CC BY
20
ИСТОРИЯ
Т. А. Белякова (Берлин)
Сербская царица Елена и Карейская келья св. Саввы: к интерпретации источников
В статье рассматривается проблема отражения в источниках взаимоотношений царицы Елены и Карейской кельи, ее роли как ктитора и покровителя кельи св. Саввы Освященного на горе Афон. Сравниваются описания Скопского и Великого Прилепского хрисовулов с данными по так называемому завещанию игумена Дорофея для выявления статуса Елены. Ключевые слова: царица Елена, Карейская келья св. Саввы Освященного, игумен Дорофей, Афон.
Супруга сербского царя Стефана Душана (1331-1355) Елена (ок. 1310 - 1375) была сестрой болгарского царя Ивана Александра (13311365). Елена сыграла выдающуюся роль в истории средневековой Сербии. Ее участие в политической деятельности супруга отражено как в сербских, так и в византийских источниках (прежде всего в грамотах Стефана Душана и «Истории» Иоанна Кантакузина1). Особый след оставила царица Елена в истории горы Афон: эпизод с ее приездом на Святую гору в сопровождении мужа и сына2 всегда упоминается исследователями в контексте изучения правовых предпосылок запрета для женщин посещать Афон и примеров его нару-шения3.
Из сербских грамот эпохи пребывания Душана с семейством на Афон в 1347-1348 гг. известно4, что они посетили сербский монастырь Хиландар, а также келью св. Саввы Освященного в Карее, основанную на рубеже ХП-ХШ вв. святым Саввой Сербским. Интерес царицы Елены к проблемам церквей и монастырей проявился уже в 1340-е гг., выразившись в поддержке духовенства и церковных учреждений прежде всего на территории современной Македонии5. Афонские монастыри были также в сфере интересов царицы. И после визита на Афон, после смерти царя Стефана Душана имеются сведения, подтверждающие ктиторскую деятельность Елены по отношению к монастырям на Святой горе. В первую очередь это дарения сербскому монастырю Хиландару6, лавре св. Афанасия7.
Несмотря на то, что уже в 1935 г. была опубликована статья Радо-слава Груйича о царице Елене и Карейской келье, существует по-
требность в более подробном анализе и интерпретации источников. Осуществление этого анализа возможно в первую очередь благодаря новому этапу в публикации сербской средневековой дипломатики -выходу серии «Стари српски архив», критического издания с научными комментариями ко многим важным сербским грамотам.
Наиболее подробный рассказ о покровительстве Елены по отношению к Карейской келье содержится в двух грамотах Душана -так называемом Скопском и великом Прилепском хрисовулах, в которых сообщается об особом интересе царицы к Келии св. Саввы и назначении ее вторым ктитором келии. Уникальность этого титула Елены связана со множеством факторов. Во-первых, это редкий случай пребывания женщин на Афоне. Запрет женщинам находиться на территории горы Афон связан, вероятно, с тем, что данная территория воспринималась как единый монашеский комплекс, как единый монастырь (мужской). Безусловно, царица Елена была не первой женщиной, находившейся на территории Афона. В годы голода и набегов каталонцев местные жительницы находили пристанище в монастырях Афона8. Собственно, приезд царя Душана с семейством на Афон был вызван также исключительным обстоятельством - эпидемией «черной чумы», охватившей и Балканский полуостров. Тем не менее источники свидетельствуют о том, что царица активно использовала время пребывания на Афоне, заказывая рукописи и оставляя щедрые дары монастырям. Второй важный момент касается почетности наименования «ктитор», которого ни одна из многочисленных византийских и сербских женщин, несмотря на активное финансирование афонских монастырей, не добивалась. Что касается женского патроната по отношению к афонским монастырям, то византийские императрицы и просто обеспеченные женщины из Византии и других православных государств часто выступали инициаторами щедрых пожертвований монастырям9. Их имена вносились в кадастры и по-мянники афонских монастырей, что особенно значимо, учитывая важность аспекта мемории и литургического поминовения для средневековых обществ10. Однако именно Елена, с ее особым интересом к Карейской келье и участием в ее судьбе, а также при покровительстве монастырю Хиландара, удостоилась титула «второго ктитора» Карейской кельи11. Третьим фактором, который также необходимо принимать во внимание, является особый статус Карейской кельи, даже по сравнению с остальными монастырями на территории горы Афон или Хиландаром, у которых был юридический статус «императорских монастырей». Монашеская община в Карее представляла
собой испосницу, или молчальницу (греч. ^оихаотг|рю^, собрание монахов, живущих по более строгим, отшельническим правилам12.
