CC BY
17Л. В. Горина
(МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва)
С. А. НИКИТИН - ЗАВЕДУЮЩИЙ КАФЕДРОЙ ИСТОРИИ ЮЖНЫХ И ЗАПАДНЫХ СЛАВЯН (1947-1961)
Осенью 1947 г. на кафедре истории южных и западных славян исторического факультета МГУ появился новый заведующий. Это был С. А. Никитин, сменивший скончавшегося академика В. И. Пичету -основателя кафедры. К тому времени это был зрелый ученый и человек со сложной личной судьбой, которая была к нему весьма сурова. Ведь годы его юности пришлись на трагичные времена в истории нашего Отечества - годы революции и Гражданской войны, а в начале 30-х гг. он был репрессирован.
Историко-филологический факультет Московского университета С. А. Никитин закончил в 1922 г. Сразу же отметим - студент Никитин имел в университете блестящих учителей. Историю России вели С. В. Бахрушин, М. М. Богословский, Ю. В. Готье, А. И. Яковлев, всеобщую историю - Р. Ю. Виппер, В. П. Волгин, Л. Н. Егоров, В. М. Лавровский, Д. М. Петрушевский и С. Д. Сказкин. В годы учебы в аспирантуре в 1924-1928 гг. в Институте истории Российской ассоциации научно-исследовательских институтов он специализировался у Н. Е. Преснякова и Н. А. Рожкова, не прекращая связей с М. М. Богословским и А. И. Яковлевым.
Еще будучи аспирантом, молодой ученый публикует свою первую печатную работу - статью по истории профессиональной печати в России1. С. А. Никитин активно публикуется и всю вторую половину 20-х гг. Удачно начавшаяся научная деятельность затем прерывается на долгие 7 лет в связи с арестом по политическим мотивам в сентябре 1930 г. Лишь в 1938 г. им был написан обширный раздел по истории Сербии в «Хрестоматии по истории средних веков» под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина и несколько разделов в учебнике «Краткий курс истории СССР» под ред. А. В. Шес-такова.
Первый фундаментальный труд ученого вышел в 1940 г. Это была книга «Источниковедение истории СССР. Т. II: XIX в.», которую С. А. Никитин защитил как кандидатскую диссертацию в том же году. К тому времени, когда С. А. Никитин получил предложение занять пост заведующего кафедрой, им были написаны статьи о политике России на Балканах в XIX в. и о Московском славянском комитете2.
К 1947 г. была пройдена и известная часть педагогического пути: в 1928-1929 гг. С. А. Никитин, будучи студентом С. Д. Сказкина, вел студенческий семинар по истории связей славянских народов с Россией на этнологическом факультете МГУ. В 1937 г. С. А. Никитин стал читать курс источниковедения и историографии истории СССР в XIX веке в Историко-архивном институте, а затем и в Московском институте истории, философии и литературы (МИФЛИ). В 1941 г. ученый преподает на кафедре истории СССР истфака МГУ, а в 1942 г. по приглашению В. И. Пичеты становится преподавателем кафедры истории южных и западных славян.
Разумеется, тяжелые годы Великой Отечественной войны не способствовали развертыванию широкой научно-педагогической деятельности. И все же, как раз на первую половину 40-х гг. пришлась подготовка докторской диссертации ученого на тему «Русское общество в 1853-1876 гг. и вопросы балканской политики России», которая была защищена в 1947 г.
В 1946-1947 гг. С. А. Никитин читал лекции по истории южных славян в XIX в., которые охватывали историю Сербии, Болгарии, Хорватии, Черногории и Воеводины, лекции по источниковедению и историографии южных славян, а также руководил семинаром по истории Сербии и Болгарии в XIX в. В 1945 г. защитили свои работы первые дипломники С. А. Никитина и появились первые аспиранты - И. В. Козьменко, В. Г. Карасев и Л. В. Воробьев3.
Научный талант помогал С. А. Никитину на посту зав. кафедрой справиться с нелегкими организационно-административными обязанностями, выявлять и решать проблемы учебного процесса. Таких проблем было немало. Одна из них - написание учебника по истории южных и западных славян - на долгие годы стала основной задачей нового заведующего.
