CC BY
81
СЕВЕР РОССИИ: ЭКОНОМИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РАЗВИТИЯ
Изучение проблем Севера России с позиций социально-экономической географии заключается в соединении структурно-функциональных характеристик территориально-хозяйственных систем, формирующихся в сложных и экстремальных климатических условиях, с механизмами их функционирования. Территориально-хозяйственные системы представлены как формы организации производительных сил с фиксацией основных народнохозяйственных проблем, решение которых связано в первую очередь с модернизацией созданных на Севере производственных, социальных и инфраструктурных объектов.
Государственная региональная политика России имеет существенный недостаток: недооценку значения сформировавшихся на Севере территориально-хозяйственных систем и освоения арктических природных ресурсов. Академик Н.П. Лавёров справедливо полагал, что осваивать Арктику сложнее, чем Космос [1]. Данный тезис необходимо осмыслить экономически. Экономико-географический подход к Северу предполагает его деление на зоны: Арктика, Дальний Север и Ближний Север (табл.1).
Таблица 1
Площадь территории и численность населения Севера России и северных природно-экономических зон*
Зона Площадь территории, тыс. кв. км Численность населения, тыс. чел. Динамика, %
1990 г. 2000 г. 2010 г. 2015 г. 2015/2010 2015/2000 2015/1990
Север России В том числе: Арктика Дальний Север Ближний Север * Рассчитано авт 12654 4377 5095 3182 ором по сведе 12418 3231 2379 6808 ниям окру 11011 2713 2035 6263 жныхир 10153 2483 1818 5852 айонных м 9954 2428 1771 5748 униципал1 98 98 97 98 ,ных образо 90 89 87 92 ваний. 80 75 75 84
Северные регионы России в циркумполярной проекции. Согласно Д .И. Менделееву: «Как отдельного человека нельзя понимать, не зная его окружающих и их взаимных отношений, так и народы или страны могут быть сколько-либо полно понимаемы только в связи их с другими странами и народами, а потому познание России требует данных, относящихся не только к ней самой, но и к другим странам» [2, с. 3]. С этой целью многие авторы используют циркумполярную проекцию для позиционирования Арктической зоны РФ (иногда и других регионов Севера) в мировой геополитике [3]. При этом учитывается, что для работы в регионах с экстремальными климатическими условиями требуются мобилизация научно-технического потенциала многих стран и установление правового порядка, защищающего интересы в равной мере каждой страны.
Наиболее заселенной и освоенной является российская часть Арктики (в 2015 г. 2428 тыс. чел., примерно, 55% населения Арктической зоны Земли). Позиции России особенно высоки в природно-ресурсном потенциале мировой Арктики (30% запасов углеводородов). Арктическая доля в национальной экономике весьма существенна: около 80% российского газа, более 90% никеля и кобальта, 60% меди, 96% платиноидов, 100% барита. Большую роль в продовольственном обеспечении населения играют рыбные и другие морские биоресурсы.
Арктика - особая зона геополитических отношений, нацеленных на мирное разрешение проблем освоения ее минеральных и биологических ресурсов, а также создание высокоширотных транспортных коммуникаций с использованием Северного морского пути [4;5]. Так, в настоящее время действуют четыре региональные организации: Арктический совет - международный форум (Канада, Дания, Финляндия, Исландия, Норвегия, Россия, Швеция и США), Совет Баренцева / Евро-арктического региона (Дания, Исландия, Норвегия, Российская Федерация, Финляндия и Швеция), Совет государств Балтийского моря (Германия, Дания, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Россия, Финляндия, Швеция, Эстония, Исландия), Совет министров северных стран (Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия, и Швеция, а так же три автономных территории - Аландские острова, Гренландия и Фарерские острова).
Противоречия относительно использования ресурсов Северного океана и континентальной части Арктики зафиксированы между всеми перечисленными странами [6]. Но это должно быть не поводом для военно-политического напряжения, а предметом обычных международных отношений. Д.А. Додин показал, что циркумполярная арктическая зона может рассматриваться в качестве объекта межгосударственных программ по устойчивому развитию [7]. Более того, А.Н. Пилясов отмечает, что со временем вокруг Северного океана, как когда-то вокруг Средиземного моря, сформируется мировая кооперация с общими чертами экономического поведения [8]. На арктическую идентичность народов полярных стран, как фактор экономического порядка и социальной справедливости, рассчитывает и автор работы [9].
