CC BY
204
УДК 316.723 Л-99
Ляшок Александра Сергеевна
аспирант кафедры теории и истории культуры
Краснодарского государственного университета культуры и искусств
Семиотика детской повседневности
Аннотация:
В статье поднимается вопрос существования семиотики детской повседневности и предлагается разделение ее знаков культуры: знаки, создаваемые взрослыми для детей, и знаки, наделяемые смыслом самими детьми. Автор приводит результаты собственного анализа некоторых «детский текстов» как знаковых систем детской культуры.
Ключевые слова: детская повседневность, семиотика повседневности, культура детской повседневности.
Приступая к рассмотрению семиотики детской повседневности, следует внести ясность в трактовку данного понятия. Оно образовано путем соединения целого ряда дефиниций: «семиотика», «повседневность», «детская повседневность», «семиотика повседневности». Так, под семиотикой рассматривается наука о знаках и знаковых системах, знаковом поведении, знаковой лингвистической и нелингвистической коммуникации [1, с. 194]. В отношении концепта повседневности существует множество трактовок. Повседневность как повседневная жизнь, процесс жизнедеятельности индивидов, развертывающийся в привычных общеизвестных ситуациях на базе самоочевидных ожиданий [2, с. 122]. Н. Элиас определяет повседневность через ее противоположности, приводя восемь пар понятий:
- повседневность как противоположность празднику;
- повседневность как рутина, в отличие от чрезвычайных, нерутинизированных сфер общества;
- повседневность как рабочий день - в противоположность жизненному миру буржуа, живущих в роскоши, праздности;
- повседневность как жизнь народных масс - в противоположность жизни высокопоставленных и могущественных лиц (президентов, членов правительства);
- повседневность как сфера будничных событий - в отличие от того, что изучается в традиционной политической истории («великие» события, действия государства и его правителей);
- повседневность как частная жизнь (семья, любовь, дети) - в отличие от официальной или профессиональной жизни;
- повседневность как сфера естественного, спонтанного, неотрефлексированного переживания и мышления - в отличие от сферы рефлексии, искусственного и особенно научного опыта и мышления;
- повседневность как обыденное сознание, т. е. идеологизированное, наивное, непродуманное, ложное мышление - в отличие от настоящего, правильного, истинного сознания [3, с. 11].
С точки зрения М. Крома «универсального, на все случаи пригодного понятия «повседневность» просто не существует. Это условная конструкция, и она возникает в тот момент и приобретает такие очертания, когда и какие разграничения мы проводим между сферами общественной жизни» [4, с. 12].
Обращаясь к понятию детской повседневности вслед за М.М. Кромом, мы полагаем, что его содержание также изменчиво в зависимости от того, как понимается сам феномен детства. В отношении понятия детства весьма сложно дать единую трактовку, так как каждая наука выработала свое видение данного феномена. К примеру, с социологической точки зрения детство - «сложное социальное образование, являющееся структурным элементом общества, выполняющее в нем специфические функции и взаимодействующее с обществом в целом и с отдельными его элементами; выраженная в действиях и языке совокупность объектов, событий, процессов, социальных институтов и социальных практик в отношении детей, которая формируется и поддерживается обществом; особый возрастной период жизни человека, характеризующийся первичной социализацией» [5, с. 102]. В культурной антропологии детство рассматривается как процесс вхождения в культуру [6, с. 204]. Но, несмотря на многообразие подходов к определению понятия «детство», в научном мире признается культурно-исторический характер данной дефиниции. Так, Л.С. Выготский,
118
разрабатывая вопрос исторического происхождения детства, подчеркивал, что ход детского развития в обществе имеет определенный социально-культурный смысл, «поэтому нет вечно детского, а есть лишь исторически детское» [7]. Таким образом, детскую повседневность можно рассматривать как жизнедеятельность детей, наполненную такими обыденными практиками, содержание которых зависит от социокультурного понимания «детскости» и «взрослости» в рамках определенного исторического этапа развития конкретного общества.
Продолжая рассматривать сущность ключевых понятий, отметим, что под семиотикой повседневности принято рассматривать систему языков культуры, пронизывающих повседневную жизнь человека: знаковость вещей, жилища, одежды, поведения, речи [8, с. 140]. Исходя из этого, мы рассматриваем семиотику детской повседневности как систему языков, знаков, наполняющих повседневность детей и участвующих в коммуникации взрослых и детей, а также детей между собой.
