CC BY
41
Ъ.^~. Постников
Серебряник М.В. Сарпунов и его двор в Пскове
8. Яхонтовское подворье
Установив местоположение двора М. В. Сарпунова, «дворовых мест» на которых он размещался, его размеры и общую планировку, а также тот факт, что именно серебрянику принадлежали палаты XVII в. известные сегодня под названием «Дом предводителя дворянства» (Рис. 9), проследим дальнейшую судьбу этого древнего подворья и его строений.
Псковской провинции камерир Алексей Федоров сын Яхонтов (1687-1773), купивший двор М. В. Сарпунова в 1724 г. у приказчиков П. М. Апраксина, владел им до самой своей смерти. Несмотря на невысокий статский чин (камериры в провинциях по «Табели о рангах» относились к низшему 14 классу), Алексей Федорович являлся наиболее состоятельным помещиком из псковских Яхонтовых. Согласно «Сведениям о числе ревизских душ в Псковской губернии ... по переписи 1756 года», он был владельцем 270 крепостных крестьян мужского пола, населявших со своими семьями его уездные имения. Супруга камерира, Анна Герасимова (урожденная Лазарева-Станищева) также владела наследственными деревнями с 82 ревизскими душами154. Ответственная каме-рирская служба А. Ф. Яхонтова, связанная с надзором и расходом денежных средств в Псковской провинции проходила в самом Пскове, где располагалась камерирская контора. Поэтому приобретенное им городское подворье на Романихе стало местом постоянного проживания его семьи. Здесь выросли и его дети: дочь Устинья и два сына Дмитрий и Петр.
Продолжение. Начало см. в № 33/2010 г. Постников Борис Андреевич - искусствовед, член Союза архитекторов России.
Старший сын Дмитрий Алексеевич (1717-1756)* был женат на дочери псковского дворянина Ивана Неклюдова Екатерине, имел двух дочерей и сына. Умер 39 лет отроду, оставив после себя единственного наследника - сына Александра (1752 - ?). Младший - Петр Алексеевич (1722-1790) прожил 68 лет, дослужился до статского чина надворного советника (что соответствовало 7 классу «Табели о рангах») и состоял в браке с Прасковьей Петровой дочерью (урожденной княжной Мышецкой), от которой имел четырех дочерей и троих сыновей: Николая Петровича (1769-1840), Михаила Петровича (1769-1830) и Петра Петровича (11772-1852). Все эти Яхонтовы и были в XVIII в. владельцами древнего подворья М. В. Сарпунова.
Незадолго до смерти, последовавшей в 1773 г., Алексей Федорович Яхонтов подал челобитную о разделе городского двора на две части между двумя своими сыновьями Дмитрием и Петром, а поскольку Дмитрий к тому времени умер - между его наследником (своим внуком) Александром Дмитриевичем и, уже названным, Петром Алексеевичем.
Выше уже приводились сведения оброчной книги Пскова за 1758 г., в которой подворье А. Ф. Яхонтова (бывшее Сарпуно-ва) «против Похвальского церковного двора» на Романихе фиксировалось по старой традиции как состоявшее из двух отдельных дворовых мест (№ № 427 и 428), одно из которых в прошлом Семена Назимова, а другое - «пушечное». Но А. Ф. Яхонтов поделил подворье между своими наследниками несколько иначе. Западную половину дома «с каменным и деревянным строением» и с прилегавшим к ней садом он завещал внуку
* Эти и другие генеалогические сведения о Яхонтовых взяты из «Родословной схемы», составленной Александром Александровичем Яхонтовым, проживавшем в Югославии, при его посещении Пскова в ноябре 1983 г. - ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. Яхонтовых. - В.Х. № 4092/1.
Александру, а восточную, вместе с прежним пушечным местом - сыну Петру Алексеевичу с его потомством.
Вскоре после кончины деда юный Александр Дмитриевич, состоявший на военной службе в Санкт-Петербурге, женился на дочери псковского помещика Ивана Неклюдова Екатерине и окончательно покинул родительский дом. В возрасте 24 лет этот преуспевающий офицер был уже секунд-майором и вполне мог позволить себе обзавестись собственным жилищем в столице. 30 декабря 1776 г., «будучи в Пскове», он продал своему дяде - в то время премьер-майору Петру Алексеевичу Яхонтову - свою половину их родового двора за 150 рублей. Сохранилась купчая крепость этой сделки, в которой объявлялось: «Лета тысяща седм сот семдесят шестаго декабря в тридесятый день секунд маиор Александр Дмитриев сын Яхонтов в роде своем не последний будучи во Пскове продал я дяди своему родному пример-маио-ру Петру Алексееву сыну Яхонтову жене ево и детям и наследникам впрок бесповоротно во Пскове на Полонище в приходе церкви Похвалы Богородицы половину моего дому и двора - с каменным и деревянным строением, и имеющейся при оном доме сад весь, котораго половину дома, а сад весь достался мне в наследство по разделной челобитной родного моего деда, а ево, моего дяди родителя Алексея Федоровича Яхонтова; а взял я у него, дяди моего за то денег сто пятдесят рублев*-»155. Таким образом, весь бывший двор Сарпуновых перешел во владение премьер-майора Петра Алексеевича Яхонтова, его жены Прасковьи Петровны и их детей.
Десять лет спустя произошли новые весьма важные для дворовладения Яхонтовых события. Находившаяся возле их подворья церковь Похвалы Богородицы на Романовой горке, вместе с целым рядом других ветхих церквей Пскова, в 1786 г. была упразднена156. П. А. Яхонтов, состоявший в то время в чине надворного советника, тут же добился передачи ему церковной «По-хвальской» земли «под строение». Однако, в некоторых упраздненных церквях, в том чис-*
Полный текст купчей см. в приложении.
ле в Похвальской, где служили совсем старые священники, решено было продолжить богослужение до кончины почтенных иереев. Лишь потом только ветхие храмы подлежали окончательной разборке. Поэтому 3 июня того же года на заседании Псковской духовной Консистории епархиальному архиерею поставили вопрос: «Что ево Преосвященство соизволит приказать Консистории чинить о земле подлежащей ко Псковоградской По-хвалской церкви, которую берет под строение надворной советник Петр Яхонтов .?» Через три недели, 22 июня, последовала резолюция архиерея: «Как показанная садовая, хотя и к церкви принадлежащая земля по плану назначена уже под строение, почему и удержать ее в церковном владении неможно; а (так) как получаемо было с сея земли в церковной доход иногда до 10 рублей, а иногда и более, того ради объявить от Консистории господину Яхонтову, чтоб во удовлетворение церкви Божией определил в оную от себя ежегодной доход хотя до 10 рублей; когда же на оное согласится, тогда и землю с показанными деревьями ему отдать.»157. П. А. Яхонтов принял это условие и 6 июля 1786 г. на очередном заседании Псковской духовной Консистории, во исполнение резолюции его Преосвященства, архимандриты и протоиереи приказали: «вышеуказанное церковное садовое место; из коего по осмотру благочинных священников показано подходит под строение ему господину Яхонтову по мере: длин-нику двенатцать сажен два аршина с тремя вершками, по переулошной дороге от дому ево Яхонтово поперешнику двенатцат сажен, по Губернаторской дороге тож поперешнику двенатцат сажен один аршин четыре вершка, а на том месте имеетца дерев яблоковых полузасохших четырнатцать, вишневых восем, смороды малое число кустов. - отдать во владение ему господину Яхонтову.»158. Таким образом, Яхонтовы расширили свое подворье. Теперь оно простиралось от Большой Великопольской улицы до Губернаторской дороги (бывшей Большой улицы, ведущей от Красного креста к Торгу), а его каменный жилой дом (старые палаты Сарпунова), оказался посреди двух садов примыкавших с запада и с востока по Сокольей улице. Но пока в ветхом храме Похвалы Богородицы тепли-
- 26 -
лась церковная служба, сохранялся и проход к нему по улице Похвальской. Когда же, через несколько лет, храм закрыли окончательно - все эти дворовые участки Яхонтовых объединили в одно подворье и Похвальская улица, вместе с церковью, перестала существовать. (Рис. 10).
