CC BY
139
----------------УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
В.А. ЛУКИН
доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Орловского государственного университета E-mail: [email protected] Тел.(4862) 74 50 86
СЕМИОТИКА ДЕНЕГ И СЕМИОТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Проводится лингвосемиотический анализ денег - знаков, сообщений, кода в целом. Вводится понятие глубины семиотического перекодирования денег, на основе которого критически осмысливаются тезисы о деньгах как языке, о бескачественности денег и получает семиотическую интерпретацию одна из причин глобального экономического кризиса.
Ключевые слова: семиотика денег, субституты денег, перформативность, инвариант перекодирования денежных знаков, качество денег, «хорошие» и «плохие» деньги.
Один лингвист, сравнивая различные языки и размышляя о других знаковых системах, заметил, что «многочисленные сходства и исторические связи между языком - как в письменной, так и устной форме, - с одной стороны, и экономикой, с другой стороны, казалось бы, очевидны, но на удивление мало обсуждались» [4, с. 35]. Это верно, но за исключением одного экономического феномена, который в последнее время довольно активно обсуждают в связи с языком. Имеются в виду деньги.
На сегодняшний день положение дел таково, что сравнительный анализ денег и языка проводят философы и семиотики, но нет хоть сколько-нибудь известной лингвистической работы о деньгах. Имеется ряд сочинений о словах (терминах) и текстах, обозначающих и описывающих деньги, но не о самих деньгах.
Это закономерно: деньги нельзя определить с лингвистической точки зрения. Но правомерно, помня об экономической природе денег, дополнить философский и семиотический подход лингвистическим (тем более, что философы и семиотики зачастую не вполне корректно пользуются лингвистическими понятиями). Тогда у нас появится возможность внести ясность в ряд общеизвестных, можно даже сказать, популярных положений, которые на деле отнюдь не бесспорны:
- действительно ли деньги - это язык (С. Московичи, К. Поланьи, М. Маклюэн) или, как нередко говорят, множество диалектов (В. Зелизер)?
- являются ли деньги абсолютно бескачественными, то есть если у них и есть какое-нибудь качество, так это только их количество (Г. Зиммель)?
- деньги (знаки и знаковая система) - это «кровь экономики»; следует ли из этого, что гло -бальный финансово-экономический кризис имеет семиотическую составляющую, а может, более © В.А. Лукин
того, какие-то из причин кризиса имели семиотический характер?
Но сначала, в качестве краткого обзора, остановимся на двух неэкономических концепциях денег, наиболее интересных с лингвистической точки зрения.
Дж. Серль: деньги и язык -социальные институты
Разделяя общепринятую точку зрения, согласно которой социальная организация присуща сообществам и людей, и высших животных, Дж. Серль утверждает, что человеческое общество принципиально отличает наличие социальных институтов. При этом он считает, что ключевую роль в создании социальных институтов, равно как и в их определении, играет язык. В то же время классики социологии и философии «движутся в своем анализе в противоположном направлении - от конца к началу. Следует не анализировать институты, предполагая язык заданным, а исследовать роль языка в учреждении институтов» [12, с. 6-7].
Анализ логично начинать с наиболее простых понятий, каковыми, по Серлю, являются институциональные факты. Они создаются людьми вследствие приписывания некоторым объектам статусных функций - социальных ролей (статусов), которые не следуют сами по себе из физических свойств объектов. Приписывание осуществляется в форме перформативного речевого акта: некто (автор - А) заявляет, что объект X считается 7-ом в контексте С. «Человек (А - В.Л.) обладает способностью, которой, насколько я могу судить, не обладают другие животные, а именно приписывать функции (7 - В.Л.) предметам (X - В.Л), которые не могут выполнять эти функции только благодаря своим физическим свойствам; это происходит в
силу коллективного приписывания или соглашения, что предмет или индивид (X- В.Л.) имеет определенный статус (У - В.Л ), то есть наделен статусной функцией. Яркими примерами служат деньги, частная собственность и должности в политическом руководстве» [12. с, 12].
Дж. Серль ведет речь только об институциональных деньгах, например, пусть это будут банкноты. Они появляются, когда некто (Л), облеченный необходимыми полномочиями (монарх, правительство, банкир...), заявляет: Эти бумажные изделия (X) считаются деньгами (У) с момента этого заявления в этой стране (С). «Проще говоря, - как пишут в учебниках, - бумажные доллары принимаются в качестве денег просто потому, что правительство заявляет - это деньги» [7, с. 279].
