CC BY
16вательности, по нашему мнению, необходимо выстраивать педагогические исследования, разрабатывающие воспитательные системы на основе культуры казачества.
Педагогам, политикам и казачьим лидерам следует всегда помнить одну из незыблемых истин, которую точно выразил российский общественный и политический деятель первой четверти ХХ столетия Н. И. Астров: «Судьба казачества - это судьба русского народа. И чем теснее будет между ними взаимодействие, чем крепче органическая и духовная связь, тем скорее эта судьба изменится и прояснится» (15). Возрождающиеся ценностные основы казачьего менталитета свидетельствуют о пробуждении национального «русского духа», и ростки этого пробуждения важны для единства всего российского суперэтноса.
Литература
1. Шеуджен Э. А. Историография. История исторической науки: курс лекций. Майкоп, 1999. С. 221.
2. Горюнов Е. В., Дюби Ж. История ментальнос-тей // История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996. С. 20.
3. ФеврЛ. Бои за историю. М., 1990. С. 36.
4. ЛеГоффЖ. Другое средневековье: время, труды и культура Запада / пер. с франц. С. В. Чистяковой и Н. В. Шевченко, под ред. В. А. Бабинцева. Екатеринбург, 2000. С. 202.
5. Кукушин В. С., Столяренко Л. Д. Этнопедаго-гика и этнопсихология. Ростов н/Д, 2000. С. 142.
6. Трофимов В. К. Менталитет русской нации. Ижевск, 2002. С. 9.
7. Стефаненко Т. Г. Этнопсихология: учеб. для вузов. М., 2004. С. 153.
8. Феофанов К. А. Социально-политические и ценностно-ментальные особенности цивилизаци-онного развития России // Социально-гуманитарные знания. 2006. № 1. С. 119.
9. Рыбаковский Л. Л. Депопуляция - угроза выживанию // Почему вымирают русские. Последний шанс / под общ. ред. И. В. Бестужева-Лады. М., 2004. С. 27.
10. Скворцов Л. В. Проблема цивилизационной самоидентификации России: теоретический аспект // Россия и современный мир. 2005. № 2. С. 55.
11. Бороноев А. О. Территориально-региональный менталитет: сущность и функции // Менталь-ность этнических культур: материалы междунар. науч. конф. СПб., 2005. С. 16.
12. Сухоруков В. Д. Общежитие донских казаков в XVII-XVШ столетиях. Новочеркасск, 1892.
13. Февр Л. Бои за историю... С. 67.
14. Яковенко И. Г. Цивилизация и варварство в истории России // Общественные науки и современность. 1996. № 3. С. 111.
15. Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д, 1992. С. 33.
S. N. LUKASH. RUSSIAN NATIONAL MENTALITY: SPECIAL NATURE OF THE SOUTH OF RUSSIA
This article is dedicated to the questions of typology of Russian people mentality in view of regionalization of the Russian culture. The author analyzes mental-valuable part of Cossacks' culture as one of subethnoses of the Russian people.
Key words: mentality, the South of Russia, Cossacks, culture, pedagogical potential.
Э. Н. БОГДАНОВА
САМООРГАНИЗАЦИЯ И УПРАВЛЕНИЕ В СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТАХ:
ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРОЦЕССОВ
В статье на примере функционирования и трансформации некоторых социальных институтов рассматривается, как сосуществуют в этих процессах организационная и самоорганизационная составляющие.
Ключевые слова: самоорганизация, управление, социальный институт.
Управление в обществе, представляющее собой взаимодействие управляемых и управляющих субъектов, основанное на том, что одна сторона (субъект управления) вырабатывает решения, доводит их до исполнителя и контролирует их выполнение, а другая (объект управления) их реали-зовывает, немыслимо без социальных институтов.
Термин «социальный институт» используется достаточно широко и часто без точного определения. Тем не менее наиболее распространенной является трактовка институтов как «совокупности норм и правил поведения, устоявшихся поведен-
ческих образцов, лишающих совершаемые действия индивидуализации и делающих их понятными, привычными, предсказуемыми» (1). Эта трактовка близка и к определению, которое дает М. Дюверже, представитель французской школы социологии: «Институты есть известные модели человеческих отношений, с которых копируются конкретные отношения, приобретая, таким образом, характер стабильных, устойчивых и сплоченных» (2).