После смерти в 1790 г. П. А. Яхонтова, материальное положение его большой многодетной семьи заметно ухудшилось. Дети подросли, и на долю каждого из них приходилась лишь незначительная часть наследства. Молодые Яхонтовы, сделавшись самостоятельными людьми, оказались в положении весьма скромных помещиков. Чтобы поддержать свой прежний социальный статус все братья должны были поступить на государеву службу. Старший - Николай Петрович пошел по гражданской «статской» части, а младшие: Михаил и Петр Петровичи, хотя и с запозданием, но приняты были в низшие чины Лейб-гвардии Преображенского полка.
Служба в гвардии и столичная жизнь всегда являлась для небогатых провинциальных дворян дорогой привилегией. Не обошлись без чрезмерных расходов и молодые Яхонтовы. Появились долги, которых становилось все больше. Кроме того, немалые средства требовались для выдачи замуж их сестер-девиц: Наталии, Александры, Анны и Прасковьи. Так или иначе, но мать Яхонтовых надворная советница Прасковья Петровна вынуждена была занимать недостающие деньги под залог их общей недвижимости в Пскове, а иногда и продавать менее значимые для семьи земельные участки, прилегавшие к их основному двору. Вероятно, в это время были проданы соседу бывшее «пушечное место» и огород по Великопольской улице. Дворянству, имевшему обширные поместья в уездах, не было необходимости, в отличие от прочих горожан, возделывать огороды и растить овощи на своих городских подворьях. Иное дело сады, которые помимо практической пользы служили для отдыха и развлечений и, по мере возможности, заводились в городе при многих дворянских домах. Во всяком случае, планировка подворья Яхонтовых тех лет, следы которой можно видеть на плане псковского губернского архитектора Ф. Ябса (рис. 10), свидетельствуют о том,
что все дворовые их службы были вытянуты сплошной полосой от бывшей Похвальской до Великопольской улицы и не оставляли свободных проходов для сообщения с «пушечным» и огородным местом. Сады же, как мы помним, по-прежнему сохранялись по обе стороны дома Яхонтовых.
В 1795 г. владелец соседнего двора, принадлежавшего прежде И. А. Окуневу, а затем И. Я. Рушанинову, который незадолго перед тем купил «пушечное место» у Яхонтовых, вынужден был продать свой двор вместе с новоприобретенным участком. Дважды выставлялось это старое подворье на торги и не находило покупателей. Наконец, 19 сентября на его покупку все же решились соседние дворовладельцы Яхонтовы. Заплатив 408 рублей 83 % копейки они получили из палаты Гражданского суда полагающуюся в таких случаях «выпись», датированную 5 ноября 1795 г., которая предназначалась для всего семейства Яхонтовых: «вдовы надворной советницы Прасковьи Петровой дочери и детям ее сыновьям коллежскому ассесору Николаю, Лейб-гвардии Преображенского полку сержантам Михаиле и Петру, дочерям девицам Натальи, Катерины и Прасковьи.». Она удостоверяла, что «.на окончательном третьем торгу продано .(Яхонтовым, а «из них Михайле», представлявшему семью на этих торгах - Б. П.) состоящее в городе Пскове в первой части место, коего мерою по улицы Похвалы Божия Матери дватцат пять, попе-решнику по улицы ж от Воскресенские церкви дватцать пять, глубины тритцать шесть сажень; на оном каменное ветхое строение с петми погребами, дом деревянной совсем ветхой, крыт тесом, при нем две людских избы и баня ветхие, два анбара с сушилами, крыт дранью, конюшня и сараи ветхие, шкап ветхой, стол складной малинкой ветхой, шкап простой столярной работы, еще стол столярной работы, стульев ламаных восем, камод ветхой, погребец разламаной, камод совсем разламаной мера четыре четвер. ная и четверик, большой стол плотницкой работы, канапе без подушки, камки Сатибетския ветхия; на огороде два дерева груш, яблынь три, слив куст, ценою за триста восемдесят два рубли, которые денги с пошлинами и маклерскими всего четыреста восем рублей
восемдесят три копейки при четверти того ж сентября дватцать восмага дня от выше-писанной надворной советницы Прасковьи вообще з детми ее внесены и в приход запи-саны.»159. Выпись была дана для подтверждения «вечнаго потомственнаго означенным продажным домом и местом со всем прописанным владения.»160.
Местоположение купленного Яхонтовыми подворья устанавливается здесь довольно точно. Во-первых, между Похваль-ской улицей и параллельной ей улицей «от (со стороны - Б. П.) Воскресенские церкви» (Большой Великопольской), т. е. между церквями Похвалы Богородицы и Воскресения с Полонища, никаких других дворов, кроме подворья Яхонтовых и смежного с ним участка Рушаниновых*, не было. Во-вторых, приведенные в «выписи» размеры двора (25 Х 36 сажен) полностью соответствуют параметрам рушаниновского подворья, совмещенного с «пушечным местом», на плане Пскова 1740 г. В-третьих, выпись сообщает о существовании на дворе «каменного ветхого строения с петми погребами». Те же пять погребов, один из которых обращен «лицом к церкви Похвалы Богородицы» упоминаются в приведенной выше купчей 1747 г. Таким образом, с приобретением в 1795 г. соседнего двора, Яхонтовы не только вернули принадлежавшие им прежде «артиллерийское место», но и значительно расширили свое подворье вплоть до переулка, за которым располагались владения помещиков Назимовых.
Два года спустя, в декабре 1797 г. Яхонтовым в очередной раз понадобилась крупная сумма денег. За ссудой они обратились в Псковский Приказ общественного призрения. А через полгода, 11 сентября 1798 г. заняли в Приказе еще одну сумму, предоставив в качестве залога свой двор на Полонище. Можно
* Двор против Похвальской церкви, купленный И. Я. Рушаниновым у Устиньи Алексеевны Окуневой в 1747 г. находился в его владении и в 1766 г., что подтверждает «Дело по премомории о учи-нении справки о состоящем в г. Пскове дворе: не дано ль от помещицы Устиньи Окуневой псковскому купцу Ивану Рушанинову в продаже купчей крепости». (РГАДА. Ф. 440. Оп. 1. № 174. Л. 9). Владел ли двором Рушанинов в 1795 г. при продаже его Яхонтовым не известно.
предположить, что оба займа были связаны с выдачей замуж сестер Яхонтовых Натальи и Екатерины. К тому времени старший из братьев Яхонтовых - Николай Петрович - имел чин надворного советника и жил с семьей в собственном дворе, а младшие - Михаил и Петр Петровичи - поручики Лейб-гвардии Преображенского полка по-прежнему служили в Санкт-Петербурге. На старом яхонтов-ском подворье оставались лишь престарелая их мать - надворная советница Прасковья Петровна и младшая сестра - девица Прасковья. Но сам двор по-прежнему принадлежал всему семейству Яхонтовых «нераздельно».
Когда настал срок возвращения ссуды,
Н. П. Яхонтов предложил матери и братьям заплатить за него его часть долга взамен передачи в их собственность своей доли в родовом подворье. В результате семейного соглашения, 1 июня 1799 г. была составлена так называемая «поступная», в которой объявлялось, что «надворной советник Николай Петров сын Яхонтов в роде своем не последний дал сию запись матери своей родной вдовы надворной советницы Прасковьи Петровой дочери . и детем ее, а моим братьям Лейб-гвардии Преображенскаго полку порутчикам Михайлы и Петру и дочери ее, а моей сестры девицы Прасковьи Петровым детям Яхонтовым в том, что нами вообще занято из (з) дешнего Приказа общественнаго призрения прошлаго тысяща седм сот девяноста седь-маго, декабря дватцать девятаго - две тысячи рублей, и тысяща седм сот девяноста осмаго годов, сентября перваго надесять числ - тысячу пять сот рублей под залог собственного между нами нераздельного, состоящего в городе Пскове каменнаго дома со всем к нему принадлежащим строением и местом, из ко-тораго я, Николай, подлежащую мне в том каменном доме и протчем строении . часть, уступил вышесказанным родительницы моей и ее детям, а моим братьям и сестры с тем, чтобы они должные тому Приказу тысячу рублей за меня заплатили.»161. Итак, с 1799 всё обширное подворье Яхонтовых осталось во владении братьев Михаила и Петра Петровичей, их матери и младшей сестры, которая вскоре была выдана замуж и покинула родительский дом.