С нашей точки зрения, в каждой локальной культуре вырабатывается своя система знаков, участвующих в повседневной жизни и позволяющих видеть смыслы, а также атрибуты «взрослости» и «детскости», принятые в данном обществе. К примеру, в исследованиях Р. Бенедикт о воспитании детей в японских семьях описывается явление знаковости ярко красного цвета: доминирование данного цвета в одежде маленьких девочек и отказ от него при наступлении совершеннолетия [9, с. 196]. Не менее интересны факты, приводимые К. Калверт при описании материальной культуры раннего детства в американской культуре 1600-1900 гг., которые также указывают на символический характер одежды, сообщающей пол и возраст ее обладателя. Квадратные воротники на детском платьице XVII в. указывали на мужской пол ребенка, а надевание на мальчиков бридж в семилетнем возрасте ознаменовывало переход из мира младенцев в мир мужчин [10, с. 66, 71].
Таким образом, знаки «взрослости» и «детскости», в данном случае выраженные в одежде, создаются в конкретной культуре и могут претерпевать исторические трансформации. В настоящее время можно наблюдать весьма интересные тенденции смешивания знаков взрослой и детской одежды. С одной стороны, исследователи указывают, что детская одежда все более приобретает элементы взрослой. С другой стороны, появились «новые взрослые» (термин Л. Горалика взамен распространенному «кидалт»), окружающие себя детскими предметами (коллекциями игрушек, украшениями) и транслирующие детский образ жизни (увлечение детской анимацией, посещение клубных вечеринок в стиле «Школьное диско») [11, с. 237; 12, с. 261].
Однако на систему знаков в культуре детской повседневности, по нашему мнению, можно посмотреть и в иных ракурсах. Во-первых, в аспекте содержания той информации, которая «зашифрована» в знаке. Во-вторых, кем вложен в знак тот или иной смысл: детьми или взрослыми? И, в-третьих, в семиотическом общении между кем он в большей части доминирует: между детьми и взрослыми или только между детьми?
Мы смеем предположить, что в культуре детской повседневности существуют две группы знаков. Первую группу составляют знаки, созданные взрослыми с тем, чтобы, во-первых, выделить статус детства и, во-вторых, донести до детей социально значимую информацию. Примерами такого рода знаков могут служить элементы детской одежды, школьной формы, тексты, созданные для детей. При этом «текст» мы рассматриваем как сообщение, хранящее многообразные коды (знаки), которое, по мнению Ю.М. Лотмана, направляется от адресанта к адресату и может не только однократно дешифровываться последним, но и трансформироваться в актах семиотического общения человека с другой автономной личностью [13, с. 132]. Исходя из этого, тексты, созданные для детей - это знаковые сообщения, направляемые взрослыми к детям. В качестве таких сообщений, на наш взгляд, могут выступать тексты и иллюстрации школьных учебников, рекламные сообщения для детей. При этом данные сообщения являются креолизованными текстами, так как их фактура сочетает вербальные и невербальные знаковые системы [14, с. 8]. В этом отношении примечательно исследование Г. В. Макаревич о мире детства на обложке постсоветского учебника для начальной школы. Так, используя методологию Р. Барта для изучения рекламного сообщения, исследовательница констатирует, что обложка, форзацы и титульный лист постсоветского учебника выглядят как компьютерная заставка с тем, чтобы учебный процесс представить как развлекательное мероприятие, что в целом свидетельствует о рождении нового визуального канона учебной книги [15, с. 41].
Примером знаковости элементов детской одежды, созданных взрослыми для детей, посредством которых не только сообщается значимая информация, но и управляются повседневные практики детей, служит история красного пионерского галстука в советской школьной форме. Так, А. Тихомирова, изучая детскую одежду в СССР в 1980-е гг. и приводя высказывания-воспоминания о детстве того времени, отмечает, что, с одной стороны, дети испытывали гордость в момент повязывания галстука при торжественном принятии в пионеры, но с другой стороны описывали случаи публичного лишения данного атрибута одежды как наказания за нарушение общественной дисциплины [16, с. 197]. Таким образом, пионерский галстук в повседнев-
119
ной жизни советских школьников выступал, по нашему мнению, в роли функционального знака: приобретение его сообщало ребенку, что ему доверяют, и он наравне со взрослыми должен служить общему делу советской идеологии, а лишение данного знака сразу же маркировало школьника в глазах сверстников и взрослых как социального аутсайдера.