Для распознавания институциональных фактов существуют статусные индикаторы (полицейская форма, обручальные кольца, водительские права, паспорта). Статусным индикатором денег является особого качества бумага со специальными знаками и нанесенным на нее сообщением о том, что это -деньги, а также с указанием на инстанцию (Л), приписавшую данным бумажным изделиям (X) статус денег (У), имеющих хождение в данное время в данной стране (С). Деньги, следовательно, представляют собой автореферентные знаки.
Таким образом, «институт представляет собой систему конститутивных правил вида "X считается У в контексте С". Как только институт устоялся, он порождает структуры, отвечающие за создание институциональных фактов» [12, с. 15]. Процедуры создания конститутивных фактов и конститутивных правил пронизывают, «бесконечно повторяясь» и «функционируя как по вертикали, так и по горизонтали», каждый институт и все их вместе. Так происходит конструирование социальной реальности и, в частности, социально-экономических институтов. Насколько представленное понимание института приемлемо или необходимо для решения собственно экономических проблем, Серля не интересует [12, с. 23].
Любопытно, что Дж. Серль не объясняет, каким образом язык становится социальным институтом, если условием формирования всякого института является сам язык.
Между тем в рамках институциональной экономики выделяют, вслед за Дж. Серлем, язык, деньги и право собственности в качестве «матричных институтов экономики конвенций» [2]. Во многом благодаря авторитету Серля в экономической социологии и институциональной экономике широкое хождение получило понятие перформативности, неизбежно утратившее при этом былую ясность.
Применительно к экономике говорят уже о двух видах перформативности. Во-первых, это «стандартная», или «остиновская» перформативность; она определяется как «повышение валидности научных теорий, самим фактом их "высказывания"» создающих собственные референты [17, с. 54]. Во-вторых, это co-performation М. Каллона, понимаемая как такое конструирование теорией ее объекта - экономической реальности, которое предопределено существованием между ними «множества агентов, транслирующих и трансформирующих знание» [17, с. 54]. М. Каллон полагает, что социальные науки вообще «перформативны, так же, как и другие науки или даже более, чем они» [5, с. 62]. Тем самым понятие перформативности размывается до общего тезиса о специфике гуманитарного знания, предполагающего вмешательство субъекта исследования в исследуемый объект.
Но факт остается фактом, в работах по экономике употребляют термин перформативность, имея в виду, например, умение «находить наиболее эффективные уравнения затрат и выпуска для того, чтобы деньги могли выполнять свои экономические функции» [3, с. 65], «формирование ликвидных рынков с помощью финансовых практик» [10, с. 52]. Причем во множестве подобных контекстов есть весьма корректные с лингвистической точки зрения. Из них следует, что перформативность является не только необходимым условием создания денег, но и их использования - функционального и дисфункционального.
Семиотика денег и язык
Семиотика денег представлена в основном работами немцев, австрийцев (Х. Винклер, Х. Гансманн, С. Горвиц, Й. Хериш) и американцев (К. Виннерлид, А. Дайер). Постановка вопроса в целом такова: «Экономисты применяют семиотику для изучения коммуникативных свойств цен, рынков и денег. Существуют важные сходства между лингвистическим дискурсом и денежным обменом. Наиболее очевидная общая черта: это символические системы, которые служат для передачи социальных знаний между людьми. <...> ... и то и другое самодостаточные (self-contained) дискурсивные системы, в которых смысл и опыт восприятия символа должны интерпретироваться при помощи отсылок к системе, в которой этот символ функционирует» [3, с. 68].
Самодостаточность денег, несомненно, преувеличена - только язык абсолютно самодостаточен: социолог или экономист исходит из того, «что общество - это целое, а язык - часть. Но семиологи-ческий подход меняет это отношение на обратное,
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
потому что только язык и дает обществу возможность существования. Язык - это то, что соединяет людей в единое целое, это основа всех отношений, которые в свою очередь лежат в основе общества. В этом смысле можно сказать, что язык включает в себя общество» [1, с. 86].
В то же время деньги традиционно и совершенно справедливо рассматриваются как знаки, имеющие своим денотатом меновую стоимость.1 Их основная функция при капитализме - быть всеобщим эквивалентом товаров, включая труд и природу. Однако циркуляция денег в определенных общественных и культурных условиях приводит к приобретению ими социокультурных коннотаций (как раз за счет того, что деньги как код не автономны), поэтому они начинают обозначать не только меновую стоимость и могут выполнять не одну, а несколько функций.
