CC BY
34
А.С. Степанова, аспирант, Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Россия, stepanova.aleksandra.spbu@gmail.com
СЕПАРАЦИЯ ИНОСТРАННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ ВЫСОКОЙ КВАЛИФИКАЦИИ: ПАРАМЕТРЫ, ПРИЗНАКИ
В статье представлены результаты части исследования, посвященного изучению стратегий адаптации иностранных специалистов высокой квалификации в социокультурной среде Санкт-Петербурга, а именно анализа параметров и признаков сепарационной стратегии. Методологическим основанием представленного исследования является модель аккультурационных стратегий Дж. Берри, установившего четыре основные стратегии межкультурного взаимодействия: интеграция, ассимиляция, сепарация и маргинализация. Автор приводит ряд данных, полученных в результате анкетного опроса немецких экс-патов, проживающих и работающих в Санкт-Петербурге. В фокусе статьи находится стратегия сепарации - как наиболее интересная и спорная, по мнению автора. Особое внимание уделено анализу конкретных признаков, определение которых приводит к заключению о выборе мигрантом той или иной стратегии адаптации (в данном случае сепарации). Выделенные признаки составляют качественные критерии двух параметров: привязанность к культуре исхода и отсутствие стремления наладить контакт с принимающим обществом. Уникальность представленного анализа состоит в малоизученности области высококвалифицированной миграции, а также в стремлении автора выявить точные признаки сепарации для дальнейшего установления склонности экспатов к следованию ей. Ключевые слова: сепарация, высококвалифицированная миграция, социокультурная среда, стратегии адаптации.
Повседневная жизнь напрямую связана с постоянным процессом установления и поддержания контактов различного характера. А в условиях регулярности современных миграционных процессов обыденным становится и межкультурное взаимодействие. При общей популярности исследований в области адаптации низкоквалифицированных мигрантов степень изученности адаптационных стратегий иностранных специалистов высокой квалификации представляется недостаточной. Такие высококвалифицированные мигранты в то же время являются важными носителями не только культурной информации, но и уникального социального опыта, обмен которым необходим с точки зрения взаимного социокультурного развития.
В стремлении определить критерии взаимной эффективности стратегий адаптации иностранных специалистов высокой квалификации было проведено количественное исследование социальной сепарации мигрантов высокой квалификации (экспатов) из Германии в социокультурной среде Санкт-Петербурга как одной из адаптационных стратегий (декабрь 2016 года - февраль 2017 года, г. Санкт-Петербург). В рамках данного исследования были проанализированы параметры сепарации, выявленные на основе анализа анкетных данных респондентов. Выборка исследования составила 5,8% (76 человек) от генеральной совокупности (1322 человека) немецких специалистов высокой квалификации, проживающих и работающих на территории Санкт-Петербурга.
Согласно модели аккультурационных можно утверждать, что большинство немец-стратегий Джона Берри, сепарация представ- ких специалистов нацелены на сохранение ляет собой стратегию мигранта, при которой своих культурных традиций и поддерживают он стремится поддерживать свои культурные их преимущественно в аналогичном социо-установки и нормы поведения и при этом максимально избегает возможности наладить контакты с представителями большого общества1. Выбор такой стратегии может обуславливать дискриминацию среды в адрес мигранта, повышение социальной и психологиче-
Стратегия сепарации определена двумя параметрами. Первый параметр связан с привязанностью мигранта к собственной культуре. Второй же параметр зависит от стремления мигранта наладить межкультурное взаимодействие с принимающим обществом и его членами.
ской напряженности индивида, сильный культурный шок при вхождении в среду и так далее. Однако согласно некоторым исследованиям, стратегия сепарации часто занимает второе место по популярности после стратегии интеграции2.
Стратегия сепарации, как и все четыре выделенные адаптационные стратегии, определена двумя параметрами. Первый параметр связан с привязанностью мигранта к собственной культуре (наследованной или культуре исхода). Второй же параметр зависит от стремления мигранта наладить межкультурное взаимодействие с принимающим обществом и его членами.
Основным признаком поддержания культурной самобытности является стремление мигранта сохранить и воспроизводить традиции немецкой культуры в независимости от социокультурных характеристик окружающей среды. «Культурная традиция играет роль транслятора норм, представлений и стереотипов, которые усваиваются индивидом в процессе первичной и вторичной социализации»3. Данные опроса свидетельствуют о том, что значительная часть немецких специалистов отмечают традиционные немецкие праздники «довольно часто» (40,8% респондентов), а 56,6% отмечают их, но редко, тогда как всего лишь двое опрошенных отметили, что совсем не отмечают традиционные немецкие праздники. Примечательно и то, что из 40,8% опрошенных (тех, кто празднуют довольно часто) большинство делают это вместе со своими зна-
культурном окружении, тем самым укрепляя социальные контакты внутри своей культурно гомогенной группы.