Вторую группу знаков, существующих в детской повседневности, с нашей точки зрения, составляют те знаки, которые наполняются смыслами самими детьми. В частности, такими знаковыми системами могут выступать сленги, гадания, тайные языки детских игр. Так, А.С. Обухов и М. В. Мартынова, изучая фантазийный мир городских детей конца XX в., описывают уникальную игру в страну-утопию, созданную Антоном Кротовым и его друзьями. Созданная мальчиком фантазийная страна под названием «Какорейская Коммунистическая Республика» (ККР) интересна тем, что в архивных материалах семьи сохранились машинописные и рукописные варианты текстов («Книга об истории Какореи», «Конституция», «Ежемесячная сводка новостей ККР», «ККР-анкета», «Большая Какорейская энциклопедия», «Толковый словарь Какорейского языка»), вариации зарисовок изображения герба страны, различные шифры. Кроме этого Антоном Кротовым и его друзьями была придумана символика денег ККР и даже орденов этой вымышленной страны [17].
Ниже мы приведем результаты собственного анализа некоторых знаковых систем детской культуры на основе тех источников, которые удалось найти в результате нашего исследовательского поиска документальных «следов» культуры детской повседневности 1990-х - начала 2000-х гг. Так, одной девушкой, согласившейся помочь нашему исследованию, была предоставлена написанная от руки тетрадь под названием «Гадалка для друзей». Эта тетрадь велась ею в подростковом возрасте (конец 1990-х и начало 2000-х гг.). Данная тетрадь составила для нас большую ценность, так как является образцом одного из жанров девичьей рукописной повседневной культуры наряду с «анкетой», «журналом», «дневником», «пожеланником», «альбомом», описанными С. Б. Борисовым при изучении мира русского девичества 70-90-х гг. XX в. [18, с. 255].
Листая страницы попавшей к нам в руки уникальной тетради, мы открыли целый ряд способов гадания и примет. В целом визуальное знакомство с записями позволяет сразу увидеть, что все содержащиеся в них смыслы будут относиться только к девочкам и затрагивать вопросы любовных переживаний. О первом, в частности, сообщает приклеенная на обложке надпись на английском языке «GIRL», переводимая как «Девочка». В то время как второй смысл рождается сразу же, когда на первой станице перед глазами читающего предстает рисунок, изображающий черное сердце, пронзенное красной стрелой. В последующем данный рисунок встречается и на других страницах тетради, но уже с измененной цветовой гаммой: красного сердца,пронзенного черной стрелой.
Весь текст в «Гадалке для друзей» написан от руки и сгруппирован. Название каждого нового гадания пронумеровано и подчеркнуто красной линией, что, по-видимому, позволяло девочкам быстро сориентироваться в текстовом пространстве и найти подходящий на данный момент способ гадания. При этом названия гаданий сформулированы по-разному. Так, один из способов гадания в заголовке содержит аббревиатуру «Ф.И.О». Знакомство с сутью позволяет понять, что знаковость в данном случае имеют первые буквы фамилии, имени и отчества того человека, на которого хотят погадать.
«Ф.И.О. № 1
Девушки Юноши Девушки Юноши
А - гордая - терпеливый П - уверенная - интересный
Б - добрая - благородный Р - злая - молчаливый
В - приветливая - злой С - уверенная - бабник
Г - умная - изменчивый Т - хлопотливая - веселый
Д - талантливая - самостоятельный У - красивая - дурак, трудолюбивый
Е - заботливая - жизнерадостный Х - злая - ненавидящий
Ж - красивая - нервный Ц - трудолюбивая - некрасивый
З - умная - настойчивый Ч - обманчивая - справедливый
И - честная - заботливый Ш - дурная - терпеливый
К - обманчивая - ревнивый Э - терпеливая - разговорчивый
Л - злопамятная - симпатичный Ю - грустная - честный
М - заботливая - скромный Я - честная - умный
Н - счастливая - дурак Щ - некрасивая - ненормальный
О - обманчивая - трус ф - благородная - трудолюбивый».
