CC BY
333
нах культурного ренессанса в России, состоявшегося на рубеже Х1Х-ХХ веков.
Ведь этот русский ренессанс стал мощным импульсом для всей мировой культуры, это время было именно золотым, а не Серебряным веком русской культуры. Одним из титанов это-
го века и был сверхталант Сергей Павлович Дягилев. Поневоле вспоминаются слова Горького о Шаляпине: «Фёдор Шаляпин всегда был тем, кем он есть: ослепительно ярким на весь мир криком — вот она Русь, смотрите, завидуйте!» А разве эти слова не относятся к Дягилеву?
Примечания
1. Фокин М. М. Против течения. Воспоминания балетмейстера. Статьи. Письма / М. М. Фокин. - М.: Искусство, 1962.
Т. Н. Суминова
С. П. ДЯГИЛЕВ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН И ГЕНЕРАТОР ХУДОЖЕСТВЕННОЙ РЕАЛЬНОСТИ
В статье с позиций системного подхода рассматривается такой социокультурный феномен, как Сергей Павлович Дягилев. Автор представляет свою концепцию создания целостного «образа» данного объекта исследования посредством изучения его как человека, личности, профессионала, гражданина России и гражданина мира. В заключение утверждается, что С. П. Дягилев как разносторонний человек, яркая личность Серебряного века, уникальный профессионал - редактор, издатель, критик, чиновник, искусствовед, исследователь, меценат, предприниматель в сфере культуры и искусства (импресарио/продюсер/антрепренер), директор, арт-менеджер, хореавтор и коллекционер, являет собой «человека-оркестра», который генерировал художественную реальность, Арт-Текст, мировое арт-пространство как информационный хаосмос. Ключевые слова: теория и история культуры, Сергей Павлович Дягилев, продюсер, антрепренер, импресарио, арт-менеджер, меценат, предпринимательство в сфере культуры и искусства, антреприза, выставка, коллекционер, хореавтор, издатель, «Мир искусства», Серебряный век, Русские сезоны, Русский балет, художественная реальность, Арт-Текст, информационный хаосмос.
In the article the phenomenon of Sergei Pavlovitch Dyagilev is being examined from the system approach. T.N. Suminova presents the author's conception of the integrated image of the investigation object by means of leaning it as a man, a person, a professional, a citizen of Russia and the whole world. It is determined that S.P. Dyagilev is a versatile personality, the bright representative of the "Silver Age", a unique professional - an editor, a critic, an artmanager, a guide, an investigator, a Maecenas, a producer, an impresario, a choreography author, a collectioner, an "orchestra"-man as a generator of the Art-Text, the world art space and the information chaosmos. Keywords: theory and history of culture, Sergei Pavlovitch Dyagilev, a producer, an impresario, an art-manager, a Maecenas, enterprise in the sphere of culture and arts, private theatrical concern, an exhibition, a collectioner, a choreography author, a publisher, "The World of Art", "The Silver Age", Russian Seasons, Russian Ballet, artistic reality, Art-Text, information chaosmos.
В контексте Года Франции в России и Года России во Франции обратимся к раскрытию сущности такого социокультурного феномена, каковым был, есть и будет великий человек, одна из
самых заметных и ярких фигур Серебряного века, генератор новой художественной культуры/реальности и эстетики, «Мира искусства» и Русского балета, первый в России профессиональ-
ный продюсер/антрепренер/импресарио, или предприниматель в сфере культуры и искусства, а также арт-менеджер — Сергей Павлович Дягилев (1872-1929).
Для создания целостного представления об этом деятеле как объекте исследования логично «препарировать» его через призму таких составляющих, как человек, личность, профессионал, гражданин России и гражданин мира. В связи с этим парадоксален тот факт, что, когда С. П. Дягилева спрашивали о его жизни, он отвечал: «Я лично ни для кого не интересен; интересна не моя жизнь, а мое дело».
Если обратиться к фотографии С. П. Дягилева, то можно заключить, что он имел удивительное, живое и изменчивое лицо с «петровскими» усиками и полуулыбкой - тем самым дяги-левским «шармом», который покоряет, подчиняет, очаровывает и заставляет всматриваться в лицо и видеть его. В глазах этого человека просматривается «святая грусть и святое беспокойство», нежность, доброта и, как бы это ни было удивительно, - сентиментальность.
Однако Дягилев (как все «порядочные» люди) имел своего рода маску, которую также можно было принять за его лицо. Она выражала «русского ленивого барина, слегка надменного, слегка презирающего людей, слегка сноба, брезгливого к жизни и ее страданиям, слегка гастронома, понимающего толк в хорошей кухне и в хорошем вине, слегка мецената, покровителя искусства, благодушно и бездумно отдающегося на несколько минут эмоциям "изящного искусства" и ценящего "изящество" больше, чем подлинную глубину» (2, с. 10). Нередко этот «скучающий барин» был «способен и весело рассмеяться - и так весело и здорово, что его смех» сразу же обнаруживал, «сколько еще здоровых сил сохраняется в декаденте-снобе». Он
был «способен и на шумные, буйные веселья и развлечения, вплоть до битья стаканов, так же точно, как способен и на бурные вспышки гнева, когда столы и стулья летят и ломаются от его тяжелой властной... самодержавной, диктаторской руки, не признающей над собой никакого начала, никакого авторитета». Кроме того, он был «не прочь порой и пофилософствовать о высоких материях», хотя слегка презирал "умственность", не очень-то всерьез воспринимал жизнь, а презрением к ней обуздывал свой темперамент (2, с. 1011).
Дягилев любил русское искусство, имел широкий кругозор, обладал прозорливостью и необыкновенным чутьем к новым художественным веяниям и молодым талантам. Он умел «зажигать своим огнем, вызывать, поддерживать и развивать в художнике скрытое пламя», а также «не только организовывать художественное творчество, соединять деятелей искусства, создававших неожиданное для них самих, но . и сам . был участником, сотрудником этого неожиданного творчества, участвовал в создании» (2, с. 7).
Дягилев любил людей, любил друзей и был им верен, хотя «единичные люди были для него только эпизодами в его творческой работе, необходимыми в один момент и ненужными в другие моменты, когда он порывался к новым и недоступным этим людям берегам» (2, с. 7-8). Эта «эпизодичность» была присуща характеру и жизни Дягилева. Однако «вечное, постоянное горение, вечная страсть открывать и давать миру творческую красоту» (2, с. 7-8) - это для него никогда не было и не могло быть эпизодом. Это была просто его жизнь, его мир, его хаосмос бытия.
Дягилев имел активный темперамент и большой эротический инстинкт, творящую эротическую силу, принявшую другое направление не столько
из-за его отвращения к женскому телу, сколько из-за того, что он попал в особую среду, в которой культивировалась «ненормальная» любовь. Он принадлежал, по определению В. В. Розанова, к людям лунного света.
Дягилев был однолюбом, хотя любил многих, но не из-за того, что «легко переходил от одного к другому, удовлетворив свою прихоть-каприз, а только потому, что от него уходили, ему изменяли, причиняя ему страшную боль и раня его мечту о единственном». Ему не были нужны «красивые мальчики», напротив, его всегда влекло к людям «нормальным», одаренным или казавшимся ему одаренными особым даром в искусстве как людям будущего, еще не открытым гениям или казавшимся ему таковыми. Любопытно, что любовь-эрос у Дягилева была связана/переплетена с искусством, но приходила через искусство, поскольку он «сперва поражался и увлекался открытым им новым "гением", потом хотел создать его и явить миру, затем уже начинал любить его, нежно, трогательно, самоотверженно любить и желать его, и желать, чтобы его избранник принадлежал ему, и только ему, и был весь его» (2, с. 36).
Дягилев хотел быть Дягилевым в полном смысле этого слова, поскольку Дягилевы были семейственниками и имели много детей, то есть всю жизнь он мечтал о семье как таковой и думал создать семью со своим «единственным», хотя этот «единственный» всегда уходил от него к женщине и создавал свою семью с женщиной, «оставляя его в страшном, пугающем одиночестве, в одинокой пустыне» (2, с. 36). Вот в этом и заключалась трагедия С. П. Дягилева, которую в первый раз он пережил достаточно тяжело, как удар, когда Ромола Пульска «похитила» его Нижинского. После Нижин-ского у Дягилева были и другие «фавориты», и они также уходили к женщи-
нам, а Дягилев все больше и больше осознавал неизбежность и трагичность такой «измены».
Дягилев пребывал в эпицентре художественной жизни, что способствовало его знакомству со всеми петербургскими художниками и коллекционерами. Он видел сотни тысяч частных коллекций, хорошо знал музейные собрания, являлся организатором ряда художественных выставок в Петербурге. Совместно с А. Н. Бенуа Дягилев был одним из инициаторов создания объединения молодых художников «Мир искусства» (Петербург, 1898) и редактором одноименного журнала (1898/99 - 1904). Контент журнала позволяет понять установки, которыми он руководствовался в дальнейшей деятельности.
В качестве ключевой заслуги Дягилева эпохи издания журнала и связанными с ним выставками (1897; январь 1898; февраль 1905) можно считать то, что он объединил художников и предоставил им возможность оформить и отчасти сформулировать стремления, проявиться новым путям развития искусства, арт-пространства. «Мир искусства» создал новую арт-реаль-ность, новую художественную культуру, новую общественность, новое понимание и восприятие не только собственно искусства, но жизни как таковой, а также новое мироощущение, мировосприятие, новый «образ мира» всех и каждого.
В своих публикациях (например, в журнале «Мир искусства») Дягилев затрагивал и раскрывал ряд философских, культурологических, эстетических и иных проблем. Вообще, главной задачей этого издания было художественное воспитание русского общества, которому Дягилев и хотел открыть мир искусства как «подлинного, самодовлеющего искусства, всегда искусства» (С. Лифарь). Об этом свидетельствовала и программа, которая пе-
чаталась в 1899 году из номера в номер как объявление о подписке.
Как и у любого успешного деятеля, у Дягилева были и ревностные помощники, и советчики, которыми он, как истинный арт-менеджер и предприни-матель/продюсер/антрепренер/имп-ресарио, любил окружать себя, хотя достаточно часто поступал наперекор их советам.
Будучи с 1899 года чиновником особых поручений при директоре Императорских театров, Дягилев в качестве первого поручения редактировал «Ежегодник Императорских театров». Первый номер его «Ежегодника» стал событием в русском книжном деле, положившим начало целому ряду последующих изданий («Аполлон», «Старые годы», «Новое искусство», книги Лу-комского, монографии Бенуа, издания «Сириуса»). Кроме богатства и разнообразия содержания, наибольшую ценность и особое значение для издания имело предпринятое Дягилевым художественное оформление «Ежегодника» — виньетки, концовки, заставки, факсимильные воспроизведения афиш и программ XVIII века, репродукции в тексте и вне текста.
Натура Дягилева проявлялась в том, что он не мог удовлетворяться одним и тем же, не мог успокоиться в раз найденном. У него всегда было много идей, например: создать всеобъемлющий русский национальный музей, который содержал бы всю историю русской живописи; написать полную и документированную историю русской живописи начиная с XVIII века. Несмотря на проведенную Дягилевым большую работу, эти идеи не были реализованы, но труды не пропали даром и нашли воплощение в процессе реализации другого проекта — организации историко-художественной выставки русских портретов.
В 1902 году был опубликован труд Дягилева «Русская живопись в XVIII
веке. Том первый. Д. Г. Левицкий. 1735—1832», а в 1904 году он был удостоен Императорской Академией наук высшей Уваровской награды. Дягилев не переставал работать над историей русской живописи XVIII столетия и в 1904 году опубликовал статью о портретисте Шибанове. Таким образом, осуществляя большую аналитическую работу с архивными материалами, Дягилев стал большим и серьезным знатоком русской живописи XVIII века.
Дягилев был очень трудолюбивым. Например, будучи «генеральным комиссаром», единоличным устроителем и распорядителем историко-художе-ственной выставки русских портретов, в процессе ее подготовки ему пришлось ездить на далекие расстояния в крестьянских телегах, работать в архивах и библиотеках, просматривать старые журналы и книги, на полученных портретах определять эпоху, художника, кто изображен, классифицировать, организовывать художественное целое. Энергия, творческие воля и труд Дягилева воплотились в успешное и громаднейшее чудо — Таврическую выставку (свыше 6000 портретов), имевшей великое значение для развития мировой художественной культуры.
Уезжая из России, Дягилев открыл новую страницу своей жизнедеятельности — стал «апостолом русского искусства в Европе», а затем — «реформатором в одной области искусства — в мировом балете» (2, с. 140).
Несмотря на то, что Дягилев выбрал центром своих русских сезонов Париж, ему была нужна вся Европа и, вообще, весь мир. В связи с этим в 1906 году после парижского Осеннего сезона он повез свою выставку в Берлин, а в апреле 1907 года, в сильно сокращенном варианте, в Венецию.
Вернувшись в Петербург триумфатором, Дягилев начал готовить второй русский сезон в Париже — сезон рус-
ской музыки, свои знаменитые Русские исторические концерты. Заметим, что как и при организации исторической выставки русских художественных портретов в Таврическом дворце, так и Русских исторических концертов в Опера в Париже имя Дягилева терялось среди имен других членов комитета. Однако как истинный предприни-матель/продюсер/антрепренер/имп-ресарио и арт-менеджер он прекрасно понимал, что успех его дела находится превыше всего, и даже выше имени, а тем более, его обозначения в программе.
Русские исторические концерты позволяют обозначить два ключевых, основополагающих принципа деятельности Дягилева-продюсера/ антрепренера/ арт-менеджера. Эти концерты должны были ошеломить реципиентов/публику/потребителя/покупателя арт-продукции художественным разнообразием, богатством контента и продемонстрировать внутреннее родство, внутреннюю целостность того, что называется русской музыкой и русской оперной культурой. Таким образом, посредством музыки Дягилев представил парижанам мифологию русского национального менталитета, сознания.
В 1908 году на сцене «Гранд-опера» в Париже Дягилев поставил оперу М. П. Мусоргского «Борис Годунов» с участием Ф. И. Шаляпина. В 1911 году Дягилев решил основать балетную труппу/компанию «Русский балет Сергея Дягилева» или «Ballets russes» (1913-1929), которая возникла из «Русских сезонов» 1909 года.
Важным видится то, что Дягилев умел не только распознать талант и мог собрать великолепную труппу, но и воспитать хореографа/хореавтора, ориентируя его на последние достижения хореографической мысли.
В начале ХХ столетия деятельность Дягилева и его труппы оказала дей-
ственное влияние на европейский балет. В работе труппы синтезировались любовь к Европе, желание и стремление познакомить ее с пластами культуры древней, императорской и мещанской России, а также отразить революционный дух и художественные новации символистов (1).
Русский балет явил собой хранителя культурного наследия как России, так и Европы. Находясь на протяжении двадцати лет в центре внимания европейской и американской публики/ потребителей/покупателей арт-тек-стов, эта субстанция стимулировала возникновение новых структур/ трупп, генераторами которых достаточно часто становились танцовщики-«дети» Дягилева.
С. П. Дягилев, благодаря удачным Русским сезонам в Париже, в 1910-е годы стал непререкаемым авторитетом в деле организационной/управленческой/ менеджерской и предпринима-тельской/продюсерской/антрепренер-ской/ импресарской деятельности. И, вероятно, именно он «положил начало голубой мафии в российском и околороссийском шоу-бизнесе» (3, с. 73). Однако в сравнении с современностью имеется отличие, заключающееся в том, что если при Дягилеве эта «непра-вильная»/гомосексуальная ориентация не являлась заменителем таланта, который был необходимым условием для работы, то сегодня нередко происходит обратное.
Как истинный предприниматель в сфере культуры и искусства, Дягилев понимал значение «злата» и обладал уникальной способностью «находить деньги на проект», чтобы продолжить дело и не дать ему «умереть». В связи с этим мы утверждаем, что С. П. Дягилев был не человеком денег, а являлся лишь человеком идеи, художественной идеи как отражателя/воплощателя но-осферной, высшей энергии/информации/знания/смыслов/кодов. Вот чем
объясняется тот факт, что он не нажил состояния, кроме легендарной пушкинской коллекции и старинных книг.
Специфика С. П. Дягилева как социокультурного феномена находит проявление в том, что он профессионально синтезировал «низкую» предпринимательскую, управленческую практику и Высокое, Прекрасное Искусство! С. П. Дягилев представлял собой уникальный тип личности, обладал удивительной силой воли, способностью «идти против течения», против всех, не позволяя ничему и никому (ни власти, ни толпе, ни обстоятельствам и т.д.) подчинить себя. Все это позволило ему стать «меценатом европейского толка», прорубившим России в начале ХХ столетия «культурное окно в Европу».
Именно Дягилев как продюсер/антрепренер/импресарио-авангардист, арт-менеджер и выдающий представитель Серебряного века, а также (по мнению наркома просвещения А. В. Луначарского) «развлекатель позолоченной толпы», динамичный генератор арт-реальности и крушитель/ разрушитель мешающей ему системы (бюрократической, монархической, демократической или тоталитарной) был «сгустком эпохи», который дал миру понимание глокальной, непреходящей ценности сферы культуры и искусства России.
Конец XIX — начало XX столетия нередко называют «эпохой Дягилева», поскольку каждое действо этого одного из крупнейших мастеров русской культуры и искусства являло собой реализацию идей, вращающихся в Универсуме. Он был генератором многих грандиозных начинаний/ проектов.
