CC BY
61
УДК 821.161.1 МАСАЛОВ А.Е.
магистрант, кафедра русской литературы XX-XXI веков и истории зарубежной литературы, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева; преподаватель русского языка и литературы, Орловский технологический техникум E-mail: uchkuduk202@gmail.com
UDC 821.161.1 MASALOVA.E.
Graduate student, department of Russian literature of XX-XXI centuries and the history of foreign literature, Orel State University; lecturer of Russian and Literature, Orel
Technological College E-mail: uchkuduk202@gmail.com
СЕМИОТИКА МЕТАБОЛЫ. СТАТЬЯ 1: СЕМАНТИКА1 SEMIOTICS OF METABOLA. ARTICLE 1: SEMANTICS
В данной статье метабола анализируется как знак: семантика «третьего тропа» сравнивается с семантикой метафоры и метонимии, что позволяет сделать вывод о том, что метабола представляет собой сдвиг и в области референта, и в области смысла
Ключевые слова: метареализм, метабола, знак, семантика, метафора, метонимия, референт, смысл, семантический сдвиг.
In this article the author analyses metabola as sign. He compares the semantics of «the third trope» with the semantics of metaphor and metonymy, which makes it possible to draw the conclusion that metabola presents the shift both in the domain of referent and in the domain of sense
Keywords: metarealism, metabola, sign, the semantics, metaphor, metonymy, referent, sense, the semantic shift.
Поэтический язык русского постмодернизма конца ХХ века характеризуется особым отношением к слову. С одной стороны, конкретисты и концептуалисты стремятся освободить его от «идеологических» коннотаций и даже от смысла, так как в их поэтической практике «официальные лозунги и клише доводятся до абсурда, обнажая разрыв между знаком, от которого остается голый концепт, понятийное ядро, и его реальным наполнителем - означаемым» [34, с. 193]. С другой стороны, поэты-метареалисты стремятся усложнить семантическую нагрузку лексических единиц, вернуться к «праязыку» и «подлинным праназваньям» [7]. По мнению П.А. Ковалева, смысл эстетики метареализма заключается «не в характерном для постмодернизма обнажении или разрушении языка, а в конструировании новых структур мышления...» [15, с. 163]. Продуктивным приемом реализации подобной художественной установки стала метабола (метаметафора).
Понятие «метаметафора» для обозначения тропа, основанного, в отличие от метафоры, не на сравнении, а на уподоблении, ввел поэт и литературный критик К. Кедров в статье «Метаметафора Алексея Парщикова» [13]. Конкретизирующий это понятие термин «метабола» был выдвинут теоретиком поэзии «новой волны» М.Н. Эпштейном, определяющим его как «третий» ведущий троп - «поэтический образ, в котором нет раздвоения на "реальное" и "иллюзорное", "прямое" и "переносное", но есть непрерывность перехода от одного к другому, их подлинная взаимопричастность» [33, с. 166].
© Масалов А.Е. © Masalov A.E.
В современной науке и критике метареалистиче-ский образ называют и метаметафорой, и метаболой, объясняя это тем, что «метаметафора и метабола отражают одни и те же принципы подхода к реальности, понимаемой как метафизическая, и в языковом плане представляют собой один и тот же троп, акцентируя в нем разные его стороны» [14]. И эта терминологическая неопределенность заставляет обратиться к семиотическому аспекту проблемы метаболы.
В.П. Москвин в словаре «Выразительные средства современной русской речи» среди критериев определения принадлежности к разряду тропов выделяет в качестве приоритетного «знаковость» [20, с. 3], благодаря чему становится возможным изучение тропа в трех измерениях семиозиса [19, с. 47], семантическом, синтактическом и прагматическом, что предполагает, применительно к нашему случаю, анализ отношения метаболы как знака к своему значению, структуре и интерпретации. Именно потому семиотический анализ феномена метаболы мыслится нами как цикл последовательных статей. Целью данной работы, первой из цикла, является анализ семантической структуры метаболы, позволяющий дать ответ на вопросы, касающиеся места «третьего тропа» относительно метафоры и метонимии.
Объектом любого знака, взятого в отрыве от контекста, является обобщенное представление о предмете: денотат - «типичный представитель класса предметов» [17, с. 8]. Связь между формой (Ф) и денотатом (Д) осуществляется посредством значения (З). Структуру знака
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
изображают в виде схемы, называемой «Треугольник Фреге» [см. 30].
