CC BY
93
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
175
УДК 316.35(470.51X045)
Н.Н. Шулакова
СТРАТЕГИИ АККУЛЬТУРАЦИИ УДМУРТСКОЙ СЕЛЬСКОЙ МОЛОДЕЖИ В ГОРОДЕ
Изучается этнокультурное поведение удмуртской молодежи в условиях русскоязычной городской среды на основании концепции аккультурации, разработанной канадским ученым Дж. Берри в рамках кросс-культурной психологии. Используются данные, полученные в результате социологического исследования, проведенного в двух группах удмуртов, переехавших из сельской местности и имеющих различный стаж жизни в городе. Описывается использование молодыми люди четырех стратегий: ассимиляции, интеграции, сепарации и маргинализации, а также изменения этнокультурного поведения в зависимости от времени проживания в городской среде. На основе личных бесед и анализа этноязыковой ситуации в регионе рассматриваются причины выбора молодыми людьми данных стратегий аккультурации, основные проблемы, с которыми сталкиваются переселенцы, успешность их адаптации, степень сохранения этнической идентичности.
Ключевые слова: молодежь, внутренняя миграция, стратегии аккультурации, ассимиляция, интеграция, сепарация, маргинализация.
Проблема адаптации людей к новой культурной среде в последние десятилетия стала исключительно важной как в зарубежной, так и российской науке. Причиной пристального внимания научного сообщества, отраженного в многочисленных исследованиях, является интенсификация миграционных потоков и других типов перемещений (туризм, деловые поездки, международные обмены и т. п.).
Одной из основных причин, провоцирующих большие переселенческие потоки, является урбанизация. На протяжении всего XX в. доля городского населения в мире ежегодно увеличивалась в среднем на 0,4-0,5 %. Например, в России в 1926 г. удельный вес городского населения составлял 17,7 %, итоги последней переписи показали, что за 84 года эта цифра выросла до 73,1 % [10].
В полиэтничном государстве, каким является Российская Федерация, процессы урбанизации приводят не только к необходимости адаптации сельских переселенцев к городской среде, но и адаптации представителей различных этносов к культуре друг друга. Наиболее ярко эта тенденция проявляется в национальных республиках, где сегодня наблюдается активный отток представителей коренного нерусскоязычного населения, традиционно проживающего в сельской местности, в крупные региональные центры. Данная тенденция характерна и для Удмуртии. Так, за последние полвека доля удмуртов-горожан в республике выросла с 18,5 % в 1959 г. до 42,3 % - в 2010 г. [9. С. 63].
Большинство переселенцев из села в город - это молодые люди. Переселение удмуртской сельской молодежи в город представляет собой неорганизованную, добровольную, маятниковую миграцию, в большинстве случаев постепенно переходящую в безвозвратную. Желание молодежи жить в городе имеет глубокое социально-экономическое обоснование: уровень трудовой занятости населения, культурного, медицинского и торгового обслуживания, развитие различных форм социальной защиты, жилищных условий [3. С. 3], дорожно-транспортного обеспечения, возможность получить желаемое профессиональное образование и обеспечить дальнейший карьерный рост выше, нежели в сельской местности.
Город для сельской молодежи - новое социокультурное пространство, которое предстоит освоить. Молодые люди оказываются на стыке двух культур - городской и сельской, модернизированной и преимущественно традиционной, на стыке двух этнокультурных пространств - русского и удмуртского. То, какую позицию молодые люди займут в данной ситуации, определяет не только успешность их адаптации, но и сохранение этнической идентичности, дальнейшее воспроизведение норм и ценностей родной культуры, а значит, и перспективы на будущее всего удмуртского этноса.
Работа нацелена на выявление стратегии поведения удмуртской сельской молодежи в условиях русскоязычной городской среды. Исследователи, занимающиеся данной проблемой, подчеркивают, что в течение периода «обживания» на новом месте индивиды пробуют различные стратегии, в результате останавливаясь на той, которая является более полезной и удобной с их точки зрения [2. С. 213]. Поэтому в работе мы рассмотрим также динамику предпочитаемых стратегий.
Методологической основой работы стала концепция аккультурации, разработанная канадским ученым Дж. Берри в рамках кросс-культурной психологии. Он определяет понятие аккультурации как процесс, который претерпевает индивид в ответ на изменение культурного контекста [1. С. 377].