Совладельцы двора Михаил и Петр Яхонтовы по-прежнему жили в Санкт-Петербурге, и после смерти надворной советницы Прасковьи Петровны, родовой двор в Пскове окончательно обезлюдел. Столичным офицерам ничего более не оставалось, как продать выморочное подворье. С этой целью в марте 1804 г. в Псков приехал младший из братьев штабс-капитан М. П. Яхонтов, предварительно заручившись доверенностью от своего брата. Нашелся и покупатель. Им стал Псковский Приказ общественного призрения, неоднократно выдававший Яхонтовым денежные ссуды под залог этого двора. Вскоре в Псковской Палате гражданского суда была составлена купчая следующего содержания: «Лета тысяща восем сот четвертаго, марта в первый надесять день гвардии капитан Петр и штабс-капитан Михайла Петровы дети Яхонтовы продали мы Псковскому Приказу общественнаго призрения собственный наш, доставшийся нам по наследству после смерти родительницы нашей надворной советницы Прасковьи Яхонтовой, состоящей в городе Пскове в приходе Воскресенския церкви каменнаго строения дом со всем принадлежащим к нему строением и садами по обе стороны того дома, а также и местом с строением же близ его лежащим, купленным с публичнаго торгу во Псковской гражданской полате в сем сот девеносто пятом году вышепомянутою родительницею нашею. За которой дом взяли мы, Петр и Михайла, от Псковскаго Приказа общественнаго призрения денег государственными ассигнациями пять тысяч рублев .»162.
Так завершился 80-летний период владения Яхонтовыми старым сарпуновским подворьем. Нельзя не заметить, как в это время менялась его стоимость. Приобретенное камериром за 260 рублей, оно неоднократно закладывалось за значительно большие суммы и, наконец, было продано его внуками за 5000 рублей. Это можно объяснить следующими обстоятельствами. Во-первых, после морового поветрия и псковского пожара 1710 г. выморочные дворовые места в безлюдном городе стоили довольно дешево; в дальнейшем же, с увеличением численности населения и плотности застройки, стали подниматься в цене. Во-вторых, купленное за
небольшую цену в 1724 г. подворье неизбежно обустраивалось, а затем, как нам известно, и расширялось, что также увеличивало его стоимость. В-третьих, серебряный рубль Петровской эпохи, равный по весу западноевропейскому талеру (28 грамм), заметно полегчал. В 1764 г. содержание серебра в нем снизилось до 18 грамм, а после введения в 1769 г. «государственных ассигнаций» - бумажные рубли, обеспечиваемые медными монетами, еще более понизились в цене. Рост эмиссии ассигнаций, особо усилившийся в 1786 г., вызвал их очередное «обесценивание сравнительно с серебряными монетами (и) в 1796 г. ассигнационный рубль равнялся 68 копейкам серебром»163. От серебряного же рубля петровского времени он составлял менее одной трети. Эти факторы и определяли динамику стоимости подворья в XVIII веке.
9. В ведении Приказа общественного призрения Псковский Приказ общественного призрения, купивший в 1804 г. двор Яхонтовых за 5 тысяч рублей ассигнациями сдал его в аренду «Благородному клубу» «с платою Приказу по 400 рублей в год»164. Учреждение Дворянских клубов было в начале 19 века делом модным и повсеместным. Как сообщалось в псковской части «Военно-статистического обозрения.» тех лет: «прежние раззо-рительные съезды и пиры по селам ныне все более и более выводятся и заменяются более дешевыми общественными удовольствиями. В большей части городов, раз или два в год бывают так называемые клубы, на которые дворянство съезжается для общественных увеселений. Кроме того, в некоторых городах учреждены и постоянные клубы собственно для мужчин. Однако же, - отмечалось далее, -надобно сказать, что введение общественных удовольствий, как дело новое, еще мало освоилось в дворянстве»165. Между тем, перестроенные Яхонтовыми старые палаты М. В. Сарпунова, настолько обветшали, что в 1818 г. «Благородный клуб» отказался от их дальнейшей аренды у Приказа общественного призрения. А поскольку Приказ находился в то время в распоряжении псковского гражданского губернатора действительного тайного советника Б. А. Адеркаса, - ему и пришлось заниматься судьбой бывшего «клубного
дома». С подачи губернатора она решалась теперь на самом высоком уровне. В Государственном архиве Псковской области (ГАПО) сохранилась обширная переписка Адеркаса, связанная с этим делом166. Из нее следует, что в декабре 1818 г. губернатор направил «представление» в Министерство Полиции, в котором предложил продать ветхий «Клубный дом» за ненадобностью, и 31 декабря получил необходимое на то разрешение»167. Но тут выяснилось, что его продажа оказалась делом почти безнадежным, так как зданию требовался значительный ремонт. В связи с этим она растянулась на многие годы. В одном из очередных «доношений» Б. А. Адер-кас сообщал управляющему Министерством Внутренних дел графу В. П. Кочубею: «согласно предписания Вашего Сиятельства от 22 декабря 1821 года я делал предложение: не согласится ли город приобрести сей дом покупкою для каких-либо надобностей с заплатой Приказу 5271 руб. 25 коп. . но получил донесение, что градское общество на покупку сего дома не согласно»168. Попытки выставить продажу дома на вольные торги тоже не увенчалась успехом. Губернатор докладывал В. П. Кочубею: «По неоднократным вызовам желающих купить принадлежащей Псковскому Приказу общественнаго призрения дом, бывший прежде под занятием клубом, никто и ни к одному торгу не явился»169.
В 1822 г. Приказ общественного призрения предложил передать старые палаты под «рабочий и смирительный дом». По распоряжению Б. А. Адеркаса губернскому архитектору Францу Федоровичу Ябсу поручалось составить для этой цели полную проектную документацию. К ноябрю 1822 г. архитектор подготовил дефектную ведомость с перечнем необходимых исправлений, которую он озаглавил: «Опись ветхостям в каменном принадлежащаго Приказу обще-ственнаго призрения доме; состоящем в городе Пскове, что следует исправить, и вновь сделать для помещения в нем рабочаго и смирительнаго дома»170. В ней Ф. Ф. Ябс не ограничился описанием работ по ремонту здания, но наметил предложения по реконструкции всего подворья (см. приложение).
24 ноября он закончил составление сметы, в которой прикинул: «сколько потребно и ка-
ких материалов на исправление ветхостей в каменном доме.. .для помещения в нем рабо-чаго и смирительнаго дома и сколько мастеровым за работу.»171, а через два дня - 26 ноября - полностью завершил графическую часть проекта под названием: «План и фасад бывшему клубному дому для переделки к помещению в нем рабочего и смирительного дома»172.
Все эти материалы были представлены губернатору. Но того смутила стоимость строительных работ. Согласно смете она должна была составить 19.100 рублей
25 копеек. (См. приложение.). Полгода Б. А. Адеркас размышлял о том, как обойтись меньшими затратами и, наконец, 3 июля 1823 г. вновь обратился к управляющему МВД графу В. П. Кочубею: «.оной дом, -писал псковский губернатор, - день от дня более ветшает; заборы совершенно разрушились так что должно их было сложить в одно место дабы не были хищены. Деревянные постройки развалились. Оставшийся дом и необнесенное ничем место делают городу крайнее безобразие.; я предлагал означенной бывшей под Клубом дом обратить для дома рабочаго, но сумма на починку онаго слишком значительна, как сие Ваше Сиятельство благоусмотрит из прилагаемой при сем /с описью, планом и фасадом/ сметы, и если поместить тут рабочий дом, то издержка Приказа будет безвозвратна». В заключение Б. А. Адеркас предложил переоборудовать старое здание с меньшими затратами для размещения в нем «присутственных мест». «Желая с одной стороны отвратить крайнее безобразие городу, - писал он В. П. Кочубею,
- а с другой соблюсти сколько можно пользу Приказа, я осмеливаюсь испросить у Вашего Сиятельства повеления не приказано ли будет дом сей исправить для помещения некоторых присудственных мест, так как постройка об-щаго для них корпуса приостановлена? Я полагаю, что на сию починку, если произвесть оную хозяйственным образом, достаточно будет десять тысячь рублей, ибо для пользы Приказа можно отменить иные работы, например, окрашение, спланировку места, сие сделать можно повремяни рабочими людьми.