В зависимости от социальных потребностей, специфики действий и отношений, регулируемых
^ "Культурная жизнь Юга России"
№ 3 (28), 2008
институтами, в социологии традиционно различают: политические институты (потребность в безопасности и социальном порядке), экономические (потребность в средствах существования), институт семьи и брака (потребность в воспроизводстве рода), институт образования, включающий науку и культуру (потребность в получении знаний, в специализации), институт религии (потребность решения духовных проблем) (3).
В настоящее время в социальной теории и практике можно отметить интересные и показательные тенденции, которые напрямую или косвенно могут быть связаны с приходом синерге-тических идей в социальное познание, служить подтверждением их актуальности и востребованности (4; 5).
С точки зрения самоорганизационного видения всякий социальный институт может быть рассмотрен как совокупность организационных и самоорганизационных составляющих, находящихся в постоянной динамике. В общих чертах это можно описать следующими положениями.
1. Все социальные институты первоначально возникают в процессе самоорганизации.
2. Процесс укрепления и становления социального института включает в себя наращивание организационной составляющей. В периоды стабильных состояний социальной системы наблюдается относительный баланс между управлением и самоорганизацией.
3. В каждый момент существования социального института институциональная статика отражена в относительно стабильной организационной составляющей, носящей формальный характер. Институциональная динамика связана с самоорганизационной составляющей и имеет неформальный, близкий к традиции и ритуалу характер.
4. В наиболее явной форме самоорганизационная природа социальных институтов проявляется в кризисные, бифуркационные моменты социального изменения, в ситуации наибольшей несогласованности организационной и самоорганизационной составляющих социальных институтов при безусловном практическом доминировании последней.
На примере функционирования и трансформации некоторых современных институциональных отношений можно заметить, как сосуществуют в этих процессах организационная и самоорганизационная составляющие.
Институт права наиболее наглядно демонстрирует, что организационно фиксированные институциональные отношения оказываются неработающими в случае отсутствия резонанса с са-моорганизационно устанавливаемыми правовыми нормами. Вопрос заключается в том, какие из них имеют большую реальную легитимность. Самоорганизационно возникающие параллельные правовые отношения, которые можно назвать внеправовыми, в результате оказываются доминирующими и подчиняют своим игровым порядкам даже тех, кто, казалось бы, должен был им противостоять (государственных деятелей, чиновников, представителей правоохранительных орга-
нов). В случае же совпадения организационной и самоорганизационной составляющих правовых отношений от государства требуется значительно меньше усилий по охране правопорядка, ибо самоорганизация выполняет эту функцию с помощью своих культурных и психологических механизмов, помещающих точку социального контроля во внутреннее пространство индивида.
Результаты изучения политического социального института дают основание для вывода, что властные отношения практически всегда представляли собой не четкий и налаженный управленческий механизм, а борьбу кланов. Клановое деление общества (и, соответственно, клановая канва) в политической жизни и политических отношениях имеет глубокие исторические корни. Кланы - это наиболее часто возникающие самоорганизационные образования, которые появляются в политическом измерении общества в процессе установления отношений власти и подчинения. Основанием для их возникновения могут быть родовые связи, земляческие отношения, этническая или религиозная близость. Сущность их в основе своей одна: на основании некоторого чувства близости, родственности, подобия возникает определенный порядок, задающий процессы распределения и перераспределения власти. Этологи считают, что у человека инстинктивная программа «научись узнавать своих» начинает действовать очень рано (6). Мы поддаемся ее воздействию всю жизнь, выделяя «своих» (родственников, единоверцев, земляков, однокашников, сослуживцев и т. д.), по отношению к которым наша мораль менее крепка, чем к «чужим». Наверное, правы этологи, всегда утверждавшие, что разделение людей на «своих» и «чужих» преступно, так как снимает в человеке инстинктивные запреты не наносить ущерба ближнему, а освобожденный от них человек иногда становится жестоким.
Институциональные процессы в сфере экономических отношений исследуются социологами с особым интересом в силу их динамичности и высокой общественной значимости. Многие из них приходят к выводу, что инновационные действия в плане институциональных трансформаций в области экономических отношений предпринимают практически все граждане, становясь как бы микроакторами трансформационного процесса. При этом основное внимание уделяется разного рода внеправовым практикам, которые наблюдаются в неформальной составляющей экономического института (уклонение от уплаты налогов, работа без оформления, получение пособия по безработице при наличии работы, невыполнение служебных обязанностей и др.). Такая практика проникает в самый фундамент формирующихся институтов. Изменить ситуацию указом сверху, к сожалению, нельзя, что еще раз подтверждает слабость организационных методов по сравнению с самоорганизационными.
