CC BY
46SEMIOTICS OF FOLK COSTUME AS A REFLECTION OF TRADITIONAL VALUES OF RUSSIAN CULTURE
Korzhenko Olga Mihailovna, PhD of Pedagogical sciences. Associate Professor
Resh Olesya Vladiriiirovna, PhD of Culturology, Associate Professor
Zenin Sergey Nikolaevich, PhD of Philosophical sciences. Associate Professor
Belgorod State Institute of Arts ancl Culture, Belgorod
This article is devoted to the problem of reflection of the Russian people's ethical, ethno-confessional, artistic and aesthetic ideas, the system of traditional values in the context of the semiotic approach in the costume of the Russian people. Attention is paid to the problem of the formation of the Russian folk costume as a system of signs embodying the socio-cultural experience of an ethnic group in different historical periods, as well as the importance of economic, cultural, historical, natural and geographical factors in its development.
Keywords: folk costume: ornament: semiotics: values: symbol: text; culture: traditions. DO! 10.24923/2305-8757.2021-8.9
УДК 391-9
ВАК 24.00.01
© Корженко O.M., 2021 © Реш О.В., 2021 © Зенин С.Н., 2021
СЕМИОТИКА НАРОДНОГО КОСТЮМА КАК ОТРАЖЕНИЕ ТРАДИЦИОННЫХ ЦЕННОСТЕЙ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ
Данная статья посвящена проблеме отражения в костюме русского народа, его этических, этноконфессиональных, художественно-эстетических представлений, системы трггдиционныхцешкюж'й в контексте семиотического подхода. Уделено внимание проблеме формирования русского на-родного костюма как системы знаков, воплощающей ШШе социокультурный опыт этноса в разные исторические периоды, а также значению хозяйственно-экономических, культурно-исторических и природно-гео-графических факторов в его развитии.
Ключевые слова; народный костюм: орнамент; семиотика; ценности; символ; текст; культура; традиции.
КОРЖЕНКО Ольга Михайловна,
кандидат педагогических наук, доцент
РЕШ Олеся Владимировна,
кандидат культурологии, доцент
ЗЕНИН Сергей Николаевич,
кандидат философских наук, доцент, доцент
Белгородский государственный институт искусств ii культуры, Велг01хк)
Говоря об актуальности темы данного исследования, надо отметить, что в течение многих десятилетий изучения народного русского костюма на самых разных уровнях обнаружилось очень большое количество самых различных подходов к нему. Так, в частности, данный костюм может рассматриваться с тех или иных точек зрения как: неотъемлемая часть этнической культура и традиций народа; утилитарный, бытовой предмет; знак или обозначение базовых ценностей этноса и т.п. При этом отметим, что именно знаковые шифры в этнической одежде дали исследователям возможность открыть совсем новый индивидуальный подход к ее изучению - то, что сегодня называют семиотическим анализом.
Согласно утвержден ия м известного отечественного ученого-культуролога Ю.М. Лотмана, семиотический анализ прежде всего предполагает рассмотрение того или другого любого феномена культуры как некоего своеобразных» текста или, говоря иначе, как образной (знаковой) системы. Исходя из этого посыла, нам сразу становится ясно, что под любым знаком следует видеть не что иное, как характерную примету какой-либо идеи, образа, определенного объекта. При этом данная примета сама по себе бывает наделен^ достаточно самостоятельным содержанием. Она
несет в себе глубокие смыслы - хотя они подчас и могут проявляться лишь в самой обобщенной, не развернутой до конца форме. Здесь мы должны привести одно из определений, данных понятию "семиотический анализ" в научной литературе: "Семиотический анализ предполагает рассмотрение художественного произведения как знаковой системы и исходит из положения: искусство есть язык. Система знаков несет в себе систему значении (цен ность) и передает смысл (художественную концепцию). Одна из исходных установок семиотического подхода: художественное произведение значимо все сплошь. Технически служебные и потому заменимые элементы здесь сведены к минимуму. Понять чужое высказывание - значит ориентиро-ваться по отношению к нему, найти для него место в окружающем его контексте. Всякое понимание диалогично; оно противостоит высказыванию, как реплика противостоит реплике в диалоге" [г. С. 22].