Например, практика измерения деньгами чего бы то ни было как товаров предполагает в качестве базисной функции денег при капитализме формирование общего опыта, в рамках которого капитализм только и возможен. То есть деньги как знаки меновой стоимости заставляют человека смотреть на мир сквозь самих себя. «Иными словами, деньги создают концептуальную среду, влияющую на наше воображение и поведение, приводя к коммодифика-ции природы и человеческой жизни, которые, по сути своей, не являются товарами» [3, с. 73-74].
Однако данная функция денег, как и другие их вторичные функции ,при капитализме обусловлены интегрирующими структурами - социальными ин-статутами «прибыли, частной собственности и наемного труда». Они «представляют собой условие наличия у денег смысла и рефлексивно этот смысл предопределяют» [Там же: 76]. При феодализме интегрирующие структуры носили иной характер, поэтому и деньги принципиально отличались от капиталистических.
Большие денежные массы и капитал имеют другие денотаты и функции. Если денежный знак обозначает меновую стоимость, «а стоимость, с точки зрения капитала, есть мера социального контроля» [3, с. 78], то чем больше денег, тем больше контроля и власти. Капитал поэтому обозначает власть в отношениях между людьми.
Рынок как способ организации экономики представляет собой сложную сумму определения и перераспределения отношений собственности. Средством и условием существования этих отно-
1 «Меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода, - соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места» [8, с. 44].
шении являются деньги, которые служат средством коммуникации между участниками (акторами) экономических отношений. «В частности, деньги опосредуют классовые отношения между теми, кто владеет, и теми, кто не владеет средствами производства и существования, между покупателями и продавцами рабочей силы. Во всех этих отношениях деньги опосредуют и направляют взаимодействие и коммуникацию между сторонами» [3, с. 79]. Такая аналогия (функциональная) между деньгами и естественноязыковой коммуникацией кажется явной и многообещающей.
Денежная коммуникация асимметрична, поскольку, как было сказано, одни владеют средствами производства, другие - нет. Конфликты в целом неизбежны. «Следовательно, те, кто стоят у власти, пытаются ограничивать средства коммуникации и возможности взаимодействия, чтобы существующие конфликты между трудом и капиталом можно было выразить только на особом диалекте: на языке денег» [3, с. 80]. В самом деле, революционная оппозиция коммуникативные конфликты (тем более некоммуникативные) с властью никогда не обсуждала и не будет обсуждать на «языке» денег - их у власти (а это один из денотатов капитала) всегда намного больше. Но и во всех других случаях невозможно ограничиться таким коммуникативным средством, как деньги. Они встроены в сеть со-циокулыурных отношений и ценностей, поэтому монетарные коммуникации не только всегда сопровождаются какими-то другими, но и вступают с ними в противоречия. Скажем, этические, моральные, религиозные, идеологические предпочтения и традиции накладывают запрет на использование денег или осуждают их использование в определенных сферах общественной и личной жизни людей. Капитализм стремится блокировать неденежные и «антиденежные» коммуникации прежде всего между классами, группами, социальными объединениями людей, по крайней мере, подорвать институциональный характер подобных коммуникаций: «Капитал пытается... создать для денег "идеальную речевую ситуацию"» [3, с. 80].
Таким образом, теория социальных институтов и конструирования социальной реальности Дж. Серля уделяет первостепенное внимание языку, но он понимается при этом не как знаковая система, а скорее, как устоявшаяся система коммуникативных практик, сама себя институализирующая. Собственно экономические и финансово-экономические проблемы, конфликты и кризисы остаются при этом вне интересов этой теории.
* * *
Семиотика денег, наоборот, исходит из экономических феноменов и понятий экономической теории, предлагая их семиотическую интерпретацию. Однако природа языка и его особое место в ряду всех прочих знаковых систем не учитываются в должной мере.
При таком положении дел имеет смысл еще раз обратиться к элементарным понятиям, а затем перейти к ответам на более сложные и нетривиальные вопросы.
