РЮРИКОВО ГОРОДИЩЕ И ДРЕВНЕРУССКАЯ ДОХРИСТИАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ ПОКЛОНЕНИЯ БОЖЕСТВУ, ОЛИЦЕТВОРЕННОМУ В ОБРАЗЕ СОЛНЦА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

РЮРИКОВО ГОРОДИЩЕ И ДРЕВНЕРУССКАЯ ДОХРИСТИАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ ПОКЛОНЕНИЯ БОЖЕСТВУ, ОЛИЦЕТВОРЕННОМУ В ОБРАЗЕ СОЛНЦА

Л.П.Грот

Общество «Русский салон» (Лулео, Швеция) e-mail: mail@histformat . com ResearcherlD: D-1052-2016 http://orcid. org/0000-0003-0184-1023 SPIN-код: 1768-1727

АВТОРСКОЕ РЕЗЮМЕ

В статье представлена авторская концепция о дохристианской идеологии в Новгороде и Новгородской земле . В качестве источника использовались археологические находки (конские черепа) на Рюриковом городище . Общим фоном послужили материалы духовной культуры древнего мира, где конские захоронения (захоронения коня или его частей) хорошо известны как погребальные памятники, связанные с древнейшей сакральной традицией у носителей индоевропейских языков поклоняться Солнцу как проявлению божества . В статье показано, что в древнерусском пантеоне с солнцем было связано божество Волос. Конь был одним из животных Волоса . В русской традиционной культуре конь выполнял функцию оберега . Отсюда основной вывод статьи: конские черепа из Рюрикова городища - древнерусские обереги, связанные с древнейшей традицией поклоняться Солнцу как проявлению божества и связаны с культом Волоса; средневековые скандинавские общенародные жертвоприношения с жертвенными пирами отражали иную традицию солярной религии .

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Новгород, Рюриково городище, конские захоронения, солярные культы, культ Волоса, скандинавские жертвенные пиры .

RURIKOVO GORODISCHE AND THE OLD RUSSIAN PRE-CHRISTIAN TRADITION OF WORSHIPING A DEITY PERSONIFIED IN THE IMAGE OF THE SUN

Lidia Groth

Society «Russian Salon» (Lulea, Sweden) e-mail: mail@histformat . com

ABSTRACT

The article represents the author's concept of Pre-Christian ideology in Novgorod and the surrounding areas during the initial establishment of Christianity. Archaeological findings (horse skulls) from Rurikovo Gorodische were used as a source of proof. Horse burials (whole carcasses or partial) are well known funerary monuments related to the ancient sacred Indo-European tradition of worshiping the Sun as a manifestation of a deity. The article shows that in the ancient Russian pantheon it was the deity of Volos that was associated with the sun . The horse was one of the Volos' animals . A figure of the horse served as an amulet in the Rus' traditional culture . The author concludes that the horse skulls from Rurikovo Gorodische are ancient Russian amulets associated with the old tradition of worshiping the Sun as a personified deity and directly relate to the cult of Volos; the medieval Scandinavian public sacrifices with sacrificial feasts reflected a different tradition of the solar religion .

KEYWORDS: Novgorod, Rurikovo Gorodische, horse burials, solar cults, the cult of Volos, Scandinavian sacrificial feasts .

Данная статья посвящена теме древнерусских сакральных традиций. Этой темой я занимаюсь более десяти лет и показываю в своих работах, что её изучение дает нам ключ к древнейшему периоду русской истории (Грот 2013А). В качестве источника в статье будут использованы археологические материалы, обнаруженные во время раскопок на Рюриковом городище - известном археологическом памятнике IX века, расположенном в Великом Новгороде при истоке реки Волхов из озера Ильмень.

Благодаря исследованиям экспедиции Института истории материальной культуры РАН (ИИМК РАН), которые более 30 лет возглавлял чл.-корр. Е.Н. Носов, стала ясна важная историческая роль Городища не только в качестве резиденции новгородских князей, но и как прямого предшественника древнего Новгорода (Носов 1990; Носов, Горюнова, Плохов 2005; Носов, Плохов, Хвощинская 2017; Жих 2018: 3-44; 2020: 246-283).

Рюриково городище или просто Городище, по словам его исследователей, уже в IX в. играло лидирующую роль среди поселений истока Волхова и Поозерья. С 1103 года Городище было хорошо известно в русских летописях как резиденция новгородских князей и важнейший центр политической жизни региона. Городище представляло собой естественно защищенный ключ ко всему бассейну Ильменя. Руководитель Новгородской областной экспедиции, проводившей исследования Рюрикова городища с 1975 года, известный археолог Е.Н. Носов, считал, что Городище следует отождествлять со старой столицей ильменских славян городом Словенском (Носов, Плохов, Хвощинская 2017: 23), который упоминается в таких источниках, как «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске», Иоакимовской летописи и др.

В представленной статье будут проанализированы совершено особые находки, обнаруженные в ходе раскопок на Рюриковом городище, а именно - результаты изучения коллекции черепов и костей домашних лошадей. Материалы эти стали доступны с началом систематического изучения памятника в 70-х годов прошлого века. В 1977-2002 гг. вдоль западного внутреннего склона рва были обнаружены дубовые клети от первых оборонительных сооружений городища. Трехстенные срубы, из которых была сложена стена крепости, оказались разрушены в конце IX - начале Х в. при дальнейшем расширении поселения. Начиная с первой половины Х в. ров стал использоваться в качестве хозяйственной зоны: на его дне возведены хлебные печи. Во время их изучения и была собрана первая коллекция черепов и костей домашних лошадей (Носов 1990: 51).

Отдельно этим находкам была посвящена коллективная статья Н.Н. Спасской, М.В. Саблина и К.А. Михайлова (Спасская, Саблин, Михайлов 2011). В статье рассказывается, что в 1978-1979 гг. вокруг хлебных печей было найдено девять черепов и несколько нижних челюстей лошади. Все находки располагались вдоль западного внутреннего склона древнего рва. Черепа лежали вплотную к северной и западной стенкам сруба с хлебной печью. Авторы напоминают, что расположение находок из раскопа 1978-1979 гг. вокруг неоднократно возобновлявшегося хозяйственного комплекса позволило С.А. Семенову высказать предположение о том, что животные стали охранительной жертвой во время строительства.

Раскопки на южном участке рва продолжились в 1997-2002 гг., и вновь одной из массовых находок в древнейших отложениях стали еще 13 черепов лошадей. В ходе раскопок было установлено, что краниумы лошадей располагались по всей длине внутреннего склона рва с юго-запада на северо-восток на протяжении более 20 м. Последний конский череп обнаружили в 2009 г. на новом участке памятника, в раннесредне-вековом заполнении рва около церкви Благовещенья в 200 м к северу от главной группы, но в том же ранне-средневековом культурном слое. Это позволило археологам предположить, что скопления конских черепов могут располагаться по всей длине рва. Большинство черепов, как вначале предположили археологи, попали в ров в начале - первой четверти Х в.

Исследования 1998-2009 гг. показали, что эти находки конских черепов не могут быть привязаны исключительно к месту расположения хлебных печей. Они оказались расположены по всему внутреннему склону оборонительного рва. Древнейшая крепостная стена была сооружена на городище до строительства первой хлебной печи, т.е. до 889, 896-897 гг. Со ссылкой на Е.Н. Носова, авторы статьи сообщают, что ее могли построить во второй половине IX в. Следовательно, подчеркивается в статье, три черепа могли попасть в ров в середине - второй половине IX в., непосредственно перед возведением стен или в период их функционирования. Таким образом, делают вывод авторы статьи, версия о животных, принесенных в жертву перед строительством печей, высказанная ранее С.А. Семеновым, не получила подтверждения. В то же время, отсутствие сочлененных с черепами фрагментов скелетов, логично заключают авторы статьи, не позволяет соотнести находки с обычным скотомогильником.

Скрупулезно проанализировав остеологические материалы с Рюрикова городища, авторы статьи вынуждены были прийти к неутешительному выводу: «Причина, по которой более двух десятков целых черепов домашних лошадей оказались в слое раннесредневеко-вой органики на рубеже вв. в Рюриковском городище, пока не ясна. Отсутствие сочлененных с черепами фрагментов скелетов не позволяет соотнести способ захоронения со скотомогильником. На костях нет следов разделки, и соответственно, нет основания предполагать использование лошадей в пищу. Все исследованные черепа принадлежат жеребцам в возрасте от 5 до 15 лет, которые до момента гибели активно служили в качестве верховых лошадей. Все это заставляет искать объяснения, связанные, возможно, с воинским, "дружинным" характером памятника» (Спасская, Саблин, Михайлов 2011: 52-55, 62).

