CC BY
60УДК 94:002.2(=11/=8)
Самодентификация
Исмаила Гаспринского в плеяде
национальных первопечатников
Виктор Ганкевич
(Таврический национальный
университет им. В.И. Вернадского)
Аннотация: В статье освещаются личностные ориентиры, духовный мир Исмаила Гаспринского, а также его самоидентификация среди первых татарских издателей.
Ключевые слова: Исмаил Гаспринский, Тарджеман, национальная печать.
Теперь уже широко известно в Крыму и за его пределами о подвижнической просветительской работе Исмаила Гаспринского (1851-1914). Он прилагал титанические усилия для возрождения народной школы, пропаганды знаний, развития национальной культуры, создания общественных организаций, реформирования родного языка и литературы.
Перо просветителя впервые в крымскотатарской литературе освоило газетные и публицистические жанры. Он, по признанию современников, стал основоположником татарского романа, впервые напечатав его на страницах знаменитого «Тарджемана» (1883-1918 гг.) - первой крымскотатарской газеты.
На некоторые важные аспекты из личной жизни в биографии И. Гаспринского исследователи не всегда обращают внимание. Пока не уделяется должного внимания развитию личностных ориентиров просветителя, его глубокому духовному миру. Это связано и с недостаточно скрупулезной проработкой источников и литературы.
Однако сам себя И. Гаспринский воспринимал, прежде всего, как редактора-издателя газеты «Тарджеман». Типография,
шрифты, гранки, свежие напечатанные листы - все это стало делом его плодотворной жизни. Он издавал газеты и журналы, книги и брошюры, учебники и календари - все для просвещения и развития родного народа.
Исмаил Гаспринский четко понимал свое место в истории тюрко-мусульманских наций. Он ощущал себя в плеяде деятелей просвещения и культуры других народов и эпох. Теперь уже общепринято считать, что Исмаил Гаспринский был первопечатником. И это уже никто не оспаривает.
Конечно, будучи скромным человеком, он не выпячивал это. Но, понимая всю ответственность и сложность своего положения в крымско-татарском обществе и своего места в истории тюрок, он стремился как можно лучше выполнить свою сложную, но любимую работу.
Показательны случаи, которые зафиксированы в дни годовщины типографии и газеты «Тарджеман». Эти события частной жизни бахчисарайского редактора-издателя постепенно превратились в народные празднества.
Скромно и небольшим шрифтом в глубине текста статьи 1893 года Исмаил Гаспринский сообщал, что «после дождливых, холодных дней» в субботу 10 апреля в 11 часов «в местной греческой церкви уважаемый отец Христофор отслужил панихиду за Иоанна Гуттенберга, изобретателя печати, дьяка Федора [Ивана Федорова] - первого печатника в России». Такие дни Исмаил Гаспринский называл «наш молитвенный день» [1, с. 271].
Похожая процедура, превращавшаяся в традицию, прошла еще через десять лет. В день двадцатилетней годовщины в Бахчисарае «в 10 часов утра, в городской церкви, по просьбе моей, была совершена панихида по Иоанне Гуттенберге и Первопечатнике Федоре [Иване Федорове]», писал Исмаил Гаспринский. А через два часа состоялось торжественное мусульманское молебствие с участием духовенства, учащихся бахчисарайских школ, «представителей русского, греческого, караимского и еврейского обществ», которые собрались «дружески почтить» Исмаила Гас-принского [1, с. 300].
В этих примерах Исмаил Гаспринский предстает как некий правопреемник печатного дела, основанного в Европе Иоганном
Гуттенбергом и продолженного в Украине и России Иваном Федоровым.
Характерен и поступок Исмаила Гаспринского как представителя толерантных кругов мусульманской общины Крыма 80-х - 90-х годов Х1Х века. Прекрасно зная о том, что Иоанн Гуттен-берг и Иван Федоров были христианами, Исмаил Гаспринский нашел способ отметить их память. Им был заказан в греческой православной церкви Бахчисарая церковный ритуал - панихида. Это было сделано тонко и осторожно с учетом некоей духовной интимности религиозного восприятия. Исмаил Гаспринский чувствовал не столько то, что он вправе это сделать, как то, что ему это необходимо сделать.