Деньги как знак
Сначала остановимся на бумажных деньгах. Они относятся к институциональным деньгам и создаются вследствие перформативного речевого акта. Их называют fiat money, fiat currency: в рамках некоторого общественно-экономического уклада, конкретной страны, в конкретной политической и экономической ситуации (Е) государство, монарх, банк (автор - А) создает деньги подобно господу, который сотворил свет силой своего слова - сказав fiat lux! 'да будет свет!'. Вследствие этого определенного вида бумажные изделия начинают расцениваться как репрезентамен (Р), который в силу заявления А, принимаемого всеми получателями (П), приобретает значение (З) - своего рода доверительное соглашение,2 соотносящее репрезентамен (Р) с меновой стоимостью, то есть денотатом (Д).
Рис. 1.
Далее А теряет безраздельную власть над деньгами, потому что они начинают циркулировать в обществе, оказываясь в зависимости от разнородного множества факторов (Е). Объектом влияния Е является величина меновой стоимости денежного знака. Точнее говоря, конкретный экземпляр бумажных денег начинает соотноситься не с меновой стоимостью как абстракцией, а с определенной величиной меновой стоимости. Она зависит от номинальной стоимости банкноты, а также от состояния национальной и мировой экономики, от политического
2 На этом основании бумажные деньги называют еще фидуциарными (от лат. fiducia 'уверенность').
курса руководства страны и других обстоятельств Е. Определенная величина меновой стоимости, складывающаяся сейчас и здесь, которая обозначается бумажным денежным знаком, - экстенсионал (Э) данного знака.
Когда человек тратит деньги, он делает выбор в пользу одного из равноценных объектов, входящих в экстенсионал денежного знака. Так, скажем, на Великолукском железнодорожном вокзале в 2011 году за 50 рублей можно было купить либо бутылку пива, либо пачку сигарет, либо дешевый детектив. Тот объект, который владелец 50 рублей выбирает из ряда других, включенных в экстенсионал банкноты, и в обмен на который отдает ее, - референт данного денежного знака.
Основная проблема каждого держателя денег в том, что он хочет знать, каков будет их экстенсио-нал в обозримом будущем. Экстенсионал зависит от Е (инфляция, объем иностранных инвестиций в экономику РФ, мировые цены на нефть, намерения НАТО в отношении Ирана...). Если бы некто смог достоверным образом определить суммарное влияние Е на Э конкретной банкноты в более или менее отдаленном будущем, он получил бы знание (ин-тенсионал - И), непосредственно свидетельствующее об Э, то есть о множестве тех товаров, в обмен на которые приняли бы его банкноту. Но такого рода знание невозможно. Сумма обусловливающих факторов Е настолько сложна и изменчива, что возможен лишь приблизительный прогноз финансово-экономических экспертов. Но у простого человека нет и этого, а есть лишь надежда, вера или мнение. Обозначив сплошной линией знание, а пунктирной - мнение, получаем вариант схемы денежного знака с точки зрения простого получателя (П):
и
\
\
\
\
\
\
\
\
Рис. 2.
Определяющим свойством денежного знака является то, что при неизменном репрезентамене (Р) объем его экстенсионала (Э) постоянно меняется в зависимости от интенсионала (И), который, в свою очередь, предопределен множеством инте-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
грирующих структур 2. На этом основании банкноту следует отнести к индексам (по Ч.С. Пирсу) или, уточнив, к такой разновидности индекса, как переменная. Этот термин, который применительно к деньгам использовали еще Г. Зиммель и М. Вебер, удачен в том отношении, что, сохраняя математическую семантику3, предполагает приобретение знаком конкретного смысла (И) и объекта обозначения (Э) только в составе функции - выражения, описывающего зависимость данного знака (Р, И, Э) от множества обусловливающих факторов (2).
В той мере, в какой меняются экономические и политические условия 2 (аргументы), а они меняются непрерывно, изменяется экстенсионал денежного знака-переменной. Деньги, как известно, отражают состояние не только экономики, но и общества в целом. Возможно это только потому, что они способны отражать изменения социальных систем, изменяясь вместе с ними.
Денежный код зависим от множества других кодов и знаковых систем. В самом деле, если денежный знак - переменная, то он нужен для ситуативного отображения чего-либо вовне себя. Соответственно, код, состоящий из таких знаков, может использоваться только в зависимости от других кодов, приписывающих правила подстановки значений или, говоря лингвистически, определяющих величину экстенсионала денежного знака. Большая часть таких кодов, разумеется, за исключением естественного языка, складывается в экономике и политике.
По этой причине денежный код не предназначен для автономного функционирования, он не является ни языком, ни тем более «универсальным языком»: просто невозможно представить себе язык, состоящий из знаков-переменных. Это очень простой код, сложность не в нем, а в разнородном произведении массы обстоятельств (2), определяющих его использование.
