CC BY
31
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ENVIRONMENTAL H
ИСТОРИЯ ISTORY OF
ГОРОДА THE CITY
DOI: 10.26105/SSPU.2019.57.6.007
YAK 94(470.12)" 18/19"+614.78(470.12)" 1 8/19"
ББК 63.3(2Рос-4Вол)+51. 1 (2Рос-4Вол),06
А.Б. АГАФОНОВА
A.B. AGAFONOVA
САНИТАРНАЯ И ЭПИДЕМИОЛОГИЧЕСКАЯ
ОБСТАНОВКА В ЧЕРЕПОВУЕ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
SANITARY AND EPIDEMIOLOGICAL SITUATION IN CHEREPOVETS IN THE LAST THIRD OF THE XIX - EARLY XX CENTURIES
Исследование выполнено при совместной финансовой поддержке РФФИ и Правительства Вологодской области, № гранта 18-49-350002 р_а The study was carried out with the joint financial support of RFBR and the government of the Vologda region, № grant 18-49-350002 p a
Автор обращается к актуальной и недостаточной изученной теме социально-экологическим проблемам малого российского города в период широкого распространения холеры, брюшного тифа и других кишечных инфекций. Целью настоящей статьи является выявление наиболее значимых факторов ухудшения санитарного состояния и эпидемиологической обстановки в г. Череповце. Санитарное состояние городской среды в работе рассматривается как совокупность показателей, характеризующих технологии и практики водоснабжения и удаления отходов, состояние и загрязненность городских улиц, площадей, дворов и водоемов. Эпидемиологическая обстановка в Череповце анализируется с точки зрения распространения алиментарных инфекций, т.е. тех заболеваний, которые передавались через загрязненную воду и почву. В исследуемый период среди инфекций данного типа наиболее распространенными являлись холера, брюшной тиф, дизентерия, а также эпидемический гастроэнтерит. Методологической основой исследования выступает городская экологическая история, которая позволяет установить влияние природно-географических условий расположения города на его санитарное и эпидемиологическое состояние. Кроме того, в работе использовались методы демографической статистики, которые позволили сопоставить уровень заболеваемости кишечными инфекциями в г. Череповце с аналогичными показателями в Российской империи, Новгородской губернии, а также в городах Новгородской губернии. Анализ санитарного состояния и эпидемиологической обстановки динамично развивающегося уездного города с численностью населения менее 10 тыс. чел. позволил заполнить лакуну в экологической истории городской среды Российской империи и выявить ключевые факторы обострения санитарных проблем. В результате исследования было установлено, что для Череповца, как и для более крупных российских городов были свойственны проблемы загрязненности городской территории и водоемов, которые оказывали определенное влияние на эпидемиологическую обстановку, но основной причиной ее ухудшения являлось транспортное положение города. Выход к главным водным и железным магистралям страны обеспечил городу приток населения, а вслед за ним и рост антропогенной нагрузки на городскую среду и занесение различных инфекционных заболеваний.
The author explores the current and insufficiently studied topic environmental problems of a small Russian city during the period of widespread epidemics of cholera, typhoid fever, and other intestinal infections. The purpose of the article is to identify the most significant
factors in the deterioration of the sanitary condition and epidemiological situation in the city of Cherepovets. The sanitary condition of the urban environment is considered as a set of indicators characterizing technologies and practices of water supply and waste disposal, pollution of city streets, squares, courtyards and water bodies. The epidemiological situation in Cherepovets is analyzed in terms of alimentary infections spread that are transmitted through contaminated water and soil. Cholera, typhoid fever, dysentery, and epidemic gastroenteritis were the most common among this type of infections during the last third of the 19th - the early of the 20th. Urban environmental history was used as the methodological basis of the study because it allowed establishing the influence of the natural and geographical conditions of the location of the city on its sanitary and epidemiological condition. In addition, the author used methods of demographic statistics, which allowed us comparing the incidence rate of intestinal infections in Cherepovets with similar indicators in the Russian Empire, the Novgorod province, and cities of the Novgorod province. The analysis of the sanitary condition and epidemiological situation allowed filling the lacuna in the ecological history of the urban environment of the Russian Empire and identifying the key factors exacerbating sanitary problems in a dynamically developing county town with a population of fewer than 10 thousand people. The result of the research was shown that Cherepovets had problems with pollution of the urban area and water bodies, which had a definite impact on the epidemiological situation, but the main reason for its deterioration was the location of the city. The access to the main waterways and railways of the country provided the city with an influx of population, followed by an increase in the anthropogenic load on the urban environment and the spread of infectious diseases.
Ключевые слова: городская экологическая история, городское хозяйство, холерные эпидемии, история Череповца.
Key words: urban environmental history, urban economy, cholera epidemics, history of Cherepovets.