В основе получившей широкое распространение концепции лежит мысль о том, что люди имеют различные мнения касательно того, как они хотят жить после контакта. Эти различия влекут за собой два параметра, ориентированные на собственную группу и на другие группы. Первый параметр понимается как относительное предпочтение своего культурного наследия и идентичности, а второй -как относительное предпочтение контактов с обществом в целом и принятие в нем участия наряду с другими этнокультурными группами [1. С. 380]. Положительные или отрицательные представления об этих проблемах пересекаются, что позволяет определить следующие четыре стратегии межкультурных взаимоотношений.
Ассимиляция характеризуется принятием индивидом норм и ценностей новой среды и одновременно полным отказом от культуры этнического меньшинства, к которому он принадлежит. В этом случае индивид полностью теряет прежнюю этническую идентичность и идентифицирует себя с новой культурой.
Интеграция отражает стремление сохранить главные культурные характеристики, но при этом принять основные ценности и образцы поведения новой культуры и установить прочные связи с ее представителями.
Сепарация определяется ограничением контактов с представителями принимающей среды до общественных мест и работы, вне этих сфер мигранты поддерживают отношения только с представителями своей национальности, либо с мигрантами другой национальности.
Маргинализация выражается не только в отвержении своей собственной культуры (зачастую вынужденно, под воздействием принимающей среды), но и в непринятии новой, в основном в связи с дискриминацией мигрантов представителями большинства [1. С. 382-383].
Важнейшим результатом и целью аккультурации является долговременная адаптация к жизни в чужой культуре. Она заключается в умении свободно ориентироваться в новой культуре и обществе, решать повседневные проблемы в семье, в быту, на работе, также в проявляется хорошем самочувствии, психологическом здоровье, четко и ясно сформированном чувстве личной или культурной идентичности [1. С. 400].
В качестве метода исследования применялся социально-психологический опрос с помощью методики исследования аккультурации и межкультурного взаимодействия Дж. Берри. Опросник в нынешней форме разработан Джоном Берри в 2005 г., переведён на русский язык Н. М.Лебедевой в 2006 г., прошел всестороннюю валидизацию и апробацию.
В исследовании приняли участие 200 студентов высших учебных заведений Удмуртии: УдГУ, ИжГТУ, ИжГСХА. Не имея возможности провести лонгитюдное исследование, было принято решение изучить динамику предпочитаемых аккультурационных стратегий кросс-секционным методом. Для этого респонденты были разделены на 2 группы: в первую группу вошли молодые люди 18-20 лет, проживающие в городе не более 1-го года, во вторую - молодые люди 23-25 лет со стажем городской жизни 5 лет.
В результате обработки данных опроса нами была получена общая картина стратегий аккультурации удмуртской сельской молодежи в городе (табл.).
Стратегии аккультурации удмуртской сельской молодежи в городе
Стратегия аккультурации Количество респондентов, выбравших стратегию (в %)
Младшая группа (18-20 лет) Старшая группа (23-25 лет)
Интеграция 76,8 66,6
Маргинализация 6,3 1,9
Сепарация 10,5 25,7
Ассимиляция 6,3 5,7
Данные таблицы свидетельствуют, что в ходе аккультурации в русскоязычной городской среде удмуртская сельская молодежь предпочитает стратегию интеграции. В поздних работах по кросс-культурной психологии эта стратегия оценивается исследователями в качестве наиболее приемлемой в поликультурном обществе, так как ее результаты обогащают культуру как группы меньшинства, так и принимающего большинства, повышают возможности быстрой и успешной адаптации в иной этносоциальной среде. Однако данная стратегия может быть выбрана и успешно реализована только при определенных условиях, к которым относятся: широко распространенное стремление к культур-
ному разнообразию в обществе; низкий уровень предрассудков типа национализма, расизма и дискриминации, позитивные взаимоотношения среди культурных групп и отождествление групп с доминирующим большинством [5. С. 264].