Северные регионы России и европейское «Северное измерение». Положительные намерения относительно «северного» международного сотрудничества зафиксированы в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве между странами ЕС, Норвегией, Исландией и Россией, в рамках которого сформировалось «Северное измерение» (инициатива Финляндии 1997 г.) [10]. Совместная стратегия стран ЕС в отношении России и стратегия России - к странам ЕС, дополняя друг друга, были нацелены на мир, стабильность и безопасность, преодоление разрыва в социально-экономической сфере и создание единого нормативного подхода к достижению указанных целей. «Северное измерение» предполагало использование природныхре-сурсов на основе устойчивого развития, создание условий для промышленного и торгового сотрудничества, усовершенствование энергетических сетей, развитие транспорта и телекоммуникаций, исследования в области человеческих ресурсов, защиту окружающей среды, повышение уровня здравоохранения и социального обеспечения и решение других социальных вопросов. И все же во взглядах ЕС на российский Север более всего превалировала природно-ресурсная составляющая, которая зафиксирована не только в общих политических документах, но и в конкретных предложениях и проектах.
В целях экономических и геополитических выгод деловые партнеры западных стран ограничивали свое присутствие на Российском Европейском Севере, пользуясь такими мерами, как эффект «коротких денег», портфельные инвестиции, игра на рынке ценных бумаг, а зачастую - создание посреднических фирм с криминальной функцией (увод капитала заграницу), сознательно закрепляя северные территории России в качестве сырьевого придатка мирового хозяйства.
Со стороны России особое внимание уделялось «человеческому» аспекту, что нашло отражение в формулировке главной задачи «Северного измерения»: создание обширного демократического пространства сотрудничества, в котором недопустима дискриминация людей по этническому, языковому или любому другому признаку. Представляется, что российский подход в большей мере, чем европей-
ский, обеспечивает оптимизацию процессов глобализации и регионализации, каждый из которых имеет преимущества и недостатки. Однако в практической экономике Россия также основное внимание фиксирует на экспорте топливно-энергетических и минерально-сырьевых ресурсов. Гуманитарный аспект «Северного измерения» отошел на второй план.
Северные регионы в системе экономического федерализма и региональной политики. Анализ проблем экономического федерализма [11; 12] показал определенную взаимосвязь между территориальной организацией общества и государственностью. Опорной структурой территориально-государственного деления страны должен был бы стать основной (крупный) экономический район, которому целесообразно придать как минимум статус федерального округа с более широкими властными полномочиями в сравнении с существующими [13]. В данном контексте важно подчеркнуть, что в каком бы аспекте региональной политики ни рассматривались северные и арктические территории, они всегда будут частью внутренних российских ме-зо- и макроэкономических районов. Именно в границах крупных меридиональных систем, используя накопленный в них человеческий и производственный потенциал, необходимо решать наиболее важные для АЗРФ проблемы. Одна из них - создание плацдармов освоения арктических ресурсов, формирование «пояса» обрабатывающей промышленности и социальных услуг межрегионального значения на освоенных территориях Европейского Севера, Сибири и Дальнего Востока.
Правомерно считается, что регион областного (краевого, республиканского) ранга в иерархии экономического районирования занимает позицию подрайона. В административном плане это наиболее устойчивая единица государственного устройства. Поэтому при любых вариантах экономического районирования и оформления субъектности Федерации районы областного уровня необходимо сохранить. Отметим также, что окружные и районные муниципальные образования стоят ближе к государству, чем к местному самоуправлению.
Для северных и арктических регионов данное суждение не безразлично, поскольку все еще есть сомнение по поводу устойчивости их как административно-политических единиц и соотношения сил федерального и регионального управления. Сформулированная для них необходимость «перехода от централизованного государственного регулирования на федеральном уровне к экономической координации, преимущественно реализуемой на региональном уровне» [14, с. 422] пока, в рамках отмеченной выше централизации власти и финансовых ресурсов, не воспринимается как должное. Но научное и общественное мнение все больше склоняется к тому, что экономическое развитие страны необходимо переводить на рельсы индикативного (ориентирующего) планирования в равной мере как на федеральном, так и на региональном уровне, и это послужит стимулом к переходу от регулирования к координации, т.е. к деятельности на конституционной основе.
