CC BY
162
увеличение скорости изменений социальных ситуаций, требующих проявления адаптивных реакций [7, с. 295-298]. Ответные изменения сферы образования касаются трех ключевых сфер: умения учиться, умения общаться, умения выбирать. Системы социальных коммуникаций и образования определяют новые состояния социальной организации людей.
Философское осмысление современного образования может быть аутентичным лишь при условии исследования его как особой социальной практики, претерпевающей трансформации, которые несет с собой информационно-коммуникативная социальность. Социальная реальность информационного общества теряет свойство объективности, так как насыщенность информацией усиливает неопределенность, неустойчивость, фрагментарность, в том числе и процессов познания. Теоретическое осмысление образования может осуществлено сегодня лишь в контексте общеконцептуальных подходов и решений, которые используются современной философской мыслью для исследования социальности.
Библиографический список
1. Булдаков С.К. Образование: цели, идеи, методология. - Кострома: Изд-во КГУ им. Н.А. Некрасова, 2000. - 180 с.
2. Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с франц.; отв. ред. перевода Н.А. Шматко. - М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005. - 288 с.
3. Жучков В.В. Социальная коммуникация образовательной среды // Социология образования. - 2007. - №>5. - С. 7-15.
4. Иноземцев В.Л. «Класс интеллектуалов» в постиндустриальном обществе // Социологические исследования. - 2000. - .№6. - С. 67-77.
5. Культура и коммуникация: глобальные и локальные измерения / Под общ. ред. Ю.В. Петрова. - Томск: Изд-во НТЛ, 2004. - 400 с.
6. Розин В.М. Мышление в контексте современности // ОНС. - 2001.- №№5. - С. 132-142.
7. Тоффлер Э. ТретьяВолна. -М.: АСТ, 2002. -784с.
8. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д.В. Скляднева. - СПб.: Наука, 2000. - 380 с.
Л.В. Блинова С.О. ГРУЗЕНБЕРГ О ПСИХОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА
Развитие творчества - момент общего исторического развития общества и культуры. В начале ХХ века в России появляется большое количество публикаций, относившихся к научному и техническому творчеству. В одних работах (А. Блоха, И. Лапшина, Левинсо-на-Лессинга) ставились вопросы о характере творческого акта, о его познаваемости, о факторах творчества, об особенностях творческой личности, о признаках гениальности. В других работах (П.К. Энгельмейер) - делалась попытка создания науки о творчестве и рассматривалась «теория трехакта», фиксирующая различные фазы творческого процесса. А Сергей Осипович Грузен-берг (1876 г.р.), писатель-философ, преподаватель новой философии в психо-неврологическом институте, печатал статьи в «Вопросах философии и психологии», «Научном обозрении», «Вестнике Знания», «Неделе», «Еврейской Энциклопедии» и др. Отдельно им были напечатаны «Артур Шопенгауэр» (Санкт-Петербург, 1912); «Очерки современной философии» (Ш., 1911);
«Куно Фишер» и др. Он стремился классифицировать типы построения теории творчества (философский, психологический, интуитивный) и охарактеризовал задачи психологии творчества.
В 2-х томном труде «Психология творчества» (1923) С.О. Грузенберг представил опыт построения теории творчества или, точнее, классификации и критического анализа психологических типов творчества. Первый том представляет собой опыт построения феноменологии творчества и посвящен классификации и анализу строения психологических и психопатологических типов окказионалисти-ческой концепции творчества. Второй том посвящен анализу основных проблем психологии творчества. Подводя итоги критического анализа психологических типов творчества, Грузенберг обращается к вопросу о гносеологических условиях возможного построения теории творчества и о сравнительной ценности экспериментального и «объективного» методов изучения психологии творчества.
По мнению Грузенберга и многих других ученых, в 20-е гг. XX в., вопрос о природе творчества
еще не был освещен в достаточной мере в богатой философской и психологической литературе. Между тем, интерес представителей гуманитарных дисциплин к «теории творчества» не случаен, так как психология творчества раскрывает широкие перспективы для ценных наблюдений, обобщений и выводов в области гуманитарных наук, может пролить свет в области литературы, сравнительного языкознания, эстетики, критики и теории искусств.