Результаты исследований фауны Городища вошли в качестве приложения в монографию «Рюриково городище. Новые этапы исследования» (Носов, Плохов, Хвощинская 2017). Приложение носит название «Фауна Рюрикова городища (по результатам раскопок 20002011 гг.) и составлено М.В. Саблиным. В нем сообщается, что остеологическая коллекция (25 252 определимых фрагмента) с Рюрикова городища при исследовании была разделена на две части, соответственно разным временным периодам: и XI-XII вв. В ходе исследования было обнаружено, что количество костей лошади в слоях XI-XII вв. уменьшалось, в среднем, на треть, по сравнению с предшествующими двумя столетиями. Согласно Саблину, исследователи объяснили это тем, что в вв. на Рюриковом городище находилось культовое место, где лошади приносились в жертву. Но с принятием христианства, полагает исследователь, подобная ритуальная практика прекратилась.

При изучении костных останков, среди которых, кроме костей лошади, были кости свиньи, коровы и др., был проведен тщательный археозоологический анализ на наличие порезов, насечек, следов рубки. Как подчеркивает Саблин, кости лошадей в отличие от костей парнокопытных не обнаружили на себе признаков рас-

членения для кулинарного потребления. Кроме того, отмечает Саблин, ни на одном из конских черепов нет повреждений, характерных для скорняжных работ: следовательно, с голов перед погребением шкура не снималась. Костные остатки, согласно Саблину, в целом свидетельствуют об отсутствии какого-либо утилитарного подхода к тушам животных после их смерти - их не разделывали и даже не освежевывали. Такая расточительность, считает Саблин, в раннем средневековье выглядит необычно: лошадиная шкура, конина в эту эпоху представляли значительную ценность.

В свете новых данных, согласно выводу Саблина, версия ритуального жертвоприношения лошадей выглядит наиболее вероятной. Находки располагались по всей длине внутреннего склона рва с юго-запада на северо-восток на протяжении более 20 м. Саблин убежден, что Городище было резиденцией князей из скандинавского дома Рюрика. Поэтому там, несомненно, должны были проводится языческие жертвоприношения. Можно предполагать, считает исследователь, что головы коней могли попасть в ров из разрушенного жертвенного места, которое находилось на центральной площадке поселения. Безусловно, высказывает уверенность Саблин, многочисленные находки останков верховых лошадей, обнаруженных в слое разрушенных первых оборонительных сооружений Городища, также связаны с воинским, «дружинным» характером этого памятника (Саблин 2017: 258-264).

Итак, результаты изучения коллекции черепов и костей домашних лошадей, обнаруженных в ходе раскопок на Рюриковом городище, позволили ученым определилиться, по крайней мере, в одном: костные остатки лошадей не принадлежали животным, употреблявшимся в пищу. Поэтому полученные результаты дали основание предположить, что в IX-X вв. на Рюриковом городище находилось культовое место, где лошади приносились в жертву, следовательно, версия ритуального жертвоприношения лошадей выглядит наиболее вероятной.

Однако выдвинув эту идею, исследователи так и не смогли раскрыть, каким конкретно религиозным актом были вызваны обрядовые действия с этими кра-ниумами, заметив в вышеназванной статье, что причина, по которой более двух десятков целых черепов домашних лошадей оказались в слое раннесредне-вековой органики на рубеже IX-X вв. в Рюриковском городище, все-таки остается неясной. И понятно, чем генерируется эта неясность, если обратить внимание на то, что весь рассматриваемый археологический материал с Рюрикова городища изо всех сил пытаются увязать с идеей скандинавского присутствия на Рюри-ковом городище, которое знаменовалось приходом «на Русскую землю в IX в. скандинавского князя (выделено мной - Л.Г.) по приглашению новгородцев» (Носов, Плохов, Хвощинская 2017: 17).

Вот несколько примеров того, какими рассуждениями обрамляются описания археологических находок при раскопках на Городище. Так, авторы статьи «Ранне-средневековые лошади второй половины IX - начала X вв. на Рюриковом городище» уверяют, что у них не вы-

зывает сомнений связь жителей городища с воинской и политической элитой Древней Руси, которая по их убеждению, являлась скандинавами. Свои убеждения они подтверждают рассуждениями Е.Н. Носова и Н.В. Хвощинской о высокой концентрации на городище специфических и богато декорированных скандинавских воинских фибул и предметов вооружения. Далее они выражаются ещё более определенно: бесспорна тесная связь первых жителей городища со скандинавским миром эпохи викингов, с его межрегиональной материальной культурой. Особенно ярко, по мнению авторов североевропейские, скандинавские черты проявляются в наиболее ранних культурных напластованиях городища (Спасская, Саблин, Михайлов 2011: 52-55).

Аргументируется данные высказывания туманными отсылками к мнению «многих исследователей», якобы отмечавших использование германцами лошадей в качестве жертвенных животных. От этих высказываний мостик непринужденно перебрасывается к языческой Скандинавии и рассуждениям о том, что в Скандинавии наиболее важные религиозные ритуалы проводились вождями родоплеменных групп или членами королевской династии. Ну, а поскольку, по убеждению археоло-гов-норманистов, городище было резиденцией князей из скандинавского дома Рюрика, то там, несомненно, должны были проводиться и скандинавские языческие жертвоприношения. Поэтому можно предполагать, считают археологи, что конские черепа могли попасть в ров из разрушенного жертвенного места, которое находилось на центральной площадке поселения. Аналогичные рассуждения встречаем и в статье М.В. Саблина (Спасская, Саблин, Михайлов 2011: 67; Саблин 2017: 262-264). К этому можно добавить и предпринятые ранее попытки увидеть в погребениях с конем влияние традиций кочевой культуры и отражение проникновения степняков в древнерусскую дружину (Михайлов 1997: 105-116).

Здесь следует остановиться для того, чтобы выделить в приведенных выше работах заявления, отличающиеся бездоказательностью. Во-первых, скандинавский дом Рюрика, который упоминается в них, является плодом фантазии, а не историческим фактом. Ни в одной из историй скандинавских стран подобного «дома» не указано, не запечатлелась в историописании и личность приглашенного новгородцами скандинавского князя (!). Кроме того известно, что до сих пор Рюрик в работах большинства норманистов - безродный наёмник (Грот 2013: 115-122). Согласно каким источникам авторы рассматриваемой монографии произвели вдруг Рюрика в скандинавские князья?

Во-вторых, если «бесспорная связь первых жителей городища со скандинавским миром» доказывается только на основе весьма произвольного толкования археологического материала: фибул, т.е. брошек-застёжек, так называемых «молоточков Тора» и других предметов материальной культуры, то данный подход глубоко устарел. Но именно такой подход, по-прежнему, доминирует в работах многих российских ученых, особенно, археологов. В вышеупомянутой монографии о Рюриковом городище именно археологические материалы призваны доказывать присутствие скандинавов

в Приильменье и Поволховье: «Особое место принадлежало землям вдоль Волхова, где наиболее широко происходили славяно-скандинавские контакты и располагались два городских центра - Ладога и Рюриково городище, первый Новгород наших летописей, замыкавшие низовья и верховья реки. Древнейшим из них является Ладога, основанная в середине VIII в. в двух сотнях километров от коренной территории ильменских славян... Археологические материалы дают убедительную картину присутствия среди населения Ладоги выходцев из Скандинавии с самых первых этапов ее существования. Среди северных пришельцев были мужчины, женщины и целые семьи, а по социальному составу - воины, торговцы и ремесленники» (Носов, Плохов, Хвощинская 2017: 20-22).

На чем основана эта «убедительная картина», раскрывается, например, в монографии В.Я. Петрухина: «Женские украшения - общепризнанный этнический показатель, наличие скандинавских овальных фибул считается надежным признаком скандинавского погребения» (Петрухин 2011: 90).

Надежность «скандинавства» фибул аргументируется следующим образом: «Все они орнаментированы в особом скандинавском стиле. Эти фибулы были непременной принадлежностью скандинавского племенного женского наряда, и их не могли носить в той же выдержанной строгости, что и скандинавки, представительницы других этнических групп. Значит, эти фибулы не могли быть предметом международной торговли и попали на Русь только вместе со своими владелицами, женами воинов или их рабынями» (Авдусин 1977: 229).

В качестве этнического скандинавского определителя указываются фибулы и в диссертации Г.Л. Новиковой (Новикова 1992), и в рассматриваемой здесь монографии о Рюриковом городище (Носов, Плохов, Хвощинская 2017: 25-26). Но постулирование идеи о скорлупообраз-ных и других фибулах как этническом скандинавском показателе носит сугубо декларативный бездоказательный характер. Какие источники позволяют, например, В.Я. Петрухину утверждать, что женские украшения - этнический показатель? Во все времена женские украшения являлись порождениями мира моды, который развивался силой человеческой фантазии и объективными возможностями создавать или получать привлекательные украшения. А мир моды в любом уголке земли был полиэтничным. Ещё более странным выглядит утверждение о фибулах как принадлежности некоего скандинавского племенного женского наряда. Что это за таинственное «скандинавское племя», женщины которого, словно члены тайного военного ордена, носили одежду, запрещенную для представительниц других народов за пределами этого ордена? Все «племена» Швеции, Дании, Норвегии давно выявлены и посчитаны, поэтому норманистам пора либо раскрыть тайну шведского «племени», к которому принадлежали носительницы скорлупообразных и других фибул, либо перестать заполнять научные издания неаргументированными утверждениями.

