CC BY
191
Милана ЕСИКОВА
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В РОССИИ (вторая половина XIX в. - 1917 г.)
В статье рассматриваются проблемы становления сельскохозяйственного образования в стране как составной части профессионального образования, выясняется отношение к ним властей разного уровня и общества и степень эффективности системы сельскохозяйственного образования.
The problems of formation of an agricultural education in the country as vocational training component of the professional education are discussed, the relation of the government to them and the degree of effectiveness of an agricultural education system are found out.
Ключевые слова:
аграрная культура, сельскохозяйственное производство, учебные заведения, образцовые хозяйства; agricultural culture, agricultural manufacture, educational institutions, exemplary economy.
ЕСИКОВА
Милана
Михайловна —
к.и.н., доцент
кафедры истории
и философии
Тамбовского
государственного
технического
университета
Развитие сельскохозяйственного образования, отношение правительства и общества к пониманию необходимости распространения специальных знаний среди крестьянства можно рассматривать как один из факторов, влиявших на уровень аграрной культуры и распространение новых, более совершенных методов в сельскохозяйственном производстве.
Задолго до появления первых учебных заведений формой распространения сельскохозяйственных знаний, выходившей за рамки традиционного крестьянского опыта, стали образцовые учебные фермы, существовавшие еще в дореформенное время. В первой половине XIX в. в курсе общеобразовательной школы были некоторые специальные предметы, в т.ч. и сельскохозяйственного профиля. В эпоху реформ 1860-70-хгг. на становление системы сельскохозяйственного образования большое влияние оказывала земская общественность. Русский агроном И.А. Стебут писал, что «вопрос о сельскохозяйственном образовании начал особенно интересовать русское общество, когда освобождение крестьян от крепостной зависимости внесло изменения в условия русского хозяйства, яснее обнаружило необходимость специального знания для успешного ведения хозяйства»1.
О необходимости создания сельскохозяйственных школ, преподавания основ сельского хозяйства в народных школах говорили участники V Всероссийского съезда сельских хозяев (1878 г.). Аналогичные предложения высказывались в эти годы А.В. Советовым, В.В. Кардо-Сысоевым, А.Н. Энгельгардтом и др. на петербургских собраниях сельских хозяев. Многие губернские и уездные земства, частные лица поддержали идею преподавания основ сельского хозяйства в начальных сельских школах и предложили в связи с этим ряд проектов. Так, помещик Вяземского уезда Смоленской губернии В.В. Кардо-Сысоев предложил устроить образцовые фермы, в которых применялись усовершенствованные орудия и машины, доступные крестьянам (плуги, бороны, ручные веялки, скоропашки и т.д.) и целым сельским обществам (молотилки, веялки, сортировки, мельничные поставы и проч.). На такой ферме с целью наглядности пользы усовершенствованных способов
1 Стебут И.А. Сельскохозяйственное знание и сельскохозяйственное образование // Собр. соч. в 2 т. - М., 1957, т. 2, с. 542.
ведения хозяйства при равном количестве пашни, луговой и пастбищной земли, при одинаковом количестве вносимых удобрений он предлагал ввести две системы полеводства: одну — трехпольную, другую — многопольную.
В 1880-е гг. проблемами профессионального образования, в частности сельскохозяйственного, серьезно занималось правительство. В декабре 1883 г. было принято «Нормальное положение для учреждения низших сельскохозяйственных школ»1, которое облегчало открытие таких школ общественным организациям, прежде всего земствам и частным лицам. В финансировании школ участвовало и правительство. Этот закон внес единообразие в организацию и содержание обучения в сельскохозяйственных школах. Согласно Положению, низшие сельскохозяйственные школы делились на два разряда и по составу преподавания: на общие — для изучения сельского хозяйства в целом и специальные — для изучения отдельной сельскохозяйственной отрасли. Обучаясь в школе, ученики были обязаны исполнять разнообразные сельскохозяйственные работы за вознаграждение.