Уставом в Карее служил типик, составленный основателем (ктитором) кельи, сербским архиепископом Саввой. Кроме того, в Хилан-дарском типике в главе о Карейской келье запрещается после смерти св. Саввы жертвовать что-либо в келью, вероятно, чтобы защитить келью от любых притязаний со стороны Хиландара, а также, возможно, от притязаний светских патронов13. Из источников известно, что еще в 1316 г. сербскому королю Милутину монахи запретили называться ктитором Карейской кельи, говоря «пусти ни и повели не пребивати у Келии хтиторовjе у Кареjах», поскольку «заповjед Светаго Сави в,збраftаjет»14. Указание в грамотах Стефана Душана на то, что старейшину кельи отныне будет назначать царица Елена, идет вразрез с нормами Карейского типика, составленного св. Саввой, поскольку по типику старейшину выбирает «вся братия» вкупе с игуменом Хиландара.
Из всех трех источников (см. таблицу) видно, что инициатива взять под особое покровительство келью, основанную св. Саввой, принадлежит именно царице Елене. В пункте «мотивация» видны некоторые различия в интерпретации: в Скопском хрисовуле подчеркивается особое отношение царицы к церквам вообще и келье особенно, а также душеспасительная функция поддержки кельи. Во второй грамоте большее внимание уделяется проявлению социальной заботы о благосостоянии монастыря, а также в пункте о выборе старца говорится о том, чтобы тот молился «за душу» царицы, то есть напрямую выражен средневековый мотив ктиторства, который в первую очередь связан с пользой для души15. В завещании игумена Дорофея (1359-1360)16, датируемом уже после смерти Душана, также подчеркивается инициатива царицы (в монашестве Елизаветы), но связывается с особым интересом царицы к уставу и монашеским практикам Карейской кельи.
Фрагмент, касающийся непосредственно статуса царицы Елены по отношению к келье, а именно о ее назначении «вторым ктитором», также вызывает особый интерес. В данном случае юридические формулировки в грамотах Душана являются калькой с греческого и отличаются от текста Дорофея. Так, формула «наречется во имя» почти никогда не встречается в сербской дипломатике, поиск аналога занял довольно много времени, однако при работе с греческими юридическими текстами выяснилось, что эта формула появляется уже при императоре Юстиниане: в новелле 67.2 говорится о людях, недоста-
точно финансово обеспеченных для того, чтобы основать собственную церковь; им предлагается с разрешения епископа позаботиться об уже существующей церкви и «назвать ее в свое имя» ^оцато^ шю^ елабиц^ той ка! аито^ ктштп? еккХета^ каХешбаг). Это перекликается также с фразой из письма архиепископа Феофилакта Ох-ридского императору Константину Дуке с критикой «скандального» положения вещей в церковной сфере, когда старые церкви остаются
17
в запустении, а возводятся новые «во имя» их ктиторов17.
Название «второй ктитор» также является калькой с греческого 5еитеро^ кт^тюр18, к середине XIV в. оно встречалось в сербской дипломатике только в актах короля Милутина, при котором, как и впоследствии при Душане, происходила так называемая «византи-низация» сербской культуры. В тексте игумена Дорофея этих юридических понятий нет, однако формула «своя ней келья» также заимствована из греческого. Права царицы здесь максимально четко прописаны, вероятно, чтобы предотвратить возможные притязания со стороны сербских правителей, наследников царицы-монахини.
Вопрос об интерпретации содержания данных источников уже ставился в сербской историографии. В первую очередь С. Чиркович, опираясь на издание В. Мошиным акта Дорофея, указывал на различия в пункте о выборах старца кельи между грамотой Душана и завещанием Дорофея19. Д. Живкович высказал предположение, что ситуация объясняется особым влиянием Душана и попыткой ограничить права царицы со стороны братии монастыря после его смерти20.
Однако при тщательном изучении акта игумена Дорофея оказывается, что роли царицы и отношению к ней афонских монахов было уделено недостаточно внимания в историографии21.