Принципиально важно то, что большие массы денег (денежные агрегаты) активным образом влияют на интегрирующие структуры 2. Точнее говоря, они изначально циркулируют в них как «кровь экономики», как содержание власти, политической силы, доверия, насилия, ответственности, свободы..., обозначая это содержание. Деньги (денежные агрегаты, денежный капитал - К) активным обра-
зом влияют сами на себя, являясь авторефлексивным кодом:
3 Как переменная деньги ничем не отличаются от других аналогичных знаков, например, от переменных в математике. Сами математики говорят, что «переменность или неопределенность там, где она существует, всегда есть вопрос языка и связана с символами и выражениями» [16, с. 350]. Переменная - это всегда знак, но ни в коем случае не число и не величина. «Переменная никак не является предметом арифметики» [13, с. 138], поэтому анализ переменной как знака, в рамках семиотики, вполне закономерен.
Рис. 3.
Сложность еще более нарастает, если учесть, что на то, как люди зарабатывают и тратят деньги, влияют их представления о деньгах - отвечающие или противоречащие природе денег. Сумма семиотических и несемиотических причин, которая обусловливает использование денег, не определена на сегодняшний день. Поэтому специалист по теории денег вовсе не обязательно богатый человек, а имя «среднего» миллионера, который, конечно, знает о деньгах достаточно, все же вряд ли останется в истории политической экономии. (Из этого очевидного соображения следует, что перформативность экономической теории сильно преувеличивается М. Каллоном и его сотрудниками).
Деньги как сообщение
В этом отношении деньги выступают либо как простые сообщения, равные одному знаку денежного кода, либо как сложные текстовые сообщения.
Нетекстовые деньги - это банкноты. Основная сфера их циркуляции - устная коммуникация. Причем использованию денег предшествует обмен естественноязыковыми сообщениями. Движение денег должно быть подготовлено знаниями и опытом, которые человек приобретает только из текстов и более простых сообщений на естественном языке. Чем стандартнее, привычнее неденежное коммуникативное предисловие, тем успешнее и интенсивнее бумажные (и современные металлические) деньги используются в качестве сообщений. Так, чаще всего их отдают и получают в обменных пунктах, магазинах, кафе, на рынке, в кассах вокзалов, стадионов, театров.
Ситуация использования денег сложнее денег. Сами же такие деньги в качестве средства обращения требуют компактности репрезентамена и простоты семантики. Они должны быть простыми
ФИЛОЛОГИЯ
знаками, не должны и не могут приближаться к тому порогу содержательной сложности, который требует текста как формы выражения.
Сама практика использования денег подтверждает этот тезис. Например, неграмотные люди вполне успешно обращаются с бумажными деньгами. Главное - отличать банкноты разных номинальных стоимостей. То, что написано и изображено на банкноте, воспринимается как целостность, как один знак. Этим, в частности, объясняется известный случай относительно продолжительного функционирования в советское время поддельных банкнот, на которых вместо надписи один рубль, три рубля и т.д., продублированной на 14 языках республик СССР, дерзкий фальшивомонетчик 15 раз воспроизвел сообщение кто не курит, тот дураК4. Его просто не замечали, потому что для использования бумажных денег нет необходимости читать и интерпретировать то, что на них написано.
Это касается и невербальных знаков. Так, любопытно, например, что если подсчитать число пальцев на ноге скульптурного изображения женщины (символ Невы), воспроизведенного на российской пятидесятирублевой банкноте, то их окажется шесть. Что это значит? Возможно, это просто особенность гравюры, возможно, элемент защиты (автореферентный индекс)5. В любом случае, как и на надпись кто не курит, тот дурак, на такого рода детали обращают внимание либо случайно, либо желая удостовериться в подлинности денег, но не для того, чтобы купить, продать, разменять.
В конце концов, на пространстве бумажного носителя могут присутствовать и тексты (близкие к не-текстам).
Однако текст на деньгах не делает деньги текстом, как, скажем, и текстовая реклама не превращает рекламный щит в текст.
Текст, если он есть, - один из знаков, образующих сетью своих связей композицию бумажных денег как сообщения. Банкнота в процессе обращения должна быть узнана - это необходимое и достаточное условие ее обращения. Интерпретация здесь неуместна, потому что она требует времени, а это крайне замедлило бы процессы коммуникации, в которых участвуют бумажные деньги. Следовательно, при обязательном наличии композиции бумажные деньги не обладают семантической структурой. По этой причине целесообразно и необходимо использование технических устройств (детекторов), определяющих подлинность банкнот намного быстрее и надежнее, чем человек.
