CC BY
46
УДК 32. 019. 51
Бударина К.А. Сетевые отношения в контексте
развития механизмов политической мобилизации
В статье рассмотрены основные параметры и характер сетевой политической мобилизации как нового феномена, связанного с бурным развитием информационно-коммуникационных технологий. Приведен анализ роли социальных сетей в политической мобилизации оппозиционного и провластного характера в России на рубеже 2011-2012 годов. Отмечена роль социальных сетей в деконструкции авторитарных режимов в ходе «арабской весны» и «цветных революций». Выявлен деструктивный и конструктивный потенциал политической сетевой мобилизации.
Ключевые слова: политическая система, политическая мобилизация, социальные сети.
Проблематика сетевых отношений в последние годы заняла важное место в российской политической науке. Это естественно - бурное развитие коммуникационных технологий и новые формы социальных интеракций формируют принципиально новые характеристики политических взаимодействий. Прежние политические процессы, отношения и институты «играют» по-новому, будучи «обработанными» сетевыми формами. Это касается и государственного управления и такого феномена как политическая мобилизация.
В результате распространения телекоммуникационных систем, делающих доступными огромные информационные ресурсы и технологии, качественным образом изменились форма и содержание международного и национального политического процесса, что привело к трансформациям политико-правовой природы государства, выразившимся в перераспределении его функций в сфере управления. В рамках этих трансформаций идет процесс политико-правовой концептуализации новых моделей государственного управления, в числе которых, прежде всего, доктрины «координирующего государства» в пику концепту национального государства, который в инсти-туционализации системы государственного управления представляет рационально-бюрократический тип. В связи с этим проблема
обеспечения государственного суверенитета перемещается на задний план и рассматривается в ряду второстепенных целей государственного управления1.
Сетевую управленческую форму в политическом и концептуально-правовом плане следует рассматривать как важнейшую сторону данного процесса, выразившуюся не столько в формировании новой методологии исследования политического процесса, сколько в становлении нового типа отношений, характеризующих процесс принятия и имплементации решений международным сообществом, группами государств и отдельными государствами, получившими название политических сетей.
Анализ сетевого подхода к государственному управлению в российской политической науке получил довольно широкое распространение и связан с именами известных ее представителей - Л. Сморгунова, А. Соловьева. Причем если первый акцентирует внимание на «позитивном» потенциале политических сетей (вовлеченность, подотчетность, участие)2, то второй, напротив, рассматривает сетевые формы взаимодействия внутри правящего класса как способ дальнейшего «замыкания» российской элиты и процесса принятия политических решений в себе, влекущий деградацию традиционных механизмов выработки государственной политики и подотчетности3.
Особо следует отметить рост исследований влияния сетей в публичной политике, в частности, ее отечественной версии. По данной тематике проводятся не только конференции и семинары, но и подготовлены кандидатские и докторские диссертации4. Сетевая проблематика все глубже захватывает исследования российского политического процесса. Не остается в стороне и такой аспект политических отношений и процессов как политическая мобилизация - здесь роль социальных сетей выражена весьма активно и является предметом пристального изучения.
Сетевая мобилизация, ярко заявившая о себе в период «арабской весны», в ходе «цветных революций» и массовых протестов столичного среднего класса в России в конце 2011 - начале 2012 годов, превратилась в значимый фактор политического процесса, подвергаемый не только научному анализу, но и попыткам регулирования и ограничения со стороны властей. Призрак «арабских революций» серьезно беспокоит, например, членов ОДКБ, и прежде всего - лидеры государств, входящих в эту организацию. Никому из них не нужны революции. Поэтому главным предметом договоренностей, достигнутых на саммите, стал «антиреволюционный киберфронт».5
Новые информационные технологии оказывают всепроникающее влияние на мир, опрокидывают устоявшиеся представления о политических возможностях и ресурсах мобилизации. «Викиликс» продемонстрировал: в век информации, не признающей ни государственных, ни языковых, ни моральных, ни вообще каких бы то ни было границ проницаемость жизни как простых граждан, так и публичных структур для спецслужб развитых стран является практически абсолютной. Революции в Египте, Тунисе, Ливии, Сирии наглядно показали: социальные сети могут служить политическим инструментом. До того момента, пока не закрыт доступ в Интернет, никакие цензурные ограничения в средствах массовой информации не оградит авторитарные режимы от массовых акций протеста, коллективными организаторами которых сегодня выступают Facebook и Twitter, а чем завтра пополнится этот арсенал, трудно прогнозировать.
Но одновременно думать, что причины этих революций коренятся в свободном доступе к социальным сетям, было бы непростительным самообманом.
Какую роль играли «социальные СМИ» в политической мобилизации российского общества в период российских выборов 2011-2012 годов? Этот вопрос стал наиболее значимым для российской политической науки в связи с выборами в декабре в Государственную Думу 2011 года и последовавшими массовыми протестами столичного среднего класса. Хотя очевидно, что социальные сети, включая средства блогосферы, например, «Живой Журнал», и микроблогосферы, например, «Твиттер», а также социальные сайты, такие как «Фейс-бук» и «ВКонтакте», сыграли значительную роль в мобилизации (и контрмобилизации) в плане как обеспечения связи, так и объединения общества, конкретная суть этой роли по-прежнему требуют подробного и тщательного изучения.