Концептуальные положения государственной политики относительно районов Севера и Арктики, по мнению автора, должны быть сформулированы следующим образом: от освоения отдельных ресурсов к обустройству территории, от истощи-тельного использования человеческого и природно-ресурсного потенциалов к их системному воспроизводству, от повсеместного присутствия государства в экономике к выборочному государственному предпринимательству и координации власти и бизнеса. В этой концепции первостепенными становятся общественные интересы и национальная безопасность, сбалансированность доходов и расходов по уровням бюджетов, компенсация недополученного рентного дохода, сочетание государственных методов управления (поддержка, регулирование и координация),
использование целевых программ при решении важнейших народнохозяйственных проблем, учет «северной» специфики в общероссийском законодательстве.
Роль государства в управлении «северами» должна быть сведена как минимум к «механизму запуска» формирования и реализации крупных производственных и социальных проектов, в основном инфраструктурных и научно-технических. Максимальный же объем присутствия государства на Севере можно зафиксировать в трех его функциях: гуманитарной («над рынком»), регулятивной («рядом с рынком») и планово-рыночной («внутри рынка»). Первая - гуманитарная - предполагает политику сохранения языка и культуры коренных народов Севера и Арктики; охрану природной среды и формирование условий для экологического благополучия, сохранения биологического разнообразия, организацию научных исследований климата, ионосферы, ледовой обстановки и других природных данностей; социальную помощь местным сообществам и мигрантам; обеспечение национальной безопасности в северных (арктических) широтах России. Производственную и социальную сферы поселений и районов Севера предпочтительно проектировать и формировать как единую территориально-хозяйственную систему. Вторая - регулятивная функция -предполагает создание северного и арктического законодательства и нормотворчества, формирование и реализацию национальных проектов развития транспорта, оптиковолоконной связи и социальной инфраструктуры, экономическое стимулирование оленеводческих хозяйств и других малых форм предпринимательства. Третья функция - планово-рыночная - требует: формирования государственного заказа на исполнение работ по «северному завозу» и социальным услугам; развития частно-государственного партнерства в реализации крупных инвестиционных проектов; перевода ЖКХ в управление унитарных предприятий под контролем органов муниципального управления; развития форм территориального хозяйствования.
Социально-экономические аспекты развития северных регионов. Отправной точкой установления исходных предпосылок социально-экономического развития Севера являются его позиции в географическом разделении труда. Природно-ресурсные предпосылки участия Севера в экономических связях вполне понятны, так как большая часть мировых запасов топливно-энергетических и минерально-сырьевых ресурсов сосредоточена в недрах северных территорий и акваторий. Они уже основательно включены в системы национальных и транснациональных экономик. Но то, что должно предопределять конкретную деятельность, а именно: принципы вовлечения природных ресурсов Севера в мировое хозяйство, остается не определенным. Высокоразвитые страны хотели бы осваивать ресурсы российского Севера на основе его колонизации в качестве сырьевого придатка; национальные и транснациональные компании - на основе свободной торговли. Но национальные интересы России заключаются, прежде всего, в формировании полнокровных структур внутренних рынков и торговле продукцией конечного потребления с ограничением вывоза сырья и топлива.
Ресурсы северных регионов - один из ведущих факторов формирования внутреннего рынка России. Характерное для настоящего времени стремление как можно больше продавать за границу топлива и сырья (объем их экспорта составляет примерно половину производства) ради валютной выручки опасно для страны. Временный эффект за счет выручки от внешней торговли оборачивается тем, что национальное хозяйство продолжает оставаться неконкурентоспособным, а слаборазвитый внутренний рынок не в состоянии компенсировать потерю экспортных рынков. Кроме того, доходы от экспорта лишь в малой мере становятся инвестициями в основной капитал обрабатывающей промышленности и научно-технического сектора экономики.
Положительным является исторический пример Европейского Севера, минерально-сырьевые и топливно-энергетические базы которого были связаны в первую очередь с потребностями внутреннего рынка России. Это обусловлено: изначально заложенными производственно-технологическими связями в структуре Северной угольно-металлургической базы (кольская и карельская железная руда, печорский коксующийся уголь, череповецкая сталь, санкт-петербургское и вологодское машиностроение); единством энергетики всей зоны Северо-Запада России; взаимосвязью Печорского угольного бассейна с Уралом, балансами добычи нефти в Тимано-Печорской провинции и ее переработки на Ухтинском, Ярославском и Киришском НПЗ; необходимостью поддержания сырьевой базы Богословского и Уральского алюминиевых заводов за счет освоения тиманских (Республика Коми) бокситов; укрепления связей Коми и Урала по многим другим видам сырья. Экспорт же минерально-сырьевых и топливно-энергетических ресурсов с Европейского Севера и в настоящее время должен формироваться по остаточному принципу. Исключение могут составлять нефтегазовые ресурсы шельфа морей и прибрежной арктической зоны, тяготеющие к Северному морскому пути.