Нельзя пройти и мимо такого аргумента авторов как указание на орнаментацию фибул «в особом скан-

динавском стиле». Этот аргумент давно скомпроменти-ровал себя, что было показано в моей статье «Договор с князем или князь по договору?» (Грот 2012). В названной статье была рассмотрена попытка отождествить новгородские цилиндры-пломбы и ирландские цилиндрические пуговицы-застежки с целью в очередной раз приписать неким скандинавам чуть не всеевропейскую миссию носителей государственности. В цепь аргументов вплетался и сравнительный анализ орнаментов на рассматриваемых изделиях, при этом автохтонный ирландский орнамент на пуговицах-застежках выдавался за скандинавский.

Правда, в последнее время фибулы как любимое доказательство присутствия скандинавов, начинают уступать место таким находкам как предметы культа. К ним, в частности, относят так называемые «молоточки Тора», с которыми отождествляются найденные на территории Восточной Европы железные гривны с подвесками, внешне похожими на молот или топорик. Исследователи Рюрикова городища высказывают уверенность в том, что такие «культовые предметы, как гривны с "молоточками Тора", кресаловидные подвески, амулеты с руническими надписями, фигурка валькирии, не могли попасть на Рюриково городище как объекты торговли, а свидетельствуют о пребывании на поселении выходцев из Скандинавии» (Носов, Плохов, Хвощинская 2017: 26). Такая же уверенность высказывается В.Я. Пе-трухиным и Т.Н. Джаксон (Petrukhin, Jackson 2018: 72).

Но более широкий анализ такого материала как подвески в форме молоточков показывает, что они имели широкое распространение как в Восточной Европе, так и на южнобалтийском побережье. И это были амулеты, явно связанные с культом Перуна, имевшего глубокие корни как в русской истории, так и у южнобалтийских славян и существовавшего долгое время после принятия Христианства (Грот 2019).

Другой ошибкой археологов при толковании археологического материала в форме культовых предметов является убеждение в том, что культовые предметы не могли служить объектами международной торговли. Аргументируется подобное утверждение следующим образом: «Языческие религиозные предметы не могли служить объектом международной торговли, так как теряли всякий смысл для иноплеменников. Они попали на территории Восточной Европы вместе с носителями культа или были изготовлены для них здесь. Таким образом, эти сакральные изделия, найденные на том или ином, археологическом памятнике отмечают временное или постоянное пребывание на нем выходца из Скандинавии (с большей вероятностью, из Средней Швеции): купца, воина» (Новикова 1992: 22-23).

Подобные рассуждения поражают своей умозрительностью. Насколько известно, любые предметы во все времена могли стать как предметами торгового обмена, так и просто трофеями, дарами, частью приданого и т.д. Например, в Швеции на островке Лильён (островок Маленький), с христианской эпохи известном как Хэльгён, были найдены фигурка Будды из Северной Индии и коптская ритуальная чашечка из Египта. Но никому не приходит в голову подозревать, что эти пред-

меты были доставлены в область шведского Мэларен непосредственно буддистами из Индии и коптами-христианами из Египта.

Понятно, что это были трофеи, попавшие на Хэльгён торговыми путями-дорогами, которые люди создавали с глубокой древности. Трансевразийские торговые магистрали связывали Восточную Европу со странами Дальнего и Ближнего Востока с эпохи бронзы (Латов 2010: 123-140; Грот 2019).

Археологические находки типа поясов неволинско-го типа, хорошо известные по памятникам Верхнего и Среднего Прикамья, свидетельствуют о том, что развитие торговли в Восточной Европе в широтном направлении изначально шло с востока на запад, а не наоборот. Подтверждается данный вывод и анализом такого археологического материала как бусы. Шведский археолог Юхан Каллмер, исследовавший происхождение бусинного материала в наборах бус 800-1000 из памятников на территории Скандинавского полуострова, определил, что путь их поступления шел в Скандинавию через Восточную Европу.

Каллмер сопоставлял некоторые варианты восточных бус с находками поясов неволинского типа и пришел к выводу, что приток в Скандинавию указанных типов восточных бус, а также неволинских поясов был связан с торговой деятельностью купцов из Восточной Европы, из Волго-Окского междуречья или Камского бассейна (Callmer 1977; 1989: 22-35).

Российские археологи Р.Д. Голдина и Е.В. Голдина в результате тщательного изучения бус неволинской культуры в Приуралье определили, что все вышеперечисленные типы ранних восточных бус, обнаруженные в Скандинавии, не только хорошо известны в могильниках неволинской культуры, но и появились в Приуралье значительно раньше (VI в.), чем на Балтике (Голдина, Голдина 1997: 12-13).

Итак, археологические материалы не дают «убедительную картину» присутствия выходцев из Скандинавии в Ладоге или на Рюриковом городище, поскольку создать такую картину только при помощи археологических материалов просто невозможно.

Также бесперспективно при анализе конских крани-умов на Рюриковом городище замыкаться в некоем умозрительном кругу германского мира. Конские захоронения (захоронения коня или его частей) хорошо известны исследователям духовной культуры древнего мира и исследователям традиционной культуры многих народов как погребальные памятники, связанные с древнейшей сакральной традицией у носителей индоевропейских языков поклоняться Солнцу как проявлению божества. А конь, как известно, являлся одним из зооморфных образов солнца. Обряд захоронений с конем/коня или конским снаряжением, связанный с поклонением Солнцу, хорошо известен в погребально-поминальных комплексах на обширных пространствах Евразии с древнейших времен. Очень тесно этот обряд связан и с древнерусской традицией, но пониманию данного факта мешает сложившаяся ныне в науке ситуация.

В моих работах было показано, что рубеж V-VI вв., от которого ведется сейчас отсчет начала русской исто-

рии, есть результат шведского политического мифа XVII-XVIII вв., создатели которого стремились сочинить версию истории Восточной Европы в древности, исключив из неё славян и русских. Делалось это с конкретной геополитической целью найти для шведской короны историческое право на удержание в своих руках завоеванной части Новгородской земли. Тогда придумали, что первыми на северо-западе Восточной Европы были финны, подчинявшиеся шведским королям, а русские пришли сюда позднее всех. Наработки этого мифа распространялись в европейских странах в XVII-XVIII вв. и укоренялись в российском обществе в XIX в. стараниями представителей либеральной и левой мысли, которые как тогда, так и сейчас являются убежденными западниками и проникнуты верой в то, что все, что приходит с Запада, правильно и прогрессивно, а кто выступает против, тот ретроград и квасной патриот (Грот 2017: 19-23).

Сейчас благодаря результатам филогенетических исследований, представленных в работах А.А. Клёсова и И.Л. Рожанского, мы знаем, что древними насельниками Восточной Европы были именно носители индоевропейских языков, которые мигрировали сюда в III-II тыс. до н.э. как представители субклада R1a-Z645 в виде двух дочерних ветвей Z93 и Z283>Z282>Z280. Носители Z93 продолжили миграции и появились на Иранском плато (авестийские арии), в Северной Индии (индоарии) и в Месопотамии (хетты и митаннийские арии). В качестве арийских можно рассматривать и миграции на Южный Урал (синташтинская и родственные археологические культуры), от Северного Казахстана в далекое Зауралье (андроновская культура, тагарская, таштыкская и родственных культуры), и далее до Алтая с переходом в культуры скифского круга в I тыс. до н.э. (Клёсов 2013; Клёсов 2016: 127-156; Рожанский 2018: 59-80).

Носители субклада Z280 остались в Восточной Европе, и сейчас он выявляется у более половины русских, украинцев и белорусов. Носителей этого субклада в древности я, в соответствии с логикой и здравым смыслом, определила как древних русов, в силу чего начало древнерусской истории стало возможным относить к эпохе бронзы. А наиболее ранние конские захоронения в Восточной Европе относятся как раз к эпохе бронзы, т.е. к разным периодам II тыс. до н.э. и таким образом непосредственно связаны с культурой древних русов.

Относительно финно-угорских народов те же филогенетические исследования показывают, что они пришли в Европу как представители гаплогруппы N1c1 с корнями в Южной Сибири. Пришли они как два разных потока и в разные времена. Первый поток N1c1 пришел в Восточную Европу около 2500-2000 лет тому назад, т.е. в последние века н.э. Его представители восприняли в Европе индоевропейский язык и вошли в состав предков нынешних балтских народов. А второй поток дошел до севера Восточной Европы 2000-1500 лет тому назад, т.е. в первые века н.э. и сохранил финно-угорские языки как ветвь уральской языковой семьи. Соответственно, оба миграционных потока представителей гаплогруппы N1c1 пришли в Восточную Европу, уже освоенную ее

насельниками - носителями индоевропейских языков (Клёсов 2013).