Как известно, поэтический язык является «вторичной моделирующей системой, как бы надстраиваемой над первой (естественным языком - прим. А.М.) и творчески воспринимаемой благодаря проекции на нее» [25]. Поэтическая семантика, безусловно, имеет свою специфику, так как порождает ряд индивидуальных коннотаций при восприятии отдельного текста или сообщения. Однако коннотативный уровень возникает и в бытовой речи. Поэтому коннотации, обычно, являются объектом исследования прагматики знака [см. 2] (исследованию прагматики «третьего тропа» будет посвящена третья статья из нашего цикла «Семиотика метаболы»).
Следуя данной логике, можно считать, что семантика знака в поэтической речи развивается подобно семантике знака в речевом потоке, в котором изменяется специфика его «наполнения»: «Вместо обобщенного и абстрактного образца класса однородных предметов (денотат) перед нами единичный объект, который принято обозначать термином референт» [17, с. 19-20] (Р). Также конкретизируется и значение, вместо которого выступает индивидуальный смысл (С). Логично предположить, что, как в поэтической, так и в бытовой речи, этот индивидуальный смысл зависит от локального контекста, однако семантика знака в художественном языке обнаруживает большую зависимость от семантики всего текста или сообщения.
Таким образом, в нашем исследовании будут подвергнуты анализу отношения между референтом и смыслом метаболического знака, что отчетливее всего продуцируется на материале русской метареалистиче-ской поэзии.
В одном из своих интервью Иван Жданов говорит о том, что объединяло его и других поэтов-метареалистов, А. Парщикова и А. Еременко: «... нас интересовали объекты, не существующие в природе, но живущие в духовных измерениях», которые «можно узреть очами души» [6]. Показательно в связи с этим, что предметом изображения у метареалистов становятся объекты метафизические, фантастические, как в стихотворении Ивана Жданова «Когда неясен грех, дороже нет вины.»:
Им все равно, идет ли снег нагим или в рубахе,
трещат ли сучья без огня, летит полет без птиц [9, с. 61].
Здесь отражается специфическая черта индивидуальной поэтики И. Жданова - способность «изымать явление из предмета» [1], и показывать взаимопричастность этих явлений. Однако при этом семантическое наполнение знака в данном стихотворении не выбивается из общей метареалистической практики. Специфика интерпретации метаболического знака заключается в том, что читателю может быть до конца не ясно: буквально ли изображение объектов в стихотворении Жданова или образно, иносказательно. Здесь возникает явление сродни «мерцанию смысла» в заумной поэзии или детской
этимологии, однако возникает оно за счет сдвигов в семантической структуре метабол, которые могут восприниматься и как метафоры.
Дифференциацию между новым типом тропа и метафорой проводят К. Кедров и М.Н. Эпштейн, настаивая на том, что в метареалистических текстах отражаются более сложные семантические отношения между элементами метаболического образа. Развивая свою концепцию, М.Н. Эпштейн вводит схему метаболы, основанную на структурной формуле метафоры из «Общей риторики» Ж. Дюбуа и Ф. Эделина:
И/Р ~ П ~ Р/И [34, с. 181]
В самой «Общей риторике» приводится следующая структура метафоры:
И ^ (П) ^ Р,
где «И - исходное слово, Р - результирующее слово, а переход от первого ко второму осуществляется через промежуточное понятие П, которое никогда в дискурсе не присутствует» [8, с. 197]. В структурной схеме метаболы применяются те же условные обозначения, однако И/Р и Р/И - это понятия, среди которых трудно выявить исходное и результирующее. При этом специфика метаболы заключается в том, что «метабола - это именно выведение в дискурс промежуточного понятия П, которое становится центральным, объединяет удаленные предметные области и создает непрерывный переход между ними» [34, с. 178].
Метафора, согласно «Лингвистическому энциклопедическому словарю», «ассоциируя две различные категории объектов, семантически двойственна.» [16, с. 296]. Именно двуплановость, двучленность метафоры отличает ее от метаболы, где «введение третьего, промежуточного члена в структуру образа придает ему новое качество достоверности сравнительно с метафорой: между предметами обнаруживается не просто сходство, но схождение в некоей третьей точке, откуда вырастает сам объем образно претворенного бытия» [34, с. 180].