Природные ресурсы континентального Севера целесообразно включить, прежде всего, в технологические комплексы российской обрабатывающей промышленности. Международные же проекты по освоению топливно-энергетических ресурсов - осуществлять главным образом в Арктике. Именно арктический интерес в значительной мере может быть реализован посредством совместной деятельности многих стран. Арктика по географическим и геологическим масштабам соизмерима с потенциалом крупных межгосударственных образований, например стран Арктического совета.
Географы-экономисты правомерно проявляют большой интерес к периферии, к русской глубинке. В этой связи отметим, что северная периферия представляет особую социально-экономическую реальность со своим укладом хозяйства и жизни [15]. Основной лейтмотив ее изучения - «земля и люди», самоорганизация местных общностей людей. Она имеет негативную социальную стратификацию: бедные без богатых, женихи без невест, дети без родителей при бабушках, больные без здоровых и т.п. Здесь чрезмерно плохо организована социальная инфраструктура. Муниципалитеты и местные сообщества могли бы стать реальной силой возрождения сельской жизни, но при определенных условиях: укрепление территориальных бюджетов, усиление связей между городом и деревней, создание по существу новой сетевой системы здравоохранения, образования, культуры, туризма.
В «северной» политике районные коэффициенты и надбавки за стаж к заработной плате играют неоднозначную роль. Они существенно дополняют доходы работников бюджетной сферы, но перестали быть стимулом к работе на Севере в коммерческих отраслях хозяйства, где первоначально устанавливается предельный фонд оплаты труда, а уже потом в его составе формально фиксируется та часть, которая соответствует северным надбавкам. Если бы последних не было, то заработная плата была бы такой же, т. е. соответствующей объему фонду оплаты труда. Но суть проблемы не сводится к северным коэффициентам. Не их уровень обусловливает массовый отъезд населения.
Миграционные процессы можно понять и оценить более правильно, если их рассматривать с естественно-исторических позиций. В 1990 г. на Крайнем Севере и в местностях, к нему приравненных, проживали 12,5 млн. чел., в 2015 г. - около 10 млн., сокращение составило 2,5 млн. чел., или 20%, в том числе - в европейской части - 27, на севере Восточной Сибири - 17, на севере Дальнего Востока - 38%; западносибирский Север имеет прирост численности населения 17%. На этом общем фоне особенно негативно смотрятся северо-восточные «углы»: в Республике Коми -
убыль населения составила 28%, в Магаданской области - 62%, в Чукотском автономном округе - 69%. Предсеверные регионы также имеют отрицательное сальдо миграции населения. Это существенно снижает надежду на то, что они (как бы автоматически) будут опорными базами развития Арктики. Пока они стали транзитным коридором для мигрирующих в центральные и южные регионы северян.
Наши расчеты показали, что естественные демографические процессы и свободная миграция (проникновение, переселение и передислокация) начиная с ХГУ в. обеспечили рост численности населения районов Севера России примерно до 4 млн. чел. Это вполне естественный (спонтанный) демографический процесс. Остальные 8,5 млн. чел. (от максимально зафиксированной численности населения в переписи 1989 г.) -результат административных действий, насильственного переселения и производственной необходимости, что можно обозначить понятием колонизации (экономической интервенции). При условии рациональной организации освоения территорий и ресурсов, более тесной межрегиональной интеграции, а также при производительности труда, соответствующей мировому уровню, колонизация могла бы дать прирост населения в этих районах примерно 5 млн. чел.
Возможен вывод, что существующая тенденция отрицательной для Севера миграции населения пока «терпима», но приближается к критической точке. Проблема роста производительности труда здесь приобретает особую актуальность. В этой связи заметим, что основная часть рабочих мест в северных регионах (вопреки логике их развития) является низко производительной и малодоходной. Нет системного сопряжения в организации труда на «головных» производственных операциях и последующих - вспомогательных и обслуживающих. Когда речь идет о модернизации экономики, то ее эффект целесообразно рассматривать в рамках территориально-хозяйственных систем так, чтобы все их звенья совершенствовать синхронно.