И освоенность эта оставила след в сакральных древностях, в частности, в погребальных памятниках, к которым относятся и памятники с конскими захоронениями. Данный вопрос исследовался мною в рамках разработки концепции начального периода русской истории (Грот 2015). Там же рассматривались и погребально-поминальные комплексы с конскими захоронениями на территории России. Результаты этих исследований будут использованы в данной статье для понимания находок конских черепов на Рюриковом городище.

Наиболее ранние конские захоронения и захоронения элементов конского снаряжения в Восточной Европе были найдены в Волго-Камье в ареале так называемых предананьинской культурно-исторической области, относящейся к разным периодам II тыс. до н.э., и ананьинской культуры - археологической культуры конца IX-III веков до н.э., локализуемой в Среднем Поволжье и в бассейне реки Камы (Чижевский 2008).

Ананьинскую культуру до сих пор пытаются характеризовать, исходя из ошибочной концепции финно-угорского субстрата. Но носители финно-угорских языков появятся в этом регионе, как сказано выше, только в первые века н.э. А в IX-III веках до н.э. это была область расселения индоевропейцев, которых можно определить как древних русов, поскольку большая часть ариев к этому времени уже покинула Восточную Европу и отправилась осваивать Индию и Иран.

Другим регионом, где известны захоронения с конем и конским снаряжением был регион Северного и Центрального Кавказа, район Кобанской культуры, датируемой периодом с XIV-XIII вв. до н.э. и до IV-III вв. до н.э. Ее расцвет приходился на XII-X вв. до н.э. и принадлежал эпохе перехода от бронзы к железу на Северном Кавказе. Исследователями Кобанской культуры подчеркивается, что в этих захоронениях проявился культ коня, который несомненно был связан с древними ариями, и их движением на Кавказ и на Иранское плато. Это доказывается сведениями о жертвоприношениях коня ведийским богам и о связи культа коня с солнцепоклонством, поскольку конь был одним из зооморфных воплощений солнца. Вместе с этим культом заимствовались обряды и мифы. Например, конь и, в особенности, его голова, играли одинаково важную роль на праздниках Солнца, плодородия и при погребении умерших. По законам парциальной магии, части священного животного несли ту же смысловую функцию, что и само животное. В ритуальной практике это выражалось в жертвоприношениях части животного (Цуциев 2009).

Обычай захоронения верхового коня известен и в Абхазии, при этом абхазскими исследователями также отмечается, что обычай захоронения с конем был не местного происхождения, а привнесенного в Абхазию из скифских традиций (Дбар 2003: 275-286).

Следующими областями, где выявлены следы погребального обычая, сопровождаемого захоронениями коня или конского снаряжения - это Алтай и Саяны. На Алтае это - знаменитый Пазырыкский могильник, V-III вв. до н.э. (Грязнов 1950; Руденко 1953; Полосьмак,

Баркова 2005). В Саянах - это знаменитые курганы Ар-жан 1 - Аржан 5, которые датируются М-Ш веками до н.э. (Чугунов 2005: 58-65). Эти могильники - элитные погребения с человеческими и конными останками и кладами конского снаряжения.

Таким образом, мы видим, что поминально-погребальные комплексы с конскими погребениями разбросаны на обширных пространствах, как бы очерчивая гигантскую территорию от Поволжья и Кавказа до Алтая и Саянских гор. Они хронологически охватывают впечатляющий период, начиная от XII-X веков до н.э. и далее сохраняясь в отдельных регионах чуть не до XVIII-XIX вв. Эти комплексы отражают сакральные традиции, которые вполне убедительно характеризуются исследователями, как поклонение солнцебожеству, поскольку конь является одним из зооморфных символов солнца наряду с оленем, соколом, лебедем. Эти сакральные традиции по своему происхождению должны связываться с индоевропейской духовной культурой, для которой восприятие Солнца как верховного божества было визитной карточкой.

Но в науке нет четкого объяснения тому, как сложилось это, фактически, единое сакральное пространство с идентичными культами и обрядностью на такой огромной территории. Мы знаем о миграциях ариев из Восточной Европы в восточном и южном направлениях. Но арии ко времени существования, например, Пазырыкского могильника и курганов Аржан уже ушли из евразийских степей.

Не подходят и кочевые народы евразийской степи, влияние которых на конские захоронения пытаются усматривать некоторые российские археологи, как было отмечено выше. Но исследовательница скифо-сибир-ской культуры кочевников М.А. Очир-Горяева обнаружила, что у евразийских кочевников скифского времени собственный культ коня отсутствовал, а зооморфными воплощениями солнца выступали другие животные (Очир-Горяева 2014).

Формирование указанноьй сакральной традиции связано с расселением носителей индоевропейских языков. Древние русы, предки которых пришли в Восточную Европу вместе с предками ариев и после ухода последних на юг и на восток остались осваивать её. Сакральная культура древних русов - носителей традиции поклонения Солнцу как верховному божеству, как раз и отразилась в обрядах конских захоронений, в которых важную роль играло и захоронение головы коня. В данной статье будут представлены результаты моих исследований по данной теме, и будет показана их связь с находками конских черепов на Рюриковом городище.

Но прежде следует взглянуть на конские захоронения в скандинавских странах, коль скоро археологи связывают жителей Рюрикова городища со скандинавским миром эпохи викингов. Здесь будут приведены выдержки из работ шведского психолога и религиоведа Керсти Вистранд (КегэИ Wistrand) о культе коня на территории современной Швеции в древности, т.е. в эпоху бронзы, и о связи этого культа с поклонением божеству, олицетворенного в образе Солнца (Wistrand 2015).

В работах Вистранд отмечается, что конь стал использоваться на территории нынешней Швеции, примерно, с XVIII в. до н.э., т.е. задолго до переселения на полуостров северогерманских племен, начало миграций которых на полуостров относится к существенно более позднему времени. Результаты исследований жертвенных мест указанной эпохи, а также свидетельства других источников, сообщает К. Вистранд, обнаруживают очевидную связь образа коня с солнцем и небесным сводом. На наскальных изображениях или в качестве декора на бронзовых и золотых предметах периода бронзы (XVI11-VI вв. до н.э.) встречаются изображения коней, вместе с солнцами/колесами, повозками, кораблями и людьми.

У коня как священного животного, напоминает К. Вистранд, было несколько функций. Прежде всего он воспринимался как возничий солнца. Так называемые солнечные повозки, в которых конь везет солнце, были обнаружены в разных областях Европы. Обнаружены они и на территории будущих скандинавских стран. Хорошо известна солнечная повозка из Трунд-хольма (ТгипС1ю1т$уа§пеп), найденная на о. Зеландия (Дания), примерная датировка XIV в. до н.э.

Рис. 1 . Солнечная повозка, с золотым диском солнца, которую везет конь. Найдена в 1902 г. на о. Зеландия в Дании

Эпохой бронзы датируется и наскальное изображение коня, везущего солнце, обнаруженное на территории современной южной Швеции (Саз1т1гзЬог§, Бта1апС).

Рис. 2 . Конь везет солнце. Наскальный рисунок от периода бронзы . Казимирборг в Смоланд

Аналогичные наскальные изображения, подчеркивает К. Вистранд, имеются и в северной Италии. Т.е. культ коня в Скандинавии эпохи бронзы, согласно Вистранд, был частью общеевропейских солярных культов, а не чем-то специфически связанным со Скандинавией. Особой характеристикой священного коня, считает Вистранд, была его связь с миром мёртвых. Некоторые лодки с конями эпохи бронзы, полагает Вистранд, могли иметь подобное толкование.

Самой ранней в Скандинавии находкой захоронения деталей конской упряжи вместе с женскими украшениями, напоминает Вистранд, является женское захоронение на острове Готланд. Находки датируются VI-V вв. до н.э. Детали конской упряжи являлись частью снаряжения для парной повозки. Предполагается, что конская упряжь была уложена в землю как жертва богине, но какой неясно. Среди находок был обнаружен бронзовый диск, в котором археологи усматривают символ солнца. Аналогичные находки были обнаружены и в разных местах северо-восточной Европы. Интересно, что найденные на Готланде детали конской упряжи, преподнесенные в дар богине, были изготовлены в Центральной Европе, т.е. оказались на Готланде в результате торгового обмена. На это стоит обратить внимание тем археологам, которые уверяют, что не все археологические находки могли быть предметами торговли. Как видим, уверения эти более умозрительные, чем основанные на источниках.

Об особом статусе коня свидетельствуют захоронения, где нередко обнаруживаются и части скелета коня. Таким образом, захоронения коня/части скелета коня и конского снаряжения известны на тер-

Рис . 3 . Две детали конской упряжи из Ескельхема на Готланде. В центре - фрагмент в форме круглой чашечки, которые женщины в эпоху бронзы прикрепляли к поясу

ритории современных скандинавских стран с эпохи бронзы, т.е. ещё с догерманской («доскандинавской») эпохи, и связаны с древнейшей общеевропейской (возможно, мировой) традицией поклонения верховному божеству в образе Солнца. Эта традиция имела распространение и в Азии, и в Европе в течение тысячелетий. Часть её реликтов сохранялась и в христианскую эпоху. Примерами таковых реликтов являются конские захоронения в Восточной Европе и в Скан-

Рис. 4. Горицкий монастырь, врата . Комментарий А.Е . Федорова: Ворота Горицкого монастыря — солнечные ворота. Во-первых, сам проём оформлен как солнце, во-вторых — над воротами кокошник (знак огня). В-третьих, внизу, под конями — маленькие солнца

динавии. Нет никаких оснований рассматривать их как специфически скандинавский обычай.