Согласимся, что значение символа как феномена культуры для человеческой практики познания и освоения мира практически невозможно переоценить. Это отмечается многими авторами. Так, Э. Кассирер определял человека как "существо, символизирующее" [4. С. 214], а М.М. Бахтин не без оснований сомневался в том, что "...можно найти к нему (к человеку) и к его жизни, какой-либо другой подход, кроме как через создаваемые им знаковые тексты" [2. С. 57]. Следует отметить, что в качестве текста можно рассматривать самые разные знаковые системы - как деятельные, так и иконографические. При этом становится очевидным, что "дух (и свой, и чужой) не может быть дан как вещь (прямой объект естественных наук), а только в знаковом выражении, реализации в текстах, для себя или же для других" [3. С. 152].
Целью нашего исследования является рассмотрение семиотики народного костюма как отражения традиционных ценностей русской культуры. Соответственно, в исследовательские задачи входят анализ народного костюма как особой семиотической системы, а также - изучение роли различных факторов его развития. Предмет данного исследования - отражение в костюме русского народа сто этических, эт-ноконфессиональных, художествен з 1 о-эстетичес-ких представлений, а также системы традиционных ценностей в контексте семиотического подхода.
Что касается научной новизны данного исследования, то оно способствует расширению$Щний об истории формирования традиционного русского костюм!как семиотической системы, В своем исследовании мы опирались на принципы историзма и объективности развития культуры; кроме того, здесь применялся системный подход. Нами были использованы такие исследовательские методы, как сравнительно-исторический, а также метод анализа и синтеза научной литературы.
Далее, переходя к основной части исследования, мы, в первую очередь, должны отметить тот факт, что в традиционной культуре народное искусство передавалось от поколения к поколению по большей части через язык, вербальную и невербальную коммуникацию. Таким образом, оно являло собой простую, общепонятную и в то же время универсальную систему разнообразных знаков-символов, орнаментов, передающих образы живого и неживого мира, человека и пр. Надо признать, что столь частое применение знаков и целых знаковых систем в культуре любого народа (в том числе - русского) значительно облегчает человечеству весь многогранн ый процесс накопления и передачи информации. Это, в свою
СЕМИОТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПРЕДПОЛАГАЕТ РАССМОТРЕНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ КАК ЗНАКОВОЙ СИСТЕМЫ И ИСХОДИТ ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ: ИСКУССТВО ЕСТЬ ЯЗЫК,
очередь, обеспечивает такой важный процесс, как культурная преемственность (она осуществляется и в рамках какого-то отдельного этноса, и в общечеловеческом масштабе).
Также обратим внимание на то, что семиотическая система всякого народного костюма состоит из множества компонентов. Они же, в свою очередь, имеют различный уровен ь информативности. Речь, в частности, идет о материале костюма, его силуэте, цветовой гамме, орнаментах и пр. Значимы также традиционные способы комплектования тех или иных частей и деталей одежды, а также - сама манера носить костюм (ее иногда называют манерой устоявшегося поведения). Все это имеет огромное значение, так как именно с помощью данных компонентов и их сочетаний этнический костюм способен наглядно демонстрировать не только особенности возраста и пола того или иного человека, не только его общественное и семейное положение, местность, в которой он проживает, но даже и его внутренний мир. Например, в народном костюме "заложены" основы космологических, религиозных и эстетических представлений, менталитета эти ска или определённой этнической группы.
Все сказанное выше свидетельствует о том, что, являясь очень важным элементом всей народной художественной культуры, этнический костюм, по сути, представляет собой метазнак, то есть имеет гораздо большую насыщеность различными смыслами и более широкое предметное значение, чем все отдельные культурные символы. Он как бы синтезирует их в себе, рождая в результате нечто принципиально новое.
Семиотика костюма любого этноса уходит своими корнями в народный быт, а он, в свою очередь, всегда бывает обусловлен природными условиями, в которых живет и развивается данный народ. В частности, и мен но природаые условия обозначают тот диапазон материалов, из которых обычно и создавалась традиционная русская одежда.
Нам известно из исторических источников, что с глубокой древности на Руси изготавливались ткани из льна, конопли, шерсти. Они имели самое разное качество и разную плотность. Исходя из этого, довольно легко определить предназначение того или иного этнического костюмного комплекса - для праздничных выходов, для будней, или же для особых видов работ (например, рубки леса).
