Сезонная встречаемость пелагических видов рыб в некоторых микрорайонах юго-западной части Охотского моря Текст научной статьи по специальности «Биологические науки»

2003

Известия ТИНРО

Том 135

УДК 597-155.3(265.53)

А.Я.Великанов (СахНИРО, г. Южно-Сахалинск)

СЕЗОННАЯ ВСТРЕЧАЕМОСТЬ ПЕЛАГИЧЕСКИХ ВИДОВ РЫБ В НЕКОТОРЫХ МИКРОРАЙОНАХ ЮГО-ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ

ОХОТСКОГО МОРЯ

Рассмотрена встречаемость восьми пелагических видов рыб в трех микрорайонах юго-западной части Охотского моря. Наблюдения проводились над свалом глубин у юго-восточного Сахалина с июля по октябрь 1999 г. во время лова донными сетями морских окуней и палтусов. Проанализирована сезонная динамика встречаемости разных рыб. Выявлены различия по видовому обилию, срокам появления, продолжительности нахождения, интенсивности встречаемости отдельных видов во всех трех участках. Представлены характеристика уловов и биологические показатели рыб, а также данные по сезонной встречаемости морских млекопитающих и рыбоядных птиц, по изменчивости поверхностной температуры воды в районе исследований.

Velikanov A.Ya. Seasonal frequency of pelagic fish species in some small areas of the south-western Okhotsk Sea // Izv. TINRO. — 2003. — Vol. 135. — P. 72-93.

Frequency of eight pelagic fish species in three small areas of the southwestern Okhotsk Sea is considered by the data of surveys at the slope of the south-east Sakhalin in July—October , 1999. Seasonal dynamics of their frequency were analyzed. The essential difference was determined between the areas in a number of fish species, in a time of their appearance, and in duration and frequency of their occurrence. The species catch values and biological parameters are presented, as well as data on sea surface temperature changes and occurrence of marine mammals and sea birds.

Эпипелагические сообщества рыб южной части Охотского моря характеризуются не только наличием здесь видов северо- и южнобореального комплексов, обычных для этого водоема, но и периодическим появлением в теплый период года ряда субтропических видов. Большинство этих пелагических рыб имеют высокую численность и важное промысловое значение. Изученность сезонного распределения и миграций целого ряда рыб (сельди Clupea pallasii, тихоокеанских лососей р. Oncorhynchus, минтая Theragra chalcogramma, сардины Sardinops sagax melanosticta, мойвы Mallotus villosus socialis, южного одноперого терпуга Pleurogrammus azonus) в указанном районе и, в частности, на акватории, прилегающей к юго-восточному побережью Сахалина, основана на результатах многолетних научных наблюдений и в общем дает достаточно полное представление о сезонных закономерностях в годовых циклах этих видов (Румянцев и др., 1958; Бирман, 1985; Великанов, 1986; Шунтов и др., 1993; Мельников, 1996; Зверькова, 1999; Zhigalin, Belayev, 1999).

В то же время о встречаемости, распределении и миграциях в охотоморс-ких водах Сахалина таких рыб, как японский анчоус (Engraulis japonicus), серебрянка (Leuroglossus schmidti), алепизавр (Alepisaurus ferox), кинжало-

зуб (Anatopterus pharao), и некоторых других известно сравнительно немного. Указанные вопросы для отдельных видов рыб рассматривались, как правило, в 1-2 публикациях, а по некоторым видам (сайра Cololabis saira и др.) опубликованная информация носит фрагментарный характер (Борисов, 1949; Линд-берг, 1959; Дарда, 1968; Фадеев, 1984; Шунтов, 1985; Саблин, Иванов, 1986; Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991; Ильинский, 1994, 1998; Nagasawa et al., 1995; Мельников, 1997; Шунтов и др., 1998а; Великанов, 2001).

С конца 1980-х гг. по настоящее время ТИНРО-центр осуществляет мониторинг состояния эпипелагических сообществ рыб в Охотском море, в том числе в его южной части, на основе траловых макросъемок по программам, разработанным и возглавляемым профессором В.П.Шунтовым. Материалы этих экспедиционных исследований, опубликованные в ряде работ (Шунтов и др., 1990, 1997, 1998б; Lapko, 2001; Temnykh, 2001; Мерзляков, Темных, 2002), в целом дают хорошее представление об общих закономерностях сезонного распределения и миграций того или иного вида рыб.

Все опубликованные результаты исследований по распределению и миграциям рыб в рассматриваемом районе моря, как в 1990-е гг., так и в предыдущие периоды, были основаны на данных научно-исследовательских траловых съемок либо непосредственно на данных промысловых уловов, иногда на данных по мечению. Как правило, полученная информация при этом отражала распределение вида или группы видов в тот или иной сезон на значительной по площади акватории в относительно кратковременный период. Иными словами, анализируемая информация характеризовалась большим пространственным масштабом и относительно небольшим сезонным.

Предлагаемая вниманию работа дает возможность проследить динамику встречаемости ряда эпипелагических рыб в отдельных микрорайонах на протяжении двух сезонов подряд. Эти микрорайоны находятся в юго-западной части Охотского моря, над свалом глубин юго-восточного побережья Сахалина. Практически непрерывные наблюдения на одних и тех же локальных участках (дискретность — 2-3 дня) в течение длительного времени (почти четыре месяца) позволили выявить детальную картину нахождения, миграций и перемещений различных видов над свалом глубин. В целом, эти данные дополняют имеющиеся общие представления о сезонном распределении и миграциях ряда видов эпипелагических рыб в рассматриваемом районе моря и затрагивают некоторые новые аспекты указанных вопросов.

В основу данных исследований положены материалы по встречаемости ряда эпипелагических видов рыб, собранные на РТС "Грант" (ООО "Компания ПРОН-ТО") в районе свала глубин юго-восточного Сахалина, за пределами прибрежной 12-мильной зоны. Наблюдения осуществлялись в июле—октябре 1999 г. попутно при выполнении программы контрольного лова глубоководных окуней и палтусов донными сетями, порядки которых выставляли на глубины от 500 до 1400 м. В основном лов производился в 3 микрорайонах: юго-западном, северозападном и северо-восточном, условно названных по месторасположению соответственно SW, NW и NE (рис. 1). Самый южный микрорайон находился в следующих координатах: 46°32' и 46°39' с.ш., 143°50'9" и 143°59' в.д., северозападный — 4646' и 47°05' с.ш., 14349' и 144°01' в.д., северо-восточный — 47°34' 47°52' с.ш., 144°34' и 14545' в.д. Дополнительно использованы данные по пелагическим рыбам, собранные еще на трех судах (шхуны "Восток-1", "Ника" и "Фея"), также осуществлявших в июле—октябре 1999 г. контрольный лов глубоководных рыб по программам СахНИРО на тех же локальных участках. Сроки наблюдений в каждом из микрорайонов были следующими: в районе SW — c 21.07 по 10.11, в районе NW — с 18.07 по 07.11, в районе NE — с 03.07 по 27.10.

Наблюдения на каждом судне осуществлялись ежесуточно во всех микрорайонах, как в дневное, так и в ночное время, за исключением дней перехода

в порт для сдачи уловов (обычно — 2 сут). Нахождение какого-либо пелагического вида рыб в районе определялось не только по улову в сетях, но иногда и визуально, преимущественно в темное время суток, в освещенной зоне у борта судна. При выборке порядка сетей наблюдатель фиксировал координаты, глубины, дату и время подъема и постановки порядка, видовой состав улова, величину улова рыб в штуках, также оценивалась продолжительность нахождения пелагических рыб в сетях, осуществлялись обычные измерения и биологический анализ рыб.

49-

48-

47-

46-

45-

ммнтам

горбуша

анчоус

счшра

южным']

олиоисрыМ

терпуг

колюшка

3-мглая

серебрянка

NW

NE

минтам

горбуша

анчоус

минтам

горбуша

анчоус

самра

южным

одноперым

терпуг

алепизавр

серебрянка

142

143

144

145

146

147

Рис. 1. Схема расположения трех микрорайонов над свалом глубин юго-восточного Сахалина в 1999 г.: NW — северо-западный участок, SW — юго-западный участок, NE — северо-восточный участок

Fig. 1. Scheme of location of three microregions near the south-east Sakhalin in 1999: SW — south-west microregion; NW — north-west microregion; NE — north-east microregion

Общее число ежесуточных наблюдений по всем микрорайонам — 647, в том числе ночные составили около 20 %. Всего были собраны материалы по 8 видам эпипелагических рыб, включая серебрянку. Кроме того, на РТС "Грант" автором собраны данные по встречаемости на тех же локальных участках стай морских птиц — 4-5 видов (учитывались стаи численностью от 20 до 200 шт. и более в пределах визуальной видимости, до 1,0-1,5 км) и морских млекопитающих — 4 вида. На РТС "Грант" также проводились измерения температуры поверхностного слоя воды (0-4 м) с помощью датчика, выведенного под корпус судна. Всего в июле—октябре осуществлено 150 измерений температуры воды, в том числе в районе NW — 87, в районе SW — 57.