Как было сказано выше, в Восточной Европе наиболее ранние конские захоронения известны со II тыс. до н.э. Это был период расселения в Восточной Европе предков древних русов и древних ариев. В духовной культуре этих народов образ священного коня занимал очень важное место: он был священным животным, выступавшим спутником и соратником богов.

У ведийских ариев конь являлся атрибутом или образным уподоблением одного из основных богов Ригве-ды - бога огня и бога жертвенного костра Агни, бога домашнего очага и хранителя его богатства и славы. У ведийских богов-близнецов и колесничих Ашвинов был белый конь, обожествлявшийся в Ригведе. Конь был основным зооморфным символом солнца и отождествлялся с ведийскими богами, связанными с солнцем, такими, как Варуна и Митра.

Из гимнов Ригведы видно, что даже захоронения предметов конской упряжи имело большое и особое символическое значене. Их преподносили богам и богиням в числе самых ценных вещей, поскольку упряжь, в частности, поводья отождествлялись с браздами власти, охраняющей порядок жизни (Грот 2015).

Знание этой индоевропейской древности помогает проанализировать и упомянутое выше захоронение на Готланде У1-У вв. до н.э., где были обнаружены детали конской упряжи. Рассматривая эти вещественные находки как часть индоевропейской солярной традиции, понимаешь, какой глубокий смысл вкладывали приверженцы Солнцебогини на Готланде, поднося ей в качестве дара конскую упряжь как символ её власти.

И здесь возникает законный вопрос: кто же был донором этих сакральных солярных традиций в регионе Балтийского моря? Ариев в У1-У вв. до н.э. здесь не было, они ушли из Восточной Европы чуть не за тысячу лет до этого периода и были очень далеко от этих мест: в Древней Индии, в Древнем Иране. Тогда остаются древние русы - носители субклада 7280, который сейчас выявляется у более половины русских, украинцев и белорусов. Поэтому следует вкратце рассмотреть, какую роль в русской традиции занимал конь, а также спутником и уподоблением какого божества древних русов было это священное животное?

Конь в русской традиции также, как и в арийской, занимал одно из центральных мест. Во многих мифах и сказках конь предстает как посредник между земным и небесным миром, как посланец на землю от могуще-

ственных сакральных сил в помощь их избранникам, как неразлучный спутник и защитник эпического героя.

- Сивка-Бурка, вещая Каурка, встань передо мной, как лист перед травой! - такими колдовскими заклинаниями вызывает герой русской сказки чудесного коня. И конь являлся, как воплощение неведомой тайной силы: «Сивко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом». Образ священного коня в роли посредника между земным и небесным миром закрепился в народной традиции: до сих пор на деревенских избах укрепляют на углу крыши резного коня, да и само несущее бревно крыши зовется коньком.

Конь в русской традиции почитался как вещее животное, способное предвещать судьбу. В русских сказках вещим конем назван Сивка-Бурка. У русских были распространенены святочные гадания с участием коня. И как не вспомнить здесь вещего коня могущественного Святовита у южнобалтийских славян. Известна в русской традиции и связь коня с загробным миром. Она находила выражение в сжигании маски конского черепа на Ивана Купалу, когда согласно поверьям все мифологические персонажи, связанные с загробным миром, покидали землю и возвращались на тот свет. Поэтому одной из функций волшебного коня было служить проводником хозяину на тот свет.

Но у ведийских ариев, как было упомянуто выше, конь был спутником или воплощением не одного, а нескольких богов, связанных с солнцем. А что известно о богах, связанных с солнцем, в русской традиции? По летописным данным и данным памятников древнерусской церковной литературы, нам известен бог Солнца, именуемый Даждьбог или Дажбог, сын Сварога. У балтийских славян Сварожичем, т.е. тоже сыном Сварога был Радогост/Радегаст, одним из главных атрибутов которого был конь.

Но согласно моим исследованиям, с солнцем в древнерусском пантеоне было связано еще одно великое божество. Оно известно под иносказательным именем Волос, а конь может считаться одним из его животных. Как «скотий бог», Волос выступал оберегом крестьянского двора, покровителем скота. В этом смысле конь был животным, принадлежавшим Волосу. Но Волос был связан и с культом солнца. Это следует из рассказа ПВЛ о каре, которая постигнет преступившего клятву, данную именем Волоса: «да будемъ золоти, яко золото...», что обычно переводится, как «да пожелтеем, как золото». Но золото известно и как один из символов солнца. Культу Волоса, его связи с солнцем и священным конем, а также и связи князя Олега с культом Волоса посвящена часть моих работ (Грот 2016; Грот 2016А).

В данной статье будет выделена та функция Волоса, которая объясняет смысл захоронений краниумов коней по внутреннему склону древнего рва Рюрикова городища. Конь как священное животное - спутник богов и их воплощение, обладал функцией оберега как у русских, так и у индоариев. Известный индолог Н.Р. Гусева обращала внимание на обычай, сохранившийся у потомков ариев в Индии, считать фигурки коней сильными оберегами, поскольку конь рассматривался как посредник между людьми и богами (Гусева 2002: 117-118).

Функцию оберега играл конь и в русской традиционной культуре. Археолог В.А. Городцов отмечал обычай надевать конские черепа на шесты близ жилья, пасек и огородов, сохранившийся и в его время, например, в Московской и Курской губерниях. Черепам приписывалась роль оберега (Городцов 1926: 24).

Волос был связан особыми нитями с Новгородом. Этот теоним обнаруживает родство и с рекой Волхов, и с антропонимами Волхв и Вольга, т.е. с именами русских эпических богатырей. Волхв, как рассказывается в «Сказании о Словене и Русе», был сыном князя Сло-вена и сделался объектом поклонения в Поволховье. По убеждению Иванова и Топорова, само имя княжеского сына Волхва заключает родство с именем Волоса: волохатый или волосатый (Иванов, Топоров 1974: 54). Все это говорит о древних и автохтонных корнях культа Волоса, соответственно, автохтонным для Новгорода, идущим из глубин истории древних русов - насельников в Восточной Европе, является и обычай использовать конский череп как оберег вокруг наиболее важных объектов.

Ещё одним косвенным доказательством того, что Волос наделялся функцией оберега для приверженцев его культа, являются сведения о знаменитом культе медвежьей лапы. Медведь, также как и конь, был одним из животных Волоса, поскольку медвежья лапа, как известно, носила также название «скотьего бога», что напрямую связывает её культ с Волосом. «Скотьим богом», согласно ПВЛ, князь Святослав величал Волоса («да имъемъ клятву от бога, в его же въруемъ - в Перуна и в Волоса, скотъя бога»). Кроме того, многочисленные данные о медвежьей лапе имеются в русском фольклоре. Культ медвежьей лапы под названием «скотьего бога» прослеживался у подмосковных крестьян еще в начале XX века.

В течение всего русского средневековья культ Волоса прослеживался на значительной территории русских земель. Сказания этого периода связывают его с Русским Севером, Новгородчиной, Уралом. Вышеупомянутые герои былин, наделенные чертами Волосова обо-ротничества, рождаются в Киеве. Идолы Волоса известны от северорусских земель до Владимиро-Суздальской и Ростовской земель вплоть до X-XI вв. Важно отметить, что медвежья лапа как ипостась божества Волоса считалась сильным оберегом не только у русских крестьян, но и у других народов России. А это свидетельствует о том, что культ Волоса играл важную роль в складывании полиэтничности России (Грот 2009: 58-64).

Итак, согласно вышеприведенным аргументам, Рю-риково городище носит все признаки культового центра божества Волоса, и никак не связано со скандинавскими языческими жертвоприношениями. В дополнение можно привести ещё один аргумент, подтверждающий глубокие древнерусские корни Рюрикова городища (древнерусские от древних русов, а не от скандинавов). Я имею в виду островной характер памятника, на который указано и в коллективной монографии (Носов, Пло-хов, Хвощинская 2017: 23).

О связи русов и острова нам известно из произведений восточных авторов, таких как Умар Ибн Русте, чья «Книга дорогих ценностей» составлена в 903-925

гг.; ал-Мукаддаси, завершившего свой труд в 966 г.; Гар-дизи, чья «Краса повествований», составлена в первой половине XI в.; продолжается в произведениях арабского ученого-энциклопедиста ал-Бакри (умер в 1094 г.), у ал-Марвази (жил в конце XI - начале XII), у Ахмеда Туси (XII в.), Наджиба Хамадани (XII в.), Мухаммада Ауфи (XIII в.), Мерверруди (XIII в.), Мирхонда (XV в.), Ибн Ийаса ал-Ханафи (1448-1524), ибн Шихаба (XV в.), Мухаммеда Катиба (XVII в.) и др.