Монопрофильность поселений на Севере существенно затрудняет антикризисное управление. Наиболее отрицательно экономические кризисы влияют на города и территории узкой специализации, характерной для Севера по естественным причинам. Здесь в целях борьбы с безработицей стандартное антикризисное мероприятие - это создание дополнительных рабочих мест за счет строительства новых предприятий и расширения существующих производств. Это малоэффективно. После кризиса такие предприятия и производства вновь становятся неконкурентоспособными. Генеральным антикризисным направлением является все же оптимизация количества и качества рабочих мест с учетом научно-технического прогресса в природно-ресурсных отраслях хозяйства и в сфере услуг. Арктическим городам с учетом их вахтовых и военных поселений целесообразно придать роль опорных пунктов сетевых структур здравоохранения, образования, культуры и туризма [16].
Регионализация и локализация решения социально-экономических проблем является своего рода противовесом глобализации, опасность которой видится в утрированной унификации жизненных укладов различных социумов без должного учета их разнообразия, в том числе северного. Вопросы жизнеобеспечения в условиях Севера во многом сопряжены с поиском методов согласования внутрисистемных начал самоорганизации местных общностей людей и их внешних функций, обусловленных географическим разделением труда, а также с обустройством освоенных территорий. Решение этих вопросов возможно только в рамках устойчивых политико-экономических и правовых отношений местных сообществ с государством и крупными производственными структурами.
Анализ отечественных и зарубежных концепций освоения и обустройства территорий со сложными и экстремальными природными условиями показал, что развитие Севера России необходимо прогнозировать исходя, прежде всего, из интере-
сов и потребностей укорененных здесь народов. Их культура, язык, хозяйственные традиции самоценны и представляют достояние всего мирового сообщества. Русские, карелы, коми, якуты, малочисленные этносы на Севере России сформировали относительно устойчивые историко-культурные ядра жизнедеятельности, перспектива которых предопределена главным образом внутренними источниками развития: самоорганизацией, производительностью труда, воспроизводством человеческого и природно-ресурсного потенциалов, включением в национальные и мировые хозяйственные системы. Но при этом немаловажное значение имеют внешние условия, прежде всего, государственная национальная и региональная политика. Нельзя допустить, чтобы люди - наследники живших на Севере веками - будут вынуждены покинуть свои родные места [17].
Арктическая зона РФ — особый объект государственной политики. Поэтому было бы целесообразно установить для нее определенные статусные позиции в части форм управления, регулирования социально-экономической деятельности, особенно малочисленных народов, поддержания соответствующего качества жизни. Пока все это остается в рамках законодательства по Крайнему Северу и местностям, приравненных к районам Крайнего Севера. Сама же Арктика представляется лишь в виде зоны освоения, которая, вопреки природным характеристикам, сужается к северу по экономическим и политическим причинам [18].
В качестве ее дробных единиц управления выделены так называемые опорные зоны: Карельская, Кольская, Архангельская, Ненецкая, Воркутинская, Ямало-Ненецкая, Норильская, Северо-Якутская и Чукотская. Они количественно и качественно отличаются друг от друга и не вносят дополнительного смысла в арктическую тематику, а повторяют то, что заложено в административно-территориальном устройстве АЗРФ.
Парадокс современной ситуации заключается в том, что ни вся АЗРФ, ни ее опорные зоны не являются (если следовать теории и практике территориального планирования) объектами проектного или программного управления. Не случайно госпрограмма «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период 2015-2020 гг. и более дальнюю перспективу» часто пересматривается с сокращением числа проектов и объемов финансирования. АЗРФ ошибочно считается макрорегионом, поэтому организация ее программ и проектов имеет препятствия, обусловленные не только низким уровнем финансового и научно-технического обеспечения, но и отсутствием на то системных оснований [19; 20]. В гражданской экономике относительно Арктики программно-целевой подход может быть применен к Северному морскому пути и к отдельным территориально-хозяйственным комплексам [21].
Может ли реализация новых крупных арктических проектов способствовать решению перечисленных социально-экономических проблем? Или в первую очередь следует заняться модернизацией существующего хозяйства, учитывая что социальное благополучие северян слабо увязано с финансовыми результатами профильных производственных компаний по причине их малого участия в жизнедеятельности территориальных общностей людей. Тем не менее, следует учитывать и другую точку зрения: «Основные перспективы социального развития Арктической зоны России связаны, в первую очередь, с территориальным ресурсным потенциалом и зависят от производственной деятельности и эффективности реализации проектов крупных промышленных предприятий и корпораций (разработка нефтегазовых ресурсов в Ненецком, Чукотском и Ямало-Ненецком автономных округах, Мурманской области и на арктических территориях Красноярского края; природных полезных ископаемых на арктических территориях Республики Коми» [22, с. 83].