По поводу того, как именно изготавливались в старину различные ткани, существует целый ряд научной и научно-популярной литературы, изданной под авторством многих культурологов, этнографов и краеведов. Их исследовательские данные достаточно полно объясняют все традиционно принятые при изготовлении тех или иных тканей манипуляции. Например, такие: "Зола для отбеливания, или бучения, холстов должна быть чистой, просеянной, и желательно, из ольхи. Хозяйственные старики весной специально ходили в лес весной, чтобы нажечь ольховой золы для беления холстов, поэтому выбеленный холст, можно едва различить, если положить его на снег" [6. С. 30].
Разные ткани и употреблялись по-разйо-му. Так, наиболее тонкая и нежная ткань была предназначена для изготовления кисеи (ею отделывались рукава, а также праздничные головные платки). Из топкого, хорошо отбеленного полотна шили самые нарядные рубахи и полотенца (они назывались "красными"). Ну, а на повседневную рабочую одежду шел более суровый холст.
Крестьянское домотка1 юе полотно, которое было предназначено для изготовления праздничной одежды, рушников и т.п., имела не только высокое качество, но и большое разнообразие своих фактур. Также у русского этноса существовали и передавались из века в век многочисленные и зачастую весьма кропотливые техники узорного ткачества (браная, закладная, ремизная и др.). К примеру, ткани с горизонтальными выпуклыми узорами красного цвета назывались "брань". Еще одной интересной и
характерной особенностью русской традиционной одежды является обильное применен не в узоре черных нитей. Это давало возможность создать иллюзию объемности тканевого рисунка, подчеркнуть в нем игру светотени. К тому же крестьянки, жившие в различных регионах, всегда умели создавать разнообразные узорчатые ткани с местными характерными особенностями, по-разному варьируя в них одни и те же мотивы орнамента и композиции [3]. Все это обуславливает индивидуальность и красоту этнического костюма, в какой бы местности он ни создавался.
Пожалуй, одним из самых древних способов украшения не только крестьянской одежды, но и в целом изделий из ткани (полотенца, подзоры, скатерти и т.п.) является вышивка. О том, насколько она была важна в народной культуре, говорит тот факт, что в старину само слово "шить" означало "вышивать что-либо". Мастерством вышивания хотя бы в минимальной степени с детских л ет владел а всякая уважающая себя крестьянка.
Таким образом, вышивание - в том числе, в целях украшения одежды - это один из наиболее массовых видов традиционного русского искусства. Ученые считают, что оно зародилось еще в дал екую первобытную эпоху и было непосредственно связано с появлением самого первого стежка при шитье одежды (точнее - при сшивании шкур животных). Вышивка, как и всякий иной вид традиционного крестьянского искусства, очень тесно связана с природой, деревенским трудом и бытом, а значит, и с менталитетом, верованиями и художественным вкусом своего носителя- народа, выражая его уникальность, своеобразие и высокий уровень мастерства.
В традиционном костюме нашего народа выделяются следующие способы расположения вышивки:
1) традиционный - круговой (им, в частности, украшались и, как считали в народе, оберегались ворот, рукава, подол и пояс);
2) нетрадиционный - любые иные расположения вышивки, также выполняющие защитные функции.
Появление с течением времени, а затем и усовершенствование разл ичных орнаментов геометризированного типа говорит нам о постепенном формировании важной способности человеческого мозг! мыслить абстрактно, мышлению. Как доказывают исследования, этот процесс шел параллельно с формированием у наших древних предков мифологической картины мироздания. Постепенно здесь возникал и и закреплялись в зрительном выражении все основные языческие образы (в первую очередь - образы природы). Человек с глубокой древности ощущал свое неразрывное единство с окружающим миром, признавал одухотворенность. жизнь Вселенной, а потому и наделял ее человекоподобными чертами и качествами, рисовал в воображении черты тех или иных божеств. При этом весь мир и космос представлялся человеку в постоянном и беспрерывном движении, во взаимодействии противоположных процессов (например, созидания и разрушения), тесно связанных друг с другом.
Впоследствии данные образы ярко проявились во многих иных религиозных системах (хотя и несколько трансформировались) и в целом в культурном наследии человечества. Все эти образы ¡зашли свое место и в символике народного костюма.
