CC BY
170
УДК 159.9
ММ. Пурецкий САМОРЕГУЛЯЦИЯ И ВРЕМЯ
Аннотация. В статье анализируется связь саморегуляции и времени. В представленных теориях рассматривается время деятельности и время жизни, время как источник неопределенности, экстремальный и стрессогенный фактор и как фактор, опосредующий поведение.
Ключевые слова: саморегуляция, самоорганизация, толерантность к неопределенности, стресс-резистентность, темпоральная теория саморегуляции, прокрастинация.
Mikhail Purely SELF-REGULATION AND TIME
Annotation. The article analyzes the relationship between self-regulation and time. In the presented theories considered operation time and the time of life, time as the source of uncertainty, extreme and stress factor and as a factor mediating the behavior.
Keywords: self-regulation, self-organization, uncertainty tolerance, stress-resistance, temporal self-regulation theory, procrastination.
Большое число исследований и публикаций по проблеме саморегуляции отражает актуальность этой области психологической науки и востребованность результатов исследований практикой. Несмотря на столь широкий интерес исследователей к данной проблематике, понятие саморегуляции по-прежнему остается одним из наиболее неоднозначных в психологии [8]. Трудности выработки единого понятийного аппарата связаны с различными методологическими подходами авторов. И в отечественной, и в зарубежной психологии существуют группы исследователей, связывающих свою работу с понятием саморегуляции и другими близкими по значению понятиями, такими как самоконтроль, самоуправление, самоорганизация, самодетерминация, самоэффективность, самоактуализация, саморазвитие и другими. Различия во взглядах авторов отражаются не только в неоднородности используемого понятийного аппарата, но и в понимании структуры саморегуляции, механизмов ее осуществления, методах диагностики, в понимании роли сознания и самосознания в регуляции [10].
Несмотря на различия в подходах к пониманию феномена саморегуляции, наиболее общую цель данной группы исследований можно определить как изучение индивидуальных возможностей человека успешно действовать и принимать ответственные решения как в повседневной жизни, так и в сложных, а подчас экстремальных условиях. Эти задачи невозможно решить без учета фактора времени.
К.А. Абульханова подчеркивает, что саморегуляция обеспечивает функционирование человека во временно-пространственной действительности [2]. При этом многие теории саморегуляции не учитывают фактор времени в явной форме. Однако он присутствует в некоторых теориях имплицитно.
Например, в концепции О.А. Конопкина - В.И. Моросановой саморегуляция рассматривается как особый вид психической активности, направленный на организацию и управление поведением, деятельностью, психическими состояниями и процессами [11]. В рамках данной теории система осознанной саморегуляции представлена отдельными базовыми процессами планирования целей, моделирования значимых условий деятельности, программирования исполнительских действий, оцениванием и корректировкой результатов. Индивидуальные особенности саморегуляции, определяемые как индивидуальный стиль саморегуляции, проявляются в том, что люди по-разному планируют и организуют свою деятельность, а также оценивают результаты.
Цели деятельности, поведения, цели жизни нельзя рассматривать вне времени. Д.Н. Узнадзе определял цель любой деятельности как продукт, который человек должен получить в итоге этой
© Пурецкий М.М., 2015
деятельности в определенное время [13]. Время достижения цели может быть задано извне, может определяться требованиями социума, деятельности или самим субъектом. Но в любом случае индивидуальные особенности выдвижения целей связаны с адекватностью внешним и внутренним условиям, в том числе с учетом временных параметров. Таким образом, при выдвижении цели субъект учитывает и согласовывает требуемые и предполагаемые сроки достижения результата и свои временные возможности, т.е. проявляет то качество, которое в масштабах жизненного пути личности К.А. Абульханова называет своевременностью [1].
На построение модели значимых условий влияют реальные условия достижения цели и индивидуальные особенности субъекта деятельности и поведения [11]. Учет времени в информационной модели значимых условий может зависеть от таких индивидуальных особенностей как темперамент, когнитивный стиль [14], акцентуации характера [11], степень осознанности и переживания ценности времени [1]. Время как объективный и субъективный фактор влияет на составление программы действий, определение их последовательности, детализацию, импульсивность, а также на частоту кор-рекционных оценок, склонность к превентивным коррекциям [11]. Оценка результата с точки зрения его своевременности в разной степени осознается и переживается разными индивидами. Мотивирующая сила «чувства своевременности», по мнению К.А. Абульхановой, также весьма различна [1].