С середины 1990-х гг. в юго-западной части Охотского моря, на островном склоне юго-восточного Сахалина, стал осуществляться контрольный лов

глубоководных морских окуней, в основном длинноперого шипощека БеЬа^-^^^ тасгосЫг, и черного палтуса Reinhardtius hippoglossoid.es с использованием в качестве орудий лова донных жаберных сетей. В 1994-1997 гг. в этом же районе проводился научно-экспериментальный лов рыб островного склона при помощи донного трала на японских рыбопромысловых судах. Хотя основу уловов во всех случаях составляли донные и мезопелагические виды рыб, тем не менее рыбы эпипелагического сообщества также нередко попадали как в тралы, так и в донные сети в виде небольшого прилова.

Общее число эпипелагических рыб, обнаруженных в уловах донных орудий лова, не превышало 10 и включало такие виды, как сельдь, японский анчоус, горбуша Опсо^уп^^ gorbuscha, серебрянка, алепизавр, кинжалозуб, сайра, тре-хиглая колюшка Gasterosteus aculeatus, минтай и молодь южного одноперого терпуга. Наиболее часто в годы наблюдений отмечались рыбы северобореаль-ного комплекса. Естественно, что приведенный список не отражает весь состав эпипелагического сообщества рыб в охотоморских водах Сахалина. Однако большинство массовых видов рыб эпипелагиали, встречавшихся в этом районе в разные сезоны и периоды лет (Линдберг, 1959; Лапко, 1996; Шунтов и др., 1998а), в нем представлено, не говоря уже о более редких видах, таких как кинжалозуб и алепизавр.

Наблюдения, проведенные в июле—ноябре 1999 г., показали, что в зоне свала глубин юго-востока Сахалина в уловах были обнаружены 8 эпипелагичес-ких видов рыб. Наибольшей встречаемостью характеризовались такие виды, как минтай, горбуша, японский анчоус. Менее часто вылавливалась сайра, серебрянка и молодь южного одноперого терпуга, еще реже — трехиглая колюшка, алепизавр был пойман лишь однажды. Видовой состав, обилие пелагических видов, сроки их появления и продолжительность нахождения, а также частота встречаемости отдельных видов рыб заметно различались по микрорайонам, в которых проводились наблюдения (рис. 1, табл. 1). В частности, в самом южном участке (SW) выловлено 7 видов, а в наиболее северном (№) — только 3. При одинаковом числе видов в северо-западном участке (NW) отсутствовал в уловах алепизавр, а в юго-западном (SW) — трехиглая колюшка. Северобореаль-ные виды рыб, как и серебрянка, раньше появились на северных участках свала. Рыбы субтропического комплекса (анчоус, сайра) первоначально стали встречаться в уловах в более южном районе (SW). Наибольшая частота встречаемости у подавляющего большинства пелагических видов рыб (у 6 из 8) наблюдалась в северо-западном микрорайоне (NW). Только сайра (и алепизавр) встречались преимущественно на южном участке (SW). Наибольшая продолжительность нахождения рыб также отмечена для многих видов в северо-западном микрорайоне. Наименьшая встречаемость эпипелагических рыб наблюдалась в основном в самом северном микрорайоне (табл. 1).

Некоторая информация по характеристике уловов и биологическому состоянию рыб эпипелагиали, выловленных донными сетями, показана в табл. 2. Уловы эпипелагических рыб указанными орудиями лова в известной мере носили случайный характер и, вполне понятно, не отражали истинной плотности скоплений рассматриваемых видов.

По суточному времени поимки все эпипелагические виды рыб разделялись на 3 группы. В частности, горбуша и серебрянка ловились круглосуточно. Для первого вида это связано с тем, что горбуша относится к представителям меро-эпипелагической группы и обитает в самом верхнем слое эпипелагиали моря (Парин, 1968). Серебрянка же облавливалась в основном на больших глубинах, хотя у этого вида известны вертикальные суточные миграции (Ильинский, 1994). Минтай облавливался только в светлое время суток. В дневное время также зафиксирована поимка алепизавра. Большинство других видов рыб (анчоус, сайра, молодь южного терпуга, трехиглая колюшка) облавливалось в темное вре-

-О та Н

та си С сл С о

ф ^

о ^

о

ф

<и

о <и

СР

!л

о ,

ф

та „о

15 о

СР О

^ о

ф .¡3

с .5

'-С

ф

о та С сП ф

о о ■

-о

о

'С '

ф

СР

-о

с

та

ф а

ф >

о .о

та ^

о

С ф

а

СУ Ф

Ф ы

а к

ф к

О ср

=к =к 2 о

-0 г р ф с СО_ о

* с р со

о ф сч г-

2 к ч о н о

та Ср

=к та

а

та

В

^

о

Ср

о

=к та н I

5

К о =к та СХ

I ю

о о

ОО СЧ

I

го

ОО

сч

I | I №

I I I

сч I | I

I

о

ОО

о

I I I

III III

о а^ о

сч

со

сч сч

^ 111 2

сч

!Л та ф о ^ о о о о

-С о со СО_ с^ сч

у со" 1 СО со"

о !Л к < сч ОО о ю ОО о ОО о

ф ОО

-С 1—1 сч

1 О

ОО

о о о

сч о ОО

о '—_ о

00 г- ОО 1 г- со" г-

со со сч

о о о

сч о ю

сч сч 1—1

^ _

оп1 О I СЧ О о со сч

оо

о ю

со сч

т

го

об о

СО

ы

2 с

мя суток. Стаи этих рыб обычно привлекались ярким освещением участка поверхности моря у борта судна во время подъема порядка сетей и, как правило, были хорошо заметны визуально. Вместе с тем в отдельные дни японский анчоус облавливался при подъеме порядков и в светлое время суток. Кроме того, в сентябре 1999 г. в районе мыса Анива (о. Сахалин, 45°43' с.ш.) с борта лежащего в дрейфе судна визуально были замечены несколько экземпляров сайры, плавающих у поверхности моря в светлое время дня (около 10 ч).

Подавляющее большинство эпипела-гических видов рыб (7 из 8) облавливались сетями при подъеме порядков. Поэтому продолжительность их нахождения в сетях ограничивалась обычно одним, реже двумя часами, т.е. временем подъема порядка (табл. 2). Часто многие особи рыб попадали на палубу из сетей еще в живом виде. Только один вид, горбуша, попадал в сети при постановке порядков. Поэтому продолжительность нахождения этой рыбы в сетях составляла не менее периода оптимального застоя порядка — около семи суток. Выявленная видовая специфичность облова горбуши, очевидно, обусловлена особенностями ее распределения в поверхностном слое моря в период анадромных миграций (отсутствие суточных вертикальных миграций, разреженность стай мигрирующей рыбы).

Эпипелагические рыбы встречались в уловах при различной температуре поверхностного слоя воды (табл. 2). В более широком диапазоне температур, составлявшем 5 - 8 оС, облавливались такие виды, как горбуша, японский анчоус, молодь южного одноперого терпуга, трехиглая колюшка. Самый широкий диапазон поверхностной температуры наблюдался при уловах серебрянки (около 11 оС). Однако с учетом основных глубин обитания этой рыбы в данном районе (Ильинский, 1994) представленная информация о поверхностной температуре воды может иметь некоторое относительное значение для её поимки. В сравнительно узком диапазоне поверхностных температур над островным склоном облавливались минтай и сайра (до 4 оС).

Размерный состав и состояние половых желез показало, что большинство эпи-пелагических рыб было представлено в

уловах взрослыми особями (табл. 2). Только скопления южного одноперого терпуга состояли из сеголеток. Все пойманные экземпляры трехиглой колюшки также, по-видимому, были неполовозрелыми. Большинство проанализированных рыб находилось в период наблюдений в состоянии откорма той или иной интенсивности. Особи горбуши совершали свою анадромную миграцию из океана к речным системам юго-восточного Сахалина, включая, по всей вероятности, и зал. Терпения. Анчоус, сайра и алепи-завр совершали в этот период миграцию нагульного характера. Молодь южного одноперо-го терпуга, судя по всему, завершала свой нагул в этом районе. А особи трехиглой колюшки также, вероятно, завершали свою морскую нагульную миграцию, перемещаясь (возможно, при помощи поверхностных течений) в районы зимовки.

В целом, проведенные в июле—ноябре 1999 г. наблюдения выявили отчетливо выраженную видовую специфичность сезонной встречаемости различных пелагических рыб над свалом глубин у юго-восточного Сахалина, а также сезонную изменчивость частоты встречаемости морских млекопитающих и стай морских птиц в этом районе (табл. 3). Более детально эти вопросы целесообразно рассмотреть отдельно по каждому виду рыб.

