CC BY
81
его силу, а скорее, как угрозу его естественным правам или даже его экономическому существованию»10.
Необходимо гармонизировать интересы человека и общества, человека и государства. Развивая государство, выполняя свои обязанности перед государством, гражданин должен быть уверен в защите и помощи с его стороны.
Примечания
1 См.: Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 46.
2 Франк С. Л. По ту сторону «правого» и «левого»: Ст. по социал. философии // Новый мир. 1990. № 4. С. 212.
3 Вехи: Сб. ст. о рус. интеллигенции. С прил. «Библиография Вех» / Послесл. и примеч. Б. В. Емельянова, К. Н. Любутина. Свердловск, 1991. С. 150.
4 Прудон П.-Ж. Что такое собственность? М., 1998. С. 201.
5 Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: Сб. / Сост. Е. Б. Рашковский. М., 1996. С. 33.
6Маркс К., Энгельс Ф. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 447.
7 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 128-129.
8Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 38-39.
9 Смена вех: Сб. ст. Прага, 1921. С. 21-22.
10 Эйнштейн А. Почему социализм? // Коммунист. 1989. № 17. С. 98.
У. И. Гибадатов
шариатский суд в дореволюционной РОССИИ
(по материалам Южного Урала)
В историко-правовом аспекте исследуются место и роль шариатских судов в дореволюционной Башкирии. Раскрываются компетенция шариатских судебных учреждений, которые осуществляли правосудие над коренным населением, а также историческая модель ведения судопроизводства в шариатском суде, порядок приведения доказательств сторонами дела.
Ключевые слова: башкиры, Российская империя, судопроизводство, шариатский
суд.
Добровольное вхождение башкир в состав России было оговорено множеством условий. Со стороны башкир требовалась абсолютная преданность государству, несение военной службы предполагало не только охрану границ от набегов других народов, но и участие в военно-политических походах Российской империи.
После вхождения Башкирии в состав России шариатский суд мог рассматривать все гражданские дела, кроме земельных споров и дел об убийствах, которые теперь составляли исключение (хотя данный факт зачастую игнорировался башкирами). Кроме того, в башкирских «инстанциях» не могли решаться дела, касающиеся представителей других национальностей, дабы не затрагивать интересы лиц других сословий или вероисповеданий. В этом случае даже если одной из сторон являлся башкир, дело передавалось гражданским судам. Так, Указом Сената от 11 декабря 1835 года шариатские суды не имели права рассматривать спорные дела, возникающие в браке магометанки
с «новокрещенным из татар», они были «ограничены рассмотрением браков чисто между магометанами»1. Исключение составляли случаи, когда «немусульманская» сторона добровольно изъявляла желание о рассмотрении дела шариатским судом. Кроме того, категорически запрещалось рассмотрение дел башкир, входивших в компетенцию уездных, земских судов и судебных палат2.
Это повлекло за собой декларирование новых концепций решения религиозно-политических проблем в крае, в том числе и в сфере правовой культуры.
Тем не менее шариатские суды продолжали существовать. Несмотря на то что правительство пересмотрело организационное строение, процедурные правила и компетенцию шариатских судебных учреждений, последние обладали практически безграничной властью над коренным населением.
Как известно, шариатские суды пользовались несомненным авторитетом у населения. Решения ими принимались окончательно и практически не подлежали апелляции. В связи с этим не было необходимости вести какие-либо записи, дела шариатских судов решались устно. К юрисдикции этих судов относились раздел имущества и наследства, бракоразводные дела, ссоры, драки, мелкая кража либо захват чужого имущества, а также взыскание долгов, земельные споры. Кроме того, шариатские суды рассматривали дела по религиозным проступкам мусульман, нарушающих предписания шариатных законов и Корана, а также по мелким проступкам по службе духовных лиц мусульман3. Параллельно разбирательство мелких гражданских дел относилось к компетенции волостных старшин.
Несмотря на то что шариатские суды находились под контролем администрации края, они продолжали свою привычную деятельность, зачастую игнорируя российское законодательство. Так, несмотря на запрет по поводу разбирательства земельных споров, шариатские судьи продолжали их рассматривать. Дела по шариату часто решались относительно справедливо и незамедлительно. Так, для разрешения споров о земельных угодьях было достаточно свидетельских показаний в пользу одной из сторон, и споры старались заканчивать полюбовной мировой4. Спорная вотчина переходила тому, кто мог предоставить на нее более «старую грамоту»5.
Помимо земельных дел шариатские суды продолжали рассматривать и дела об убийствах, сами устанавливали наказания, наиболее суровым из которых была смертная казнь. Так, наиболее распространенным видом наказания за мелкие проступки (обман, непослушание родителей, хулиганство) было избиение плетьми, розгами, а также воздействие словом. За кражи был распространен следующий вид наказания: виновного сажали на черную корову лицом к хвосту, подвешивали на шею чугунный казан (иногда кость или украденную вещь) и в таком виде «катали» по деревне, а иногда и вокруг дома потерпевшего. Сам вор при этом должен был кричать: «Мин бур!» («Я вор!»). По свидетельствам некоторых легенд, таким же образом наказывали женщину, родившую вне брака, к тому же ее лицо мазали сажей. Иногда (летом) провинившихся оставляли раздетыми у реки на «съеденье» комарам. Некоторые наказания отличались некоторой степенью наивности. Например, при воровстве, когда не могли определить вора, применялся такой способ наказания, как «сжигание сухожилий волка». Считалось, что при этом процессе виновный начинал биться в конвульсиях и умирал.