Однако важно не только то, поддерживают ли мигранты свои культурные традиции, но и то, стремятся ли они воспроизвести их в дальнейшем, то есть передать следующему поколению. Так, 50% респондентов ответили, что они хотели бы передать своим детям «немецкие традиции, историю своего народа, немецкую культуру». В то же время, 25% отметили важность передачи именно семейных обычаев, а 21% - необходимость воспитания в детях «терпимости к другим культурам, нациям» и т.д. Результаты демонстрируют, что значительная часть респондентов склонны к ретрансляции социокультурных обычаев своей собственной или же европейской культуры. По результатам опроса можно также утверждать, что пятая часть немецких специалистов высокой квалификации настроены передавать детям свободные от культурной привязанности принципы толерантности. Однако и в таком случае необходимо помнить, что понятия толерантности и взаимной терпимости культур наиболее широкое распространение получили в странах Европы, то есть их можно также отнести к европейским культурным ценностям.
Также важным, однако, косвенным признаком представляется язык повседневного общения. Безусловно, язык взаимодействия со средой зависит и от среды в том числе (на каком языке общается доминирующее большинство, с которым мигрант вынужден взаимодействовать). С другой стороны, нельзя отрицать тот факт, что мигрант, следующий стратегии сепарации, должен быть заинтересован в том, чтобы минимизировать общение не на родном языке, наиболее удобном
комыми немцами (36,
Таким образом, для него. Так, исследование вопроса обще-
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций Щ
ния в нерабочее время показало, что из трех предложенных вариантов (английский, немецкий, русский) 17,1% немецких специалистов чаще всего говорят по-немецки. Однако все-таки превалирующее число опрошенных (46,0%) в свободное время общаются на всех трех языках. В связи с полученными данными был проведен дополнительный анализ на выявление корреляционной зависимости между уровнем владения русским языком и самочувствием немецких специалистов в общественных местах, наиболее провоцирующих на использование неродного языка. Данный анализ показал, что прямой корреляции не существует, видимо, потому что на психологическое состояние мигранта и его ощущение комфорта оказывает влияние еще ряд факторов (мотивация к переезду, личные качества и т.п.)
Еще одним косвенным признаком является оценка культурной дистанции. Анализ культурной дистанции дает представление о том, как оценивает себя (свою культуру) и других (представителей принимающей культуры) респондент. Это позволяет определить, существуют ли «точки контакта»4 между культурами в том случае, если мигрант отмечает сходство между ними, а также барьеры межкультурного взаимодействия
в том случае, если экспат отмечает противоположные качества или дает негативную характеристику иной культуре. Для определения культурной дистанции в данном случае респондентам было предложено отметить несколько качеств, свойственных русскому человеку, и несколько качеств, характерных для немцев. Такое исследование позволяет выявить этностереотипы немцев о себе и о петербуржцах. Под этническим стереотипом мы будем понимать «социально обусловленное схематическое стандартное представление этнофора о своей этнической общности (автостереотип) или других этнических общностях (гетеростереотип)»5. В результате анализа позитивных и негативных гете-ростереотипов о русских с помощью метода контент-анализа было выделено несколько групп качеств, характеризующих общий стиль поведения, общий стиль деятельности, отношение к другим, отношение к себе, интеллектуальные, эмоциональные, социальные и волевые качества.
Самым часто называемым качеством русского человека стала душевность и схожие с ней качества (31%). Это качество относится к категории отношения к другим и наиболее ярко проявляется в межличностных отношениях. Тот факт, что более трети
респондентов отмечают сердечность русских, свидетельствует о том, что многие немецкие специалисты установили тесные личные контакты с представителями русской культуры. Значит, предположение, выдвинутое в начале исследования, что за недостатком тесного общения экспаты не имеют возможности узнать русских лучше, оказалось верно лишь в отношении контактов на работе. Довольно редко респонденты отмечали качества, относящиеся к категориям эмоциональных, волевых и социальных. Несмотря на общепринятое суждение о том, что русские отличаются своей любовью к родине и патриотизмом, немецкие специалисты лишь в нескольких случаях отмечают патриотизм как типичное качество русского человека. Экспаты отмечают вспыльчивость и угрюмость как эмоциональные качества русских, что дополняет их негативное восприятие. К категории интеллектуальных качеств можно отнести только 2 качества, указанных респондентами (остроумие и глупость). В то время как сравнение контент-аналитических матриц по типичным качествам русских и немцев показало, что, характеризуя немцев, экспаты указали 11 качеств, причем все они носят позитивный характер (ум, сообразительность, вдумчивость, внимательность и т.п.). Очевидно, что немецкие специалисты оценивают интеллектуальные способности немцев значительно выше русских. Это является значимым показателем трудности в установлении крепких межличностных контактов и возможности увеличения культурной дистанции.