Данные условия на территории республики созданы в той или иной степени. Законодательно утверждены два государственных языка, осуществляется комплекс мероприятий по сохранению и развитию языков Удмуртской Республики. В регионе функционируют Министерство национальной политики и БУ УР «Дом дружбы народов», работают общества национальной культуры. Средствами массовой информации активно пропагандируются идеи толерантности и дружбы народов, проживающих на территории республики. По данным Министерства национальной политики, Удмуртия в течение длительного периода остается одним из стабильных и спокойных регионов Российской Федерации. В республике наблюдаются положительные изменения в сфере этнических отношений. Так, в 2012 г., по сравнению с 2000 г., показатель позитивной оценки межэтнической обстановки увеличился с 41 до 66 % [11].
Весомым фактором, благодаря которому удмуртская сельская молодежь достаточно успешно реализует стратегию интеграции, является многовековое соседство славянских, тюркских и финно-угорских народов, а также толерантное отношение удмуртов к соседствующим народам [4. С. 92; 8. С. 354-370]. Следствие подобной близости - небольшая культурная дистанция и отсутствие отчетливых этнодиффе-ренцирующих признаков (антропологических, культурных, конфессиональных) между русскими и удмуртами, что облегчает интеграционные процессы.
Сами респонденты объясняют выбор данной стратегии большим опытом взаимодействия с русскими («Наше село наполовину русское, поэтому я с детства разговаривала на двух языках»); стремлением к успешной адаптации («Невозможно в городе жить так же, как в деревне, надо подстраиваться под новые требования, хотя это не значит, что я забываю, кто я и откуда, я продолжаю общаться с родными и друзьями по-удмуртски, хожу на удмуртские дискотеки, с радостью еду домой в деревню»); приоритетом общечеловеческих ценностей перед этнокультурными («Главное, чтобы человек был хороший, а какой он национальности - неважно»).
Выбор большинством опрошенных стратегии интеграции - это, безусловно, положительная тенденция, она свидетельствует о том, что молодые люди успешно адаптируются в городе и в определенной степени сохраняют этнокультурные особенности своего народа. Однако далеко не все молодые удмурты чувствуют себя в городе комфортно. Тот факт, что наиболее предпочтительной стратегией после интеграции молодые люди отмечают сепарацию, говорит о наличии ощутимой дистанции между принимающей городской культурой и переселенцами. С течением времени количество выбравших данную стратегию увеличивается: среди молодежи, проживающей в городе более 5 лет, число переселенцев возрастает в 2,5 раза.
Молодые люди, предпочитающие стратегию сепарации, осознанно или неосознанно ограничивают контакты с представителями принимающей среды до необходимого минимума, сужая общение до социальных зон, учебы и работы. Вне этих сфер, там, где они могут сами определить свое окружение, молодые люди поддерживают близкие, доверительные отношения преимущественно с представителями своей национальности и проявляют социальную активность только в этих кругах, не принимая полноценного и всестороннего участия в жизни большого сообщества.
В научной литературе причинами выбора стратегии сепарации называются следующие: осознанное стремление сохранить традиции и культуру родного этноса, низкая мотивация к социокультурной адаптации в связи с временным пребыванием, а также негативное отношение со стороны принимающего общества. Исходя из мотивации выбора данной стратегии участников нашего исследования условно можно разделить на две группы.
Часть молодых людей свое стремление ограничить контакты с горожанами объясняет негативным опытом общения. Опрошенные отмечают пренебрежительное отношение к себе, высокомерие, ощущение второсортности: «У меня очень много друзей среди русских, но я все равно чувствую их снисходительное отношение к себе. Они подкалывают меня за акцент, или разговаривают друг с другом с деланным удмуртским акцентом. И, хотя они делают это, казалось бы, в шутку, меня это задевает, это бестактно»; «Русские коллеги делают вид, что интересуются удмуртами, спрашивают у меня разные слова по-удмуртски, а потом всячески коверкают их и смеются», «Двоюродный брат (горожанин, русский) сказал мне однажды, что стесняется, когда я в общественном месте рядом с ним говорю по-удмуртски».
Нам представляется, что одна из причин подобного отношения - укоренившийся стереотип о селянах (к которым традиционно относятся и удмурты) как о более отсталых в образовательном, интеллектуальном, материальном отношении: «Я знаю, городские чувствуют себя на порядок выше деревенских, какими бы успешными мы ни были. В университете русские ребята удивлялись, если студенты из удмуртской группы сдавали экзамены на "отлично". Было очень обидно»; «Городским сельские удмурты кажутся смешными».
