CC BY-NC-ND
46
Б.Б. Цыретарова
САНИТАРНО-ЭПИДЕМИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА
И БОРЬБА С ЭПИДЕМИЯМИ В БУРЯТИИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
В статье на основе архивных документов рассматривается санитар-но-эпидемическая обстановка в Бурятии в годы Великой Отечественной войны. Показываются причины роста заболеваемости среди населения республики. Особое внимание уделяется работе санитарных учреждений, противоэпидемическим мероприятиям и санитарно-просветительной работе среди населения, которые проводили медицинские и санитарные учреждения Бурятии.
Ключевые слова: Бурятия, Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика, Великая Отечественная война, здравоохранение, санитарное дело, Государственная санитарная инспекция, эпидемия, противоэпидемические мероприятия, санитарно-просветительская работа.
В годы Великой Отечественной войны в Бурят-Монгольской АССР (Бурятии) сложилась крайне тяжелая эпидемическая обстановка: велика была опасность распространения инфекционных болезней, что и произошло. Такая ситуация была характерна для всей страны. Заболеваемость брюшным тифом в 1942 г. в СССР увеличилась по сравнению с довоенным периодом в 12 раз, в том числе по РСФСР - в 10 раз, сыпным тифом -в полтора раза1. По данным санитарной статистики, подавляющая масса случаев заражения инфекционными болезнями происходила во время миграции населения, в местах скопления людских масс: на железных дорогах, пристанях, в переуплотненном транспорте (товарные вагоны, грузовые баржи, открытые автомобили, повозки и т. д.). В БМАССР наиболее тяжелое положение сложилось в осенне-зимний период 1941-1942 гг. На железнодорожном транспорте наблюдалась нехватка санузлов, кипяченой воды, а
© Цыретарова Б.Б., 2014
также медико-санитарных служб. На узловых станциях происходили захоронения умерших раненых и инфекционных больных. Прибывшее эвакуированное население также являлось источником распространения инфекционных заболеваний в местах своего расселения. Так, у 1114 детей эвакуированных семей, приехавших в г. Кяхта, с августа 1941 г. по февраль 1942 г. были обнаружены такие заболевания, как корь, скарлатина, дифтерия, коклюш, брюшной тиф2.
Все это создавало реальную угрозу распространения опасных инфекций, особенно сыпного тифа. Только за 1941-1942 гг. в стране было зарегистрировано около 800 тыс. случаев сыпного и брюшного тифа, около 700 тыс. - коклюша, 1,6 млн - кори. В этой ситуации нарком здравоохранения СССР Г.А. Метерев 30 июня 1941 г. утвердил «Положение о медико-санитарном обслуживании эвакуированного населения»3.
Согласно положению, предусматривалось осуществление целого комплекса противоэпидемических мер. Несмотря на это, в республике регистрировались высокие цифры заболеваемости. Так, заболеваемость сыпным тифом достигла максимума к апрелю 1942 г., а к концу того же года начался рост дифтерийных и дизентерийных вспышек. Экономические трудности в годы войны отрицательно сказались на санитарно-эпидемиологическом состоянии в республике. Это, в свою очередь, привело к увеличению инфекционных заболеваний, причем наиболее высокие цифры инфекционной заболеваемости приходились на период 1942-1943 гг.4 Это было связано, во-первых, с ослаблением санитарно-эпидемической работы из-за недостатка медицинских кадров, во-вторых, с прибытием в республику эвакуированного населения, зачастую являвшегося разносчиками инфекционных заболеваний, и, в-третьих, с недостаточным финансированием, так как не всегда в лечебных учреждениях были в наличии необходимые вакцины и сыворотки, лекарственные средства, а иногда даже полностью отсутствовали гигиенические средства, включая мыло.
Росту инфекционных заболеваний способствовало резкое ухудшение питания населения. Снижение производства сельскохозяйственной продукции, ограниченные возможности колхозного и совхозного производства, скудные приусадебные хозяйства привели к практически голодному существованию колхозников, к «вечному ощущению голода». Есть хотелось постоянно, и люди ели всё, что попадалось под руку: крапиву, лебеду, мерзлый картофель, колоски пшеницы. Особенно тяжелое положение сложилось в 1944 г. Уже с осени население Джидинского, Кударинского и Кижингин-
ского аймаков (районов) жило без хлеба. К весне 1945 г. обстановка в республике еще более обострилась. Несмотря на запреты, голодные люди стали употреблять в пищу мясо павших животных5.