А пока, 23 октября 1947 г., С. А. Никитин проводит заседание, посвященное памяти В.И. Пичеты, выступив на нем с основным док-
ладом4. Сразу же отметим, что С. А. Никитину было свойственно глубоко уважительное отношение к своим учителям и старшим коллегам. Этому чувству он не изменял и в тяжелые времена репрессий и гонений.
С первых шагов заведования С. А. Никитин обратился к проблеме возможности соединения активной преподавательской деятельности с интенсивной научной работой. Самому заведующему это удавалось, а вот кафедральная молодежь должна была этому научиться. Речь заведующего на одном из заседаний кафедры прозвучала ободряюще: «Молодой состав кафедры ведет большую педагогическую работу. Курсы по истории отдельных славянских стран, спецкурсы и спецсеминары требуют весьма большого труда и предварительной подготовки. Часть сотрудников готовит диссертации, часть работает в Академии наук СССР»5.
Малыми силами кафедры приходилось делать многое, поэтому к работе подключили аспирантов. Так, В. Г. Карасев и Л. В. Воробьев стали ассистировать в семинаре С. А. Никитина «История Сербии и Болгарии в XIX в.». Стали регулярными выступления аспирантов с научными докладами по теме диссертации на заседаниях кафедры.
Заведующий отчетливо видел и еще одну проблему, а именно уникальность кафедры истории южных и западных славян - она резко выделялась в общефакультетской структуре, так как преподавание истории зарубежных славян велось начиная с древнейшего периода и до современности. Это, разумеется, создавало дополнительные трудности для преподавания.
В конце 40-х гг. к плану написания учебника по истории славян присоединился новый - издание сборников учебных пособий для студентов. И среди первых таких пособий был запланирован «Сборник польских конституций». 1948/1949 учебный год обогатился палеографией, исторической географией и просеминаром для студентов II курса. Тогда же планировалась работа над «Хрестоматией по истории южных и западных славян» весьма солидного объема - 40 п.л.6
Отметим одно важное обстоятельство - кафедра работала и развивалась отнюдь не в безвоздушном пространстве: она была частью факультета, университета и всей общественно-политической атмосферы, складывавшейся в государстве. В конце 40-х - начале 50-х гг. кафедру не миновал мощный идеологический натиск. В апреле 1949 г. на заседании Ученого совета истфака, а затем и на заседании кафедры зазвучала тема «буржуазного космополитизма», в котором
был обвинен С. А. Никитин. От маститого профессора потребовалось все его незаурядное мужество, чтобы пережить это нелегкое время. Ведь тогда он был вынужден слушать и такие слова из уст студента III курса: «Общий курс по истории южных и западных славян С. А. Никитина - это буржуазно-объективистская история. Курс не дает возможности правильно понять историю славянских стран, и для студентов он неприемлем»7. Заведующий вынужден был объясняться, почему, например, студентам кафедры рекомендуется читать «буржуазные работы» Ю. В. Готье и Л. Нидерле. От С. А. Никитина потребовалось не только мужество, но и еще одно немаловажное качество, которым профессор обладал в полной мере, а именно, способность сохранять человеческое достоинство в сложнейших и крайне неблагоприятных условиях.
Наступили 50-е годы. С. А. Никитин вновь и вновь демонстрирует умение определять общее направление работы кафедры и ориентировать коллег на изучение малоисследованных проблем истории славянских стран. К таковым он относил проблемы феодализма у южных славян, период между Первой и Второй мировыми войнами, развитие капитализма.