К.А. Абульханова отмечает, что способность к самоорганизации во времени, включающая планирование, учет времени, требований, возможностей, развивается преимущественно в процессе трудовой деятельности. Ориентация во времени, способность к продуктивному использованию времени, к самостоятельному структурированию времени в условиях объективной временной определенности или, наоборот, неопределенности времени наступления событий, в отсутствии строгой детерминации временем рассматриваются К.А. Абульхановой как особые временные способности личности, повышающие ее эффективность [1].
Не только отсутствие строгой временной детерминации, но и дефицит времени можно рассматривать как объективный источник неопределенности. Г.Н. Солнцева и Г.Л. Смолян, анализируя источники неопределенности при принятии решений, выделяют «дефицит времени поступления или обновления информации, а также объективный или субъективный дефицит времени на распознавание, анализ и оценку информации» [12, с. 279].
В случае если источником неопределенности является сам человек как субъект деятельности, речь идет о субъективной неопределенности.
Умение человека принимать неопределенность как условие своих действий и решений стало рассматриваться как неотъемлемый компонент личностной саморегуляции [5]. Вопрос о принятии неопределенности связан с вопросом о ее преодолении.
Т.В. Корнилова считает, что «саморегуляция как понятие фокусирует полюс преодоления неопределенности и осуществляется посредством динамических регулятивных систем (ДРС), выступающих новообразованиями по ходу решений и выборов человека» [5, с. 57]. Динамические регулятивные системы - это многоуровневые динамические иерархии качественно разных процессов (интеллектуальных, личностных), которые, с одной стороны, отражают ориентировку в ситуации, возможных целях и последствиях выбора, с другой, - обращены на себя (свое личностное Я, процессы самосознавания и самостановления) [6].
Такой подход к пониманию саморегуляции меняет отношение и к использованию психодиагностических методов: измеряются не показатели психологической регуляции или саморегуляции, а личностные свойства и показатели интеллекта. «Сам спектр диагностируемых свойств также изменяется, поскольку в условиях неопределенности проявляются не преимущественно изученные в психологии черты и свойства, а те свойства, которые отличают личностные проявления именно в условиях неопределенности» [6]. В первую очередь это касается толерантности к неопределенности. Толерант-
ность к неопределенности является важной составляющих личностного потенциала, который характеризует способность личности преодолевать заданные обстоятельства, сохранять стабильность смысловых ориентаций и эффективность деятельности под давлением изменяющихся внешних условий. Д.А.Леонтьев рассматривает личностный потенциал как потенциал саморегуляции, а зрелую личность как субъект активности, который организует свое поведение адекватно ситуациям на основе гибкого приспособления, учитывающего множественные критерии [8].
Интерес исследователей к гибким механизмам саморегуляции, к возможности жить и действовать в условиях неопределенности привел к разработке нового психологического инструментария. Толерантность к неопределенности можно изучать с помощью русскоязычных версий опросника Д. МакЛейна (Луковицкая, 1998; Осин 2010), А. Хернхема (Корнилова и др., 2010), Баднера (Корнилова, Чумакова, 2014), Мельбурнского опросника принятия решений (Корнилова, 2013). Несмотря на то, что фактор времени выступает лишь одним из факторов неопределенности, разработанные методики могут быть использованы для диагностики личностных характеристик, позволяющих человеку успешно действовать в ситуациях дефицита времени.
Значение дефицита времени в мобилизации активности личности отмечают К.А. Абульхано-ва, Д.А. Леонтьев, А.К. Болотова. К.А. Абульханова в рамках типологического подхода на основе экспериментов, проведенных Л.Ю. Кублицкене, выделяет тип личности, который наиболее эффективно действует именно в условиях дефицита времени и сводит к дефициту все остальные временные режимы деятельности [2]. Д.А. Леонтьев считает, что осознание дефицита любого ресурса, в том числе и дефицита времени, приводит к более эффективному его использованию и повышает ответственность субъекта [9]. А.К. Болотова подчеркивает, что в условиях временной ограниченности или де-привации само время как объективная реальность становится энергопотенциалом личности и мобилизатором личностной активности [3].
Постоянно увеличивающийся темп жизни, необходимость перерабатывать большие объемы информации и принимать важные решение в ограниченные промежутки времени - все это позволяет рассматривать время как стрессогенный фактор. Исследования саморегуляции А.Б. Леоновой направлены на изучение индивидуальных возможностей человека адекватно адаптироваться и эффективно действовать в сложных и экстремальных ситуациях без вреда для психического и физического здоровья. Понимание индивидуальной устойчивости к стрессу (или стресс-резистентности) как системной характеристики человека основано на представлении о взаимодействии устойчивых детерминант и специфичных для человека динамичных особенностей процесса саморегуляции [7].
