CC BY
167
УДК 631.1
С.В. Карпенко
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО КРЫМА В НАЧАЛЕ 1920 ГОДА: ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛУОСТРОВА КАК БАЗЫ СНАБЖЕНИЯ АРМИИ ГЕНЕРАЛА П.Н. ВРАНГЕЛЯ
S. Karpenko
AGRICULTURE OF THE CRIMEA IN EARLY 1920:
THE CAPACITIES OF THE PENINSULA AS A SUPPLY BASE
FOR GENERAL P. WRANGEL'S ARMY
В апреле 1920 г. остатки Вооруженных сил на юге России, реорганизованные новым, назначенным вместо генерала А.И. Деникина, главнокомандующим генералом П.Н. Врангелем в Русскую армию, оказались заперты войсками 13-й армии советского Юго-Западного фронта в Крыму. На полуостров они частично отступили из Новороссии и эвакуировались морем из Одессы, а затем основные силы эвакуировались морем из Новороссийска. Так Крымский полуостров, являвшийся в бывшей Российской империи частью Таврической губернии, стал последней базой южнорусских белых войск.
Крым как база, на первый взгляд, предоставлял Русской армии немалые стратегические и тактические возможности как для длительной обороны, для защиты полуострова от Красной армии, так и для развертывания наступательных операций вглубь Советской России или Советской Украины с целью ликвидации власти большевиков. Однако эти потенциальные возможности могли быть реализованы лишь в том случае, если новое главное командование и новое правительство сумеют предельно полно мобилизовать хозяйственные средства полуострова. При этом особое, жизненно важное, значение в стране, разоренной сначала Первой мировой войной, а затем Гражданской войной, приобрели продовольственные возможности территорий, на которые в силу тех или иных обстоятельств базировались воюющие армии. В Крыму в начале 1920 г. его сельскохозяйственное производство приобрело исключительное значение как для продовольственного снабжения городского населения и войск, так и для пополнения Русской армии конским составом.
* * *
Перед Первой мировой войной основой крымского сельского хозяйства было производство зерна на экспорт. Пахотные земли занимали половину территории полуострова. Из-за отсутствия рек результаты хлебопашества зависели от осадков1. Дождливые и засушливые годы чередовались крайне
неравномерно. На каждые десять лет приходилось семь-восемь засушливых, которые либо давали урожай ниже среднего, либо приносили полный неурожай. Обильные урожаи двух-трех дождливых лет компенсировали недобор остальных и давали излишек на экспорт. При среднегодовых потребностях Крыма в 9,3 млн пудов продовольственных хлебов (пшеницы и ржи) и 12,4 млн пудов кормовых (фуражных) хлебов они доводили среднегодовой излишек до 6-8 млн пудов, которые шли на продажу за границу2.
За годы Первой мировой войны в результате прекращения экспорта товарные запасы хлеба могли сильно вырасти и действительно стали расти, но из-за начавшегося в условиях войны экономического кризиса, наиболее сильно ударившего именно по аграрному сектору российской экономики, посевные площади стали сокращаться, в некоторых регионах возникла угроза голода, поэтому товарные запасы, прежде шедшие на экспорт, пошли на покрытие внутренних потребностей воюющей страны и ее армии3.
В течение четырех неблагоприятных по погодным условиям лет подряд (1915-1918 гг.), средний урожай в которые составил всего 12,5 млн пудов продовольственных и 9 млн пудов кормовых хлебов, Крым получил некоторый излишек первых (3,2 млн пудов) и значительный недобор вторых (3,4 млн пудов), отчасти покрытый ввозом с Кубани и из Екатеринос-лавской губернии. 1919 г. в Крыму по влажности оказался исключительно благоприятным, урожайность - очень высокой. Удовлетворив потребности коренного городского и сельского населения, полуостров дал товарный избыток хлеба более 15 млн пудов, запасы которого остались на 1920 г.4
Однако в ходе Гражданской войны все большее влияние на результаты сельскохозяйственной деятельности стали оказывать не погодные, а политические и военные условия. Ожесточенная вооруженная борьба ичастая смена властей на полуострове неизбежно вели к тому, что запасы зерна неуклонно уменьшались прежде всего из-за реквизиций, проводившихся властями Вооруженных сил на юге России, которыми тогда командовал генерал А.И. Деникин. В результате к концу осени 1919 г. продовольственный вопрос в Крыму встал довольно остро, над полуостровом замаячил призрак голода. С другой стороны, из-за сокращения в результате мобилизаций большого числа рабочих рук, реквизиций специальными комиссиями и просто войсковыми частями лошадей и скота, износа сельскохозяйственных орудий и невозможности отремонтировать их или купить новые - в силу всех этих причин посевная площадь в Крыму по сравнению с 1916 г., когда она достигла наибольших размеров, сократилась на 37 %5.