В последней трети XIX - начале XX вв. на фоне регулярных эпидемий холеры и других кишечных инфекций вопросы санитарного состояния городской среды Российской империи вошли в повестку сначала медицинского сообщества, а затем общественных и политических кругов. Газета «Московские Ведомости» 9 июня 1910 г. писала: «Россия превратилась в страну, где эпидемические заболевания свили себе прочные гнезда. Наша периодическая гостья - холера опять нависла над нами, а всевозможные тифы, скарлатины, дифтериты и прочие инфекционные болезни не покидают нас ни на один год <...> Недавно мы видели поразительный образчик загрязненности даже столицы государства, в Петербурге в холерную эпидемию. Россия провинциальная соперничает в этом плане со столицей» [30, л. 2]. Профессор В.Н. Сироти-нин констатировал ужасное санитарное положение России, из которого, по его мнению, было трудно найти выход. Он отмечал, что подавляющее большинство обсуждений и публикаций касалось санитарного состояния Петербурга, в то время как «вся страна погибает от отсутствия элементарных требований санитарии» [30, л. 1]. На съездах врачей поднимался вопрос о кризисе городов в контексте их санитарного состояния и условий проживания городского населения, что указывало на остроту этой социально-экологической проблемы для исследуемого периода. В дореволюционный период первыми к проблеме санитарного состояния городской среды обратились представители медицинского сообщества, объектами исследования которых становились, как правило, крупные и средние города [10, 11, 43]. В советский период санитарное состояние городов изучалось в контексте государственного муниципального управления, а также с позиций истории техники и истории социальной медицины [6, 15, 42]. На современном этапе данная тема наиболее полно изучена на материалах крупнейших российских городов - Санкт-Петербурга и Москвы [4, 9, 13, 16, 45], в то время как провинциальные города в большинстве случаев оказываются вне поля соответствующих исследований. В данном контексте особый интерес представляет исследование санитарной и эпидемиологической обстановки г. Череповца, который в исследуемый период относился к числу малых городов Российской импе-
рии, но при этом город достаточно быстро развивался и в начале XX в. стал значимым транспортным узлом, располагаясь на Мариинской водной системе и при Северной железной дороге.
Череповец в последней трети XIX - начале XX в. являлся административным центром Череповецкого уезда Новгородской губернии. Он был образован из слободы Череповецкого Воскресенского монастыря в 1776 г. и получил статус города 4 ноября 1777 г. Череповец располагался при впадении реки Ягорбы в реку Шексну на возвышенной местности, которая имела склон по направлению к этим рекам [36, с. 106]. Территория практически всего города слагалась плотными валунными суглинками, которые слабо фильтровали атмосферные осадки, вследствие чего те могли застаиваться и приводить к заболоченности отдельных участков. В частности, заболоченный участок местности располагался в северной части за городской чертой к востоку и к западу от р. Ягорбы, где с 1905 г. проходила Северная железная дорога [2, л. 50]. Город находился в умеренно-климатической зоне и испытывал на себе влияние морского климата из-за относительной близости Финского залива, Ладожского и Онежского озер, а среднее годовое количество осадков здесь составляло 500-650 мм, что при общем глинистом характере грунта способствовало застою воды в почве [2, л. 110; 5, с. 3]. Городу принадлежало 3826 дес. 262 саж. земли, из которых под городскими постройками, площадями и улицами находилось 257 дес. 1700 саж. [3, л. 7 об.].
Череповец являлся быстрорастущим городом. С 1870-х гг. по 1915 г. численность его населения увеличилась в 2,3 раза: с 2,4 тыс. чел. до 7,9 тыс. чел., в том числе и за счет притока крестьянского населения как из Череповецкого, так и из соседних уездов [14, с. 24-25; 27, с. 4-5; 37, с. 3-13]. По данным первой переписи населения Российской империи 1897 г., доля коренных жителей в городе составляла 79,2% населения, и чуть более половины (51,19%) горожан являлись выходцами из крестьянского сословия [28, с. 10-11]. В конце XIX в. в городе насчитывалось 775 домов, располагавшихся на 16 улицах. При этом при 43 домах не было дворов, а из всех улиц и переулков были вымощены только три [36, с. 106].
Основным занятием черепан1 была торговля, притом что доля горожан, занятых в сельскохозяйственных работах, составляла немногим более 3%: в конце XIX в. 212 из 6 948 чел. занимались хлебопашеством, 11 - лесными промыслами и еще 5 - животноводством [27, с. 150-151]. Из промышленных заведений в городе действовали механическая мастерская инженера-технолога В.И. Милютина, водяная мукомольная мельница купца Заводчи-кова, лесопильный и кирпичный заводы. Механическая мастерская, открывшаяся в 1887 г., располагалась на р. Шексне при техническом училище и производила сельскохозяйственные орудия и чугунную отливку, численность ее рабочих составляла 25-50 чел. Мукомольная мельница располагалась на р. Ягорбе и силами двух рабочих обслуживала исключительно потребности местного населения [3, л. 8]. Лесопильный завод находился близ города и обслуживался в 1880-е гг. 20 рабочими, а в начале XX в. численность его персонала возросла до 87 чел. Производство кирпичей осуществлялось силами 3-4 рабочих [3, л. 9 об.]. Кроме того, в городе находились недействующие механический и железнорезный заводы [3, л. 8].
Несмотря на постепенное развитие промышленности, в исследуемый период основным источником загрязнения городской среды являлись домохозяйства. Антропогенная нагрузка от данного типа загрязнения возрастала с увеличением численности городского населения. В связи с тем, что проблема накопления бытовых отходов являлась одной из наиболее острых санитарных проблем городской среды, ее исследованием занимались ведущие гигиенисты второй половины XIX в. Ими было установлено, что количество
1 Этнохороним «черепане» использовался преимущественно в дореволюционный период для обозначения жителей г. Череповца.