В то время психология творчества представляла собой тенденциозную группировку отрывочных фактов и случайных эмпирических данных, выхваченных без всякого метода, системы и связи из области физиологии нервной системы, невропатологии, истории литературы и искусств, а также рискованные сопоставления и скороспелые обобщения данных эстетики и теории словесности, наблюдения и субъективные «самонаблюдения», подкрепленные ссылками на автобиографические самопризнания. Поэтому вопрос о построении «психологии творчества» как самостоятельной науки вызывал ряд серьезных возражений.
Поскольку, как полагал Грузенберг, психология творчества претендует на авторитет науки, для начала надо доказать, что предмет, задачи и методы психологии творчества отличны от предмета, задач и методов психологии как таковой. Иначе, пока не доказаны необходимость построения новых самостоятельных методов для изучения природы творчества, пока не установлен факт самостоятельности задач и предмета науки о творчестве, не может быть и речи о самостоятельной науке «психология творчества».
Прежде чем установить точное понятие «психология творчества», как наука, ее предмет, задачи и метод, отношение ее к «сопредельным» с нею дисциплинам и перспективы ее возможных достижений, С. Грузенберг классифицировал основные типы построения проблемы психологии творчества по структуре понятия «творчества»: 1) как совокупность гноселогических процессов, т.е. как душевная деятельность, сводимая к целостному синтезу процессов мышления и логических построений; 2) как совокупность религиозных верований и метафизических представлений, т.е. своеобразная душевная деятельность, сводимая к целостному синтезу религиозно-метафизического мироощущения в смысле переживаний в душевном опыте эмоций, раскрывающих метафизическую сущность прообраза или первоосновы мира (монизм) или совокупности таких начал (дуализм, плю-
рализм); 3) как совокупность явлений «внутреннего мира» человека, т.е. как своеобразную душевную деятельность, сводимую к целостному синтезу тех или иных процессов или фактов внутренней природы человека; 4) как совокупность психопатологических процессов и болезненных душевных явлений, т.е. как уклонение от нормального течения душевной жизни, сводимое к целостному синтезу тех или иных психопатологических явлений; 5) как совокупность эстетических эмоций и процессов художественного мышления, т.е. как своеобразную душевную деятельность, сводимую к целостному синтезу эстетического мироощущения; 6) как совокупность представлений и образов в ритме и речи, т.е. как своеобразную душевную деятельность, сводимую по своему составу и происхождению к целостному синтезу всего многообразия индивидуального или коллективного душевного опыта, воспроизводимого в образах фантазии.
Эти аспекты понятия «творчества» соответствуют 6 типам построения проблемы психологии творчества, которые Грузенберг свел в общую схему классификации по трем основным категориям.
1. Философский тип построения проблемы:
a) Гносеологический тип построения проблемы, как эстетического мироощущения. Тенденция к сближению психологии творчества с гносеологией;
b) Метафизический тип построения проблемы, как религиозного мироощущения. Тенденция к сближению психологии творчества с метафизикой.
2. Психологический (натуралистический) тип построения проблемы:
a) Натуралистический тип построения проблемы, как натуралистического (естественнонаучного) истолкования всего многообразия душевного опыта. Тенденция к сближению психологии творчества с естествознанием;
b) Психопатологический тип построения проблемы, как нарушенной психической сферы человека. Тенденция к сближению психологии творчества с психопатологией.
3. Интуитивный тип построения проблемы:
a) Эстетический тип построения проблемы, как эстетического мироощущения. Тенденция к сближению психологии творчества с теорией искусств и эстетикой;
b) Историко-литературный тип построения проблемы, как исторического истолкования синтеза эстетического мироощущения в слове и ритме. Тенденция к сближению психологии творче-
ства с теорией поэтического мышления и историей литературы.
От установленной классификации, как методологической предпосылки анализа основных типов построения проблемы, Грузенберг переходит к освещению вопросов о методе, задачах и предмете психологии творчества как научной дисциплины.