Итак, исходя из текста данного акта, Елена (в монашестве Елизавета) обратилась с просьбой к игумену и монастырской братии Кельи святого Саввы о том, чтобы стать покровителем кельи: именовать в честь своего имени (то же в грамоте Душана - «во име царства ни»), направлять и укреплять ее. Однако, хотя братия Хи-ландарского монастыря ей это разрешила, поскольку она проявила активное желание помочь келии, но ей при этом были поставлены два условия, которые обязательно должны были быть соблюдены: чтобы молчальница не отделялась от монастыря и чтобы ее старца поставляли в соответствии с правилами Карейского типика святого Саввы Сербского.
Акт игумена Дорофея относится ко времени, когда Елена уже приняла монашеский постриг и имя Елизавета, оставаясь при этом
правительницей в так называемой «Серской области»22 (с центром в современном греческом городе Серрес, провинция Македония). Особое уважение к ней проявляется и в том, что игумен Дорофей называет Елену «святой царицей». С одной стороны, известно, что Елена не была канонизирована23, с другой стороны, говоря о византийской дипломатике, мы знаем, что в официальную титулатуру императора всегда включалось слово аую^. При этом в средневековой иерархии правителей только византийский правитель мог себя так называть. В сербской дипломатике титулы «святая кралица, святой краль» впервые встречаются при Стефане Душане в акте 1351 г., уже после помазания на царство24, в подражание византийскому императору. В случае с царицей Еленой, вслед за мужем и по собственной инициативе много сделавшей для рецепции и распространения византийских традиций в Сербском государстве, в период ее правления в Серской области встречаются документы, где ее называют «святой деспи-ной»25, в том числе в греческих актах (тогда как, например, самопровозглашение Душана царем мало признавалось со стороны греков). Тот факт, что Досифей использует это понятие, свидетельствует о его особом уважении к царице, признании ее статуса правительницы греческих областей (куда также относился Афон).
Из завещания также очевиден личный интерес Елены к келье, который объясняется ее особым уважением к монашескому уставу кельи и желанием «такой подвиг себе имети» - жить по уставу кельи. Этот момент крайне интересен и также нуждается в объяснении. Если в других случаях ссылок на типик св. Саввы в источнике очевидно желание подчеркнуть особый независимый статус кельи (не являвшейся «царским монастырем», в отличие от крупнейших афонских монастырей), то данный фрагмент может относиться к монашеской жизни Елены-Елизаветы и ее духовным исканиям. Поскольку очевидно, что царица не могла намереваться жить в афонской келье наравне с монахами, то, вероятно, речь шла о том, чтобы царица-монахиня, продолжая жить в миру, следовала монашескому уставу кельи. Так, в более позднем Скитском уставе есть указание на то, что «не токмо иноци, но и мирских неции христолюбивые и желающие свое спасение, паче же мнозии от жен благоговерные и боящихся бога», были заинтересованы в написании устава, чтобы строить свою жизнь в соответствии с ним26. Вероятно, Досифей имел в виду, что Елена планировала свою монашескую жизнь в Серресе строить в соответствии с Карейским уставом. Таким образом, можно сказать также, что Досифей играл роль духовного наставника царицы. Для
средневековой Сербии, где крайне мало сведений о существовании женских монашеских общин вообще в ХШ-Х^ вв., много примеров того, как правительницы, принимая монашеский постриг, оставались вне стен монастыря. Модель «монашеской жизни» во дворце существовала как возможность и в Византии27, но особого размаха достигла в средневековой Сербии, по-видимому, в том числе из-за западного влияния позднесредневековых образцов женской святости28.
Подчеркивание «соборной роли» братии кельи в принятии решений в том числе о наделении царицы правами «да сию направльа, и укрепляя, и заданием и сели, и всем иним приложением, елико хо-щет и како хощет» связано с желанием не столько ограничить права вдовы, как считают сербские исследователи, сколько подчеркнуть возможность отступления от устава св. Саввы, ограничивавшего ктиторскую инициативу по отношению к келье под предлогом «соборного» решения и уважения к личности монашествующей царицы.