В работах Л.Г. Дикой время выступает как экстремальный фактор профессиональной деятельности. Система саморегуляция функциональных состояний рассматривается как деятельность, которая в процессе адаптации к экстремальным условиям вступает в сложные межсистемные взаимодействия с профессиональной деятельностью, личностью и индивидуально-психологическими детерминантами [4].
Связь саморегуляции и времени неоднократно отмечалась в работах А.К. Болотовой: подчеркивалась определяющая роль временного фактора в выделении уровней развития и регуляции самосознания личности. Самосознание в онтогенетическом плане представляет собой постепенно развертывающийся во времени интегративный процесс, в основе которого лежит сложная деятельность самопознания, эмоционально-ценностное отношение к себе и способность к саморегуляции поведения [3].
Наиболее полно связь саморегуляции и времени раскрыта в концепции личностной организации времени К.А. Абульхановой. В этой концепции личность выступает как «интегратор, организатор, координатор различных времен». Личность выполняет разные «темпоральные функции» в трех «экзистенциальных пространствах»: пространстве организма, пространстве человеческой деятельности и пространстве всей жизни [2].
В пространстве организма саморегуляция координирует, соотносит естественные ритмы, темпы и скорости психических процессов с нейрофизиологическими процессами и темпераментальными особенностями. Происходит это преимущественно неосознанно. Произвольность «как регуляторная способность психических процессов» создает возможность для ускорения этих процессов [2, с. 21]. К.А. Абульханова подчеркивает, что, регуляторная способность психики, начинаясь с повышения естественных скоростей и ритмов, распространяется на ритм психической деятельности, на регуляцию деятельности в целом [1].
В пространстве деятельности функцией саморегуляции является согласование темпоральных требований деятельности и естественных темпоральных возможностей человека, объективного и субъективного времени. «Личность как субъект деятельности регулирует время ее осуществления, согласуя его со временем своих психических процессов (мышления, памяти), состояний (сна, бодрствования, усталости, работоспособности и т.д.), своей темпераментальной природы, возраста (специфика времени юности или старости) с уровнем личностных целей и притязаний, уровнем идеальных моделей и программ», - подчеркивает К.А. Абульханова [2, с. 23]. Кроме того, задачей саморегуляции является оптимизация возможностей личности и компенсация его индивидуальных недостатков в соответствии с задачами и событиями деятельности [1].
В пространстве жизни время приобретает ценностный характер. Это связано с ограниченностью, необратимостью времени и с потребностью личности в самореализации. «Здесь личность выступает субъектом согласования (или разрешения противоречия) своего развития, изменения (личностного и возрастного) и динамики жизненных событий» [2, с. 24].
Из западных теорий наибольший интерес представляет темпоральная теория саморегуляции П. Хэлла и Дж. Фонга [15], в основу которой легли представления об адаптивности (дезадаптивности) поведения в зависимости от временной перспективы. Целесообразность собственного поведения, действий оценивается с учетом времени получения желательного результата. Намерения индивида и его реальное поведение опосредствуются способностью к саморегуляции и поведенческой готовностью. Саморегуляция понимается как способность прилагать определенные усилия в настоящем, не рассчитывая на быстрый результат, т.е. определенная способность к откладыванию «удовольствия». Поведенческая готовность зависит от наличия внешних стимулов и прошлого поведения, опыта. Предшествующее поведение, способность к саморегуляции и система убеждений индивида о ценности результатов того или иного поведения посредством механизмов обратной связи влияют на вероятность превращения намерения в действие [15].
Говоря о связи саморегуляции и времени следует вспомнить о прокрастинации - склонности откладывать «на потом» дела и принятие решений. Существуют различные подходы к объяснению причин возникновения данного феномена, его классификации. Однако не вызывает сомнения то, что в основе нарушений временных параметров деятельности лежат нарушения саморегуляции.