Здесь также следует заметить, что качество материала, традиционно шедшего на пошив той или иной крестьянской одежды, определяло не только ее предназначение, но и степень богатства семьи, к которой принадлежит ее владелец. Так, например, у многих исследователей русской традиционной культуры упоминается тот факт, что в прошлые века крестьянские девушки устраивали отдельные хороводы в зависимости от степени их богатства или бедности. Паряженные наиболее богато составляли хоровод "бархатниц". Далее по степени зажиточности выделяют хоровод девушек,
одетых в шерстяные сарафаны (так называемые "гарусники"). Ну, а наиболее бедные девушки, одетые в сарафаны - "ситцевки", составляли свой хоровод [4].
Праздничную одежду, которая доставалась большим трудом и стоила немалых денег, конечно, очень берегли. Например, надев особо праздничные сарафаны, крестьянки даже не садились в них на лавки, боясь запач кать или помять свой драгоценный наряд. А во время свадьбы невесту, как правило, под руки выводили к гостям в самом дорогом и красивом праздничном сарафане, после чего ее почти сразу же уводили и переодевали в более простой наряд.
Еще один пример бережливости и уважительного отношения наших предков к одежде - то, что традиционно в крестьянских семьях (и не только в самых бедных!) частично изношенную одежду взрослых перешивали на детей, а совсем уж истрепавшуюся могли использовать хотя бы на заплатки.
Очень много правил использования и хранения одежды описано в "Домострое". В частности, здесь подробно указано, в каком платье надлежит работать, а какое - носить повседневно. Также описаны требования к костюму, предназначенному для посещения церкви, походов в гости и т.д. [5. С. 179].
Все это еще раз доказывает, что, весь ансамбль традиционного народного костюма, формировавшийся веками под влиянием природного, исторического и социокультурного факторов предстает как единое целое и гармонично сочетает в себе мировоззренческие установки убеждения наших предков, их знания и весь чувственный опыт, а также традиции их устоявшегося быта.
С течением времени в России все более быстрыми темпами шло развитие экономики и производства (в том числе - текстильного). Все это, разумеется, не могло не отразиться на технике изготовления и внешнем облике русского народного костюма. Так, например, почти до конца XIX века ткани фабричного производства в разы чаще
применялись для изготовления простонародной праздничной одежды в северных и центральных российских губерниях, чем на юге империи. Также важен тот факт, что значительно и повсеместно подешевевший с увеличением фабричного производства ситец на рубеже XIX и XX столетий начал активно вытеснять из крестьянского обихода домоткань и традиционные домашние красители. Это, в свою очередь, очень существенно поменяло и разнообразило колориста ку этнического костюма. А немного позже, в первой трети XX века (в первые годы советской власти) из крестьянского быта постепенно стала уходить традиции узорного ткачества. Все это 'т акже повлекло за собой изменения в Народной одежде.
Тем не менее, утрачивая в некоторой степени свое семиотическое значение, традиции пая русская одежда продолжала сохра-нять свои практические функции - в первую очередь, такую, как непосредственная защита тела от негативных воздействий извне (включая, в первую очередь, погодные явления). Подробнее рассматривая данную функцию, мы обнаруживаем очень интересный факт: то, что понятия "костюм" и "одежда" имеют существенную смысловую разницу.
На сегодня встречаются самые разные определения понятия "одежда". Однако суть большинства их них сводится к следующему: одежда - это те вещи, которые человек надевает на себя, чтобы защититься от неблагоприятного влияния окружающей среды. Говоря иначе, это комплекс неких покровов, оболочек на нашем теле. Поскольку все мы разные, в ней обязательно так или иначе проявляется индивидуальность каждого человека, а также содержится некоторая информация о нем и об обществе в целом.
Теперь рассмотрим понятие "костюм"; У всякого народа это, в первую очередь, единое целое, ансамбль, состоящий из отдельных, но тесно взаимосвязанных элементов все той же одежды. В него, таким образом,
включается все, что надето на человеке одновременно. Это, прежде всего, платье (в самом широком смысле этого слова), а также - обувь, аксессуары (например, украшения, головной убор, пояс и т.д.), прическу. Целостный костюм уже несет в себе некий законченный образ, мировоззренческую идею, то есть имеет более глубокое содержание [б].
Таким образом, создавая определённую образную и психологическую характеристику своего носителя и народа, к которому тот принадлежит, этнический костюм становится знаком. Данный знак, в свою очередь, имеет как бы двойственный смысл. С одной стороны, он выделяет человека среди всех прочих, но, в то же время, по принципу схожести знаков, и объединяет людей в конкретную социальную группу, в единый народ.