Сравнительная таблица по источникам о взаимоотношениях царицы Елены и Карейской кельи
Скопский хрисовул29 Великий Прилепский хрисовул30 Завещание игумена Дорофея31
Мотивация По благосердному умолению и любви к святым и божественным церквам превысокойи богодарованной ми царицы кира Елены; по изволению боголюбного ея сердца, в душе полезно царства ее и в соблюдение и огледование места того светаго Видевши нищету и велие недостатьчное; раждежена бывши любовию Христовою к той светой келии И сему сподобльши се, ревность множайшу воспринет и видениим и реченним и дели последовати... И вожделе таковую добродетель и подвиг себе имети
Дарение село Косориче, освобождение «от работ и велих и малых» село Косориче, освобождение «от работ и велих и малых», перечисление даров
Карея, ктиторство нарече сию келию светаго Савы в свое имя; И втори хтитор да есть той божией церкви, по изволению боголюбного сердца ея и нарекше ю на име царства ея, яко да есть тои святой и божественной келии вторы хтитор в соблюдение и огледование места того светаго И испроси у нас онузи келию, яко да есть и да именует се своя ней келия... И мы советовавши се общим советом, дасмо ей онузи келию, во всако ее хотение, да сию направльа, и укрепляя, и заданием и сели, и всем иним приложением, елико хощет и како хощет
Карея, да си избира в Хиландаре: Условия : яко не
игумен от всего чина поискав царство ми отлученне бити
хиландарского и с богодарованною кели от монастира,
старца коего люби ми царицею и старцу ставити
и полагат в тои августиею кира се по типику
светей келии, но Еленою старца светаго Савы.
с упрошением и предстателя келии Еще же к сим
благословением той святой. И с по ошьствии
хиландарским изволением царства ко Господу
и по тое воли и ни и благословением благочестивыя и
хотении, а от игумена и христолюбивыя
инуде да не будет всех старец, царицы нашей кира
кроме церкви благословисмо Елисаветы, никто
Хиландарской проигумена попа да не угосподит се
Феодула да есть келие сей
предстатель...
И такози му е
даа царство ми,
яко да му есть
и до живота
непременнаа,
да молит Бога
за живот и за
спасение души
царства ни
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Johannes Kantakuzenos. Istoria, III / Hrsg. von P. Wirth und W. Knzig; ins Deutsche übersetzt von G. Fatouros, T. Krischer. Stuttgart, 2011. S. 166 etc.
2 О пребывании Елены на Афоне и ее взаимоотношениях с игуменом и монахами Карейской кельи см.: Гру)ик Р. Царица Jелена и Ьелща Св. Саве у Кареjи // Гласник Скопског Научног друштва. 1935. № 14. С. 43-57; ZivojinovicM. De nouveau sur le séjour de l'empreur Dusan à l'Athos // Зборник радова византолошког института. 1982. Jg. 21. S. 119-127.
3 TalbotA.-M. Women and Mt. Athos // Eadem. Women and Religious Life in Byzantium, Ashgate, 2001. P. 70; Gothoni R. Mount Athos During the Last Centuries of Byzantium // Interaction and Isolation in Late Byzantine Culture / Ed. by J. O. Rosenqvist. Stockholm, 2004. S. 57-69, 66-67; Beaucamp J. Les femmes et l'église: droit canonique, idéologie et pratiques sociales à Byzance // Kanon. 2001. T. 16. P. 92. Попытку историко-правово-го анализа запрета нахождения женщин на горе Афон см.: Силовик М.
Забрана уласка женама на Свету гору Атонску // Осма казивааа о CBeToj гори. Београд, 2013. С. 127-161.
4 Живо]иновик Д. Скопска хрисовула цара Душана за келщу Светог Саве Jерусалимског у Кареjи // Стари Српски архив. 2008. № 7. С. 61-64; Живо]иновик Др. Велика Прилепска хрисовула цара Стефана Душана Кареjскоj келщи Светог Саве (Хил. 149) // Стари Српски архив. 2008. № 7. С. 73-78.
5 Елена участвовала в наделении собственностью Богородицы Перивлепты в Охриде (см. текст грамоты: Новаковик Ст. Законски споменици српских држава средаега века. Београд, 1912. С. 673-674), а также монастыря св. Николая в деревне Кожле, основанном в 1303 г. Милутином (Славева Л., Мошин В. Српски грамоти од Душаново време. Прилеп, 1988. С. 77-78).
6 См.: Actes de Chilandar. N 53; Законски споменици. С. 439.