4 По материалам сайта www.aferism.ru
5 На сайте ЦБ РФ (www.cbr.ru) среди элементов защиты
50-рублевой купюры указанная особенность не называется.
Но чем больше денег и чем сложнее условия сделки, тем больше необходимость заменить физическую массу бумажных денег более компактным сообщением. Оно должно включать в свою референтную область замещаемую массу денег; этот факт должен быть отражен в знаковой последовательности сообщения; возможность использования такого сообщения вместо обозначаемых денег должна быть гарантирована автором сообщения. Естественно, столь сложное сообщение должно быть текстом. Это текстовые деньги.
Они нужны тогда, когда возникает потребность включать в состав знаковой последовательности описание ситуации их использования - того, что раньше было названо коммуникативным предисловием.6 Явные и по возможности однозначно сформулированные ограничения, в том числе на сферу обращения - всегда более узкую, чем у бумажных денег, - значительно сокращают количество социокультурных кодов, с которыми могут взаимодействовать деньги в текстовой форме. Психология денег, в первую очередь характерная для банкнот и монет, в значительной мере уступает место технике составления и использования ценных бумаг.
Ценные бумаги - типичные текстовые деньги. Они подразделяются на первичные и вторичные (деривативы). Первичные ценные бумаги - это документные тексты, в референтную область которых входят деньги и/или вещи (ценности) - акция, облигация; только вещи - коносамент, фактура, варрант; только деньги - вексель, чек, сберегательный (депозитный) сертификат. Вторичные ценные бумаги - тексты, в референтную область которых входят другие ценные бумаги - опцион, финансовый фьючерс.
Глубина перекодирования денег
Начиная с протоденег (шкуры, скот, раковины) и кончая электронными деньгами, происходит постоянный и все более интенсивный процесс перекодирования денег. В связи с различными интегрирующими структурами (Е) меняются авторы (А) денег, виды денег, меняется их материал-носитель (Р) и способы задания (И) их экстенсионала (Э), используются различные знаки и знаки знаков денег. Процесс перекодирования разворачивается как в диахронии, так и в синхронии. Трудно привести
6 Например, переводной вексель должен содержать наи-
менование вексель, должен быть подписан тем, кто его выдал, содержать указание на того, кто должен уплатить, какую сумму, под какую процентную ставку и т.п. Все текстовые параметры векселя излагаются в «Положении о простом и переводном векселе» (мета-текст) от 1937 года, принятом ЦИК СССР и действующем в настоящее время; несоблюдение текстовых параметров, предписываемых метатекстом, влечет за собой ничтожность векселя, то есть лишает его статуса денег.
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
пример знаков, которые имели столь же большую глубину семиотического перекодирования, как деньги.
Главное в этом процессе то, что, циркулируя в виде слитков, монет, банкнот, ценных бумаг, карточек, сигарет, соли, водки и т.п., деньги остаются деньгами. Следовательно, существует инвариант перекодирования - деньги как идея, воплощаемая с неизбежными усложнениями и вариациями в различных материалах-носителях (Р) в условиях различных типов обществ, экономических укладов, государств, культур (2) (идеальный инвариант перекодирования денег далее будем называть системным произведением денег, используя для его обозначения символ П).
Инвариант перекодирования (П):
деньги как общественная собственность
Деньги как инвариант перекодирования (П) -одно из великих изобретений человечества. Подобно колесу или парусу, оно разделяет свойства всех таких изобретений: оно принадлежит всему человечеству, его автор не известен, и скорее всего вклад индивидуума в него «бесконечно мал» [9, с. 423].
Замечательно, что, обладая различными материальными воплощениями идеи денег, успешно пользуясь ими, люди отдают себе отчет в том, что суть этой идеи им не вполне ясна. Поэтому деньги как П-система (идеальный код) являются предметом экономических, философских, социологических и других исследований.