Несмотря на то, что по поводу определения более сурового наказания шариатский суд должен «обратиться к губернатору или к мировым и общим судам»6, шариатские суды не всегда считались с указаниями правительства и действовали по правилам шариата, который в основном предусматривал жестокие меры наказания. Так, «к высшей
мере наказания» приговаривали за убийства, увечья, кражи (в основном скота), прелюбодеяние, рождение внебрачных детей. Эти преступления считались наиболее позорными, порочными и противоречащими всяческим мусульманским и общечеловеческим нормам.
К примеру, виновных за воровство, вместо того чтобы призвать к совести и заставить возместить убытки (как того требовало российское законодательство), привязывали к конскому хвосту и пускали по степи7. Сохранились также сведения о таком виде наказания, как обмазывание преступника медом и бросание его в муравейник. Были также зафиксированы случаи, когда у согрешившего отрезали уши, бросали его в горячую золу, а затем живьем закапывали в яму.
Возрастают требования к личности шариатского судьи: отныне только «указные» муллы имеют право исполнять его обязанности8. Кандидаты после избрания их населением проверялись на знание шариатских законов, в то время как полиция отслеживала благонадежность кандидатур. После проверок такого рода претендент должен был получить одобрение Духовного Собрания, и только после этого губернатор издавал указ о назначении его муллой, и, следовательно, шариатским судьей.
Что касается остальных священнослужителей, то указом «О правах духовенства, принадлежащего к округу Оренбургского Магометанского Духовного Собрания» было установлено, что «в округе Оренбургского Магометанского Духовного Собрания высшее магометанское духовенство составляют Оренбургский муфтий и ахуны», ответственность за деятельность соборных мечетей ложится на муллу, простых мечетей - на имама и маязина. Для священнослужителей устанавливался свой ценз — образовательный. Муфтий назначался на должность путем тщательной и всесторонней проверки по представлению министерства внутренних дел; помимо знания шариата и Корана будущий муфтий должен был владеть русским языком и быть преданным Российскому государству. Причем эти два требования были основополагающими. Кроме всего прочего, кандидатура муфтия обязательно согласовывалась с местной полицией и губернским прокурором по месту проживания лица. И только после всяческих проверок представленная кандидатура муфтия утверждалась в должности именным указом императора9. Суд над провинившимся муфтием согласно Указу от 22 сентября 1788 г. вершил Правительствующий Сенат10.
Одним словом, несмотря на сравнительно незначительную с юридической точки зрения подсудность, шариатские суды обладали безграничной властью над народом. Существует мнение о том, что такое положение было связано с тем, что дела, относящиеся к юрисдикции шариатских судей, как правило, имели массовый характер. Тем не менее автор склонен считать, что власть шариата над народом объясняется богобоязненностью народа и благоговением перед толкователями Корана, которые, как им казалось, являли собой «глас Аллаха».
Чувствуя покорность народных масс и постепенно начиная верить в «святость» своего предназначения, священнослужители Корана постепенно начали злоупотреблять данной им властью. На этой почве зародилось взяточничество, частыми стали случаи подлога, присвоения чужого имущества и т. д. Так, в Оренбургской палате уголовного суда рассматривалось дело муфтия Гусейнова о его противозаконных действиях и отказе от дачи показаний. После этого разбирательства императором было принято решение впредь вершить правосудие над муфтиями в Правительствующем Сенате с последующим докладом Его Величеству. Нарушителей часто лишали всех чинов, порой даже отправляли на ссылку в Сибирь.
Более того, народ, безгранично веривший в эту «святейшую касту», постепенно начинает в ней разочаровываться; частыми стали случаи выражения недовольства, порой довольно агрессивного.
Ход развития истории показывает, что, несмотря на «антихристианский» характер судов шариата, они не представляли особой опасности для Российской империи. Скорее всего, наоборот, они осуществляли значительное содействие при усмирении коренных народов края, и, несмотря на некое игнорирование российского законодательства, верно служили царскому режиму. Что касается местного населения, то оно, по своей наивности, немало страдало от «правосудия» шариата, которое часто вступало в конфликт с местными законами башкирского народа. В результате произошло некоторое смешение традиций, норм и законов шариата с местным «законодательством»: мусульманство, несмотря на определенную власть над народом, так и не прижилось в той же самой степени, в какой оно существовало (и существует) на Востоке. Что касается шариатских судов, то постепенно они стали изживать себя как противоречащие основным принципам гуманности и соблюдения прав и свобод человека. С приходом Советской власти они были ликвидированы окончательно.
Примечания
1 СУУУДД МВД. Ст. 1345, 1416. Отд. 1. № 9158.
2 См.: Асфандияров А. З., Асфандиярова К. М. История башкирских сел Пермской и Свердловской областей. Уфа, 1999. С. 95.
3 Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан. Ф. 225. Оп. 3. Д. 1.
4 МИБ. Т. 3. С. 27.
5 Там же. С. 252.
6 СУУУДД МВД. Т. 2, ч. 1. Разд. 2. Ст. 1348, 1339.
7 МИБ. Т. 3. С. 526.
8 Под собирательным словом «мулла» мы подразумеваем всех мусульманских духовных лиц, наделенных судебной властью. Нередко муллой называется также грамотный человек, владевший арабской письменностью.
9 Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан. Ф. 225. Оп. 3. Ф. 1. Л. 11.
10 Полное собрание законов. Т. 22. № 16710.