Предметом изучения «психологии творчества» как науки Грузенберг считал природу, т.е. состав, происхождение и взаимную связь своеобразных душевных явлений «внутреннего мира» творца интеллектуальных ценностей, которые находят выражение в художественных и научно-литературных достижениях, как продуктах многогранной духовной деятельности человека. Таким образом, анализируя творения художественной фантазии, как продукта динамических процессов творчества, Грузенберг сводит задачу психологии творчества к изучению «творящей природы» гения, поскольку она «выявляется в многогранном синтезе его «сотворений природы», как продуктов творческих энергий духа» [2, с. 22].
Грузенберг считал необходимым вскрыть, проследить и объяснить закономерную связь душевных процессов, сводимых к стройному целостному синтезу творчества, т.е уловить в игре фантазии художника типические черты и закономерные психологические мотивы его творчества: «Как наука о законах «творящей природы человека», психология творчества хочет вскрыть и найти в частном - общее, в индивидуальном - типическое, в случайном - неизбежное, в хаотическом - закономерное» [2, с. 23], - путем анализа творений фантазии и многообразия душевного опыта художника, путем анализа всей совокупности внешних и внутренних факторов, влиявших на характер его творчества, и всестороннего изучения условий индивидуальной, общественной и исторической обстановки его деятельности.
Грузенберг рассматривает природу творчества как строго закономерную деятельность духа с позиции двух постулатов: 1) признание разложимости всей совокупности процессов художественной фантазии, как телесного синтеза творчества, на составные элементы сознания и логические связи и отношения; 2) признание закономерности причинной связи душевных процессов, совокупность которых дает содержание понятию творчества, как целостного многогранного синтеза.
Рассмотрев предмет и задачи психологии творчества как науки, Грузенберг освещает вопрос
об источниках и материалах для научного анализа природы творчества как многогранной духовной деятельности человека.
Материалы для построения психологии творчества Грузенберг сводит по степени достоверности, полноты и научной ценности для исследователя к трем категориям: 1) самопризнания и автобиография - материал содержится в самопризнаниях, записях, интимных заметках, дневниках, письмах и автобиографиях художников, писателей и мыслителей, добытых путем самонаблюдений над процессами их творчества; 2) биографии и мемуары - материал содержится в жизнеописаниях художников и мыслителей и воспоминаниях о них современников в виде писем, дневников, мемуаров и характеристики их личности, творчества и мировоззрения; 3) произведения художников, писателей, ученых и философов - материал содержит художественное истолкование психологических мотивов творчества художников, писателей и философов и автобиографические самопризнания, как результат самоанализа и наблюдения над процессами творчества.
Но, как ни ценны для психолога эти документы, Грузенберг советует пользоваться ими с большой осторожностью, т.к. приходится считаться со следующими дефектами материала: влияние предвзятых мнений, взглядов, вкусов и обусловленный этим влиянием тенденциозный подбор и освещение автобиографического материала. Решение такой задачи Грузенберг видел в строгом отборе индивидуальных черт психики художника и писателя, таких характерных явлений и особенностей внутреннего мира, которые выявляют типические черты психологии творчества, свойственные всем творцам художественных ценностей, как специфические особенности их душевного склада. Также должен быть критический анализ автобиографического материала и научная классификация родовых признаков или характерных черт, присущих типу великого человека.
Данный пункт своей теории Грузенберг начал с рассмотрения концепции Платона, по которой поэт или художник творит непроизвольно или по наитию свыше, т.к. вселившееся в его душу божество вещает его устами, пользуясь им, как послушным орудием, для изъявления своей воли: отсюда - непроизвольный характер творчества художника. «Концепция Платона и его характеристика творчества, как непроизвольной сверхрассудочной деятельности ума и мистического
процесса слияния художника с божеством в экстазе творческого подъема, нашла себе конгениальное истолкование и подтверждение в многочисленных самопризнаниях художников, писателей и мыслителей всех времен и народов» [2, с. 38]. Сходство этой концепции с психологической картиной душевных переживаний, как указывает Грузенберг, простирается до таких пределов, что в результатах самонаблюдений современных писателей и художников над процессами их творчества можно найти воспроизведение тех же самых психологических указаний, обобщений, выводов и подхода к вопросу о природе творческих замыслов и достижений художника.