сточных вод, отводимых от населенного пункта, прямо пропорционально плотности населения в нем и объему воды, который потребляло это население [44, с. 15]. Согласно расчетам немецкого химика и врача-гигиениста Макса фон Петтенкофера, в год от одного человека в среднем образовывалось 7 867 кг различного вида бытовых отходов, большую часть из которых составляли помои (7 300 кг/год) [29, с. 11]. Остальная масса нечистот включала в себя: кухонные отбросы и сор (90 кг/год), золу от топки печей (15 кг/год) и экскременты (462 кг/год), в которых твердая фракция составляла 34 кг [29, с. 11]. Данные величины были вполне сопоставимы с исследованиями других ученых, считавших, что от одного человека в сутки выделялось 0,2-0,32 фунта твердых экскрементов и 1,9-3,7 - жидких [44, с. 26]. Соответственно, если в начале 1870-х гг. при численности населения в 2 394 чел. [37, с. 10] ежегодно в Череповце образовывалось 18,8 тыс. т хозяйственно-бытовых отходов, 17,5 тыс. т из которых составляли помои, то в 1915 г., с увеличением численности горожан до 7 919 чел.[14, с. 24-25], общее количество образующихся отходов достигло 62,3 тыс. т, в том числе 57,8 тыс. т - помоев. Между тем лишь 268 домов Череповца (35%) имели помойные ямы. Хозяева остальных домовладений могли выбрасывать помои в выгребные ямы, которые находились при всех домах города, или во двор [36, с. 106]. Нечистоты вывозились окрестными крестьянами в обыкновенных бочках на отведенные городом места для свалки и на пахотные поля. В городе действовал ассенизационный обоз, состоявший из трех бочек [36, с. 106-107]. Нечистоты из сортиров, помойных ям, с площадей, улиц и дворов с 1879 г. вывозились на поля, арендованные у города И.А. Милютины1 и расположенные на расстоянии 400 саж. от городской черты, по дороге в дер. Кичино. Данные поля были достаточно удобны для размещения на них отходов в силу своей удаленности от жилой застройки, дорог и мест выпаса скота [8, л. 9-9 об.]. Вместе с тем подобные способы утилизации отходов не позволяли вывозить в полном объеме образующиеся за год нечистоты. По данным М. Петтенкофера, до 90% всех хозяйственно-бытовых отходов поступало в почву и перерабатывалось ей [29, с. 12]. Эти обстоятельства в совокупности с глинистым характером грунта обусловливали загрязненность городской территории. Весной слой грязи на улицах мог доходить, а порой и превышать 0,5 аршина. О чрезмерной загрязненности череповецких улиц в дореволюционный период упоминали и советские исследователи А.С. Бланк и А.В. Катаников [5, с. 13]. Одно из излюбленных мест своза отходов находилось на большой дороге в Устюжну, куда по обе стороны дорожного полотна в зимнее время свозили снег, а вместе с ним и разного рода нечистоты [8, л. 12]. Весной растворенные в воде нечистоты подступали к городу, в связи с чем санитарная комиссия Череповца в феврале 1879 г. выпустила постановление, обязавшее горожан свозить снег со дворов в восточную часть города, к р. Ягорбе, и запрещавшее вывозить его в западную [8, л. 11]. Результатом этого явилось загрязнение берега и самой р. Ягорбы, а за ней и р. Шексны, которое также усугублялось свозкой снега и мусора в овраг около Воскресенского собора [8, л. 12]. В отчете Медицинского Департамента МВД за 1887 г. отмечалось, что в Череповце, как и в Новгороде, Старой Руссе и Кириллове, мусор и нечистоты зачастую вываливались на берега рек или спускались непосредственно в них; очистка выгребных ям производилась неаккуратно, а сами ямы в ряде случаев находились в сенях под полом [18, с. 171].
Привлечение домовладельцев к ответственности за антисанитарное состояние своего имущества и городских территорий на протяжении исследуемого периода происходило достаточно редко. В частности, весной 1879 г.
1 Иван Андреевич Милютин в 1861-1907 гг. был городским головой г. Череповца. Мотивы данного его поступка, в связи с отсутствием источников, не реконструируются. Можно предположить, что помимо заботы о городе И.А. Милютин, будучи промышленником, был заинтересован в извлечении прибыли из размещения отходов на своей земле.
в результате осмотра городской санитарной комиссией дворов и сортиров черепан было зафиксировано антисанитарное состояние в 5 домовладениях, в 4 из которых дворы и ретирады содержались так неопрятно, что нечистоты из ретирад вываливались на улицу, а в пятом домовладении обнаружены развешенные для просушки дубленые кожи [8, л. 14]. Комиссия сообщила о выявленных нарушениях в полицейскую управу, чтобы та обязала домовладельцев привести свое имущество в порядок и очистить его от нечистот [8, л. 33]. В 1894 г. в Череповце и уезде было выявлено всего два случая нарушения санитарных постановлений, причем в одном из них нарушителя оправдали [8, л. 58]. В начале XX в. на лиц, не исполнявших требования санитарного надзора, налагали денежный штраф. Однако это были единичные случаи: в 1908 г. за антисанитарное содержание жилищ, улиц и дворов были оштрафованы три домовладельца, в 1915 г. - также три человека, в 1916 г. - пять [33, л. 45; 34, л. 29; 35, л. 28].
Как правило, горожане употребляли в пищу воду из местных колодцев, которая была довольно чиста, но содержала избыточное количество солей, делавших ее жесткой. Водой из р. Шексны пользовались немногие горожане вследствие ее удаленности от города [36, с. 107]. Устройство городского водопровода началось только в 1912 г. [7, л. 8], в качестве источника водоснабжения из экономических соображений была выбрана р. Шексна, а для доступности водопроводной воды большинству черепан в городе было установлено пять водоразборных будок.