7 Actes de Lavra. № 140. Сербский вариант грамоты см.: Законски споменици. С. 493-494.
8 О женах и дочерях влахов на Афоне см.: Gyoni M. Les Vlaques du Mont-Athos au début du XlIe siècle // Etudes slaves et roumaines. 1984. № 1. P. 39; Talbot A.-M. Women and Mt Athos. P. 70. См. также акты из монастыря Ватопеда 1308-1312, где мотивом для продажи монастырю земель по льготным ценам называется помощь монахов во время голода, упоминается, что женщины спасались на территории монастыря: Actes de Vatopédi. I / Éd. par J. Bompaire, J. Lefort, V. Kravari, G. Giros. Paris, 2001. № 43.
9 Проблема взаимоотношений византийских женщин и Афона сформулирована в статье: Talbot A.-M. Women and Mt Athos. P. 67-79; финансовые аспекты женского патронажа рассматриваются в следующих работах: Kaplan M. L'aristocrate byzantine et sa fortune // Femmes et pouvoir des femmes en Orient et en Occident du VIe au XIe siècle / Éd. par S. Lebecq, A. Dierkens, R. Le Jan, J.-M. Sansterre. Villeneuve d'Ascq, 1999. P. 205-226; Фер]анчик Б. Поседи припадника рода Палеолога // Зборник радова Византолошког института. 1976. № 17. C. 155-164. О сербских женщинах - ктиторах Афона см.: Благо]евик М. Српске владарке - кти-тори Хиландара // Хиландарски зборник. 2004. № 11. По османскому периоду см.: Demetriades V., Zachariadou E.A. Serbian Ladies and Athonite Monks // Wiener Zeitschrift für die Kunde des Morgenlandes. 1994. Jg. 84. S. 35-55; Boskov V. Mara Brakovic u turskim dokumentima iz Svete Gore // Hilandarski zbornik. 1983. № 5. S. 194; Kotzageorgis P. Two vakfiyyes of Mara Brankovic // Hilandarski zbornik. 2004. № 11. P. 307-323. Наиболее актуальный сюжет в западных исследованиях на эту тему связан с руко-
писями и религиозными объектами, заказанными византийскими императрицами или знатными дамами для отдельных монастырей на Афоне. См.: TalbotA.-M. Female Patronage in the Palaiologan Era: Icons, Minor Arts and Manuscripts // Female Founders in Byzantium and Beyond / Hrsg. von L. Theis, M. Mullett, M. Grünbart et al. Wien, 2014. S. 259-275.
10 См. классический сборник статей по теме мемория: Memoria in der Gesellschaft des Mittelalters / Hrsg. von D. Geunich, O. G. Oexle. Göttingen, 1994. О мемории в Византии см.: Grünbart M. Zur Memorialkultur im Byzantinischen Mittelalter // Byzantine Religious Culture / Ed. by D. Sullivan, E. Fisher, S. Papaioannou. Leiden; Brill, 2012. P. 373-393; Horden P. Memoria, Salvation and Other Motives of Byzantine Philanthropists // Stiftungen in Christentum, Judentum und Islam vor der Moderne / Hrsg. von M. Borgolte. Berlin, 2005. S. 137-146.
11 Живо]иновик Д. Скопска хрисовула цара Душана... C. 63.
12 К вопросу о типологии монашеских общин в Сербии и особенностях Карейской кельи см.: Popovic D. The Deserts and Holy Mountains of Medieval Serbia // Heilige Berge und Wüsten. Byzanz und sein Umfeld / Hrsg. von P. Soustal. Wien, 2009. S. 53-71.
13 В сербском переводе цитата звучит следующим образом: «да не дате у оно место ништа, нити пак дозволавам да узмете од нега ништа» (Хиландарски типик, глава 42): Свети Сава. Сабрани списи, С. 102.
14 Цит. по: rpyjuh Р. Царица Jелена... С. 54.
15 В латинских грамотах и тестаментах мотив спасения души выражается формулой per animam, в греческих - ûnèp yuxfl, а в сербских средневековых текстах - калькой «за душу», что будет в основе более позднего сербского слова «задужбина».
16 Наиболее актуальное издание: Живоjиновиh Д. Акт хилан-дарског братског сабора о даван>у келще светог Саве Jерусалимског у Каре]и царици Jелени // Стари Српски архив. 2004. № 3. С. 89-105.
17 Феофилакт риторически приравнивает ситуацию к тому, как если бы при разболевшемся ребенке родители бросали бы его и обращались к новой супруге, чтобы она родила им новых детей: Théophylacte dAchrida. Discours, Traités, Poésies / Éd. P. Gautier. Thessalonique, 1980. Письмо № 4. С. 188-189 (стр. 15-25).