Опрашиваемые подчеркивают, что ощущают дискриминацию только со стороны русских и только на территории республики, в то время как по-настоящему доверительные отношения у них сложились только с удмуртами: «В этой компании можно быть самим собой, у нас общие темы, знакомые, взгляды, шутки. Мы понимаем друг друга. Мы - на равных. Отношения искренние, я знаю, - на этих друзей я могу положиться».
В качестве дифференцирующих факторов в отношениях с русскими молодые люди, как правило, отмечают разницу в менталитете, воспитании, чувстве юмора. В процессе интервью, однако, часто выясняется, что у информантов есть друзья среди горожан, которых они характеризуют как «нетипичных» русских.
Вторая группа молодых людей объясняет причину выбора стратегии сепарации осознанным желанием сохранить язык и культуру своего этноса. Они разговаривают на родном языке, посещают удмуртские мероприятия, концерты, дискотеки, читают удмуртскоязычную прессу, обучают детей родному языку. В ходе бесед мы выяснили, что большая часть опрошенных, занимающих данную позицию, воспитывалась в семьях, где культивировались ценности родного языка и культуры. Другие же приняли такую позицию, приехав в город и познакомившись с активной удмуртской молодежью. В приверженности нормам и ценностям родной культуры они видят собственную уникальность и дополнительные возможности для самореализации.
Рост числа выбравших стратегию сепарации происходит, как мы полагаем, по причине того, что по мере накопления молодыми людьми жизненного опыта они начинают более полно осознавать свою инаковость в условиях иноэтничного окружения, в то время как молодые люди, проживающие в городе непродолжительное количество времени, переживают стадию так называемого медового месяца, описанного Г. Триандисом в рамках предложенной им «и-образной» схемы межкультурной адаптации. На данной стадии объективные обстоятельства воспринимаются слишком поверхностно, на фоне радостного и беспечного настроения совершаются гетероатрибуции, основанные на небольшом количестве информации [6]. Молодые люди воспринимают новое окружение в радужном цвете, находясь под впечатлением от разнообразия, предлагаемого городом, погрузившись в свои впечатления от него и не рефлексируя по поводу отношения «города» к ним.
Приверженность стратегии ассимиляции в обеих группах отметили менее 7 % опрошенных, что стало для нас неожиданностью, поскольку сложившаяся на сегодня в республике этноязыковая ситуация свидетельствует о наличии активных ассимиляционных процессов. К примеру, сокращается количество школ с преподаванием удмуртского языка: если в 2000 г. в республике в 408 школах удмуртский язык изучал 33 тысячи 131 учащийся, то к 2012 г. количество школ сократилось до 261, а количество изучающих удмуртский язык - до 15 тыс. 868 человек. В Ижевске из 93 школ удмуртский язык изучают только в шестнадцати [7. С. 3].
В большинстве исследований по данной теме основной причиной ассимиляции называется негативная этническая идентичность. Однако в ходе личных бесед респонденты, выбравшие данную стратегию, отметили, что не испытывают комплекса неполноценности от осознания себя удмуртами и активно общаются с представителями своей национальности. Причиной отказа от родного языка и культуры молодые люди называют слишком узкий коридор его функционирования. Они не рассматривают родной язык как социальный капитал, способный приносить какого-либо рода пользу владельцу или воздействовать на его положение в обществе. Они не видят необходимости в дальнейшем его изучении и развитии: «Ямогу говорить по-русски, и меня все поймут. Для жизни этого более чем достаточно»; «Я не хочу никого обидеть, но я лучше буду тратить время на изучение английского, чем на удмуртский». Свою дальнейшую судьбу эти информанты связывают только с городом, и несмотря на то, что время от времени посещают родную деревню, не видят перспектив для жизни и самореализации на селе.