Понять связь древнерусской традиции с островом помогают такие русские источники как духовные стихи «Голубиной книги» и древнерусские заговоры. «Голубиная книга» - весьма специфический источник. Её язык полон иносказаний и символов, понятных посвящён-ным и недоступных профанам, к которым (увы!) сейчас принадлежат многие из нас. Содержание духовных стихов изложено в стиле христианизированной образной системы, но это - тоже иносказание, поскольку менталитет, создавший «Голубиную книгу» - дохристианский, внебиблейский.

«Голубиная книга» даёт картину организованного, упорядоченного мира, разделяя все главные природные феномены или явления на классы, определяя для каждого главный и наиболее сакрально ценный объект и обозначая его словом «мати». Духовные стихи «Голубиной книги» составлены в форме диалога, в форме вопросов и ответов или в форме загадок и отгадок.

Индоевропейские параллели наглядно свидетельствуют о том, что такая форма была специфична для космогонических сюжетов, для темы о происхождении Вселенной. Подобный тип изложения загадками - изречениями встречается, в частности, в «Ригведе» и в «Авесте». Вопрос или загадка были подходящей формой иносказания для изложения сакрального знания.

В вопросах - ответах «Голубиной книги» о главных на земле предметах называются древнейшие объекты почитания, такие, как камень, животные, птицы, растения. Среди этих идеальных архетипов присутствует Алатырь-камень, который отождествляется с самой «Голубиной книгой»: она выпадала с неба «...ко тому ко камню белатырю... потому белатырь камень всем каменям мати» (Безсонов 1861: 285-292).

Поклонение камням, особенно, упавшим с неба (метеоритам) - известный феномен. Например, символом фригийской Кибелы был чёрный камень, «упавший с небес». Солнцебогу Аполлону был посвящен камень Ом-фал, помещенный в храме Аполлона в Дельфах. Омфал рассматривался как центр мироздания или пуп земли.

Кроме Голубиной книги, Алатырь-камень упоминается и в многочисленных древнерусских заговорах. Именно заговоры помещают Алатырь-камень на таинственном острове, где пребывает высшее божество: «На море на Окияне, на острове на Буяне девица красным шелком шила; шить не стала - руда перестала» (Афанасьев 1995/1: 14). Или в варианте заговора, в христианизированной форме: «Пойду я, раб божий, ко святу Оки-яну морю, есть свят остров там на святе острову лежит белый камень Латер...» (Виноградов 1909: 86). Есть схожий вариант в другом заговоре: «На мори, на Окияне, на острове на Буяне лежит камень; на том камне сидела

Пресвятая Богородице... зашивала рану кровавую...» (Майков 1869: 63).

Таким образом, духовные стихи Голубиной книги и русские заговоры сохранили нам вполне определенные представления о том, какое содержание в древнерусской традиции вкладывалось в феномен острова. Остров олицетворял собой святилище и место присутствия великого божества, благодаря чему он был источником неодолимой магической силы. Есть русские заговоры, записанные А.Н. Афанасьевым, где говорится о деве Заре как солнцевой сестре или самом Солнце, восседающих на Море-Океане, на острове Буяне (Афанасьев 1995/2: 75).

Кроме того с островом в русской традиции было связано такое понятие как «пуп морской» - уникальный аналог «пупа земного» или центра мироздания - середины мира - мировой оси (axis mundi). В центре мироздания, согласно мифопоэтическому сознанию, совершается акт творения, в силу чего данная точка в пространстве наделяется высшей ценностью - максимумом сакральности. Предметам, ассоциировавшимся с центром мира, отводилась гармонизирующая роль во Вселенной. В силу этого они становились местами отправления культов и совершения ритуалов, смыслом которых было обеспечение порядка и стабильности в жизнедеятельности социума (Топоров 1980: 6-9). В «Голубиной книге» сакральным центром, где находится алтарь истинного божества, назван «Латырь камень - всем каменям мати», на котором была утверждена вера. Кроме того, в «Голубиной книге» сообщается, что пуп или середина древнерусского мира находится в Море-Окияне, что делает Окиян море «всем морям мати». Тексты заговоров помогают домыслить картину: Алатырь - камень находится в Море-Окияне на морском пупу или на святе острове, из чего уже несложно сделать вывод: морской пуп тождествен святу острову.

Установление этих фактов подводит нас к мысли о том, что остров в древнерусской мифологической модели мира уже на очень ранней стадии сделался одной из важнейших категорий моделирования сакрализо-ванного пространства. Где-то в глубине времен в древнерусском сознании родились представления об острове как максимальном средоточии священной силы, в середине которого находился пуп морской - эквивалент центра мироздания, а на нём лежал чудесный Алатырь-камень, олицетворявший наивысшую сакральную точку святилища.

За названием «Море-Окиян» в русской устной традиции чаще всего скрывалось Балтийское море. Кроме того, и античная традиция считала Балтику заливом Океана, т.е. его органичной частью. Однако выражение Море-Окиян могло быть связано и с Белым морем, которое в северорусской традиции тоже именовалось Морем-Океаном, как явствует, например, из «Жалованной грамоты Великого Новгорода Соловецкому монастырю на Соловецкие и другие острова» (1459-1469) и других источников. Интересно, что сам Ледовитый Океан по всей протяженности его европейского и сибирского побережья поморы называли Студеным морем или Оки-аном - Морем Студеным.

Понятие мировой оси или центра мира следует отнести к тем базисным элементам культуры, которые формируют культурные архетипы. Как известно, архетипи-ческие образы могут выступать как явления универсального характера (к таким можно отнести, например, известные мировую гору и мировое дерево), но могут сохранять форму этнокультурного архетипа, в которой нашли выражение и закрепились специфические ценности, характеризующие определённую этническую общность как культурную целостность. В мифологической модели мира категория середины дробится, поскольку каждый сакрализованный мезокосм (страна, город, дом и т.д.) имеет свой особый центр, для каждого конкретного ритуала - единственный, и в то же время выступающий в качестве ипостаси «космической середины», мировой оси (Рабинович 1976: 92).

Таким образом, сакральных центров, воспроизводящих мезокосм своей этнической общности, могло быть несколько, поскольку они должны были и моделировать пространство основной территории проживания народа, и отмечать границы этой территории. Древние русы освоили как насельники территорию Восточной Европы от ее южных пределов до северных, «от моря до моря», поэтому аналогичные сакральные центры должны были быть и на юге, у Черного и Каспийского морей. Представляется, что часть рассказов об острове русов у восточных авторов как раз и касается таких древнерусских островных святилищ в южных землях. Возможно, туманный след о древнем периоде таких святилищ сохранился в древнеиранских источниках, в описании жертвоприношения богине Ардвин-Суре, которая воспринималась как божественный исток Рангхи. Сын Фрияны Йойшта приносит жертву этой богине «на острове в стремнине реки широкой Ранхи», которая могла отождествляться и с Волгой (Грот 2013Б; Грот 2013В).

Но в данной статье нас интересует свят остров в «Мо-ре-Окияне», т.е. на севере Восточной Европы. Известно, что встречаемый в заговорах и сказках мифологический топоним «Буян-остров» часто расшифровывается как вполне реальный топоним «Руян-остров» (Ругия), позднее немецкий остров Рюген, на котором, как известно, размещалась Аркона - языческий центр балтийских славян (Вилинбахов 1965: 87). Однако традиция островных святилищ встречается и в других областях южнобалтийского побережья. Так, согласно Гельмольду фон Босау, на острове, окруженный озером и лесом, находился храм Радигоста.

Но древнерусские островные святилища выявляются не только на южнобалтийском побережье. В статье «Пуп земной и пуп морской в русской традиции» я и на Русском Севере выделила остров, отмеченный связью с установленным на нём камнем явно особого значения. Остров этот расположен неподалёку от устья реки Ворьемы в Варангерфьорде (Варяжском заливе) и связан с именем средневекового правителя в Коре-ле - Валитом/Варентом, который разбил норвежцев у поселения Варенга и на месте победы в честь этого воздвиг на указанном острове огромный камень. Место это получило название Валитово городище, а камень -Валитов камень.

Установка посадником Валитом/Варентом камня на острове носила очевидный характер сакрального акта, которым закреплялась победа Валита над противником. Но это значит, что в его время эта традиция была ещё жива в памяти северян, а Валит считал себя её носителем и наследником, независимо от того, к какой языковой общности он принадлежал: финно-угорской или индоевропейской. Время деятельности Валита не установлено. Само предание записано в XVI в. Начало активных действий Новгорода на Севере: XI-XII вв. Возможно, тогда-то и был установлен камень (Грот 2013В).