Аналитическая структура «Центр изучения интернета и общества» летом 2012 года представила доклад - как протестанты с обеих сторон фактически использовали «Твиттер», какое влияние оказала структура протестных групп на характер коммуникаций (и наоборот) и отличались ли эти структуры по разные стороны политического водораздела. В «первом приближении» эти данные позволяют сделать следующие три основных вывода:
Во-первых, «Твиттер» выполнял множество функций как одновременно, так и на разных этапах мобилизации, включая:
- обобщение информации, идей и ме-мов, связанных с мобилизационными действиями;
- распространение обобщенной информации, идей и мемов среди расширенной аудитории;
- «эффект эха», способствующий укреплению внутригрупповой солидарности и приверженности обобщенным мемам;
Во-вторых, у противостоящих политических «лагерей» наблюдается значительное расхождение социальной структуры:
- оппозиционные сети являются относительно более многообразными и разрозненными, чем проправительственные; кро-
СРЕДНЕРУССКИЙ ВЕСТНИК ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК
ме того, они тесно связаны со СМИ, которые отличаются значительным присутствием в «Твиттере», что отчасти определило преобладание оппозиции в «Твиттере» в данном периоде;
- проправительственные сети отличаются относительно более высокой концентрацией, более интенсивной коммуникацией по установленным каналам, а также делают больший акцент на формальном распределении ролей, чем на неформальном участии.
В-третьих, в течение всего рассматриваемого периода ключевую роль в «Твиттере» играли профессиональные журналисты и СМИ, профессиональные блогеры и утвердившиеся гражданские группы, НПО и политические организации, тогда как влияние «неформальных» «Твиттеров» или «случайных» твитов представляется минимальным6.
Как отмечает ряд авторов, анализируя риски сетевой политической мобилизации и ее влияние на политические системы и режимы, среди прочих следует выделить феномен направленной политической мобилизации, которая в сетях чаще всего связана с оказанием внешнего воздействия на различные политические системы посредством использования различных видов ин-тернет-ресурсов7.
В целом можно констатировать, что направленная политическая мобилизация, реализуемая посредством манипулятивных технологий, способна дестабилизировать политические системы. Тогда как информационно-коммуникационные технологии гражданской мобилизации являются эффективным инструментом обратной связи, обеспечивающим баланс отношений политико-административной системы и окружающей среды, а также ее внутреннюю устойчивость и адаптивность.
References
1. Kostjuchenko O.V. Politicheskie seti v go-sudarstvennom upravlenii [Political networks in government], Avtoreferat dissertacii na soiskanie uchenoj stepeni kandidata juridicheskih nauk, Rostov-na Donu, 2009, p. 5. (In Russ.)
2. Smorgunov L.V V poiskah upravljaemosti: koncepcii i transformacii gosudarstvennogo up-ravlenija v XXI veke [In search of controllability: the concept and transformation of public admin-
istration in the XXI century], SPb.: Izd. S.-Peterb. un-ta, 2012, 362 p. (In Russ.)
3. Solov'ev A.I. Institucional'nye seti rossijsk-ogo gosudarstva i strategija samolegitimacii pravjashhego rezhima [ Institutional Network of the Russian state and self-legitimation strategy of the ruling regime], Politicheskaja jekspertiza, 2012, № 3, p.p. 5-20. (In Russ.)
4. Miroshnichenko I.V Social'nye seti v pub-lichnoj rossijskoj politike [Social networks in the public Russian policy], Avtoreferat na soiskanie uchenoj stepeni doktora politicheskih nauk, Moskva, 2013. (In Russ.)
5. Gabuev A. I ODKB vyshla blokom [And came out of the CSTO unit], Kommersant, 2011, 13 avgusta. (In Russ.)
6. Grin S. «Tvitter» i protest v Rossii: memy, seti, mobilizacija [«Twitter» and protest in Russia: memes, networking, mobilization], Inter-net-izdanie Slon Ru. Rezhim dostupa - http:// slon.ru/russia/tvitter_i_protest_v_rossii_memy_ seti_i_mobilizatsiya-791222.xhtml
7. Kurochkin A.V Social'nye seti kak instrument politicheskoj mobilizacii: opasnost' manip-uljacii i predely demokratii [Social networks as a tool for political mobilization: the danger of manipulation and the limits of democracy], Politich-eskaja jekspertiza, 2012, № 3, p. 203. (In Russ.)
1 См.: Костюченко О. В. Политические сети в государственном управлении. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. - Ростов-на Дону, 2009. - С. 5.
2 См.: Сморгунов Л.В. В поисках управляемости: концепции и трансформации государственного управления в XXI веке. СПб.: Изд. С.-Петерб. ун-та, 2012. 362 с.
3 См.: Соловьев А.И. Институциональные сети российского государства и стратегия самолегитимации правящего режима // Политическая экспертиза. - 2012. - № 3. - С. 5-20.
4 См.: Мирошниченко И.В. Социальные сети в публичной российской политике. Автореферат на соискание ученой степени доктора политических наук. Москва, 2013.
5 См.: Габуев А. И ОДКБ вышла блоком // Коммерсант. 2011. 13 августа.
6 См.: Грин С. «Твиттер» и протест в России: мемы, сети, мобилизация // Интернет-издание Слон Ру. Режим доступа - ИНр://з!оп. ги/гизз1аДу1НеМ_ргс^ез^у_гозз11_тету_зе^_1_ тоЫ^з1уа-791222.хМт!
7 См.: Курочкин А.В. Социальные сети как инструмент политической мобилизации: опасность манипуляции и пределы демократии // Политическая экспертиза. - 2012. - № 3. - С. 203.
