CC BY
30
© в. в. леванов^ caнкт- петербургская государственная
г л. микиртичан педиатрическая медицинская академия
в годы великой отечественной войны
санкт-Петербургская государственная педиатрическая медицинская академия
«Я не напрасно беспокоюсь, Чтоб не забылась та война: Ведь эта память - наша совесть.
Как сила, нам нужна»
Ю. Воронов
Ключевые слова: Санкт-Петербургская государственная педиатрическая медицинская академия; Великая Отечественная война.
УДК: 61 (09)
Героической страницей в истории нашей Академии (до 1994 г. Ленинградский педиатрический медицинский институт — ЛПМИ) являются годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С ее началом ЛПМИ, представлявший собой крупнейшее научное, лечебное и педагогическое учреждение, быстро перестроил свою работу в связи с нуждами военного времени. Наш вуз весь период войны работал в Ленинграде, способствуя успешному решению основных задач по охране материнства и детства. Ни на один день не прекращалась педагогическая, научная, лечебная и организационная деятельность института. Огромную роль сыграл институт в деле спасения жизни детей. В Ленинграде в дни блокады осталось около 400 тыс. детей, из них более 12 тыс. — в возрасте до 3 лет. Многие из них выжили благодаря самоотверженной работе сотрудников ЛПМИ, который возглавляла профессор Ю. А. Менделева.
Сразу же после сообщения о начале войны в институте стихийно возник митинг, а через час после митинга открылось экстренное заседание ученого совета. В первый месяц войны ушли на фронт 129 врачей и 150 медицинских сестер.
На 22 июня 1941 г. в институте насчитывалось 1805 студентов. Студенты первых трех курсов и пятикурсники-выпускники сдавали экзамены. 440 студентов IV курса находились на производственной практике в Ленинградской, Мурманской, Калининской и Витебской областях. Часть из них досрочно вернулась с практики, часть эвакуировалась с местным населением, некоторые оказались на территории, захваченной врагом. 30 июня 1941 г. была завершена экзаменационная сессия у студентов младших курсов и состоялся первый военный выпуск 360 врачей. К 1 сентября 1941 г. в институте осталось 277 студентов, в том же месяце на I курс было зачислено 354 студента.
Весной 1942 г. была осуществлена эвакуация части преподавателей и студентов в район Ессентуков — Пятигорска, вскоре они были перевезены в Барнаул из-за начавшегося наступления фашистов на Кавказ. Большая же часть сотрудников и студентов осталась в осажденном городе и продолжала работать. Всю войну в Ленинграде находились известные ученые: профессора А. Н. Антонов, А. Б. Воловик, Е. С. Гуревич, Ю. А. Котиков, С. Я. Кофман, С. С. Мнухин, Э. И. Фридман, в последующем действительные члены АМН СССР С. А. Новосельский, К. К. Скробанский, А. Ф. Тур и др. Ю. А. Менделева вспоминала: «Мы были счастливы, когда вопрос об эвакуации был решен отрицательно. В условиях военного времени существование института являлось совершенно необходимым, так как нужно было
10
от РЕДАКЦИИ
готовить кадры врачей и медсестер. Нельзя было лишать детей Ленинграда ни специальной помощи, ни детского питания».
Всего за время войны институт произвел 7 плановых и досрочных выпусков и подготовил 947 врачей. Часть выпускников была направлена в армию, часть оставалась работать в Ленинграде и области, остальные распределялись в разные районы страны.
Начавшаяся блокада резко ухудшила условия жизни в Ленинграде. Педиатрический институт на немецкой карте артобстрелов значился как объект № 708 — специальная мишень, подлежавшая уничтожению. В некоторые дни число артиллерийских обстрелов института достигло 8-12, ряд зданий пострадал от снарядов. Ю. А. Менделева писала: «Транспорт в городе перестал работать, институт расположен в северной окраине гигантского города Ленина, и студенты и сотрудники должны были ежедневно дважды проделывать многокилометровый путь пешком, питание резко сократилось, начался голод и тогда в целях сохранения человеческих жизней институт пошел на крайние меры». Студенты были размещены в общежитиях на территории института в наиболее теплых и наименее пострадавших от артобстрелов корпусах. Сотрудникам было разрешено жить на кафедрах. Для студентов и сотрудников в институте были организованы пункты лечебного питания, столовые для профессорского состава. Наиболее ослабленных сотрудников и студентов помещали в специально созданные стационары. В рацион питания были введены льняное масло, выделенное из натуральной олифы, и витамин С из хвои, которые на кафедре неорганической химии получил доцент М. М. Котон (впоследствии член-корреспондент АН СССР, директор НИИ Высокомолекулярных соединений АН СССР). Благодаря всем этим мероприятиям институт имел минимальные потери от голода.