Сумма сия через помещение присуд-ственных мест должна возвратится в Приказе не далее как в течении 6 или 7 лет, а между тем дом будет исправен»173.
Итак, летом 1823 г. Б. А. Адеркас отправил в Санкт-Петербург В. П. Кочубею на «благоусмотрение» проектную документацию по устройству в старых палатах Сарпунова-Яхонтова работного и смирительного дома и сделал новое предложение по размещению в них «присутственных мест». При этом в городской ведомости «О зданиях Псковскому Приказу общественнаго призрения принадлежащих» была внесена следующая запись: «Каменный дом, купленный в 1804 г. у помещика Яхантова за 5 тыс. рублей, занимаемый прежде благородным клубом с платою Приказу 400 рублей в год. По совершенной ветхости и значительности потребной на починку суммы, с разрешения г-на управлявшаго (так!) Министерством внутренних дел графа Виктора Павловича Кочубея, предположен в продажу, но по неимению вовсе желающих купить сей дом от Гражданскаго Губернатора представлено г-ну управляющему Министерством внутренних дел июля 3 дня сего года: не приказано ли будет дом сей исправить починкою для помещения каких-либо Псковских присутственных мест, с платою Приказу тех сумм, какие получают жители за помещение в домах их присутственных мест»174.
Осенью 1823 г. к решению вопроса о ремонте старого здания, находившегося на балансе Приказа общественного призрения, подключился прямой начальник фон Адер-каса - генерал адъютант Его Императорского Величества, генерал лейтенант, военный генерал-губернатор Рижский, Псковский, Лифляндский, Эстляндский, Курляндский и кавалер, маркиз Филипп Осипович Паулуч-чи. 21 сентября он потребовал от псковского губернатора доложить ему о состоянии дела и прислать на рассмотрение имевшуюся документацию.
Б. А. Адеркас, вторично дал распоряжение псковскому губернскому архитектору Ябсу изготовить дубликаты дефектной ведомости и сметы на ремонт здания, а также повторно выполнить чертеж его реконструкции.
Этот чертеж под названием: «План и фасад каменнаго дома состоящаго в городе Пскове принадлежащаго Приказу общественнаго призрения в коем предполагаетца починка и переделка для помещения рабочаго и сми-рительнаго дома» - был заново составлен
Францем Ябсом 10 октября 1823 г. Оригинал чертежа хранится сегодня в ГАПО175. Он представляет собой лист размером 44,5 Х 53 см.
В левой его части изображен «план месту принадлежащаго к оному дому». (Рис. 10). Это дворовый участок на Романовой горке расположенный между Губернаторской и Великоулицкой улицей. С левой стороны находится «проезжий переулок» (бывшая Соколья улица), отделяющий территорию двора от палат Меншиковых; с правой стороны показано «соседнее место», т. е. соседний дворовый участок принадлежавший, как мы знаем, Назимовым. Все строения, изображенные на плане, пронумерованы. Над ним помещена экспликация, или «Описание места», следующего содержания:
«№ 1. Каменный корпус для рабочаго или смирительнаго дома.
2. Новой деревянной сараи для работ и складки дров.
3. Нужное место.
4. Двор.
5. Вокруг онаго полисад вышиной в 7 аршин и одне ворота.
6. Забор досчатой вокруг всего места.
7. Ветхия деревянныя службы к починке неудобныя предполагаются к сломке».
В свободной от построек правой части дворового участка имеется надпись: «Пустопорожнее место». Под планом показана масштабная линейка в саженях. (Рис. 10).
На правой стороне листа изображены планы верхнего и нижнего этажей каменного здания принадлежавшего Приказу общественного призрения, над ними - проекция одного из фасадов «по линии А - В». Все помещения на поэтажных планах пронумерованы. (Рис. 11). К ним прилагается следующая экспликация:
«Описание плана.
№ 1. Комната мужскаго пола: для рабочих.
2. Комната женскаго пола для рабочих.
3. Для смирительных, мужская.
4. Для смирительных, женская.
5. Для работ.
6. Караульная.
7. Передняя.
8. Коридор.
9. Лестницы и сени.
10. Кухня.
11. Пекарня.
12. Погреба для поклажи запасов.
13 Вход в погреба».
Ниже находится примечание: «Ежели дом сей обратить для помещения полкового лазарета, то можно будет (разместить - Б. П.) до 60 кроватей. Строения же зделать только баню и пекарню вместо сарая для работ и все сие можно устроить за ту же сумму; вместо ж полисада поставить чистый забор досчи-тый».
Под планом первого этажа также изображена масштабная линейка в трехаршинных саженях. Слева дата: «10 октября 1823 г.» и подпись: «Псковский губернский архитектор Франц Ябс».
Не входя в детальное рассмотрение проекта перестройки палат Сарпунова-Яхон-това выполненного Ф. Ф. Ябсом, отметим все же некоторые наиболее существенные для нас, его особенности. Так, земельный участок «принадлежащий к оному дому» изображен здесь в границах яхонтовского подворья конца XVIII в. Они включали в себя старый двор Сарпунова, расположенный вдоль «проезжего переулка» (прежней Сокольей улицы) бывшее «пушечное место», участок некогда существовавшего двора Окуневых-Рушани-новых с каменным флигелем (на плане не обозначен), фрагмент прежней Похвальской улицы (ул. Романихи - см. план 1740 г. Рис. 8)
и, вдоль Губернаторской улицы, - церковный двор с руинами храма Похвалы Богородицы которые здесь не показаны, но изображены на плане И. Ф. Годовикова 1856 г. (Рис. 12). От сарпуновской застройки на подворье сохранились лишь остатки каменных палат, переделанных Яхонтовыми. В то же время уцелели основные хозяйственные строения самих Яхонтовых. Эти «ветхие деревянные службы к починке неудобные», обозначенные на плане номером «7», и предполагаемые Ф. Ябсом к сносу, были вытянуты в одну линию по оси восток-запад от бывшей Похвальской до Ве-ликолуцкой улицы. Они размещались вдоль границы старого сарпуновского двора, отделяющей его от смежного «пушечного места», из чего следует, что Яхонтовы использовали, в основном, старый двор со службами и садом, а «пушечное место» было продано со-
седу - купцу Рушанинову и возвращено ими, как мы помним, лишь в 1795 г.
По поводу изображенного здесь «каменного здания, принадлежавшего Приказу общественного призрения» отметим следующее:
1. Оба этажа старых палат Сарпуно-вых-Яхонтовых были обмерены Ф. Ябсом, и планы их вычерчены черной тушью. Бледнофиолетовым цветом здесь обозначены необходимые для приспособления под «работный и смирительный дом» докомпановки.
2. План первого этажа полностью соответствует сохранившемуся до наших дней памятнику гражданской архитектуры XVII
в. на Романихе, известному под названием «Дом Предводителя дворянства». Этот план опубликован Ю. П. Спегальским в монографии о псковских жилых зданиях XVII века176. Однако исходные архивные данные указаны автором не точно.
3. Судя по толщине стен первого и второго этажей и другим многочисленным признакам (см. ниже) - эти этажи относятся к разным строительным периодам. Первый этаж с толстыми стенами, перекрытый каменными сводами, возведен в XVII в. при М. Сарпунове, а второй - с более тонкими стенами и перегородками, со множеством дверных и оконных проемов - в. XVIII в. при Яхонтовых.