Повсеместная острая нехватка сельхозпродуктов, дефицит белков и витаминов в рационе питания, снижение его калорийности негативно отразились на состоянии здоровья людей. Широкое распространение в годы войны получили различные заменители, запрещенные до войны санитарным законодательством: финнозное мясо (зараженное личинками ленточного червя), солодовое молоко, мясорастительная колбаса, сахарин. Из-за употребления в пищу оставшегося в полях неубранного и проросшего зерна, пораженного болезнетворными грибками, колхозники болели септической ангиной, которая считалась исчезнувшей болезнью. К 1943 г. заболеваемость септической ангиной по сравнению с 1941 г. в республике возросла в 2,5 раза6.
Огромную опасность в отношении распространения эпидемических заболеваний представляла проблема водоснабжения. Зимой жители города для приготовления пищи и стирки пользовались снегом и льдом.
В сельской местности угроза эпидемических заболеваний исходила от скота. Периодически в годы войны наблюдались вспышки заболеваний скота сибирской язвой, лошадиной чесоткой и др. Причем необходимых сывороток для лечения было недостаточно. Часто от скота заражались люди, а иногда даже и умирали. Основное средство борьбы с подобными эпидемиями в тот период - жесткая локализация очага заболеваемости. Пресекался всякий въезд и выезд с пораженной территории. В феврале 1945 г. в Курумкан-ском аймаке была распространена чесотка сельскохозяйственных животных. В связи с отсутствием необходимых медикаментов для борьбы с чесоткой местные жители использовали народные методы лечения7.
Успех в работе по предотвращению распространения острых заразных эпидемических заболеваний зависел от эффективности противоэпидемических мероприятий. Вся противоэпидемическая работа была сосредоточена в Государственном Комитете Обороны. Нарком здравоохранения был назначен уполномоченным ГКО. 2 февраля 1942 г. вышло постановление ГКО «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и в Красной Армии», в котором предусматривались мероприятия главным образом по противоэпидемической защите гражданского населения, выполнение которых возлагалось не только на Наркомздрав, но и на исполкомы местных Советов депутатов трудящихся, на нар-
коматы путей сообщения, морского и речного флотов, а также на Наркомместпром. Для оперативности руководства противоэпидемическими мероприятиями на местах постановление признало необходимым создание «чрезвычайных полномочных противоэпидемических комиссий». В состав этих комиссий включались председатель исполкома местного Совета (председатель комиссии) и представитель партийного органа, а также местных органов здравоохранения, внутренних дел, командования и медицинской службы военного гарнизона8.
3 марта 1942 г. на заседании Улан-Удэнского горкома ВКП(б) было решено создать городскую противоэпидемическую комиссию, председателем которой назначили Л.П. Сабурова9. В Нар-комздраве БМАССР были созданы специальные группы, которые несли круглосуточные дежурства по отслеживанию эпидемиологических вспышек в районах республики. Районные здравотделы обязывались сигнализировать в центр о положении с заболеваемостью как минимум по трем наиболее опасным инфекциям - сыпному тифу, брюшному тифу и дизентерии10. Противоэпидемические комиссии координировали деятельность различных эпидемиологических служб: Государственной санитарной инспекции, санитарных эпидемических станций, дезактивационных, малярийных, молочно-контрольных, бруцеллезных станций и пунктов. Государственная санитарная инспекция имела отраслевых инспекторов по жилищно-коммунальному хозяйству, пищевым предприятиям, промышленным объектам, школам. Противоэпидемической комиссией был разработан план санитарных и противоэпидемических мероприятий, который был утвержден на заседании райсовета и бюро РК ВКП(б). Всем руководителям учреждений, санитарных участков, директорам были разосланы планы для исполнения. За неисполнение данного плана, нарушение правил санитарного состояния к виновным принимали жесткие меры. О том, какое значение придавалось санитарному состоянию, говорит, например, тот факт, что Малыгин, работавший домоуправом, был осужден на три года лишения свободы за антисанитарное состояние дома11.
В соответствии с постановлением ГКО «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии» обязательной становилась госпитализация не только больных, но и подозреваемых на заболевание. Таковыми считались те, у кого температура не спадала в течение трех дней. Устанавливалось медицинское наблюдение за пассажирами в поездах, запрещалось проживание на вокзалах без билетов. На крупных железнодорожных станциях были организованы санитарно-контрольные
пункты. Районные отделы здравоохранения создавали подвижные группы, оснащенные всеми средствами для быстрой обработки людей. Во всех крупных населенных пунктах, на предприятиях, в общежитиях, домоуправлениях создавались институты общественных санитарных инспекторов. Медицинские работники, привлекая на помощь население, профсоюзные и другие общественные организации, осуществляли подворовые обходы, проводили санитарную обработку очагов заражения. Так, в годы войны жительница Улан-Удэ Е.И. Виноградова работала хинанизатором. На доверенном ей участке она ходила по домам и раздавала таблетки от малярии, причем она должна была обязательно удостовериться, что таблетка проглочена12.
