Ад-Дурр ас-сани. С. 53-54.
33 GodardL. Description et histoire du Maroc, comprenant la géographie et la statistique de ce pays d'après les renseignements les plus récents et le tableau du regne des souverains qui l'ont gouverné depuis les temps les plus ancients jusqu'à la paix de Tétouan en 1860. Т. 1. Paris, 1860. P. 26.
34 Depont O., Coppolani X. Les confreries religieuses musulmanes. Alger, 1897. P. 507; Lacroix N., La Martiniere H. de. Documents pour servir a l'etude du Nord-Ouest africain. T 3. Alger, 1897. P. 175.
Между двумя шерифскими ветвями с XVII в. существовало неявное соперничество. Алауиты даже в зените своих завоевательных усилий не могли похвалиться массовым почитанием памяти основателя династии Мулай Али аш-Шерифа, тогда как престиж гробниц Мулай Идриса ибн Абдаллаха в Джебель-Зерхун и Мулай Идриса ибн Идриса в Фесе был общепризнан. Несопоставим был и «стаж» пребывания двух семейств на марокканской земле: если Идрисиды в VIII в. создали первое мусульманское государство Ма-гриба, то Алауиты прибыли в Тафилалет только в XIII в. и еще 400 лет не были известны за его пределами. Присвоив статус правящей семьи, Алауиты, по выражению американского историка Г. Ман-сона, воспринимались в идрисидской среде как "nouveaux sacres" (выскочки)35. Идрисиды же объективно играли роль ограничителя их централизаторских амбиций36. По нашей оценке, угроза «идрисидской реставрации» оставалась реальной вплоть до восстановления независимости Марокко в 1956 г. Даже при европейском протекторате идрисидские шерифы неоднократно поддавались искушению «прямо соревноваться с правительством, выступив против него»37.
Так веками выстраивалась иерархия обосновавшихся на северо-западе Африки шерифских семейств. Однако для разносторонней оценки феномена шерифизма в Дальнем Магрибе наиболее важное значение имеют все же не вопросы численности и структуры шерифских кланов, взятые отдельно, а анализ их статуса в массовом сознании и общественной роли, ими выполняемой.
В историографии высказывались разнообразные суждения относительно места, занимаемого шерифами в социальной структуре Марокко XVI-XIX вв. Так, мэтр французской магрибистики Р. Ле Турно предлагал рассматривать потомков Пророка как «элиту по рождению», занимающую свое место рядом с «элитами торговли и знания»38. По представлениям историков и антропологов, принадлежащих к англосаксонской традиции (Г. Мансон, Н. Сайджер), шерифы являли собой солидарную группу, основанную на кровнородственных связях и общих социально-политических интересах39.
35 Munson H. Jr. Religion and Power in Morocco. New Haven (Conn.); L., 1993. P. 41.
36 Salmon G. Les chorfas Idrissides... P. 437.
37 BurkeE. The Moroccan Ulama, 1860-1912: an Introduction // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N.R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972. P. 109. Прочие шерифские кланы, даже достигшие на местах политического влияния, располагались в массовом сознании ниже Идри-сидов и Алауитов.
38 См. подробнее: Le Tourneau R. Fès avant le Protectorat. Etude économique et sociale d'une ville de l'Occident musulman. Casablanca, 1949. P. 122-147.
39 Cigar N. Société et vie politique. P. 106; Cigar N. Socio-Economic Structures and the Development of an Urban Bourgeoisie in Pre-Colonial Morocco // The Maghreb Review. Vol 6. L., 1981. № 3-4. P. 74; Munson HJr. The Mountain People ofNorthwestern Morocco: Tribesmen or Peasants? // Middle Eastern Studies. Vol. 17. L., 1981. № 2. P. 252.
Наконец, марокканские историки склонны видеть в шерифских кругах прежде всего «ордер, вид порядка, легитимирующий мах-зенскую гегемонию»40.
При сопоставлении этих точек зрения становится очевидным, что востоковеды придают первостепенное значение принципу кровнородственного наследования шерифами своего статуса от Пророка, настаивая на том, что шерифы представляли собой «религиозную знать»41, вид «аристократии крови»42, «благородное сословие по крови»43, «касту» или «арабскую аристократическую касту»44. Как представляется, произвольное толкование этих понятий лишь затрудняет понимание позиции шерифов в марокканской общественной структуре45. В то же время шерифы осуществляли свое влияние на всех уровнях общества, а сама по себе принадлежность к потомкам Пророка отнюдь не гарантировала богатства, власти и высокого социального статуса. Шерифы могли принадлежать к самым различным слоям - от плебса до элиты. Эта ситуация была убедительно продемонстрирована Н. Сайджером, обобщившим ис-точниковые данные по социально-экономическому положению и структуре занятости шерифских семей Феса в XVII-XIX вв. Британский ученый пришел к выводу, что «среди шерифов мы находим как богатых торговцев, лавочников, алимов, нотариусов, собственников земель и недвижимости, так и ремесленников, мистиков и бедняков, живущих милостыней с хабусов»46. Сходным образом воспринимает шерифов М.Ф. Видясова, для которой они - «весьма специфическое сословие "благородных" лиц самого различного имущественного состояния - от богатых купцов и улемов, образовывавших замкнутые корпорации ... до отрешенных странников и нищих»47. Мнения Н. Сайджера и М.Ф. Видясовой эвристически ценно сопоставить с результатами изысканий марокканских историков. Так, Абд ал-Ахад ас-Сабти, обработавший поквартальные списки имен шерифов Феса в хрониках XIX в., обнаружил, что большинство шерифских кланов проживали в старинных районах медины - 'Адват ал-Андалус или
