CC BY
27
СЕМАНТИКА ДИАЛЕКТНЫХ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В БРЯНСКИХ ГОВОРАХ
(на материале наименований людей)
Ю.В. Седойкина
Ключевые слова: диалект, семантика, фразеологизм, междиалектное, межязыковое контактирование.
Keywords: dialect, semantics, phraseological unit, dialect contact, language contact.
Диалектными фразеологизмами принято считать устойчивые словосочетания, не зафиксированные словарями литературного языка, имеющие лексическое отличие от литературного фразеологизма в компонентном составе и грамматическое отличие в структуре сочетаний [Чагишева, 1975, с. 149].
Семантическое своеобразие диалектных фразеологизмов определяется прежде всего словесным составом сочетания. Относительно лексической наполняемости устойчивых словосочетаний существует два подхода. Ф.П. Филин отмечал: «В Словаре должна быть представлена фразеология, то есть устойчивые словосочетания, в составе которых имеются диалектные слова или диалектные значения слов. Фразеологизмы, в составе которых нет диалектных слов, как правило, в словарь не включаются, поскольку нет данных, которые могли бы позволить определить такие фразеологизмы, как диалектные явления, имеющие изоглоссы на территории русских говоров» [Филин, 1961, с. 150-151]. В.В. Силина же полагает, что в лексико-фразеологическую систему входит круг фразеологических сочетаний, как имеющих в своем составе диалектные слова, так и состоящих из общенародных слов. При этом свободные значения этих слов могут совпадать со значениями, представленными в литературном языке, а значения фразеологически связанные имеют специфически диалектный характер [Силина, 1961, с. 162]. В данной работе мы рассмотрим семантику диалектных устойчивых словосочетаний на примере говоров Брянской области. Источником наших наблюдений послужили диалектные фразеологизмы, извлеченные из брянских словарей: «Словаря народных говоров Западной Брянщины» П.А. Расторгуева (далее СР), «Словаря брянских говоров» (далее СБГ), «Брянского областного словаря» (далее БОС), а также наши собственные наблюдения.
В большинстве исследований, посвященных анализу семантики фразеологических единиц (далее ФЕ), подчеркивается антропоцентрический характер устойчивых словосочетаний. Региональная фразеология в этом плане представляет несомненный интерес: носители говоров порождают множество новых фразеологизмов, связанных с характеристикой человека, подмечают вокруг и отражают в них свои тонкие наблюдения.
Рассмотрим диалектные брянские фразеологизмы, характеризующие особенности характера и поведения человека: е-
е-
ет. - бестолковый человек [БОС, 2007, с. 21].
Слово понеделишная связано с трудным и тяжелым будничным днем -понедельником. В словаре литературного языка с пометой «просторечное, бранное» балда приводится в значении «бестолковый человек, дурак» [СОШ, 2001, а 34]. Выражение в других говорах
означает бездельничать, зря тратить время, пустословить; в калужских говорах - болтливая женщина [СРНГ, 1966, а 79]. Устойчивое
словосочетание не хватает одной клепчины говорит о глупом человеке [БОС, 2007, а 150]. Во «Фразеологическом словаре русского языка» А.И. Молоткова находим устойчивое выражение клепок (винтиков) не хватает (недостает) в голове - так говорят о человеке глуповатом, придурковатом или со странностями [ФСМ, 1967, с. 504]. В брянских говорах - тонкая дощечка, из которых составлялась бочка,
кадка и др. подобная деревянная посуда; клепка [БОС, 2007, с. 150]. С оттенком бранности характеризует человека и фразеологизм монуса кусок, называющий глупого человека [БОС, 2007, а 209]. Лексема кусок усиливает отрицательную коннотацию. В литературном языке со словом кусок тоже чаще используются негативные устойчивые выражения: кусок в горло не идет - кто-либо не может есть от усталости, волнения, перебиваться с куска на кусок - жить очень бедно, терпеть нужду, лишения [ФСМ, 1967, а 218] и др. О несмышленом человеке, который не может что-то придумать, сообразить, брянцы говорят: у него [БОС, 2007, а 74]. Глагол стегать - в литера-
турном языке переходный, в местном говоре он теряет переходность по аналогии с литературным языком: не варит (голова). Можно заметить, что фразеологизмов с общим значением «умный человек» в говоре немного, фразеологизмов же, характеризующих глупого человека, значительное количество.
