CC BY
71
РЕЦЕНЗИИ
В.И. Шаховский
С.А. БОРИСОВА. «ПРОСТРАНСТВО - ЧЕЛОВЕК - ТЕКСТ». УЛЬЯНОВСК, 2003. 327 С.
Волгоградский государственный педагогический университет
Монография, представленная С.А. Борисовой на суд научной общественности, выполнена в антропоцентрической парадигме по проблеме «Человек в языке» одновременно по нескольким направлениям - текстолингвистика, психолингвистика, ком муникативистика.
В работе рассмотрено соотношение теоретических понятий, имеющих междисциплинарный характер: пространство, человек и текст. Это рассмотрение базируется на прочном теоретическом материале и на 7000 тематических реакциях реципиентов (ИИ), полученных на основе проведенных автором исследования нескольких психолингвистических экспериментов в три этапа (см. приложение с. 284-326).
Многоэтапный лингвистический эксперимент представлен автором монографии не только в текстовом описании, но и в 35 таблицах, схемах, диаграммах (с. 121, 126, 146, 151 и др.), что усиливает внимание читателя к данной работе и повышает ее аргументированность.
Круг вопросов, рассмотренных С.А. Борисовой, настолько широк, что в краткой рецензии их все прокомментировать просто невозможно.
Работа С.А. Борисовой в основном посвящена проблеме восприятия текста, и я буду в своей рецензии придерживаться текстолингвистических позиций автора, чтобы хотя бы одну из сторон монографии оценить более или менее подробно.
Прежде всего, отмечу методологическую базу исследования данной проблемы - триаду «Пространство - Человек - Текст»:
1) Человек - это многообразие текстов.
2) Текст - это место бытования смыслов. Смыслы проявляются в пространственном сознании человека и распаковываются через тексты.
3) Вербальный текст, обладая размером, объемом и глубиной, всегда маркирован как пространством, так и временем и, одновременно, связан с человеком, ибо он создается человеком и для человека.
4) Наука различает тексты авербального пространства и вербальные текстовые пространства. Как известно, по М.М. Бахтину, пространство само есть текст, так как реальное пространство - это уже определенное сообщение, т.е. прототип текста.
5) Через взаимодействие текстов осуществляется всеобщая интертекстуальность мира: мир - есть множество текстов.
Уже только этих теоретических положений достаточно, чтобы убедиться: текстолингвистика была и остается одним из мейнстримов в нашей науке, хотя Р.А. Будагов и А.Т. Кривоносов в свое время довольно категорично отрицали эту лингвистическую парадигму. Однако эта парадигма не только состоялась, но и продолжает активно взаимодействовать с другими парадигмами, например, психолингвистической, когнитивной, эмотивной и др.
Работа С.А. Борисовой, несомненно, является и актуальной, и теоретически значимой, т.к. успешно эксплицирует механизмы восприятия текста, его понимания и интерпретации на многоэтапном и многоаспектном экспериментальном материале. Благодаря этому автор убедительно доказывает, что во всем многообразии коммуникативных пространств текст выступает как единица человеческого общения.
Эта проблема 24-28 мая 2004 г. подробно обсуждалась на Второй международной конференции Российской коммуникативной ассоциации «Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты» в Ростове-на-Дону. В докладах американских, немецких, украинских, белорусских и отечественных ученых подтверждались основные тезисы данной диссертации о том, что человек погружен в мир текстов, т.е. что текстовая коммуникация - важнейший вид коммуникации и что, следовательно, сам текст - уже есть коммуникативное пространство.
С.А. Борисова выполнила свое исследование в обширном концептуальном поле терминопонятий, в том числе и предложенных ею самой для целей и задач своего исследования. Многие из них яркие, запоминающиеся и очень точно семантизирующие суть рассматриваемых в монографии фрагментов текстовой коммуникации. Среди них: организаторы текстового пространства, пространственные/ специальные маркеры и их лексикализация, креативный аттрактор, текст-компакт, мини-пространства текста, темпоралгема, спационема, дихотомия авторской - читательской проекции текста и др.