Определяя отличия метаболы от метафоры, М.Н. Эпштейн подчеркивает, что двойственность метафоры преодолевается метонимическим способом связи (по смежности), который «привходит контрапунктом в возрастание метаболического образа» [34, с. 183]. Однако отличие метаболы от метонимии также заключается в том, «что двучленность преодолевается в растянутом промежутке, в неделимом третьем, среднем звене - органике всюду прорастающего, многомерного и всереального бытия» [34, с. 183]. Таким образом, М.Н. Эпштейн видит основные отличия «третьего тропа» от двух других не только в структуре метаболического знака, но и в семантических механизмах взаимопричастности, синтеза разнородных явлений.
Семиотические свойства метафоры и метонимии наиболее последовательно описаны в трудах Н.Д. Арутюновой, которая отмечает: «Метафора - это
прежде всего сдвиг в значении, метонимия - сдвиг в референции» [5, с. 370]. Подобная интерпретация семантики тропов, по мнению исследовательницы, возможна благодаря тому, что сдвиг в области смысла (значения) у метафоры осуществляется за счет семантической дву-плановости и «характеризующей функции», сдвиг в области референта у метонимии осуществляется за счет механизма замещения.
Метабола же представляет собой сдвиг сразу в двух областях семантической структуры: референта и смысла (значения). Подобная картина наблюдается, например, в стихотворении И. Жданова «Оранта», где есть такая примечательная строчка:
. луна обтянута кожей молящей твоей ладони [9, с.
88].
Сдвиг в значении здесь осуществляется за счет отношений взаимопричастности, своеобразного синкретизма между членами метаболы (луна ^ кожа ^ ладонь), т. е. мир духовный (речь идет об изображении Богоматери) становится взаимопричастен миру природы, луне. При этом наблюдается сращение, синтез космического и физиологического. Данную строку как метаболу интерпретируют и другие исследователи [18, с. 115]. По нашему мнению, в области референции здесь наблюдается сдвиг, который возникает за счет механизма «реализации метафоры». Буквальному прочтению данной строки способствует как подчеркнутая визуаль-ность метаболы, так и отсутствие, на первый взгляд, мотивации для сближения космической и физиологической ипостаси Богоматери.
Оранта - «один из основных типов изображения Богоматери, представляющий Ее с поднятыми и раскинутыми в стороны руками, раскрытыми ладонями наружу» [22], и луна на иконе обычно не изображается. Пониманию того, что здесь происходит семантический сдвиг в области значения, способствует контекст. В сильной позиции, в начале строфы дан образ «за звуковым барьером» [9, с. 88], благодаря которому объекты, изображенные в стихотворении, воспринимаются как «метафизические», не поддающиеся подчас логическому осмыслению, как, например, выражение «в слоеном сугробе агоний» [9, с. 88]. Подобная художественная ситуация порождает множественность интерпретаций, одну из основных прагматических особенностей метаболы как знака. Так, возможна интерпретация, связывающая стихотворение И. Жданова и икону «Нерушимая стена» [18, с. 115]. Возможна и непосредственно визуальная интерпретация, когда образ луны в анализируемой строке оказывается не чем иным, как метафорическим обозначением Младенца, вписанного в круглый медальон, помещенный на груди Девы Марии. Допускается и третий подход, ведь на иконе изображены раскинутые руки Богоматери, которые, возможно, в восприятии поэта геометрически отражают форму луны.
Именно за счет семантических сдвигов сразу в двух областях возможно такое разночтение. Неубедительный,
на первый взгляд, образ порождает индивидуальные читательские, и даже исследовательские коннотации. При этом отдельно взятая, вырванная из контекста, метабола теряет ряд своих выразительных свойств. И это позволяет констатировать, что метабола - исключительно контекстуальный троп. Так, в стихотворении Жданова «Когда неясен грех, дороже нет вины...» только за счет общего контекста в строке «трещат ли сучья без огня, летит полет без птиц» читатель может обнаружить воплощенные «платоновские идеи» [см. 3 и 4].
Согласно Е. Фарино, в реализованной метафоре «имеет место процесс десемиотизации метафорического выражения и переход на элементарную рефе-рентность» [29, с. 407], что коррелирует с позицией В.П. Москвина, который считает, что на реализации метафоры построен первобытный образный язык синкретизма [21, с. 91-99]. Отголоски этого синкретизма Н.С. Чижов видит в поэзии И. Жданова [31].