Минтай. Общая продолжительность нахождения этой рыбы в районе исследований составила более 3 мес (см. табл. 1). Хотя минтай был одной из наиболее часто встречающихся пелагических рыб, тем не менее в уловах он появлялся не ежедекадно. В частности, отсутствовал в середине июля, в третьей декаде сентября и первой дека-

та И К

ч о та

н

о

к у

о н о о са

о к

о -

о

-О

к са о ср н о о

ч та

к >-

о

Ей

а а

* ^

ф К у Ь к

-О та Н

о

§ I

ф Ф

ф Ш

та *

о с

ф

к *

о

ф у

к

и

о ч о к о

са о со о

ч ^

та *

К н о

к р

ф н X

та р

та X

ф -О

о о

о

та СП

сю _о _о

-а

с

та

о

та ^

та

а

о д

ф ы

& к

ф к

О &

=к

2 ^ ^

2 с

5 &

О (Ц

о

5 ср г: са

^ СО

та р

=к та

а

о ^

о у

к <

та

В

^

о р

о

=к та н к

Л -

ф н та

СО

та *

о С

I

ю I

со

о I

о о

со О

со О I

о о СО

СО О I

О О

о

I

О

о

о

со О I

О

I

г-

СО

I

ф н , ф та О са о ч

VI

VI

VI

VI

ОО ГО —' I I

I

о о

с^ О

VI

ю со

Л1

о

^ к

та X Ч к

Ы а

О я

н с

^ э

О 2 ф

(в

_ ч ф о ср с

т ^

к

°о ^ ^ I 3 I 1 -а О ^ <

ф

о к л

ч ^

та

VI

ф

<Чю ¡С

С о

к

со

г- со

—I с^

I I

С^ ОО

^ -н <

«э

I I -а

ООСО «-Н

<э

Т Т

О ^

С5 00 ^ —I ю I I

ф

о к л

ч ^

та

ф о к л

ч ^

та

ф о к л

ч ^

та

ф о к л

ч ^

та

ф о са о н

о ф

р

ф

к

О О

о

о Ю СО

Ю 1 1

о о VI 1 1 о ю

СО

О

3

-а <

ф о к л

ч ^

та

а

к к

к ф р-

Ч та

-О

Ч о т

та £ ^^

н 2

Й ^

ср д р

ф со о с

о та

СО

ф

О ® <, и

-—- о ^ ^^

Л о

к

о о

со 3

о &

ф 2

О Й

о к

ф о

к

си о^

та OI Н № оí

<и

-О

о

О

0

1

tí ^tí ^tí

"та -С

та со

л CP

VO

w сч «

о

3 о

та <и tí

-о tí

та

та <и

о <и

о

'Si JS <и CP

та tí

-о

о tí

<и

СУ

<и

л CP

VO

к f

s- г-tí

<и

а

та Ч

та *

<и Ч

SÍ

к о <и

Sí

н о

U с

CQ <

J3

4

2 сч

5

4

5

DQ

I I I I I

0<Э

о

С5

I I I

I I

I I

О о I I ою I

—■ сч

I С5

"о I toco I

I (N —' ^

С5 СО t^-I tO «Э 00 §

| <Э <Э LO i <n аь о <N I

I I ^ I I

■cf со

сч <Э 0^8 ю с^'^'с^'..^' I I счсчсч^

I О со

' (N со

I со

I I I

£ I s I I I

ГС

«О

X

I I I I

та *

tí

к =s P

VO í-ч

<1J -

0~ (О

P

1 (U

х

С5 ^ 0~ со' юшо

I I

a

оо' I о'оо'

СЧ СЧ—'

' 1

I I

со ■cf

I I

I I

I I

та

P CQ

та

СО

К

' СО

со

—' о 'а^

I I I I

I I I I

0

I I ^ I

ч ч

х х

ч ч X X

о ® та Чо sS

та

& 2

<v ts

H O

=S ^

2 к

cP S

<V ч

tí ^

s

tí <u

o s

* a

та tí P

<u tí

P

<u X

2 tí s

л

<u 4

Sá

s so X

=s 2 tí P

<u

CQ

<u o

o X

Cü Й ж

а ^

cu ^

a

де октября. Наибольшая частота встречаемости этого вида отмечена в первой декаде августа и первой декаде октября (см. табл. 3). В общем, характер динамики встречаемости минтая свидетельствует, по-видимому, о нестабильности нахождения его скоплений в зоне свала глубин. По всей вероятности, время от времени стаи этой рыбы смещались в какие-либо смежные районы, в том числе, например, в более мелководную шельфо-вую зону. Известно, что в летний сезон минтай широко распределяется над всем шельфом юго-восточного Сахалина, образуя более плотные скопления вблизи свала глубин, над глубинами 100 -200 м (Зверькова, Швецова, 1971; Шунтов и др., 1993).

Наиболее часто и наиболее продолжительное время минтай встречался в северо-западном районе — NW (см. табл. 1). Вместе с тем первое появление этой рыбы в уловах зафиксировано на северо-восточном участке (№), примерно на три недели позже — на северо-западном, еще позже, 31 июля, — на юго-западном (SW). Известно, что в водах юго-восточного Сахалина минтай размножается в основном в мае—июне. Период его нагула в рассматриваемом районе довольно длительный, с июня—июля по ноябрь. Во второй половине ноября — декабре минтай совершает миграцию из этого района к берегам о. Хоккайдо (Япония) и южных Курильских островов (Зверько-ва, Швецова, 1971; Зверькова, Пушников, 1980; Зверькова, 1981, 1999; Фадеев, 1987; Шунтов и др., 1993). По на-

блюдениям автора, в летние месяцы 1995-1996 гг. минтай образовывал нерестовые скопления в зоне свала глубин юго-восточного Сахалина в июне. Концентрации рыбы распределялись над глубинами от 200 до 600 м между 144°00' и 145°30' в.д. Уловы японских среднетоннажных траулеров на этих скоплениях составляли от 2-3 до 7 т на траление продолжительностью 3-4 ч. Однако в июле в этом же районе минтай уже не образовывал каких-либо плотных скоплений и в уловах встречался лишь штучно. В целом, исходя из имеющейся информации, складывается впечатление, что в течение июля 1999 г. скопления посленерес-тового минтая совершали нагульную миграцию от северо-восточного участка (№), где, возможно, в июне завершилось его икрометание, к юго-западному (SW).

Горбуша. Продолжительность нахождения этой рыбы в районе исследований составила почти два месяца (табл. 1). При дискретности 5 сут динамика встречаемости этой рыбы над свалом глубин имела вид полимодальной кривой с трендом постепенного снижения уровня высокой встречаемости (рис. 2, А). Всего, по нашим данным, отмечено три пика (три волны) подходов горбуши в зону свала глубин у юго-восточного Сахалина, первый из них пришелся на последние числа июля, второй — на вторую 5-дневку августа, третий — наблюдался в последних числах августа. Имеются основания считать, что выявленные в 1999 г. особенности динамики подходов горбуши из океана в зону свала глубин юго-восточного Сахалина носили объективный характер. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты сопоставления данных частоты встречаемости горбуши в сетных уловах с динамикой уловов этой рыбы ставными неводами у юго-восточного побережья Сахалина (данные любезно предоставлены сотрудником СахНИРО В.А.Рудневым). Из сопоставления данных на рис. 2 видно, что в июле—августе 1999 г. динамика уловов горбуши ставными неводами в прибрежье хорошо согласуется с временной изменчивостью встречаемости этой рыбы в сетных уловах в зоне свала глубин с опозданием на 5 сут. В частности, прослеживается четкая повторяемость периодов высоких уловов рыбы неводами вслед за возрастанием ее встречаемости в сетях над зоной больших глубин, расположенной на расстоянии более 12 морских миль от побережья. Последний, самый слабый, пик подходов горбуши, отмеченный по сетным уловам в конце августа, по данным неводных уловов не выявлен. Возможно, это объясняется тем, что начиная с первого сентября промысел горбуши неводами у юго-восточного Сахалина официально в основном был прекращен. В частности, на 5 из 6 промысловых участков, расположенных от р. Тихой до мыса Анива, невода были закрыты. Вылов же на участке р. Лесная — мыс Свободный, согласно официальной статистике, изменялся по 5-дневкам с 1 по 20 сентября от 11,2 до 9,5 т.

В настоящее время, в связи с ограниченной информацией, затруднительно объяснить, с чем связаны три волны подходов горбуши в зону больших глубин юго-восточного побережья Сахалина, равно как остается неизвестной и многолетняя устойчивость выявленной сезонной тенденции. С учетом небольшого временного масштаба повышения встречаемости рыбы в сетных уловах характер динамики подходов горбуши в зону свала глубин юго-восточного Сахалина в 1999 г., конечно, вряд ли связан с ее временными группировками, выявленными в миграционном потоке из океана в Охотское море (Шубин, Коваленко, 2000; Каев, 2002). В то же время нельзя полностью исключить того, например, что третий пик всплеска встречаемости горбуши над островным склоном глубин может быть обусловлен третьей "волной" мигрантов из океана так называемой " охотоморской осенней группировки горбуши", характер хода которой пока мало изучен (Гриценко, 1981; Шубин, Коваленко, 2000; Каев, 2002).

Самое раннее появление и наименее продолжительная встречаемость горбуши в сетных уловах отмечены в северо-восточном микрорайоне (№). Прослеживается тенденция более позднего появления горбуши в уловах с северо-

востока на юго-запад (табл. 1). С другой стороны, встречаемость этой рыбы на западных участках (NW и SW) была почти вдвое выше, чем в северо-восточном микрорайоне.