Думаю, что большой научный потенциал С. А. Никитина позволил ему совмещать сразу два заведования - кафедрой на истфаке МГУ и сектором в Институте славяноведения. В 50-е гг. профессором было написано значительное число научных работ по самым различным проблемам истории зарубежных славян. Для пишущего эти строки совершенно очевидно, что страницы научных трудов заведующего становились базой для написания учебников и учебных пособий, озвучивались на лекциях, помогали аспирантам. В самом деле, монографическая статья С. А. Никитина «Балканские связи русской периодической печати 60-х гг. XIX в.» очевидно демонстрировала научной молодежи надежность и неисчерпаемость периодической печати как исторического источника. Ученый работает над перспективной проблемой «Славянский вопрос и русское общество в 60-70-х гг. XIX в.», предлагая, таким образом, своим ученикам актуальнейшую тему - «Славяне и Россия». История славянских съездов в России - та проблема, изучение которой позволяло увидеть, что документы можно анализировать объективно, а выводы следует строить только на основании документальных источников. С. А. Никитин - мастер источниковедения, он публикует, комментирует и
анализирует документы. История славяноведения в России - еще одна тема, которую профессор предлагал своим ученикам, делая очевидным вывод, что славяноведение органично и не стоит выделять в нем прогрессивных и реакционных славистов.
Работы С. А. Никитина по истории южных и западных славян помогали при чтении общего курса, поскольку в них освещались узловые вопросы истории славян, начиная от глубокой древности и вплоть до конца XIX в. Ученый обращался к темам: «Образование болгарского народа и возникновение болгарского государства», «Сербия в ХП-ХУ вв.», «Южные славяне, молдаване и валахи под властью Турции в ХУН-ХУШ вв.», «Классовая борьба в Чехии и Моравии в ХГУ-ХУ вв.», «Борьба народов Балканского полуострова за национальную независимость», «Освобождение Болгарии от турецкого ига», «Участие славян в революции 1848 г.».
Необходимым для студенчества и важным для нужд преподавания становились обобщающие работы С. А. Никитина, вошедшие в состав коллективных трудов по истории Болгарии, Югославии и Чехии, а также главы по истории зарубежных славян, вошедшие в целый ряд вузовских учебников, хрестоматий и обобщающих трудов по истории СССР8.
Любимым детищем заведующего стал учебник по истории южных и западных славян, появившийся на свет в 1957 г. С. А. Никитин, несомненно, способствовал его рождению. Обратимся к документам.
Еще весной 1947 г. вопрос об издании учебника был обсужден на заседании кафедры. Тогда кафедрой заведовал В. И. Пичета, который сообщил, что комитет высшей школы предлагает приступить к работе над учебником. В. И. Пичета обозначил примерный объем текста - 20-25 п.л. для истории южных славян и 30 п.л. - для западных, при небольшом числе авторов9.
24 марта 1948 г. заседанием кафедры уже руководил ее новый заведующий. Было принято решение подготовить учебник по истории южных и западных славян в течение двух лет. К началу 1949 г. стало совершенно очевидно, что только силами сотрудников кафедры учебника не написать, и С. А. Никитин предложил привлечь ученых из Института славяноведения, а сам учебник считать базой для создания курсов лекций по истории отдельных славянских стран, издания новых документов и подготовки монографических работ10.
Написание учебника, пусть медленно, но продвигалось вперед, осложненное, правда, в 1952 г. идеологическим прессингом. Так, 24 октября 1952 г. кафедра обсудила вопрос «О практических мероприятиях в работе кафедры в связи с решениями XIX съезда партии и опубликованием работы т. Сталина "Экономические проблемы социализма в СССР"». Авторам учебника предлагалось «учесть и соответствующим образом отразить проблемы, затронутые в работе т. Сталина»11.
23 февраля 1953 г. кафедральное заседание отдается единственному вопросу - учебнику. Доклад «О ходе работы по написанию учебника по истории южных и западных славян» делает заведующий. Основное в докладе: сроки подачи авторского материала нарушаются, а поданные тексты нередко превышают намеченный объем. С. А. Никитин предложил обсуждать уже готовые части учебника, чтобы ускорить работу над ними12.
Рождение учебника приближалось. Но еще до этого события С. А. Никитин предлагает перейти к чтению общего курса по проблемам, опираясь на материалы учебника.
Заведующий печется о судьбе учебника и после его выхода в 1957 г., предложив организовать его обсуждение в ряде городов -Ленинграде, Воронеже, Киеве, Львове, Горьком, Свердловске, Тбилиси - и на основании материалов обсуждения переиздать учебник в дополненном виде13.