В диалектных устойчивых сочетаниях широко отражаются условия жизни народа, его быт, материальная сторона. Фразеологизмы с
этими значениями, естественно, разделяются на две группы: 1) устойчивые сочетания, характеризующие благополучную жизнь людей, достаток; 2) устойчивые сочетания, показывающие жизнь человека в бедности, в трудных материальных условиях. Диалектный фразеологизм по нем беда не ходила - о человеке, который не испытывал нужду, не бедствовал. Фразеологизм божья благодать (полный достаток) мотивирован христианским представлением об общении с Богом, который дает человеку все самое лучшее: Он жывё в божый благодати, фсё ё, фсиво багата [СБГ, 1976, а 64]. Ср. в смоленских говорах: «видеть Бога» - испытывать некоторое счастье [СРНГ, 1968, а 41]. Выражение божья благодать известно и в других русских говорах в разных значениях, связанных не только с материальным благополучием: 1 ) гроза (самарское, архангельское, северодвинское); 2 дождь после засухи (самарское); 3. обеденный стол (вологодское); 4. хорошая летняя погода (архангельское) [СРНГ, 1968, а 63]. В русских говорах Бе-
- выражение божий хлебушек означает «клевер» [СРГБ, 1989, с. 13]. В олонецких же говорах выражение с определением божий обозначает, против всех ожиданий, явно отрицательное явление - плохую погоду, метель, слякоть. Такое отрицательное значение фразеологизма со словом божий знают и брянские говоры: фразеологизм как у Бога за дверями (за дверьми) фиксируется со значением «плохо жить», что подтверждается иллюстративным материалом: Анны жывуть, как у Бога за двирями, плоха, милый, жы-вуть [СБГ, 1976, а 62]. В тоже время в донских, например, говорах (по сообщению уроженца Дона профессора В.И. Макарова) фразеологизм имеет явную положительную семантику: «Жить хорошо, вольготно, в полном достатке». Такое же положительное значение «материальное благополучие, спокойная, без лишних хлопот и неприятностей жизнь» означает и в псковских говорах.
Бедность народа отражена на Брянщине во фразеологизмах, внутренняя форма которых прозрачна: выходить на ботвинью - вступать брак с неимущим [СБГ, 1976, а 74], кишка кишке кукиш кажет - голодать, горькую редьку грызть - жить в тяжелых условиях и др. В брянских говорах ботвинье - ботва растения. Однокоренные лексемы находим в русских говорах Гомельщины [СРГБ, 1989, с. 15]. В донских говорах ботвень - то же [БТСДК, 2003, а 52]; СРНГ указывает на широкое использование этого корня и лексем в русских говорах: калужских (ботвинья), рязанских (ботвин - ботва картофеля, ботвинья -стебель ботвы), курских (ботвина - ботва свеклы), псковских, твер-
ских (ботвинина - стебель свекольной ботвы), иркутских, забайкальских (ботвинья - квас из свеклы) [СРНГ, 1968, а 133-134].
Среди диалектных фразеологизмов, характеризующих человека по внешнему виду, выделяется группа устойчивых сочетаний, дающих общую положительную или отрицательную оценку внешности человека. Выражение употребляется преимущественно в го-
родской речи для характеристики худого («кожа да кости»), малорослого человека любого возраста, чаще всего ребенка [СР, 1973, а 128]. Этимология данного выражения пока не поддается полному определению. Однако в донских говорах находим выражение взять в тисы, зажать в тисы в значении «лишить свободы действий, взять в тиски»: «Зажать иё, как гайку, ф тисы» [БТСДК, 2003, а 528].
Человека, который не желает работать, тот, кто ходит без дела называют или . Этимология слова брында темна и тре-
бует дальнейших разысканий. Семантика брянского слова в какой-то мере соотносится с его семантикой в других говорах. Ср.: в вятских говорах - девушка небольшого роста, не отличающаяся умом и ленивая, на Среднем Урале - капризный, обидчивый человек [СРНГ, 1968, а 218]. В территориально близких смоленских говорах нды бить -значит ничего не делать, праздно проводить время, бездельничать. СРНГ указывает единственно на смоленские говоры [СРНГ, 1968, а 219]. В брянских говорах фразеологизм брындзы бить означает то же: разгуливать по улице, ничего не делая. Этот же фразеологизм знают носители русских говоров Гомельской области, однако семантика слова брында в словаре этих говоров не раскрывается [СРГБ, 1989, а 17]. Синонимичный фразеологизм в местных говорах - байды бить [СР, 1973, а 47]. В литературном языке данным фразеологизмам соответствует выражение бить баклуши, праздно проводить время, бездельничать. Первоначально означал «раскалывать, разбивать осиновый чурбан на баклуши (чурки) для изготовления их них мелких щепных изделий (ложек, поварешек и т.п.), то есть делать очень несложное дело» [ФСМ, 1967, а 36].