40 LarouiA. Les origines sociales. P. 92-93.
41 Levi-Provencal E. Les historiens des Chorfa. P. 45.
42 Burke E. The Moroccan Ulama. P. 97.
43 Lazarev G. Les concessions foncieres au Maroc. Contribution a l'etude de la formation des domaines personels dans les campagnes marocaines // Annales marocaines de sociologie. Rabat, 1968. P. 119.
44 Berque J. Ulémas, fondateurs, insurgés du Maghréb. XVIIe siècle. Paris, 1982. P. 37; Hoffman B. The Structure. P. 147.
45 Хотя в Дальнем Магрибе с XVI в. существовала шерифская титулатура (употребителен был арабский титул маула, диал. мулай; букв. господин, благодетель), однако этот термин неоднократно встречается в источниках и перед именами нешерифов (высокопоставленных сановников, лидеров джихада и др.).
46 Cigar N. Société et vie politique. P. 105.
47 Видясова М.Ф. Социальные структуры. С. 218.
'Адват ал-Каравийин48. Примечательно, что ас-Сабти призвал коллег не абсолютизировать значение этого факта и не упоминать термин «аристократия» в отношении шерифов49. Его коллега Абд ал-Латиф Агнуш со сдержанностью именует потомков Пророка «группой, размещенной наверху социальной лестницы»50.
Осторожность марокканских историков, на наш взгляд, вполне оправданна. Использование в отношении шерифов термина «родовая аристократия» встречается в европейских источниках XVIII-XIX вв.51, но вряд ли подходит для научного анализа. Оно неизбежно отсылает читателя к реалиям средневековой Европы. Подобное сужение поля исследования не дает возможности оценить всю сложность и многоплановость шерифского феномена, осознать его культурно-духовные корни. Марокканского шерифа могли сблизить с европейским аристократом два обстоятельства: наследование высокого статуса по рождению и непроизводительный характер социального бытия52. В том, что касается первого обстоятельства, не может быть никаких сомнений. Однако пестрота социального облика городских шерифов (ремесленники, торговцы, факихи чиновники махзена и т. п.) напрочь отметает предположение о том, что большая их часть могла прожить за счет общины. Сельский шериф тем более не смог бы вести непроизводительный образ жизни (к тому же значительная численность сельских шерифов часто приводила их к бедности)53.
Неоднозначность общественного восприятия шерифских кланов заставляет поставить вопросы о содержательном наполнении понятия шерифского достоинства (шараф) и социальной роли шерифов. Думается, что проблемы их историко-культурного статуса прояснятся, если видеть в шарафе не только социальный маркер, но и знаковую ценность, которая обнажает реальность присутствия Аллаха в мире. По всей видимости, эту сторону шерифизма имел
48 Sebti A. Au Maroc: charifisme citadin, charisme et historiographie // Annales. Economies, sociétés, civilisations. Vol. 41. Paris, 1986. № 2. P. 454-455.
49 Sebti A. Au Maroc. P. 452.
50 Agnouche A. Histoire politique. P. 208-209.
51 См., например: Erckmann J. Le Maroc moderne. Paris, 1885.
52 LarouiA. Les origines sociales. P. 92-93.
53 Еще меньше, на наш взгляд, подходит к шерифству понятие «каста». Разработки французского философа и социоантрополога Л. Дюмона отчетливо показали невозможность изолированного существования касты, не вписанной в систему каст. Дюмон определял касту так: «это нечто куда большее, чем "группа" в обычном понимании, это умонастроение» и толковал систему каст как всеиндийский институт, полагая, что «на данном уровне кастовая система - это, прежде всего, система идей и ценностей, система формальная, познаваемая, рациональная, то есть система в интеллектуальном смысле этого термина». Дюмон Л. Homo hierarchicus. Опыт описания системы каст / Пер. с франц. СПб., 2001. С. 58-59. Говорить же о кастовой или псевдо-кастовой системе организации всего традиционного марокканского общества у нас нет никаких оснований.