К подобным древнерусским островным святилищам, по всем признакам, следует отнести и остров в истоках реки Волхова, где был открыт памятник, известный как Рюриково городище. Этот памятник явно воспроизводит облик древнейшего сакрального центра, атрибутированного такими сакральными предметами как конские краниумы. Здесь может возникнуть вопрос: но ведь Рюриково городище расположено не в «Окияне», а у истока реки Волхова. Но надо вспомнить, что в мифологической традиции Океан являлся не просто конкретным крупнейшим водным объектом, а представлялся мифической рекой, окружавшей всю землю, из которой брали начало все морские течения, реки, источники (Лосев, Тахо-Годи 2009: 70).

Кроме того надо учитывать, что гидрографическая система, как и всё в природе, не была статична и изменялась в ходе тысячелетий. Например, известно, что в древности существовала взаимосвязанность восточноевропейских водных потоков. Память об этом сохранялась вплоть до античных времён, так же как и память о традиции использования этих водных потоков в качестве сквозных транспортных артерий от Каспия до северных морей. Свидетельством того, что водный путь между Каспием и севером Восточной Европы существовал и использовался с древности и до исторически обозримых периодов, служат сведения античных авторов. Например, у Дионисия - автора стихотворного описания земли, писавшего во времена императора Адриана (193-211), читаем: «Повсюду несется течение неутомимого Океана - одно и то же, но различающееся многими названиями: находящийся у крайних пределов локрийского Зефира называется западным Атлантом, а вверху, на севере, где живут сыны неистовых Аримас-пов, он называется Ледовитым и Кронийским морем; другие называли его и Мертвым вследствие слабого солнечного освещения... Второй залив, небольшой, но важнейший из всех прочих, тот, который начинаясь с севера от Кронийского моря, несёт свои глубокие волны в Каспийское море, которое другие называют Иркан-ским» (Латышев 1890: 179).

Античных источников, соединяющих восточноевропейские водные объекты с «течением неутомимого Океана», достаточно много. И это позволяет предполагать, что и остров с расположенном на нем Рюриковым городищем был также в древности включен в гидрографическую систему, принадлежащую как к бассейну Балтийского моря, так и в систему, непосредственно связанную с бассейном Северного Ледовитого океана. Поэтому этот остров вполне соответствует свят острову

Рис. 5, 6. Врата Горицкого монастыря . Фрагменты

в «Море-Окияне» или одному из древнерусских святилищ, посвященных солнцебожеству Волосу, чему свидетельством конские краниумы, окружающие святилище.

Если же оправдаются предположения археологов о том, что Городище уже с IX в. было центром Прииль-менья и там располагалась княжеская резиденция, то конские черепа, обнаруженные археологами на Рю-риковом городище, пополнились и функцией оберега для того социума, который они окружали. Естественно, что самое сердце летописного княженья словен защищали обереги, бывшие атрибутами солнцебожества Волоса. И нет ничего странного в том, что древнерусское святилище дохристианского культа в христианскую эпоху вполне могло начать использоваться как княжеская резиденция.

И повторюсь ещё раз: нет ни малейшего повода связывать краниумы лошадей на Рюриковом городище с каким-то якобы неуточненным скандинавским обрядом или ритуалом.

Неожиданную поддержку (разумеется, неосознанную) моим рассуждениям о краниумах коней на Рюриковом городище я увидела в рецензии М.В. Елифёровой «Рюриково городище: что же откопали на самом деле?» (Елифёрова 2017: 87-92). Рецензентка приводит много примеров из скандинавских источников, которые, фактически, отчетливо показывают различия скандинавских ритуалов в Уппсале с тем, что мы видим на Рюриковом городище. Елифёрова критикует М.В. Саблина за то, что он, рассматривая конские черепа в рамках версии ритуального жертвоприношения, при этом отмечает, что конские черепа не несут на себе признаков расчленения для кулинарного потребления. Рецензентка упрекает Саблина в незнании скандинавской социальной истории: «Любой, кто хотя бы немного знаком с сагами, сочтёт вывод о жертвоприношении, сделанный из отсутствия следов разделки коней на мясо, по меньшей мере алогичным, поскольку кони в языческой Скандинавии вв. для того и приносились в жертву, чтобы их коллективно съесть». В подтверждение своих слов Елифёрова приводит известный пример из «Саги о Хакане Добром» (Елифёрова 2017: 89-90).

В названной саге содержится рассказ о жертвенных пирах - осеннем и зимнем - в Трёнделаге (северная Норвегия) в середине X в. Для жертвенного пира, согласно саге, забивались все виды мелкого скота и лошади. Мясо животных и их внутренности (например, конскую печень) употребляли для совместной трапезы, а кровь сливали в специальные сосуды и использовали для обрызгивания ритуального помещения, а также кропили ею участников ритуала. Возглавлял подобные ритуалы король или ярл. Жертвоприношения организовывались несколько раз в год, и два из них описаны в саге: осеннее жертвоприношение в день осеннего равноденствия и зимнее - в день зимнего солнцестояния (БШНаввоп 1961: 117). Аналогичные традиции жертвоприношений существовали и у данов, и у свеев.

Описание ежегодных жертвоприношений в Свичуде/ буи:^ (самоназвание будущей Швеции) в Упсале приводится у Снорри Стулусона. Он рассказывает о том, что в языческие времена существовал в Свичуде старинный обычай общенародного жертвоприношения. Главное торжество проводилось ежегодно в Упсале примерно в период 15 февраля-15 марта. Во время жертво-

приношений испрашивались мир для людей и победы королю. Для участия в ритуале собирался народ со всех концов Свеявельди/Sveavalde. В это же время собиралось общенародное собрание (ting) всех свеев, а также целую неделю проводились ярмарка (marknad) и торги (kopstamma) (Sturlasson 1869: 42-70; Olson 1919-26: kap.77; Nasstrom 2002: 162-164).

А жертвенными животными были, вероятно, те же виды животных, что были упомянуты у Адама Бре-менского при описании общенародного жертвенного празднества в Упсале, проводимого каждый девятый год. Тогда в жертву приносили по девять голов мужского пола от каждого вида домашних животных, но конкретно были упомянуты только лошади и собаки. Кровью этих животных старались умилостивить богов. Туши животных развешивались на деревьях в священной роще вблизи храма. А само празднество, включавшее и праздничные трапезы, продолжалось девять дней и приурачивалось ко времени зимнего солнцестояния (vintersolstandet) (Adam av Bremen 1984: 224-225, 253).

Данные письменных источников хорошо дополняются результатами археологических исследований в Старой Упсале, проводившихся в последние годы. Археологами были обнаружены кости лошади, коровы, свиньи, овцы и козы (12 кг костных остатков) (Sundqvist 2018: 26).

Как видим, ежегодные жертвенные трапезы в средневековой Норвегии и Швеции включали мясо всех домашних животных, которых разводили местные крестьяне. А среди жертвенных животных, туши которых развешивались на деревьях, были и собаки. И никакого особого внимания не уделялось конским черепам.

Следовательно, расмотренные жертвенные трапезы в скандинавских странах никак не соотносятся с конскими черепами, расположенными по всему внутреннему склону оборонительного рва на Рюриковом городище. Это и есть та косвенная «поддержка» моим рассуждениям, о которой я упомянула выше. Кроме того, у Елифёровой нет оснований упрекать Саблина в незнании скандинавской социальной истории.Ну, нет на этих конских черепах следов их разделки на мясо, и Саблин в этом никак не повинен! Следовательно, напрашивается логичный вывод: разделка коней на мясо для того, «чтобы коллективно их съесть» на скандинавских жертвенных трапезах отражает одну традицию, а краниумы лошадей на Рюриковом городище - это совершенно другая традиция.

Критическое замечание в адрес Елифёровой было высказано в рецензии Н.И. Платоновой, которая вполне справедливо считает, что нет оснований сомневаться в правильности стратиграфического и хронологического определения указанных остатков, как, впрочем, и в профессионализме зоолога М.В. Саблина. «С источниками не спорят, - резонно замечает Платонова. -Если, действительно, в контексте скандинавских древностей трактовка выглядит дискуссионной, это значит одно: Рюриково городище вновь задало своим исследователям серьезную головоломку» (Платонова 2019: 194195). На это хочется заметить: это не Рюриково городи-

ще задает головоломку. Головоломки исчезнут, если перестать под реалии древнерусской истории подтягивать фантомных скандинавов.

В рецензии Елифёровой предпринимается и другая попытка провести параллелль между Рюриковым городищем и скандинавскими традициями. Она приводит пример c использованием лошадиной головы, насаженной на шест, как средства для вредоносной магии и наведения порчи на своих недругов (Елифёрова 2017: 90). Такой эпизод есть, например, в «Саге об Эгиле» (Egils saga 2014: 85), а также в других скандинавских источниках. Но совершенно очевидно, что и этот пример слишком притянут к материалам Рюрикова городища.