В таком представлении деньги имеют очевидное сходство с языком. Деньги и язык как П-системы - общественные явления, они идеальны, непосредственно не наблюдаемы, не зависят от воли отдельного человека. На этом сходятся классики политической экономии безотносительно к их идеологическим пристрастиям. Например, и коммунист К. Маркс, и антикоммунист Ф. Хайек одинаково полагают, что деньги возникают стихийно, независимо от воли и намерений людей - как и язык: «такие явления, как язык, рынок, деньги и нравы, не являются настоящими артефактами, продуктами сознательного творения», поэтому «человек, живущий в обществе, имеет постоянную возможность извлекать выгоду из совокупности знания, хотя ни он сам, ни кто-либо другой не обладает этим знанием во всей полноте» [14, с. 112, 113]. Только «впоследствии люди стараются разгадать смысл этого иероглифа, проникнуть в тайну своего собственного общественного продукта, потому что определение предметов потребления как стоимостей есть общественный продукт людей не в меньшей степени, чем, например, язык» [8, с. 84].
Отсюда эпистемологическое сходство денег и языка: для их исследования и описания люди создают научные теории - лингвистику и теорию денег, - которые, в свою очередь, представляют собой П -системы.7
Деньги как П-произведение невозможно присвоить, потратить, подделать, подарить. Для этого необходима частная реализация П-произведения - конкретное и материальное воплощение идеи денег. Хронологически эти реализации выстраиваются от протоденег до денег электронных. Каждая из этих денежных систем также является П-системой, которой сопутствуют специфические знаковые реализации (нетекстовые и текстовые) и не менее специфические произведения авторов и получателей.
Качество денег (к семиотическим аспектам экономического кризиса) В цепи перекодирования денег от знаков меновой стоимости до максимально удаленных от них текстовых и нетекстовых субститутов имеются как знаки денег, являющиеся деньгами, так и не являющиеся ими. К. Поланьи утверждает, что «одна из частых причин неправильного понимания феномена денег - смешение понятий "денег" и "символов денег"» [11, с. 157].
Мобильность денег и отсутствие четких границ между деньгами и не-деньгами не соответствует, по мнению экономистов, их номинации в естественных языках: «Я всегда находил полезным разъяснять студентам, что мы довольно неудачно выбрали для обозначения денег имя существительное. Для объяснения денежных феноменов было бы полезнее, если бы "деньги" были прилагательным, описывающим свойство, которым различные вещи обладают в различной, причем меняющейся, степени. Слово "валюта", происходящее от латинского уа1Ши (имеющая ценность), по этой причине более уместно, поскольку объекты могут иметь разную ценность в разных регионах и слоях населения» [15, с. 23].
Из этого следует, что «быть деньгами» - градуальное свойство; максимум свойства «быть деньгами» присуще непосредственным знакам меновой стоимости; принимая неизбежное огрубление, можно считать, что чем больше перекодировок отделяет от них какой-либо субститут, тем больше он приближается к свойству «не быть деньгами» ге8р. «быть деньгами» в минимальной мере. Деньги, стало быть, могут быть разного качества. Вопреки известному мнению Г. Зиммеля, они не бескаче-
7 О науке в целом как П-системе см. в [6].
ственны (ср. термины твердая валюта, хорошие плохие, дорогие дешевые деньги, суррогатные деньги (суррогаты), эрзац-деньги, квазиденьги, фиктивные деньги) 8.
Подвижная шкала качества денег проецируется на не имеющее четких границ множество знаков и метазнаков, образующее глубину их семиотического перекодирования. Конкретный случай взаимодействия «качества» и «глубины» можно наблюдать на примере последнего глобального экономического кризиса, точнее говоря, - на примере одного из его семиотических аспектов.
Одну из главных ролей в его развитии сыграли деривативы (текстовые деньги), на рынке которых базируется спекулятивный сектор экономики. Они тем лучше торгуются, чем выше их ликвидность. В принципе, ликвидность - это обращаемость ценных бумаг (текстовых субститутов - не очень «хороших» денег) в базовые активы (в «хорошие» деньги - золото и непосредственные знаки меновой стоимости). Но знание об обеспеченности дери-вативов базовыми активами, во-первых, не может быть достоверным (по крайней мере, далеко не для всех), во-вторых, даже не имея достоверного знания, нужно рисковать, потому что, продавая ценные бумаги, получаешь прибыль, а купив, следует продать, чтобы не остаться в проигрыше. Так что речь, скорее, идет не о знании, а о доверии как основании для неизбежного риска. Одним из ключевых институтов для коррекции рисков является частное рейтинговое агентство (они все частные, государ-
8 Еще в XVI веке Н. Коперник, а за ним Т. Грэшем отличали «хорошие» деньги от «плохих». См. популярную формулировку «закона Грэшема» в Википедии, а также обсуждение этого закона, его критику и уточнение сферы действия - с неизменным разделением денег на «хорошие» и «плохие» - в VI гл. книги Ф. Хайека «Частные деньги».