Другим примером моделирования особой семантической структуры метаболы может служить последняя строфа из стихотворения А. Парщикова «Минус-корабль»:
Ко дну шёл минус-корабль, как на столе арак.
Новый центр пустоты плёл предо мной дутар.
На хариусе весёлом к нему я подплыл - пора! -
сосредоточился и перешагнул туда... [23, с. 54]
В метаболе второй строки здесь отражается синтез музыки и иномирия («минус-миров», согласно М.Н. Эпштейну [32]). В области референции здесь также наблюдается реализация метафоры, когда абстрактное, невозможное, с точки зрения физики, в реальном мире явление становится зримым, видимым и даже слышимым: пустота становится объектом, воспринимаемым органами чувств. При этом важно отметить, что оксюморонная метафора «центр пустоты» актуализируется в контексте за счет метонимического называния восточной музыки («дутар»).
В области значения здесь можно увидеть пересечение восточных мотивов и открытий современной физики (мультиверсум), мотива опьянения («арак») и мотива смерти, с которым связывался образ корабля ещё в мифологической поэтике. Художественный мир А. Парщиков задает сложную систему координат, в которой возможно и изображение построенного на семиотическом принципе «значимого отсутствия» минус-объекта, минус-корабля.
Важно отметить, что поэты-метареалисты осознанно пользуются механизмом реализации метафоры в целях создания новой поэтической образности. Так, А. Парщиков в одном из писем И. Кукулину писал: «В мета (метареализме - прим. А.М.) мы имеем дело с метафорическим бытием и с конкретным преображенным пространством, где кроме микро- и макрокосмоса существует на равных масштаб 1:1. Метафора поглощает, уносит нас безостановочной циркуляцией мелеющей и наполняющейся траектории, в ней содержится возвра-
10.01.01 - РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ), 10.01.03 - ЛИТЕРАТУРА НАРОДОВ СТРАН ЗАРУБЕЖЬЯ (С УКАЗАНИЕМ КОНКРЕТНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ) (ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ) 10.01.01 - RUSSIAN LITERATURE (PHILOLOGICAL SCIENCES), 10.01.03 - LITERATURE OF THE PEOPLES OF FOREIGN COUNTRIES (WITH INDICATION OF SPECIFIC LITERATURE) (PHILOLOGICAL SCIENCES)
щающаяся картинка, ассоциативная бесконечность. Но метареализм обещает больше, чем метафора. Он делает метафору возможной в реальности» [24].
Подобный подход разрабатывается и новым поколением поэтов-метареалистов, в частности Андреем Тавровым, для которого метафора - это «не только средство выразительности, она еще и способ обнаружения области чуда, дословесного пространства» [28, с. 94]. Примером такого отношения к семантике является строка из стихотворения «Дирижабль»:
В дверцу сердца стучится с трамваем смешанный леопард [26, с. 16]
В метаболе «с трамваем смешанный леопард» речь идет, согласно авторскому комментарию, «не о жонглировании словами <...>, а о некоторой реальности, некотором факте мира» [27, с. 160]. Безусловно, подход А. Таврова предельно нефилологичный, интуитивный и даже «визионерский», так как настоящая поэзия в его понимании имеет дело «не со словами, а <...> с жизнью и смертью» [28, с. 112], и такое стихотворение «имеет вневременную природу» [28, с. 112]. Так и «изображение мира, где с трамваем смешан леопард <. > не произвольно» [27, с. 162]. В художественном мире «леопард может перелиться в мертвый металл автобуса, если я позволю ему сделать это, потому что он там был всегда. Я могу позволить себе самому быть всем этим, осуществляя не безобидную игру в бисер, а возведение
нового дома жизни, штопая и соединяя своим телом то, что в этом нуждается, и то, что я сам интуитивно выбираю. <...> Для этого нужно только знать правила сочетаний и видеть, что то, с чем имеешь дело, - реальность. Видеть, что это реальность, превосходящая рациональную слепоту» [27, с. 162].