Дягилев творил шедевры, воплощая художественные идеи контекста/ социокультурной реальности/ своего времени, современников, придавая текстам произведений (выставке, концерту, книге, спектаклю) законченные
формы. На протяжении всей жизнедеятельности, начиная с «Мира искусства» и в эпоху Русского балета, «Дягилев воскрешал прошлое, сохраняя прекрасное "вчера", закреплял "сегодня" и старался в "сегодня" угадать "завтра" » (2, с. 90). Вот почему современное развитие сферы культуры и искусства в условиях рыночной экономики логично развивать под девизом «Век Дягилева».
Русский балет - это good name/ доброе имя, репутация, что работает на имидж России, поддерживает интерес и пробуждает эмоции. Не случайно, что почти два десятилетия существует реставрационный проект «Русские сезоны XXI века», которым занимаются председатель Благотворительного фонда имени Мариса Лиепы заслуженный артист России Андрис Лиепа и художественный руководитель «Кремлевского балета» народный артист России Андрей Петров.
С. П. Дягилев как фантастический и ярчайший представитель своей эпохи был всегда гоним стихией авантюры, риска за недосягаемые горизонты творчества. Именно в нем многие безоговорочно признавали лидера и шли за ним, куда бы ни позвал, невзирая на его необузданные порывы, сентиментальную склонность к лицам своего пола и псевдолюбовь к скандалам, которые в реальности/ на деле являлись удачными рекламными ходами, столь важными для бытия арт-продукта в мире шоу/ представления/ зрелища.
Дягилев за всю свою жизнь не написал ни одной картины, но то «целое», что он создал как «само по себе художественное произведение», логично назвать вневременным произведением/ продуктом (timeless product) Дягилева; это есть тот Текст художественной культуры, или Арт-Текст, со множеством составляющих, а именно: собственно художественной информацией, в том числе подготовительной
(рисунки, наброски и другие), биографическими, искусствоведческими, информационно-вспомогательными материалами.
В заключение отметим, что бытие сферы культуры и искусства как коммуникативной/ информационной системы невозможно без таких составляющих, как автор/художник - текст -потребитель/ публика/ реципиент. Однако в рыночных условиях эта система не может адекватно реальности развиваться без таких представителей, как предприниматели (в данном случае -продюсеры, антрепренеры, импресарио), а также арт-менеджеры, агенты и так далее.
Одним из ярчайших выступает Сергей Павлович Дягилев - человек, личность, профессионал, гражданин России и гражданин мира, чья жизнь была посвящена пропаганде русского искусства - живописи, музыки и танца в Западной Европе, Северной и Южной
Америке, а также осуществлению реформ мирового сценического искусства.
Деятельность С. П. Дягилева способствовала генерации нового этапа в развитии различных видов искусства, Художников (например, в балете), текстов произведений, а также собственно мирового арт-пространства как информационного хаосмоса.
С. П. Дягилев был очень разносторонним человеком, яркой личностью Серебряного века, уникальным профессионалом - редактором, издателем, критиком, чиновником, искусствоведом, исследователем, меценатом, предпринимателем в сфере культуры и искусства (импресарио/продюсер/ антрепренер), директором, арт-менед-жером, хореавтором, устроителем выставок и коллекционером. Это позволяет назвать его «человеком-оркестром», создающим художественную реальность и украшающим Мир.
Примечания
1. Дубкова С. И. Жар-птица: Балетные сказки и легенды / С.И. Дубкова. - М.: Белый город, 2009. - 336 с.
2. Лифарь С. Дягилев и с Дягилевым / С. Лифарь. - М.: АРТ СТД РФ, 1994. - 477 с.
3. Тух Б. И. Путеводитель по Серебряному веку / Б.С. Тух. - М.: Октопус, 2005. - 208 с.
А. С. Галкина
СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ ДЯГИЛЕВ: ПРЕДПОСЫЛКИ ТРИУМФА
Основной акцент, сделанный в настоящей статье, заключается не столько в том, чтобы проследить результаты знаменитых Русских сезонов, сколько в том, чтобы выявить и обосновать факторы, обусловившие триумф предприятия С. П. Дягилева. Ключевые слова: теория и история культуры, Русские сезоны, С. П. Дягилев, триумф.
Observing the results of the famous Russian Seasons, this article puts its key emphasis on finding and substantiating factors that conditioned the triumph of Sergey Diaghilev's undertaking. Keywords: theory and history of culture, Russian Seasons, Sergey Diaghilev, triumph.
Со дня смерти С. П. Дягилева прошло свыше восьми десятилетий. Многие явления искусства начала XX века стали для нас более ясными и заняли заслуженное место в истории отече-
ственной культуры. Однако художественная деятельность Дягилева у нас до сих пор не освещена, как подобает, хотя его заслуги в пропаганде русского искусства колоссальны.