В рецензируемой работе задействован огромный концептуальный аппарат из ранее проведенных исследований А.А. Брудного, М.К. Мамардаш-вили, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, А.А. Ухтомского, Л.В. Сахарного, В. А. Пищальниковой и мн. др. С учетом результатов их работ С.А. Борисова свободно оперирует в своем исследовании такими понятиями, как концепт, доминанта, смысловые вехи, смысловой коридор, текстовая концептосфе-ра, синергетика текста и мн. другими, свидетельствующими о глубоком изучении С.А. Борисовой истории вопроса анализируемой триады в различных парадигмах науки.
Пространство текста рассматривается в данной монографии как частный случай (физического) пространства, обладает его основными характеристиками (размером, объемом, линейной протяженностью, прерывистостью) и может быть «измерено» в терминах «большой - маленький», «длинный - короткий» и др. Визуальное пространство текста позволяет автору делать вывод о пространс-твенности текста. В процессе смыслового восприятия этого пространства текст раскрывается в виде «набора» коммуникативных пространств, каждое из которых актуализируется в зависимости от индивидуальных особенностей реципиента.
С.А. Борисова использует идею уровнего монтажа в методике проводимого ею эксперимента по вторичной вербализации текста. В качестве теоретической основы эксперимента выступают следующие положения-гипотезы: текст представляет собой иерархию не только программ, но пространств, каждый элемент текста имеет свое микропространство; можно установить иерархию микропространств по степени важности их роли в процессе структурации пространства текста; по степени важности отдельные участки коммуникационного пространства текста могут классифицироваться как «субпространство» и «сопространство»; в плане порождения текст развертывается одновременно горизонтально и вертикально; различается внутреннее (глубинный уровень, имплицитная информация) и внешнее (поверхностный уровень, эксплицированная при помощи знаков языка информация) пространство текста.
Эксперимент, описанный С.А. Борисовой в исследовательской части рецензируемой работы, основывался на выполнении реципиентами задания «собрать» текст из компонентов разного уровня (высказываний, текстовых фрагментов), представленных на отдельных карточках. В качестве текстового материала использовались фрагменты романа Е. Замятина «Мы»: «Пиджак, Стена, Скрижаль» (с. 284-286).
Результаты эксперимента показали, что при «собирании» пространства текста реципиенты исполь-
зовали три разные стратегии его построения, однако при любом подходе максимальное совпадение «мест», занимаемых фрагментами в пространстве выстроенного реципиентами текста и в авторском тексте, приходится на его начало; в пространстве текста выделялись узловые точки (организаторы текстового пространства) и чужие элементы, не нашедшие своего места в структуре нового текстового произведения; визуально воспринимаемое пространство текста в процессе его воссоздания значительно сокращалось, по сравнению с исходным текстом; заголовки текстовых фрагментов отражали их концептуальное содержание и без труда «разворачивались» в текстовый фрагмент; для воссоздания пространственных отношений текста важна эксплицитная (грамматическая) связь между его фрагментами (чем они очевиднее, тем больше вероятность однозначного воспроизведения связного текста): между физическим и ментальным пространствами нет прямого связного текста. Результатом восприятия реципиентом текстового пространства, как видно в выводах, которые делает автор монографии, является индивидуальная реконструкция с большей или меньшей точностью линейного визуального пространства авторского варианта, а также пространства мира, отображенного автором в тексте.
Можно сказать, что чрезвычайно часто используемая сегодня в литературе метафора «пространство текста» нашла наиболее полное теоретическое обоснование в работе С.А. Борисовой, поэтому она заинтересует многих лингвистов, занимающихся проблемами текста, когнитивной лингвистики, ком-муникативистики и психолингвистики. Множество вопросов, предложений и мыслей, рождающихся в процессе чтения книги С.А. Борисовой, безусловно, свидетельствуют об актуальности ее тематики, оригинальности подхода и теоретической значимости полученных результатов.
Разумеется, науке уже давно известно:
- что восприятие текста разными реципиентами варьируется по разным параметрам в социокультурном аспекте и во временном;
- что время - смыслообразующий фактор, что смысловые ножницы являются результатом несовпадения смысловых фокусов, когнитивных кодов, культурных пространств автора и реципиентов;
- что однозначного восприятия текста его реципиентами быть не может из-за различий проекций его отправителя и получателя;
- что авторская проекция текста - это всего лишь одна из бесконечного множества проекций: сколько читателей, столько и проекций. Это объясняется различиями в их концептуальных системах. Поэтому заблуждался в свое время даже Декарт, который призывал: «Определяйте значения слов, и вы избавите мир от половины заблуждений». Матери-
ал монографии С.А. Борисовой убедительно доказывает, что люди никогда не будут понимать друг друга во всем и до конца: определенная степень варьируемой аппроксимации в смысловом объеме будет наличествовать всегда. Но результаты исследования С.А. Борисовой вскрыли чрезвычайно интересные психические и языковые механизмы варьирования смыслового восприятия текста, их динамику в использовании языка для овнешнения сознания реципиента и для репрезентации концептов текста (текстовой концептосферы). В этом тоже заключается теоретическая значимость выводов С.А. Борисовой как определенный вклад в теорию восприятия, в текстовую концептологию и в теорию коммуникации.
Новым научным знанием для современной науки является детальное, многоаспектное рассмотрение С.А. Борисовой триады «Пространство - Человек - Текст». Ранее все эти компоненты рассматривались или по отдельности, или в различных сочетаниях как диады. Из книги С.А. Борисовой явствует со всей очевидностью:
- что триада «Пространство - Человек - Текст» представляет собой специфическую коммуникативную гиперсистему;
- что Человек и Язык являются двумя контекстами коммуникации;
- что художественный текст отличается от научного (философского) прежде всего тем, что первый может не иметь четкого, определенного концепта, в то время как второй просто обязан его иметь. С другой стороны, художественный текст легче, чем научный, воспроизводится в пересказе, так как научный текст является миром доказательных суждений, более сложных для восприятия, интерпретации и трансляции;
- что художественный текст более вариативно членится реципиентами, чем научный, логика изложения которого влияет на логику его восприятия;
- что текст является ключевым элементом в процессе коммуникации, так как именно с его помощью можно выразить не одну мысль, а всю свою систему взглядов на мир, свое личное мнение, определиться и локализоваться в мире;
- что восприятие текста следует понимать как систему процессов его переработки, опосредующих его понимание реципиентом. Эти процессы протекают параллельно на нескольких уровнях восприятия, взаимодействуя друг с другом. Все это в монографии С.А. Борисовой эксплицировано и описано, и в этом - научная заслуга автора.
Однако в книге С.А. Борисовой имеются также и моменты, которые вызывают и вопросы, и несогласие.
По содержанию:
1) Не согласен с тем, что диссертант полностью опустил из своего анализа единое эмоциональное пространство автора - текста - реципиентов. У. Эко в своем труде «Роль читателя» доказал бесспорную роль реципиента (читателя) как эмпани-рующего соавтора текста, его оживителя и эмоционального соучастника всех эмоциональных категориальных ситуаций художественного произведения.
Отсюда - роль эмотивной/эмоциональной компетенции реципиента в уровне смыслового восприятия текста и роль его эмоционального интеллекта (D. Goleman), который накладывает значительный отпечаток на степень варьируемости эмоционального восприятия текста.
2) Считаю спорным утверждение автора о том, что заголовки как организаторы текстового пространства (тексты-компакты) всегда направляют процесс осознания воспринимаемой информации, удерживая его в русле авторской концепции. Как же тогда объяснить, что во многих случаях только после прочтения всего художественного произведения становится понятным название романа (например: J. Braine. «Room at the top»; «Life at the top»), или что некоторые тексты имеют по два заголовка (например: Ч. Айтматов «Буранный полустанок»; «И дольше века длится день»), или что один и тот же текст в оригинале имеет один заголовок (например: «Some like it hot»), а в переводе - несколько («В джазе только девушки»; «Некоторые любят погорячее»)?
3) Мне кажется, неоправданно мало внимания в работе С.А. Борисовой уделено второму компоненту рассматриваемой в книге триады - человеку как автору текста и как реципиенту.
4) Считаю излишним обильные пересказы точек зрения на понимание концепта (с. 48-62) с упоминанием многочисленных авторов. Разнобой во мнениях о сути концепта известен всем лингвистам -когнитологам и концептологам, и он никак не повлиял на суть анализа триады и хода экспериментов автора книги.