В Трубчевском говоре известен фразеологизм -
«бездельничать, избегать работы» [БОС, 2007, а 196]. В брянских говорах лында - лодырь, бездельник: «Сынок, займися дялами, ня будь лындай». В русских говорах Белоруссии фразеологизм отмечен в таком же значении [СРГБ, 1989, а 112]. На Дону - человек, не
только слоняющийся без дела, но и неопрятно одетый [БТСДК, 2003, а 271]. Рассмотренные выше брянские диалектные фразеологизмы с глаголом бить, как и фразеологизмы литературного языка, характери-
зуются определенным «опустошением», размытием его семантики. Е.И. Зиновьева отмечает использование глагола бить во фразеологизмах псковских говоров со значением «изготовлять что-либо особым образом» и возникновение на базе этого значения целого ряда фразеологизмов, специально выделяющих в языке «отрицательно маркированных в народном сознании качеств и действий человека». В составе фразеологизмов такой семантики автор приводит и фразеологизмы
- говорить от безделья, бездельничать; -
уклоняться от работы, бездельничать и пр. [Зиновьева, 2003, с. 8]. В донских говорах ( здесь - бездельник) - бездельничать [БТСДК, 2003, а 31], ( - «бездельник» или
«килевое судно с одним парусом») - то же [БТСДК, 2003, а 31],
( - «чучело для приманивания лисы или небольшой вы-
мышленный устный рассказ») - то же [БТСДК, 2003, а 32];
( - посох, палка для опоры, палка вообще) - бить баклуши, бездельничать [БТСДК, 2003, а 31], - о наступ-
лении обморочного состояния [БТСДК, 2003, а 45]. Очевидно, что лишь во фразеологизме исходная семантика глагола еще
сохраняется: «бить посохом, палкой по земле во время хождения». Во всех других фразеологизмах, в том числе и брянских, глагол выполняет грамматическую функцию - может указывать на время действия, число деятелей.
В брянских говорах известно устойчивое словосочетание лодырь от комля в значении «ленивый от рождения человек»: «Сын у яе ляни-вый такий, лодырь ат камля, ничога ей ни памагаить» (Злынковский район) [БОС, 2007, а 163]. Семантической основой данного фразеологизма послужила, в частности, лексема комель, известная и в брянских говорах и в литературном языке в значении «нижняя часть дерева» [СОШ, 2001, а 286]. Кроме того, в других говорах обнаруживаем и иные значения: на Дону: 1. нижняя часть дымохода русской печи, 2. нижняя часть снопа [БТСДК, 2003, а 228]; в русских говорах Белоруссии: 1. нижняя часть дерева, 2. нижняя часть снопа [СРГБ, 1989, а 92].
К фразеологизмам, называющим трудолюбивых людей, в брянских говорах относится еще одно устойчивое словосочетание модели «от + S род.» - (человек) от земли, характеризующее того, кто любит усердно трудиться на земле [БОС, 2007,а 121]. Однако фразеологизмов с такой положительной семантикой в брянских говорах не так много, что подтверждает на новом материале высказанную Е.И. Зиновьевой мысль о том, что «в говорах более детально разработаны те языковые
средства, которые связаны с обозначением природных явлений и традиционных ремесел, а также (мы особо подчеркиваем это. - Ю.С.) негативно воспринимаемых (осуждаемых) коллективным сознанием носителей диалекта действий и поведения человека» [Зиновьева, 2003, с. 83].
В Гордеевском районе составителями БОСа зафиксировано именное устойчивое словосочетание старый гриб - ироническое название старого и слабого человека: Ну шо, старый грып, ще топчаши, зямлю-матушку топчиш?! [БОС, 2007, а 80]. Относительно семантики имени существительного в данном фразеологизме возможны разные суждения. Авторы БОСа связывают его со словом гриб в значении «губа» и совершенно верно приводят произведенные от него фразеологизмы грибы распустить - «расплакаться», грибы развесить - «засмотреться на что-либо, отвлечься» [БОС, 2007, а 80]. Еще П.А. Расторгуев для Трубчевского района привел выражение распустить грибы. С этим значением отмечен этот же фразеологизм и в псковских говорах [СРНГ, 1972, а 140]. Иное дело - мотивация фразеологизма старый гриб. Представляется, что он возник скорее на основе использования слова гриб в ботаническом значении. Во-первых, форма «гриб» (губа), как пишут авторы, чаще используется в форме множественного числа. Во-вторых, качество старости больше выражает метафорическое использование слова гриб в значении растения, тем более что и сущ. гриб (растение) и сущ. человек - оба мужского рода.