4. Изображение фасада здания «по линии А - В», выполненное или уж во всяком случае подписанное Ф. Ф. Ябсом, поражает своей профессиональной беспомощностью. Судя по всему, фасад не был обмерен в натуре, а построен на чертеже методом проекции из плана. Причем сделано это с грубым нарушением элементарной логики пространственного мышления: вместо того, чтобы, в соответствии с расположением планов, воспроизвести обращенный к зрителям южный фасад здания, который следовало графически «построить» на основе южных стен обоих этажей, - автор изобразил фасад в виде проекции северной, находящейся на заднем плане стены здания, причем, одного лишь верхнего его этажа. В результате получилась несуразная картинка дома (с зеркальным по отношению к плану и «линии А - В» размещением окон, на которой нижний этаж
попросту отсутствует) - не имевшая ничего общего с действительным видом здания. Такая проектная продукция псковского губернского архитектора, представленная им на рассмотрение в «высокие инстанции», вызывает, по меньшей мере, недоумение. Не вникая в архитектурную специфику, псковский губернатор фон-Адеркас 27 октября 1823 г. отправил эти материалы вместе со своим рапортом военному губернатору генерал-лейтенанту и генерал-адъютанту Е. И. В. маркизу Ф. О. Па-улуччи. В нем Адеркас «покорнейше» доносил, что коль скоро «дома сего жители города Пскова купить согласия не изъявили по неу-добности его и по случаю требующей многой починки., а для помещения лазарета настоит необходимая надобность ., в то время как дом сей оставлен праздным в ведомстве Приказа общественного призрения и не токмо не приносит никакого дохода, но и время от времяни приходит в худшее положение, так что уже и теперь, находясь на Большой улице делает безобразие, то, - спрашивал Адеркас, -не благоугодно ли будет Вашему Сиятельству во облегчение жителей исходатайствовать позволение, дабы дом сей Приказ пожертвовал городу для всегдашняго помещения в нем Лазарета квартирующих войск с тем, что после сего город обязан будет содержать его навсегда во всей должной исправности без пособия со стороны казны»177. Ф. О. Паулуч-чи, получив этот рапорт и проектную документацию, также не стал вдаваться в специфику архитектурных предложении, но резко негативно отнесся к идее Адеркаса о безвозмездной передаче здания городу. В ответном послании от 2 ноября 1823 г., он уведомлял псковского губернатора: «.я никак не могу согласиться на безденежную уступку городу Пскову принадлежащаго Псковскому Приказу общественнаго призрения дома, а поручаю Вашему Превосходительству еще предложить градскому Обществу, чтобы оное озаботилось приобрести дом сей, как удобной, по вычинении, для помещения полкового лазарета покупкою, хотя не за такую цену которая прежде была назначена, но за умереннейшую и без обидную как для градского Общества, так и для Приказа.»178.
Исполняя поручение Паулуччи, губернатор Адеркас предписал псковскому
городскому голове Васильеву «предложить Обществу на суждение, какую пожелает оно заплатить сумму за дом называемый клубным, принадлежащий Псковскому Приказу общественнаго призрения»179. В те же дни в канцелярию губернатора поступило прошение от «Верровскаго* мещанина Иоганна Федора Юргенца», датированное 4 декабря 1823
г., который проживал в Пскове и промышлял пивоварением. Прослышав о трудностях в продаже «клубного» дома, он предложил Адеркасу выкупить здание вместе со всеми деревянными службами и земельным участком за первоначально назначенную сумму в
5 тысяч рублей ассигнациями с тем, однако, условием, чтобы рассрочить выплату денег на восемь лет. Причем, в первые три года, в связи с ремонтом здания, он хотел бы пользоваться подворьем безвозмездно, а в последующие пять лет выплачивать казне по тысячи рублей ежегодно. Кроме того, он просил освободить его на это время «от казенного постоя», а также о том, чтобы при оном доме невоспрепятственно было ему иметь как со-лодежню, так и пивоварение»180.
Был ли смущен фон-Адеркас перспективой получить в центре города пивоваренный завод - не известно. Во всяком случае, на прошении Юргенца он поставил резолюцию: «Оставить в ожидании донесения от градского главы», - имея в виду свое предписание городскому голове Васильеву рассмотреть на собрании местного Общества вопрос о приобретении «клубного дома».
Городской голова 10 декабря 1823 г. вторично созвал «Общество города Пскова» для рассуждения о том: «какую пожелает оно заплатить сумму за дом называемый клубным». После долгих споров было, наконец, принято решение о покупке «того дома с принадлежачим к нему местом и деревянным строением . за цену две тысячи рублей ассигнациями.». При этом «Общество . выговорило для себя» три непременных условия: во-первых, поскольку дом находился в состоянии «крайней ветхости» и на его починку требовались значительные расходы, было предложено «чтобы и сословие господ дворян и разночинцов в городе
* Верро - Лифляндский город.
домы имеющие, неминуемо участвовало» в покупке и дальнейшем обустройстве здания. Во-вторых, необходимые для этого денежные средства следовало собрать со всех городских сословий, равномерно разложив их на дворян, разночинцев, мещан и купцов. В-третьих, для определения суммы требуемой для ремонта, губернскому архитектору надлежало заново составить смету.
Об этом решении Городского Общества, а также о предложении верровского мещанина Юргенца, псковский губернатор сообщил в С-Петербург генерал-губернатору Ф. О. Паулуччи в рапорте от 26 декабря 1823 г.181 В свою очередь, Паулуччи, 6 февраля 1824 г. направил «отношение» новому управляющему Министерством внутренних дел действительному тайному советнику и члену Государственного Совета В. С. Ланскому, с просьбой представить на «слушание» в Правительствующий Сенат записку «О дозволении продажи принадлежащаго Псковскому Приказу общественнаго призрения ветхаго каменнаго дома, называемаго клубным, Псковскому Градскому Обществу для устроения в оном помещения лазарета квартирующих в Пскове войск за 2000 рублей». О передаче «записки» в Сенат Ланской уведомил генерал-губернатора 15 февраля того же года182.
Через месяц, 27 марта Ланской получил из Сената указ Его Императорского Величества, которым повелевалось предписать Псковскому Губернскому Правлению «чтоб оно находящийся там ветхий каменный дом, занимаемый прежде Клубом, принадлежащий Псковскому Приказу общественнаго призрения, в отвращение делаемого им городу безобразия и дабы он, оставаясь с дав-няго времени без починки, совершенно не разрушился, продало Псковскому Градскому Обществу, за предложенную им цену 2000 рублей и деньги сии обратило в капитал При-каза»183. В. С. Ланской переслал указ Правительствующего Сената генерал-губернатору Ф. О. Паулуччи, а тот 10 апреля, направил соответствующее «предписание» псковскому гражданскому губернатору фон-Адеркасу184.
Получив «высочайшее» согласование на продажу ветхого казенного здания, Адер-кас приступил наконец, к реальным действи-
ям, и 27 мая доложил Паулуччи, что специально «учрежденная (им для продажи дома
- Б. П.) при Псковском Губернском Правлении Временная Экспедиция учинила следующие распоряжения:
1-е. Сообщила Псковскому Приказу об-щественнаго призрения, (требование - Б. П.) . теперь же передать . Клубный дом . в полной присмотр и распоряжение Псковской Городовой думе, по описи со всеми при нем находящимися пристройками и принадлежностями и местом, к тому дому по крепости следующим.
2-е. Псковской Городской думе предписала указом от Приказа общественнаго призрения показанной дом не медля принять в свое ведомство и сделать распоряжение, чтоб все к тому дому принадлежащее сохранено было до времяни починки во всякой целости.
3-е. . Экспедиция подтвердила Думе: доколе разкладка и збор денег с обывателей произведен будет, означенную сумму 2 тысячи рублей внести в Приказ общественнаго призрения из получаемых в оною (Думу -Б. П.) городовых доходов.»185.
4-е. Раскладку и сбор остальных денежных средств, необходимых для починки дома и устройства в нем лазарета квартирующих войск, Экспедиция возложила на Псковскую Квартирную Комиссию, составленную из полицмейстера и депутатов от дворянства, купечества и мещанства.