Метаболическая поэтика А. Таврова находится в тесной связи с его индивидуальной метафизикой, что является спецификой прагматики метаболы как знака. На метафизические основания тропеической структуры поэзии Таврова обращают внимание многие исследователи [10; 11; 12]. Так, Е. Зейферт выделяет «метафизическую» метафору [10, с. 360] в метареалистической поэзии и говорит об использовании А. Тавровым «высокохудожественных метабол» [10, с. 367], основанных на данном типе метафоры. Примечательно, что исследователь обнаруживает сходные механизмы, участвующие в образовании метареалистической семантики: «Овеществление метафоры на глазах реципиента происходит в реализации метафоры, когда метафорический образ обретает реальные черты» [10, с. 368].
Таким образом, в семантической структуре метаболы наблюдаются сдвиги в области смысла и референта, основанные на отношениях взаимопричастности, синкретизма элементов и механизме реализации метафоры. Данное явление позволяет говорить о том, что, несмотря на специфику отношений между образующими метаболу членами, семантика «третьего тропа» базируется на семантике двух основных тропов - метафоры и метонимии.
Примечания
1. Сокращенный вариант данной статьи под названием «Семиотика метаболы: семантика» был представлен на Всероссийский научный конкурс «Лишь слову жизнь дана» на лучшую исследовательскую работу, в котором автор занял I место. URL: http://buninfest.ru/pobeditelinauchn ogokonkursa2018. Сама работа: http://buninfest.ru/masalovalexeyevgenievich
Библиографический список
1. Александров Н. Оправдание серьезности. Иван Жданов - непонятный или непонятый? // Дружба Народов 1997, 12 // Журнальный зал [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/druzhba/1997/12/alexan.html (дата обращения: 05.02.2019)
2. Апресян Ю.Д. Коннотации как часть прагматики слова // Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 766 с. С. 156-177
3. Аристов В.В. Заметки о «МЕТА» // Арион, 1997, 4 // ВАВИЛОН. Современная русская литература [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.vavilon.ru/texts/aristov2.html (дата обращения: 05.02.2019)
4. Аристов В.В. «Предощущение света»: О стихах И. Жданова // Литературная учеба. 1986. № 1. С. 116-124.
5. АрутюноваН.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. М.: «Языки русской культуры», 1999. 896 с.
6. БавильскийД. Дойти до самого предела. Иван Жданов отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского // Новая карта русской литературы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.litkarta.ru/dossier/doiti-do-polnogo/ (дата обращения: 05.02.2019)
7. ВолобуеваИ. Иван Жданов: творчество - это обреченность. Беседа длиною в годы // Вопросы литературы, 1996, № 6 // Журнальный зал [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/voplit/1996/6/volob.html (дата обращения: 05.02.2019)
8. Дюбуа Ж., Эделин Ф. и др. Общая риторика / пер. с фр. Е.Э. Разлоговой и Ю.П. Нарумова; общ. ред. А.К. Авеличева. М.: Прогресс, 1986. 392 с.
9. Жданов И. Воздух и ветер. Сочинения и фотографии. М.: Русский Гулливер; Центр современной литературы, 2016. 176 с.
10. Зейферт Е.И. Метафора как индикатор проявления дословесного // Кормановские чтения: статьи и материалы Межвузовской научной конференции (Ижевск, апрель, 2016). Ижевск: Удмуртский университет, 2016. Вып. 15. 486 с.
11. ЗейфертЕ. Онтологические свойства и законы метафоры (на материале поэзии Андрея Таврова) // Prosodia 2016, 5. С. 169-176
12. ИоноваМ. Свобода от слова, свобода слов. О поэзии Андрея Таврова // Воздух, 2012, №1-2 // Новая карта русской литературы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2012-1-2/ionova/ (дата обращения: 05.02.2019)
13. Кедров К. Метаметафора Алексея Парщикова // Викитека [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://ru.rn.wikisource.org/ wiki/Метаметафора_Алексея_Парщикова_(Кедров) (дата обращения: 05.02.2019)
14. КнязеваЕ.А. О метаметафоре Кедрова // RuLit [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.rulit.me/books/metametafora-konstantina-kedrova-read-338025-6.html (дата обращения: 05.02.2019)
15. Ковалев П. А. Постмодернистские течения в русской поэзии и специфика современного литературного процесса. Орел: Изд-во ОГУ, 2013. 243 с.
16. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: «Советская энциклопедия», 1990. 686 с.