Уже в 1883 г. в министерство государственных имуществ, в ведении которого находились сельскохозяйственные школы, поступило более 150 ходатайств от частных лиц и обществ об открытии низших сельскохозяйственных школ. В 1884 г. на основании Нормального положения было открыто пять сельскохозяйственных школ общего характера: Кучеровская (1 -го разряда) в Суджанском уезде Курской губернии (пособие от казны 3 тыс. руб.), Марьинская (1-го разряда) в Белгородском уезде Курской губернии (пособие 3,5 тыс. руб.), Приютская (2-го разряда) в Бежецком уезде Тверской губер -нии (пособие 2 тыс. руб.), Воздвиженская (1-го разряда) в Глуховском уезде Черниговской губернии (пособие 3,5 тыс. руб.), Завиваловская (1-го разряда) в Чембарском уезде Пензенской губернии (пособие 2,5 тыс. руб.). До конца 1880-х гг. всего было открыто 19 школ, причем среди них преобладали узкоспециальные — молочного хозяйства, овчаров, мукомолов, садоводов.
В России — стране с аграрно-ориенти-
1 Новое положение о сельскохозяйственном образовании и его применение // сост. И.И. Мещерский. - СПб., 1905, с. 42.
рованной экономикой, несмотря на некоторые предпринимаемые правительством меры, на понимание общественностью важности развития профессиональной школы, сельскохозяйственное образование было развито недостаточно. В 1899 г. действовало всего 133 специальных учебных заведения, в которых обучалось около 6 тыс. чел. И все же некоторые положительные сдвиги в этой сфере профессионального образования происходили. В конце XIX — начале XX вв. сложилась система сельскохозяйственных заведений, которая включала средние (земледельческие, землемерные, садоводческие, сельскохозяйственно-технические), низшие школы и сельскохозяйственные отделения при общеобразовательных школах. В 1904 г. в России было 5 высших сельскохозяйственных учебных заведений, и, что особенно важно, расширился регион сельскохозяйственных школ. В центрально-промышленном регионе было 25 заведений; центрально-земледельческом — 24, в малороссийских губерниях — 24, новороссийских— 22, юго-западных — 20, средневолжских — 19, нижневолжских — 8.
Пик активности в создании школ приходился на 90-е гг. В начале 1900-х гг. этот процесс замедлился, что было связано, в первую очередь, с недостатком средств. Кроме того, тяжелым было положение с устройством выпускников сельскохозяйственных школ. Данные региональных обследований свидетельствуют, что эти школы мало соответствовали своей цели: быть проводниками сельскохозяйственного образования в первую очередь для крестьян. Большинство их выпускников, хотя и служили по своей специальности, но работали в статистических учреждениях, земствах, кредитных товариществах, редко — в частных хозяйствах. Так, из окончивших в 1901 г. курс низших сельскохозяйственных школ 1-го разряда своим хозяйством занималось 9% крестьян, а школ 2-го разряда — 14,3%.
На Первом Общеземском съезде выступающие отмечали, что питомцы сельскохозяйственных школ редко работают непосредственно в сельском хозяйстве, многие «рвут с полученной специальностью, работают конторщиками, писарями. Те, кто остаются дома, редко ведут свое хозяйство с применением полученных знаний». Вследствие этого многие земские деятели разочаровались в своем прежнем
убеждении, являвшемся отголоском идей просветительства, что благополучие народа напрямую зависит от распространения знаний.
Определенное влияние профессионального образования на поднятие общего культурного уровня народа, несомненно, было. Но, как подчеркивалось, культуру сельскохозяйственного производства это не повышало, так как «выпускники училищ не применяют в жизни полученные знания. Причину этого современники усматривали, в частности, в том, что «крестьянское хозяйство на малых надельных площадях в условиях общинного землевладения не дает простора для применения знаний»; «ученики получают знания в школьных хозяйствах, устроенных с применением дорогих орудий и машин. Полученные здесь навыки не применимы в крестьянском быту». Малая результативность сельскохозяйственных школ стала причиной сокращения земских отчислений на них. Больший прок земства увидели в деятельности сельских мастерских, лучше приспособленных к местным нуждам.