Рис. 2. Динамика хода горбуши в районе юго-восточного Сахалина в июле—сентябре 1999 г. по сетным (А) и неводным (Б) уловам

Fig. 2. Dynamics of anadromous pink salmon migration near the south-east Sakhalin in July—September, 1999: A — net's catches; Б — coast catches

Выявленные особенности распределения и миграций горбуши в пелагиа-ли зоны свала глубин в 1999 г. в целом неплохо согласуются с известными данными по срокам начала нерестовых подходов в реки, численности и много-

летним уловам этой рыбы у юго-восточных берегов Сахалина. В частности, в реках зал. Терпения нерестовый ход горбуши и соответственно ее промысел начинаются несколько раньше, чем на более южных участках восточного побережья Сахалина (к югу от 48° с.ш.). В то же время численность и ежегодные уловы этой рыбы на юго-восточном участке побережья острова обычно более высокие. Достаточно сказать, что реки юго-восточного побережья на участке от р. Тихой до зал. Мордвинова, в которых воспроизводится горбуша, характеризуются самой высокой на Сахалине продуктивностью этого вида рыб (Воловик и др., 1972; Ефанов и др., 1985).

В сезон 1999 г. продолжительность встречаемости горбуши над свалом глубин по микрорайонам неплохо согласовывалась также с продолжительностью путины на отдельных промысловых участках прибрежья. Так, по нашим данным (табл. 1), этот показатель для района NE составил 23 дня, для районов NW и SW — соответственно 51 и 41 день. Продолжительность путины в 1999 г. в районе зал. Терпения была 48 дней, на участке прибрежья от р. Лесной до мыса Свободного — 77 дней, на самом южном участке, мыс Свободный — мыс Анива, — 52 дня.

Исходя из сказанного можно предположить, что горбуша, встречавшаяся над свалом глубин в северо-восточном микрорайоне, в основном совершала анадромную миграцию в реки, впадающие в зал. Терпения, а горбуша из западных микрорайонов, расположенных южнее, мигрировала к рекам юго-восточного побережья острова.

Японский анчоус. Этот вид встречался в районе наблюдений почти столько же времени, что и предыдущий, — более 2 мес, начиная с 1-й декады августа (табл. 1 и 3). Сезонная динамика встречаемости анчоуса также характеризовалась полимодальной кривой, но с трендом увеличения уровня встречаемости к началу октября (рис. 3, А). Повышенная встречаемость этой рыбы отмечена в 1 и 4-ю пятидневку сентября.

При сравнении микрорайонов, в которых проводились наблюдения, выявлена хорошо выраженная тенденция, противоположная той, что отмечена у горбуши. В направлении от юго-западного к северо-восточному участку появление анчоуса наблюдалось в более поздние сроки, а продолжительность нахождения этой рыбы, так же как и горбуши, уменьшалась (табл. 1). Наибольшая встречаемость этого вида отмечена в районе NW, более чем в 2 раза ниже — в районе SW, а наименьшая — в районе №. В целом, на самом северном участке анчоус отмечался до конца сентября, а на южных — почти до середины октября. По предыдущим наблюдениям, в зал. Анива анчоус встречался с июня до последних чисел октября, в зал. Терпения и открытых водах юго-западной части Охотского моря — с июля—августа до начала ноября (Дарда, 1968; Nagasawa е! а1., 1995; устное сообщение В.И.Радченко).

По данным траловой пелагической съемки летом—осенью 1999 г. анчоус был широко распространен по акватории зал. Терпения и присваловых участков юго-восточного Сахалина, включая самый северный микрорайон наших наблюдений, а также в открытых водах южной части Охотского моря (Мерзляков, Темных, 2002). Как и сайра (Шунтов, 1985), анчоус может мигрировать в Охотское море через прол. Лаперуза из Японского моря, а также из океана — через проливы южных Курильских островов. В любом случае, к берегам Сахалина, в том числе к его юго-восточному побережью, эта рыба проникает с южного направления. В связи с этим более раннее появление, более продолжительное нахождение и более высокая встречаемость анчоуса в южных микрорайонах в 1999 г. выглядят вполне закономерно.

В конце 1990-х гг. анчоус довольно далеко мигрировал на север вдоль берегов Сахалина, встречаясь в октябре в траловых уловах НПС "Дмитрий Песков" (СахНИРО) до 52° с.ш. в 1998 г. и до 53° с.ш. — в 1999 г. Наши

данные согласуются с опубликованными о проникновении этой рыбы в северозападную часть Охотского моря в эти же годы (Мерзляков, Темных, 2002).

А

•анчоус

-Ф—сайра

июль август сентябрь октябрь

Рис. 3. Динамика встречаемости анчоуса (А), сайры (Б) и поверхностной температуры воды (В — юго-западный участок, Г — северо-западный участок) в районе свала глубин юго-восточного Сахалина в 1999 г.

Fig. 3. D ynamics of Japanese anchovy (А) and Pacific saury (Б) frequency and surface temperature (В — south-west microregion, Г — north-west microregion) in the deep water region near the south-east Sakhalin in 1999

Сопоставление сезонной динамики поверхностной температуры воды и встречаемости анчоуса (рис. 3, А, В, Г) показывает, что эта рыба появилась в районе исследований, когда температура поверхностного слоя вод достигла 15 оС и более. Исчезновение анчоуса из зоны свала глубин произошло, когда осред-ненные показатели поверхностной температуры воды в районах NW и SW снизились до 11 °С. Близкий нижний предел температуры воды (10-12 °С), при котором анчоус ловился осенью, отмечен в северо-западной части Японского моря, у берегов северного Приморья (Василенко, Шершенков, 1997). Но вместе с тем следует иметь в виду, что японский анчоус приспособлен к обитанию в очень широком диапазоне температур: по данным М.А.Степаненко (1986) — от 8 до 30 °С, по данным А.Ю.Мерзлякова и О.С.Темных (2002), японский анчоус покидает пелагиаль Охотского моря с понижением температуры поверхностных вод до 6 °С.

В течение сентября, судя по всему, происходило увеличение численности анчоуса в зоне свала глубин юго-восточного Сахалина. С началом резкого понижения температуры поверхностных вод в районе наблюдений его скопления переместились в другие районы. При этом миграция рыб могла произойти как в более южный район, так и в западный, т.е. в более тепловодную прибрежную зону. На это отчасти указывают следующие факты. В 1998 г. в последнюю 5-дневку октября японский анчоус вылавливался в зал. Анива на НПС "Дмитрий Песков" над глубинами 26-55 м. В конце 1-й декады октября 1999 г. была зафиксирована его поимка донным тралом у северо-восточного Сахалина над глубиной 34 м. Ранее было показано, что в зависимости от сложившихся температурных условий моря скопления анчоуса в водах Сахалина могут распределяться ближе или дальше от берега (Дарда, 1968).

В целом, тренды сезонной изменчивости поверхностной температуры воды и встречаемости анчоуса над свалом глубин у юго-восточного Сахалина в 1999 г. характеризовались противоположной направленностью.

Японский анчоус относится к рыбам субтропического комплекса, его размножение происходит весь год в основном в более южных, по сравнению с Сахалином, широтах, в частности у побережья Японских островов (Степаненко, 1986). Периодически, в годы роста численности, анчоус совершает миграции в теплый сезон в северные районы своего ареала, в том числе в южную часть Охотского моря. В 20-м столетии было известно три периода его появления в Охотском море. В 1930-е гг. он встречался в зал. Анива (о. Сахалин). В конце 1940-х гг. он отсутствовал в охотоморских водах Сахалина (Линдберг, 1959). Однако в 1948 г. его скопления были обнаружены у берегов южных Курильских островов (Борисов, 1949). Начиная с 1950 г. анчоус стал подходить в зал. Анива, а на 1-2 года позже — и в зал. Терпения, в которых в летне-осенний сезон образовывал крупные скопления (Дружинин, Дарда, 1963; Дарда, 1968). После 1960 г. эта рыба исчезла из охотоморских вод острова более чем на 35 лет. Очередное появление анчоуса в Охотском море отмечено с начала 1990-х гг., что, несомненно, связано с новым циклом возрастания его численности (Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991; Nagasawa et al., 1995; Шунтов и др., 1998а, б; Temnykh, 2001; Мерзляков, Темных, 2002).

Сайра. В 1999 г. эта рыба встречалась в верхней пелагиали зоны свала глубин сравнительно недолго, немногим более одного месяца, начиная с 3-й декады августа (табл. 1 и 3). Динамика сезонной встречаемости сайры характеризовалась кривой с двумя периодами увеличения частот. Наиболее высокая встречаемость этого вида была отмечена в третью 5-дневку сентября, несколько реже сайра встречалась также в предпоследнюю 5-дневку сентября (рис. 3, Б).

В самом северном микрорайоне сайра не была обнаружена. Наиболее раннее ее появление, наиболее продолжительное нахождение и наибольшая

частота встречаемости наблюдались на самом южном участке (SW). На северозападный участок (NW) сайра подошла почти на три недели позже, встречалась здесь вдвое реже, а по продолжительности — в три раза меньше (табл. 1). Вместе с тем исчезновение этой рыбы из зоны свала глубин в обоих микрорайонах произошло почти одновременно, с разницей около четырех суток.