Появление учебника не сняло, но возможно обострило еще одну проблему, а именно, судьбы общего курса по истории южных и западных славян. Дело в том, что над этим курсом, представляющим по сути лицо кафедры, периодически нависала угроза ликвидации. Уникальный курс приходилось защищать от нападок чиновников. По предложению заведующего вопрос об общем курсе стал центральным на всесоюзных совещаниях историков-славистов, которые получили жизнь благодаря инициативе С. А. Никитина.
К наиболее благоприятному периоду деятельности Сергея Александровича на посту заведующего кафедрой истории южных и западных славян вполне можно отнести вторую половину 50-х гг. В это недолгое время первой демократической оттепели в стране С. А. Никитин вновь и вновь демонстрирует умение определять общее направление работы кафедры и ориентировать коллег на изучение малоисследованных проблем истории славянских стран. Профессор получает возможность опереться и на творческие контакты,
установившиеся между советскими и зарубежными славистами. В этот период он активно участвует в работе международных съездов и конференций, работает в составе Комиссии историков СССР-НРБ, избирается президентом Славянской комиссии при Международном комитете исторических наук, публикует свои работы в зарубежных научных изданиях, становится научным руководителем иностранных стажеров.
В плане научно-исследовательской работы кафедры ученым была заявлена проблема «Русско-славянские связи и отношения», а в качестве ее первой темы - «Россия и освободительная борьба болгарского народа в 40-е гг. XIX в.». В 1959 г. заведующий представил программу спецкурса на тему «Спорные вопросы так наз. болгарского возрождения»14. В конце 50-х гг. обсуждались проблемы развития кафедры, специализации преподавателей, сокращения учебной нагрузки, подготовки специалистов по «малым славянским странам», преподавания на кафедре венгерского, греческого и турецкого языков.
Успешно сочетающий научное творчество и административно-педагогические обязанности, постоянно убеждающий своих коллег на личном примере в том, что такое совмещение возможно, С. А. Никитин был вынужден осенью 1961 г. решать сложный вопрос «о разъединении» научной и административной работы, так как появился указ соответствующих ведомств о невозможности соединения должностей. С. А. Никитин, как известно, был одновременно и зав. кафедрой истории южных и западных славян и зав. сектором в Институте славяноведения. Трудное решение было принято в пользу академического института. На посту заведующего кафедрой С. А. Никитина сменил И. А. Воронков. Начался новый период в жизни кафедры.
С конца 1961 г. С. А. Никитин сосредоточился на работе в Институте славяноведения. Это вовсе не означало, что он перестал быть профессором-славистом. Он продолжал воспитывать своих учеников-аспирантов. Продолжала развиваться и его научная школа, существование которой бесспорно.
На 60-70-е гг. пришлась интенсивная и плодотворная работа профессора, которая помогала учебной работе кафедры. При чтении общего курса по истории зарубежных славян преподаватели кафедры опирались на фундаментальные сочинения ученого - «Славянские комитеты в России» и «Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50-70-е гг. XIX в.», а также солидные разделы в коллективных обобщающих трудах - «История Югосла-
вии», «История Болгарии», «Освобождение Болгарии от турецкого ига», «Зарубежные славяне и Россия» и др. Огромное значение имели публикации, выполненные под руководством С. А. Никитина.
