CC BY
82
Политические проблемы международных отношений, глобального
и регионального развития
Е.А. Канаев, Лю Синтао
Шанхайская организация сотрудничества в китайской Инициативе пояса и пути
Статья нацелена на выявление возможностей координации мега-стратегии Инициативы пояса и пути и проектов Китая в Шанхайской организации сотрудничества в приоритетах и внешнеполитической практике КНР. Актуальность исследования обусловлена как переходом КНР ко второму этапу реализации Инициативы пояса и пути после проведения Форума пояса и пути в мае 2017 г., так и расширением состава участников Шанхайской организации сотрудничества в последние несколько лет. В работе последовательно выявлены и систематизированы факторы, подтолкнувшие руководство Китая к реализации Инициативы пояса и пути, отражена эволюция приоритетов и политики КНР в отношении Шанхайской организации сотрудничества, определены возможности cвязи Инициативы и Шанхайской организации сотрудничества с точки зрения их институциональной и содержательной составляющих. Как показали результаты исследования, направления, меры и механизмы такой координации пока не проработаны на экспертном и практическом уровнях. В таких условиях успех проекта Большая Евразия будет в возрастающей степени зависеть от реализации российско-китайских договоренностей, достигнутых в мае 2015 г., о сопряжении Экономического пояса шелкового пути как части Инициативы пояса и пути и Евразийского экономического союза.
Ключевые слова: Китай, внешняя политика, Инициатива пояса и пути, Шанхайская организация сотрудничества, международная координация, Большая Евразия.
117
о" -О ^
т ^ о:
к и 2 и !а
мает Инициатива пояса и пути (И1III). экономический мега-проект ^ 5 оо
о о О -о ГМ
сотрудничества (ШОС). объединяющая влиятельные евразийские госу- § ^
Во внешнеполитическом целеполагании КНР ключевое место зани-ает Инициатива пояса и пути (ИПП), экономический мега-проект евразийского уровня. и одно из ключевых - Шанхайская организация
дарства. Это логично ставит вопрос о перспективах координации ИПП и ШОС. степени его практической проработанности после начала вто- ^ рой фазы реализации проекта ИПП и присоединения к ШОС Индии о и Пакистана.
Инициатива пояса и пути как многосторонний проект
Озвученный председателем КНР Си Цзиньпинем осенью 2013 г. проект «Один пояс. один путь» (после мая 2017 г. получивший второе название «Инициатива пояса и пути») отразил стремление КНР придать новый импульс развитию своей экономики за счет расширения внешнеэкономической экспансии и одновременно - снизить уязвимость страны от привходящих факторов. После глобального финансового и экономического кризиса 2008-2009 гг. стало очевидно. что гарантом стимулирования экономического роста является инфраструктурное строительство. Однако в начале 2010-х гг. рынок строительных услуг КНР сократился в силу сворачивания программ льготного ипотечного кредитования вплоть до приостановки выдачи ипотечных кредитов. В результате произошло ожидаемое падение объема поступлений от девелоперов. традиционно составлявшего 50-55% доходов региональных бюджетов [2].
Власти КНР осознавали и другое: с учетом роста зарплат в ряде производственных секторов КНР продолжать наращивать выпуск дешевых товаров массового спроса означало двигаться в сторону не дальнейшего повышения конкурентоспособности страны на международных рынках. а в ловушку среднего уровня развития. Сокращение спроса на китайскую продукцию в США и странах Европейского Союза (ЕС) и развитие проекта Транстихоокеанское партнерство с акцентом на «высококачественное и всеобъемлющее» сотрудничество. с одной стороны. не оставляли у Китая сомнений в предстоящем падении экспортных поступлений. а с другой - объективно подталкивали его к формированию условий привилегированного доступа производимых в КНР потребительских и инвестиционных товаров на внешние рынки.