Эти факты характеризуют Исмаила Гаспринского как подлинного гуманиста, глубоко духовного и верующего человека. Очевидно, что в быту он был скромным и интеллигентным человеком, заботящемся о памяти первопроходцев в нелегком и очень затратном деле издания Книги. Кроме того, эти его действия свидетельствует о некоей духовной преемственности Исмаила Гаспринского в ряду национальных первопечатников Европы. Он реально понимал свое место в плеяде национальных первопечатников.
Из материалов приложения к № 13 газеты «Переводчик-Тарджеман», посвященного описанию торжеств празднования 10-летия издания 18 апреля 1893 г.
После дождливых, холодных дней, 10 апреля, в субботу, выдался чисто весенний солнечный день и скромный, семейный праздник нашей редакции, типографии и близких к ним лиц благодаря этому принял весьма оживленный и вместе с тем довольно живописный вид. Усердием г[оспод] наборщиков вход в типографию и машина были украшены зеленью. Рабочая зала была превращена в гостиную в татарском вкусе.
В 11 ч[асов] дня в местной греческой церкви уважаемый отец Христофор отслужил панихиду за Иоанна Гутенберга, изобретателя печати, дьяка Федора - первого печатника в России и графа Д.А. Толстого, разрешившего издание газеты «Переводчик».
К часу дня стали собираться в редакции и типографии друзья и знакомые, любезно пожелавшие выразить свое сочувствие редактору. К тому времени во дворе собрались дети пяти новоме-тодных мектебов с их учителями, а на улице до ста музыкантов-цыган, пришедших, чтобы по местному обычаю сыграть «приветствие». Окрестные скалы были усеяны любопытными, расположившимися живописными группами.
Праздник начался угощением служащих в типографии, коим редактор лично поднес по стакану лимонаду и фруктовой воды. Старший наборщик Али прочитал от лица своих сотоварищей приветственное слово.
Вскоре за тем в типографии, где собрались мусульмане -почитатели и духовенство, началась молитва-поминание. Помянуты покойный родитель редактора Мустафа Ага, бывший Крымский муфтий Аджи Али бей Хункалов, быв[ший] Оренбургский муфтий Аджи Селим Гирай мурза Тевкилев и писатель казанский мудеррис Шигабеддин Мерджани, как ревнители газетного дела.
После этого совершена торжественная молитва за здравие государя императора, всей августейшей семьи и благоденствие России.
Третья молитва совершена за здравие писателей татар, сотрудников и друзей «Переводчика».
По окончании молитвы, мудеррис Зинджерли-медресе Аджи Абибулла эфенди произнес прочувствованное слово о значении грамоты, чтения и деятельности редактора газеты. После речи му-дерриса были прочитаны послания и письма, присланные из других городов и отдельных почитателей. Узнав, что некоторые послания сопровождались подарками, собрание пожелало их видеть. Поэтому на большом подносе были принесены следующие вещи: богатая бронзовая чернильница - дар крымско-мурзацкой молодежи; изящной работы массивное серебряное перо от учителей Исмаил эфенди Леманова и Рустем бека Ахундова; серебряно-позолоченное перо от учителя Меджит бек Ганиева из Баку; массивное серебряно-позолоченное перо от А.Г. Иваненко; богатый альбом от бахчисарайской татарской молодежи; изящный поднос с эмалированной чашей от Али мурзы Булгакова из Ялты; китайские очки от купца Музаффарова из Чувачака (Китай); барометр с ежедневником от Мустафы мурзы Давидовича; изящный ларец с ме-
ханизмом от врача М.С. Раковщика; массивная печать из горного хрусталя от бр[атьев] Агафуровых из Екатеринбурга; изящный альбом от бакинской мусульманской молодежи; кавказский ковер от служащих в бахчисарайской городской Управе и полиции.
Для супруги Исмаил бека золотая брошь от читателей-турок из Севастополя, большая золотая кисть (для фески) от Аджи Мустафы Аттара (г. Бахчисарай); китайские чашки и китайские часы от Музаффарова из Чувачака; туалетные часы от Мустафы мурзы Давидовича и фарфоровый чайный сервиз от купца Гафар Арифова из г. Бахчисарая. Г[осподин] хромолитограф Князьков в знак своего сочувствия обещал бесплатно дать надлежащие указания и уроки по хромолитографии кому либо из татар по рекомендации редакции.