Сбор 1920 г. не обещал хорошего урожая, так как озимые хлеба посева осени 1919 г. (основная часть будущего урожая) из-за сильных морозов пострадали или совсем погибли на 70 % посевной площади6.
По подсчетам Управления продовольствия Вооруженных сил на юге России, в марте 1920 г. товарный избыток пшеницы и ржи у сельского населения Крыма не превышал 4 млн пудов, а ячменя и овса - 5-6 млн пудов. Причем продовольственными органами была закуплена с большим трудом только десятая часть этих запасов, так как крестьяне отказывались принимать обесцененные деньги главного командования Вооруженных сил на юге России и требовали в обмен на свое зерно промышленные товары, которые на крымском рынке отсутствовали7.
Между тем на довольствии Русской армии генерала П.Н. Врангеля в апреле 1920 г. состояло более 150 тыс. строевых, штабных и тыловых чинов, из которых боевой состав не превышал 25 тыс., а остальную часть составляли военнослужащие тыловых частей и подразделений, военные и гражданские чины многочисленных тыловых учреждений военного ведомства, раненые и больные военнослужащие, офицеры резерва8. Если исходить из принятого в те времена расчета ежегодной потребности человека в хлебе в размере 18 пудов, потребности Русской армии на 1920 г. достигали 2,7 млн пудов пшеницы и ржи.
Кроме того, в конце 1919 - начале 1920 гг. за счет притока беженцев из центральных губерний России (помещиков, буржуазии, чиновничества, интеллигенции и семей офицеров и чиновников, служащих в белой армии и ее государственном аппарате) произошло значительное «уплотнение» Крыма. Городское население полуострова к весне 1920 г. почти удвоилось и достигло численности 650-700 тыс. человек9.
Соответственно, потребности Крыма (городского населения и Русской армии генерала П.Н. Врангеля) в продовольственном зерне на 1920 г. выросли до 12 млн пудов пшеницы и ржи.
Таким образом, невзирая на предстоящий в 1920 г. урожай ниже среднего, за счет запасов урожая 1919 г. Крым, при самом приблизительном подсчете, теоретически вполне мог прокормить хлебом Русскую армию генерала П.Н. Врангеля и население городов до нового урожая.
Однако практическая реализация этой важнейшей социально-экономической задачи, то есть решение продовольственного вопроса, - сначала прокормить Русскую армию и городское население до июля 1920 г., до нового урожая, а потом до весны 1921 г. - зависели от двух важнейших условий.
Первое: правительству генерала П.Н. Врангеля, чтобы получить у крымских крестьян зерно и при этом расположить их к новой, шестой по счету, власти, необходимо было остановить катастрофическое обесценение рубля10 и наполнить крымский рынок промышленными товарами, в которых крестьяне остро нуждались, для естественного рыночного товарообмена.
Второе: требовалось восстановить полуразрушенную мукомольную промышленность, а затем повысить ее производительность в 3-4 раза.
Развитие мукомольной промышленности в Крыму постоянно тормозилось отсутствием на полуострове собственных источников топлива, поэтому она и до Первой мировой войны не удовлетворяла потребности населения в муке и других продуктах. До 1914 г., даже в самые урожайные годы, Крым испытывал хронический недостаток муки. Чтобы восполнить его, на полуостров ежегодно ввозилось в среднем 3,8 млн пудов муки из Северной Таврии (северных, материковых, уездов Таврической губернии) и Екатеринославской губернии11.
Поэтому в начале апреля 1920 г. в отрезанном от севера Крыму продовольственного зерна было вполне достаточно, но запасов муки хватало 12
только на месяц-полтора.