В конкретном измерении это должно привести к загрузке производственных мощностей внутри Китая (китайские предприятия предпочитают не переносить производство своей продукции в страны-реципиенты) и связанной с этим реиндустриализации внутренних провинций КНР. а также изменению структуры китайского экспорта и повышению
2 X
^х! в нем инновационной составляющей. Вероятно изменение корпоративен ^ ^ и ~
'о а. о ной карты Евразии в сторону усиления влияния китаиских компаний, с= ^ к повышение количества торговых расчетов в юанях, а следовательно, ё ^ и его влияния на мировую финансовую систему, развитие новых транс-си 5 портных коммуникаций, позволяющих, в частности, снизить значи-¡5 мость судоходных путей Южно-Китайского моря для экономики Под-
§ небесной.
с Финансовая платформа ИПП включает Фонд шелкового пути с капи-
тализацией в 40 млрд долл., хотя на Форуме пояса и пути было принято решение увеличить его еще примерно на 14,5 млрд долл. [5]. При необходимости для финансирования инфраструктурных проектов могут быть задействованы резервы Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и Нового банка развития БРИКС.
Примечательно, что Китай предпочитает не раскрывать детали относительно того, как именно будет функционировать ИПП. Фактически, кроме принятого в марте 2015 г. документа «Целеполагание и практические действия по совместному строительству Экономического пояса шелкового пути и Морского шелкового пути XXI века», где конкретики гораздо меньше, чем общих деклараций [6], многие аспекты ИПП не прояснены. Несмотря на множество принятых документов, не было этого сделано и по итогам Форума пояса и пути в мае 2017 г., ознаменовавшего начало нового этапа реализации ИПП.
В экспертно-аналитическом измерении КНР позиционирует ИПП как переход от пассивного участия в процессах глобализации к активному формированию ее повестки в интересах всех заинтересованных сторон [7], а в практическом - подписывает документы о сотрудничестве с будущими партнерами (к декабрю 2017 г. было подписано 86 различных соглашений с государствами и международными организациями) [8].
По совокупности всех факторов правомерно заключить, что Инициатива пояса и пути представляет собой проект с низкой степенью институционального оформления, не ограниченный конкретными сроками и нацеленный на развитие сотрудничества на евразийском пространстве с КНР в качестве геоэкономического центра притяжения.
Шанхайская организация сотрудничества в приоритетах и политике КНР
ШОС становится все более весомым фактором как современных международных отношений, так и политики ее участников. Одним из таковых является Китай, связывающий с ШОС реализацию ряда задач.
Во внешнеполитическом измерении для Китая ШОС является платформой, где происходит формирование благоприятного внешнего
окружения Поднебесной как одного из ключевых условий осущест-
о" -О ^
т ^ о:
к и 2
и
вления внутренних преобразований. В представлении Пекина ШОС - ^ 2 оо хороший пример того. как можно эффективно проводить политику 'о з °
«партнерств вместо альянсов». когда партнеры проводят согласованные § ^
о ^
шаги. при этом воздерживаясь от прямой поддержки там. где не счита- ^ ^
ют ее отвечающей своим интересам. Тем самым Китай. с одной сторо-
ны. остается в курсе приоритетов своих партнеров. а с другой - не буду- о чи связан формальными обязательствами. сохраняет свободу рук.
Используя ресурсы ШОС. Китай расширяет свои возможности эффективного противодействия терроризму. сепаратизму и экстремизму. Это тем более важно на фоне террористических актов в Синьцзян-Уйгур-ском автономном районе (СУАР). совершенных силами ИГИЛ (организация запрещена на территории Российской Федерации). Отсюда - пристальный интерес Китая к совместным антитеррористическим учениям в рамках ШОС [4]. То обстоятельство. что государства ШОС поддерживают антисепаратистскую повестку Пекина в отношении Тибета. Тайваня и Синьцзяна. также отвечает интересам КНР.
Наконец. сам факт образования и дальнейшего развития ШОС. которая остается Шанхайской (выделено нами. - Е.К.. Л.С.) Организацией Сотрудничества со штаб-квартирой в Пекине. позволяет Китаю демонстрировать. что его риторика о гармоничном мировом порядке. созданном при непосредственном участии Китая. подтверждается практикой. Объединяя государства с различным политическим устройством. экономическими возможностями и цивилизационными платформами. ШОС выстраивает их взаимодействие на основе равенства и уважения суверенитета. Все это укрепляет международную репутацию КНР.