Основная опасность хозяйственно-бытового загрязнения состояла в возможности появления и распространения инфекционных заболеваний. Данная проблема была весьма распространена в Российской империи, а антисанитарные условия предоставляли чрезвычайно благоприятную почву для развития инфекционных заболеваний. Неудовлетворительное санитарно-гигиеническое состояние страны подтверждалось данными эпидемиологической статистики: только холера унесла жизни 124 тыс. человек в 1870-е гг., 300 тыс. человек - в 1892-1893 гг. и 109 тыс. человек в 1910 г. [12, с. 5]. Азиатская холера неоднократно фиксировалась в Новгородской губернии, но благодаря географическому положению и низкой плотности населения она не достигала здесь таких губительных масштабов, как на юге страны, откуда холера традиционно проникала в Россию. Несмотря на то, что в последней трети XIX - начале XX вв. Российскую империю затронули три пандемии холеры: в 1864-1872, 1883-1896, 1901-1926 гг., в Новгородской губернии наиболее заметные эпидемии холеры наблюдались в 1892-1894, 1908-1910 гг. В 1889 г. в Череповце от холеры умерло четыре человека [38, с. 22-23]. Осенью 1892 и 1893 гг., в разгар пандемии, в Новгородской губернии наблюдались лишь спорадические случаи заболеваемости, в частности в 1893 г. в Череповецком уезде азиатской холерой заболели лишь 4 человека [19, с. 110-111]. Самая крупная вспышка заболеваемости была зафиксирована в 1894 г., когда азиатской холерой заболело 1 147 и умерло 539 человек. Особенно сильно болезнь заявила о себе в Новгородском, Белозерском, Старорусском и Кирилловском уездах, где в общей сложности заболело 994 человека. В Череповецком уезде в 1894 г. болезнь поразила 75 человек, а непосредственно в самом городе от холеры умер один человек [39, с. 16-17]. Основными путями проникновения болезни в уезд, по оценке врача Череповецкого уезда С. Айзенштадта, являлись Белозерский канал и р. Шексна около Череповца, откуда холера распространялась рабочими судов, возвращавшимися из Петербурга [1, с. 41]. Большую часть заболевших Новгородской губернии составляло сельское население, среди горожан в 1894 г. заболели 195 человек, из которых 101 умер [19, с. 175-177].
С 1907 г. холера ежегодно наблюдалась в Российской империи, но в озерных губерниях, к которым относилась Новгородская, она проявлялась наиболее слабо в сравнении с остальной страной. Несмотря на то, что сама пандемия началась в 1901 г., до 1908 г. не было зафиксировано ни одного за-
болевшего холерой. В Новгородской губернии холера носила заносной характер. Первый случай заболевания холерой в Новгородской губернии в 1908 г. произошел непосредственно в Череповце: 17 августа 1908 г. официант Александр Герасимов был снят с парохода с признаками холеры [33, л. 12 об.]. После проведения бактериологического исследования у больного была диагностирована холерина, которая, будучи острым желудочно-кишечным расстройством, по внешним проявлениям была схожа с холерой, но являлась менее опасной и от которой 1 сентября больной выздоровел [33, л. 22]. Осенью того же года в городе были зафиксированы еще три случая холеры, подтвержденные бактериологическими исследованиями. Все они оказались заносными из Ярославской и Санкт-Петербургской губерний, наблюдались с периодичностью раз в месяц и лишь в одном случае завершились летальным исходом. Кроме того, в городе было зафиксировано еще пять случаев заболеваний с подозрением на холеру, но бактериологических исследований по ним не проводилось. Среди этих заболевших только один прибыл из другой местности. Остальные заболевшие являлись коренными жителями Череповца и никак не взаимодействовали с холерными больными или с лицами, прибывшими из мест, охваченных эпидемией. Двое из заболевших черепан, как и приезжий больной, выздоровели, а оставшиеся умерли [33, л. 22-22 об.]. В целом в эпидемию 1908 г. в Новгородской губернии было зафиксировано 49 случаев заболевания холерой, 23 из них произошли в городах, а 20 из 49 заболевших скончались [24, с. 148].
В 1909 г. эпидемия достигла своего максимального размаха, и в число заболевших холерой в Новгородской губернии достигло 777 человек, из которых 381 скончались. Наибольшее распространение холера имела в Новгородском и Старорусском уездах, в то время как в остальных уездах наблюдались лишь единичные случаи заболевания [25, с. 50]. Среди горожан больше всего заболевших было зафиксировано в Новгороде (46 человек) и Старой Руссе (33 чел.). В Череповце в 1909 г. было 7 заболевших, из которых 5 умерли [25, с. 50]. В 1910 г. эпидемия постепенно пошла на спад: в Новгородской губернии холера охватила 145 населенных пунктов. Всего было зарегистрировано 466 случаев заболеваний, из которых 270 закончились летальным исходом. Наибольшее число заболевших и умерших было зафиксировано в Череповецком уезде, где в 64 населенных пунктах заболело 237 человек и умерло 133 [26, с. 62]. Несмотря на незначительные масштабы распространения инфекции, показатель летальности всегда держался на высоком уровне. Уровень заболеваемости холерой в Череповце в 1908 г. с учетом клинически подтвержденных случаев заболевания составил 5,4 чел. в пересчете на 10 тыс. человек населения, а с учетом неподтвержденных лабораторными исследованиями случаев холерных заболеваний - 12,1 чел. Аналогичные показатели для Новгородской губернии составили 0,3, а для Российской империи - 14,7 чел. на 10 тыс. населения. В эпидемию 1909 г. заболеваемость в Череповце держалась на уровне 9,3 чел., в то время как по губернии этот показатель составлял 4,9, а по России - 11,2 чел. на 10 тыс. населения. Несмотря на то, что холера в Череповце, как правило, носила заносной и спорадический характер, уровень заболеваемостью ею был существенно выше общегубернского и почти близок к среднероссийским показателям, что говорит, в первую очередь, о значимости путей сообщения в деле распространения холеры. Череповец, будучи важным транспортным узлом, испытывал постоянную угрозу занесения эпидемии из соседних губерний.