Не лучше обстояло дело с другими видами продовольствия, прежде всего с продуктами животноводства.
К концу XIX в. Крым в результате распашки утратил значение животноводческого района: крупный рогатый скот из-за трудной пахоты плотных крымских почв приобрел, главным образом, рабочее значение. В результате в Крыму содержали преимущественно рабочий (тягловый) скот. Кроме того, недостаток кормовых хлебов и отсутствие естественных пастбищ сдерживали развитие животноводства в мясо-молочном направлении. До Первой мировой войны на убой шла очень незначительная часть местного старого скота, поэтому потребности городского населения удовлетворялись за счет ежегодного ввоза на убой до 25 тыс. голов крупного рогатого скота, 40 тыс. овец, 16 тыс. свиней и 35 тыс. пудов мясных продуктов прежде всего из Кубанской области и частично из Северной Таврии13.
В 1914 г. в Крыму насчитывалось почти 165 тыс. голов крупного рогатого скота14. К началу 1920 г. в результате военных закупок времен Первой мировой войны и реквизиций времен Гражданской войны поголовье крупного рогатого скота на полуострове уменьшилось более чем наполовину и едва достигало 80 тыс., причем гулевого скота почти не было, остался исключительно рабочий (тягловый) и молочный. Лишенный поставок из Кубанской области и из северных уездов Таврической губернии, Крым в течение 1920 г. без значительного ущерба для хлебопашества и для крестьянских хозяйств мог дать не более 12 тыс. голов. При среднем живом весе в 15 пудов это составило бы всего 90 тыс. пудов мяса, которые обеспечили бы 150 тыс. чинов Русской армии полуфунтовым пайком лишь на полтора-два месяца15.
При этом слабо развитое свиноводство и сильно пострадавшее за почти шесть предшествующих военных лет овцеводство не могли серьезно улучшить ситуацию со снабжением военнослужащих мясом16.
Испытывая хроническую нехватку самых необходимых продуктов питания, кроме хлеба (зерна), которые сельское хозяйство Крыма не могло производить в достаточном количестве, полуостров был обречен на их ввоз с севера. До Первой мировой войны из Северной Таврии и Екатеринослав-
ской губернии, помимо указанного, ввозились более 600 тыс. пудов сахара, 90 тыс. пудов молочных продуктов (масло, сыр и т.п.), 18 тыс. пудов растительного масла, 9 тыс. пудов жиров и сала, 1,2 млн пудов картофеля17.
На 1920 г. перенаселенному и изолированному от районов, откуда традиционно шли поставки сельскохозяйственной продукции, Крыму требовалось до 4 млн пудов мяса, 90 тыс. пудов жиров, для одной только армии -120 тыс. пудов сахара18. Между тем на складах военно-снабженческих учреждений, равно как и на городских рынках, почти не было мяса и сала, а сахар и масло отсутствовали совершенно19.
Недостаток мясных продуктов отчасти могла восполнить черноморская рыба. До Первой мировой войны рыбные промыслы полуострова ежегодно давали в среднем 900 тыс. пудов рыбы, из которых излишек в 180 тыс. пудов вывозился в ближайшие губернии20. Однако в 1920 г. рыбацкие снасти из-за невозможности отремонтировать их или купить новые пришли в полную негодность, и улов рыбы упал почти на 60 %21.
Бедственное положение с продовольствием в Крыму ухудшалось еще больше из-за открытого и контрабандного вывоза продуктов сельского хозяйства, прежде всего зерна, в порты Грузии и Турции. Этот вывоз за
1919 г. приобрел значительные масштабы. Множество прибрежных пунктов, удобных для причаливания и погрузки, слабость пограничной стражи и мздоимство таможенников позволяли контрабандистам и спекулянтам обходить приказы белого командования, запрещавшие вывоз продуктов из полуголодного Крыма22.
Исключительное значение для Русской армии генерала П.Н. Врангеля приобрело коневодство в Крыму, поскольку эта отрасль сельского хозяйства обеспечивала формирование и комплектование конных и артиллерийских частей, а также обозов всех частей и тыловых служб.