С экономической точки зрения ШОС расширяет возможности КНР для получения доступа к энергоносителям России и стран Центральной Азии. а также для выстраивания системы транспортной коммуникации в Центральной и Южной Азии параллельно с реализацией ИПП. опираясь на институциональные механизмы ШОС.
В практическом плане Китай выдвинул ряд инициатив в ШОС. однако лишь немногие из них получили развитие. Предложение КНР о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках ШОС. Банка развития ШОС. единой транспортной сети ШОС вызвало опасения других участников Организации по поводу возможности китайского экономического доминирования в Центральной Азии и использования экономических инструментов для достижения политических целей.
Разногласия. главным образом о перспективах ЗСТ ШОС и Банка развития ШОС. были в числе причин. подтолкнувших Китай к активизации формирования Азиатского банка инфраструктурных инвестиций
2 X
и реализации Инициативы пояса и пути. Они не «замкнуты» на каком-^ § то одном регионе, но при этом включают всех участников ШОС. Тем более, что вступление в ШОС Индии и Пакистана сделало выработку | ^ консенсусных решений и реализацию проектов, в которых заинтересо-ш 2 ван Китай, еще более проблематичным.
| Не осталось без внимания Китая и то обстоятельство, что нацелен-
о ность России на развитие Евразийского экономического союза (ЕАЭС)
с
провело разделительную линию между теми центральноазиатскими участниками ШОС, которые входят и не входят в ЕАЭС. Теоретически все члены ШОС из государств Центральной Азии могут со временем войти в ЕАЭС. Это дало им повод задуматься о целесообразности развития экономического сотрудничества по правилам Китая, который значительно превосходит Россию с точки зрения объема накопленных международных резервов и развития институтов, мер и механизмов их использования, и в диалоге с которым у центральноазиатских стран нет опыта хозяйственной кооперации, сопоставимой с тем, что было в годы существования СССР.
Отмеченные выше факторы подтолкнули Поднебесную перенести акцент на двустороннее сотрудничество с участниками ШОС. При этом Пекин увязывает институты ШОС с реализацией ИПП в качестве многостороннего трека экономического взаимодействия, значение которого в приоритетах Китая имеет тенденцию к усилению.
Координация Инициативы пояса и пути и Шанхайской организации сотрудничества
Партнеры Китая по ШОС осознают масштабность и долгосрочный характер проекта ИПП, его стратегическое значение как для КНР, так и для них самих. Отсюда - их стремление обозначить свою поддержку ИПП. Примечательна тональность Ташкентской декларации пятнадцатилетия ШОС, отметившей: «Государства-члены подтверждают поддержку инициативы Китайской Народной Республики о создании Экономического пояса Шелкового пути. В этих целях будет продолжена работа по реализации данного проекта как одного из инструментов формирования благоприятных условий для развития регионального экономического сотрудничества» [3]. Готовность участников ШОС координировать международные, региональные и национальные проекты реализации основных итогов Форума пояса и пути зафиксирована и в Астанинской декларации глав государств-членов ШОС [1].
Понимая как эту готовность, так и, что важнее, сложность поставленной задачи, Китай развивает несколько взаимосвязанных направлений.
КНР подталкивает страны-участницы ШОС взять на себя часть расхо-
странством» многостороннего сотрудничества. Китай ставит вопрос > о подписании новых договоренностей. главным образом. с центрально- о азиатскими государствами о создании сети валютных свопов и переходе во взаиморасчетах на юань. Наконец. увязка ШОС и ИПП имеет и геополитическую составляющую: от развития проекта Экономический коридор Китай - Пакистан зависит дальнейшая эволюция ШОС.