в виду Абдаллах ал-'Арви, когда отмечал, что шараф по большей части служил в Дальнем Магрибе «социальным движителем»54. Действительно, функция шерифов в традиционном обществе выражалась в универсальном понятии заступничества или ходатайства (араб. шафа'а) как в дольнем мире (т. е. перед земной властью), так и горнем (т. е. перед Аллахом). Сугубо утилитарное отношение общества к шарафу имело, как представляется, два существенных последствия. С одной стороны, мистическая сила, которая признавалась за шерифами, не считалась их личным достоянием, а сами они оказывались средством (васила) власти Божией. С другой стороны, будучи, на взгляд марокканцев, «инструментом Аллаха», шерифы удовлетворяли своим заступничеством все потребности общества -от лечения больного ребенка или обретения потерянной вещи до снижения налогов или замирения племенного бунта55.
Поскольку корпоративный дух шерифства создавался в первую очередь узами крови, то важнейшим средством его охраны издавна признавалась тщательная проверка генеалогических документов. Пример высокого уровня группового сознания шерифов мы находим в сочинении «Китаб 'инайат ула-л-маджд би зикр Ал Фаси ибн ал-джадд» (Книга преславного внимания к упоминанию рода Фаси, отмеченного величием), принадлежащем султану Мулай Сулайману (1792-1822) и посвященном истории шерифско-андалусского клана ал-Фаси ал-Фихри. Автор с гордостью описывает строгость процедуры приема в сообщество шерифов. Каждый новоприбывший в Фес в случае, если он претендовал на испано-арабское происхождение и наследование Пророку, подвергался настоящему допросу с целью выяснить подлинность его притязаний. Если они вызывали сомнения, то предъявивший их мог быть наказан и даже изгнан из Феса56. Надежным средством защиты от самозванцев служили также браки в «своем кругу». Накопленные в магрибистике описания структуры шерифских кланов не дают оснований для однозначных утверждений о «кастовом» принципе их формирования57 или о том, что «шерифы могли жениться только в шерифской среде»58. На уровне социальной практики для большинства шерифов идеа-
54 LarouiA. Les origines sociales. P. 93.
55 «Близость к Аллаху, - отмечал алжирский антрополог Хуари ат-Туати, -изыскиваема великими, чтобы усилить или узаконить свою власть правом избранничества по рождению, и желанна для малых, чтобы избежать гонений от сильных мира сего и воспользоваться налоговыми освобождениями». Touati H. Entre Dieu et les hommes: lettrés, saints et sorciers au Maghreb (XVIIe siècle). Paris, 1994. P. 247.
56 Маула Сулайман. Китаб 'инайат ула-л-маджд би зикр Аал ал-Фаси ибн ал-джадд (Книга преславного внимания к упоминанию рода ал-Фаси, отмеченного величием). Фес, 1928. С. 9.
57 См., например: Hoffman B. The Structure. P. 147.
58 Cigar N. Société et vie politique. P. 100.
лом семейной организации был эндогамный клан, в силу чего они стремились вступать в брак с женщинами из своей среды. К примеру, фесский агиограф Мухаммад ибн Джа'фар ал-Каттани в своем сочинении «Салват ал-анфас» с симпатией описывает биографию фесского шерифа Мухаммада ибн Касима ал-Кассара (ум. в 1603 г.), подчеркивая, что этот достойный муж имел обыкновение жениться только на шерифках59. Эндогамный характер шерифских кланов дополнялся созданием своего рода «семейных кварталов», где строения передавались только по наследству60.
Корпоративный дух и сплоченность шерифских семей Марокко поддерживались не только аутентичностью генеалогий, но и правами, льготами и привилегиями, предоставляемыми народной традицией и государством, что позволяет исследователям расценивать их как критерий их социальной позиции61. Важнейшей привилегией шерифов была их общепризнанная личная неприкосновенность. Широко распространенное верование в мистическую связь Пророка с его потомками подразумевало помощь Мухаммада ныне живущим шерифам. В силу этого даже в критических ситуациях марокканцы стремились не наносить ущерба их особам. К примеру, султан Мулай Сулайман (1792-1822) в 1819 г. потерпел поражение от племен Среднего Атласа. «Берберы-победители, - писал марокканский хронист Ахмад ан-Насири, - оспаривали привилегию первым приблизиться к нему; женщины сбежались со всех сторон, выражая радость и счастье ... мужчины связали своих жен в знак покорности (истишифа'), затем приблизились и предложили султану в дар своих овец, чтобы испросить прощения за причиненные неудобства»62. Султан пробыл в плену четыре дня. С ним «обращались с великим почтением, а затем он был с торжественным эскортом берберских воинов доставлен в Мекнес, где снова взошел на халифский трон»63.
59 Ал-Каттани Мухаммад. Салват ал-анфас. Т. 2. С. 63.