Следуя методу изучения природы творчества, как целостного многогранного синтеза, Грузен-берг освещает вопрос о творящей природе художника, с точки зрения критического анализа характерных явлений его «внутреннего мира», которые выявляют типические черты процесса творчества и свойственные типу, гения-творца специфические особенности его душевной структуры. Одной из самых характерных черт «творящей природы» художника Грузенберг считал неповторимость творческого процесса и невоспризводи-мость его в эксперименте. Эта специфическая особенность природы творчества характеризуется бессилием художника воспроизвести в своем душевном опыте состояние вдохновения или творческого экстаза и «объективировать по своему произволу образы своей творческой фантазии» [2, с. 39]. В доказательство этого Грузенберг обращается к высказываниям великих художников, поэтов, мыслителей. По мнению Гегеля, например, вдохновение художника «покоряется как будто чужой власти, благодаря чему творческий экстаз, как «несвободный пафос», находится в «зависимости от природы» [3, с. 372]. Пушкин сравнивал вдохновение поэта с порывом свободного ветра. Шиллер характеризовал вдохновение как состояние духа, неподвластное воле человека.
Еще ярче художники показывают свое бессилие, т.е. невозможность вызвать и воспроизвести в своем душевном опыте упорно ускользающие от них образы фантазии, в жалобах на «муки творчества». Так, Достоевский процесс своего творчества называл «каторжной работой», доводившей его до физического недомогания. Надсону каждый миг святого вдохновения стоил слез, немой тоски и скорбных мук и т.д. В этих примерах для психолога поучительны пробелы, «перебои»,
«срывы», «скачки» вдохновения, внезапно покидающего художника в процессе творческой работы. Такое душевное переживание художника Грузенберг характеризовал, как состояние упадка духа: 1) пробелы творческой фантазии влекут за собой выпадение промежуточных звеньев, связующих образы и построения его художественной концепции; 2) когда художник не в силах создавать в своем творческом воображении ускользающие от него образы и восстановить прервавшуюся связь между мыслями и звеньями художественной концепции, пытается восполнить образовавшиеся пробелы с помощью искусственных логических построений.
Подводя итог анализу невоспроизводимости творческого процесса, Грузенберг суммировал выводы в виде схемы:
1. Творчество как «наитие» и «одержание»:
a) концепция Платона: художник как оружие божества, творчество как сверхрассудочная деятельность;
b) концепция Шеллинга и Гартмана: творчество как иррациональная стихия духа подразделяется на 2 типа: 1) рационалистический, или ин-телектуалистический тип и 2) иррационалистичес-кий, или мистический тип;
c) концепция Гегеля: творчество как «несвободный пафос».
2. Творчество как непроизвольная деятельность духа характеризуется:
- неповторимостью творческого экстаза художника;
- невоспроизводимостью в душевном опыте художника, по его произволу, процессов его творчества;
- невоспроизводимостью в душевном опыте художника объективации образов его творческой фантазии;
- бессилием художника вызвать и удержать по своему произволу образы его творческой фантазии, восполнить внезапные интервалы творческой фантазии.
3. Интуитивный характер творчества:
- неожиданные «вспышки» и внезапные «срывы» вдохновения художника;
- непроизвольное «зарождение» и «исчезновение» в душе художника образов его творческой фантазии;
- борьба антиципированных образов и неосуществленных творческих замыслов художника;
- вытеснение в душе художника менее ярких образов более яркими образами его фантазии.
4. Творчество как бессознательная деятельность:
- творчество во время сна;
- творчество в состоянии опьянения и под наркозом.