Еще одна сторона деятельности профессора - его работа по налаживанию связей с другими университетами страны и зарубежья. В панораме этих связей наиболее впечатляющими являются контакты с воронежскими славистами. И здесь необходимо одно отступление: автор этих строк, которому посчастливилось учиться у С. А. Никитина и писать под его руководством кандидатскую диссертацию, убежден в том, что закрытость и известная неприступность Сергея Александровича вовсе не были его истинным лицом. Это была вынужденная обстоятельствами оборонительная позиция, которую ученый избрал для себя в сущности в экстремальных для него обстоятельствах. И речь идёт не только о времени ареста и преследований по политическим мотивам в начале 30-х гг., но и о последующем периоде его жизни, вплоть до середины 50-х гг., когда в адрес С. А. Никитина звучали обвинения в космополитизме, буржуазном объективизме, позитивизме и поддержке реакционного славянофильства, что в те годы было равносильно приговору. За кажущейся суровостью ученикам и коллегам при личном общении открывался человек, которого с гордостью можно назвать истинно московским профессором, любящим и знающим взрастивший его город, сохранивший черты старой русской интеллигенции с ее любовью к литературе и искусству, тяготением к прекрасному, неспешностью и известной наивностью. Именно эти качества, на наш взгляд, сделали столь дружескими отношения С. А. Никитина и воронежских славистов. В самом деле, чем иным можно объяснить следующие факты: 7 раз в течение 50-60-х гг. С. А. Никитин посещает Воронеж, устанавливает тесные научные контакты с профессором И. Н. Бороздиным - видным русским историком, заведующим кафедрой всеобщей истории Воронежского государственного университета, а затем и с медиевистом А. Е. Москаленко - заведующим кафедрой истории средних веков и зарубежных славянских народов того же учебного заведения. Сергей Александрович считал настоятельной необходимостью создание славистических центров на периферии. А к воронежцам он питал особенно теплые, дружеские чувства. Поэтому буквально опекал научную молодежь, помогал выбирать темы диссертаций, выступал в качестве официального оппонента на защитах молодых ученых, участвовал в научных фору-
мах, организуемых воронежской кафедрой всеобщей истории, отправлял письма в адрес воронежских славистов - Н. П. Мананчи-ковой, Н. Т. Сапроновой, С. П. Бобровой. Правы воронежцы, подчеркивая, что С. А. Никитин служил единой Науке, не деля ее на столичную и периферийную15.
Примечания
1 Никитин С.А. Очерки по истории профессиональной печати в России. Печать 1905 года // Материалы по истории профессионального движения в России. Сб. 2. М., 1924.
2 Никитин С. А. Русская политика на Балканах и начало Восточной войны // Вопросы истории. 1946. № 4; он же. Возникновение Московского славянского комитета // Вопросы истории. 1947. № 8.
3 Архив МГУ. Ф. 9 (исторический факультет). Оп. 8. Ед. хр. 136. Л. 3.
4 Там же. Ед. хр. 135. Л. 6-13.
5 Там же. Ед. хр. 136. Л. 3.
6 Там же. Ед. хр. 135. Л. 5.
7 Там же. Ед. хр. 159. Л. 41.
8 Никитин С. А. Россия и славянские народы: Русско-турецкая война 1877-1878 гг. // История СССР. Т. II: Россия в XIX веке / Под ред. М. В. Нечкиной. М., 1949; Русская культура 1860-1880 гг. // История СССР ... ; Сербия XII-ХУ веков // Хрестоматия по истории средних веков / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина, 2-е изд. Т. II. М., 1950; Сербия ХП-ХУ веков // Хрестоматия по истории средних веков / Под ред. Н. П. Грацианского и С. Д. Сказкина, 3-е изд. Т. II. М., 1953; История Болгарии. Т. I. М., 1954 / Гл. I, II, III, разд. 1-3; Гл. IX, Гл. X, разд. 1-2.; Славяноведение // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. I. М., 1955; Русское общество и национально-освободительная борьба южных славян в 1875-1876 гг. // Общественно-политические и культурные связи народов СССР и Югославии. М., 1957; Борьба народов Балканского полуострова за национальную независимость // Новая история. Т. II: 1789-1870. М., 1958; Народы Балканского полуострова в 50-60-х годах XIX в. // Новая история. Т. II ... ; Народы Балканского полуострова в 1789-1815 гг. // Новая история. Т. I. М., 1958.
9 Архив МГУ. Ф. 9. Ед. хр. 110. Л. 15 и сл.
10 Там же.
11 Там же. Ед. хр. 271. Л. 18 и сл. 13 Там же. Ед. хр. 320. Л. 44-49.
13 Там же. Ед. хр. 554. Л. 3 и сл.
14 Там же. Ед. хр. 610. Л. 3.
15 См. Боброва С. П., Таранова В. Г. С. А. Никитин и историческая славистика в Воронежском университете // Путь ученого. К 90-летию со дня рождения С. А. Никитина. М., 1992.