В рассмотренных теориях саморегуляция предстает как особый вид психической активности (О.А. Конопкин, В.И. Моросанова), как интеллектуально-личностное опосредствование выбора в условиях неопределенности (Т.В. Корнилова), как система устойчивых и динамических процессов, обеспечивающих эффективную адаптацию к напряженным условиям (А.Б. Леонова), как способность к гибкому ситуационному поведению, учитывающему множественные критерии (Д.А. Леонтьев), как механизм координации и организации различных времен и требований (К.А. Абульханова), как способность к откладыванию удовольствия (П. Хэлл, Дж. Фонг) и т.д. Несмотря на столь различное понимание саморегуляции, все представленные теории в той или иной степени учитывают фактор времени. В них отражается связь времени с выдвижением целей, планированием и программированием деятельности и поведения. Время рассматривается как фактор неопределенности, стрессогенный фактор и фактор, мобилизующий активность личности. Осознание времени как ограниченного, необ-
ратимого и невосполнимого ресурса, позволяет человеку с помощью различных средств саморегуляции наиболее эффективно действовать и добиваться более высоких результатов в пространстве деятельности, общения, жизни.
Библиографический список
1. Абульханова, К. А. Психология и сознание личности (Проблемы методологии, теории и исследования реальной личности) : Избранные психологические труды / К. А. Абульханова. - М. : Московский психолого-социальный институт; Воронеж : МОДЭК, 1999. - 224 с.
2. Абульханова, К. А. Время личности и время жизни / К. А. Абульханова, Т. Н. Березина. - СПб. : Алетейя, 2001. - 304 с. - ISBN 5-89329-377-0.
3. Болотова, А. К. Человек и время в познании, деятельности, общении / А. К. Болотова. - М. : Издательский дом ГУ ВШЭ, 2007.- ISBN 978-5-7598-0518-2.
4. Дикая, Л. Г. Психология саморегуляции функционального состояния субъекта в экстремальных условиях деятельности : автореф. дис. ... д-ра психол. наук / Л. Г. Дикая. - М., 2002. - 52 с.
5. Корнилова, Т. В. Неопределенность, выбор и интеллектуально-личностный потенциал человека (в развитии смысловой теории мышления) / Т. В. Корнилова // Методология и история психологии. - 2009. -Т.4. - Выпуск 4. - С. 47-59.
6. Корнилова, Т. В. Перспективы динамической парадигмы в психологии выбора [Электронный ресурс] / Т. В. Корнилова // Психологические исследования. - 2014. - Т. 7. - № 36. - С.2. - Режим доступа : http://psystudy.ru (дата обращения : 06.03.2015).
7. Леонова, А. Б. Стресс-резистентность и структурная организация процессов саморегуляции деятельности / А. Б. Леонова // Психология саморегуляции в XXI веке / Отв. ред. В. И. Моросанова. - СПб. ; М. : Нестор-История, 2011. - С. 354-374. - ISBN 978-5-98187-842-8.
8. Леонтьев, Д. А. Личностный потенциал как потенциал саморегуляции / Д. А. Леонтьев // Личностный потенциал : структура и диагностика / Под ред. Д. А. Леонтьева. - М. : Смысл, 2013. - 679 с. - С. 107-130. -ISBN978-5-89357-285-8.
9. Леонтьев, Д. А. О времени : иллюзия ответов / Д. А. Леонтьев // Экзистенциальная традиция : философия, психология, психотерапия. - 2004. - № 1(4). - С. 113-118.
10. Моросанова, В. И. Предисловие / В. И. Моросанова // Психология саморегуляции в XXI веке / Отв. ред. В. И. Моросанова. - СПб. ; М. : Нестор-История, 2011. - 468 с. - С. 7-11. - ISBN 978-5-98187-842-8.
11. Моросанова, В. И. Саморегуляция и индивидуальность человека : / В. И. Моросанова; 2-е изд. - М. : Наука, 2012. - 519 с. - ISBN 978-5-02-038454-5.
12. Солнцева, Г. Н. Принятие решений в ситуации неопределенности и риска (психологический аспект) / Г. Н. Солнцева, Г. Л. Смолян // Труды ИСА РАН, 2009. - Т. 41. - С. 266-280.
13. Узнадзе, Д. Н. Основные понятия психологической теории деятельности [Электронный ресурс] / Д. Н. Узнадзе. - Режим доступа : http://vocabulary.ru/dictionary/15 (дата обращения : 06.03.2015).
14. Холодная, М. А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума / М. А. Холодная. - 2-е изд. -СПб. : Питер, 2004. - 384 с. - (Мастера психологии). - ISBN 5-469-00128-8.
15. Hall P. A., Temporal self-regulation theory : a model for individual health behavior / P. A. Hall, G. Y. Fong // Health Psychology Review. - 2007. - Vol. 1(1). - P. 6-52.
