CC BY
29
А. В. Курочкин
СЕТЕВОЙ ПОДХОД К ОБЕСПЕЧЕНИЮ ЭФФЕКТИВНОЙ ПОЛИТИКИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
В статье рассматриваются возможности применения сетевого подхода к анализу и поиску эффективных мер противодействия современным угрозам национальной безопасности. В частности, автор анализирует эффективность сетевой методологии для моделирования и отслеживания террористических сетей за рубежом. Зарубежный опыт применения сетевого подхода к решению проблемы терроризма представляет несомненный интерес, как для теоретического осмысления, так и для практического использования в российских условиях.
Ключевые слова: сетевой подход, национальная безопасность, террористические сети, конфигурация сетей, моделирование сетей.
Использование сетевой методологии в сфере изучения проблем национальной безопасности для выработки эффективной антитеррористической политики осуществляется на Западе уже достаточно давно. Интерес к данной методологии был существенно «простимулирован» событиями 11 сентября 2001 г. в США, когда впервые широко заговорили о существовании и вполне эффективном функционировании террористических сетей. Очевидной прикладной задачей в этом контексте стало, с одной стороны, выявление таких сетей с использованием специальных программ, позволяющих моделировать и отслеживать подобные сетевые взаимодействия (так называемые скрытые сети), с другой стороны, попытаться сформировать в качестве адекватного ответа на данную угрозу контртеррористические сети (или сетевые организации), обеспечивающие быстрый обмен информацией о деятельности скрытых террористических сетей и организаций по всему миру. На сегодняшний день в научных статьях и монографиях западных авторов эта тема проанализирована достаточно подробно. Среди наиболее известных и значимых работ отметим труды В. Кребса, Б. Макали-стера, М. Сэйджмена, Дж. Родригеса и др.
В России сетевой подход к обеспечению национальной безопасности в аспекте борьбы с терроризмом и экстремизмом разрабатывался в последнее время явно недостаточно, особенно если учесть масштаб террористических угроз, постоянно возрастающий за последние десять лет. В специализированных политологических журналах «Полис» и «Космополис» с начала 2001 г. было опубликовано две статьи, анализирующие проблематику борьбы с терро-
© А. В. Курочкин, 2011
ристическими организациями с позиции сетевой методологии, также была защищена всего одна кандидатская диссертация (Алексеен-кова, 2005; Нетесова, 2007; Рябцев, 2008).
Такое положение вещей кажется тем более странным, поскольку сетевую методологию нельзя отнести к новейшим достижениям в социальных науках. Математические основы сетевой теории (как математической теории графов) были заложено всемирно известным математиком Леонардом Эйлером, который ввел в 1736 г. само понятие графа как совокупности вершин и соединяющих их связей. Ему же принадлежит авторство одного из ключевых постулатов теории сетей: внутренние характеристики графов (сетей) определяют потенциальные возможности их использования.
Среди классиков социологической науки идеи сетевого подхода к анализу социальных структур были достаточно близки Георгу Зиммелю (интересную интерпретацию его метода формальной социологии через призму теории сетей можно найти в статье американского исследователя Э. Роджерса (Rogers, 1989), а также знаменитому антропологу Клоду Леви-Строссу, определявшему общество как «сеть различных типов порядка», которые в свою очередь могут быть классифицированы согласно различным организационным принципам «исходя из способов их взаимодействия друг с другом как на синхроническом, так и на диахроническом уровнях» (Levi-Strauss, 1969, p. 312).
Прикладное направление в исследовании социальных и других видов сетей начало активно развиваться в первой половине ХХ в. Так, в 1932 г. американский социопсихолог Якоб Морено в процессе работы над практиками групповой психотерапии впервые применил социометрический тест для выявления глубинной структуры эмоциональных взаимоотношений. По результатам теста строилась социограмма, которая, по мысли Морено, должна фиксировать статический срез отношений в коллективе. Социограмма стала, таким образом, графической иллюстрацией отношений в группе. Ее изображение в двумерном пространстве представляет собой карту социальной сети.