60 Примером шерифской корпоративности может служить творчество самого Мухаммада ал-Каттани. В «Салват ал-анфас» он призывает читателя с уважением относиться к потомству Пророка (Ал-Каттани Мухаммад. Салват ал-анфас. Т. 1. С. 11-12), а также утверждает, что доказательством подлинности генеалогии является личное свидетельство Пророка, данное в сновидении, или же достоверное чудо (к примеру, постоянная бесплодность лже-шерифского брачного союза). Ал-Каттани Мухаммад. Салват ал-анфас. Т. 3. С. 41.
61 Lazarev G. Les concessions foncières. P. 119; Munson H.Jr. The Mountain People. P. 252.
62 Ан-Насири Ахмад. Китаб ал-истикса. Т. 8. С. 137-138.
63 Там же. С. 138. Подобный пиетет также относился к сановникам шерифского происхождения. Например, летописец Абу-л-Касим аз-Заййани описывает экспедицию 1801 г. против племен айт у малу, которую возглавлял султанский чиновник (катиб) ал-Хакмави. «Берберы, - заметил аз-Заййани, - окружили его в горах и пленили. Его спасло только то, что он был шерифом». Ezziani Aboulqasem ben Ahmed. Le Maroc de 1631 a 1812. Extrait de l'ouvrage intitulé «Ettordjeman Elmo'arib an douel elmachriq ou 'lmaghrib» / Publ. et trad. par O. Houdas. Paris, 1886. P. 182-183.
Обладание личной неприкосновенностью не только давало шерифам козыри в критической обстановке, но и позволяло им сохранять прочие свои привилегии. Среди последних существенное место занимала административно-юридическая автономия. В частности, шерифы не подпадали под юрисдикцию городского головы (шайх ал-'амма), и даже закят выплачивали через собственных представителей64. Военная служба для них не считалась обязательной: шерифы, наряду со служителями ислама, освобождались от призыва в городское ополчение, не говоря уже о султанском войске65. Потомки Пророка участвовали в походах в качестве авторитетных проводников воли государя: так, султана Мулай Абд ал-Азиза (1894-1908) всегда сопровождали члены наиболее влиятельных шерифских семей той провинции, которую он пересекал66. Высшим выражением автономии шерифов служило предоставление им земельных пожалований ('азиб), сопряженное с делегированием власти от султана. Государство предоставляло шерифам и экономические преференции, главной из которых был частичный налоговый иммунитет61. Эта привилегия восходила к Мулай Исмаилу (1612-1121), который провозглашал себя предводителем всех своих подданных-шерифов68. Забота султана об их благосостоянии обосновывалась примером Пророка, который брал в личное пользование часть сумм от сбора закята. После его смерти эта практика была замещена для его потомков системой возмещений (налоговых привилегий, государственных пожалований, частных дарений и т. п.). В алауитском Марокко «переуступка»
64 CigarN. Société et vie politique. P. 101; LarouiA. Les origines sociales. P. 96.
65 Cigar N. Société et vie politique. P. 115; Gaudio A. Fès: Joyau de la civilisation islamique. Paris, 1982. P. 63. Городская милиция или ополчение (румат) возникла в Марокко еще при династии Саадидов (XVI в.). Во всяком случае, при ранних Алауи-тах румат уже имели свою историю и традиции. Функции ополчения как территориальной общности горожан охватывали все стороны поддержания общественного порядка: ночное патрулирование, охрана товарных складов, лавок и мастерских на рынке (баййата), помощь смотрителю рынка (мухтасибу) и др. Graberg di Hemso J. Specchio geografico e statistico dell'impero di Marocco. Genova, 1834. P. 211; Ибн Шанху Ахмад 'Азиз. Ан-Низам ал-идари би-л-Магриб (Система государственного управления в Марокко). Рабат, 1962. С. 39.
66 Michaux-Bellaire E. Les impôts marocains // Archives marocaines. Vol. I. Paris, 1904. P. 73.
67 Например, в XVII-XVIII вв. в оазисах марокканского Юга часто взимался спорный с точки зрения мусульманского права налог на водопользование. Однако, как показывают религиозно-юридические заключения (фетвы) юриста из Туата Сиди Мухаммада Абд ар-Рахмана ибн 'Амура (ум. в 1775 г.) шерифы, наряду со «святыми» (мурабитами) и персоналом мистических обителей (завий) неизменно освобождались от таких сомнительных поборов. Martin A.G.P. Quatre siècles. P. 95-96.
68 Ибн Зайдан Маула Абд ар-Рахман. Итхаф а'лам ан-нас би джамал ахбар ха-дират Микнас (Одарение выдающихся мужей народа полным изложением событий столичного города Мекнеса). Т. 2. Рабат, 1930. С. 104.
шерифам собранного с них же закята приняла форму выплат и даров от лица султана69.