Большое значение санитарно-эпидемические службы придавали санитарно-просветительской работе. Она включала в себя выезды в районы специалистов службы, подготовку и рассылку методических указаний, тезисов лекций для медицинского персонала, издание различных памяток для населения на случай заболеваний брюшным тифом, дизентерией и другими подобными инфекциями. Через радиоузел специалистами читались лекции. Только за два месяца (апрель, май) 1943 г. в БМАССР врачами было прочитано 314 лекций и проведено 2374 бесед с населением13. Иногда устраивались передвижные выставки в районах. Большое значение сани-тарно-эпидемические службы придавали работе в школах. Из учеников 4-10-х классов формировался школьный санитарный актив, который следил за чистотой, устраивал ежедневный «воротничко-вый» осмотр школьников.
Особое внимание обращалось на санитарное оздоровление городов и сел, приведение в порядок имеющихся бань, дополнительное строительство простейших бань. Но все мероприятия носили эпизодический характер14. С 1943 г. органы власти стремились привлечь население и предприятия к работе по благоустройству, организовывая воскресники, декадники, месячники по очистке улиц, ремонту зданий и другие мероприятия. Решением горисполкома Улан-Удэ с 10 февраля по 10 марта 1943 г. был объявлен месячник по приведению города в образцовый порядок. За этот период планировалось: очистить улицы от снега и льда, вывезти нечистоты из жилых домов и с предприятий, навести чистоту в общежитиях и квартирах. Для наиболее успешного выполнения этой работы организовали социалистическое соревнование, учредив для победителей переходящие призы - дипломы и звания «Лучший район», «Лучшее предприятие», «Лучшее домоуправление» и «Лучший дом» по чистоте и санитарному благоустройству15.
Значительно были увеличены ассигнования на благоустройство территорий, при райсоветах создавались отделы по благоустройству, в городских партийных комитетах - коммунальные отделы, а в частном секторе - квартальные комитеты. К работе по очистке городов широко привлекалось население, предприятия города также брали конкретные обязательства. За годы войны выросли расходы на благоустройство и санитарную очистку территорий населенных пунктов. В 1944 г. на благоустройство городов и аймачных центров из бюджета БМАССР было выделено 694 тыс. руб., а в 1945 г. - уже 887,4 тыс. руб.16 В целом на благоустройство городов и районных центров в БМАССР было израсходовано свыше 4 млн руб.17 Но основные работы по благоустройству сводились к рытью кюветов и помойных ям, ремонту старых и строительству новых общественных туалетов, ремонту скамеек, посадке деревьев, восстановлению уличного освещения. Более серьезные работы проводились редко из-за нехватки строительных материалов. Не хватало лесоматериалов, песка, гравия, булыжного камня, гвоздей. В достатке, как правило, имелся только шлак, который широко использовался при ремонте дорог, тротуаров.
Поэтому, несмотря на значительное увеличение работ по очистке населенных пунктов, плохое санитарное состояние населенных пунктов в республике постоянно угрожало распространением заразных заболеваний. В этом смысле особую опасность представляли учреждения общественного питания. Нередки были случаи массовых пищевых отравлений. На протяжении всей войны ситуация с острыми заразными кишечными заболеваниями оставалась сложной. В 1943 г., согласно нашим подсчетам, по республике было зарегистрировано 13 666 случаев заражения кишечными заболева-ниями18.
В данных обстоятельствах в республике старались не сокращать сеть санитарно-эпидемических станций, а, наоборот, расширять. Если в 1943 г. в БМАССР насчитывалось восемь санэпидемстанций, то в 1944 г. число станций было увеличено до десяти19. Широкое применение получили массовые обходы жилых помещений, периодический осмотр населения, профилактическая санитарная обработка жилищ и одежды, хлорирование воды. Только за два месяца 1943 г. врачами было обследовано 50 052 усадьбы, из них оказались загрязненными и после этого очищенными 31 586 усадеб. Обследовано было 4367 уборных и 389 помойных ям, из них выявлено загрязненными и очищено 3768 уборных и 332 помойных ям20.
Отсутствие моющих средств и появление вшей вызвало необходимость сооружения ушедших в прошлое так называемых вошебоек.