Потребности связи ШОС и ИПП логично ставят вопрос об их институтах и механизмах. В самом Китае налаживается межведомственная координация: ШОС находится в сфере ответственности МИД КНР. а ИПП - Государственного комитета КНР по вопросам развития и реформ. МИД и Министерства коммерции КНР. Координация затруднена тем. что если ШОС является институтом. то ИПП - не более чем многосторонней инициативой [9. с. 126]. Вместе с тем. запрос Китая и его партнеров на координацию ШОС и ИПП подтолкнул Поднебесную к практическим шагам.
Один из них - создание механизмов решения правовых вопросов. В августе 2015 г. на Третьем совещании министров юстиции стран ШОС в г. Душанбе министр юстиции КНР У. Айин заявила о формировании «комиссии юридических услуг стран ШОС для содействия реализации проекта Экономический пояс шелкового пути» [Там же. с. 127]. Назначение комиссии состоит в повышении качества услуг. предоставляемых участниками ШОС для нужд ЭПШП как части ИПП [Там же].
Второй шаг нацелен на повышение экспертно-аналитической составляющей такой координации. Состоялись Евразийский экономический форум (Сиань. сентябрь 2017 г.) и 2-й Международный форум «Проект "Один пояс. один путь" и ШОС в процессе расширения» (Шанхай. ноябрь 2017 г.). участники которых обсуждали практические вопросы координации этих форматов сотрудничества [10; 11].
Суммируя факторы. препятствующие координации ИПП и ШОС. можно выделить снижение возможностей ШОС после присоединения Индии и Пакистана. «нагрузивших» Организацию дополнительными проблемами. Не последнюю роль будет играть повышение значимости ИПП для Китая: Пекин чем дальше. тем в большей степени рассматривает эту стратегию как залог успешного проведения внутренних преобразований и внешнеэкономической экспансии.
дов по финансированию инфраструктурных проектов ИПП. главным образом. в Центральной Азии. а также напоминает о необходимости быть готовыми к формированию ЗСТ ШОС как части будущей ЗСТ ИПП. С учетом того. что ШОС является «документированным про-
О -о гм - О.
122
2 X
^х! В общем и целом, на современном этапе координация ИПП и ШОС чэ ^ находится в процессе становления. Его дальнейшая эволюция будет
с ™ н определяться, прежде всего, степенью готовности участников ШОС
^ о
Ф £3
^ адаптироваться к новой международной реальности: необходимости си 2 налаживать взаимодействие в расширенном составе и безальтернатив-¡5 ности проекта ИПП.
= Выводы
Становление Большой Евразии в качестве второго глобального мирового полюса, приобретшее устойчивый и долгосрочный характер, ставит вопрос о создании необходимых для этого механизмов. Как показывает эволюция ШОС и подхода к ней Китая, в том числе с точки зрения увязки ШОС и ИПП, при сохранении нынешних тенденций ШОС едва ли может стать институциональной платформой, содействующей превращению евразийского пространства в ареал безопасности, сотрудничества и соразвития.
В этих условиях возрастает значимость российско-китайского соглашения о сопряжении Экономического пояса шелкового пути как части ИПП и Евразийского экономического союза, достигнутого в мае 2015 г. Именно связка проектов России и Китая, крупнейших евразийских держав, может и должна стать основой формирования Большой Евразии, играя в этом проекте ключевую роль.
Библиографический список
1. Астанинская декларация глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества. URL: // http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения: 5.02.2018).
2. Луконин С.А. Китай и проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Проблемы и перспективы эволюции системы международной безопасности на транстихоокеанском пространстве / Отв. ред. В.В. Михеев, В.Г. Швыдко. М., 2014. С. 23-28.
3. Ташкентская декларация пятнадцатилетия Шанхайской организации сотрудничества. URL: // http://rus.sectsco.org/documents/ (дата обращения: 7.02.2018).
4. Чаоцин В. Сотрудничество в области безопасности в рамках ШОС // Теория и практика общественного развития. 2014. № 21. С. 123-127.
5. China to contribute additional 100 billion RMB to Silk Road Fund // Xinhua. 14 May 2017. URL: http://www.xinhuanet.com/english/2017-05/14/c_136281304.htm (дата обращения: 11.02.2018).