Расширение пахотных земель в Крыму на рубеже Х1Х-ХХ вв. сопровождалось быстрым ростом поголовья лошадей, которые вытесняли тягловый рогатый скот. Естественного прироста не хватало, поэтому на полуостров до Первой мировой войны ежегодно ввозилось до 2,5 тыс. лошадей с Кубани23.
К 1917 г. поставки лошадей в русскую армию сократили крымское поголовье лошадей до 171 тыс., а к 1920 г., после многочисленных реквизиций лошадей красными и белыми, оно насчитывало не более 130 тыс., треть из которых составлял молодняк, еще не пригодный к использованию в армии24. А с учетом приближающихся весенних полевых работ крымское коневодство могло дать Русской армии генерала П.Н. Врангеля в течение
1920 г. не более 6 тыс. лошадей25.
Между тем Русская армия генерала П.Н. Врангеля испытывала острейшую нужду в лошадях. Дело в том, что при отступлении по территории Кубани, в феврале-марте 1919 г., многие части бросили свои обозы вместе с лошадьми, а донские конные полки оставили своих верховых
лошадей в Новороссийске, так как английское командование отказалось перевозить их на военных судах. В результате казачьи части, «конные» по названию, фактически были пешими и в боях могли действовать только в пешем строю. И поскольку, во-первых, крымские лошади по своим физическим данным уступали традиционным «кавалерийским» и «артиллерийским» породам, а во-вторых, полуостров традиционно страдал хронической нехваткой фуража, который до 1914 г. завозили из Северной Таврии, перспектив воссоздания и развертывания конных частей, артиллерии и обозов у Русской армии генерала П.Н. Врангеля в Крыму практически не было26.
Особое значение для правительства генерала П.Н. Врангеля приобрели экспортные возможности крымского сельского хозяйства, поскольку экспорт традиционных видов сельскохозяйственного сырья давал возможность пополнять казну остро необходимой иностранной валютой.
До 1914 г. из Крыма ежегодно экспортировалось 6-8 млн пудов хлебных грузов27. Однако в начале 1920 г., когда в Крыму сложилась почти безвыходная кризисная ситуация с хлебом, возможность экспорта зерна, пользовавшегося наибольшим спросом на внешних рынках, была практически сведена к нулю.
Экспорт фруктов, табака, вина и шерсти, перед Первой мировой войной дававший Крыму около 18 млн руб. золотом, из-за падения урожайности специальных культур, трудностей вывоза и сильной конкуренции не сулил
значительных валютных поступлений в казну28.
* * *
Таким образом, сельское хозяйство Крыма в начале 1920 г. не в состоянии было полностью обеспечить установившуюся на полуострове военную диктатуру генерала П.Н. Врангеля продуктами, жизненно необходимыми для снабжения Русской армии, коренного городского населения и наводнивших города беженцев, а также для экспорта.
Но даже для частичного обеспечения потребностей в продовольствии и прочих продуктах сельскохозяйственного производства использование аграрных средств Крыма зависело в течение 1920 г. от нескольких экономических, социальных, политических и идейно-нравственных факторов. Из всего комплекса этих факторов решающее значение имели два: состояние товарно-денежного обращения и отношение крестьян к власти и армии генерала П.Н. Врангеля.
Как показывают историко-экономические исследования 1990-х -2010-х гг., обесценение рубля на территории Вооруженных сил на юге России в 1919 г. неуклонно нарастало29, подстегивая дороговизну и невиданную доселе спекуляцию30, которые, в свою очередь, не просто лишали крестьян заинтересованности в производстве зерна и других сельскохозяйственных продуктов на продажу, а разоряли крестьянские хозяйства и вели к сокращению сельскохозяйственного производства.
Разорение хозяйств, как и насильственные мобилизации и реквизиции, никак не могли обеспечить генералу П.Н. Врангелю и его правительству симпатии и поддержку со стороны крестьянства Крыма несмотря на провозглашенную и реально начатую земельную реформу31. Более того, крымское крестьянство, как и сельское население северных уездов Таврической губернии, просто не верило в долговечность власти генерала П.Н. Врангеля32.
В такой ситуации расчеты генерала П.Н. Врангеля и его правительства на обретение надежной и богатой базы в Крыму, на сельскохозяйственные средства Крыма были изначально неоправданны.