Шерифство представляло собой один из наиболее сплоченных общественных организмов в марокканских реалиях XVII-XIX столетий. Соперничая и солидаризируясь перед лицом внешнего мира, шерифы марокканских городов служили султанской власти ценным союзником, а иногда - грозным оппонентом. Однако вне зависимости от политической конъюнктуры их корпоративный дух и привилегии постоянно содействовали развитию «сложившихся в ходе исторического развития устойчивых институтов социальной практики и духовной деятельности»70 - иными словами, культурной и интеллектуальной традиции марокканского ислама.
Список литературы
Видясова М.Ф. Социальные структуры доколониального Магриба. Генезис и типология. М., 1987.
Дюмон Л. Homo hierarchicus. Опыт описания системы каст / Пер. с франц. СПб., 2001.
Зарубежный Восток: религиозные традиции и современность / Под ред. Л.Р. Полонской. М., 1983. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991. Коран / Пер. с араб. И.Ю. Крачковского. М., 1963.
Орлов В.В. Традиционная социальная организация алауитского Марокко (середина
XVIII - начало XIX века). Концепции - структуры - взаимосвязи. М., 1998. Смилянская И.М. Социально-экономическая структура стран Ближнего Востока на рубеже нового времени (на материалах Сирии, Ливана и Палестины). М., 1979.
AgnoucheA. Histoire politique du Maroc. Pouvoir - légitimités - institutions. Casablanca, 1987.
Arendouk C. van. Sharif // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934. Berque J. Ulémas, fondateurs, insurgés du Maghréb. XVIIe siècle. Paris, 1982. BurkeE. The Moroccan Ulama, 1860-1912: an Introduction // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N.R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972. Cat E. L'islamisme et les confreries religieuses au Maroc // Revue des deux mondes.
Paris, 1898. Vol. 149. 2-eme livr. Le Chatelier A. L'islam dans l'Afrique occidentale. Paris, 1899.
Cigar N. Société et vie politique a Fès sous les premiers Alawites (ca. 1660-1830) //
Hespéris-Tamuda. Vol. 18. Rabat, 1978-1979. Cigar N. Socio-Economic Structures and the Development of an Urban Bourgeoisie in
Pre-Colonial Morocco // The Maghreb Review. Vol. 6. L., 1981. № 3-4. Cour A. L'établissement des dynasties des chérifs au Maroc et leur rivalité avec les Turcs
de la Régence d'Álger, 1509-1830. Paris, 1904. Depont O., CoppolaniX. Les confreries religieuses musulmanes. Alger, 1897.
69 Michaux-BellaireE. L'organisation des finances. P. 240; LarouiA. Les origines sociales. P. 95.
70 Зарубежный Восток: религиозные традиции и современность / Под ред. Л.Р. Полонской. М., 1983. С. 3.
Doutté E. Notes sur l'islam maghrébin: les marabouts // Revue de l'histoire des religions. Paris, 1899. Vol. 40; 1900. Vol. 41, 42.
Erckmann J. Le Maroc moderne. Paris, 1885.
Ezziani Aboulqasem ben Ahmed. Le Maroc de 1631 a 1812. Extrait de l'ouvrage intitulé "Ettordjeman Elmo'arib an douel elmachriq ou 'lmaghrib" / Publ. et trad. par O. Houdas. Paris, 1886.
Gaudio A. Fès: Joyau de la civilisation islamique. Paris, 1982.
Geertz C. Islam Observed. Religious Development in Morocco and Indonesia. New Haven; L., 1968.
Gellner E. Doctor and Saint // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N. R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972.
Godard L. Description et histoire du Maroc, comprenant la géographie et la statistique de ce pays d'après les renseignements les plus récents et le tableau du regne des souverains qui l'ont gouverné depuis les temps les plus ancients jusqu'à la paix de Tétouan en 1860. Т. 1-2. Paris, 1860.
Graberg di Hemsö J. Specchio geografico e statistico dell'impero di Marocco. Genova, 1834.
Hoffman B. The Structure of Traditional Moroccan Rural Society. The Hague, 1967.
Jamous R. Honneur et baraka: les structures sociales traditionelles dans le Rif. Cambridge; Paris, 1981.
Lacroix N., La Martiniere H. de. Documents pour servir a l'etude du Nord-Ouest africain. T. 1-4. Alger, 1897.
Laroui A. Les origines sociales et culturelles du nationalisme marocain (1830-1912). Paris, 1977.
Lazarev G. Les concessions foncieres au Maroc. Contribution a l'etude de la formation des domaines personels dans les campagnes marocaines // Annales marocaines de sociologie. Rabat, 1968.
Lempriere W. Voyage dans l'Empire de Maroc et le Royaume de Fès, fait pendant les anneés 1790 et 1791. Paris, 1801.
Levi-Provencal E. Les historiens des Chorfa: essai sur la litterature historique et biographique au Maroc du XVI au XIX siecle. Paris, 1922.
Levi-Provençal E. Shorfa // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934.