На том же подносе была связка рукописей на татарском языке, посвященных редактору и памяти десятилетия газеты. Рукописи следующие:
«Ищи женщину», повесть Хатидже ханум Акджигитовой из г. Чембар.
«Поучения для женщин» соч[инение] Биби Ханифе ханум Ниязовой из гор. Тары.
«Значение гигиены», статья Эмине ханум Батыршиной из Ташкента.
«Ревизор», ком[едия], перевод с русского учителя Нариман бек Нариманова из Баку.
«Гондже ханум», драма, соч[инение] учителя Султан Мед-жид Ганиева из Баку.
«Начала вероучения», состав[леннная] учит[елем] Махмуд эфенди из Бахчисарая.
«Практическое земледелие», составленная] Хасан Гата эфенди, мулла из дер[евни] Сулабаш, Казанского уезда.
«Начальная книга» (азбука по звуков[ому] методу), сос-тав[ил] учитель Магомед Закир Ишмухамедов из Уфы.
«Женитьба», комедия, перев[ел] с русского Магомед Акчу-рин из дер[евни] Коромысловка, Симбирской губ[ернии].
«Сборник арифметических задач», сост[авили] учит[еля] И. Леманов, Р. Ахундов из Бахчисарая.
«Новометодный татаро-азербайджанский учебник» сос-тав[лен] Сафаром бек Велибеков из Шуши.
«Скромные мысли», соч[инение] муллы Самиуллы Сулей-манова из дер[евни] Шнекар Казан[ского] уезда.
«История Дагестана», состав[ил] Асан Алкадарский из м[естечка] Касум-Кент, Дагестан[ской] об[ласти].
«Избранные народные пословицы», собр[ал] имам Сулейман Серри эфенди из дер[евни] Дерекоя (Ялта).
Среди этих подарков и посвящений лежал объемистый пакет, заключавший 1000 рублей, присланные через мудерриса Хаджи Хабибулла эфенди на улучшение типографии из разных городов. Кроме того, многие горожане поздравили редакцию, по местному обычаю, присылкой чая, сахару, кофе, конфет, барашков и прочее.
Осмотрев все это, собрание предалось заключительной молитве о здравии всех почтивших своими приношениями и сочинениями десятилетие родной газеты.
За сим, призвав Исмаил бека Гаспринского, находившегося в другом помещении, собрание выразило ему поздравления и искренние добрые пожелания.
Глубоко тронутый, но радостный, он отвечал: «Благодарю вас, господа, старых и малых! Сегодня я вполне счастлив; видимо, что я кое-что сделал, хотя еще и малое, но оно все-таки вами и отсутствующими друзьями замечено. Это дает мне бодрость и крепость более уверенно трудиться на почве публицистики и педагогии. Бесповоротно предавая себя на служение общему благу и просвещению российских мусульман, смею уверить вас, что каждый человек молящий Бога и людей, уважающий науки и честный труд, преданный правде и добру - будет отличен людьми и благословен во веки. Помните это, благодарю еще раз».
В зале редакции было накрыто три стола по-восточному и мусульмане сели обедать.
Банда в сто человек при десяти даулах грянула татарские мотивы.
В зале редакции было собрание интеллигентных гостей и мурз, прибывших из уездов. Тут был накрыт закусочный стол. Когда окончилось угощение гостей и учеников из мектебов, публика высыпала на террасу и двор. В одном конце двора дети затеяли оживленные танцы и в общем получилась очень живописная и пестрая картина. Так как в числе гостей были хромолито-
граф и фотограф г. Вознесенский, то по желанию присутствующих было сделано несколько видов и групп, чему благоприятствовала великолепная погода. Несомненно, получатся очень интересные жанровые виды.
К пяти часам мусульмане разошлись и в зале типографии, vis a vis убранной празднично машины, был накрыт европейский стол для русских гостей и мурз-дворян на тридцать персон.