120
Другие написанные в тетради способы гадания отвечают на вопросы любви, указывая на знаковость дня знакомства и даже физиологического состояния организма (икоты, боли в животе, температуры, почесывания носа), а также спотыкания, слез и смеха.
«Дни знакомств. № 2 ««Икалка. № 3
Понедельник - верность Понедельник - вспоминает парень
Вторник - надежда Вторник - кто-то скучает по тебе
Среда - любовь Среда - будет извиняться
Четверг - разлука Четверг - любовь к письму
Пятница - неудача Пятница - вспоминают родители
Суббота - любовь навсегда Суббота - парень признается в любви
Воскресенье - дружба». Воскресенье - к дружбе».
«Боль в животе. № 4 «Температура. № 5
Понедельник - неудача Понедельник - письмо
Вторник - проблемы Вторник - проблемы
Среда - счастливый день Среда - разлука
Четверг - болезнь Четверг - неудача
Пятница - слезы Пятница - любовь
Суббота - письмо Суббота - гулянье
Воскресенье - дружба». Воскресенье - свидание».
Изучение содержания «Гадалки для друзей» показало, что ряд способов гадания предполагал ряд действий для получения определенного числа, которое и содержало главный смысл для гадающей девочки. При этом интересен сам механизм вычисления этого числа. В одних случаях следует ответить на вопросы, в других - выбрать число совершенно случайно. К примеру, суть гадания под названием «Любовный квадрат» состояла в следующем: «Хочешь узнать, как к тебе относится тот или иной парень? Тогда погадай по любовному квадрату. Загадай мальчика, на которого ты хочешь погадать, закрой глаза, мысленно представь его и поставь карандаш на любой квадрат. Открой глаза и посмотри, на какую цифру ты попала».
. ы - :: — ± - гтгги
- _ . _ цс
й ъ 4l - - - - - і - - - - J 1 -І
Л L. >7 і й Б Ц М ш. і - - — — . _ - —1 -- — ссі
і ■V J 4- Ч £ 70. ( ■ А Й_
тшшшшйтшшт — — — — \— — V р — ... - - - — — -
2^ '...і % І ж. й Л і й #- 'б. щ )Л Щ —! і -.і % о т і Ші - ~ - - - .... - -
Рис. 1 - «Любовный квадрат»
Рис. 2 - Фрагмент расшифровки «Любовного квадрата»
121
Примером получения главного смыслового числа путем ответов на вопросы служит гадание под названием «Да и нет, не знаю», в котором требовалось ответить на пятнадцать вопросов. Количество полученных ответов по каждому из трех вариантов ответа и указывало на заветные числа, сообщающие девочке значимую ей информацию:
«Да и нет, не знаю. № 6.
Вопросы: Ответы:
1 Гуляли вместе? 1 Он любит тебя
2 Ты его любишь? 2 Ждет встречи
3 От тебя любит? 3 Напиши письмо
4 Целовались? 4 Поцелует
5 Есть его фото? 5 Испугает
6 У него твое? 6 Ревнует
7 Он тебя старше? 7 Любит
8 Младше? 8 На танец пригласит
9 Высокий? 9 Не любит
10 Средний? 10 Вспоминает
11 Блондин? 11 Хочет познакомиться
12 Брюнет? 12 Интересуется
13 Шатен? 13 Пригласит погулять
14 Ревнуешь его? 14 Придет к тебе домой
15 Он тебя? 15 Ненавидит».
Рис. 3 - Фрагменты гадания
В ходе исследования уже другой девушкой, также согласившейся помочь нашему исследованию, был предоставлен «Альбом для девочек». Это была уже не рукописная тетрадь, а альбом, отпечатанный типографическим способом издательским домом «РОСМЭН» в 1998 г. Он был полностью художественно оформлен, а девочкам предлагалось вести в нем записи и давать заполнять друзьям. Владелица данного альбома была 1988 года рождения. Поэтому,
122
учитывая дату издательства, мы можем предположить, что альбом заполнялся девочками подросткового возраста в начале 2000-х гг.
Один из разделов альбома назывался «Крылатые слова». Именно в нем мы и нашли вызвавшие наш исследовательский интерес записи, написанные от руки, которые мы условно назвали «сленговым словариком». Ниже приведено дословное содержание этих записей:
«Телка - девушка. Прошвырнуться - пройтись.