Брюшной тиф являлся самой распространенной формой тифозных заболеваний в России [23, с. 37], но до конца 1870-х - начала 1880-х гг. он практически не регистрировался как отдельная форма тифозных заболеваний: в медицинских отчетах речь обычно шла о тифе и тифоидальной горячке, имевших высокий показатель летальности. В первые годы регистрации брюшного тифа как отдельной формы заболеваний в Российской империи наблюдалось значительное увеличение количества заболевших, и объяснялось оно,
с одной стороны, более полной регистрацией заболеваемости и смертности, а с другой - более точной диагностикой различных форм тифозных заболеваний [20, с. 134]. Значительное эпидемическое распространение брюшного тифа в 1881 г. наблюдалось в шести северных губерниях, в числе которых была и Новгородская, где из 1462 заболевших брюшным тифом умерло 133 человека [20, с. 136-137]. В Череповце и Череповецком уезде в тот год было зафиксировано 75 больных, четверо из которых скончались [20, с. 142]. В следующие два года численность больных и умерших от брюшного тифа росла практически в геометрической прогрессии: в 1882 г. в городе и уезде насчитывалось 159 больных, десять из которых умерли [21, с. 204], а в 1883 г. из 361 больного умерло 27 человек [17, с. 131]. В последующие годы заболеваемость брюшным тифом в Череповецком уезде значительно колебалась: в 1887 г. насчитывалось 164 больных, из которых 12 умерли [18, с. 92-93], в 1890 г. из 361 заболевших умерло 20 [38, с. 38], а в 1892 г. из 146 больных 11 скончались [22, с. 79]. В 1893-1894 гг. численность больных брюшным тифом в Череповецком уезде снова возросла до 205-237 чел., но уже через год, в 1895 г., снизилась до 78 чел. [19, с. 110-111, 176-177], а в 1896 г. составила 318 чел., из которых 15 умерло [40, с. 30]. Причем смертность городского населения от тифозной горячки была довольно низкой и в середине 1890-х гг. не превышала 5 человек в год [39, с. 22-23; 40, с. 17]. В начале XX в. ситуация с брюшным тифом в Череповце несколько обострилась: в 1908 г. врачами только в городе было зарегистрировано 158 случаев болезни [33, л. 7 об.-8], в 1915 г. - 128 [34, л. 7 об.-8], а в 1916 г. - 162 случая [35, л. 8 об.-9]. В то же время в Череповецком уезде в 1908 г. заболело 184 чел. [41, с. 26-27], а в 1915 г. было зарегистрировано всего 35 больных [31, л. 16-21, 24, 27-29, 40]. В пересчете на 10 тыс. населения заболеваемость брюшным тифом в г. Череповце в 1908-1916 гг. составила 161,6-211,6 больных [33, л. 2, 7 об.-8; 34, л. 2, 7 об.-8; 35, л. 1, 8 об.-9], что значительно превосходило аналогичные показатели по губернии и по стране, которые не превышали 27 больных на 10 тыс. населения. Кроме того, этот показатель превосходил и уровень заболеваемости брюшным тифом в городах Новгородской губернии, который в начале XX в. составлял 43 - 173,4 больных на 10 тыс. населения1. Помимо неблагоприятных топографических условий и ежегодного увеличения количества хозяйственно-бытовых отходов, которые в основной своей массе скапливались в городской почве и просачивались в грунтовые воды, росту заболеваемости брюшным тифом в 19151916 гг. способствовали военные действия и расположение города вблизи основных транспортных магистралей. В годы Первой мировой войны в городе был открыт большой врачебно-наблюдательный пункт для приёма больных с проходивших по р. Шексне судов [32, л. 176-176 об.], что способствовало притоку в город в том числе и инфекционных больных.
Согласно данным отчета о состоянии народного здравия за 1902 г., по абсолютному числу зарегистрированных случаев дизентерия (кровавый понос) занимала шестое место среди остальных острозаразных заболеваний в Российской империи, а с учетом того, что зачастую она диагностировалась как эпидемический гастроэнтерит или острый катар кишечника, то вполне могла находиться на третьем месте [23, с. 48]. В Череповце эпидемическая обстановка по данной болезни в начале XX в. была довольно неблагоприятной. Если в начале 1880-х - первой половине 1890-х гг. число больных дизентерией (кровавым поносом) в городе и уезде колебалось в пределах одной -четырех сотен человек [21, с. 241; 17, с. 164; 22, с. 795; 19, с. 110-111, 176177, 242-243; 38, с. 38; 39, с. 43; 40, с. 30], то в начале XX в. только в одном Череповце количество больных дизентерией и эпидемическим гастроэнтери-
1 Подробнее см. Отчеты о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1902-1914 гг. / Упр. гл. врачеб. инспектора МВД. Санкт-Петербург, 1856-1916.
том составляло 342-581 чел. При этом дизентерия диагностировалась, как правило, врачами, а количество больных ею было существенно меньше, чем больных эпидемическим гастроэнтеритом, который диагностировали фельдшеры. Так, в 1908 г. в городе было зафиксировано 116 больных дизентерией и 285 - эпидемическим гастроэнтеритом [33, л. 7 об.-8], в 1915 г. - 75 больных дизентерией и 267 - эпидемическим гастроэнтеритом [34, л. 7 об.-8], в 1916 г. - 70 больных дизентерией и 511 - эпидемическим гастроэнтеритом [35, л. 8 об.-9]. Уровень заболеваемости данными инфекциями составлял 87-155 больных дизентерией и 337-638 больных эпидемическим гастроэнтеритом на 10 тыс. чел. населения [33, л. 2, 7 об.-8; 34, л. 2, 7 об.-8; 35, л. 1, 8 об.-9]. В сравнении с аналогичными показателями по Новгородской губернии и по России уровень заболеваемости в Череповце был чрезвычайно высок: заболеваемость дизентерией в губернии и стране не превышала 32 больных на 10 тыс. населения, а эпидемическим гастроэнтеритом - 16 больных. Уровень заболеваемости эпидемическим гастроэнтеритом в городах Новгородской губернии в начале XX в. колебался в пределах 14,3-72,1 чел., а дизентерии - 16,09-91,7 чел. Соответственно, эпидемиологическая обстановка в Череповце была более неблагоприятной по сравнению с аналогичной в других населенных пунктах губернии и в среднем по стране.