5-е. Псковскому губернскому архитектору Ябсу Экспедиция предписала: наискорейшим образом осмотреть означенный дом, составить по совету с Квартирной Комиссией и Городской Думой проект его починки с переделкой под Лазарет, и «смету, во что все то обойтись может; также сделав план и фасад, в каком виде дом тот для Лазарета устроен должен быть, представить оные напред на утверждение . (Псковского гражданского губернатора - Б. П.), по получении коего приступить к действию»186.
Действовать теперь предстояло полицмейстеру вместе с Квартирной комиссией, образованной при градской полиции, которым Губернское Правление велело в первую очередь «описать и оценить» продаваемый дом и дворовое место. Полиция вместе «с присяжными ценовщиками и губернским
архитектором доставила оценку дому с принадлежащими к нему службами и местом в 1350 рублей, а пусто порозжему месту в 250
рублей»187.
В течение ближайшего года дом был, наконец, «продан Псковской Градской Думе за 2000 рублей», однако «пустопорожнее место» оставалось не востребованным. Трижды объявлялось на торгах о его продаже, но по сделанным «вызовам никого к покупке желающих» не нашлось. Лишь на четвертый раз «явились к торгам псковския: 3-й гильдии купец Масленников, мещане Николай Чернов и Иван Моравлешкин, и по произведенным торгам выдавали только 230 рублей». А так как эта сумма была меньше оценочной, и покупатели на прибавку не согласились, то и продажа места не состоялась. В октябре 1825 г. поступило еще одно предложение, на сей раз от инженер-капитана Владимира Львова, который согласился заплатить за «пустопорожнее место» 300 рублей с таким условием: «чтобы оное не далее ноября месяца укреплено было за ним законным порядком». Все необходимые при этом издержки он брал на себя. Псковский губернатор без промедления, 21 октября, отправил рапорт генерал-губернатору Ф. О. Паулуччи с просьбой дать разрешение на продажу. Б. А. Фон-Адеркас докладывал: «Место сие находится в натуре города, окружено с трех сторон плановыми улицами, ничем не огорожено, от чего делает сильное безобразие городу и не приносит ни малейшей пользы Приказу. На обнесение сего места со всех сторон приличным забором при самой аккуратной экономии нужно до 2000 рублей, но пользы по низкому положению онаго почти никакой приносить не может . Продажу сего места г. Львову я нахожу не безвыгодною для Приказа по тому, что Приказ не получая ныне ни малейшей от места пользы, получит 300 рублей и избавлен будет от издержки до 2000 рублей на обнесе-ние сего места забором ., а г. Львов, купив, обязан будет делать приличной забор, от чего улицы окружающия не будут иметь безобразия, в каком теперь находятся»188.
Ф. О. Паулуччи, обычным порядком, запросил на этот счет мнение «вышняго начальства», отправив 27 октября доношение управляющему Министерством внутренних
дел В. С. Ланскому, на что 10 ноября получил следующий ответ: «.соглашаясь на продажу пустопорожняго места, принадлежащаго Псковскому Приказу общественнаго призрения, не приносящаго ему никакой выгоды и делающаго безобразие городу, отставному инженер-капитану Львову за объявленную им цену триста рублей, я покорнейше прошу Вас, милостивый государь, дать на таковую продажу зависящее от Вас разрешение»189. После этого, нужно полагать, Ф. О. Паулуч-чи дал псковскому губернатору необходимое разрешение и «пустопорожнее место» было продано инженер-капитану Владимиру Львову. Этим, на наш взгляд, и закончились семилетние хлопоты псковского гражданского губернатора Бориса Антоновича фон-Адеркаса по продаже дома и дворовых мест на Романи-хе, принадлежавших Приказу общественного призрения и находившихся прежде во владении помещиков Яхонтовых, а еще раньше -серебряников Сарпуновых.
10. Подворье дворянского Собрания
Следующее десятилетие истории сар-пуновского подворья выпадает из строго документального освещения. Отсутствие прямых архивных данных вынуждает прервать последовательность изложения и обратиться к плану Пскова 1857 г., составленному инженер-полковником И. Ф. Годовиковым через 30 лет после описываемых событий. (Рис. 12). На плане, в районе Романовой горки, по соседству с палатами Меншикова, помеченными № № 108, 109, напротив Поган-киных палат (№ 107, 106) показан дворовый участок, расположенный между Губернаторской и Великолуцкой улицами с четырьмя помещенными на нем строениями под №№ 63, 111, 112 и 113, принадлежавший прежде Яхонтовым, а затем Приказу общественного призрения и проданный, как мы знаем, городской думе и капитану В.Львову. В экспликации к плану под № 63 значатся руины церкви Похвалы Богородицы на Романихе, а вот № 112 обозначены старые палаты Сарпу-новых (Яхонтовых). Здесь они впервые названы «Домом губернского предводителя дворянства». При этом отмечено, что здание перестроено в 1842 г.190. Рядом, под № 113
показаны находившиеся «при нем службы», которые, на наш взгляд, являлись остатками палат И. А. Окунева (Рушанинова), приобретенных Яхонтовыми в 1795 г. Наконец, под № 11, в нижней (западной) части бывшего Яхонтовского подворья, на Великолуцкой улице, изображено новое здание, именуемое в экспликации «Домом благородного Собрания», построенным в 1842 г. Таким образом, судя по плану И. Ф. Годовикова, вся территория подворья оказалась к началу 40-х гг.
XIX века в распоряжении сословного Представительства псковского дворянства. Но как и когда произошла его передача дворянскому депутатскому Собранию? Такие сведения следовало искать, прежде всего, среди архивных дел о возведении на территории подворья «Дома благородного Собрания». В Государственном архиве Псковской области сохранилась обширная документация о его строительстве. Одной из первых с нею ознакомилась Н. Н. Новикова, пришедшая к выводу о том, что в начале 30-х годов это подворье на Романовой горке находилось во владении предводителя дворянства Псковского уезда Гаврилы Петровича Назимова, жилой двор которого располагался по-соседству, ближе к «Красному кресту». Выяснилось, что именно Г. П. Назимов уступил «часть своего участка с двумя каменными домами на улице Вели-колуцкой дворянству Псковской губернии»191 для возведения здания его сословного Представительства. Причем, оба упомянутых «каменных дома» (изображенные на плане И. Ф. Годовикова под № № 112 и 111) были в результате заняты губернским предводителем дворянства.
Просмотр архивных дел «О постройке в городе Пскове дворянского дома» дает возможность проследить, чем была вызвана необходимость такого строительства, как формировалось проектное предложение, происходил сбор денежных средств и поиск земельного участка. Как выяснилось, ключевая роль во всем этом принадлежала «статскому советнику, камергеру и кавалеру» Николаю Александровичу Яхонтову, призванному в 1829 г. «исправлять должность» губернского предводителя дворянства. При очередных выборах, происходивших в дворянском Собрании по истечении трехлетнего срока в
1831 г. он представил «записку», в которой докладывал депутатам: «Необходимость в построении дворянскаго дома для собрания гг. дворян Псковской губернии есть очевидна, ибо всякия трехлетия при выборах, за неимением настоящей для сего залы Собрания, производятся оныя в частных домах города, коих теснота и неудобство вовсе не соответствуют как важности столь почетнаго Собрания, так равно и возможности производить выборы в должном порядке»192. Н. А. Яхонтов напомнил депутатам, что состоялись уже «многие совещания гг. дворян по сему предмету», а также
о том, что еще «в 1822-м году при выборах на 16-е трехлетие общество приговором положило пожертвование по 10 коп. с ревизской души помещичьих имений для построений дворян-скаго дома .». Однако, сбор денег растянулся на десятилетие и дело не двигалось. «Исправляя должность Псковскаго Губернскаго Предводителя, - сообщал далее Яхонтов, - в окончании 18-го трехлетия, я обязанностию себе вменил озаботиться . о построении дво-рянскаго дома .»193.