Подобные рассуждения небезосновательны, поскольку сегодня на территории республики, и особенно в городах, удмуртский язык используется весьма ограниченно. Несмотря на то, что в регионе языковая проблема на законодательном уровне была решена в пользу двуязычия, удмуртский язык
фактически не используется субъектами органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Сегодня он отсутствует в сфере промышленности, в сферах услуг и торговли употребляется редко - преимущественно в сельской местности. В области образования удмуртский язык не используется в качестве языка преподавания ни в одной из школ, удмуртский язык и удмуртская литература преподаются как учебные предметы. Выпускники, изучавшие удмуртский язык в школе, не могут продолжить дальнейшее обучение на родном языке, поскольку в системе среднего и высшего профессионального образования присутствует только русский язык (за исключением нескольких специализированных факультетов). Также следует отметить, что в сфере образования в течение последних 10 лет были отменены все льготы для носителей титульного языка. Так, к примеру, раньше абитуриенты-удмурты при поступлении в учебные заведения могли писать сочинение на родном языке, но система ЕГЭ исключила такую возможность. Неудивительно, что в данной ситуации язык, имеющий такие узкие рамки функционирования, представляется для некоторых его носителей ущербным с точки зрения дальнейшего саморазвития.
Несмотря на то, что в опросе свою приверженность стратегии ассимиляции отметили единицы, мы склонны считать, что в действительности молодых людей, предпочитающих ассимилироваться в городской русскоязычной культуре, значительно больше. Однако они осознанно или неосознанно не признаются в этом, поскольку находятся в состоянии когнитивного диссонанса, понимая важность сохранения родного языка и культуры и в то же время не видя для них перспектив в современном мире. Кроме того, свою роль мог сыграть и фактор социальной желательности: очевидно, что положительный ответ на вопрос о том, следует ли удмуртам отказаться от своей культуры и языка в пользу русского языка и культуры, не будет одобрен социумом.
Приверженность стратегии маргинализации в младшей группе отметили менее 7 % опрошенных, в старшей их количество меньше в 3 раза. В ходе личных бесед было установлено, что эти молодые люди ведут «закрытый» образ жизни, сконцентрированный на общении только с очень узким кругом лиц, имеющих с ними общие интересы и ценности. Они не проявляют социальной активности, не посещают общественные мероприятия. Мы склонны считать, что основная причина конфликта, приведшего к предпочтению данной стратегии, лежит не в этнокультурной, а социальной плоскости. Личное общение с респондентами позволяет предположить, что молодые люди переживают не из-за замены удмуртского окружения русским, а из-за смены сельского образа жизни на городской. Особенно тяжело эта смена дается молодым людям из небольших деревень. Они испытывают чувство недоумения по отношению к принимающему городскому населению, одиночество и растерянность: «Здесь люди злые, грубые, могут нахамить ни за что»; «В городе ты никому не нужен. Даже отношение преподавателей совершенно другое. В деревне учителя все про нас знали, заботились о нас, хотели донести до нас знания. А здесь преподавателей ничего не волнует: все проблемы, которые есть у тебя, это только твои проблемы»; «Хочется домой. Завидую тем, у кого в городе есть родственники». Эти ответы свидетельствуют о том, что молодые люди в течение первого года жизни в городе пребывают в состоянии культурного шока, описанного К. Обергом. Американский антрополог выделяет следующие симптомы, проявляющиеся при контакте с незнакомой культурой: напряжение от усилий, прилагаемых для достижения адаптации; чувство потери (статуса, привычного окружения); чувство отверженности при контакте с представителями другой культуры; ролевая диффузия; чувство неполноценности [6]. О наличии большинства этих признаков свидетельствуют высказывания наших респондентов.
Столкновение сельской молодежи с перечисленными проблемами говорит о недооценке руководствами вузов внеучебной и воспитательной работы среди студентов (выходцев из села), психологических служб, общественных молодежных организаций, землячеств и других объединений, которые могли бы заинтересовать молодых людей, привлечь их к своей деятельности и облегчить тем самым процесс адаптации к городскому образу жизни. Однако тот факт, что в старшей группе количество выбравших данную стратегию сокращается, позволяет предположить, что большинство молодых людей успешно проходят адаптационные процессы.
Таким образом, в ходе исследования было выявлено, что подавляющее большинство молодых удмуртов, переселившихся в город из сельской местности, выбирают для себя стратегию интеграции. Такая модель аккультурации обеспечивает успешную социальную адаптацию и высокую этническую толерантность, поддержку ценностей мультикультурного общества и безопасность. Выбором стратегии интеграции обеспечивается высокое психологическое благополучие, характеризующееся удовлетворённостью собой и своей жизнью в принимающем обществе.