Одной из самых главных, характерных черт творчества, как указал Грузенберг, является самопроизвольный характер творческой фантазии. Термин этот, как говорит Грузенберг, обладает расплывчатостью и неустойчивостью в зависимости от того, какой смысл придает ему тот или иной автор. Во избежание двусмысленности Гру-зенберг предлагает понимать под «самопроизвольностью» некую самостоятельную психическую функцию. Но при этом надо выяснить, принимает ли воля участие в этой функции. Если воля принимает участие в такой самостоятельной душевной функции, то «самопроизвольность» означает «зависимость от воли»; если воля не принимает участия, то «самопроизвольность» означает «независимость от воли», т.е. приобретает смысл «невольного действия силы воображения».
Указанная Грузенбергом тенденция окказио-налистической концепции творчества нашла подтверждение во взглядах целого ряда авторитетных философов и психологов на природу творчества, например, Гартман [4, с. 245] относил вдохновение художника к инстинктивному проявлению бессознательного начала; Н.А. Бердяев характеризовал творчество как «порыв через мир сей к миру иному» [1, с. 2]. Указанные в данных высказываниях художников, мыслителей и писателей типические черты окказионалистической концепции творчества, как мистического акта откровения или излияния на художника «божьей благодати», Грузенберг осмысливал как непроизвольный акт действия сверхличной супраментальной силы.
Исследуя высказывания художников, мыслителей и поэтов, Грузенберг приходит к выводу, что состояния «наития», «одержания», «боже-вольства»можно свести по характерным признакам к трем типическим формам: 1) к мистическому процессу «одержания» художника «потусторонней» злой, «нечистой силой», внушающей ему творческие замыслы и образы его фантазии; 2) к патологическому состоянию психического автоматизма, приписываемого действию таинственной супраментальной силы, избравшей художника своим послушным орудием и внушающей ему в моменты творческого экстаза замыслы и образы его фантазии; 3) к мистическому процессу духовного общения с «избранницей сердца», воплощаемой в образе «музы - вдохно-
вительницы, осеняющей художника в минуты творческого подъема и внушающей ему замыслы и образы его фантазии» [2, с. 43].
Суммируя признаки, характерные для четырех типов творчества, Грузенберг составил следующую схему окказионалистической концепции творчества:
1 тип - творчество как демонизм. Тенденция к сближению процесса творчества с состоянием «наваждения» и «одержимости»;
2 тип - творчество как психический автоматизм (сомнамбулизм). Тенденция к сближению гениальности с помешательством;
3 тип - творчество как эстетический эрос. Тенденция к сближению творческого экстаза с экстазом эстетического эроса.
Указанные типы творчества Грузенберг охарактеризовал следующими чертами: подавлением воли, отречением художника от авторства, раздвоением личности, стихийным вторжением в душу художника сверхразумной суперментальной силы высшего порядка, бессознательным и бескорыстным характером творчества, бессознательным катарсисом, как процессом «разряжения», «освобождения» творческой энергии, интуитивным и непроизвольным характером творчества, невоспроизводимостью процесса творчества, даром «пренюфикации» художника (художественной перевоплощаемости). Указанные Грузенбергом типические черты «окказио-налистической концепции творчества» могут варьироваться и комбинироваться самым разнообразным образом в зависимости от характера творчества художника, его психической организации, склада характера, мировоззрения, темперамента, наследственности, нравственного и национального облика, религиозной психики окружающей среды и семейной обстановки. «Чем богаче и разнообразнее становятся творения фантазии, тем более ее общие признаки скрываются за специфическими чертами, присущими ее отдельным формам» [2, с. 79].
Изучая материалы и данные, добытые путем анализа самонаблюдений целого ряда творцов интеллектуальных ценностей над процессом творчества, Грузенберг обращает внимание на тип творчества, близко граничащего с психопатологией творчества, выделив 4 типа творчества: 1) творчество как демонизм; 2) творчество как психический автоматизм (сомнамбулизм); 3) творчество как эманация божества; 4) творчество как эстетический эрос.