ственных рейтинговых агентств нет). Агентство оценивает ценные бумаги (деривативы), выставляя им рейтинг - знак ликвидности; чем выше рейтинг, тем выше ликвидность. Агентства имеют право (например, в США) не «проверять характеристики риска продуктов, которые они рейтингуют» [10, с. 56]. Агентство объявляет рейтинг, создавая тем самым ликвидность. Экономисты называют это «перфор-мативностью практик количественного анализа».
«Чем выше кредитный рейтинг ценной бумаги или пакета ценных бумаг, тем проще продать актив конечному покупателю. Но самое главное - рейтинговое агентство не несло никакой ответственности за свои рейтинги, и если допускалась ошибка, то это не имело никаких последствий. При этом банки всегда платили рейтинговым агентствам за их работу» [10, с. 55]. Значит, банк платит агентству, агентство повышает рейтинг ценных бумаг банка, банк продает бумаги и платит агентству. Вследствие такой практики текстовые деньги перестали соотноситься с базовыми активами, а их рейтинг рос - «долг был полезен» [10, с. 38]. Но когда, в кон -це концов, его пришлось отдавать, все лопнуло по швам, потому что текстовые деньги поменяли денотат. То есть многократное перекодирование текстовых денег приобрело такую глубину, что их связь с непосредственными знаками меновой стоимости была утрачена, причем утрачена умышленно: вместо базовых активов спекулятивные участники рынка стали обозначать текстовыми деньгами «объ-ем и скорость финансовых трансакций, рыночный оборот, но не содержание этих операций» [10, с. 46]. В итоге текстовые деньги стали не просто плохими, они вообще перестали быть деньгами, но ими преднамеренно продолжали пользоваться как деньгами.
Библиографический список
1. Бенвенист Э. Семиология языка // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. С. 68-89.
2. Бесси К., Фавро О. Институты и экономическая теория конвенций // Вопросы экономики. 2010. № 7. С. 12-38.
3. Веннерлинд К. О чем молчит презренный металл? Семиотика денег и общественный контроль // Вопросы экономики. 2010. № 2. С. 65-82.
4. Даль Э. Возникновение и сохранение языковой сложности. М.: Издательство ЛКИ, 2009.
5. Каллон М., Меадель С., Рабехариоса В. Экономика качеств // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. № 4. С. 59-87.
6. Лукин В.А. В поисках «смыслового исхода» типологии текстов // Язык как материя смысла. Сб. статей к 90-летию академика Н.Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 2007. С. 497-520.
7. Макконел К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы, политика. М.: Инфра-М., 2001.
8. Маркс К. Капитал // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. М.: Гос. изд-во. политической литературы, 1960.
9. Московичи С. Машина, творящая богов. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998.
10. Несветайлова А. Загадки глобального кредитного краха, или об иллюзии ликвидности // Вопросы экономики. 2010. № 12. С. 33.
_- ----------------УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
11. Поланьи К. Семантика использования денег // «Великая трансформация» Карла Поланьи: прошлое, настоящее, будущее. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. С. 156-171.
12. Серль Дж. Что такое институт? // Вопросы экономики. 2007. № 8. С. 5-27.
13. Фреге Г. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги, 1997.
14. Хайек Ф.А. Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреблениях разумом. М.: ОГИ, 2003.
15. Хайек Ф.А. Частные деньги. М., 1996.
16. Черч А. Введение в математическую логику. М.: Иностранная литература, 1961.
17. Юдин Г.Б. Перформативность в действии: экономика качеств М. Каллона как парадигма социологического анализа рынков // Журнал социологии и социальной антропологии. 2008. № 4. С. 47-58.
V.A. LUKIN
SEMIOTICS OF MONEY AND SEMIOTIC ASPECTS OF THE ECONOMIC CRISIS
The paper presents an attempt of linguistic and semiotic analysis of money (the latter is understood as signs, messages and the code in general). The category of the depth of semiotic recoding of money is introduced. With the use of this category the author critically viewes the concept of money as a language and the idea of the quality-free nature of money. One of the reasons of the global economic crisis is given its semiotic interpretation.
Key words: semiotics of money, money substitutes, performativeness, invariant of recoding of currency notes, quality of money, "good" and "bad" money.