Институт семьи и брака, очевидно, - один из наиболее независимых в плане организационного давления на самоорганизационные процессы. В настоящее время семейные отношения поражают
многообразием конкурирующих самоорганизаци-онно возникающих форм, средовой генезис которых не всегда легко просматривается. Выявление сакральной основы, духовного стержня, вокруг которого строятся такие аттрактивные образования, может помочь их типологизации. С одной стороны, это возрождение старых форм, когда семья вписывается в более широкие мифологические представления. Образно говоря, брак воспринимается как «рождающийся на небесах». Особенно заметны эти процессы в странах, где наблюдается религиозный ренессанс. С другой стороны, там, где подобные мифологические основания утратили силу, варианты аттрактивных семейных порядков начинают принимать формы самых различных игровых структур, но в большинстве своем в их основе лежит принцип соединения на основе взаимной любви. Сакральный стержень отношений связывается с той духовностью и жертвенностью, которые присущи любви. Во многих странах Запада возникающие на основе любви новые самоорганизационные формы семейных отношений появляются в результате отказа от их гетерогенности. Степень правовой и социальной узако-ненности таких отношений в разных государствах различна. Но одно то, что всегда консервативная Англия узаконила однополые браки, говорит о многом. Давно признают за гомосексуалистами право на браки Дания, Исландия, Нидерланды, Швеция. Все это уже организационное оформление самоорганизационно возникающих новых порядков в рамках института семьи.
Наука - это еще один социальный институт, в рамках которого разворачивается борьба организации и самоорганизации, приводящая к смене одних самоорганизационных форм другими и наступающая как в моменты общих социокультурных кризисов, так и во время локальных, внут-ринаучных кризисных состояний. Очевидно, достаточно последовательное и вполне соответствующее самоорганизационным представлениям видение процесса трансформаций, происходящих в науке и научном сообществе, описал Кун в своей знаменитой работе «Структура научных рево-
люций» (7). Парадигма (одно из основных понятий, используемых Куном) указывает на новые правила игры, по которым научное сообщество начинает выстраивать свои отношения в после-кризисный период. И хотя парадигма - это не сами правила, а то, что им предшествует, в рамках нормального периода существует интуитивное понимание того, что можно, а чего нельзя. Споры о правилах начинаются в период назревания кризисных, революционных ситуаций. Это происходит регулярно и неизменно, поскольку сталкиваются не только два игровых порядка, но и две команды, желающие играть на одном поле.
Итак, рассмотрев различные институциональные отношения, можно заметить, что самоорганизационные структуры могут как функционально усиливать, так и ослаблять институциональные образования. Управление значительно увеличивает свою эффективность, если его структурная ткань скрепляется самоорганизационными резонансными связями. Это заключение делает актуальным вопрос поиска новых подходов и технологий обращения с самоорганизующимися объектами и ставит новые задачи перед системой общественного управления.
Литература
1. Зборовский Г. Е., Костина Н. Б. Социология управления. М., 2004. С. 146.
2. Василенко А. И. Административно-государственное управление в странах Запада: США, Великобритания, Франция, Германия. М., 2000. С. 64.
3. Аберкромби Н,Хилл С, Тернер С. Б. Социологический словарь. М., 2000. С. 146.
4. Андреев Ю. П., Коржевская Н. М, Костина Н. Б. Социальные институты: содержание, функции, структура. Свердловск, 1989.
5. Добреньков В. И, Кравченко А. И. Социология: в 3 т. Т. 3. М., 2000.
6. Дольник. В. Р. Непослушное дитя биосферы. Беседа о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. СПб., 2004.
7. Кун Т. Структура научных революций. М., 1973.
E. N. BOGDANOVA. SELF-ORGANIZATION AND MANAGEMENT IN SOCIAL INSTITUTIONS OF THE SOCIETY: CORRELATION OF THE PROCESSES
In the article on the examples of the function and transformation of some social institution how organizing and self-organizing components are coexisting in these processes are examined.
Key words: self-organization, management, social institution.