В числе г[оспод] мурз и беков, приехавших из уездов и городов, были кн[язь] Али бек Болатуков, бывший перекопский предводитель дворянства Омар мурза Караманов, предводитель дворянства того же уезда Адиль мурза Карашайский, подполковник Исмаил мурза Муфтизаде, Аметша мурза Тайганский, Али мурза Тайганский, Сулейман мурза Тайганский, Мустафа мурза Кипчакский и Али мурза Булгаков. От ялтинского предводителя дворянства Бектемир мурзы Абдураманчикова, Исмаил ага Челе-биева, Омар мурзы Ногаева, Сулейман мурзы Аирчинского, Джан Арслан мурзы Булгакова были получены телеграммы и письма с приветствиями. В продолжение обеда были прочитаны более 50 телеграмм, полученных в этот день.
Под грохот туземной музыки обед продолжался часа три, а затем, сдвинув столы, общество за дружеской и веселой беседой просидело до часу ночи. Во все продолжение вечера высказано было много тостов и речей искренних и задушевных.
В начале обеда, почтенный городской голова Мустафа мурза Давидович, встав заявил: «Господа, я уполномочен поднести моему другу Исмаилу великолепный подарок... (обращаясь к нему). Этот подарок наиболее дорогой из числа полученных тобою сегодня и для тебя он будет, я уверен, самым приятным; преподносит его твоя прекрасная и постоянная сотрудница Зегра Ханум. В память твоих десятилетних трудов, она открывает для мусульманок бесплатную школу рукоделия и будет лично заведовать ею... Прими!»
Заявление это вызвало гром рукоплесканий и долгое ура за здоровье Зегра Ханум.
Тем временем, по уполномочию бахчисарайской молодежи и любителей печати г. Сулейман эфенди Байбуртлу испросил у матери Гаспринского разрешение явиться к ней, чтобы сказать слова два. Принятый, он высказал следующее: «Милостивая мать наша, приветствую тебя от имени многих, пославших меня!
Вскормив и воспитав такого сына, как наш редактор, терпеливо и смиренно перенесши долгие разлуки, когда он учился и путешествовал в далеких краях, поддерживая его своим одобрением, ты дала нам общего учителя и друга... Мы не знаем как и чем благодарить тебя; мы не имеем для того достаточно сил и слов, но мы все желаем быть твоими сынами; прими нас и будь, на счастье наше, общей нашей матерью.
Слово это, написанное и подписанное многими простыми людьми, было преподнесено глубоко тронутой и плачущей старушке.
Во уважение к гостям и мурзам, некоторые горожане из молодежи остались тут при них до самого разъезда, поздней ночью.
Помянутые выше телеграммы получены из гор. Ялты от Бе-кирова; Казани - А. Максюдова; Баку - Нагиева; Уфы - Г. и Ш. Максюдовых; Галль (Германия) - Гарун бек Султанова; Нуха
- М. Бадалова; Петербург - Султан Крым Гирея; Петербург - [от] мусульман[ской] колонии; из Кульджи (Китай) от Халиля; Бирска
- Гильмуддинова; из Эривани - Аббас Кули хан Эриванского, Паша хан Макинского, Джафар Кули хан Нахичеванского, Алек-бер Султанова, Гусейн Али хан Эриванского, Корчалинского, Мехди бек Султанова, Хаджибейлинского, Габбаз Каракезова; из Феодосии от Абдуллы и Аблы Боралиевых; из Иркутска - от Адигюзилова; из Хунзаха - от Велизаде; из Баку - от Асадуллае-ва; из Баку - от учеников-мусульман реального училища; из Каракурта (Карской облас[ти]) - Сеит Халилева; из Сеитлера - от Омар Ногаева; из Казани - от ахуна Баязитова; из Фастова - от Мамишева; из Казани - от приказчиков Гостиного двора; из Тифлиса - от Али Мардан бек Топчибашева; из Баку - от Ф.Везирова, Салех Тагиева; из Курмана от мурзы Айричинского; из Гори - от Абдулькадыр эфенди; из Ростова на Дону - от ахуна хаджи Иззе-тулла Девликалюмова; из Баку - от мусульманской молодежи; из Гори от Ахунзаде; из Казани - от имама-мудерриса Галимджан Баруди; из Водорацкого - от Измаил и Ибрагим Акчуриных, то же от Эефендияр Акчурина; из Петербурга - от Султан Вали хана; из Ростова на Дону от муллы Загер Бигиева; из Казани - от Портнова; то же - от Мухамеджан Галеева, из г. Уфы - от Лут-фулла Надирова, Нигметджан Нигматуллина, Гариф Бурнаева, Хануя Киникеева, Исмаил Бурнаева, Музафар Менсаитова, Рах-