Таким образом, для Череповца, как и для более крупных городов Российской империи, были свойственны проблемы загрязненности городской территории. Гидрогеологические условия расположения, состояние городской инфраструктуры, обеспечивающей своевременное удаление из города хозяйственно-бытовых отходов, и рост численности городского населения способствовали ежегодному накоплению в городской почве десятков тонн хозяйственно-бытовых отходов. Эти факторы в некоторой степени обусловливали и неблагоприятную эпидемиологическую обстановку в Череповце. Однако существенный вклад в появление алиментарных инфекций в городе вносило его транспортное положение. Являясь крупным транспортным узлом, Череповец в начале XX в. постоянно подвергался риску заноса эпидемий из Санкт-Петербургской и Ярославской губерний. В целом проведенное исследование показало, что проблематика санитарного состояния небольших провинциальных городов важна для понимания санитарно-экологических проблем дореволюционной России и требует дальнейшей разработки с учетом природно-географической и хозяйственно-экономической специфики малых городов.
Литература
1. Айзенштадт С. Сообщения врачей-делегатов о состоянии медицинской части в уездах. Череповецкий уезд // Протоколы IX съезда земских врачей Новгородской губернии с 10 по 18 мая 1895 г. Новгород: Паровая тип. А.С. Федорова, 1895. С. 20-32.
2. Архив Череповецкого музейного объединения (ЧерМО). Ф. 3. Оп. 1. Д. 1.
3. Архив ЧерМО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 3.
4. Берар Е. Империя и город: Николай II, «Мир искусства» и городская дума в Санкт-Петербурге. 1894-1914. М.: Новое литературное обозрение, 2016. 344 с.
5. Бланк А.С., Катаников А.В. Череповец. (Историко-экономический очерк). Вологда: Обл. кн. ред., 1957. 72 с.
6. Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России (Материалы и очерки) / под ред. проф. А.И. Метелкина. М.: Гос. изд-во мед. литературы, 1960. 398 с.
7. Государственный архив Вологодской области (ГАВО). Ф. 911. Оп. 1. Д. 103.
8. ГАВО. Ф. 911. Оп. 1. Д. 16.
9. Давыдов А.Н. Водоснабжение и качество питьевой воды в Москве в XIX - начале XX веков // Historia Provinciae - журнал региональной истории. 2018. Т. 2. № 1. С. 60-79.
10. Жбанков Д.Н. Краткая сводка сведений о врачебно-санитарном деле в городах // Труды Совещания по санитарным и санитарно-статистическим вопросам, Москва, 31 марта - 3 апреля 1912 г. М.: Тип-Лит. В. Рихтер, 1912. С. 11-18.
11. Жбанков Д.Н. Сборник по городскому врачебно-санитарному делу в России. М.: Типо-Лит. В. Рихтер, 1915. 568 с.
12. Золотницкий В.Н. Азиатская холера. Причины ее, пути распространения и меры борьбы с нею. Н.-Новгород: Тип. В. Ройского и И. Карнеева, 1918. 31 с.
13. История здравоохранения дореволюционной России (конец XVI - начало XX в.) / М.В. Поддубный, И.В. Егорышева, Е.В. Шерстнева, Н.Н. Блохина, С.Г. Гончарова; под ред. Р.У. Хабриева. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2014. 248 с.
14. Материалы по статистике Новгородской губернии // Памятная книжка Новгородской губернии на 1916 год: в 3 ч. Ч. 3. Новгород: Тип. Губ. Правл., 1916. С. 1-29.
15. Нардова В.А. Городское самоуправление в России в 60-х - начале 90-х годов XIX в.: Правительственная политика. Л.: Наука, 1984. 260 с.
16. Нардова В.А. Городское хозяйство Петербурга XIX - начало XX века. СПб.: Фонд «Креатив», 2014. 399 с.
17. Отчет Медицинского департамента за 1883 год. Часть медицинская. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1886. 546 с.
18. Отчет Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1887 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1889. 337 с.
19. Отчет Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1893 -1895 год. Часть I. Движение населения. Заболеваемость. Осмотры призывных. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1898. 359 с.
20. Отчет Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1881 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1884. 619 с.
21. Отчет Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1882 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1885. 803 с.
22. Отчет Медицинского департамента Министерства Внутренних Дел за 1892 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1896. 303 с.
23. Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи населению в России за 1902 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1904. 225 с.
24. Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1908 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1910. 281 с.
25. Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1909 год. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1911. 267 с.
26. Отчет о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1912 год. Петроград: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1914. 341 с.
27. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. XXVI. Новгородская губерния. Тетрадь 2. СПб.: Типография кн. В.П. Мещерского, 1903. 247 с.
28. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897. Вып. 8. Процентное распределение населения Империи обоего пола по группам занятий, показанных при переписи главными, как доставляющими главнейшие средства существования. СПб.: «Центральная» Типо-литография М.Я. Минкова, 1905. 21 с.
29. Петтенкофер М. Канализация и вывоз нечистот: популярные лекции / пер. с нем. С. Уманского и А. Попова. М.: Тип. Родзевича, 1877. 123 с.
30. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2309.
31. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2395.
32. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2416.
33. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2715.
34. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2716.
35. РГИА. Ф. 1298. Оп. 1. Д. 2717.
36. Санитарное состояние городов Российской империи в 1895 году. (лл. 7 и 8) // Вестник общественной гигиены, судебной и практической медицины. 1899. Янв. С. 101-132.
37. Статистический отдел // Памятная книжка Новгородской губернии на 1873 год. Новгород: Тип. Губ. Правл., 1873. С. 1-286.
38. Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1890 г. Новгород: Тип. И.И. Богдановского, 1891. 51 с.
39. Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1895 г. Новгород: Тип. И.И. Игнатовского, 1896. 52 с.
40. Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1896 г. Новгород: Тип. И.И. Игнатовского, 1897. 51 с.
41. Статистический сборник Новгородского губернского земства за 1908 г. Новгород: Губернская типография, 1909. 73 с.