Будущее Севера — в инновационном развитии. Главное в развитии экономики на Севере заключается в своевременной реакции на научно-технические достижения и использовании их для оптимизации размещения и развития производства. Хозяйство северных и особенно арктических территорий должно отличаться повышенной наукоемкостью с учетом того факта, что технологии по добыче и переработке сырья все в большей мере основываются на прогрессивных научно-технических достижениях в области электроники, механики, химии, микробиологии и других отраслей. Развитие территорий с экстремальным и сложным климатом выражается не столько в численности населения и трудовых ресурсов, темпах роста ВРП, сколько в активной работе по освоению и использованию новых знаний, генерации прогрессивных технологий.
В монографии [23] показано значение высоких технологий в топливно-энергетическом комплексе, прежде всего, в комплексном использовании углей топливных и коксующихся марок, получении жидкого топлива, производстве адсорбентов, углеграфитовых материалов, термографитов. Важно заблаговременно оценить вероятность перехода на бескоксовую металлургию и вытекающую отсюда необходимость широкого развития углехимии. В нефтегазовом секторе особое внимание уделяется сочетанию вертикального и горизонтального бурения, созданию подземных газохранилищ, борьбе с опасностью сверхвысокого пластового давления, переходу на новые технологии переработки нефти. Привлекательность арктических проектов (высокая доля государственных финансовых ресурсов) побуждает к торопливому уходу нефтяных и газовых компаний на новые места, но это зачастую приводит к колоссальным потерям на «старых» месторождениях. Чтобы снизить их уровень, желательно не только внедрять новые технологические методы, но и по-государственному подходить к организации лицензирования хозяйственной деятельности с учетом всех ресурсов той или иной нефтегазоносной провинции.
В ближайшие годы улучшение показателей горно-добывающих и перерабатывающих предприятий Севера связано с реализацией таких базисных инноваций, как механические выемочные комбайны для твердых пород, дистанционно и автоматически управляемое оборудование, беспроводные системы связи и передачи данных, управление горным давлением, создание системы геомеханического мониторинга, обогащение непосредственно в недрах, гидрометаллургические методы переработки, ядерно-физические методы исследования для решения актуальных проблем и др. Но еще большее значение будет иметь внедрение инновационных способов управления и информационных технологий. Сенсорные технологии, традиционно используемые для геологоразведки - сейсмический мониторинг, радиолокация, томография - в будущем могут быть внедрены непосредственно на рудниках, обогатительных фабриках, металлургических заводах. Предстоит переход к общерудничным системам связи. Геоинформационная система, трехмерное графическое представление и компьютерное проектирование позволят принимать надежные решения. Наиболее перспективной технологией в области охраны труда и безопасности в ближайшие годы будет применение различных датчиков (инфракрасных, биометрических), голосовое управление, проецирование показателей приборов и т.д. В целом технологическое развитие минерально-сырьевого сектора нацелено на производство новых видов материалов, например, разнообразных керамик, каменного литья, базальтового и оптического волокна, искусственных кристаллов, синтетических изделий.
Высокие технологии находят эффективное применение также в лесном и аграрном секторах хозяйства. На севере России сосредоточены две трети ее лесосырье-вого потенциала и осуществляется почти половина вывозки древесины, произво-
дится треть всех пиломатериалов. Между тем эффективность использования лесных ресурсов здесь крайне низка. Поэтому перспективы лесопромышленного производства связаны не столько с освоением новых лесных массивов, сколько с воспроизводством хвойных лесонасаждений и новыми способами механической обработки и химической переработки древесины. Основу данного сектора промышленности составят не гигантские предприятия, подобные Сыктывкарскому или Братскому ЛПК, а предприятия малой и средней мощности, способные комплексно использовать древесину и сопутствующее сырье, что укрепит экономическую базу периферийных районов. В настоящее время уже имеются технологии, которые позволяют осуществить комплексную переработку древесной зелени в ценные биологически активные вещества и пищевые добавки.
Новые достижения в сельском хозяйстве северных территорий связаны с использованием отечественной грядово-ленточной и голландской технологий возделывания картофеля, финской технологии выращивания рассады и посадки капусты, а также технологии хранения овощей, в том числе с использованием льда в качестве конструкционного материала хранилищ. Получены новые научные результаты и накоплен практический опыт повышения продуктивности скота. В этой связи заметим, что вхождение северных регионов в аграрный национальный проект заключается не только в концентрации ресурсов на животноводческих комплексах, но и в поддержке земледелия, охоты и промыслов - экономической основы жизнедеятельности коренного населения.