В этой связи весьма характерна оценка сельскохозяйственных школ, данная представителем Кирсановского уездного земства Тамбовской губернии: «Крестьянин, вышедший из подобной школы, теряет отчасти связь с землей и, получивши грамотность, считает себя выше своей среды, а потому стремится уйти в город на легкий заработок, или же наняться в приказчики, объездчики, одним словом, отбивается от своего прямого назначения. Тот же крестьянин, который если и остается в семье, то быстро забывает выученное в школе и опять становится таким же серым мужиком, как и его сосед, не получивший грамотности. А потому для нашей деревни необходима такая школа, которая сроднила бы и привязала молодое поколение к такому делу, которому он должен будет посвятить всю свою жизнь...» В то же время на рубеже веков в правительственных кругах, в среде земских деятелей, а также передовых землевладельцев сложилось устойчивое позитивное отношение к развитию сельскохозяйственного образования. На Первом съезде деятелей профессионального и технического образования (декабрь 1889 — январь 1890 г.) специально рассматривался вопрос о сельскохозяйственном образовании. «Население
России преимущественно земледельческое, — отмечалось в одном из выступлений, — между тем, крестьяне ведут свое хозяйство самыми первобытными способами, по незнанию не вводя часто вполне возможных улучшений». На съезде говорилось о необходимости увеличения низших училищ, сохранения преподавания сельскохозяйственных предметов в общеобразовательной школе.
Прозвучала также и негативная оценка использования общеобразовательной школы для распространения сельскохозяйственных знаний, однако она не нашла поддержки у большинства делегатов. В ряде выступлений, в частности Н.В. Верещагина — одного из основателей сыроварения в России, прозвучал призыв к сохранению традиционных устоев хозяйства, всей крестьянской жизни. «В тех сведениях, которые накоплены еще без сельскохозяйственных школ, уже есть громадный вклад, еще не приведенный в известность, но игнорировать который нет возможности». Высказывалась мысль, что «воспитательное значение обучения крестьянских детей должно быть направлено к единению с жизнью, к укоренению и поддержанию в учениках таких устоев народного хозяйства, как сельскохозяйственная община, неотчуждаемость земельного надела».
В 1896 г. Государственный совет признал очень полезной практику распространения сельскохозяйственных знаний через начальные школы, и в 1902 г. в учебных заведениях по подготовке учителей было введено преподавание основ сельского хозяйства. В сельских училищах преподавали садоводство, огородничество, пчеловодство. В Симбирской губернии, например, в 1904 г. в 125 училищах изучали основы садоводства, в 139 — огородничество. При 337 школах имелись достаточного размера пришкольные участки. Обучение носило практический характер.
Впоследствии в прогрессивных педагогических кругах утвердилось отрицательное отношение к профессионализации образования в начальной школе. Это прозвучало в ходатайствах педагогических обществ Петербурга, Москвы, Одессы (1906 г.), в постановлениях Казанского регионального съезда по народному образованию (1909 г.), Первого Общеземского съезда (1911 г.). Негативное мнение высказали такие вид-
ные педагоги и деятели просвещения, как С.Ф. Ольденбург, В.И. Чарнолусский, Э. Вахтерова, Г.Д. Калугин и др. Противники этой политики появились и в правительстве. В частности, при рассмотрении в 1911г. Государственным советом сметы департамента земледелия бюджетная комиссия высказала мнение, что «общеобразовательная школа не может дать систематических сельскохозяйственных знаний». Подобные сомнения высказали представители и других ведомств: «школьные занятия сельским хозяйством неизбежно поверхностны и не приуроченные к реальным условиям крестьянского быта никакой практической пользы не приносят». Однако сочувствие Николая II идее использования начальной школы в сельскохозяйственном образовании и записка обер-прокурора Синода об использовании для этой цели церковноприходских школ привели к расширению практики прикладного изучения сельского хозяйства в общеобразовательных училищах. Некоторая часть крестьянства также высказывала пожелание, чтобы «в школе учили ремеслам и сельскому хозяйству». О функционировании сельскохозяйственных отделений при начальных школах сообщалось из различных губерний.
В 1914 г. Синод вновь подтвердил свою готовность продолжать работу в этой области просвещения и ходатайствовал о выделении церковно-приходским школам участков для устройства опытных полей. Вместе с тем министерство просвещения считало невозможным открытие в высших начальных училищах отделений с профессиональной подготовкой, в т.ч. в сельской местности, по сельскохозяйственному профилю. Таким образом, несмотря на неоднозначное отношение властей и общественности к такой форме распространения сельскохозяйственных знаний среди крестьянства, практика использования для этой цели общеобразовательных школ существовала вплоть до 1917 г.
На развитие системы сельскохозяйственных учебных заведений оказало влияние принятое правительством в 1904 г. новое «Положение о сельскохозяйственном образовании». В документе предпринималась попытка приспособить учебные заведения к местным условиям. Все сельскохозяйственные заведения разделялись на две главные группы: учеб-
ные заведения по подготовке работников для сельского хозяйства и просветительные учреждения для распространения сельскохозяйственных знаний вне школ. Предусматривалось открытие средних и начальных учебных заведений различного профиля — общих и специальных, мужских и женских. Особое внимание обращалось на практические занятия, а в этой связи — на создание учебно-практических хозяйств, учебно-ботанических садов, музеев, библиотек.