В брянских говорах зарегистрировано устойчивое словосочетание, называющее говорливого человека. В говоре Почепского района с помощью фразеологизма кила наговорная характеризуют человека очень болтливого [БОС, 2007, а 149]. В литературном языке и в говорах лексема кила известна в значении «грыжа» [СОШ, 2001, а 273], «гнойный нарыв, чирей» [БТСДК, 2003, а 215]; это вообще всякая болезнь, которая возникает, по суеверным представлениям, от наговора, навета. Во владимирских говорах о надоедливом, ворчливом человеке говорят: килу наговаривать - ворчать [СРНГ, 1977, а 206]. Видимо, кила наговорная буквально значит: наговоренная болезнь, затем, в результате переноса, появилось значение «больной человек» и, наконец, осуществилась конкретизация значения, что-то вроде «больной на язык». В донских говорах отмечено выражение кила сядь - «пожелание болячки на язык, чтобы разговорившийся человек замолчал» [БТСДК, 2003, а 215].
В местной речи Климовского района известно устойчивое выражение пойти в примаки. - зять, принятый в семью жены, жи-
вущий в доме жены. В говоре Мглинского района брянскими лексикографами зафиксирована лексема п - женщина, которая приняла мужа в свой дом [БОС, 2007, а 282]. Можно предположить, что обе лексемы реально известны и в Климовском, и в Мглинском говорах. Примак в этом же значении известен соседним с брянским русским говорам Гомельщины [СРГБ, а 173], донским [БТСДК, 2003, а 422] и другим русским говорам.
Таким образом, различные устойчивые словосочетания в диалектной системе брянских говоров обладают богатыми возможностями для разносторонней характеристики человека: особенностей характера и поведения (докучливая басня, комара не зашибет, кила наговорная), умственных способностей (балда понеделишная, голова не стегает, не хватает одной клепчины, монуса кусок), трудовой деятельности (от земли, бриндзы бить, байды бить, лынды бить, лодырь от комля), благосостояния человека (как у Бога за дверьми, по нем беда не ходила), особенностей душевного состояния (грибы распустить), их внешнего вида (казиные тиски).
Для диалектных фразеологизмов характерна десемантизация отдельных их компонентов, преимущественно глагольных, выполняющих в местном говоре фактически грамматическую функцию (бить, делать и пр.). Русские диалектные фразеологизмы, в том числе и брянские, обладают более широкой, чем в литературном языке, заменяемостью их компонентов в пределах регионал
, чем в литературном языке. Накопленный по брянским говорах богатый лексико-фразеологический материал позволяет сделать вывод, что среди большой развитости здесь экспрессивных фразеологизмов фразеологизмы со сниженной экспрессией (балда понеделишная, не хватает одной клепчины, голова не стегает, по нем беда не ходила и пр.) значительно преобладают над фразеологизмами с экспрессивностью высокой (божья благодать, человек от земли).
Литература
Зиновьева Е.И. Семантическая структура глагола бить по данным памятников русского языка и современных псковских говоров // Псковские говоры : синхрония и диахрония. Псков, 2003.
Силина В.Б. О некоторых типах диалектной фразеологии // Материалы и исследования по русской диалектологии. М., 1961. Вып. 2.
Филин Ф.П. Проект «Словаря русских народных говоров» АН СССР. М. ; Л., 1961.
Чагишева В.И. К изучению семантики диалектных фразеологизмов (на материале брянских говоров) // Брянские говоры. Л., 1975. Вып. 3.
Словари
БОС - Брянский областной словарь. Брянск, 2007.
БТСДК - Большой толковый словарь донского казачества. М., 2003.
СБГ - Словарь брянских говоров. Л., 1976-1988. Вып. 1-5.
СОШ - Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2001. СР - Расторгуев П.А. Словарь народных говоров Западной Брянщины : Материалы для истории словарного запаса говоров. Минск, 1973.
СРГБ - Манаенкова А.Ф. Словарь русских говоров Белоруссии : Ветковские говоры. Минск, 1989.
СРНГ - Словарь русских народных говоров. М. ; Л., 1965-2002. Вып. 1-35.
ФСМ - Фразеологический словарь русского языка. М., 1967.