Увеличение количества молодых людей, предпочитающих стратегию сепарации свидетельствует о выраженной этнической идентичности молодых удмуртов, а также о негативном отношении к приезжим удмуртам-селянам некоторых горожан-русских. Возможно, комплекс мер, направленных на повышение статуса удмуртского языка, расширение коридора его функционирования, а также пропаганда идей толерантности и мультикультурализма позволили бы изменить ситуацию к лучшему.
Небольшое количество удмуртской молодежи, предпочитающей стратегию ассимиляции, свидетельствует о положительной оценке ими родной культуры и нежелании отказываться от ее ценностей ради более быстрой адаптации в новом культурном и языковом окружении. Однако сокращение численности владеющих родным языком, ассимиляционные процессы, происходящие в удмуртскоя-зычной городской среде, говорят сами за себя: декларируемое и реальное поведение молодых людей явно расходится.
Наличие молодых людей, выбравших наиболее дезадаптивную стратегию маргинализации, говорит о том, что не все молодые люди, переселившиеся в город, обладают равноценными коммуникативными навыками, активной жизненной позицией, настроем на успешную адаптацию и одинаковой готовностью прилагать для этого усилия. Тем не менее с течением времени большинство из них находит необходимые ресурсы для полноценного функционирования в городском сообществе.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Берри Дж., Пуртинга А.Х. Кросс-культурная психология. Исследования и применение. Харьков, 2007.
2. Ким Я. Ю. Коммуникация и кросс-культурная адаптация // Этнос и политика: хрестоматия / авт.-сост. А. А. Празаускас. М., 2000.
3. Мезина Е. В. Демографические процессы в сельской местности ставропольского края в контексте региональной безопасности: автореф. дис. канд. экон. наук. М., 2011.
4. Никитина Г. А. Народная педагогика удмуртов. Ижевск, 1997.
5. Психологическая помощь мигрантам: Травма, смена культуры, кризис идентичности / под общ. ред. Г.В. Солда-товой. М., 2002.
6. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология. М., 1999. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/stef/index.php (дата обращения 28.12.12)
7. Федорова Е. Чигнаськом // Удмурт дунне. 2013. 10 сен. № 67.
8. Шкляев Г. К. Межнациональные отношения в Удмуртии // Удмурты: историко-этнографические очерки/ науч. ред. В. В. Пименов. Ижевск, 1993.
9. Шкляев Г. К. Расселение и этнодемографические характеристики // Удмурты: историко-этнографические очерки / науч. ред. В. В. Пименов. Ижевск, 1993.
10. Городское население. URL: http://ru.wikipedia.org/?oldid=56731805 (дата обращения 11.10.2012).
11. URL: http://www.minnac.ru/minnac/info/14187.html (дата обращения 23.08.2013).
Поступила в редакцию 19.11.13
N.N. Shulakova
ACCULTURATION STRATEGIES OF RURAL UDMURT YOUTH IN THE CITY
The article considers the ethnocultural behaviour of Udmurt rural youth in the Russian-speaking urban environment. The paper is based on the concept of acculturation developed by Canadian cross-cultural psychologist J. Berry. The investigation was carried out by interviewing the two groups of Udmurt people moved to city from rural and having different experience of life in the city. By analyzing collected data the author describes four behavior strategies, which youth prefer depending on the period of its city life: acculturation, assimilation, integration, separation, and marginali-zation. The personal conversations and ethno-linguistic situation in the region were applied to confirm reasons of selecting strategies of acculturation. The main problems faced by immigrants, the results of their adaptation, the degree of preservation of ethnic identity are examined in this article.
Keywords: youth, in-migration, strategy of acculturation, assimilation, integration, separation, marginalization.
Шулакова Наталья Николаевна, аспирант
Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН
426004, Россия, г. Ижевск, ул. Ломоносова, 4 E-mail: [email protected]
Shulakova N.N., postgraduate student
Udmurt Institute of History, Language and Literature of Ural Branch of Russian Academy of Sciences 426004, Russia, Izhevsk, Lomonosova st., 4 E-mail: [email protected]