Сайра подошла в южный микрорайон (SW), когда температура поверхности воды там достигала в среднем 17 °C, а в северо-западном — более 16 °С (рис. 3, Б, В, Г). В то же время исчезновение ее из района наблюдений произошло при снижении температуры воды на обоих участках до 13,5 °С. В целом, данные рис. 3 (Б, В, Г) свидетельствуют о том, что сайра стала подходить в зону свала глубин юго-востока Сахалина, когда температура поверхностных вод достигла высоких значений, близких к максимальным для этого района. Во второй половине сентября, когда наметилась заметная тенденция понижения температуры воды, особенно резко выраженная в северо-западном микрорайоне, сайра, по-видимому, стала покидать эту зону.

Несмотря на единичные попадания особей сайры в сети, эта рыба формировала в августе—сентябре в районе юго-восточного Сахалина довольно заметные по численности скопления, в виде стай и "полей" в поверхностном слое. В частности, стаи сайры, иногда очень крупные, были хорошо видны визуально в световом пятне у борта судна при подъеме порядков сетей, а также во время поиска выставленных буев с помощью прожектора в темное время суток. О повышенной численности сайры в августе — начале сентября 1999 г. свидетельствуют также результаты траловой пелагической съемки, выполненной в южной части Охотского моря (Мерзляков, Темных, 2002): учтенная биомасса сайры в рассматриваемом районе составила рекордную для 1990-х гг. величину — 43,1 тыс. т. Основные уловы сайры при этом были отмечены над свалом глубин юго-восточного Сахалина и в охотоморских водах южных Курильских островов. Пелагическая траловая съемка, как и наши наблюдения, показала, что северная граница распространения сайры у юго-восточного Сахалина находилась в районе 47° с.ш. В октябре—ноябре 1999 г. активный лов сайры осуществлялся японскими рыбаками в ночное время в самой южной части моря, расположенной к югу от 45° с.ш., вплоть до северного побережья о. Хоккайдо. Этот район, как известно, является одним из традиционных мест добычи сайры в Японии (Шунтов, 1985; Саблин, Иванов, 1986; Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991).

По нашим данным, в последние годы сайра неоднократно подходила в район юго-восточного Сахалина. В частности, в августе 1998 г. ее скопления наблюдались в районе мыса Анива, где при промысле краба-стригуна опилио она в большом количестве попадала в ловушечные корзины во время подъема порядков. В 2000 г., с 29 сентября по 3 октября, скопления сайры были отмечены у юго-восточного побережья Сахалина на акватории, прилегающей к северозападному микрорайону (NW) (46°46'-47°10' с.ш. 143°40'-143°57' в.д., над глубинами от 180 до 430 м). При этом скопления состояли в основном из мелких рыб длиной 11,5 -14,0 см, реже встречались особи длиной 20-25 см.

Являясь, как и анчоус, представителем субтропического комплекса рыб, сайра совершает нагульную миграцию в южную часть Охотского моря только в теплое время года. По данным японских ихтиологов, обычно это происходит с третьей декады августа по первую декаду ноября. Основу скоплений мигрирующей в Охотское море рыбы составляют мелкая (15 24 см) и среднеразмерная (25- 28 см) группы (Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991). Наши данные о сроках появления и размерах тела сайры, выловленной в районе юго-восточного Сахалина в 1998-2000 гг., хорошо согласуются с опубликованными ранее материалами по этому виду рыб для Охотского моря. В связи с миграцией сайры к юго-восточному Сахалину из более южных районов Охот-

ского моря более раннее появление и более продолжительное ее нахождение на самом южном участке наших наблюдений выглядят вполне логично.

В тихоокеанских водах южных Курильских островов сайра обитает в нагульный период при температуре поверхностных вод в довольно широком диапазоне — от 5-6 до 18 °С (Саблин, Иванов, 1986). Вместе с тем ее устойчивые скопления в северо-западной части Тихого океана, позволяющие получать хорошие уловы, формируются в основном при температуре воды 14-18 °С (Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991). Последние показатели практически совпадают с данными по температуре воды, при которых сайра встречалась у юго-восточного Сахалина (см. табл. 2). Следовательно, можно полагать, что исчезновение скоплений этой рыбы из зоны свала глубин у юго-востока Сахалина при понижении температуры до 13,5 °С было не случайным, а весьма характерным для нее, в особенности для рыб средней размерной группы. Более мелкая сайра хорошо облавливается в районах со сравнительно низкой температурой воды, при 12-14 °С (Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991). Возможно, по этой причине скопления мелкой сайры встречались в 2000 г. у юго-восточного побережья Сахалина несколько позже, чем в 1999 г., до начала октября.

В многолетнем плане миграции сайры в южную часть Охотского моря происходят ежегодно и не характеризуются такой периодичностью, как у анчоуса или дальневосточной сардины, которая обусловлена флюктуациями численности этих рыб (Шунтов, 1985; Саблин, Иванов, 1986; Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991). Однако вопрос о том, происходят ли миграции этой рыбы в район юго-восточного Сахалина ежегодно или периодически, остается пока открытым. Наблюдения, проведенные Курило-Сахалинской комплексной экспедицией в 1947-1949 гг., показали, что сайра часто встречалась в эти годы в зал. Анива, у юго-восточного Сахалина, включая зал. Терпения, а также в открытой части моря между Сахалином и южными Курильскими островами (Линдберг, 1959). В последующие 40 лет информация о встречаемости этого вида рыб на рассматриваемой акватории, по крайней мере в отечественных публикациях, отсутствует. Так, по В.В.Саблину и П.П.Иванову (1986), охотоморские воды Сахалина не входят в ареал сайры. В южной части Охотского моря в целом по данным пелагических съемок весовая доля сайры с 1991 г. не превышала 0,8 %, только в 1999 г. ее доля возросла до 4,9 % (Мерзляков, Темных, 2002). Можно согласиться с Темных (Temnykh, 2001), что интенсивность северных миграций в Охотское море таких рыб, как сайра и японский анчоус, в основном зависит от их численности и конкретных гидрологических и гидробиологических условий, складывающихся на морских акваториях в разные годы.

Алепизавр. Этот пелагический хищник, обитающий в основном в северо-западной части Тихого океана, в районе юго-восточного Сахалина во время данных исследований был пойман лишь однажды, в начале сентября, в самом южном микрорайоне (SW), при поверхностной температуре воды 15 °С (табл. 2). Единственный экземпляр алепизавра попался в сеть при подъеме порядка в первой половине дня, в живом и неповрежденном виде. Абсолютная длина тела выловленной рыбы составила 1 40 см, длина до развилки хвостового плавника — 130 см, масса тела — 4700 г. Это был самец, имевший гонады на 2-й стадии зрелости, желудок и кишечный тракт были без пищи. В траловых уловах размеры этого пелагического хищника в северной части Тихого океана составляли от 80 до 190 см, с преобладанием особей длиной 105-130 см (Мельников, 1997).

Указанный район поимки алепизавра входит в краевую зону ареала этого вида рыб. Согласно данным И.В.Мельникова (1997), в Охотском море алепизавр в основном встречается у Курильских островов, а северная граница его распространения в летний период проходит примерно по 50-й параллели. О поимках этого вида рыб в юго-западной части Охотского моря, в том числе в

районе свала глубин (в мезопелагиали) у юго-восточного Сахалина в июле— августе 1987 г., сообщает Е.Н.Ильинский (1998).

В теплый период года, с июня по октябрь, алепизавр широко распространен в водах северной части Тихого океана начиная от Командорских островов и на юг до южных Курильских островов, а также в южной части Охотского моря. Как хищный вид рыб, он потребляет кальмаров, молодь получешуйных бычков, лососей, сардину, сайру, т.е. как и в других районах ареала, основной пищей для него служат кальмары и мелкоразмерные виды рыб (Мельников, 1997). Очевидно, в южную часть Охотского моря он заходит вслед за стаями пелагических рыб, которые мигрируют из океана.

Исходя из имеющихся представлений о распределении и миграциях алепи-завра поимка этой рыбы в самом южном участке наших наблюдений вполне объяснима. Можно добавить, что поимка алепизавра совпала по времени с появлением в районе юго-восточного Сахалина скоплений сайры и повышенной встречаемостью анчоуса.

Южный одноперый терпуг. Как и сайра, терпуг встречался в районе наблюдений сравнительно недолго, немногим более одного месяца, начиная с конца первой декады сентября (см. табл. 1 и 3). Скопления этой рыбы появлялись в пелагиали зоны свала глубин в течение двух коротких периодов: несколько дней в сентябре и в первой половине октября. В целом, встречаемость этого вида во времени характеризуется трендом возрастания частот от начала к концу его нахождения в микрорайонах, т.е. к середине октября.