С этой целью он поручил архитектору А. Т. Дурново составить план и смету предполагаемого здания с учетом «как необходимой величины . дворянской залы, так равно и комнат принадлежащих к оной, для присутствия депутатскаго Собрания, канцелярии онаго, архива, для помещения Губернскаго Предводителя и прочих при-надлежностей»194. При ознакомлении «по-чтеннейшаго Собрания» с проектным предложением, Н. А. Яхонтов обратил внимание депутатов на то, что собранные дворянством по прежнему раскладу денежные средства явно недостаточны, так как составляют лишь «четвертую долю предполагаемой к сего сметы», и предложил псковским помещикам пожертвовать еще по 30 копеек с «ревизской души», рассрочив сбор на три года. Чтобы не затягивать начало строительства до окончания сбора - «дабы к будущим выборам дворянства зала была уже устроена, для чего деньги надобно иметь в наличности, - он подал мысль обратиться к руководству губернии, - о исходатайствовании у Государя Императора позволения получить взаимообраз всю сумму, по смете следующую, из Приказа общественнаго призрения
. Для удобнейшаго же произведения работ, -следовало, по его мнению, - учредить комитет, который бы состоял из «Предводителя (и) . трех почтенных дворян, коим вменить в обязанность и в ответственность исполнение сего поручения .»195.
В 1832 г. Н. А. Яхонтов был избран Предводителем дворянства Псковского уезда, и одновременно, оставлен по общему решению депутатского Собрания «исправлять должность» губернского Предводителя. Возглавив созданный им «Комитет для построения Дворянскаго дома», он без промедления принял меры для определения в городе необходимого земельного участка, и 4 марта обратился к Псковскому Гражданскому губернатору А. Н. Пещурову с просьбой «предписать кому следует об отводе для сего приличнаго места»196. В свою очередь Пещуров дал соответствующее распоряжение губернскому землемеру Иванову, который, высмотрев подходящие места на плане города, запросил в городской полиции сведения об их принадлежности. Выяснилось, что «казенных» мест среди них не было и административному отводу они не подлежали. «Все оныя места,
- рапортовал землемер губернатору, - суть крепостные, принадлежащие разным лицам. Кроме же оных на приличных улицах в городе Пскове для построения дома дворянскаго Собрания свободных мест не имеется»197.
После ознакомления с этим рапортом, Н. А. Яхонтов и члены его Комитета вынуждены были сами заняться поисками «свобод-наго и приличнаго для постройки места» и договариваться с владельцами о его «приобретении покупкою». Через полгода им удалось подобрать подходящий земельный участок на углу Великолуцкой улицы и Воскресенского переулка, а его хозяин, псковский мещанин Сушенков, дал подписку о своем согласии на продажу198. Сошлись и в цене, которая должна была составить 3500 р.199. Но после осмотра места архитектором Дурново и другими специалистами оно было признано не вполне удобным для строительства столь представительного учреждения, и дело вновь застопорилось.
Наконец, в 1834 г., Н. А. Яхонтову, утвержденному к тому времени в должности Губернского предводителя дворянства,
удалось договориться со своим родственником* и коллегой - уездным предводителем Г. П. Назимовым о приобретении у него для дворянского Собрания просторного земельного участка на Романовой горке, состоявшего из двух дворовых мест, который незадолго перед тем тот прикупил для расширения своего жилого двора. Этот участок с каменным домом и флигелем, расположенный между известными палатами Меншиковых и двором самого Назимова по Великолуцкой улице, как раз и являлся территорией бывшего яхонтовского подворья, проданного, как мы знаем, Приказу общественного призрения, а в 1825 г. - Городской думе и капитану Львову. От этих последних собственников Г. П. Назимов, по-видимому, и приобрел соседние дворовые места, одно из которых, кстати говоря, в первой половине XVII в. принадлежало его предку - Семену Назимову по прозвищу Горя (впоследствии старый двор Сарпуновых). Но освоение обширной территории в центре города и возведение на ней родового особняка, отвечавшего вкусам и амбициям дворянства
I половины XIX в., требовало немалых затрат, которые штаб-ротмистр Назимов, по здравом размышлении, вряд ли мог себе позволить. Поэтому он счел за благо перепродать ново-приобретенный участок дворянскому Собранию за хорошую цену.
В сентябре 1834 г. члены «Комитета» на совместном совещании с уездными предводителями дворянства «постановили купить место с домом и флигелем, принадлежащее помещику Назимову ценою за 25 тыс. рублей ассигнациями»200. Немаловажной особенностью, склонившей «господ предводителей» к такому решению, явилось то обстоятельство, что на подворье уже имелись «каменные дом и флигель, и все хозяйственные принадлеж-ности»201. Это давало возможность не устраивать в новом дворянском доме «назначеннаго по приговору Собрания . помещения для губернскаго предводителя», а также не заниматься «построением помещения для людей, сараев для экипажей, и конюшен»202. Тем самым предполагалось уменьшить общие рас-
* Мать Н. А. Яхонтова - Елизавета Ивановна -урожденная Назимова.
ходы на возведение Представительства, так как собранных для этого денег по-прежнему не хватало.
Для проектирования «дворянскаго дома» на новом месте Н. А. Яхонтов пригласил, находившегося в Пскове «при постройке полковых штабов», архитектора Джузеппе Ламони, который начал с того, что по просьбе членов Комитета проверил прежнюю смету. При этом оказалось, «что многия весьма значительныя потребности (были - Б. П.) пропущены, а потому и смета при постройке дома против первоначального предположения, (т.е. по прежнему проекту - Б. П.) должна (была) увеличиться до 130 тысяч рублей»203. Учитывая пожелания заказчиков по сокращению расходов на строительство и принимая во внимание тот факт, что на новом участке уже существовали два каменных дома, которые при определенной реконструкции можно было приспособить для нужд дворянского Представительства, Ламони подготовил проектное предложение о «постройке между ними вновь предположенного здания в уменьшенном противу перваго виде»204. Архитектор составил генплан участка, план и фасад дома и смету на его строительство, которая была «исчислена» в 66 тыс. рублей. Такая смета показалась Собранию приемлемой и вскоре «по сему случаю состоялось постановление гг. предводителей, в коем излагалась ситуация с финансированием объекта, и было, в частности, объяснено, что к сбору на построение Дворянского дома назначено всего 81.717 рублей 10 копеек (а также) . что из сей суммы издержано на покупку места с двумя каменными флигелями, пошлины совершение крепости и прочие мелочные расходы 27.818 руб. 20 коп.»205.
Таким образом, стараниями Н. А. Яхонтова старое подворье Сарпуновых (Яхонтовых) со всеми его строениями в октябре 1834 г. окончательно перешло в собственность дворянского Собрания. С этого времени начался восьмилетний период обустройства его территории для размещения губернского Представительства псковского дворянства. Однако, рассказ о сооружении здесь «Дома благородного Собрания» не входит в нашу задачу. Эта тема отдельного сообщения. Напомним лишь, что проект
Джузеппе Ламони так и не был реализован. Его новую разработку поручили в 1834 г. маститому столичному архитектору академику К. А. Тону, известному автору храма Христа Спасителя в Москве. По его проекту и возвели, наконец, в 1839-1842 гг. «дворянский дом» в Пскове. (Рис. 13).
К тому времени старые здания подворья уже вовсю использовались новыми владельцами. При страховании их во «втором российском страховом от огня обществе» (1835-1839 гг.) очередной губернский предводитель дворянства сообщал: «В прошлом 1834 году дворянством Псковской губернии для предполагаемой постройки дворянскаго дома куплено в городе Пскове место с двумя двухэтажными каменными флигелями, крытыми деревянною крышею и стоющеми, по мнению моему до 18 тыс. рублей. (.) В одном из тех флигелей в половине верхняго этажа помещено дворянское депутатское Собрание, а другая половина занята мною. В нижнем этаже хранится домашняя провизия, сверх того кухня и людские. В верхнем этаже другого флигеля помещается секретарь дворянства и через коридор за каменною капитальною стеною находится четыре сеновала, а внизу сараи, конюшни, архив и помещение сторожа; сверх того отдельно от флигелей деревянный небольшой сарай прачешной и ледник, которые страховать не предполагаю .»206. С тех пор, первый из названных флигелей - старые палаты Сарпуновых - стал называться «Домом предводителя дворянства». В 1842 г. вместе со строительством «Дома благородного Собрания», он, по сведениям И. Ф. Годовикова. был перестроен. Тогда же перестроили и второй «флигель», в основе которого находились остатки палат XVII в. И. А. Окунева.