Анализ контент- —
аналитической матрицы качеств, приписываемых немцам, демонстрирует, что немецкие специалисты представляют нам более разносторонний и многогранный образ немца, нежели русского6. Если, характеризуя русского, экспаты часто ука-
Немецкие специалисты оценивают интеллектуальные способности немцев значительно выше русских. Это является значимым показателем трудности в установлении крепких межличностных контактов и возможности увеличения культурной дистанции.
множество разных качеств, редко повторяясь (чаще всего упоминая «вежливость» -15 упоминаний). Это представляется довольно логичным в связи с тем, что так или иначе социокультурные особенности своей культуры и поведенческую специфику респонденты знают гораздо лучше, чем те же качества представителей любой другой культуры. Однако это также демонстрирует недостаточную вовлеченность экспата в социокультурную среду Петербурга, обусловленную нехваткой тесных межличностных контактов с носителями русской культуры и незаинтересованностью в межкультурном взаимодействии с инокультурной средой. Более того, немецкие специалисты указывают гораздо больше негативных качеств, типичных для русских (31 качество / 111 упоминаний), тогда как немцев они практически не характеризуют отрицательно (12 качеств / 21 упоминание). Данный анализ также свидетельствует о склонности некоторых немецких специалистов высокой квалификации к выбору стратегии сепарации, характеризующейся достаточно сильной культурной дистанцией.
Вторым параметром сепарации, согласно модели Джона Берри, является нежелание наладить контакт с принимающей культу -рой. В качестве признаков этого параметра можно выделить следующее. Во-первых, неизменный круг общения, состоящий в основном из представителей собственной культуры или индивидов, разделяющих культуру мигранта. По данным исследования, 54,5% респондентов в свободное время чаще всего общаются со знакомыми русскими (не коллегами), а 49,4% с коллегами в независимости от национальности. Этот показатель демонстрирует отсутствие стремления устанавливать сепараци-онную модель поведения среди немецких специалистов на уровне форми-
зывали одни и те же качества (максимальная рования круга общения. частота упоминания качества - 20 упомина- Другим признаком данного параметра
ний («доброта»)), то, описывая типичного сепарации можно считать отсутствие инте-
немца, немецкие специалисты указывают реса к принимающей культуре, ее традици-
ДИСКУССИЯ 4
журнал научных публикаций Щ
ям, обычаям, ритуалам. Важно понимать, что отсутствие интереса не означает, что мигрант не следует нормам, правилам и законам принимающего общества.
Так, на вопрос о традиционных русских праздниках большинство немецких специалистов ответили, что отмечают лишь некоторые праздники (55,3%), в то время как треть экспатов совсем не празднуют праздники русской культуры (30,2%). Для более точного понимания ситуации был проведен корреляционный анализ, посредством ко -торого была выявлена незначительная обратная корреляция между вопросами о немецких и русских праздниках. Так, 26,4% респондентов, указавших, что отмечают немецкие традиционные праздники довольно часто, также отмечают и некоторые русские праздники. В то же время, 27,6% респондентов, совсем не отмечающих русские праздники, довольно редко празднуют и немецкие. Это сравнение доказывает, что высокий интерес к своей собственной культуре не означает низкую заинтересованность в традициях принимающей культуры и не всегда связан с формированием стратегии сепарации. Необходимо добавить, что отвечая на вопрос о возникших проблемах при проживании в Санкт-Петербурге, респонденты чаще всего (63,16%) указывают на проблемы, связанные с общением (уровень языка, недопонимание, неправильная трактовка смысла высказывания и т.п.). Представляется, что обмен информацией с русскими друзьями и знакомыми позволил бы немецким специалистам более успешно справляться с подобными проблемами, возникающими в новой социокультурной среде, и научиться общаться с представителями русской культуры в совершенно разных жизненных ситуациях.
Современные социологические исследования доказывают, что одним из основных барьеров межкультурной коммуникации является недостаточный уровень знания языка7. «Преодолению коммуникационного
его,
Экспаты, которые по уровню языка уже находятся в зоне риска, не стремятся улучшить ситуацию и упростить взаимодействие с русскоговорящим населением. То есть они намеренно поддерживают стратегию отделения от новой социокультурной среды.
барьера способствует улучшение знания языка»8. Если мигрант с низким изначальным уровнем языка стремится повысить речь идет о налаживании социальных контактов, стремлении войти в социокультурную среду. Анкетирование показало, что 19,5% респондентов считают свои знания языка достаточными, при том что в свободное время 23,4% опрошенных чаще всего общаются на русском языке. Сравнение с фактическим уровнем языка показало, что желание улучшить свой русский свойственно, в первую очередь, тем, кто уже владеет им в достаточной степени (28,8%). Тогда как немецкие специалисты, плохо говорящие на русском языке, разделились на две почти равные группы в стремлении или отсутствии стремления лучше говорить на языке принимающего общества (15,3% и 11,5%, соответственно). Данные демонстрируют, что те экспаты, которые по уровню языка уже находятся в зоне риска, не стремятся улучшить ситуацию и упростить взаимодействие с русскоговорящим населением. То есть они намеренно поддерживают стратегию отделения от новой социокультурной среды.