Martin A. G. P. Quatre siècles d'histoire marocaine. Au Sahara de 1504 à 1902. Au Maroc de 1894 à 1912. D'après archives et documentations indigenes. Paris, 1923.
Michaux-Bellaire E. Les impôts marocains // Archives marocaines. Vol. I. Paris, 1904.
Michaux-Bellaire E. L'organisation des finances au Maroc // Archives marocaines. Vol. XI. Paris, 1907.
Munson H. Jr. The Mountain People of Northwestern Morocco: Tribesmen or Peasants? // Middle Eastern Studies. Vol. 17. L., 1981. № 2.
Munson H. Jr. Religion and Power in Morocco. New Haven (Conn.); L., 1993.
Rabinow P. Symbolic Domination: Cultural Forms and Historical Change in Morocco. L., 1975.
Salmon G. Les chorfas Idrissides de Fès, d'après Ibn at-Tayyib al-Qadiri // Archives marocaines. T. I. Paris, 1904.
SebtiA. Au Maroc: charifisme citadin, charisme et historiographie // Annales. Economies, sociétés, civilisations. Vol. 41. Paris, 1986. № 2.
Touati H. Entre Dieu et les hommes: lettrés, saints et sorciers au Maghreb (XVIIe siècle). Paris, 1994.
Le Tourneau R. Fès avant le Protectorat. Etude économique et sociale d'une ville de l'Occident musulman. Casablanca, 1949.
Акансус ал-Марракуши, Абу Абдаллах Мухаммад ибн Ахмад. Ал-Джайш ал-'арамрам ал-хумаси фи даулат аулад маулана 'Али ас-Сиджилмаси (Несметное пятичастное войско в династии потомков нашего повелителя Али из Сиджиль-масы). Т. 1-2. Фес, 1918.
Ад-Ду'айф ар-Рабати Мухаммад ибн Абд ас-Салам. Та'рих ад-Ду'айф ар-Рабати. Та'рих ад-даула ал-'алауийа ас-са'ида мин наша'тиха ила авахир 'ахд Маула Сулайман (История Ду'айфа Рабатского. История счастливой Алауитской династии от ее основания до окончания правления Мулай Сулаймана). 1043/16331238/1812. Т. 1-2. Касабланка, 1988.
Аз-Заййани Абу-л-Касим ибн Ахмад. Ал-Бустан аз-зариф фи даулат аулад Маула аш-Шариф (Красивый сад [повествования] о правлении потомков Мулай аш-Шерифа) / Публ. и коммент. Р. аз-Завийа. Рисани, 1992.
Ибн ал-Ахмар Исмаил. Буйутат Фас ал-кубра (Великие «дома» Феса). Рабат, 1972.
Ибн Зайдан Маула Абд ар-Рахман. Итхаф а'лам ан-нас би джамал ахбар хадират Микнас (Одарение выдающихся мужей народа полным изложением событий столичного города Мекнеса). Т. 1-5. Рабат, 1929-1933.
Ибн Зайдан Маула Абд ар-Рахман. Ал-'Изз ва-с-саула фи ма'алим нузум ад-даула (Сила и могущество в чертах государственной системы). Т. 1-2. Рабат, 1961-1962.
Ибн Шанху Ахмад 'Азиз. Ан-Низам ал-идари би-л-Магриб (Система государственного управления в Марокко). Рабат, 1962.
Ал-Кадири Абд ас-Салам ибн ат-Тайиб. Ад-Дурр ас-сани фи ба'д ман би Фас мин ан-насаб ал-хасани (Сберегаемая жемчужина в [описании] фесцев, происходящих от ал-Хасана). Фес, 1891.
Ал-Каттани Мухаммад ибн Джа'фар. Салват ал-анфас ва мухадасат ал-акйас би ман укбира мин ал-'улама ва-с-сулаха' би Фас (Утешение душ и беседа, оценивающая тех алимов и праведников, кто упокоился в Фесе). Т. 1-3. Фес, 1899.
Маула Сулайман. Китаб 'инайат ула-л-маджд би зикр Аал ал-Фаси ибн ал-джадд (Книга преславного внимания к упоминанию рода ал-Фаси, отмеченного величием). Фес, 1928.
Ан-Насири Абу-л-Аббас Ахмад ибн Халид. Китаб ал-истикса ли ахбар дуввал ал-Магриб ал-акса (Книга изучения сведений о династиях Дальнего Магриба). Т. 1-9. Касабланка, 1954-1956.
References
Vidyasova M.F. Sotsial'nye struktury dokolonial'nogo Magriba. Genezis I tipologiya (Social Structures of Pre-colonial Maghrib. Genesis and Typology). М., 1987.
Dumont L. Homo hierarchicus. Opyt opisaniya sistemy kast (Homo hierarchicus. An Essay of Caste System Description). Transl. from French. SPb., 2001.