Примечания
1 Усов С.А. Историко-экономические очерки Крыма: Прошлое и настоящее крымского сельского хозяйства. Симферополь, 1925. С. 252.
2 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 3, 25, 26, 68, 69.
3 Марченя П.П., Разин С.Ю. Международный круглый стол «Русское крестьянство и Первая мировая война» // Новый исторический вестник. 2014. № 2 (40). С. 20, 37, 58.
4 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 26, 68, 69.
5 Государственный архив в Республике Крым (ГА РК). Ф. Р-2235. Оп. 1. Д. 377. Л. 22; Усов С.А. Историко-экономические очерки Крыма: Прошлое и настоящее крымского сельского хозяйства. Симферополь, 1925. С. 252, 256.
6 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 16. Л. 1.
7 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 9. Л. 112.
8 Врангель П.Н. Записки (ноябрь 1916 г. - ноябрь 1920 г.). Ч. II // Белое дело: Летопись белой борьбы. Кн. VI. С. 16.
9 Крестьянский путь (Симферополь). 1920. 11 сент.
10 Карпенко С.В. «Поход на Москву» ВСЮР летом 1919 г.: Победы и инфляция // 1919 год в судьбах России и мира: Широкомасштабная Гражданская война и интервенция в России, зарождение новой системы международных отношений. Архангельск, 2009. С. 200-203.
11 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 60, 61, 69.
12 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 1574. Оп. 1. Д. 479. Л. 56, 74.
13 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 74, 75.
14 Обзор Таврической губернии за 1914 год. Симферополь, 1915. С. 66.
15 ГА РК. Ф. Р-2235. Оп. 1. Д. 377. Л. 21, 22.
16 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 74, 75.
17 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 74.
18 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 9. Л. 112.
19 РГВА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 479. Л. 56; Врангель П.Н. Указ. соч. С. 16; Луком-ский А.С. Воспоминания. Берлин, 1922. Т. II. С. 215.
20 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 9. Л. 113; Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 54.
21 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 16. Л. 1.
22 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 9. Л. 38; Д. 16. Л. 1; ф. Р-2235. Оп. 1. Д. 347. Л. 9, 11; Таврические губернские ведомости (Симферополь). 1920. 27 февр.
23 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 27.
24 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 27.
25 ГА РК. Ф. Р-2235. Оп. 1. Д. 501. Л. 17.
26 Врангель П.Н. Указ. соч. С. 16.
27 Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 68, 69.
28 ГА РК. Ф. Р-1765. Оп. 2. Д. 9. Л. 113; Бененсон М.Е. Экономические очерки Крыма. Симферополь, 1922. С. 70-73.
29 Черниченко М.Ю. Кризис денежного обращения в тылу войск генерала А.И. Деникина в освещении печати Белого юга России (1919 г.) // Новый исторический вестник. 2014. № 1 (39). С. 70-88.
30 Черниченко М.Ю. «Спекуляция празднует свою вакханалию»: Образы спекуляции и спекулянта в периодической печати Белого юга России (1919 г.) // Новый исторический вестник. 2013. № 4 (38). С. 70-87.
31 Карпенко С.В. Русская армия и крестьянство Таврии в 1920 г. // Крестьянство и власти в России в 1917-1994 гг. Ростов-н/Д, 1994. С. 20-21.
32 Карпенко С.В. «Одна губерния не одолеет всю Россию»: Восприятие власти Врангеля крестьянством Таврии (1920 г.) // Крестьянство и власть в истории России XX века. М., 2011. С. 201-212.
References
(Articles from Scientific Journals)
1. Chernichenko M.Yu. Krizis denezhnogo obrashcheniya v tylu voysk generala A.I. Denikina v osveshchenii pechati Belogo yuga Rossii (1919 g.). Novyy istoricheskiy vestnik, 2014, no. 1 (39), pp. 70-88.
2. Chernichenko M.Yu. "Spekulyatsiya prazdnuet svoyu vakkhanaliyu": Obrazy spekulyatsii i spekulyanta v periodicheskoy pechati Belogo yuga Rossii (1919 g.). Novyy istoricheskiy vestnik, 2013, no. 4 (38), pp. 70-87.