Лекции часто читались под грохот снарядов и бомб, иногда переносились в бомбоубежище, но почти никогда не отменялись. Профессор А. Б. Воловик вспоминал: «Студентов было немного... Сидел я у печки, а вокруг — студенты. Могу сказать, что ни до, ни после этого учебного года не имел я такого контакта с аудиторией». Успеваемость была не ниже довоенной. Средний балл составлял: на I курсе — 3,9, на II — 4, на IV — 4,2, на V — 4. Государственные экзамены сдавались по требованию мирного времени. До 1944 г. студенты занимались без каникул, семестры начинались и кончались в различные сроки, в связи с мобилизацией студентов на трудовые работы. Они участвовали в укреплении обороны города — рыли окопы, противотанковые рвы, строили газо- и бомбоубежища, рабо-
тали на торфоразработках. Даже в тех труднейших условиях продолжалось научная работа студентов. В 1943 г. были организованы студенческие научные кружки на кафедрах госпитальной и факультетской педиатрии, госпитальной хирургии, неорганической химии, физики, психиатрии. Очень активно работало студенческое научное общество на кафедре терапии под руководством профессора В. А. Валь-дмана; студенты включились в научную тематику кафедры, помогали врачам при изучении вспышки гипертонической болезни в Ленинграде. В 1943 г. В. А. Вальдман организовал студенческую научную конференцию, на которой было представлено 10 докладов. Институт не прекращал и работы по повышению квалификации медицинских работников.
Институт чутко реагировал на изменение обстановки в городе и разрабатывал мероприятия, необходимые в данный момент. Так, в связи со случаями брюшного тифа у детей раннего возраста в 1942 г. была создана специальная прививочная комиссия во главе с А. Ф. Туром, в задачи которой входил контроль за проводившимися впервые в стране прививками против брюшного тифа детям с 2-летнего возраста. В 1943-1944 гг. реэвакуация детского населения в Ленинград вызвала увеличение заболеваемости корью. Сразу же для педиатров в институте были организованы специальные занятия, на которых давались рекомендации о необходимости тщательного патронажа прибывающих, о методах ранней диагностики, лечения и профилактики кори.
Помощь института фронту и городу не ограничивалась только подготовкой кадров. Осенью 1941 г. ЛПМИ организовал медико-санитарную службу Выборгской дивизии народного ополчения и оснастил ее санитарную часть. В первые же дни войны под руководством главного врача клинической больницы Д. С. Тумаркина в институте был организован госпиталь № 2014 на 300 коек для инфекционных больных. В сентябре 1941 г. в помещении акушерско-гинекологического корпуса был развернут госпиталь хирургического профиля для раненых бойцов Красной Армии на 250 коек и для гражданского населения на 150 коек. Большую работу в этом госпитале проводили опытнейшие хирурги института Н. Е. Сурин, Н. Э. Берг и др.