Научно-технические инновации - это и есть новые точки роста производительных сил российского Севера и Арктики. Они тесно связаны с природно-ресурсной экономикой, делают ее более наукоемкой, а следовательно, и более конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках. Но еще важнее их связь с повышением интеллектуального потенциала населения северных территорий, что чрезвычайно значимо для обеспечения их устойчивого развития.
Территориально-хозяйственные системы (ТХС). Перечисленные научно-технические инновации имеют соответствующую «привязку» к конкретным ТХС (рис. 1, 2)*.
Периферия
Рис. 1. Типология ТХС Севера России по формам размещения производительных сил
* На рис. 1 и рис. 2 процентами обозначена доля ТХС в численности населения в 2015 г.
Периферия
Рис. 2. Типология ТХС АЗРФ по формам размещения производительных сил
По нашему мнению [24], смысл политических решений относительно территориальной организации производительных сил в регионах Севера заключается в формировании и совершенствовании территориальных систем трех типов: 1) территориально-хозяйственных комплексов, с экономической деятельностью которых связана жизнь более половины численности населения Севера в целом, а в Арктике - более 70%; 2) от них удаленных промышленных центров (промышленной периферии), которые базируются на разработке полезных ископаемых и обслуживании инфраструктурных коммуникаций; 3) территорий сельского типа (не только сельско- и лесохо-зяйственных, но и тех, для которых характерен сельский уклад жизни).
Другой подход к типологии - структурно-функциональный (табл. 2).
Таблица 2
Численность населения по хозяйственным типам окружных и районных муниципальных образований (МО) Севера России, тыс. чел.
Хозяйственный тип Число МО 2000 г 2015 г 2015/ 2000, %
1. Областные (краевые, республиканские) города - центры 9 2113 2091 99
в том числе в Арктике 2 739 650 88
2. Окружные города-центры 4 105 182 173
в том числе в Арктике 3 67 87 129
3. Города и районы нефтегазовой специализации в сочета-
нии с оленеводством и (или) сельским хозяйством 39 2058 2259 111
в том числе в Арктике 10 447 454 107
4. Города и районы горно-промышленной специализации в
сочетании с оленеводством и (или) сельским хозяйством 46 1584 1226 77
в том числе в Арктике 11 635 504 79
5. Города и районы лесопромышленной и сельскохозяйст-
венной специализации 101 2875 2420 84
в том числе в Арктике 8 149 158 106
6. Районы оленеводства (овцеводства, коневодства), не
включенные в третий и четвертый хозяйственные типы 45 543 497 92
в том числе в Арктике 11 119 119 97
7. Порты и рыбная специализация 26 455 301 66
в том числе в Арктике 5 104 81 78
8. Другие МО, включая ЗАТО 13 709 489 69
в том числе в Арктике 9 453 376 83
9. Большие города (Братск и Комсомольск-на-Амуре) 2 569 489 86
Всего 286 11011 9954 90
в том числе в Арктике 56 2713 2428 89
Экономико-географическая типология северных, в том числе арктических, территорий акцентирует внимание на ключевых проблемах их развития. Среди таких проблем отметим:
- проблемы цикличного развития городов и районов нефтегазовой и горно-рудной специализации, в том числе и по поводу их взаимосвязи с оленеводством и сельским хозяйством (при условии ослабления деяельности горно-обогатительных и нефтепромысловых предприятий в критическую ситуацию попадают и оленеводы, а также работники сферы обслуживания, из-за снижения спроса на их продукцию и услуги);
- неустойчивое развитие городов и районов лесопромышленной и сельскохозяйственной специализации, где проживает четверть населения Севера;
- поголовье северных оленей зачастую превышает допустимые нормы экологической нагрузки, что приводит к существенному снижению «урожайности» мхов и лишайников и подрыву тем самым естественной кормовой базы;
- сложная ситуация сложилась в рыбной промышленности, от уровня организации которой зависит жизнь более 300 тыс. северян.