3. Marchenya P.P., Razin S.Yu. Mezhdunarodnyy kruglyy stol "Russkoe krestyanstvo i Pervaya mirovaya voyna". Novyy istoricheskiy vestnik, 2014, no. 2 (40), pp. 20, 37, 58.
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
4. Karpenko S.V "Odna guberniya ne odoleet vsyu Rossiyu": Vospriyatie vlasti Vrangelya krestyanstvom Tavrii (1920 g.). Krestyanstvo i vlast v istorii Rossii XX veka [Peasantry and Power in the History of Russia of 20th century]. Moscow, 2011, pp. 201-212.
5. Karpenko S.V. "Pokhod na Moskvu" VSYuR letom 1919 g.: Pobedy i inflyatsiya. 1919 god v sudbakh Rossii i mira: Shirokomasshtabnaya Grazhdanskaya voyna i interventsiya vRossii, zarozhdenie novoy sistemy mezhdunarodnykh otnosheniy [1919 in the Destinies of Russia and the World: A Large-scale Civil War and Intervention in Russia, the Birth of a New System of International Relations]. Arkhangelsk, 2009, pp. 200-203.
6. Karpenko S.V. Russkaya armiya i krestyanstvo Tavrii v 1920 g. Krestyanstvo i vlasti v Rossii v 1917 - 1994 gg. [The Peasantry and the Powers in Russia in 1917 - 1994]. Rostov-on-Don, 1994, pp. 20-21.
(Monographs)
7. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 3, 25, 26, 68, 69.
8. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 26, 68, 69.
9. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, p. 27.
10. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, p. 54.
11. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 60, 61, 69.
12. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 68, 69.
13. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 70-73.
14. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, p. 74.
15. Benenson M.E. Ekonomicheskie ocherki Kryma [Economic Essays of Crimea]. Simferopol, 1922, pp. 74, 75.
16. Usov S.A. Istoriko-ekonomicheskie ocherki Kryma: Proshloe i nastoyashchee krymskogo selskogo khozyaystva [Historical and Economic Essays of the Crimea: Past and present of the Crimean agriculture]. Simferopol, 1925, p. 252.
17. Usov S.A. Istoriko-ekonomicheskie ocherki Kryma: Proshloe i nastoyashchee krymskogo selskogo khozyaystva [Historical and Economic Essays of the Crimea: Past and present of the Crimean agriculture]. Simferopol, 1925, p. 252, 256.
Автор, аннотация, ключевые слова
Карпенко Сергей Владимирович - канд. ист. наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета (Москва) [email protected]
В статье анализируется состояние сельского хозяйства Крыма в начале 1920 г. и возможности полуострова стать базой снабжения для Русской армии генерала П.Н. Врангеля. Главное внимание уделяется производству зерна, мяса и других продуктов питания. Кроме того, рассматривается состояние коневодства. Делается вывод, что Крым в условиях экономического кризиса и изоляции от других регионов России не мог стать базой для снабжения Русской армии и городского населения полуострова продовольствием. Продовольственный кризис и голод были неизбежны. Кроме того, коневодство Крыма не могло снабдить Русскую армию необходимым количеством лошадей.
Гражданская война в России, Таврическая губерния, Крым, П.Н. Врангель, Русская армия, сельское хозяйство, земледелие, производство зерна, животноводство, коневодство, экономический кризис, военное снабжение, продовольственное снабжение
Author, Abstract, Key words
Sergey V. Karpenko - Candidate of History, Professor, Russian State University for the Humanities (Moscow, Russia) [email protected]
The article analyzes the state of agriculture of the Crimea in early 1920, and the peninsula's ability to become a supply base for the Russian army of General P. Wrangel. The focus is on the production of grain, meat and other provisions. In addition, the article deals with the state of horse breeding. It is concluded that the Crimea under the conditions of the economic crisis and isolation from other regions of Russia could not become a base for the supply of Russian army and the urban population of the peninsula with food. The food crisis and famine were inevitable. Additionally, the horse breeding of Crimea could not provide the Russian army with the necessary number of horses.
Russian Civil War, Taurida province, Crimea, P. Wrangel, Russian Army, agriculture, farming, grain production, cattle breeding, horse breeding, economic crisis, military supplies, food supply