42. Фальковский Н.И. История водоснабжения в России. М., Л.: Издательство Министерства коммунального хозяйства РСФСР, 1947. 307 с.
43. Хлопин Г.В. Материалы по оздоровлению России. Санитарное описание гг. Астрахани, Самары, Саратова и Царицына с указанием мер, необходимых для их оздоровления. СПб.: Тип. Министерства Внутренних Дел, 1911. 296 с.
44. Чижов Н.К. Водостоки. Канализация городская и домовая. Вып. 1. СПб.: Тип. Е.А. Евдокимова, 1895. 152 с.
45. Mazanik A. Sanitation, urban environment and the politics of public health in late imperial Moscow: a dissertation in History for the Degree of Doctor of Philosophy. Budapest, 2015. 262 p.
References
1. Ajzenshtadt S. Reports of delegates' doctors on the state of the medicine in counties. Cherepovets county, Protokoly IX s"yezda zemskih vrachey Novgorodskoy gubernii s 10 po 18 maya 1895 g. [Protocols of the IX Congress of Zemstvo Doctors of the Novgorod Province from 10 to 18 May 1895]. Novgorod, Parovaya tip. A.S. Fedorova Publ., 1895, pp. 20-32.
2. Arhiv Cherepovetskogo muzeynogo ob"yedineniya (further CherMO). Fond 3. Inv. 1. Case 1.
3. Arhiv CherMO. Fond 3. Inv. 1. Case 3.
4. Berar E. Imperiya i gorod: Nikolay II, «Mir iskusstva» i gorodskaya duma v Sankt-Peterburge. 1894-1914 [Empire and the city: Nicholas II, "World of Art" and the City Council in St. Petersburg. 1894-1914]. Moscow, Publ. Novoye literaturnoye obozreniye, 2016, 344 p.
5. Blank A.S., Katanikov, A.V Cherepovets. (Istoriko-ekonomicheskiy ocherk) [Cherepovets. (Historical and economic essay)]. Vologda, Publ. Obl. kn. red., 1957, 72 p.
6. Vasil'yev K.G., Segal A.E. Istoriya epidemiy v Rossii (Materialy i ocherki) [The history of epidemics in Russia (Materials and essays)]. Moscow, Publ. Gosudarstvennoye izdatel'stvo meditsinskoy literatury, 1960, 398 p.
7. Gosudarstvennyy arhiv Vologodskoy oblasti (further GAVO). Fond 911. Inv. 1. Case 103.
8. GAVO. Fond 911. Inv. 1. Case 16.
9. Davydov A.N. Vodosnabzheniye i kachestvo pit'yevoy vody v Moskve v XIX -nachale XX vekov. Historia Provinciae - zhurnal regional'noy istorii [Historia Provinciae - Journal of Regional History]. 2018, Vol. 2, N 1, pp. 60-79 (in Russian).
10. Zhbankov D.N. Kratkaya svodka svedeniy o vrachebno-sanitarnom dele v gorodah. Trudy Soveshchaniya po sanitarnym i sanitarno-statisticheskim voprosam, Moskva, 31go marta - 3 aprelya 1912 g. [Proceedings of the Conference on Sanitary and Sanitary Statistical Issues, Moscow, March 31 -April 3, 1912]. Moscow, Tip-Lit. V. Rikhter Publ., 1912, pp. 11-18 (in Russian).
11. Zhbankov D.N. Sbornik po gorodskomu vrachebno-sanitarnomu delu v Rossii [Collection on urban medical and sanitary affairs in Russia]. Moscow, Tipo-Lit. Rikhter Publ., 1915, 568 p.
12. Zolotnitskiy VN. Aziatskaya holera. Prichiny ee, puti rasprostraneniya i mery bor'by s neyu [Asiatic cholera. Its causes, ways of spreading and measures to combat it]. N.-Novgorod, Tip. V Royskogo i I. Karneyeva Publ., 1918, 31 p.
13. Istoriya zdravoohraneniya dorevolyutsionnoy Rossii (konets XVI - nachalo XX v.) [The history of public health in pre-revolutionary Russia (end of the 16th - early 20th centuries)]. Ed. R.U. Habrieva. M., GEOTAR-Media Publ., 2014, 248 p.
14. Materialy po statistike Novgorodskoy gubernii, Pamyatnaya knizhka Novgorodskoy gubernii na 1916 god [Memorial book of the Novgorod province in 1916] in 3 pt. Part. 3. Novgorod: Tip. Gub. Pravl. Publ., 1916, pp. 1-29.
15. Nardova VA. Gorodskoe samoupravleniye v Rossii v 60-h - nachale 90-h godov XIX v.: Pravitel'stvennaya politika [Municipal self-government in Russia in the 60s - early 90s of the XIX century: Government policy]. Leningrad, Nauka Publ., 1984, 260 p.
16. Nardova V.A. Gorodskoe hozyajstvo Peterburga XIX - nachalo XX veka [Municipal economy of Petersburg XIX - early XX century]. Sankt-Petersburg, Fond "Kreativ" Publ., 2014, 399 p.
17. Otchet Meditsinskogo departamenta za 1883 god. Chast' meditsinskaya [Report of the Medical Department for 1883. Part of the medical]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1886, 546 p.
18. Otchet Meditsinskogo departamenta Ministerstva Vnutrennih Del za 1887 god [Report of the Medical Department of the Ministry of the Interior for 1887]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1889, 337 p.
19. Otchet Meditsinskogo departamenta Ministerstva Vnutrennih Del za 1893 -1895 god. Chast' I. Dvizheniye naseleniya. Zabolevayemost'. Osmotry prizyvnyh [Report of the Medical Department of the Ministry of Internal Affairs for 1893 -1895. Part I. The movement of the population. Incidence. Inspections of the draft]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1898, 359 p.