Непосредственными основоположниками современной математической теории сетей признаны американские исследователи Рэй Соломонофф и Анатолий Рапопорт, которые в работе 1951 г. «Connectivity of Random Nets» выдвинули ключевое предположение о случайности связей между вершинами сети. В 1957 г. А. Рапопорт ввел понятие случайных графов (random graphs). Их наработки в сфере случайных сетей и случайных графов продолжили венгерские математики Пол Эрдос и Альфред Реньи, издавшие в конце 1950-х годов несколько работ, посвященных исследованию принци-
пов формирования социальных сетей и особенностям распределения количества связей в гипотетическом обществе. В такой модели общества количество социальных связей оказывается для большинства примерно одинаковым. Американские исследователи Дункан Уоттс и Стивен Строгач развили идеи Рапопорта, Эрдоса и Ре-нье и в числе многих прочих достижений ввели понятие «коэффициент кластеризации» (clustering coefficient), определяемый как степень близости между неоднородными группами.
В результате к концу 1980-х годов были сформулированы универсальные принципы теории сетей: 1. Акторы, осуществляющие взаимодействие, рассматриваются как относительно свободные в своих решениях, но взаимосвязанные и взаимозависимые в рамках сети элементы. 2. Любые сети есть комплекс продолжительных и систематических отношений между акторами. 3. Сети не имеют четких, устойчивых границ. Их принципиальное качество — открытость по отношению к внешней среде. 4. Связи между акторами (вершинами сети) являются каналами передачи (обмена) материальными и нематериальными ресурсами (см.: Wasserman, 1994).
В конечном итоге в западной политической науке и теории государственного управления закрепилось мнение о том, что мы сегодня являемся свидетелями кардинального изменения политического и управленческого порядка от иерархий/организаций (и рынков/анархий) к сетевым структурам. Содержание этого процесса заключается в том, что социум более не контролируется исключительно централизованными структурами. В современном мире инструменты контроля рассеяны между множеством разнообразных акторов и их координация не является более результатом «централизованного руководства», а возникает в процессе целенаправленного взаимодействия отдельных акторов (Blatter, 2003; цит. по: Ку-рочкин, 2011). Развитие современного общества не направляется и не контролируется из некоего единого центра (например, государства), напротив, инструменты контроля возникают и реализуют себя только в процессе взаимодействия множества клеточек общественной ткани. Этот тезис принципиален и для исследования проблем обеспечения безопасности современного общества.
Рассмотрев достаточно большой массив работ современных западных авторов, исследующих проблемы национальной безопасности с позиций сетевого подхода, отметим, что наиболее развитым направлением в данной области является сетевой анализ террористических организаций и групп. Этот подход позволяет моделировать структуры террористических организаций и в определенной мере предвидеть стратегии их поведения и развития. В рамках данного направления террористические организации исследуются по
_ 185
ПОЯИШЭКС-. 2011. Том 7. № 4
аналогии с любыми другими сетевыми структурами, т. е. анализируется состав их участников, сетевые связи и отношения, складывающиеся между ними, а также особенности управления и коммуникации внутри такого рода сетей.
Большинство исследователей, работающих в данном направлении, отмечают сетевой характер практически всех современных террористических организаций. Более того, эти организации, как правило, стремятся к интернационализации, объединению в транснациональные мега сети, имеющие свои ответвления на всех континентах. Одной из первых к созданию трансграничной сети экстремистских и террористических организаций приступила Организация освобождения Палестины, обладавшая по данным израильской разведки, уже к 1981 г. устойчивыми связями с 22 террористическими организациями по всему миру. Косвенным доказательством этому стало требование движения Черного сентября, захватившего израильских атлетов на Олимпиаде в Мюнхене, освободить Ульрика Мейнхофа и Андреаса Баадера, основателей левого крыла западногерманской Фракции Красной Армии (RAF), осуществлявших взаимодействие с Организацией освобождения Палестины.
Многие западноевропейские террористические организации также пытались осуществлять сетевое трансграничное сотрудничество задолго до создания Евросоюза. Так, упомянутая выше западногерманская Фракции Красной Армии в 1985 г. объединилась с французской Группой прямого действия. Позднее к ним примкнули итальянские Красные бригады и бельгийская организация «ССС». Интересно, что европейские террористические сети в процессе объединения вынашивали в середине 1980-х годов идею создания антинатовского альянса на континенте.