В самом северном микрорайоне терпуг не был обнаружен. Наиболее раннее его появление, наиболее продолжительное нахождение и наибольшая встречаемость наблюдались в северо-западном микрорайоне. В южном микрорайоне терпуг встречался существенно реже и очень непродолжительное время (табл. 1). Исчезновение этой рыбы из пелагиали обоих микрорайонов произошло в очень близкие сроки, с разницей в четыре дня. Сроки ухода терпуга из районов наблюдений практически совпали с таковыми для анчоуса и минтая, особенно в северо-западном участке (NW). В основном молодь терпуга встречалась в довольно узком диапазоне поверхностной температуры — от 11,2 до 12,4 °С. Только в сентябре его стаи наблюдались при сравнительно высокой температуре (17,2 °С).

Стаи терпуга, так же как сайры и анчоуса, были хорошо заметны визуально у поверхности моря в световом пятне у борта судна при подъеме порядков сетей в ночное время. Размерный состав и биологическое состояние выловленных особей также подтвердили, что стаи рыб были представлены молодью (сеголетками) южного одноперого терпуга, которая, как известно, характеризуется пелагическим образом жизни (Мельников, 1996).

По данным пелагических тралений, летом—осенью 1999 г. молодь южного терпуга была широко распространена в южной части Охотского моря. В том числе сравнительно высокие уловы этой рыбы отмечались в зал. Терпения и над свалом глубин юго-восточного Сахалина (Мерзляков, Темных, 2002).

Кратковременность и периодичность появления стай терпуга в районах наблюдений свидетельствуют, по-видимому, о том, что в осенний период его скопления у юго-восточного Сахалина характеризовались повышенной миграционной активностью.

Как известно, у восточного побережья Сахалина этот вид терпуговых не размножается. Нерест южного одноперого терпуга происходит в следующих районах, прилегающих к юго-западной части Охотского моря: западное и северное побережье о. Хоккайдо (Япония), юго-западное побережье Сахалина, воды южных Курильских островов (Ковтун, 1979; Сафронов, Никифоров, 1980; Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991; Худя, 1999). В теплое время года скопления сеголеток этого терпуга широко расселяются по акватории

южной части Охотского моря. У берегов Сахалина сеголетки встречаются в пелагиали прол. Лаперуза, заливов Анива, Терпения, проникая на север вдоль острова вплоть до 50-й параллели. Скопления молоди терпуга осуществляют нагул и рост в этих районах в период с июня—июля по октябрь. С осенним охлаждением поверхностных вод она начинает мигрировать на юг, к побережью о. Хоккайдо и в океанические воды южных Курильских островов, где опускается на шельф и переходит к придонному образу жизни (Nagasawa et al., 1995; Мельников, 1996; Шунтов и др., 1998а; Худя, 1999; Мерзляков, Темных, 2002). В отдельные годы последнего десятилетия в южной части Охотского моря наблюдалось значительное увеличение численности молоди южного одноперого терпуга, связанное с появлением ряда высокоурожайных поколений (Шунтов и др., 1998а; Мерзляков, Темных, 2002).

В целом, исходя из имеющихся представлений выявленные особенности распределения и динамики встречаемости молоди терпуга в районе наблюдений объясняются тем, что в указанный период сеголетки этой рыбы, завершая свой летний нагул, осуществляли осеннюю миграцию в южном направлении. На это, в частности, указывает целый ряд признаков: появление молоди над свалом глубин в осенний сезон, небольшая продолжительность и неустойчивость нахождения скоплений в микрорайонах, увеличение их встречаемости к середине октября, первоначальное появление терпуга на более северном участке, затем — на южном.

Трехиглая колюшка. Продолжительность нахождения этой рыбы в районе наблюдений была самой короткой для учтенных пелагических видов, не считая алепизавра, и составила чуть более одной декады (табл. 1 и 3). На протяжении этого короткого периода встречаемость колюшки была устойчивой. В целом, эта рыбы встречалась только в северо-западном микрорайоне во второй и начале третьей декады октября. Появление колюшки в уловах в октябре было отмечено ихтиологами на двух разных судах одновременно и независимо друг от друга.

Так же как сайра и сеголетки южного одноперого терпуга, колюшка попадала в сети только в темное время суток. По-видимому, обладая положительной реакцией на искусственное освещение, особи этой рыбы подплывали к борту судна во время ночного подъема порядков и, заходя в освещенную зону, запутывались в сетной дели, попадая на палубу в живом виде. Исходя из линейных размеров выловленных рыб (см. табл. 2), это были неполовозрелые особи. Судя по данным рис. 3 (В, Г), с середины октября начался очередной этап понижения поверхностной температуры воды в районах наблюдений. Очевидно, по этой причине колюшка стала встречаться в уловах при более высокой температуре, 12,2 °С, а последние уловы этой рыбы зафиксированы при существенно более низкой температуре, всего 7,4 °С.

У трехиглой колюшки известны пресноводная и морская формы (Жизнь животных, 1983; Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991). По данным японских исследователей, колюшка морской формы при достижении длины тела 3,0 см скатывается из рек в море и после обитания в прибрежье на следующий год снова возвращается в реки для нереста. Сообщается также, что были случаи ее поимки в океане, далеко от берегов (Fishes and marine invertebrates of Hokkaido, 1991).

О морском периоде жизни трехиглой колюшки в охотоморских водах Сахалина, как и во многих других районах ее ареала, до настоящего времени мало что известно. По Г.У.Линдбергу (1959), этот вид рыб широко распространен в морских водах Сахалина и обычен у западного побережья острова, в зал. Анива, у юго-восточного побережья, включая зал. Терпения, а также в открытых водах южной части Охотского моря, за пределами шельфовой зоны, в Южно-Курильском проливе, с тихоокеанской стороны малой Курильской

гряды и о. Итуруп. О встречаемости трехиглой колюшки в южной части Охотского моря в первой половине ноября 1993 г. сообщает Нагасава с соавторами (Nagasawa et al., 1995). По данным этих авторов, длина выловленных в ноябре колюшек составляла 43 и 64 мм, что очень близко к размерам рыб, пойманных в октябре 1999 г. (35-65 мм). По личным наблюдениям автора, трехиглая колюшка встречалась в ноябре—декабре 1997 г. у юго-западного побережья Сахалина, также над зоной больших глубин (900-1500 м), за пределами 12-мильной зоны от берега. Как и у юго-восточного Сахалина, в Татарском проливе она облавливалась в ночное время при подъеме крабовых ловушечных корзин.

Появление трехиглой колюшки в верхней эпипелагиали зоны свала глубин в октябре, возможно, обусловлено ее миграцией (активной или пассивной) в районы зимовки, расположенные в открытой части моря. Условия ее выживания в открытых водах в зимние месяцы могут быть более благоприятными, чем в прибрежье. Учитывая небольшие размеры колюшек, нельзя исключить, что в зону свала глубин этот вид попадает при пассивном дрейфе при помощи поверхностных течений или преобладающего в тот или иной сезон ветрового волнения моря. Однако возвращение колюшек весной к берегам для икрометания в реках из столь отдаленных, открытых районов моря является, по-видимому, проблематичным, если только ее дрейф не приурочен к циркуляционным течениям.

Серебрянка. В районе исследований этот вид встречался на протяжении всего периода наблюдений, более трех месяцев, с последних чисел июля до конца октября (см. табл. 1). Однако она наблюдалась хоть и регулярно, но не постоянно. В каждом месяце наблюдений были декады, когда она отсутствовала в уловах. Всего же отмечено четыре кратковременных эпизода появления серебрянки в уловах. Амплитуда сезонной изменчивости встречаемости этой рыбы была небольшой. Повышенная встречаемость ее наблюдалась в первой декаде августа и третьей декаде октября (см. табл. 3). По наблюдениям 1999 г. серебрянка встречалась только в западных микрорайонах (NW и SW). Более раннее ее появление и более продолжительное нахождение отмечено на северо-западном участке (см. табл. 1). Следует сказать, что обнаружение этой небольшой по размерам рыбы осуществлялось не только по ее наличию в сетях, но и при вскрытии других видов рыб. В частности, в четырех случаях, дважды в сентябре и дважды в октябре, серебрянка была обнаружена в желудках либо в пищеводе лемонемы (Laemonema longipes). Все выявленные таким способом экземпляры были свежезаглоченными и хорошо сохранились для идентификации. Особи серебрянки, обловленные сетями, также были в основном без особых повреждений и вылавливались как в темное, так и в светлое время суток.

Серебрянка принадлежит к числу высокочисленных пелагических видов рыб Охотского моря (Лапко, 1996; Шунтов и др., 1997; Ильинский, 1998). Этот вид рыб, называемый также "глубоководной корюшкой" (deep-sea smelts), для своего обитания использует два биотопа — мезо- и эпипелагиаль. В верхний слой пелагиали серебрянка поднимается из глубин ночью, совершая суточную вертикальную миграцию вслед за зоопланктоном. Особенностью пространственного распределения этой рыбы в Охотском море является сосредоточение относительно крупных, половозрелых особей в юго-западной его части, где они встречаются во все сезоны года. Длина рыб в этом районе в траловых уловах составляла в основном от 110 до 170 мм (Ильинский, 1994), что хорошо согласуется с нашими данными о размерах выловленных особей.