Промысловые артели и потребительская кооперация наладили массовое изготовление гребешков для вычесывания педикулезных паразитов. В целях профилактики эпидемических заболеваний стали широко применять различные прививки. В 1944 г. в Улан-Удэ прививками против брюшного тифа было охвачено 39 915 человек, в то время как в 1940 г. - только 14 429 человек; прививками против дизентерии в 1944 г. - 40 002 человека, а в 1942 г. - только 4058 человек21.
Тем не менее недостаточное питание, отсутствие в продаже предметов личной гигиены продолжали усиливать опасность инфекционных заболеваний среди населения.
Серьезную угрозу для населения республики представлял туберкулез. Эта болезнь считается социальной, она реагирует на условия жизни людей. Успешное решение жилищной проблемы и полноценное питание снижали риск заболевания туберкулезом. Проживание значительной части населения в сырых бараках и полуземлянках в крайне стесненных условиях, проблемы с топливом, полуголодное существование создавали благоприятные условия для развития туберкулезных заболеваний. Из-за сокращения бюджета системы здравоохранения были ликвидированы туберкулезные санатории, значительно сократилось амбулаторное обслуживание и помощь на дому туберкулезным больным в связи с призывом на военную службу десяти врачей-фтизиатров из Улан-Удэ. Особенно ухудшилось положение в сельской местности, где из четырех работавших в первом полугодии 1941 г. туберкулезных пунктов в конце 1941 г. остался один (Селенгинский). Не работал ни один сельский диспансер22. Все это привело к значительному росту заболевания туберкулезом, причем в тяжелой форме. Появились быстротекущие формы туберкулеза, отмечалось обострение процессов туберкулеза, увеличилось количество бациллоносителей и бацилловыделителей. К началу войны заболеваемость туберкулезом в БМАССР составляла 308 на 10 тыс. населения23, в конце же 1941 г. и особенно в 1942 г. заболеваемость туберкулезом возросла, а летальность увеличилась.
5 января 1943 г. СНК СССР принял постановление за № 15 «О мероприятиях по борьбе с туберкулезом», а 12 января в развитие этого постановления был издан приказ Наркомздрава СССР. Согласно постановлению, до 1 мая 1943 г. по стране надлежало развернуть сеть противотуберкулезных стационарных лечебных учреждений на 12 тыс. коек. К этому же сроку приписывалось открыть «дополнительные вспомогательные (ночные и дневные санатории) учреждения при туберкулезных диспансерах на 3 тыс. коек для взрослых и детей, больных костным и легочным туберкулезом»24.
Были предусмотрены мероприятия по укреплению противотуберкулезных учреждений медицинскими кадрами. Для рабочих и служащих оборонных заводов, страдающих этой болезнью, вводились специальные лечебные карточки дополнительного питания, чаще стало проводиться врачебное освидетельствование. Было запрещено оставлять больных на вредных производствах, рекомендовалось использовать их на легких работах с сохранением заработной платы. Данные вопросы решались на местном уровне. В 1943 г. было принято несколько постановлений СНК БМАССР, в которых предписывалось: развернуть ночной санаторий для туберкулезных больных при заводе № 99, развернуть санаторные группы для детей, организовать ряд санаторных детских садов в республике, расширить при больницах туберкулезные отделения, улучшить питание туберкулезных больных, директорам промышленных предприятий и учреждений неуклонно выполнять инструкцию о трудовом устройстве рабочих и служащих, больных туберкулезом25.
О результатах принятых мер по профилактике и лечению заболеваний туберкулезом свидетельствуют следующие данные. К 1944 г. была расширена стационарно-санаторная помощь: в Се-ленгинском аймаке был открыт детский туберкулезный санаторий на 50 коек, в Северо-Байкальском аймаке - на 20 коек, туберкулезный санаторий в Ильинке на 120 коек и костно-туберкулезный санаторий в Тункинском районе на 150 коек, туберкулезный санаторий для подростков на Верхней Березовке на 100 коек, а также туберкулезная больница на 100 коек, санаторные ясли на 60 мест, санаторные группы при яслях на 90 мест, санаторный детский сад на 60 мест, детская столовая для туберкулезных больных на 150 человек. Отдельно для туберкулезных больных были выделены продовольственные товары на 510 человек26. Всего в республике к 1945 г. насчитывалось 16 туберкулезных диспансеров и 11 туберкулезных пунктов27.