6. Vision and actions on jointly building Silk Road Economic Belt and 21st-century Maritime Silk Road. Issued by the National Development and Reform Commission, Ministry of Foreign Affairs, and Ministry of Commerce of the People's Republic of China, with State Council authorization 28 March 2015. URL:
12-1
http://en.ndrc.gov.cn/newsrelease/201503/t20150330_669367.html (дата обра- ^
щения: 22.02.2018). ю
7. Journal if Ч. 5 of Chinese Academy of Government 2016 ^M 1 M>M 30-34^° [ЛюВэй- ° дун. Проблемы интерпретации концепции Инициатива пояса и пути // ч: Е^ Научный журнал института государственной службы. 2016. № 1. С. 30-34] ^ Е^
8. ШИ^ 86 £ *
Ü [Китай заключил сотни договоров о сотрудничестве в рамках Ини- g циативы пояса и пути с 86 государствами и международными органи- ^ зациями // Агентство Синьхуа. 23 декабря 2017]. URL: http://www.gov. cn/xinwen/2017-12/23/content_5249682.htm (дата обращения: 20.02.2018).
ш—
44 Ш, 2016 4-M 5 126-127 [Цзян Сыюань, Ван
Ичэнь. Концепция юридических услуг ШОС в рамках правового исследования инициативы «Один пояс, Один путь» - анализ комитета юридических услуг китайской стороны // Научный журнал Ляонинского университета. 2016. № 5. С. 126-127]
Щ%Ш [Вань Сяоцзюань. В университете прошел второй Шанхайский международный форум «Один пояс - один путь»]. URL: http://www.shu. edu.cn/info/1055/59538.htm (дата обращения: 02.02.2018).
11. , ШШ.
2017 ^ 09 И 21 0 [На Евразийском экономическом форуме представители стран ШОС обсудили вопросы межрегионального взаимодействия // The Paper News]. URL: https://www.thepaper.cn/newsDetail_forward_1802187 (дата обращения: 21.02.2018).
Канаев Евгений Александрович - доктор исторических наук; ведущий научный сотрудник Центра азиатско-тихоокеанских исследований, Национальный научно-исследовательский институт мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова РАН, г. Москва E-mail: [email protected]
Лю Синтао - аспирант кафедры всеобщей истории Школы актуальных гуманитарных исследований Института общественных наук, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва
E-mail: [email protected] E.Ä. Kanaev, Liu Xingtao
Shanghai cooperation organization in China's Belt and Road Initiative
The article aims to identify possibilities to coordinate the mega-strategy Belt and Road Initiative (BRI) with China's projects in the Shanghai Cooperation
2 x >s
eu IE 1
is OB
O ^o
o. ro x
1= ï I-
cu ^o
s ^
CD 2
Organization (SCO) in the PRC's priorities and foreign policy. The relevance of the research stems from the beginning of the second phase of the BRI implementation after the Belt and Road Forum in May 2017 and the SCO expansion in the recent several years. Starting with the identification of factors behind the launch of the BRI, the article proceeds with tracing the evolution of the PRC's priorities and policy towards the SCO to finally outline the possibilities to coordinate the BRI and the SCO in the institutional and substantial respects. As the findings of the study reveal, so far the directions, measures and mechanisms of such coordination have not been elaborated on at the expert and the practical levels. Under these circumstances, the project Greater Eurasia will increasingly depend upon the realization of the Russian-Chinese agreement to coordinate the Silk Road Economic Belt as part of the BRI and the Eurasian Economic Union.
Key words: China, foreign policy, Belt and Road Initiative, Shanghai Cooperation Organization, international coordination, Greater Eurasia.
Kanaev Evgeny A. - Dr. Sc. (History); leading researcher at the Center for Asia-Pacific Studies, Primakov National Research Institute of World Economy and International Relations
Liu Xingtao - post-graduate student of the Department of General History of the School of Advanced Studies in the Humanities, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration
