CC BY
43
«С РОСТОВЩИЧЕСКОЮ СИЛОЙ ЗРЕНЬЯ»: ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АВТОРСКОГО
ЦВЕТОВОСПРИЯТИЯ В ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ К.
БАТЮШКОВА, И. АННЕНСКОГО, О. МАНДЕЛЬШТАМА
Разумкова Надежда Васильевна
Канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры общего языкознания, ФГБОУ ВПО «Тюменский государственный университет», г. Тюмень
E-mail: 18hadezhda3 @mail. ru
“WITH USURIUS FORCE OF VISION”: LINGUISTIC AND RHETORICAL
AUTHOR’S PARTICULARITIES OF COLOR PERCEPTION IN K.
BATIUSHKOV’S, I. ANNENSKY’S, O. MANDELSTAM’S POEMS
Nadezhda Razumkova
Bachelor ofphilology, senior lector of the chair of linguistics of Tyumen State
University, Tyumen
АННОТАЦИЯ
Статья представляет собой фрагмент исследования цветовой картины мира в лирических произведениях Батюшкова, Анненского, Мандельштама. Авторские особенности цветоощущений продуцируют оптический эффект “волшебства” поэтики цвета в анализируемых текстах, связанный с искусным переносно-образным употреблением колоративов, смысловыми перекличками, алогичным и одновременно точным подбором эпитетов.
ABSTRACT
This paper presents a fragment of the studied color world picture in examined poems. Author’s particularities of color sensations produce optical effect of magic poetry. This fact is associated with color metaphor, unilateral exchange of sense between poets, unusual and at the same time precise selection of color epithet.
Key wards: Annensky; Batiushkov; color perception; color world picture; Mandelstam; metaphor; poem.
Ключевые слова: Анненский; Батюшков; восприятие цвета; лирическое произведение; Мандельштам; метафора; цветовая картина мира.
Исследование художественного текста имеет, по крайней мере, три аспекта: выявление традиций и принципов поэтического творчества;
наблюдение за новациями, которые возникли в процессе исторического развития языка и литературы; выявление особенностей индивидуально -авторского творчества, являющегося результатом восприятия и переосмысления поэтом мира реального. В основе индивидуальной картины мира лежат категории пространства и времени, представление о которых формируется в ходе категоризации и концептуализации действительности. Категория пространства может быть описана, прежде всего, с позиций восприятия лирического субъекта. Ведущая роль принадлежит зрительной перцепции. Это не просто вербальная регистрация сенсорных раздражителей, с помощью которого осуществляется взаимодействие человека и мира. Семантика восприятия является одной из характеристик сверхтекста одного автора, поэтому моделирование ситуации восприятия в поэзии вызывает исключительный интерес лингвистов, что привело к появлению многочисленных обширных и глубоких исследований.
Обоснованность выбора в качестве объекта изучения поэтические произведения К.Н. Батюшкова [3], И.Ф. Анненского [2], О.Э. Мандельштама [4] в аспекте, заявленном темой работы, определяется рядом причин. Мы укажем одну — т memoriam: 225 лет со дня рождения Константина Николаевича Батюшкова (1787—1855 гг.). «Парнасский счастливый ленивец, Харит изнеженный любимец, Философ резвый и пиит» [6, с. 48], Батюшков — яркое явление мировой литературы. Многие поколения писателей и читателей наслаждались его виртуозными стихотворениями, оригинальными переводами, оптимистически ироничными записками «Разные замечания». Его творчество не нуждаются в комментариях, однако, не будет лишним, подчеркнуть масштаб и значение новаций мастера. Батюшков заложил в русской лирике многие тенденции, задал новые темы и образы, сформулировал идеал «легкой поэзии», основанный на простоте и ясности, первым совершил попытку освоения мира в диалектических противоречиях. Общепризнанным достижением Батюшкова
является его работа над поэтическим языком: он нашел слова, которые были восприняты современниками как «язык сердца». Credo поэта: «Уметь поражать слух - не довольно; должно уметь действовать над душой, уметь тронуть сердце, говоря с рассудком» [3, с. 263].
За “табльдотом” юбиляра находятся Иннокентий Анненский и Осип Мандельштам. В данной работе мы не ставим задачу ни вычленения батюшковских истоков в поэзии представителей русской словесности “серебряного века” (такое исследование предвидится), ни сравнение поэтических талантов (оно невозможно). Nunc et hinc, ограничимся тем, что отметим общие, наиболее яркие, особенности, которые отличают лирику Анненского и Мандельштама: напряженная интеллектуальность, когда мысль и чувство сливаются в художественный текст. Анненский пишет так, словно просто заносит на бумагу поток сознания, имитируя отказ от контроля воли. Для его поэзии характерно искусство призрачной детали, намеков. Уникальность поэтической манеры Мандельштама отражена в многочисленных определениях исследователей его творчества: «стиль сдвинутостей», «поэтика реминисценций», «поэтика пропущенных звеньев», «парадоксализм», «семантическая поэтика», «синтетическая поэтика» и др. Новаторство поэта в области стихосложения, лирической тематики, поэтического лексикона продолжает традиции “золотого века” отечественной литературы. В оценке его художественного наследия присутствует сравнение с великими русскими поэтами XVIII—XIX вв.: «молодой Державин» (М. Цветаева «Никто ничего не отнял»), «Пушкин русской поэзии двадцатого столетия» [5, с. 295].
Творчество поэтов, взятых вместе, наглядно демонстрирует масштабный процесс обновления мироощущения человека на рубежах XIX и XX вв. Мерой сопоставления исследуемых текстов послужила тема, навеянная строками из мандельштамовской «Канцоны»: Я люблю военные бинокли С ростовщическою силой зренья — Две лишь краски в мире не поблекли: В желтой — зависть, в красной — нетерпенье. Необыкновенные способности к цветоощущению играют существенную роль в творческом процессе. Разноаспектные
исследования феномена цвета убеждают, что человеческая психика, следуя вдоль спектра от красного к фиолетовому, проходит всю гамму эмоций. Изучение цветовосприятия авторов столь высокого ранга актуально a priori. Цветовые атрибуты, обладающие двуплановой семантикой и высоким ассоциативно-символическим потенциалом, позволяют более точно и образно описать признаки, свойства изображаемой действительности. Колористические характеристики благодаря своей смысловой и эмоциональной насыщенности служат раскрытию оценок, эстетических идеалов, особенностей мировосприятия художников слова. В качестве предмета научного анализа избраны “цветонесущие” эпитеты как индивидуально-авторское явление.
В процессе изучения специфики авторского цветовосприятия в анализируемых произведениях были выявлены “вручную” и классифицированы все цветообозначения (ЦО). Из ряда хроматических цветов поэты активно используют основные тона, вокруг которых группируются лексемы, уточняющие оттенки значения цвета. В общей зоне лингвоспектра находятся обозначения основных ахроматических и хроматических цветов. Из имеющихся в русском языке 12 базовых терминов Батюшков выбрал белый, голубой, желтый, зеленый, красный, розовый, синий, черный, Анненский — полный цветоряд, Мандельштам — исключил из спектра ЦО оранжевый, отдав предпочтение самому теплому его оттенку (огненный).
Красочность и фактура поэтической речи авторов достигается посредством выделения колористических нюансов. Поэты демонстрируют умелый и тонкий подход к использованию богатства ресурса ЦО в русском языке. В стихотворениях Батюшкова выделена группа слов в количестве 39 различных колорем, в текстах Анненского — 48, Мандельштама — 69. В языке произведений Анненского и Мандельштама присутствуют сложные по семантическому объему ЦО: мозаичный, пестрый, радужный, разноцветный, цветной. Цветовая дифференциация осуществляется авторами с помощью лексики, содержащей информацию о цвете без указания на основной тон: выгоревший, выжженный, жухлый, линялый, матовый.
В лирике К. Батюшкова ведущим атрибутом цветовой категории является колорема золотой (42). Порядок убывания цветоупотреблений (ЦУ) таков: красный (14), зеленый (14), белый (13), румяный (11), лазурный (10), чёрный (9), багряный (8), серебряный (8), лилейный (7), седой (7), синий (7), розовый (5), бархатный (4), кровавый (4), пурпурный (4), янтарный (4), алый (3), белоснежный (3), рдяный (3), свинцовый (3), голубой (2), лазоревый (2), мраморный (2), порфирный (2), стальной (2). Единичные случаи использования регистрируются для ЦО: алебастровый, багровый, дымный, дымчатый, злачный, изумрудный, каштановый, медный, млечной, небесный, пурпуровый, ржавый, рыжий, сапфирный, серебристый, снежный.
В произведениях Анненского доминируют ахроматические цвета: белый (65), черный (60), серый (6). Градационные моменты ЦУ представлены в следующим образом: золотой (50), желтый (33), синий (29), зеленый (28), розовый (25), голубой (19), лазурный (15), серебряный (15), лиловый (11), алый (9), аметистовый (7), белоснежный (7), седой (7), сиреневый (6), бурый (5), красный (5), пурпурный (5), молочный (4), бирюзовый (3), дымчатый (3), жемчужный (3), кровавый (3), медный (3), багровый (2), багряный (2), румяный (2), сапфирный (2). Единичны случаи ЦУ: багровый, изумрудный, малиновый, огненный, оранжевый, огнистый, палевый, пунцовый, рдяный, ржавый, рыжий, свинцовый, шафранный, mauve (фиолетовый), peche (персиковый).
Самым частотным ЦО в поэтических произведениях О. Мандельштама является черный, зафиксированный в 119 контекстах. Колоративная парадигма представлена следующими лексемами: белый (54), красный (36), золотой (35), зеленый (31), желтый (30), голубой (27), синий (22), розовый (19), лазурный (13), кровавый (9), лиловый (9), румяный (9), серый (9), молочный (7), седой (6), серебряный (6), траурный (6), восковой (5), грифельный (5), железный (5), ржавый (5), рыжий (5), сиреневый (5), янтарный (5), дымчатый (4), коричневый (4), малиновый (4), медный (4), серебристый (4), темнобархатный (4), угольный (4), бирюзовый (3), золотистый (3), изумрудный (3), карий (3), каштановый (3), лазоревый (3), пепельный (3), фисташковый (3), бурый (2),
вишневый (2), порфирный (2), сафьяновый (2), солнечный (2), шоколадный (2). Единичные примеры ЦУ: акажу, алый, аметистовый, венозный, горчичный, жемчужный, каурый, лилейный, лимонный, млечный, перламутровый, пурпурный, сахарный, снежный, свинцовый, сизый, соломенный, странный, табачный, фиалковый, хвойный, чалый, червонный, эбеновый, яблочный.
На основании статистических подсчетов сделаны выводы. Особенности цветовой индикации поэтов устанавливаются в соответствии с художественным замыслом автора, которые в совокупности представляют собой оригинальную цветовую картину мира. Выбранные мастерами ЦО получают характеристики значения, зачастую выходящие за рамки их собственных, непосредственно воспринимаемых качеств. Батюшковская палитра отличается принципиальной цветовой неусложненностью. Репрезентативной оказалась категория чистых тонов, преобладают ослепительные, искрящиеся краски, пронизанные лучезарным сиянием. Особенность цветовосприятия Батюшкова проявляется не только в выборе ЦО, но и в переосмыслении общеязыковых значений слов, использовании цветовой тавтологии и аллегории. Один из ярких примеров тому
- отрывок из стихотворения «Пленный»: В местах, где Рона протекает // По бархатным лугам, // Где мирт душистый расцветает, // Склонясь к ее водам, // Где на горах роскошно зреет // Янтарный виноград, // Златой лимон на солнце рдеет // И яворы шумят. Светоцветовым центром батюшковской поэзии является колорема золотой. Кроме нее в “хроматический квадрат” входят ЦО белый, красный, зеленый. Примечательно, что культ зелени в поэзии Батюшкова всегда является источником романтических чувств. Батюшков описывает художественные реалии с легкостью, светлым превосходством. Тревоги своей души он облекает в стихи удивительной красоты. Полные пластики, света и цвета, они напоминают собой «какие-то великолепные, тяжелые складки драгоценных тканей — благородную роскошь античного мира» [1, с. 45].
Для зрительного восприятия пространства в поэзии Анненского характерны две особенности. Первая — сближение цветовых и чувственных образов: Есть слова — их дыханье, что цвет, Так же нежно и бело-тревожно
(«Невозможно»); Мимоходом, на лету Хмельно-розовым напитком Усыплять свою мечту («С четырех сторон чаши»). Весьма распространенным является способ сложения лингвистически равноправных цветов: зелено-золотистый, сизо-розовый, бело-алый и др. Для уточнения и конкретизации оттенка поэт прибегает разного рода интенсификаторам: тускло-пурпурный, грязно-бледный, банально-пестрый, темно-снежный, мучительно-черный, блекло-прозрачный. Например: Клубятся тучи сизоцветно («Сирень на камне»); Плакала тихо у стенки И стала бумажно-бледна... («Прерывистые строки»). Другая отличительная черта восприятия в поэзии Анненского цвета связана с наличием образа “преграды”: дым, мгла, муть, пар, пот, сеть, сумрак, туман, чад, сквозь. Например: Мне нужен талый снег под желтизной огня, Сквозь потное стекло светящего устало («Мучительный сонет»). В индивидуальноавторской картине мира цветовосприятие связано с высокой степенью удаленности лирического героя от его мечты. Наличие непреодолимой преграды на пути светоцветового потока, главенство ахроматонимов и ЦО синей зоны спектра олицетворяет состояние тоски, что соответствует ведущей эмоции лирики Анненского.
В цветовосприятии Мандельштама можно выделить три момента. Во-первых, стоит подчеркнуть богатство палитры (более 60 оттенков). Поэт использует в стихотворениях профессиональные термины, заимствованные, например, из области коневодства (гнедой, чалый), живописи (киноварь, охра, сурик), текстильного производства (пестрядь), деревообработки (акажу). Во-вторых, количественный состав парадигматики колористических мотивов в текстах показывает резкую доминанту черного цвета над остальными (52 % от общего числа ЦО). Другой ахроматический цвет — белый — довольно часто употребляется вместе с ЦО черный даже в пределах одной поэтической фразы. Черное и белое, добро и зло — две стороны одной медали, две категории, причем, одна никогда не исключает другую. Второе место в количественном отношении ЦУ занимает зона желтого цвета, представленная не только прилагательными, глагольными формами, существительными, но серией
окказионализмов, например: Ты вернулся сюда — так глотай же скорей рыбий жир ленинградских речных фонарей! («Ленинград»). Согласно психологическому значению цвета, желтый, характеризующий свет, блеск, блики, производимые различными источниками света, создает приподнятое настроение [7, с. 55]. У Мандельштама желтый цвет символизирует тревожное состояние лирического героя. Наиболее активной оказалась модальность: И белый, черный, золотой — Печальнейшее из созвучий («В смиренномудрых высотах»). В-третьих, чтобы выглядеть в глазах читателя более убедительным, поэту необходима “экзотическая начинка”: астраханская икра асфальта, небо
— твой Буонаротти, кипела киноварь здоровья... Яркие цветовые образы представляют собой обширные комплексы, обладающие аффективностью и наглядностью одновременно. Фасцинативное воздействие данного изобразительного средства проявляется в том, что поэт ассоциирует конкретные сферы духовной и физической жизни с определенными цветами. Ассоциации, которые вызывают колоративы, всегда нагружены жизненным или культурно-историческим опытом.
Таким образом, в “оптике” поэтов есть существенные различия. Своеобразие достигается средствами светоцветовых слов, за “красочной оболочкой” которых виден особый мир мастера. В выборе цветового признака Батюшков, как правило, опирается на фольклорную или книжно-поэтическую традицию. Батюшкова гармония исключает из поля зрения резкие противоречия, диссонансы, каждая деталь получает характеристику соответственно ее ценности. Поэтическое видение Анненского собирает все цвета радуги, различающие по эмоциональной окраске, но изображение лирического пространства призрачно. Пропорции уловить невозможно из-за плотной предметной или непредметной “преграды”. В цветовосприятии Мандельштама показательно сгущение колоративности, приглушенная прозрачность, пестрота, калейдоскопичность. Цветовой “антураж” проанализированного материала свидетельствует о том, что восприятие цвета мастером влияет на творческий почерк, который определяется, в первую
очередь, параметрами, выработанными предшествующим литературным процессом, но воплощение художественного замысла всегда индивидуально и оригинально.
Список литературы:
1. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. — М.: Республика, 1994. — 591 с.
2. Анненский И.Ф. Лирика. — М.: АСТ МОСКВА, 2008. — 251 с.
3. Батюшков К.Н. Сочинения в 2-х т. Т. 1: Опыты в стихах и прозе. Произведения, не вошедшие в «Опыты.». / Сост., подгот. текста, вступ. статья и коммент. В. Кошелева. — М.: Художественная литература, 1989.
— 511 с.
4. Мандельштам О. Собрание сочинений в 4-х томах / Под редакцией проф. Г.П. Струве и Б.А. Филиппова. Т I. Стихотворения. — М.: «Терра», 1991.
— 598 с.
5. Нагибин Ю. Голгофа Мандельштама // Рассказы синего лягушонка. М.: РИО МГПО «Мосгорпечать»,1991. С. 295—336.
6. Пушкин А.С. Собрание сочинений в 3-х томах. Том I. — М.: Художественная литература, 1985. — 735 с.
7. Смирнов В.М., Будылина С.М. Физиология сенсорных систем и высшая нервная деятельность: учеб пособие для студентов высш. учеб. заведений.
— 3-е изд. — М.: «Академия», 2007. — 336 с.
