CC BY
42Е.Н. Гуц
СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «ПРЕЗИРАТЬ» (на материале ненормативной лексики)
Эмоциональный мир подростка, сложный, противоречивый, привлекает внимание не только психологов, педагогов, социологов, но и лингвистов, изучающих использование экспрессивной лексики в речи школьников, а также особенности детской наивной картины мира эмоций.
Цель данного исследования - определить состав, структуру и границы семантического поля «презирать»; материалом исследования послужили записи речи учащихся старших классов, результаты анкетирования, свободного ассоциативного эксперимента и опросов, проведенных в школах Омска.
Покажем, как строилось семантическое поле «презирать». Из алфавитного списка слов были выбраны слова, имеющие общий семантический множитель «презрение» - «глубоко пренебрежительное отношение к кому-чему-нибудь» (СО). В данной работе под семантическим множителем понимается «всякое слово на выходе
(в дефиниции) толкового словаря» и признается априори, что «два слова считаются связанными друг с другом, если имеют хотя бы один общий семантический множитель» [Караулов, 1976, с. 5]. Значения слов уточнялись по словарям ненормативной лексики, большую помощь оказали и эксперты (участники многочисленных опросов, проведенных в школах), определяя значения слов, степень их новизны и устаревания, выстраивая синонимические ряды, придумывая контексты для объяснения особенностей коннотации и т.д.
Семантическое поле «Презирать»
1. Заслуживающий презрения, вызывающий презрение, отвращение, очень плохой ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ, УЖАСНЫЙ, МЕРЗКИЙ ГАДКИЙ
гнилой, гниловатый, дерибасный, драный, кислый, конченый, мутный, спирохетный, стремный, шланговый
2. Тот, кого презирают Х
Бактерия, бандерлог, гопник, дрек, дрыщ, зачеканец, зашуганец, козел, лох,
лохундрик, лохушник, лохан, лохнеся, лось, мраз (мразь), нарыв, опарыш, парчук, парчушка, сифон, сохатый, стремак, стремник, чамора, чмо, чморик, чмошник, шоха, шошка, шнурок, штрих, шмакодявка, чунь, чувырла, чушкарь
В русском литературном языке нет слов, которые можно было бы считать абсолютными синонимами ненормативных единиц типа лох, чмо, парчук, чмырь, дрек и т.п. Пожалуй, ближе всего по значению слово ничтожество (СО: «ничтожный человек», где ничтожный - «не внушающий к себе уважения, мелкий»). Однако нельзя не согласиться с А. Вежбицкой в том, что «отсутствие слова не доказывает отсутствия концепта, не говоря уже о самой вещи (или явлении)» и «способ интерпретации людьми своих собственных эмоций зависит, по крайней мере до некоторой степени, от лексической сетки координат, которую дает им родной язык» [Вежбицка, 1999, с. 523]. Жаргон, уголовный и молодежный, территориальные диалекты и городское просторечие расширяют эту сетку, «позволяют» то, что не может дать литературный язык. Однако эта расширенная «лексическая сетка координат», безусловно, связана с понятийной (концептуальной), на формирование которой влияют и социальные факторы (возраст, пол, образование и т.д.).
Так, семантическое поле «презирать», построенное (смоделированное) из ненормативных лексических единиц, зафиксированных в речи подростков, может быть расширено за счет элементов семантических полей «неряшливый», «наглый», «предавать», «льстить», «жадный», «хитрый»: дранка, зачуханка, чумардосина, мочалка, зажигалка, торпеда, жук, дятел, стукач, стрелочник, гнида, дешевка, прилипало, жлоб, жмот, жадюга, жила, скес, скотц, шакал, рысь, лещ, змей, жук, налим, устрица; собственно подростковых жаргонизмов, способных, как показали наши наблюдения, жить «по спирали», т.е. исчезать и возвращаться в устах нового поколения: креветка, медуза, молекула, шапоклячка, гонза, гоблин, гудвин, дракон, швакодубра, вампир, монстр, гиббон, печенюшка надутая, подошв ободранный, конь педальный; жаргонных эвфемизмов типа звездец, образованных способом
внутренне не мотивированной трансрадиксации [Журавлев, 1982, с. 74].
Даже простой перечень этих языковых единиц многое говорит о менталитете носителей ненормативной лексики. Обвинение в трусости или предательстве - одно из самых тяжких, воспринимаемых как оскорбление. Для подростков мужского пола наиболее обидными, по словам наших респондентов, являются слова со значением «гомосексуалист» (козел, петух, додик, батон и др.). Говорящий может и не знать жаргонного значения слова, как, впрочем, и самого явления, однако чувствовать, тонко улавливать крайне отрицательную эмоциональную оценку: отвращение, пренебрежение, презрение.
Обратимся к анализу слов лох и чмо. Слово лох зафиксировано в «Словаре жаргона преступников (блатная музыка)», составленном «по новейшим данным» в 1927 г. С.М. Потаповым, в значении 'мужик, которого можно одурачить'. В современных словарях тюремно-лагерного жаргона [СТЛБЖ, 1992; ТСРОЖ, 1999; Грачев, 1992] это слово (с некоторыми вариациями) дается в двух значениях: 1) глупый, наивный, недалекий, доверчивый человек; 2) жертва преступления, потерпевший. Эти значения зафиксированы и в словаре русского общего жаргона: 'слишком доверчивый человек, которого легко обмануть; чаще всего жертва мошенничества' [ТСРОЖ, 1999, с. 99]. Словари молодежного жаргона к этим основным значениям добавляют еще несколько: 'мужчина' и 'неинтеллигентный человек' [Файн, Лурье, 1991,
с. 126]; 'необразованный, ограниченный, лишенный вкуса человек; дилетант; человек, подражаюший панкам, псевдопанк' [СМС, 2003, с. 279]; 'заурядный член тусовки; неумеха, неквалифицированный работник, непрофессионал; человек, упустивший свой шанс' [БСМС, 2003, с. 249]. Этот польского происхождения арготизм зафиксирован в условных языках русских ремесленников; в воровском арго и подробно описан в лингвистической литературе [Ларин, 1931; Бондалетов, 1974].
Каким же лох представляется нашим информантам? «Это дурак; глупый человек; недотепа; дебил»; но чаще всего -«жертва, а вернее - дурак, которого делают жертвой, подставляют, обыгрывают, кидают и т.п.». Лоха можно надыбать, вытащить, развести, например, на сигареты;
кинуть, запарить, загрузить, обломать, и будет он тогда -выбитый лох, или терпило, он же студень.
Представим наиболее частотные реакции на стимул «лох» [Гуц, 2004, с. 65], зафиксированные в свободном ассоциативном эксперименте (испытуемые - подростки 15-17 лет; объем выборки -500): дурак (58); любитель омского хоккея (46); придурок (21); чмо (16); идиот (15); неудачник (14); крестьянин (12); трус (11); урод (11); дебил (10). Анализ ядерных и периферийных (единичных) реакций показал, что в свободном ассоциативном эксперименте актуализируется два основных значения слова лох: 'наивный, доверчивый' и 'глупый, несообразительный, бестолковый'.
В нашей картотеке зафиксированы слова, обозначающие лицо женского пола и образованные от существительного лох: лоханка, лохне(э)ся, лохнезия, лошица. Информанты относят к этому ряду и слово лопушка. Судя по контекстам и комментариям информантов, параллельные формы женского рода к существительному лох не обозначают ни глупую девушку, ни жертву обмана: «Вон лопушка пошла в зеленых носках». «Серый какую-то лоханку подцепил». «Ой, да там одни лошицы тусуются».
Для информантов лопушка, лохнезия, лохне(э)ся -'низкосортная девица', 'плохо, безвкусно одетая', 'неряшливая', 'старомодная'; 'дешевка'; 'пьет, гуляет со всеми подряд'. В БСМС и СМС представлены первые два варианта: лопушка — 'плохо одетая девушка'; лохнезия - страшная. некрасивая, отталкивающая, неприятная девушка. Слово лоханка со значениями 'табакерка; портсигар; женский половой орган' отмечено в СТЛБЖ и ТСУЖ; в значении 'проститутка' в СМС; в трех значениях: рот; проститутка; жизнь на грани материального выживания - в БСМС. Такое несовпадение значений анализируемых существительных мужского (лох ) и женского (лоханка и др.) рода объясняется, видимо, только внеязыковыми причинами: общество по-разному оценивает одни и те же качества по отношению к разным полам. «Наивная» этика осуждает, даже презирает представителей мужского пола за глупость, доверчивость, слабость и абсолютно равнодушна к этим же качествам в их «женском варианте». Напротив, неряшливость, легкомыслие, склонность к изменам традиционно осуждаются в женщине (не в мужчине), а жаргоны,
территориальные диалекты, просторечие отражают эту двойную мораль и постоянно пополняют синонимические ряды слов с этими гендерно обусловленными значениями.