18 Данное понятие означает обычно человека, который восстанавливает разрушенное религиозное сооружение или вкладывает значительные средства в уже существующую церковь. См.: Zhishman J. Das Stifterrecht in der morgenländischen Kirche. Wien, 1888. S. 12; Троицки С. Ктиторско право у Византщи и НеманиЬюу Србщи // Глас Српске Кралевске Академще. Београд, 1935. CLXVIII, 86. С. 97; Mullett M.
Founders, refounders, second founders, patrons II Founders and refounders of Byzantine monasteries I Ed. by M. Mullett. Belfast, 2007. P. 1-28.
19 Ъиркавиh С. Хиландарски игуман Jован (Проблем аката српске царске канцеларще) II Осам векова Хиландара. Исторща, духовни живот, каижевност, уметност и архитектура. Научни скупови САНУ Ka. XCV. Оделеае исторщских наука. Ka. 27. Београд, 2000. С. 67.
20 Живаjинавиh Д. Kареjске хрисовуле Стефана Душана II Исторщски часопис. 2003. № 30. С. 44-45.
21 Я бы хотела выразить особую благодарность директору Хи-ландарской библиотеки в ^лумбусе, Штат Огайо, Предрагу Матейичу за его совет уделить особое внимание рукописному тексту завещания (HM.SDS.97).
22 См.: Острогорски Г. Серска област после Душанове смрти. Београд, 1964; Ферjанчиh Б. Византщски и српски Сер у XIV. столепу. Београд, 1994. С. 63-75.
23 Груjиh Р. Царица Jелена... С. 45.
24 Впервые Елена названа «святой кралицей», а сын Урош «святым кралем» в грамоте Стефана Душана 1351 г.: Miklosich F. Monumenta serbica. Viennae, 1858. S. 151.
25 В акте суда Серской митрополии к царице обращаются с формулой «^aTaia rai àyia rç^œv rapía rai Sécnoiva» (наша могущественная и святая госпожа и деспина), что соответствует титулу византийской императрицы. См.: Острогорски Г. Серска област после Душанове смрти. С. 5.
26 Искренняя благодарность Елене Беляковой за совет обратиться к этому источнику. Цит. по: Белякова Е. В. Устав по рукописи РНБ Погод. 876 II Древняя Русь. Вопросы медиевистики. М., 2003. № 1. С. 90. Стр. 24-26.
27 Феофилакт Охридский восхвалял императрицу Марию Алан-скую за ее преданность Христу и желание реализовывать идеалы монашеской жизни, но «более женским, деликатным» образом, практикуя монашество в миру: Théophylacte dAchrida. Discours, Traités, Poésies I Éd. P. Gautier. Thessalonique, 1980. Письмо № 4. С. 186-187. Стр. 3-14.
28 См. Klaniczay G. Modele zenske svetosti u srednjoj Europi i u Italiji tijekom XIII. i XIV. stoljeca II Otium: casopis za povijest svakodnevnice. Zagreb, 1996. Knj. 4. N 1-2. Str. 13-25.
29 Текст по изданию: Живаjинавиh Д. Скопска хрисовула цара Душана. С. 61-64.
30 Живаjинавиh Д. Велика Прилепска хрисовула цара Стефана Душана. С. 73-78.
31 HM.SDS.97; Живоjиновиh Д. Акт хиландарског братског сабора о даван>у келще светог Саве Jерусалимског у Каре]и царици Jелени // Стари Српски архив. 2004. № 3. С. 89-105; Мошин Вл. Акти братского сабора из Хиландара. Скопле, 1940. С. 193-194.
Beljakova T. A.
Jelena, the queen of Serbia and St. Savva's cell in Karyes: on the interpretation of the sources
The main focus of the article is the issue of relationship between Serbian Empress Jelena and the cell of Karyes on Mount Athos. Her role as a patron and the «second founder» of the famous monastic community of heremits of St. Sabbas is represented differently in the contemporary sources. On the basis of analysis of two Dusans charters (golden bull of Skopje and Great Prilep bull) with a so called testament of hegoumenos Dorotheus, to find out the status of Jelena and her motivation as a patron of the cell. Keywords: Empress Jelena, St. Sabbas' cell of Karyes, hegoumenos Dorotheus, Athos.