В настоящее время внимание исследователей по всему миру приковано к абсолютному рекордсмену по количеству упоминаний в СМИ исламистской террористической организации Аль-Каида. Анализ ее сетевой структуры не только интересен, но, безусловно, важен для России и с прикладной точки зрения, поскольку многие террористические угрозы на территории Российской Федерации исходят от нее непосредственно, либо близких к ней организаций и групп-сателлитов. Аль-Каида изначально строилась по принципам сетевой организации. Именно в этом многие исследователи усматривают ее исключительную эффективность.
Рассмотрим подробнее эволюцию сетевой структуры Аль-Каиды. В ней можно зафиксировать два этапа, хронологически разделенных вводом американских войск в 2001 г. в Афганистан и уничтожением там опорных баз террористов. Первый этап становления и развития сетевой структуры Аль Каиды, таким образом, ох-
ватывает период с 1998 г. (когда Усама бин Ладан объявил о создании «Всемирного исламского фронта борьбы с иудеями и христианами») по 2001 г. Согласно данным американских исследователей (Arquila, Ronfeldt, 1999), Аль-Каида до момента вторжения американских войск в Афганистан представляла собой разновидность так называемой «узловой сети», по форме напоминающей звезду с расходящимися в разные стороны лучами. В такой форме сети различные элементы связываются друг с другом не напрямую, а через узловых фигур, замыкающих на себе множество контактов. Наиболее известным примером такой сети, структурно примыкавшей к Аль-Каиде, являлась террористическая группа, совершившая теракты в США 9 сентября 2001 г. Исследование данной сети Вал-дисом Кребсом (Krebs, 2002) является на сегодняшний день классическим примером прикладного использования сетевого подхода для анализа террористических сетей. На основании информации, взятой из открытых источников, он произвел компьютерное моделирование данной террористической сети и оценил ее участников по трем ключевым параметрам: близость взаимодействия, количество степеней связанности, показывающая активность элемента в сети, и степень контроля за информационными потоками в сети. В результате были выявлены ключевые элементы (так называемые «хабы» сети) — лидеры террористов, такие как Мохаммед Атта, Марван Аль-Шеххи. Важность такого анализа, даже не смотря на его проведение post-factum, трудно переоценить. При этом сложности в выявлении и исследовании подобных террористических сетей вполне очевидны. Наиболее четко их сформулировал в 1991 г. американский исследователь, профессор Гарвардского университета Малколм Спэрроу. Это: а) неполнота информации об элементах сети и связывающих их коммуникациях; б) размытые границы, что затрудняет однозначное суждение о принадлежности к сети того или иного элемента; в) динамизм, изменчивость сети, часто меняющей как свой состав, так и структуру (Sparrow, 1991). Эти методические сложности можно преодолеть, только ведя планомерный и тщательный отбор информации, как минимум, по трем ключевым направлениям: 1. Определение степени доверия и близости между предполагаемыми участниками сети (посредством выявления контактов, имевших место прежде); 2. Выявление общности задач и целей всех участников; 3. Анализ ресурсных потоков и определение места в их обеспечении каждого потенциального участника.
Второй этап развития сетевой структуры Аль-Каиды начался после утраты ею опорных баз в Афганистане. В связи с необходимостью повышения скрытости коммуникаций и обмена ресурсами она постепенно трансформировалась в более сложную сетевую
_ 187
ПОЯИШЭКС. 2011. Том 7. № 4
структуру, которую определяют как многоканальную или матричную сеть (all-channel network). В ней все участники взаимодействия индивидуально связаны друг с другом. Преимущества такой структурной формы определяются отсутствием узлов (или «хабов»), потеря которых в случае обнаружения чревата для сети серьезными последствиями утраты целостности. Такая сеть обеспечивает весьма запутанную конфигурацию информационных потоков, отследить которые внешнему наблюдателю крайне сложно. Это усложняет внедрение в такие сети агентов и раскрытие информации о готовящихся терактах. Кроме того, такая форма организации дает террористам еще одно преимущество. Согласно закону Меткалфа, сети действуют как мультипликаторы, полезность которых пропорциональна количеству пользователей сети. Таким образом, приходится согласиться с мнением ряда отечественных авторов, определяющих современную Аль-Каиду как «организованный по принципу сети пестрый конгломерат движений и организаций, придерживающихся общего стратегического видения ситуации и методов борьбы», структурированный по принципу «аморфной, децентрализованной, расползающейся сети и стремящейся более активному распространению ячеек по принципу, сходному с "франчайзингом"» (Соловьев, 2006, с. 35). Становится понятно, как сравнительно небольшая террористическая организация остается на протяжении десятилетия головной болью ведущих мировых держав.