Слова чмо, чмошник, чмонист, чморик, чмошница пережили времена расцвета в молодежном жаргоне, потеряли «прелесть новизны», будучи разгаданными ('человек, мешающий обществу; морально опущенный; чрезвычайно милая особа; чудит, мудит и обманывает'), и отошли на периферию лексикона подростка, в его пассивный словарный запас. Информанты в своих ответах либо предлагают деаббревиатуры, где-то от кого-то услышанные, либо объясняют значение слова: 'урод'; 'опустившийся'; 'забитый'; 'грязный и ободранный'; 'его каждый может обидеть, унизить'; 'хуже некуда'; 'трус и подлиза'; 'страшила'; 'лох, но еще страшнее'; 'самое обидное ругательство'.
Все элементы поля «презирать» имеют ярко выраженную пейоративную оценку и реализуются в речи в пейоративных аллосемах. При этом языковая и речевая оценки совпадают. Для этих слов характерен ограниченный набор лексических актуализаторов: местоимение такой, прилагательные малый (в полной и краткой формах), большой. ( «Не мало чмо идет», «Такой стремник, аж противно», «Он же такой шошка, че ты с ним связываешься», «Твой кореш - большая мраз, как ты это еще не понял»).
Слова этой группы в высказываниях чаще всего выступают «в одиночку», их объективная пейоративная экспрессия не требует пояснения и усиления. Если же говорящий хочет усилить эту отрицательную оценку, он использует чаще всего жаргонные прилагательные с общим значением 'презираемый, опустившийся, низко павший': драный, парашливый, гонимый, спирохетный и др.
Большое значение имеют интонация, жест, мимика, общий коммуникативный фон. Например, высказывание «Не малый ты лохан» может иметь отрицательную эмоциональную окраску благодаря языковой (ингерентной) пейоративной оценке, закрепленной в значении жаргонного слова, либо -положительную, чему способствует интонация и невербальные средства выражения оценки. Как утверждают носители жаргона, в организации подобных высказываний большую роль играют межличностные отношения говорящего и адресата речи (дружеские, шутливо-фамильярные, враждебные или нейтральные).
Однако главная функция ненормативных элементов семантического поля «презирать» - инвективная. Под инвективой мы понимаем «способ существования вербальной агрессии, воспринимаемой в данной семиотической (под)группе как резкий или табуированный» [Жельвис, 1997, с. 11]. В функции инвективы анализируемые лексемы теряют основное денотативное значение, приобретают способность служить комбинированным средством выражения эмоций (чаще - гнева, отвращения, презрения) и одновременно средством сублимации физической агрессии. Безусловно, есть различные средства воздействия на оппонента, в том числе предотвращающие возможную конфликтную ситуацию, однако инвективные модели более разнообразны и частотны в речи подростков, нежели ритуально-вежливые.
Литература
Бондалетов В.Д. Условные языки русских ремесленников и торговцев // Условные языки как особый тип социальных диалектов. Рязань, 1974.
Вежбицка А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.
Гуц Е.Н. Ассоциативный словарь подростка. Омск, 2004.
Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема в языках и культурах мира. М., 1997.
Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области предметной номинации // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982.
Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976.
Ларин Б.А. Западноевропейские элементы русского воровского арго // Язык и литература. Л., 1931. Т. 7.
СЛОВАРИ
БСМС - Левикова С.И. Большой словарь молодежного сленга. М., 2003.
Быков В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. Смоленск, 1993.
Грачев М.А. Язык из мрака: блатная музыка и феня : словарь арготизмов. Нижний Новгород, 1992.
СМС - Никитина Т.Г. Словарь молодежного сленга (Материалы 1980-2000 гг.). 3-е изд., испр. и доп. СПб., 2003.
18
СТЛБЖ - Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). М., 1992.
ТСРОЖ - Ермакова О.П. Слова, с которыми мы все встречались : толковый словарь русского общего жаргона / О.П. Ермакова, Е.А. Земская, Р.И. Розина. М., 1999.
Файн А. Материалы к словарю молодежного сленга / А. Файн, В. Лурье // Все в кайф. Л., 1991.