матулла Галеева, Камаледдин Рахметуллина, Гибадулла Галеева, Рахметулла Мукимнова, Хадырджан Назмуддинова, Кяшф Ша-рипова, Вали Хасанова, Габдурахман Ахмерова; из Феодосии -от Аджи Биляла и Абдуль Меджида; из Севастополя от редакции «Крым[ского] Вестника»; из Одессы - от Деспиллера; из Стерли-тамака - от члена губерн[ского] статистич[еского] комитета Ша-кир Тукаева, из Ялты от - Абдураманчикова; из г. Карасубазара -от Исмаил ага Челебиева; из Стерлитамака - от муллы Хабибулла Тукаева, из Симферополя от - И.И. Казаса, из Ташкента - от Ба-тыршина; из Фастова - от Тубакаева; из Тифлиса - от пер-сид[ского] генерального] консула генерал-адьютанта е[го] в[еличества] шаха Мирза Риза хана.
Во время обеда, среди оживленной беседы и тостов была помянута незабвенная фамилия кн[язя] М.С. Воронцова и других высокопоставленных лиц. Как следствие этого, по предположению г[оспод] Болатукова, Муфтизаде, Карашайского и по желанию остальных мурз и других мусульман, были посланы телеграммы на имя господина министра Двора его величества И.И. графа Воронцова-Дашкова, Таврического губернского предводителя дворянства камергера Олив и господина начальника губернии шталмейстера Двора его величества П.М. Лазарева. На означенные телеграммы получены любезные ответы и сообщены всем участвовавшим.
Газ. «Переводчик-Тарджеман», 1893 г., приложение к № 13.
Редакционная статья газеты «Переводчик-Тарджеман» с описанием торжеств по случаю 20-летия издания 11 мая 1903 г.
Молитвенный день наш распределился следующим образом: в 10 часов утра, в городской церкви, по просьбе моей, была совершена панихида по Иоанне Гуттенберге и Первопечатнике Феодоре. В 12 час., в саду, при моем доме, совершено было мусульманское молебствие, на которое собралось несколько сот мусульман и учеников городских мектебов, так же как представители русского, греческого, караимского и еврейского общества, пришедших дружески почтить меня.
Перед началом молебствия имам мечети «Ени Джами» Аджи Эмир эфенди произнес великолепную длинную речь о значении просвещения, наук и знаний. Имам говорил добрых полчаса и произвел на слушателей отличное впечатление. Многие из гостей не мусульман, понимающих татарский язык, выразили удивление ораторской способности Аджи Эмир эфендия. По окончании речи-хвалы просвещению, имам предложил помолиться Творцу о здравии и счастьи главного ревнителя и покровителя наук государя императора с его августейшей семьею. Мольбы имама подхвачены были задушевным «аминь» сотен детских и взрослых голосов, которым гулко и торжественно вторило эхо окружающих скал.
Затем совершено молебствие о покойных писателях и педагогах: Абдул-Кайюм Насырове (Казань), Сафар-Али бек Велибе-кове (Шуша), ревнителях печатного и учебного дела Хаджи Ниг-матулла Сейдукове (Тюмень) и Хаджи Абдульганий Хусайнове (Оренбург).
Под торжественный, почти общечеловеческий «аминь», «ал-ген» имам совершил третье молебствие о здравии всей пишущей братии и жертвователей на книжное и учебное дело, причем были помянуты уважаемые имена Хаджи Ахмед Хусайнова (Оренбург) и Гаджи Зейнал-Абедин Тагиева (Баку).
Последняя молитва была за всех присутствующих и гостей, прибывших из далека и мусульманок, приехавших и прибывших в этот день в мой дом, чтобы участвовать на молебствии, находясь в особо устроенном для них шатре. По окончании молебствия, поблагодарив всех гостей за лестное для меня собрание их, я накинул на плечи имама белый шелковый халат, присланный из Ташкента.