Zarubezhny Vostok: religioznye traditsiyi i sovremennost' / Pod red. L.R. Polonskoy (Foreign East: Religious Traditions and Modernity. Coll. of Essays ed. by L.R. Po-lonskaya). М., 1983.
Islam. Entsiklopeditchesky slovar' (Islam. Encyclopaedical Dictionary). М., 1991.
Koran. Per. s arab. I.Yu. Kratchkovskogo (The Qur'an. Transl. from Arabic by I.Yu. Kratchkovsky). М., 1963.
Orlov V.V. Traditsionnaya social'naya organizatsiya alauyitskogo Marokko (seredina XVIII - nachalo XIX veka). Kontseptsiyi - struktury - vzayimosvyazi (Traditional Social Organzation of the Alawi Morocco [Mid-XVIII - Early XIX Centuries]. Conceptions - Structures - Interrelations). М., 1998.
Smilyanskaya I.M. Sotsial'no-ekonomicheskaya struktura stran Blizhnego Vostoka na rubeje novogo vremeni (na materialah Siriyi, Livana i Palestiny) (Social and Economic Structure of the Countries of the Middle East at the Beginning of the Modern Era [on the Material of Syria, Lebanon and Palestine]). М., 1979.
Agnouche A. Histoire politique du Maroc. Pouvoir - legitimites - institutions. Casablanca, 1987.
Arendouk C. van. Sharif // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934.
Berque J. Ulémas, fondateurs, insurgés du Maghréb. XVIIe siècle. Paris, 1982.
Burke E. The Moroccan Ulama, 1860-1912: an Introduction // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N.R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972.
Cat E. L'islamisme et les confreries religieuses au Maroc // Revue des deux mondes. Vol. 149. 2-eme livr. Paris, 1898.
Le Chatelier A. L'islam dans l'Afrique occidentale. Paris, 1899.
Cigar N. Société et vie politique a Fès sous les premiers Alawites (ca. 1660-1830) // Hespéris-Tamuda. Vol. 18. Rabat, 1978-1979.
Cigar N. Socio-Economic Structures and the Development of an Urban Bourgeoisie in Pre-Colonial Morocco // The Maghreb Review. Vol. 6. L., 1981. № 3-4.
Cour A. L'établissement des dynasties des chérifs au Maroc et leur rivalité avec les Turcs de la Régence d'Álger, 1509-1830. Paris, 1904.
Depont O., Coppolani X. Les confreries religieuses musulmanes. Alger, 1897.
Doutté E. Notes sur l'islam maghrébin: les marabouts // Revue de l'histoire des religions. Paris, 1899. Vol. 40; 1900. Vol. 41, 42.
Erckmann J. Le Maroc moderne. Paris, 1885.
Ezziani Aboulqasem ben Ahmed. Le Maroc de 1631 a 1812. Extrait de l'ouvrage intitulé "Ettordjeman Elmo'arib an douel elmachriq ou 'lmaghrib". Publ. et trad. par O. Houdas. Paris, 1886.
Gaudio A. Fès: Joyau de la civilisation islamique. Paris, 1982.
Geertz C. Islam Observed. Religious Development in Morocco and Indonesia. New Haven; L., 1968.
Gellner E. Doctor and Saint // Scholars, Saints and Sufis. Muslim Religious Institutions in the Middle East since 1500 / Ed. by N.R. Keddie. Los Angeles; Berkeley; L., 1972.
Godard L. Description et histoire du Maroc, comprenant la géographie et la statistique de ce pays d'après les renseignements les plus récents et le tableau du regne des souverains qui l'ont gouverné depuis les temps les plus ancients jusqu'à la paix de Tétouan en 1860. T. 1-2. Paris, 1860.
Graberg di Hemsö J. Specchio geografico e statistico dell'impero di Marocco. Genova, 1834.
Hoffman B. The Structure of Traditional Moroccan Rural Society. The Hague, 1967.
Jamous R. Honneur et baraka: les structures sociales traditionelles dans le Rif. Cambridge; Paris, 1981.
Lacroix N., La Martiniere H., de. Documents pour servir a l'etude du Nord-Ouest africain. T. 1-4. Alger, 1897.
Laroui A. Les origines sociales et culturelles du nationalisme marocain (1830-1912). Paris, 1977.
Lazarev G. Les concessions foncieres au Maroc. Contribution a l'etude de la formation des domaines personels dans les campagnes marocaines // Annales marocaines de sociologie. Rabat, 1968.
Lempriere W. Voyage dans l'Empire de Maroc et le Royaume de Fès, fait pendant les anneés 1790 et 1791. Paris, 1801.
Levi-Provencal E. Les historiens des Chorfa: essai sur la litterature historique et biographique au Maroc du XVI au XIX siecle. Paris, 1922.
Levi-Provençal E. Shorfa // Encyclopaedia of Islam. 1st ed. Vol. 4. Leiden; L., 1934.