Всю территорию подворья обнесли кирпичной оградой. Ее участок «от угла прежнего дворянского дома (Предводителя дворянства - Б. П.) к Большой Великолуц-кой улице» в 1840 г. подрядился строить, следуя во всем «указанию архитектора», экономический крестьянин Даниловского уезда Ярославской губернии Матвей Николаев. Он «принял на себя обязанность возвести кирпичную стенку . из готоваго материала . своими рабочими людьми и инструментами
ценою за триста рублей ассигнациями»207. Продолжение этой ограды по улице Вели-колуцкой можно видеть на открытке начала
ХХ века с видом «Дома дворянского Собра-
ния»208.
Перестроенное в 1840-е годы бывшее подворье Сарпуновых-Яхонтовых использовалось под Представительство псковского дворянства вплоть до революции 1917 г., а после упразднения сословий перешло в собственность государства. Тем не менее, застройка подворья сохранялась в таком виде вплоть до Великой Отечественной войны. В 1944 г. в ходе ожесточенных боев на улицах города она была почти полностью разрушена. Уцелел лишь бывший дом Предводителя дворянства, в котором после ремонта 19471951 гг. разместился «Народный суд». В последние четверть века здесь находится офис Псковской областной филармонии. В западной части старого подворья, на месте раз-
рушенного дворянского дома по Советской (бывшей Великолуцкой) улице, в первой половине 1950-х годов по проекту архитектора Ж. Л. Трониной возведено трехэтажное здание Торгово-кооперативной школы, а в восточной части - по ул. Некрасова (прежней Губернаторской) на месте церкви Похвалы на Романихе, напротив древних палат С. И По-ганкина поставлен в начале 60-х годов четырехэтажный 64-х квартирный жилой дом, выполненный по примитивному типовому проекту.
В настоящее время северная часть территории подворья, примыкавшая к бывшей Сокольей улице, застроена оградой обновленного «евроремонтом» Второго дома Менши-ковых, которая полностью игнорирует историческую топографию древней Романихи.
Продолжение следует
Примечания
154 Сведения о числе ревизских душ в Псковской губернии, числившихся за разными сословиями и учреждениями, по переписи 1756 года. /Подготовил к публикации И. И. Василев // Сборник трудов членов Псковского Археологического общества за 1896 год. - Псков, 1897. - С. 59.
155 ГАПО. 75. Псковский Приказ Общественного призрения. Оп. 1. Св. 16. № 52. Л. 6.
156 Евгений (Болховитинов), митрополит. История Княжества Псковского. - Ч. III. - Киев, 1831. -
С. 140.
157 ГАПО. Ф. 39. (ПДК). Оп. 1. № 167. Журнал заседаний Псковской духовной Консистории января 1786-декабря 1786 г. - Л. 259-259 об.
158 ГАПО. Ф. 39 (ПДК). Оп. 1. № 167. Л. 272 об.-273 об.
159 ГАПО. 75. Псковский Приказ Общественного призрения. Оп. 1. Св. 16. № 52. Л. 8.
160 Там же.
161 Там же. - Л. 9.
162 Там же. - Л. 12.
163 Зварич В. В. Нумизматический словарь. - Львов, 1979. - С. 18-19, 147.
164 ГАПО. Ф. 238. Оп. 2. Д. 3. Л. 6.
165 Военно-статистическое обозрение Российской Империи, издаваемое по Высочайшему повелению при I отделении департамента Генерального штаба. - Т. 3. Ч. 2. - Псковская губерния. - СПб., 1852. -С. 35-236.
166 ГАПО. Ф. 238. Оп. 1. № 9. Переписка с Псковским гражданским губернатором о постройке и ремонте зданий, принадлежащих Псковскому Приказу общественного призрения. 1823-1829 гг. - 565 л.
167 Там же. - Л. 154.
168 Там же. - Л. 29.
169 Там же.
170 Там же. - Л. 35-36 об.
171 Там же. - Л. 32-34 об.
172 Упоминание о плане см.: ГАПО. Ф. 20. 1824 г. Д. 3.
173 ГАПО. Ф. 238. Оп. 1. Д. 9. Л. 29-30.
174 Там же. - Л. 6-6 об.
175 ГАПО. Ф. 238. Оп. 1. Д. 9. Л.31.
176 Спегальский Ю. П. Псковские каменные жилые здания XVII века. - М.-Л., 1963. - С. 110.
177 ГАПО. Ф. 238. Оп. 1. Д. 9. Л. 25-26.
178 Там же. - Л. 38.
179 Там же. - Л. 42.
180 Там же. - Л. 45-46.
181 Там же. - Л. 42-44 об.
182 Там же. - Л. 52-52 об.
183 Там же. - Л. 61-62.
184 Там же. - Л. 74.
185 Там же. - Л. 74-75.
186 Там же. - Л. 76-76 об.
187 Там же. - Л. 154-154 об.
188 Там же. - Л. 154-155.
189 Там же. - Л. 160.
190 Годовиков И. Ф. Краткое историческое обозрение города Пскова и его древних достопамятностей с атласом рисунков. - Неопубликованная часть. - Псков, 1866. - Машинописная копия с рукописи // ПИХМЗ. Древлехранилище. Ф. 174. Шк. 93. № 31. - С. 245.
191 Новикова Н. Н. По пушкинским адресам Пскова: дом Г. П. Назимова // «Псков». Научно-практический, историко-краеведческий журнал ПГПИ. - № 9. - Псков, 1998. - С. 134.
192 ГАПО. Ф. 366. Псковский губернский предводитель дворянства. Оп. 1. № 394. Л. 4.
193 Там же. - Л. 4 об.
194 Там же. - Л. 5.
195 Там же. - Л. 6.
196 Там же. - Л. 1.
197 Там же. - Л. 3.
198 Там же. - Л. 13-13 об.
199 ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. № 1070. Дело об отводе места для построения в городе Пскове дворянского дома. Л. 8-8 об.
200 ГАПО. Ф. 31. Псковская губернская строительная комиссия. Оп. 1. № 10. Л. 76.
201 Там же. - Л. 1-1 об.
202 Там же. - Л. 75-76.
203 Там же. - Л. 75.
204 Там же. - Л. 76.
205 Там же. - Л. 77.
206 ГАПО. Ф. 366. Оп. 1. № 478. Дело о застраховании дворянского дома во втором российском страховом от огня обществе. Л. 1-1 об. Выпись любезно предоставлена Н. Н. Новиковой.
207 ГАПО. Ф. 366. Псковский Губернский Предводитель дворянства. Оп. 1. № 684. Л. 1-1 об.
208 Левин Н. Ф. Псков на старых открытках. - Псков, 2004. - С. 77.
и
\ °:,1±
Л ^ **"' *г Р-
к л сф"
п
(Лс ?А.
Ар Л /1 Р О
|> ^Хл.0 дл ц —
С <£> О <* V
1й(1 С и
АЛЯ {‘¡.Т^А <1 С&*4 -б*‘Хч">
Рис. 7. Автограф М. Сарпунова на мартовской Минее с записью о вкладе
Рис. 8. Фрагмент плана Пскова 1740 г. с дворовыми участками Сарпуновых «против Похвальского церковного двора»
Рис. 9. Псков. Романова горка. Топосъемка и историческая планировка
Рис. 10. Франц Ябс. План земельного участка каменного дома, принадлежащего Приказу общественного призрения. 1823 г. (бывший дом Сарпуновых и Яхонтовых).
Рис. 11. Франц Ябс. План и фасад каменного дома, принадлежащего Приказу общественного призрения. 1823 г. (бывший дом Сарпуновых - Яхонтовых).
Рис. 12. Фрагмент плана Пскова 1856 г. И. Ф. Годовикова с участками дворов Сарпуновых - Яхонтовых
Рис. 13. Дом Дворянского собрания в Пскове. Построен в 1839-1842 гг. по проекту архитектора К. А. Тона на участке бывших дворов Сарпуновых - Яхонтовых.
Фото нач. XX в.