Несмотря на эти меры, развитие туберкулезных диспансеров отставало от роста заболеваемости различными формами туберкулеза. Только за 1944 г. тубинфицированные дети в Улан-Удэ составляли 63 % школьников и 53 % учащихся ремесленных и железнодорожных училищ28. Если в 1943 г. на учете тубдиспансеров и пунктов стояло 5276 больных, то в 1944 г. их уже насчитывалось 840329. Но эти данные не показывают истинного положения с заболеваемостью населения туберкулезом в республике, ибо учет больных туберкулезом велся только по городам и рабочим поселкам. В то же время заболеваемость туберкулезом в сельской местности была очень высокой. Наиболее пораженным в этом отношении яв-
лялось население Курумканского, Кижингинского, Закаменского, Баргузинского, Селенгинского, Джидинского и Хоринского аймаков. Так, в Кижингинском аймаке из обследованных 7447 человек 97 % (7260 человек) оказались больны туберкулезом.
Что же касается других острых заразных заболеваний, то проводимые противоэпидемические мероприятия позволили избежать их массового распространения, эффективно ликвидируя отдельные вспышки. Например, весной 1942 г. в Бичурском аймаке был локализован очаг на уровне 15 случаев заболеваний сыпным тифом, в Кяхтинском аймаке - 50 случаев, в Кабанском аймаке -109 случаев30. Такие вспышки острых заразных эпидемических заболеваний старались держать под контролем, и в течение всей войны не допустили массовой эпидемии, хотя постоянно наблюдался рост инфекционных болезней.
Таким образом, недостаточное питание, а зачастую и полуголодное существование, отсутствие в продаже предметов личной гигиены постоянно усиливали опасность инфекционных заболеваний среди населения. Однако благодаря продуманным организационным мероприятиям, умению органов власти грамотно распорядиться имеющимися средствами и кадрами, эпидемические заболевания, угроза которых реально существовала в годы войны, не получили широкого распространения.
Примечания
Кожурин В.С. Неизвестная война: Деятельность Советского государства по обеспечению условий жизни и труда рабочих в годы Великой Отечественной войны. М., 1990. С. 228.
Государственный архив Республики Бурятия (ГА РБ). Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 3790. Л. 21.
Исупов В.А. Городское население Сибири от катастрофы к возрождению (конец 30-х - конец 50-х гг.). Новосибирск, 1991. С. 98.
Цыретарова Б.Б. Социальная политика в Бурятии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Улан-Удэ, 2010. С. 96-111.
Она же. Продовольственное обеспечение населения Бурятии в 1941-1945 гг.: карточная система и общественное питание // Новый исторический вестник. 2010. № 2 (24). С. 39-40.
Базаржапов В.Б. Охрана здоровья населения Бурятии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Актуальные проблемы истории интеллигенции Бурятии. Улан-Удэ, 1999. С. 97-98.
2
3
4
5
7 ГА РБ. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 4598. Л. 51.
8 Иванов А.Г., Георгиевский О.С., Лобастов О.С. Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне (1941-1945). Л., 1985. С. 206.
9 ГА РБ. Ф. 2-П. Оп. 2. Д. 1074. Л. 88.
10 Базаржапов В.Б. Указ. соч. С. 96.
11 ГА РБ. Ф. Р-1349. Оп. 1. Д. 1. Л. 38.
12 Архив автора. Интервью с Е.А. Виноградовой 20 января 2006 г.
13 ГА РБ. Ф. Р-196. Оп. 14. Д. 36. Л. 55.
14 ГА РБ. Ф. Р-1349. Оп. 1. Д. 1. Л. 33.
15 Бурят-Монгольская правда (Улан-Удэ). 1943. 12 февр.
16 ГА РБ. Ф. Р-195. Оп. 13. Д. 287. Л. 23.
17 ГА РБ. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 4438. Л. 13.
18 ГА РБ. Ф. Р-196. Оп. 14. Д. 37. Л. 73.
19 ГА РБ. Ф. Р-475. Оп. 7. Д. 431. Л. 35; Ф. Р-195. Оп. 13. Д. 287. Л. 10.
20 ГА РБ. Ф. Р-196. Оп. 14. Д. 36. Л. 55.
21 ГА РБ. Ф. Р-661. Оп. 4. Д. 50. Л. 44 об.
22 ГА РБ. Ф. Р-195. Оп. 13. Д. 228. Л. 4.
23 ГА РБ. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 4661. Л. 19.
24 Иванов А.Г., Георгиевский А.С., Лобастов О.С. Указ. соч. С. 203.
25 ГА РБ. Ф. Р-475. Оп. 7. Д. 431. Л. 143, 297.
26 ГА РБ. Ф. Р-248. Оп. 3. Л. 138. Л. 14.
27 ГА РБ. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 4661. Л. 18.
28 ГА РБ. Ф. Р-665. Оп. 1. Д. 555. Л. 19.
29 ГА РБ. Ф. Р-196. Оп. 14. Д. 30. Л. 25.
30 ГА РБ. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 3732. Л. 23, 24.