Приведенное исследование доказывает, что не все выведенные признаки могут быть приняты в качестве точных критериев и маркеров определения приверженности стратегии сепарации. Однако в результате анализа было выявлено, что наиболее показательными являются признаки культурного содержания, а не социального. Действительно, можно сделать вывод о том, что даже в случае высококвалифицированной миграции (защищенной от бытовых, финансовых и социальных рисков) затруднения во взаимодействии мигранта и принимающей социокультурной среды проявляются, в первую очередь, в культурной сфере. ^
Литература
1. Кросс-культурная психология. Исследования и применение / Дж. Берри [и др.]. Харьков: Гуманитарный Центр, 2007. С. 372.
2. Berry J. Acculturation, Identity and Adaptation // Applied Psychology: An international review, 2006. P. 55.
3. Сикевич З.В. Этнические парадоксы и культурные конфликты в российском обществе. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2012. С. 30.
4. Gudykunst W., Bond M. Intergroup relation across cultures // Handbook of cross-cultural psychology. 1997. № 3. P. 142.
5. Сикевич З.В. Русские: образ народа (социологический очерк). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1996. С. 80.
6. Там же. С. 111.
7. Шамне Н. Культурно-языковая и социальная адаптация мигрантов // Власть. 2013. № 6. С. 47.
8. Стрельцова Я.Р. Адаптация иммигрантов в России: языковой аспект // Россия и современный мир. 2013. № 3. С. 104.
SEPARATION OF FOREIGN SPECIALISTS OF HIGH PROFICIENCY: PARAMETERS AND SIGNS
A.S. Stepanova, postgraduate, Saint Petersburg State University, Saint Petersburg, Russia, stepanova.aleksandra.spbu@gmail.com
The paper provides the part of research devoted to studying of adaptation strategies offoreign specialists of high proficiency in social and cultural environment of Saint Petersburg, in particular - analysis of parameters and signs of separational strategy. The methodological base for the present research is a model of accultural strategies by John W. Berry, who set four basic strategies of intercultural interaction: integration, assimilation, separation and marginalization. The author provides data got from the survey of German expats living and working in Saint Petersburg. The paper focuses on the strategy of separation which is more interesting and disputable, according to the author's opinion. The special attention is paid to the analysis of exact signs, the defining of which leads to a conclusion about a migrant's choice of this or that strategy of adaptation (in this case - separation). These signs comprise qualitative criteria of two parameters: attachment to source culture and absence of desire to contact with receiving society. The uniqueness of this research is in lack of studies in this sphere and the author's desire to expose exact signs of separation for further setting of expats' inclination in following it.
Key words: separation, migration of high proficiency, social and cultural environment, strategy of adaptation.
References
1. Bern Dzh., Purtinga A.H., Sigall M.H., Das-en P.R. Kross-kul'turnaya psihologiya. Issledovaniya i primenenie [Cross-cultural psychology. Research and application]. Har'kov: Gumanitarnyj Centr, 2007. S. 372.
2. Berry J. Acculturation, Identity and Adaptation. Applied Psychology: An international review, 2006. P. 55.
3. Sikevich Z.V. EHtnicheskie paradoksy i kul'turnye konflikty v rossijskom obshchestve [The paradoxes of ethnic and cultural conflicts in Russian society]. SPb.: Izd-vo SPbGU, 2012. S. 30.
4. Gudykunst W., Bond M. Intergroup relation across cultures. Handbook of cross-cultural psychology (2nd edition). 1997. № 3. P. 142.
5. Sikevich Z.V. Russkie: obraz naroda (sociolog-icheskij ocherk) [Russian: the way of the people (sociological essay)]. SPb.: Izdatel'stvo SPbGU, 1996.
5. 80.
6. Sikevich Z.V. Russkie: obraz naroda (sociolog-icheskij ocherk) [Russian: the way of the people (sociological essay)]. SPb.: Izdatel'stvo SPbGU, 1996. S. 111.
7. SHamne N. Kul'turno-yazykovaya i social'naya adaptaciya migrantov [Cultural and linguistic and social adaptation of migrants]. Vlast'. 2013. № 6. S. 47.
8. Strel'cova YA.R. Adaptaciya immigrantov v Ros-sii: yazykovoj aspekt [The adaptation of immigrants in Russia: the linguistic aspect]. Rossiya i sovrem. Mir. 2013. № 3. S. 104.