Как и у большинства рассмотренных выше пелагических видов рыб, максимальная встречаемость серебрянки отмечена в северо-западном микрорайоне (NW). Факт наибольшей встречаемости пелагических рыб в указанном микрорайоне, независимо от сезона, безусловно, привлекает внимание и, конечно, не является случайным. Различные литературные источники указывают на то, что акватория моря, прилежащая к юго-восточному Сахалину в районе 47° с.ш.,

характеризуется повышенной биологической продуктивностью по сравнению со смежными районами. В частности, акватория Охотского моря, прилегающая к Сахалину между 46 и 47° с.ш., отличается высокой первичной продукцией, высокой концентрацией фитопланктона, высокой общей биомассой зоопланктона и его отдельных видов (эвфаузиид и др.) (Будаева, Харитонова, 1980; Маркина, Чернявский, 1984; Шунтов, 2001). Видимо, по этой причине над свалом глубин юго-восточного Сахалина, между 46 и 47° с.ш., сформировался один из миграционных путей ряда пелагических видов рыб, перемещающихся с повышением поверхностной температуры воды из южных районов Охотского моря к Сахалину, а с охлаждением вод — в обратном направлении, тем более что все рассмотренные пелагические виды рыб в период наблюдений в большей или меньшей мере осуществляли откорм. С этим же, очевидно, связано и наиболее продолжительное нахождение минтая, горбуши, молоди терпуга, серебрянки и колюшки в северо-западном микрорайоне, а также наиболее позднее исчезновение пелагических видов из этого района.

В целом, результаты проведенных наблюдений продемонстрировали четко выраженную сезонную очередность появления различных пелагических рыб в зоне свала глубин юго-восточного Сахалина (табл. 3). Эта очередность, естественно, обусловлена как особенностями экологии и сроками миграций отдельных видов, так и особенностями формирования условий среды в районах исследований.

Общая картина сезонной динамики встречаемости пелагических рыб в районе наблюдений хорошо дополняется данными о встречаемости стай морских рыбоядных птиц и морских млекопитающих. Всего в сезон 1999 г. в районе работ на РТС "Грант" было выявлено не менее пяти видов морских птиц: буревестники (Puffinus sp.), обыкновенная моевка (Risa tridactyla), серок-рылая чайка (Larus glaucencens), северная качурка (Oceanodroma leycorhoa), тихоокеанская темноспинная чайка (Larus schistisagus) и др. Основу птичьих стай составляли первоначально буревестники, а с сентября также малокрылые виды чаек, преимущественно моевка.

Динамика встречаемости птичьих стай в период наблюдений характеризовалась следующим. После исчезновения морских птиц из района свала глубин в конце июля — начале августа, связанного, по-видимому, с их откочевкой в северные районы моря, очередное их появление зарегистрировано лишь в третьей декаде августа. В сентябре частота встречаемости стай морских птиц заметно возросла. К середине октября (вторая декада) встречаемость этих стай достигла максимального уровня. В третьей декаде октября частота встречаемости птиц стала существенно снижаться (табл. 3).

Морские млекопитающие в районе наблюдений были представлены косаткой (Orcinus orca), дельфинами, северным морским котиком (Callorhinus ursinus) и кольчатой нерпой, акибой (Pusa hispida). Дельфины и морские котики встречались невдалеке от судна, в пределах визуальной видимости, в основном в сентябре и в меньшей мере в первой декаде октября (только котики). Наибольшая встречаемость морских млекопитающих наблюдалась во второй декаде сентября, когда отмечались также наибольшая встречаемость сайры, повышенный уровень встречаемости анчоуса и минтая (табл. 3). Как известно, большое количество дельфинов в водах юго-восточного Сахалина в летний период привлекается значительными концентрациями комплекса эпи-пелагических рыб (горбуши, сельди, японского анчоуса). В частности, белокрылая морская свинья (Phocoenoides dalli) питается, как правило, стайными пелагическими рыбами и кальмарами (Шунтов, 1994). В рацион северного морского котика также входят сайра, миктофиды, другие стайные, теплолюбивые виды рыб (Колесник, Тимофеева, 1980). Во второй декаде октября, когда произошел отход из района массовых пелагических рыб (минтая, анчоуса, молоди

терпуга), ни котики, ни тем более дельфины уже не встречались. В последней декаде октября, когда температура поверхностных вод значительно понизилась (рис. 3, В, Г), было отмечено появление кольчатой нерпы над свалом глубин. По всей вероятности, это связано с осенним перемещением зверей в прибрежную зону. В морях Дальнего Востока кольчатая нерпа большую часть года питается преимущественно планктонными ракообразными. Только поздней осенью и зимой в ее рационе преобладает рыба. В целом, осенние подходы акибы в прибрежную зону представляют собой закономерный процесс очередного сезонного изменения ареала, вызванного перемещением тюленей в районы с иными условиями питания (Федосеев, 1965).

Многими морскими биологами уже неоднократно отмечалось, что пелаги-аль южной части Охотского моря в теплый период года является зоной откорма и нагульных миграций целого ряда видов рыб, многие из которых имеют промысловое значение, а также морских рыбоядных птиц и млекопитающих. С осенним понижением температуры воды большинство видов этих животных совершают миграцию в более южные районы на зимовку (Шунтов и др., 1993; Шунтов, 1994, 1998; Nagasawa е! а1., 1995; Лапко, 1996; Радченко и др., 1997; Мерзляков, Темных, 2002). Проведенные нами наблюдения выявили некоторые особенности и детали сезонного функционирования эпипелагической экосистемы юго-западной части Охотского моря в районе юго-восточного Сахалина в 1999 г.

Результаты выполненных исследований позволяют сделать следующие выводы.

В июле—октябре 1999 г. в зоне свала глубин юго-восточного Сахалина в уловах донных сетей было отмечено восемь пелагических видов рыб. Наибольшей встречаемостью по мере убывания характеризовались такие виды, как: минтай, горбуша, японский анчоус, сайра, серебрянка, южный одноперый терпуг (молодь), трехиглая колюшка, а минимальной — алепизавр, пойманный лишь однажды.

Прослежена четко выраженная сезонная очередность появления различных пелагических рыб в рассматриваемом районе, обусловленная как особенностями экологии и сроками миграций отдельных видов, так и особенностями формирования условий среды в местах их нагула.

В августе—октябре 1999 г. в пелагиали зоны свала глубин юго-восточного Сахалина наблюдались большие скопления анчоуса, а с конца августа, в сентябре — подходы скоплений сайры.

Сезонная встречаемость скоплений анчоуса и сайры в районе наблюдений хорошо согласовывалась с изменением температуры поверхностных вод.

В сезон 1999 г. выявлено определенное совпадение динамики встречаемости горбуши в сетных уловах в зоне свала глубин и динамики вылова этой рыбы ставными неводами в прибрежье юго-восточного Сахалина, с отставанием последней на пять суток.

Все три микрорайона, северо-западный, юго-западный и северо-восточный, в которых осуществлялись наблюдения, различались по видовому обилию пелагических рыб, по срокам их появления, продолжительности нахождения, интенсивности встречаемости. На самом южном участке отмечено 7 видов, на самом северном — 3 вида рыб, принадлежащих к эпипелагическому сообществу.

Виды рыб, относящиеся к северобореальному комплексу, раньше появились в уловах в северных микрорайонах, а субтропические виды — на самом южном участке.

Наибольшая встречаемость и наибольшая продолжительность нахождения пелагических видов рыб отмечены в северо-западном микрорайоне, который характеризуется повышенной биологической продуктивностью вод.

Литература

Бирман И.Б. Морской период жизни и вопросы динамики стада тихоокеанских лососей. — М.: Агропромиздат, 1985. — 208 с.

Борисов П.Г. Опыт лова пелагических рыб и водных беспозвоночных в морях Дальнего Востока при помощи электросвета // Рыб. хоз-во. — 1949. — № 1. — С. 18-24.

Будаева В.Д., Харитонова Г.Ю. Опыт применения модели Иошида для расчета циркуляции вод в некоторых районах шельфовой зоны острова Сахалин // Тр. ДВНИИ. — 1980. — Вып. 86. — С. 119-126.

Василенко A.B., Шершенков С.Ю. Анчоус Японского моря: перспективы освоения промыслом // Рыб. хоз-во. — 1997. — № 1. — С. 36-39.

Великанов А.Я. Сезонные особенности распределения мойвы в шельфовых водах Сахалина // Рыб. хоз-во. — 1986. — № 12. — С. 24-25.

Великанов А.Я. Анчоус и сайра у берегов Сахалина // Вестн. Сахалинского музея. — Южно-Сахалинск, 2001. — № 8. — С. 295-300.

Воловик С.П., Ландышевская А.Е., Смирнов А.И. Материалы по эффективности размножения горбуши на южном Сахалине // Изв. ТИНРО. — 1972. — Т. 81. — С. 69-90.

Гриценко О.Ф. О популяционной структуре горбуши Oncorhynchus gorbuscha (Walbaum) // Вопр. ихтиол. — 1981. — Т. 21, вып. 5. — С. 787-799.