Какие уроки для России могут быть извлечены из опыта описанных выше исследований?
Первое — это необходимость учета структурных особенностей современных террористических организаций при выработке эффективной антитеррористической политики. Массированные военные операции в данном случае будут иметь слабый эффект. Помимо затрачиваемых впустую огромных материальных ресурсов они, скорее всего, приведут к эскалации конфликта с мирным населением и неизбежному росту сочувствия и поддержки им действий террористов, что в конечном итоге лишь усилит террористическую сеть.
Целенаправленная охота и уничтожение лидеров террористических сетей не даст долговременного позитивного эффект в борьбе с ними. Так, гибель в ходе спецоперации американского спецназа 2 мая 2011 г. в Пакистане самого Усамы бин Ладана не привела к сколь бы то ни было значимому кризису внутри Аль-Каиды, о чем свидетельствует тот факт, что спустя всего три месяца так называемая «группа 6» спецназа ВМС США, осуществившая операцию в Пакистане, была уничтожена афганскими боевиками.
Антитеррористическая политика должна быть сфокусирована не столько на поиске адекватного ответа террористам, сколько на
вскрытии террористических сетей путем ведения эффективной разведывательной деятельности и внедрения в них своих агентов. И здесь применение сетевых методов моделирования и анализа абсолютно необходимо.
Второй урок, который Россия может извлечь из западного опыта, — это необходимость построения сетевой международной антитеррористической коалиции. На сегодняшний день Российская Федерация достаточно активно продвигается в этом направлении, инициировав создание в 2000 г. Антитеррористического центра СНГ, в 2004 г. Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма (ЕАГ), в 2004 г. Региональной антитеррористической структуры в рамках ШОС. Однако структурный компонент данных организаций, очевидно, требует совершенствования. Им следует обрести более гибкую (сетевую) структуру управления и стать более открытыми для вовлечения новых членов, не замыкаясь в региональных границах СНГ или Центральной Азии.
Литература
Алексеенкова Е. С. Становление и эволюция иерархизированных террористических сетей (На примере итальянских «Красных бригад») // Полис. 2005. № 6.
Курочкин А. В. Политика в условиях сетевого общества: новая структура и содержание // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. №3 (9).
Нетесова Ю. Террористические сети во Франции // Космополис. 2007. № 1.
Рябцев О. В. Сетевой принцип деятельности организаций закрытого типа в контексте угроз национальной и региональной безопасности России: на примере крымско-татарского национального движения: диссертация кандидата политических наук: 23.00.02. Ростов-на-Дону, 2008.
Соловьев Э. Г. Исламистская террористическая сеть и проблемы борьбы с терроризмом // Ислам в современном мире. 2006. № 5-6.
Arquilla J., Ronfeldt D. The Emergence of Noopolitik: Towards an American Information Strategy. Santa Monica, CA: RAND, 1999.
Blatter J. Beyond Hierarchies and Networks: Institutional Logics and Change in Transboundary Spaces // Governance: An International Journal of Policy, Administration and Institutions. 2003. Vol. 16. N 4.
Krebs V. Mapping Networks of Terrorist Cells // Connections. 2001. Vol. 24. N 3.
Levi-Strauss C. Antropologie structural. Paris: Librairie Plon, 1969.
Rogers E. M. Network Analysis // International Encyclopedia of Communications. Oxford University Press, 1989. P. 167-168.
Sparrow M. The Application of Network Analysis to Criminal Intelligence: An Assessment of the Prospects // Social Networks. 1991. Vol. 13. N 3. September. P. 251-274.
Wasserman S., Faust K. Social Network Analysis: Methods and Applications. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