20. Otchet Meditsinskogo departamenta Ministerstva Vnutrennih Del za 1881 god [Report of the Medical Department of the Ministry of the Interior for 1881]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1884, 619 p.
21. Otchet Meditsinskogo departamenta Ministerstva Vnutrennih Del za 1882 god [Report of the Medical Department of the Ministry of Internal Affairs for 1882]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1885, 803 p.
22. Otchet Meditsinskogo departamenta Ministerstva Vnutrennih Del za 1892 god [Report of the Medical Department of the Ministry of Internal Affairs for 1892]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1896, 303 p.
23. Otchet o sostoyanii narodnogo zdraviya i organizatsii vrachebnoy pomoshchi naseleniyu v Rossii za 1902 god [Report on the state of public health and the organization of medical assistance to the population in Russia for 1902]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1904, 225 p.
24. Otchet o sostoyanii narodnogo zdraviya i organizatsii vrachebnoy pomoshchi v Rossii za 1908 god [Report on the state of public health and the organization of medical care in Russia for 1908]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1910, 281 p.
25. Otchet o sostoyanii narodnogo zdraviya i organizatsii vrachebnoy pomoshchi v Rossii za 1909 god [Report on the state of public health and the organization of medical care in Russia for 1909]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1911, 267 p.
26. Otchet o sostoyanii narodnogo zdraviya i organizatsii vrachebnoy pomoshchi v Rossii za 1912 god [Report on the state of public health and the organization of medical care in Russia for 1912]. Petrograd, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1914, 341 p.
27. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiyskoy imperii [The first general census of the population of the Russian Empire], 1897. XXVI. Novgorodskaya guberniya. Tetrad' 2. Sankt-Petersburg, Tipografiya kn. VP. Meshcherskogo Publ., 1903, 247 p.
28. Pervaya vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiyskoy imperii [The first general census of the population of the Russian Empire], 1897. Vypusk 8. Protsentnoye raspredeleniye naseleniya Imperii oboyego pola po gruppam zanyatiy, pokazannyh pri perepisi glavnymi, kak dostavlyayushchimi glavneyshiye sredstva sushchestvovaniya. Sankt-Petersburg, «Tsentral'naya» Tipo-litografiya M.Ya. Minkova Publ., 1905, 21 p.
29. Pettenkofer M. Kanalizatsiya i vyvoz nechistot: populyarnyye lektsii [Sewage and sewage disposal: popular lectures]. Moscow, Tip. Rodzevicha Publ., 1877, 123 p.
30. Rossiyskiy gosudarstvennyy istoricheskiy arhiv [Russian state historical archive] (further RGIA). Fond 1298. Inv. 1. Case 2309.
31. RGIA. Fond 1298. Inv. 1. Case 2395.
32. RGIA. Fond 1298. Inv. 1. Case 2416.
33. RGIA. Fond 1298. Inv. 1. Case 2715.
34. RGIA. Fond 1298. Inv. 1. Case 2716.
35. RGIA. Fond 1298. Inv. 1. Case 2717.
36. Sanitarnoye sostoyaniye gorodov Rossiyskoy imperii v 1895 godu. (ll. 7 i 8). Vestnik obshchestvennoy gigiyeny, sudebnoy i prakticheskoy meditsiny [Bulletin of public hygiene, forensic and practical medicine]. 1899, January, pp. 101-132.
37. Statisticheskiy otdel. Pamyatnaya knizhka Novgorodskoy gubernii na 1873 god [Memorial Book of Novgorod Province for 1873]. Novgorod, Tip. Gub. Pravl. Publ., 1873. pp. 1-286.
38. Statisticheskiy sbornik Novgorodskogo gubernskogo zemstva za 1890 g. [Statistical collection of the Novgorod provincial zemstvo for 1890]. Novgorod, Tip. I.I. Bogdanovskogo Publ., 1891. 51 p.
39. Statisticheskiy sbornik Novgorodskogo gubernskogo zemstva za 1895 g. [Statistical collection of the Novgorod provincial zemstvo for 1896]. Novgorod, Tip. I.I. Ignatovskogo, 1896, 52 p.
40. Statisticheskiy sbornik Novgorodskogo gubernskogo zemstva za 1896 g. [Statistical collection of the Novgorod provincial zemstvo for 1897]. Novgorod, Tip. I.I. Ignatovskogo, 1897. 51 p.
41. Statisticheskiy sbornik Novgorodskogo gubernskogo zemstva za 1908 g. [Statistical collection of the Novgorod provincial zemstvo for 1908]. Novgorod, Gubernskaya tipografiya, 1909. 73 p.
42. Fal'kovskiy N.I. Istoriya vodosnabzheniya v Rossii [History of water supply in Russia]. Moscow-Leningrad, Izdatel'stvo Ministerstva kommunal'nogo hozyaystva RSFSR Publ., 1947, 307 p.
43. Hlopin G.V Materialy po ozdorovleniyu Rossii. Sanitarnoye opisaniye g.g. Astrakhani, Samary, Saratova i Tsaritsyna s ukazaniyem mer, neobhodimyh dlya ih ozdorovleniya [Materials on the improvement of Russia. Sanitary description gg. Astrakhan, Samara, Saratov and Tsaritsyn with the measures necessary for their recovery]. Sankt-Petersburg, Tip. Ministerstva Vnutrennih Del Publ., 1911. 296 p.
44. Chizhov N.K. Vodostoki. Kanalizatsiya gorodskaya i domovaya [Drains. Sewerage of a city and home]. Vol. 1, Sankt-Petersburg, Tip. E.A. Evdokimova Publ., 1895, 152 p.
45. Mazanik A. Sanitation, urban environment and the politics of public health in late imperial Moscow: Ph.D. (History) Thesis. Budapest, 2015. 262 p.