Продолжительность курса обучения в средних сельскохозяйственных училищах могла изменяться от 4 до 6—8 лет, первые два класса были общеобразовательными. В первый такой класс допускались лица, сдавшие экзамен в объеме курса двухклассных сельских училищ, в младший специальный класс — в пределах курса четырех первых классов реального училища. Предполагалось теоретическое и практическое обучение. Больше половины учебного времени (55%) отводилось на общеобразовательную подготовку, остальное — на специальные предметы. Практика включала не только весеннелетние сельскохозяйственные работы, но и занятия в учебных хозяйствах зимой.
Начальные сельскохозяйственные учебные заведения делились на низшие училища, низшие школы 1-го и 2-го разрядов и практические сельскохозяйственные школы. В них принимались лица, окончившие двухклассные сельские или церковноприходские школы. Полный курс в этих учебных заведениях составлял три года. Программа разного типа школ отличалась лишь степенью сложности преподаваемых предметов: в училищах и школах 1-го разряда изучалось естествознание, что расходилось с буквой закона, предполагавшего заниматься в начальных школах практической, а не теоретической подготовкой и давать элементарное общее образование. Главное внимание в программе уделялось специальному обучению, на общеобразовательные предметы отводилось лишь 11% учебного времени. Практическим занятиям уделялось больше внимания, чем в средних училищах.
Новое Положение повышало ассигнования на содержание учебных заведений: низшим сельскохозяйственным училищам — до 10 тыс. руб. в год, низшим сельскохозяйственным школам 1-го разряда — до 7 тыс. руб., школам 2-го разряда — до
5 тыс., практическим школам — до 3 тыс. руб.
К 1914 г., по данным Главного управления земледелия и землеустройства, в России было 9 высших, 18 средних сельскохозяйственных училищ и 341 сельскохозяйственная школа. В 1913—1915 гг. в средних и начальных сельскохозяйственных школах обучалось примерно 15— 16 тыс. чел. Число выпускников этих школ в 1912 г. составило только около 3 тыс. чел. В специализированных вузах и на сельскохозяйственных факультетах университетов и политехнических институтов в эти годы было 6,6 тыс. студентов. Доля учащихся в сельскохозяйственных школах в общем числе обучавшихся в профессиональных учебных заведениях для аграрной России была мала. В земледельческих губерниях она составляла 17—32%, в промышленных еще меньше — 6—13%.
В сельскохозяйственных вузах страны, готовивших агрономов, по социальному составу преобладали дети купцов и мещан. Доля крестьян в них не превышала четверти от общего числа студентов. В начальных и средних агрономических школах и училищах ситуация была несколько иной. В 1914 г. от одной до двух третей учащихся принадлежало к крестьянскому сословию. Выпускники этих училищ, по словам ученых-агрономов, становились «черными работниками» — вспомогательным агрономическим персоналом. Отношения между первыми и вторыми складывались
непростые. Ученые-агрономы обвиняли «техников» в недостаточной научной базе; звучали призывы упразднить средние учебные заведения. Выпускники средних училищ заявляли, что их заведения являются альтернативой для тех молодых агрономов, кто не имеет средств и связей для поступления в училища более высокого уровня.
Таким образом, в сравнительно короткий срок (менее 40 лет) в стране была создана система сельскохозяйственного образования, включавшая в себя образовательные учреждения различного типа. Эта система вобрала в себя весь лучший опыт, имевшийся на тот момент, и ориентировалась на национальные агрохозяйственные традиции, стремясь при этом к гармоничному и эффективному сочетанию традиций и новаций. Наряду с государством в создании системы сельскохозяйственного образования большую роль сыграли общественные организации, в первую очередь земства, благодаря чему она приобрела гибкость, способность реагировать на требования времени.
Однако в жизни крестьянства полной отдачи от этого просветительства не происходило. Ряд важных причин, среди которых была аграрная политика правительства, низкий уровень грамотности крестьянства, глубокие корни традиционной патриархальности, сохранявшиеся и в методах хозяйствования, и в самом укладе жизни крестьян, безусловно, были тормозом этого процесса.