Тусовка - сбор людей, веселье. Подцепить - заболеть, подцепить парня.
Бомба, вышка - хорошее самочувствие, настроение, вещь или что-либо другое. Отпад - слишком классно.
Прикид - одежда. Кинуть - оставить думать о чем-то, кого-то.
Прикинуться шлангом - сделать вид, что ты не знаешь или соврать. Быть ошарашенным - удивленным.
Корешь - друг. Торчать - ждать кого-то или долг кому-то отдать.
Пападос - когда попадаешь в плохую ситуацию. Штукатурка - косметика.
Красавчик - это когда видишь что-то красивое или, кто-то что сделал, а тебе понравилось. «Ну, ты красавчик». Лось - человек без мозгов.
Мутить - что придумать. «Ну ты замутил». Нулевый, нулячий - новый».
С нашей точки зрения, данные записи можно интерпретировать как пример вербальной знаковой системы, которая была распространена в повседневном общении подростков того времени. Конечно, современный читатель может проследить в них следы молодежного сленга, распространенного и в настоящее время. И это в еще большей степени подтверждает существование сленгов как явлений семиотического общения внутри подростковых и молодежных групп.
Таким образом, в данной статье на основе изучения исследований в области детства, а также найденных нами уникальных документальных источников («Гадалки для друзей», «Альбома для девочек») мы попытались обосновать существование семиотики детской повседневности. Предложенное нами разделение знаков культуры детской повседневности на знаки, созданные взрослыми для детей с целью трансляции социально значимой информации, и знаки, наделяемые смыслом, прежде всего, самими детьми и применяемые в коммуникации внутри детского сообщества, является авторской точкой зрения. Возможно, другие исследователи найдут наши рассуждения ошибочными и предложат иное видение семиотики детской повседневности. Кроме того, остались не затронутыми вопросы знаковости современной детской одежды, знаковости пространства детской комнаты, которые также могут быть рассмотрены (и планируются нами в дальнейших публикациях) в рамках семиотики повседневности. Мы надеемся, что приведенный нами материал будет полезным для тех, кто захочет окунуться в мир детства и найти новые «горизонты» детской повседневности.
Ссылки:
1. Культурология. XX век. Энциклопедия. Т. 2. СПб., 1998. С. 194.
2. Кром, М. М. Повседневность как предмет исторического исследования (Вместо предисловия) //История повседневности : сб. научных работ. СПб., 2003.
3. Социология молодежи : Энциклопедический словарь / отв. ред. Ю.А. Зубок, В.И. Чупров. М., 2008.
4. Белик А А. Культурная (социальная) антропология. М., 2009.
5. Куруленко Э. А. Историческая эволюция детства. Социокультурный аспект.
URL: http: //weblib.ssu.samara.ru/DLib/vestnik/ download.php?flnm=199
6. 810702.html (дата обращения: 27.07.2009)
7. Махлина С. Т. Семиотика культуры и искусства. Словарь-справочник. Кн. 1. СПб.,
2003.
8. Бенедикт Р. Хризантема и меч: Модели японской культуры /Пер. с англ. М., 2004.
9. Калверт К. Дети в доме: материальная культура раннего детства, 1600-1900 / Пер. с англ. М., 2009.
10. Попова Л. Дети, одетые как взрослые, и взрослые, играющие в детей // Теория моды. 2008. № 8.
123
11. Горалик Л. Маленький принц и большие ожидания : «новая зрелость» в современном западном обществе // Теория моды. 2008. № 8.
12 Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т. 1. Статьи по семиотике и типологии культуры. М., 1992.
13. Анисимова Е.Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов). М., 2003.
14. Макаревич Г. В. Дети и мир детства на обложке постсоветского учебника для начальной школы // Вопросы культурологи. 2008. № 10.
15. Тихомирова А. Микки-Маусы на майках: детская одежда в СССР в 1980-е годы // Теория моды. 2008. № 8.
16. Обухов А.С., Мартынова М. В. Фантазийные миры игрового пространства детей мегаполиса: страна К.К.Р. Антона Кротова и его друзей.
ЦРи ЬНр://сЫ1СсиП.гзиЬ.ги/а1Ис1е.Ьт^=72619 (дата обращения: 31.07.2009)
17. Борисов С. Б. Мир русского девичества: 70-90 годы XX века. М., 2002.
124