17. Лукин В.А. Художественный текст: основы лингвистической теории и элементы анализа. М.: Издательство «Ось-89», 1999. 192 с.
18. МилютинаМ.Г., Милютин А.И. Стихотворение И.Ф. Жданова «Оранта» как ансамбль семиотических образований // Филология
и Культура. Philology and Culture. 2015, №4 (42) С. 114-118
19. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология. М.: Академический проект, 2001. 702 с. С. 45-97
20. Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Общая и частные классификации. Терминологический словарь. Изд. 2-е, существ, перераб. и доп. М.: ЛЕНАНД, 2006. 376 с.
21. Москвин В.П. Русская метафора: Очерк семиотической теории. 4-е изд., испр. и доп. М.: Издательство ЛКИ, 2012. 200 с.
22. Оранта // Википедия. Свободная энциклопедия [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Оранта (дата обращения: 05.02.2019)
23. Парщиков А. Минус-корабль. СПб.: ООО «Издательство «Пальмира»; М.: ООО «Книга по требованию», 2018. 240 с.
24. Парщиков А. Наброски // Комментарии, 2009, №28 // Читальный зал [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://reading-hall. ru/publication.php?id=1486 (дата обращения: 05.02.2019)
25. Поэтический язык // Русский язык. Энциклопедия русского языка [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://russkiyyazik. ru/689/ (дата обращения: 05.02.2019)
26. Тавров А. Зима Ахашвероша. Книга стихотворений. М: Русский Гулливер, Центр современной литературы, 2008 64 с.
27. Тавров А. Письма о поэзии: статьи и эссе. М.: Центр современной литературы, 2011. 176 с.
28. Тавров А. Поэтика разрыва. M.: Русский Гулливер, Центр современной литературы, 2016. 184 с.
29. ФариноЕ. Введение в литературоведение: Учебное пособие. СПб.: Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2004. 639 с.
30. ФрегеГ. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Opera selecta: сб. науч. статей. №35. М., 1997. С. 352-379
31. ЧижовН.С. Синкретическая основа образного языка поэзии И.Ф. Жданова / Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. 2015. Том 1. № 4. С. 147-158
32. Эпштейн М.Н. Минус-корабль, минус-объекты, минус-миры. Михаил Эпштейн о поэзии Алексея Парщикова // Colta.ru [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.colta.ru/articles/literature/17710 (дата обращения: 05.02.2019)
33. ЭпштейнМ.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М.: Советский писатель, 1988. 416 с.
34. ЭпштейнМ.Н. Постмодерн в русской литературе: Учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 2005. 495 с.
References
1. AlexandrovN. Justification of gravity. Ivan Zhdanov - unclear or misunderstood? // Drujba Narodov // Magazines.russ.ru [Digital resource].
- Access mode: http://magazines.russ.ru/druzhba/1997/12/alexan.html
2. Apres'an Yu.D. Connotatios sus as part of pragmatics of word //Apres'an Yu.D. Integrated description of language and system lexicography. M.: School «Languages of the Russian culture», 1995. 766 p. Pp. 156-177
3. Aristov V.V. Notes about «META» // Arion, 1997, 4 // VAVILON. Modern Russian literature [Digital resource]. - Access mode: http://www. vavilon.ru/texts/aristov2.html
4. Aristov V.V. «Prefeeling of light»: About verses by I. Zhdanov // Literary study. 1986. No. 1. Рp. 116-124.
5. ArutyunovaN.D. Human's landuage and world. 2nd ed., correct. M.: «Languages of the Russian culture», 1999. 896 p.
6. BavilskyD. To reach the limit. Ivan Zhdanov answers Dmitry Bavilsky's questions // The new map of Russian literature [Digital resource].
- Access mode: http://www.litkarta.ru/dossier/doiti-do-polnogo/
7. VolobuyevaI. Ivan Zhdanov: creativity is a hopelessness. A conversation of years / Russian Studies in Literature, 1996, № 6// Magazines. russ.ru [Digital resource]. - Access mode: http://magazines.russ.ru/voplit/1996/6/volob.html
8. Dubois J., Edeline F. and others. A General Rhetoric // trans. from Fr. by E.E. Razlogova and Yu.P. Narumov; general edition of A.K. Avelichev. N.: Progress, 1986. 392 p.