Считаю приятным долгом еще раз поблагодарить всех дорогих гостей, подаривших мне свои сердечные молитвы и особенно прибывших из разных мест Крыма и дальних губерний.
К окончанию молебствия, число полученных поздравительных телеграмм достигли 200; число писем и адресов - 103-х. Кроме российских городов, получены письма и телеграммы из Западного Китая, Хивы, Персии, Болгарии, Египта, Женевы, Парижа и Нью-Йорка. Получены поздравления и адреса от городов, училищ, благотворительных обществ, г[оспод] муфтиев Оренбургского], Закавказ[ского], и[сполняющего] долж[ность] Таврического и За-
кавказского шейхуль-ислама. Письмо последнего выделяется своими каллиграфическими и литературными достоинствами.
Казанское мусульманское благотворительное общество, по постановлению чрезвычайного общего собрания 26 апреля почтило меня адресом, а Троицкое благотворительное общество избранием в почетные члены. Получен также адрес от проживающих в С.-Петербурге мусульман. Бахчисарайские мусульмане почтили двадцатилетие газеты подпиской 2 тыс[яч] руб[лей] на возобновление здания Орта-медресе, закрытого по ветхости здания.
Фабриканты Саратовской губернии бр[атья] Дебердеевы прислали 2 куска сукна для учителей бахчисарайских новометод-ных мектебов, послуживших образцами для многих других.
В числе полученных мной подарков, обращает на себя общее внимание грот-букет из ценных камней Урала, присланный золотопромышленниками бр[атьями] Рамиевыми. Эта дорогая художественная коллекция состоит из 82 самородков золота, яшмы, александрита, изумруда, аметиста, топаза, хризолита, горного хрусталя и других камней и руд, образующих живописный букет в пуд весом.
Для гостей мусульман в палатке и под тенью дерев были накрыты восточные столы, а для русских гостей 2 стола по-европейски. Перед обедом пришли с поздравлениями 80 человек местных татарских музыкантов и, согласно обычаю, сыграли «приветствие-пешрав» и, поздравив меня, поднесли от имени корпорации чай и сахар. Затем музыканты грянули «Боже царя храни» и милые звуки родного всем гимна высоко, высоко понеслись по живописному ущелью Салачика. Выслушав гимн стоя, публика заглушила его последний аккорд радостным и могучим «ура», гулко разнесшимся по окрестным горам вместе с раскатами нескольких «даулов» (турец[ких] барабанов).
Пересказать все речи и приветствия взрослых и школьников мы не можем по недостатку времени и места. В них так много интересного, что мы думаем издать их особой брошюрой.
Симферопольским фотографом Вознесенским были сняты общий вид всего собрания и особо группы гостей.
Вечером сад был освещен цветными фонарями и дружеская беседа, прерываемая песней и танцами татарской молодежи, продолжались до глубокой ночи.
О том, что сказано мне живыми речами и сотнями телеграмм и писем - скажу в следующем номере. Еще раз мое сердечное спасибо всем.
Газ. «Переводчик-Тарджеман», 1903 г., № 18.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Богданович 1.О., Ганкевич В.Ю. До джерел кримськотатарсько! журналютики. Омферополь, 2004. 356 с.
Сведения об авторе: Виктор Юрьевич Ганкевич - доктор истори-
ческих наук, профессор Таврического национального университета им. В.И. Вернадского (95000, просп. Вернадского, 4, Симферополь, Крым).
Self-identification of Ismail Gasprinsky in the galaxy of national printing pioneers
Viktor Gankevich
(V.I. Vernadsky Taurida National University)
Abstract: The article considers self-orientation, spiritual world of Ismail Gasprinsky and also his self-identification among Tatar publishers.
Keywords: Ismail Gasprinsky, Tergiman, the national press.
REFERENCES
1. Bogdanovich I.O., Gankevich V.Ju. Do dzherel krims'kotatars'koï zhurnalistiki [To the sources of the Crimean Tatar journalism]. Simferopol, 2004. 356 p.
About the author: ¡Victor Yuryevich Gankevich - Dr. Sci. (History)
professor, V.I. Vernadsky Tavrida National University (95000, Vernadsky avenue, 4, Simferopol, Crimea).