Характерной чертой 1 группы явлений «внутреннего мира» художника, по мнению Грузен-берга, является вера в «одержание», т.е. в присутствие в его душе «демонической» силы, и признание ее власти над душой. Переживания художников, отмечает Грузенберг, в моменты творческого подъема рисуют типическую картину галлюцинаций и видений. Проанализировав самопризнания творцов интеллектуальных ценностей, Грузенберг пришел к выводу, что творчество как демонизм характеризуется следующими типическими чертами: раздвоением личности, тенденцией художника к отречению от своего авторства, приписывание происхождения своих фантазий действию вселившегося в нем демона, «резиньяцией» воли художника в моменты творческого экстаза, т.е. безропотным смирением, верой художника в реальное существование образов его фантазии (галлюцинаторный тип, сопровождающийся галлюцинациями слуха и зрения).
Одной из типических черт строения «внутреннего мира» художника в моменты его творческого подъема Грузенберг считал «психический автоматизм», т.е. душевное переживание, характеризующееся подавлением или «резиньяцией воли», т.е. полной покорностью воли и отрешением от чувственного мира до утраты своего «я», стушевывающегося перед сверхиндивидуальным началом. Автоматизм Грузенберг объясняет как стихийную сверхрассудочную деятельность художника, бессознательно осуществляющую наподобие автомата «веления вселившейся в нем таинственной силы, властно диктующей ему в моменты творческого подъема замыслы и образы его фантазии» [2, с. 91]. Поэтому художник рассматривает свое произведение как продукт чужого творчества, «неожиданно для него продиктованного или внушенного ему в состоянии «наития», «одержимости» чуждой ему супраменталь-ной силой, против его воли и без участия его "я"» [2, с. 91]. Рассматривая самопризнания художников, Грузенберг сводит переживания художниками творческого экстаза к своеобразному состоянию раздвоения личности, граничащего с состоянием сомнамбулизма. Таким образом, психический автоматизм тесно связан с катарсисом, т.е. непроизвольным освобождением художника от гнета творческих замыслов и образов, преследующих его наподобие «навязчивых идей».
Проанализировав самопризнания творцов интеллектуальных ценностей, Грузенберг охарак-
теризовал второй тип творчества как психический автоматизм следующими чертами: резиньяцией воли художника в моменты творческого экстаза, отрешением художника от своего «я», стушевавшегося перед сверхиндивидуальным началом, непроизвольным характером процесса творчества, как стихийного вторжения в душу художника таинственной супраментальной силы, бессознательным характером процесса творчества, раздвоением личности, тенденцией художника к отречению от своего авторства и приписыванием происхождения своих творческих замыслов и образов фантазии действию вселившейся в нем супраментальной силы, верой в присутствие в его душе таинственной супраментальной силы (психопатологический тип творчества).
Окказионалистическая концепция творчества, как мистического процесса «наития» божества, вселявшего в художника замыслы и образы его фантазии, по мнению Грузенберга, нашла себе выражение в эманации Бога, т.е. в фантастическом объяснении происхождения мира путем мистического истечения творческой энергии божества. Первые шаги этой концепции Грузенберг нашел в учении Платона, согласно которому процесс творческого экстаза сближался с мистическим актом «откровения» божества и явления художнику милости и благодати Божьей. В истории новой философии такие мистические тенденции окказионалистической концепции творчества были в системах Шеллинга, Гегеля и Гартмана. Таким образом, мистические мотивы окказио-налистической концепции, по мнению Грузенбер-га, истолковывают творчество как излияние «Божьей благодати» и «милости», являемой божеством художнику. Это взгляд на художника как на «избранника Божия» и пассивное орудие в руках божества, вселившегося в художника и властно диктующего ему свою волю; окружение художника, как «богоносца», мистическим ореолом религиозного подвига служения Богу. Приведенные Грузенбергом самопризнания художников описывают сам процесс эманации Бога, «разрывающего покров небесный... и растворяющего «внутренний состав» художника на благороднейшие стихии его духа» [2, с. 104]. Подводя итог вышесказанному, Грузенберг делает вывод, что строение третьего типа творчества как, эманации божества, характеризуется следующими чертами: 1) резиньяцией воли художника; 2) раздвоением личности, тенденцией художника отрекаться от
своего авторства и приписывать происхождение своих творческих замыслов и образов фантазии «наитию» божества, вселившегося в его душу; 3) тенденцией к сближению творческого экстаза художника с эманацией божества, как стихийным характером процесса творчества, верой художника в присутствие в его душе божества, избравшего его орудием своих творческих замыслов (психопатологический тип творчества).