Martin A.G.P. Quatre siècles d'histoire marocaine. Au Sahara de 1504 à 1902. Au Maroc de 1894 à 1912. D'après archives et documentations indigenes. Paris, 1923.
Michaux-Bellaire E. Les impôts marocains // Archives marocaines. Vol. I. Paris, 1904.
Michaux-Bellaire E. L'organisation des finances au Maroc // Archives marocaines. Vol. XI. Paris, 1907.
Munson H.Jr. The Mountain People of Northwestern Morocco: Tribesmen or Peasants? // Middle Eastern Studies. Vol. 17. L., 1981. № 2.
Munson H. Jr. Religion and Power in Morocco. New Haven (Conn.); L., 1993. Rabinow P. Symbolic Domination: Cultural Forms and Historical Change in Morocco. L., 1975.
Salmon G. Les chorfas Idrissides de Fès, d'après Ibn at-Tayyib al-Qadiri // Archives
marocaines. T. I. Paris, 1904. Sebti A. Au Maroc: charifisme citadin, charisme et historiographie // Annales. Economies,
sociétés, civilisations. Vol. 41. Paris, 1986. № 2. Touati H. Entre Dieu et les hommes: lettrés, saints et sorciers au Maghreb (XVIIe siècle). Paris, 1994.
Le Tourneau R. Fès avant le Protectorat. Etude économique et sociale d'une ville de
l'Occident musulman. Casablanca, 1949. Akansus al-Marrakushi Abu Abdallah Muhammad ibn Ahmad. Al-Jaysh al-'aramram al-khumasi fi dawlat awlad mawlana 'Ali al-Sidjilmassi (The Unnumbered Five-Part Army in the Dynasty of Descendants of our Master Ali from Sijilmassa). Vol. 1-2. Fez, 1918.
Al-Du'ayf al-Rabati Muhammad ibn Abdal-Salam. Ta'rih al-Du'ayf al-Rabati. Ta'rih al-dawla al-'alawiyya al-sa'ida min nasha'tiha ila awahir 'ahd Mawla Sulayman (History of Du'ayf ar-Rabati. History of the Blessed Alawi Dynasty from its Founding to the End of Mawlay Sulayman's Reign). 1043/1633-1238/1812. Vol. 1-2. Casablanca, 1988. Al-Zayyani Abu al-Qasim ibn Ahmad. Al-Bustan al-zarif fi dawlat awlad Mawlay al-Sharif (The Beautiful Garden [of narration] about the Rule of Descendants of Mawlay al-Sharif) / Publ. and comment by. R. al-Zawiya. Rissani, 1992. Ibn al-Ahmar Isma'il. Buyutat Fas al-kubra (The Great "Houses" of Fez). Rabat, 1972. Ibn Zaydan Mawla Abd al-Rahman. Ithaf a'lam al-nas bi jamal akhbar hadirat Miknas (The Endowment of Eminent Men from People by Complete Narrative of Events in the Capital City of Meknes). Vol. 1-5. Rabat, 1929-1933. Ibn Zaydan Mawla Abd al-Rahman. Al-'Izz wa al-sawla fi ma'alim nuzum al-dawla (The Power and the Might in the Features of the State System). Vol. 1-2. Rabat, 1961-1962.
Ibn Shanhu Ahmad Aziz. Al-Nizam al-idari bi al-Maghrib (The System of State Administration in Morocco). Rabat, 1962. Al-Qadiri Abd al-Salam ibn al-Tayyib. Al-Durr al-sani fi ba'd man bi Fas min al-nasab al-hasani (The Treasured Pearl in [the description] of Habitants of Fez, Descending from al-Hasan). Fez, 1891. Al-Kattani Muhammad ibn Ja'far. Salwat al-anfas wa muhadathat al-aqyas bi man uqbira min al-ulama' wa al-sulaha' bi Fas (The Consolation of Souls and Conversation Evaluating Those Learned Men and Righteous People Who Are Buried in Fez). Vol. 1-3. Fez, 1899.
Mawlay Sulayman. Kitab 'inayyat ula al-majd bi dhikr Aal al-Fasi ibn al-jadd (The Book of the Most Glorious Attention to the Mention of the Family al-Fasi, Marked by Grandeur). Fez, 1928. Al-Nasiri Abu al-Abbas Ahmad ibn Khalid. Kitab al-istiqsa li akhbar duwwal al-Maghrib al-Aqsa (The Book of Examination of Findings about the Dynasties of the Far Maghrib). Vol. 1-9. Casablanca, 1954-1956.
Сведения об авторе: Орлов Владимир Викторович, докт. ист. наук, доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
About the author: Orlov Vladimir Victorovich, Doctor of Science (History), Associate Professor, Department of Middle and Near East History, Institute of Asian and African Studies, Moscow State University. E-mail: [email protected]