* * *
Новый этап развития Севера России (включая Арктику) можно обозначить следующим образом:
- модернизация, социальное и экологическое обустройство уже сформированных территориально-хозяйственных комплексов, отдельных промышленных центров и сельской периферии;
- продление срока эксплуатации действующих промыслов, шахт и горнорудных комбинатов с использованием новейших технологий добычи, обогащения и переработки сырья;
- сбалансированное использование биоресурсов тундры и северных морей;
- создание научно-технической инфраструктуры Северного морского пути и арктических предприятий;
- приобщение местной экономики к нуждам оборонных объектов.
Литература
1. Лавёров Н.П. Осваивать Арктику сложнее, чем космос //Редкие земли. 2014. № 3. С.40-48.
2. Менделеев Д. Дополнения к познанию России. С.-Петербург: Изд. А.С. Суворина, 1907. 106 с.
3. Советская Арктика (моря и острова Северного Ледовитого океана). М.: Наука, 1970. 526 с.
4. Арктика: интересы России и международные условия их реализации. М.: Наука,2002. 356 с.
5. Моисеев А.А. Международное право России на Арктику // Современные производительные силы. 2013. № 4. С. 111.
6. Север и Арктика в пространственном развитии России: научно-аналитический доклад /Научный совет РАН по вопросам регионального развития; СОПС при Минэкономразвития РФ и Президиуме РАН, ИЭП Кольского НЦ РАН; ИСЭ и ЭПС Коми НЦ УрО РАН. Апатиты: изд. Кольского научного центра РАН, 2010. 213 с.
7. Додин Д.А. Устойчивое развитие Арктики (проблемы и перспективы). СПб.: Наука, 2005. 283 с.
8. Пилясов А.Н. Арктическое Средиземноморье: предпосылки формирования нового макрорегиона // ЭКО. 2010. № 12. С. 54-75.
9. Лукин Ю.Ф. Российская Арктика в изменяющемся мире. Архангельск, 2012. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://arctic-- - and-- - north.com; http://narfu.ru/aan/(25.12.2012)
10. «Северное измерение»: проблемы и перспективы сотрудничества. Сыктывкар: ОАО «Коми республиканская типография», 2000. 168 с.
11. Российский федерализм. Экономико-правовые проблемы / Отв. ред. С.Д. Валентей. Институт экономики РАН; Центр экономики федеративных отношений; СПб.: Алетейя, 2008. 320 с.
12. Лексин В.Н., Швецов А.Н. Реформы и регионы: Системный анализ процессов реформирования региональной экономики, становления федерализма и местного самоуправления. М.: ЛЕНАНД, 2012. 1024 с.
13. Лаженцев В.Н. О практическом использовании социально-экономического районирования в системе государственного управления (примеры по Европейскому Северу России) // Проблемы развития территории. 2016. № 6. C. 29-41.
14. Пилясов А.Н. Новая роль государства в развитии хозяйства регионов Севера // Север как объект комплексных региональных исследований / Отв. ред. В.Н. Лаженцев. Сыктывкар: НЦ УрО РАН, 2005. С. 419-477.
15. Север: проблемы периферийных территорий / Отв. ред. В.Н. Лаженцев. Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 2007. 420 с.
16. Дмитриева Т.Е., Бурый О.В. Концепция самодостаточности города в Арктике (пример г. Воркута) // Региональные исследования. 2017. № 2(56). С. 33-43.
17. Доклад о развитии человека в Арктике (ДоРЧА) /Ред. А.В. Головнев. Пер. с англ. Екатеринбург — Салехард, 2007. 244 с.
18. Пилясов А.Н. Российский арктический фронтир: парадоксы развития //Регион: экономика и социология. 2015. № 3. С. 3-34.
19. Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Экспертиза проектов развития макрорегионов России: проблемы организации //Проблемы прогнозирования. 2016. № 6. С. 18-29.
20. Ивантер В.В., Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Переосмысление Арктики как мегапроект. Постановка проблемы // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. Теория. Практика. Методология. 2014.Т. 7. № 6(38). http://rossiyanavsegda.ru/read/2760/
21. Комков Н.И., Селин В.С., Цукерман В.Н., Горячевская В.С. Сценарный прогноз развития Северного морского пути //Проблемы прогнозирования. 2016. № 2. С. 87-98.
22. Корчак Е.А. Арктическая зона России: социальный портрет регионов. Апатиты: Изд-во Кольского научного центра РАН, 2017. 101 с.
23. Север: наука и перспективы инновационного развития / Отв. ред. В.Н. Лаженцев. Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 2006. 400 с.
24. Лаженцев В.Н. Север России: вопросы пространственного и территориального развития. Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 2015. 174 с.