Весь костюм народа в целом и отдельные элементы составляющей его одежды обязательно содержат в себе яркое отражение меняющейся стечением времени действительности, Вот почему исследование различных особенностей этнического костюма не может полноценно осуществляться без исследования исторического и культурного пространства, в котором находятся носители данного костюма.
Здесь есть и еще один важный момент. Дело в том, что смысловое содержание всех отдельных элементов традиционного русского костюма, как уж упоминалось выше, аккумулировано в определенных символах, понимание которых доступ но лишь для посвященных, т.е. для носителей данной культуры. Исходя из сказанного, важно понимать, что такое кодирование, создание некоего целостного текста культуры (каковым в нашем случае и является этнический костюм) - дело не отдельных индивидов, а целого огромного коллектива людей (т.е. общества, этноса) на протяжении очень длительного времени (порой - тысячелетий). И, в то же время, расшифровать данный знак и достаточно легко "прочитать" сам текст
способен абсолютно любой носитель этой культуры.
Итак, еще раз подчеркнем, что всякий Традиционный народный костюм -это неотъемлемый и живой, развивающийся во времени и пространстве элемент семиотической сферы национальной культуры. При этом он одновременно представляет собой знак, выражающий мировоззренческий и художественный смысл данной культуры [8. С- 317]- Это своего рода ун икал ьное "волшеб-ное зеркало", способное очень точно отражать глубинные смыслы и традиции народа, его целостное восприятие себя и мира, гармонии и красоты.
Так, традиционное мировоззрение практически всех народов (в том числе и русского) в первую очередь смотрит на человека как на квинтэссенцию божественного начала, проявленного в природе и в мире в целом. Если смотреть на него таким образом, то и само изготовление вещей (в первую очередь одежды) становится практически актом космического масштаба. Сданной точки зрения оно видится необходимым для поддержания безопасности, равновесия и устойчивости мира.
Исходя из этого, не случайно все элементы народного костюма, ткани, из которых он производится, его украшения и т.п. всегда должны были подчиняться строим правилам, канонам. Они не могли не соответствовать неким постоянно повторяющимся вселенским событиям, законам мироздания. Об этом свидетельствует и напоминает нам буквально каждая деталь костюма, имеющая глубочайшее содержание и, конечно, вековой сакральный смысл.
Выводы. В целом, подводя итог вышесказанному, отметим, что русский народный костюм во все времена не только выполнял утилитарные функции, но и являл собою целостную, наполненную различными смыслами систему знаков/сим вол ов, в которой зак-лючены основные традиционные ценности русской культуры. Исключительной особенностью русского народного костюмаявляет-
ся его уникальность и самобытность, зак-л ючен н ые в его отдел ьных элементах и передающие сакральную информацию о его носителе будущим поколениям. Стольсво-еобразцое явление этнической культуры как традиционный костюм, уникально еще и тем, что несёт в себе целый ряд региональных черт и отличий. Их рассмотрение в аспекте семиотики является возможным направлением наших дальнейших исследований по данной теме.
Литература:
1. Богомолов В.Б. История костюма и орнамента восточных славян / В.Б. Богомолов. - Омск : ОмИ',1990. - 24 с.
2. Васильев А.А. Русская мода; 150 лет в фотографиях / АЛ. Васильев. - М.: СЛОВО, 2004. - 446 с.
3. Ефимова Л.В. Русский народный костюм / Л.В. F-.фимова. - М. : Советская Россия, 1989. -314 с.
4. Калашникова U.M. Народный костюм: семиотические функции / Н.М. Калашникова. - М.: Сварог и К, 2002. - 374 с.
5. Орлов A.C. Домострой. Исследование. Ч. i / A.C. Орлов. - М.: Синод тип., 1917. - 212 с.
6. Пономарев II.Д. Народный костюм Воронежской губернии / П Д. Пономарев. - Воронеж: Центр. - Чернозем, кн. изд-во, 1994. - 36 с.
7. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор / К.В. Чистов. - Ленинград: Наука, 1986.-304 с.
8. Шмелева M.FL Русская одежда / М.Н. Шмелева // Русские / отв. ¡зед. В А Александров и др.-М. : Наука, 2000. - С. 316-353.
9. Юдин A.B. Русская народная духовная культура/ AB. Юдин. - М,: Высшая школа, 1999. -331 с. ю. Юнг К.Г. Архетип и символ / К, Г. Юнг. - М.: Ренессанс, 1991. -304 с.
84