9. Zhdanov I. Air and wind. Compositions and photos. M.: Russian Gulliver; Centre of contemporary literature, 2016. 176 p.
10. ZeyfertE.I. Metaphor as indicator of manifestation of the pre-verbal // Kormanovsky readings: articles and materials of the Interuniversity scientific conference (Izhevsk, April, 2016). Izhevsk: Udmurt University, 2016, Issue 15. 486 p.
11. Zeyfert E. Ontologic features and laws of a metaphor (on material of poetry of Andrey Tavrov) // Prosodia 2016, 5.
12. pp. 169-176
13. IonovaM. Freedom from a word, freedom of words. About poetry of Andrey Tavrov // Air, 2012, №1-2 // The new map of Russian literature [Digital resource]. - Access mode: http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2012-1-2/ionova/
14. Kedrov K. Alexei Parshchikov's metametaphor // Wikiteka [Digital resource]. - Access mode: https://ru.m.wikisource.org/wiki/ Метаметафора_Алексея_Парщикова_(Кедров)
15. Knyazeva E.A. About Kedrov's metametaphor // RuLit [Digital resource]. - Access mode: http://www.rulit.me/books/metametafora-konstantina-kedrova-read-338025-6.html
16. Kovalev P.A. Postmodernism streams in the Russian poetry and specifics of modern literary process. Orel: Publishing house of OSU, 2013. 243 p.
17. Linguistic encyclopedic dictionary / ed. V.N. Yartseva. М.: «Soviet encyclopedia», 1990. 686 p.
18. Lukin V.A. Literary text: bases of the linguistic theory and elements of the analysis. M.: Publishing house «Os-89», 1999. 192 p.
19. MiliutinaM.G., Miliutin A.I. The poem "Orans" by I.F.Zhdanov as an ensemble of semiotic formations // Philology and Culture. 2015, №4 (42) - P. 114-118.
20. Morris Ch.W. Fondations of the Theory of Signs // Semiotics: Antology. M.: Academic project, 2001. 702 p. Pp. 45-97
21. Moskvin VP. Means of expression of the contemporary Russian speech: Tracks and figures. The general and private classifications. Terminological dictionary. 2nd edition. M.: LENAND, 2006. 376 p.
22. Moskvin V.P. Russian metaphor: Essay of the Semiotic Theory. - 4th edition. M.: Publishing house LKI, 2012. 200 p.
23. Orans // Wikipedia, the free encyclopedia [Digital resource]. - Access mode: https://ru.wikipedia.org/wiki/Оранта
24. ParshchikovA. Minus-ship. - Spb.: «Publishing house «Palmyra» Ltd.; M.: «Book on demand» Ltd., 2018. 240 p.
25. Parshchikov A. Sketches // Comments. 2009. №28. // Reading hall [Digital resource]. - Access mode: http://reading-hall.ru/publication. php?id=1486
26. Poetic language // Russian. Encyclopedia of Russian [Digital resource]. - Access mode: http://russkiyyazik.ru/689/
27. Tavrov A. Achashverosh's winter. M.: Russian Gulliver; Centre of contemporary literature, 2008. 64 p.
28. Tavrov A. Letters about poetry: articles and essays. M.: Centre of contemporary literature, 2011. 176 p.
29. Tavrov A. Poetics of the gap. M.: Russian Gulliver; Centre of contemporary literature, 2016. 184 p.
30. FarinoE. Introduction to literary criticism: textbook. Spb.: Publishing house of Herzen University, 2004. 639 p.
31. Frege G. On sense and reference // Semiotics and Informatics. Opera selecta, №35. M., 1997. Pp. 352-379
32. Chizhov N.S. Syncretic basis of figurative language of I.F. Zhdanov's poetry // Bulletin of the Tyumen State University. Humanitates. 2015. Т. 1. № 4. Pp. 147-158
33. Epstein M.N. Minus-ship, minus-objects, minus-worlds. Mikhail Epstein about Alexei Parshchikov's poetry // Colta.ru [Digital resource].
- Access mode: https://www.colta.ru/articles/literature/17710
34. Epstein M.N. The Paradoxes of Innovation: On the Development of Literature in the l9th and 20th Centuries M.: Soviet writer, 1988. 416 p.
35. Epstein M.N. Postmodern in Russian literature. M.: High school, 2005. 495 p.