Дарда М.А. Распределение и биологическая характеристика анчоуса (Engraulis japonicus Sehl.) в водах Сахалина // Изв. ТИНРО. — 1968. — Т. 65. — С. 42-48.

Дружинин А.Д., Дарда М.А. Некоторые данные о сардине и анчоусе // Изв. ТИНРО. — 1963. — Т. 49. — С. 238-239.

Ефанов В.Н., Шершнев А.П., Руднев В.А., Белобрежский В.А. Особенности воспроизводства горбуши в основных районах Сахалина и пути его интенсификации // Исслед. и рацион. использ. биоресурсов дальневост. и сев. морей СССР и перспективы создания технических средств для освоения неиспользуемых биоресурсов открытого океана. — Владивосток: ТИНРО, 1985. — С. 32-33.

Жизнь животных. Т. 4: Рыбы. — М.: Просвещение, 1983. — 575 с.

Зверькова Л.М. Внутривидовая структура минтая в Охотском море // Экология, запасы и промысел минтая. — Владивосток: ТИНРО, 1981. — С. 65-76.

Зверькова Л.М. Характеристика минтая западной части ареала (Охотское море, северная часть Японского моря, Тихий океан у побережья Южных Курил) // Рыбохозяй-ственные исследования в Сахалино-Курильском районе и сопредельных акваториях. — Южно-Сахалинск: Сах. обл. книж. изд-во, 1999. — С. 7-26.

Зверькова Л.М., Пушников В.В. Распределение пелагической икры минтая в Охотском море // Рыбохоз. исслед. умерен. вод Тихого океана. — Владивосток: ТИН-РО, 1980. — С. 117-123.

Зверькова Л.М., Швецова Г.М. К биологии нагульного минтая юго-западной части Охотского моря // Изв. ТИНРО. — 1971. — Т. 76. — С. 76-85.

Ильинский Е.Н. Распределение серебрянки в Охотском море // Комплексные исследования морских гидробионтов и условий их обитания. — Владивосток: ТИНРО, 1994. — С. 114-121.

Ильинский Е.Н. Состав и структура нектонного сообщества мезопелагиали Охотского моря // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 55-107.

Каев А.М. Временная структура миграционного потока горбуши Oncorhynchus gorbuscha в Охотском море // Изв. ТИНРО. — 2002. — Т. 130. — С. 904-920.

Ковтун А.А. О нерестовом периоде южного одноперого терпуга Pleurogrammus azonus Jordan et Metz в прибрежье о. Монерон // Вопр. ихтиол. — 1979. — Т. 19, вып. 5. — С. 847-852.

Колесник Ю.А., Тимофеева А.А. К вопросу об охране и промысле котика острова Тюлений // Распределение и рациональное использование водных зооресурсов Сахалина и Курильских островов. — Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1980. — С. 87-90.

Лапко В.В. Состав, структура и динамика нектона эпипелагиали Охотского моря: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток: ТИНРО-центр, 1996. — 24 с.

Линдберг Г.У. Список фауны морских вод Южного Сахалина и Южных Курильских островов // Исслед. дальневост. морей СССР. — Л., 1959. — Вып. 6 — С. 172-256.

Маркина Н.П., Чернявский В.И. Количественное распределение планктона и бентоса в Охотском море // Изв. ТИНРО. — 1984. — Т. 109. — С. 109-119.

Мельников И.В. Молодь южного одноперого терпуга Pleurogrammus azonus в эпипелагиали глубоководных районов дальневосточных морей // Вопр. ихтиол. — 1996. — Т. 36, № 4. — С. 454-462.

Мельников И.В. Пелагические хищные рыбы — потребители тихоокеанских лососей: распределение в экономической зоне России и прилежащих водах, численность и некоторые черты биологии // Изв. ТИНРО. — 1997. — Т. 122. — С. 213-228.

Мерзляков А.Ю., Темных О.С. Динамика состава пелагического ихтиоцена Охотского моря в связи с миграциями рыб различных экологических и географических группировок // Изв. ТИНРО. — 2002. — Т. 130. — С. 1215-1227.

Парин Н.В. Ихтиофауна океанской пелагиали. — М.: Наука, 1968 — 186 с.

Радченко В.И., Мельников И.В., Волков А.Ф. и др. Условия среды, состав планктона и нектона эпипелагиали южной части Охотского моря и сопредельных океанских вод летом // Биол. моря. — 1997. — Т. 23, № 1. — С. 15-25.

Румянцев А.И., Фролов А.И., Козлов Б.М. и др. Миграции и распределение сельдей в водах Сахалина. — М.: ВНИРО, 1958. — 44 с.

Саблин В.В., Иванов П.П. Сайра // Биологические ресурсы Тихого океана. — М.: Наука, 1986. — С. 175-180.

Сафронов С.Н., Никифоров С.Н. Рыбохозяйственное использование шельфа южных Курильских островов // Распределение и рациональное использование водных зооресурсов Сахалина и Курильских островов. — Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1980. — С. 82-86.

Степаненко М.А. Анчоусы // Биологические ресурсы Тихого океана. — М.: Наука, 1986. — С. 167-174.

Фадеев Н.С. Промысловые рыбы северной части Тихого океана. — Владивосток,

1984. — 269 с.

Фадеев Н.С. Нерестилища и сроки размножения минтая северной части Охотского моря // Популяционная структура, динамика численности и экология минтая. — Владивосток: ТИНРО, 1987. — С. 5-22.

Федосеев Г.А. Питание кольчатой нерпы // Изв. ТИНРО. — 1965. — Т. 59. — С. 216-223.

Худя В.Н. Особенности распределения, состояния запасов и перспективы промысла одноперых терпугов рода Pleurogrammus в водах Сахалино-Курильского района // Рыбохозяйственные исследования в Сахалино-Курильском районе и сопредельных акваториях. — Южно-Сахалинск, 1999. — Т. 2. — С. 85-94.

Шубин А.О., Коваленко С.А. О временной структуре охотоморской горбуши Oncorhynchus gorbuscha в океане на путях ее преднерестовой миграции // Вопр. ихтиол. — 2000. — Т. 40, № 5. — С. 648-654.

Шунтов В.П. Биологические ресурсы Охотского моря. — М.: Агропромиздат,

1985. — 224 с.

Шунтов В.П. Распространение китов и дельфинов в дальневосточных морях и сопредельных водах Тихого океана // Рыб. хоз-во. — 1994. — № 1. — С. 27-33.

Шунтов В.П. Птицы дальневосточных морей России. — Владивосток: ТИНРО-центр, 1998. — Т. 1. — 424 с.

Шунтов В.П. Биология дальневосточных морей России. — Владивосток: ТИНРО-центр, 2001. — Т. 1. — 580 с.

Шунтов В.П., Волков А.Ф., Абакумов А.И. и др. Состав и современное состояние сообществ рыб эпипелагиали Охотского моря // Вопр. ихтиол. — 1990. — Т. 30, вып. 4. — С. 587-597.

Шунтов В.П., Волков А.Н., Темных О.С., Дулепова Е.П. Минтай в экосистемах дальневосточных морей. — Владивосток: ТИНРО, 1993. — 426 с.

Шунтов В.П., Радченко В.И., Дулепова Е.П., Темных О.С. Биологические ресурсы дальневосточной российской экономической зоны: структура пелагических и донных сообществ, современный статус, тенденции многолетней динамики // Изв. ТИН-РО. — 1997. — Т. 122. — С. 3-15.

Шунтов В.П., Волвенко И.В., Волков А.Ф. и др. Новые данные о состоянии пелагических экосистем Охотского и Японского морей // Изв. ТИНРО. — 1998а. — Т. 124. — С. 139-177.

Шунтов В.П., Горбатенко К.М., Надточий В.В. и др. Современное состояние планктонных и нектонных сообществ эпипелагиали Сахалино-Курильского региона // Биол. моря. — 1998б. — Т. 24, № 3. — С. 161-168.

Fishes and marine invertebrates of Hokkaido: biology and fisheries. —

Sapporo, Hokkaido, Japan, 1991. — 415 p.

Lapko V.V. Migrations of common pelagic fishes and squids as a determinative for the nekton communities forming in the southern Okhotsk sea in fall // NPAFC. — Victoria B.C., Canada, 2001. — P. 36.

Nagasawa K., Ueno Ya., Azuma T. et al. Distribution and abundance of Epipelagic Fishes and Squids , Excluding Salmonids , in the southern Okhotsk Sea and Western North Pacific Ocean off the Kuril Islands in the Autumn of 1993 // Salmon Report Series. — Tokyo, Japan, 1995. — № 40. — P. 128-143.

Temnykh O.S. Interannual and long-term dynamics of epipelagic fish communities in the southern Okhotsk Sea in connection with migrations of common nekton species // NPAFC. — Victoria B.C., Canada, 2001. — P. 42.

Zhigalin A.Yu., Belayev V.A. Distribution of the Far-east Sardine and Russian Fishery in the Pacific waters and Okhotsk Sea during 1974-1993 // Bull. Jpn. Soc. Fish. Oceanogr. — 1999. — Vol. 63 (4). — P. 215-220.

Поступила в редакцию 01.09.03 г.