5) Думаю, что для докторской монографии более подошел бы критический взгляд на состояние анализируемой проблемы, чем дескриптивный и аккумулятивный, хотя они, несомненно, полезны.
Разумеется, все эти замечания не касаются концептуальной части проведенного С.А. Борисовой исследования, и поэтому не влияют на высокую в целом его оценку, и оно, несомненно, привлечет внимание многих лингвистов, когнитологов и философов.
Литература
1. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов н/Д, 1993.
2. Болотнова Н.С. Основы теории текста. Томск, 1999.
3. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.
4. Кравченко А.В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 1996.
5. Шаховский В.И., Сорокин Ю.А., Томашева И.В. Текст и его когнитивно-эмотивные метаморфозы. Волгоград, 2000.
6. Eco U. The Role of the Reader: Explorations in the Semiotics of the Text. London, 1979.
А.Н. Ростова, Н.А. Прокуденко
Н.С. БОЛОТНОВА. ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА. Ч. 1. ТОМСК, 2001. 129 С.; Ч. 2. ТОМСК, 2004. 168 С.; Ч. 4. ТОМСК, 2003. 119 С.
Кемеровский государственный университет
Рецензируемый учебный комплекс состоит из четырех книг, три из которых изданы, выход последней книги планируется в 2005 г. Здесь представлены результаты исследовательского и дидактического опыта автора, чьи труды в области коммуникативной стилистики текста получили широкую известность и признание. Успех учебного комплекса определяется его теоретической и практической значимостью. Последовательно реализуемый во всех книгах подход к тексту как форме диалога автора и читателя делает комплекс цельным и вводит его проблематику в круг актуальных вопросов современного гуманитарного знания. Поскольку в основе диалогического общения лежит текстовая деятельность, т.е. умение понимать имеющиеся тексты и создавать собственные, проблема осознания текстов и их интерпретации оказалась ключевой и для современной коммуникативно ориентированной лингводидактики. Имеющий четкую профессиональную направленность, разработанный Н.С. Болотновой комплекс вооружает педагога высшей и средней школы теоретическими сведениями из области текстоведения, расширяет их представления о типах филологического анализа (литературоведческого, лингвистического, стилистического, лингвопоэтического, лингвосмыслового), о методах их проведения. Все эти сведения являются исключительно востребованными в современной школе в связи с формированием новой, коммуникативно-деятельностной концепции обучения русскому языку.
Первая книга этой серии, опубликованная в 2001 г., получила высокую оценку филологов и была активно внедрена в практику преподавания текстоведческих дисциплин в вузах и школах. Так, материалы книги «Филологический анализ текста» результативно используются на факультете фило-
логии и журналистики Кемеровского государственного университета при изучении дисциплин «методология лингвистического анализа», «лингвистический анализ текста», при подготовке курсовых и дипломных работ, в лицее и гимназиях Центра непрерывного образования КемГУ при обучении комплексному анализу текста на уроках русского языка и литературы.
Глава первая «Текст как объект филологического исследования» (книга первая) содержит исходные теоретические положения, вводит читателя в проблематику книги. Обращая внимание на необходимость систематизации и обобщения разрозненных сведений о тексте, автор приходит к выводу о важности разработки единого понятийно-терминологического аппарата и создания общей концепции текстоведения. В соответствии с этой задачей в главе дается освещение существующих подходов к изучению текста, описывается совокупность наук, исследующих текст в разных аспектах, выделяется круг вопросов, находящихся в сфере их интересов. Широкая панорама наук, соотносящихся с общей и частной теорией текста, их внутренняя дифференциация наглядно представлены в схемах.
Помещая текст в центр филологических исследований, Н.С. Болотнова уже в первой главе обосновывает суть филологического анализа текста как комплексного анализа, основывающегося на принципе сочленения сфер «языковые средства выражения мыслей и чувств» - «языковая личность» -«социально-исторический контекст эпохи» - «культура» и включающего в себя лингвистический, стилистический и литературоведческий анализ. Последующие главы раскрывают содержание этих видов анализа.
Глава 2-я посвящена тексту как объекту лингвистического анализа. Здесь представлено осмыс-