Разновидностью окказионалистической концепции творчества, или ответвлением третьего типа творчества, Грузенберг представляет совершенно не исследованное наукой явление эстетического эроса. Изучение вопроса о роли стихии «женственности»в экономии духовных сил художника и влияния любви на характер творчества, психику и художественное мышление творца интеллектуальных ценностей, по мнению Грузен-берга, может пролить свет на явления, стоящие на грани между психологией и психопатологией творчества. Тем более, что «сродство между творческим воображением и половой психикой художника - факт, твердо установленный в литературе целым рядом авторитетных психиатров, психологов, физиологов и историков искусств (Лом-брозо, Крафт, Рибо, Тард, Новалис, Сорель, Бран-дес, Овсяннико-Куликовский и др.» [2, с. 112].
Рассматривая «внутренний механизм» процесса творчества с психофизиологической точки зрения, Грузенберг представляет его катарсисом, разряжением, освобождением от половых чувств, «укрощением полового инстинкта», замещением полового влечения. По его мнению, с точки зрения окказионалистической концепции творчества, выдвигающей на первый план психологическую роль любви, как облагораживающего стимула творческой деятельности художника, эстетический эрос - это своеобразная стихия духа в экономии творческих энергий художника, облагораживающая его эстетические эмоции и творческую фантазию. В связи с этим в эротическом эросе Грузенберг выделяет одну характерную особенность «творящей природы» художника -духовное общение с «избранницей сердца», окружаемой мистическим ореолом «доброго гения», «ангела-хранительницы», музы-вдохновительницы, осеняющей художника в минуты творческого экстаза и внушающей ему творческие замыслы и образы фантазии.
Проанализировав биографические данные и самопризнания писателей и художников, Гру-
зенберг охарактеризовал строение четвертого типа творчества, как эстетического эроса, следующими чертами: 1) резиньяцией воли художника; 2) раздвоением личности; 3) тенденцией художника к отречению от своего авторства, приписывая происхождение своих творческих замыслов и образов фантазии действию «музы вдохновительницы»; 4) интуитивным характером творчества; 5) культом религиозного почитания «музы-вдохновительницы»художника, окруженной мистическим ореолом духовного обаяния (эстетический фетишизм); 6) тенденцией к сближению творческого пафоса с мистическим актом духовного слияния художника с «музой-вдохновительницей» в экстазе любви.
Итак, в «Психологии творчества» Грузенберг подвел итоги критическому анализу мистической, или «окказионалистической концепции творчества» и наметил гносеологические предпосылки рационалистического истолкования задач и метода психологии творчества. По структуре понятия «творчество» С.О. Грузенберг классифицировал основные типы психологии творчества: 1) философский тип; 2) метафизический тип; 3) интуитивный тип. Задачей психологии творчества он считал изучение «творящей природы» гения. Анализируя типы окказионалистической концепции творчества, он пришел к выводу, что невоспроизводимость процессов творчества, как непроизвольной душевной деятельности художника, вызывает сомнения в возможности применения экспериментального метода для построения теории творчества. Он задается вопросом, возможно ли объективное изучение процессов художественного творчества с помощью экспериментального метода. И пока этот вопрос не будет разрешен, построение психологии творчества, как науки, невозможно. А для этого надо исследовать вопрос о методе психологии творчества. Изучению этого вопроса Грузенберг посвятил второй том своего труда.
Библиографический список
1. БердяевН.А. Смысл творчества. - М., 1916, 2007.
2. Грузенберг С. О. Психология творчества. -Минск, 1923. - 130 с.
3. Гегель Энциклопедия философских наук. Ч. 3. Философия духа / Пер. Чижова, §560. - М., 1864.
4. Гартман Э. Сущность мирового процесса или философия бессознательного. Т. 2. - СПБ, 1887.