Но особенно много сделали сотрудники института для спасения жизни детей. В клиниках ЛПМИ помещались раненые и больные дети, некоторые из них страдали тяжелыми хроническими заболеваниями, оставались здесь в течение всех лет войны. Кроме того, в клиниках находились дети, родители которых были на фронте или погибли. Для них институт стал родным домом. Здесь, в институте, работал родильный дом, отделение для новорожден-
ных и недоношенных детей. Дети, рождавшиеся в конце 1941 г. и в 1942 г. от сильно истощенных матерей, были очень малого веса и отличались крайне низкой жизнеспособностью. У матерей же, как правило, было очень мало молока, а потому многих новорожденных уже в первые дни приходилось докармливать искусственными смесями. Регистрировалось большое количество преждевременных родов, все это вполне объясняет высокие цифры смертности новорожденных детей в 1941-1942 гг. Но уже в конце 1942 — начале 1943 гг. были получены впечатляющие и сегодня результаты. Дети, родившиеся с крайне низким весом, к году по массе тела и психомоторному развитию догоняли своих сверстников, родившихся с нормальным весом. А. Ф. Тур писал в 1944 г., какими средствами и мерами были достигнуты эти результаты: «Первое и самое главное — это безупречно преданное, добросовестное и любовное отношение к делу всего персонала; без этого добиться более или менее хороших результатов было бы невозможно. Второе — правильное построение режима жизни и воспитания ребенка, применительно к необычным условиям жизни в бомбоубежище и, конечно, с достаточно строгим учетом индивидуальных особенностей каждого ребенка. Третье — весьма существенное — это правильное, строго индивидуальное питание детей».
Действительно, все сотрудники работали самоотверженно, обеспечивая детей всех возрастов необходимым уходом и моральной поддержкой. Во время воздушной тревоги детей приходилось срочно спускать в бомбоубежище, а затем снова поднимать в отделение. Это было трудное дело для ослабленных и истощенных сотрудников. Позже вся работа института была сосредоточена в бомбоубежищах, где дети пробыли 175 дней.
В тяжелую зиму 1941-1942 гг. вышли из строя центральное отопление, водопровод и канализация, с перебоями подавалась электроэнергия, прекратила работу центральная прачечная. Сотрудники сами ходили к Неве за водой и привозили ее в ваннах, бидонах, ведрах, на санках или накачивали насосом по длинному резиновому шлангу прямо из реки. Была создана бригада печников из состава сотрудников, которые соорудили печи-времянки, в палатах стало теплее. Доцент Н. Н. Келлер вспоминала: «Дети оживились — они уже не лежали, а сидели, ходили, даже играли. В палате же мы и купали их раз в десять дней, а в соседней пустой палате стирали вручную, сушили и гладили белье... Мы старались как-то развлечь и занять детей. Очень любили дети сидеть у печурки и поджаривать на ней хлеб, который грызли как какое-то лакомство, слушать чтение, рассказы, сами читали стихи». В клиниках ин-
ститута устраивались праздники новогодней елки. Весной и летом 1942 г. возобновились прогулки детей, начали проводиться школьные занятия. Интенсивной была научная работа всех кафедр и клиник института. В 1941-1945 гг. сотрудниками ЛПМИ подготовлено около 450 научных работ, защищено 9 докторских и 36 кандидатских диссертаций. Исходя из нужд военного времени тематика научных работ изменилась. Представляют интерес работы организационного характера и, прежде всего, — по обоснованию задач в области охраны материнства и детства в период блокады Ленинграда (С. И. Волчок, Ю. А. Менделева, А. Ф. Тур). Недостаток медицинского персонала, увеличение педиатрических участков, необходимость более тщательного наблюдения за детьми всех возрастов заставили перестроить работу детских поликлинических учреждений по принципу единого педиатра. С этой целью детские консультации были объединены с детскими поликлиниками. Методика работы объединенной консультации поликлиники была разработана кафедрой организации здравоохранения ЛПМИ (Ю. А. Мен-делева) совместно с детскими поликлиническими учреждениями Свердловского района (Н. Г. Синявская). С января 1943 г. в институте уже работали курсы подготовки врачей по системе единого педиатра. Очень детально, в социально-гигиеническом аспекте, изучались показатели здоровья детей; физическое развитие, мертворождаемость, детская смертность, заболеваемость (С. А. Новосельский, М. Я. Слуцкий, А. Н. Антонов, Ю. А. Менделева).
Наиболее обширной является группа работ, посвященных изучению особенностей течения в период блокады детских заболевания: дистрофии, авитаминозов (А. Ф. Тур, А. Б. Воловик, С. А. Гаврилов, Э. И. Фридман, Р. М. Муравина, Г. А. Николаев, М. В. Миллер-Шабанова и др. ), пневмонии (А. Б. Воловик, А. В. Щеглова и др. ), анемии (А. Н. Антонов, Ю. А. Котиков и др. ), детских инфекционных заболеваний (А. Б. Воловик, В. Н. Офицеров и др.), туберкулеза (А. Э. Певзнер и др. ) и ряда других заболеваний. А. Ф. Тур являлся активным членом комиссии по изучению алиментарной дистрофии и авитаминозов, созданной при Ленгорздравотделе.
С проблемой дистрофии и авитаминозов теснейшим образом связана проблема питания. Одной из главных задач блокадного города была организация питания детей. С целью рационального использования продуктов питания в июне 1942 г. начал работу совет детского питания, в состав его входили директор ЛПМИ Ю. А. Менделева и профессор А. Ф. Тур. Резкий недостаток коровьего молока и иссякающие запасы сгущенного и сухого молока вызвали необходимость применения для питания детей
12
от редакции
раннего возраста соевого молока, из которого сотрудниками ЛПМИ (А. Ф. Туром, М. Н. Небытовой-Лукьянчиковой, С. И. Поляковой, Н. В. Балинской) было разработано 18 лечебных смесей. В поэме Веры Инбер «Пулковский меридиан» есть строки об этих детях:
«Но встречный в одеяльце голубом, Мальчишечка грудной, само здоровье, Хотя не женским, даже не коровьим, А соевым он вскормлен молоком». В ЛПМИ всю войну работали отдел питания и молочная станция. Несмотря на частые перерывы в подаче воды, нарушение нормальной работы котельной, затруднения с транспортом и другие трудности в дни блокады молочная станция ежедневно отпускала по 13 000 порций для 7-8 тыс. детей.
В условиях непрекращающихся воздушных налетов и артобстрелов не пострадал ни один ребенок на территории института. Вначале при каждой воздушной тревоге детей отправляли в укрытия, а зимой 1942, когда большинство клинических зданий было выведено из строя, дети постоянно находились в бомбоубежищах. Ежедневно профессор А. Ф. Тур совершал обход детей. В клиниках института получили помощь 3793 больных ребенка, а детскую поликлинику посетило около 55 тыс. детей.
Нельзя не сказать о самоотверженности, находчивости, необыкновенной теплоте, с которой медицинские работники относились к детям. Они старались скрасить, насколько это было возможно, жизнь детей. В клиниках ЛПМИ устраивались праздники, новогодние елки с подарками. С фронтовиками, дети которых находились в клиниках ЛПМИ, медицинские сестры вели переписку.
В мае 1942 г. возобновило регулярную работу Ленинградское научное общество детских врачей под
руководством Ю. А. Менделевой и А. Ф. Тура, на его заседаниях обсуждались актуальные проблемы военного времени: вопросы питания детей, борьба с авитаминозами и дистрофиями, организация медицинской помощи детям и др. Быстрое внедрение в практику здравоохранения результатов научных исследований позволило спасти тысячи детских жизней.
Героизм сотрудников в годы войны и постановка работы с детьми в эти и послевоенные годы стала известна за пределами страны. ЛПМИ неоднократно посещали иностранные делегации. 10 апреля 1945 г. наш институт посетили г-жа Клементина Черчилль и сопровождающие ее лица. Директор института проф. Ю. А. Менделева рассказала гостям о работе коллектива по охране здоровья детей в суровых условиях блокадного города. На завтраке, устроенном в честь почетных гостей, г-жа Черчилль сказала: «Я приветствую большую работу, которую вы делаете для подрастающего поколения. Когда я возвращусь в Англию, то расскажу о той заботе, какой окружены дети в Советском Союзе». Дважды здесь побывала Инди-ра Ганди (премьер-министр Индии), г-жа Элеонора Рузвельт (вдова президента США), Голда Меир (посол Израиля в СССР), сенаторы из Бразилии, мэры городов-побратимов и другие гости.
Представитель одного из самых мощных информационных агентств в США «Юнайтед пресс интернэшнл», побывавший в ЛПМИ в дни воины, писал: «.случай позволил мне увидеть в истерзанном войной Ленинграде это замечательное учреждение, продолжающее работать, несмотря на блокаду, голод, холод, учреждение, держащее высоко в руке факел науки, который нацисты пытаются угасить. Ведение научной работы и в то же время активное участие в деле борьбы с врагом — замечательное достижение педиатрического института».