Единственное, что может породнить вышеупомянутые жертвенные празднества в скандинавских странах с ритуалами на Рюриковом городище, это то, что все они были связаны с солнечными фазами, такими, как осеннее равноденствие, зимнее солнцестояние, весеннее равноденствие и др., т.е. они также были посвящены традиции поклонения божеству в образе Солнца или солярной религии (М. Элиаде), как и древнерусские святилища с захоронения коня / части скелета коня. Поэтому некорректно рассматривать эти скандинавские традиции как нечто специфически скандинавское или даже шире - как германское. Как было сказано выше, традиция поклонения божеству в образе Солнца имела многотысячелетнюю историю и была распространена на гигантских евразийских территориях. В ходе этого длительного процесса в различных уголках мира, где почиталась солярная религия, складывались отдельные сферы ритуалов со своими особеннстями, точно также, как это происходит и в лоне современных мировых религий. И с некоторыми из них средневековые скандинавские дохристианские традиции обнаруживали общие черты.

Например, культ бога Одина как Бога повешенных (De hangdas gud) обнаруживает сходство с кельтскими обычаями вешать жертвы на деревья в священной роще, а также обрызгивать жертвенной кровью алтари или священные изображения (Маккалох 2004: 201211). Другой пример: числовая символика жертвенного праздника в Старой Упсале, связанная с цифрой 9 (проведение ритуала каждый девятый год, жертвовалось по девять голов каждого вида животных, жертвенное празднество проводилось девять дней) перекликается с сакрализацией числа 9 в культе бога полабских славян Радигоста. Согласно Адаму Бременскому, именно девять ворот открывали дорогу к храму Радигоста в городе-святилище Ретре (Adam av Bremen 1984: 77).

Названные сходства находят простое объяснение. Миграции носителей скандинавских языков с континента на нынешний Скандинавский полуостров относятся ко времени не ранее V в. Естественно, что в ходе этих миграций переносились и традиции верований и обычаев, с которыми будущие создатели скандинавских стран сталкивались на континенте, в силу чего в дохристианских скандинавских традициях и отразились влияния разнообразных европейских традиций. Но будучи сравнительно молодыми, синкретические скандинавские традиции вряд ли могли повлиять

на древнерусские сакральные традиции, в которых видна длительная историческая преемственность.

Прекрасной иллюстрацией названной преемственности может послужить пример из работы востоковеда Л.А. Лелекова. Данная работа интересна тем, что рассматривая связи древнерусского искусства с Востоком, Л.А. Лелеков вскрывает глубинное родство между традиционными русскими иконописными сюжетами и древнеи-ранскими мифами и культовыми изображениями. Так, Лелеков привлекает к анализу известный иконописный сюжет «Чудо архангела Михаила о Флоре и Лавре». На иконе под фигурой архангела Михаила изображены два коня, и архангел Михаил как бы вручает Флору и Лавру поводья коней. Разбирая символику иконы, Лелеков высказывает предположение, что Флор и Лавр поставлены на место языческих конных богов, некогда чтившихся славянами, а фигура архангела Михаила также замещает дохристианское божество. Все эти дохристианские символы, считает Лелеков, вышли из старого солнечного мифа. Наиболее вероятным претендентом на роль дохристианского солнечного божества, по мнению Лелекова, должен быть признан Митра, поскольку известны его изображения с конями и двумя спутниками, композиционно очень близкие тому, что мы видим на иконах «Чудо Архангела Михаила о Флоре и Лавре». В качестве примера Лелеков приводит скульптурную группу V в. н.э. из Хайрханэ в Северной Индии. Вверху этой скульптурной группы сидит Митра, по правую и левую руку от него видны два мелких божества, внизу - два оседланных коня. Идейная структура митра-истского изваяния, подчеркивает Лелеков, всецело та же, что на русской иконе, хотя их разделяет тысячелетие. Для христианизации сюжета не потребовалось менять композицию. Солнечное божество, два коня - вот что изображалось как митраистской скульптурой, так и на древнерусской иконе (Лелеков 1978: 10-17).

Древнерусские традиции солярной религии родственны древнеарийским, и именно на этой истори-

ческой глубине следует аализировать такое святилище как Рюриково городище. Знание дохристианских истоков древнерусской культуры необходимо для того, чтобы восстановить преемственность между различными историческими периодами русской истории. Как у ведийских ариев, так и у древних русов (не имевших отношения к германоязычным скандинавам) конь был спутником богов, связанных с солнцем, и наделялся функцией посредника между людьми и богами, в силу чего воспринимался как оберег для приверженцев своего культа. Великим божеством древних русов, связанных с Солнцем, было божество, известное под иносказательным именем Волос. Конь был одним из животных Волоса, а в русской традиционной культуре вплоть до современности за конем сохранялась функция оберега. Отсюда основной вывод статьи: конские черепа, обнаруженные археологами на Новгородском или Рюриковом городище, выполняли функцию оберега для того социума, который они окружали. Городище с IX в. было центром Приильменья, там располагалась княжеская резиденция. Поэтому естественно, что самое сердце летописного княженья защищали обереги, бывшие атрибутами солнцебожества, выступавшего под именем Волоса.

Волос был особыми нитями связан с Новгородом, поскольку и само имя божества обнаруживало родство и с рекой Волхов, и с антропонимами Волхв и Вольга, т.е. с именами русских эпических богатырей. Волхв, как рассказывается в «Сказании о Словене и Русе», был сыном князя Словена и сделался объектом поклонения в Поволховье. Все это говорит о древних и автохтонных корнях культа Волоса. Тогда автохтонным для Новгорода, идущим из глубин истории древних русов - насельников в Восточной Европе, является и обычай использовать конский череп как оберег вокруг наиболее важных объектов. А скандинавы здесь совершенно ни при чем.

ЛИТЕРАТУРА

Авдусин 1977 - Авдусин Д .А. Археология СССР. М . : Высшая школа, 1977. 272 с.

Афанасьев 1995 - Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. В трёх томах. М . : Современный писатель, 1995.

Безсонов 1861 - Безсонов П.А. Калики перехожие. Вып. 2. М . , 1861 .

Вилинбахов 1965 - Вилинбахов В.Б. Топонимика и некоторые вопросы Древней Руси // Всесоюзная конференция по топонимике СССР. Л. , 1965.

Виноградов 1909 - Виноградов Н.Н . Заговоры, обереги, спасительные молитвы . Вып. 2 . СПб . , 1909. 94 с.

Голдина, Голдина 1997 - Голдина Р.Д. , Голдина Е .В. Скандинавия и Верхнее Прикамье: контакты во второй половине I тысячелетия н .э. // Шведы и Русский Север. Киров, 1997. С . 5-23 .

Городцов 1926 - Городцов В .А. Дако-сарматские элементы в русском народном творчестве // Труды ГИМ. Вып. I. М . , 1926 36 с

Грот 2009 - Грот Л .П. Солярные культы в древнерусской традиции и у народов Сибири: анализ топонима Кола // Культурологические исследования в Сибири. 2009. № 2 (28) . С . 56-65.

Грот 2012 - Грот Л .П. Договор с князем или князь по договору? 2012 / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2012/10/ knyaz-po-dogovoru/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2013 - Грот Л .П. Вождество и институт верховной власти в древнерусской истории: истоки проблем изучения // Ранние формы потестарных систем . СПб . , 2013 . С . 98-132.

Грот 2013А - Грот Л.П. Между громовержцем и скотьим богом . 2013 / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2013/05/ perun-volos/ дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2013Б - Грот Л.П. Остров русов и древнерусские космогонические мифы . 2013 / Электронный ресурс: http:// pereformat.ru/2013/09/ostrov-rusov/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2013В - Грот Л.П. Пуп земной и пуп морской в русской традиции . 2013 / Электронный ресурс: http://pereformat. ru/2013/10/pup-morskoj/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2015 - Грот Л .П. Подсолнечное царство на огромных евразийских просторах. 2015 / Электронный ресурс: http:// pereformat.ru/2015/12/podsolnechnoe-zarstvo/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2016 - Грот Л .П. Об имени Хельги (вторая часть) // Исторический формат. 2016 . № 1 . С . 233-275.

Грот 2016А - Грот Л.П. Культ Волоса в Подсолнечном царстве . 2016 / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2016/09/

kult-volosa/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Грот 2017 - Грот Л .П. Начало русской истории и шведский политический миф XVII-XVIII веков // Вестник Новгородского государственного университета . Гуманитарные науки . 2017 . № 2 (100) . С . 19-23 .

Грот 2019 - Грот Л .П. Обзор современного норманизма (часть первая) // Исторический формат. 2019 . № 2 . С . 32-45. Грязнов 1950 - Грязнов М.П. Первый пазырыкский курган . Л. : Издательство Государственного Эрмитажа, 1950. 92 с . Гусева 2002 - Гусева Н .Р. Славяне и арьи . Путь богов и слов . М. : Гранд, 329 с .

Дбар 2003 - Дбар С .А. Исторические формы захоронений у абхазов // Кавказ: история, культура, традиции, языки . Сухум, 2003. С . 275-286.

Елифёрова 2017 - Елифёрова М.В . Рюриково городище: что же откопали на самом деле? // Valla . 2017 . № 4 (3) . С . 87-92.

Жих 2018 - Жих М.И. О соотношении «Новгородской» и «Ладожской» версий сказания о призвании варягов в начальном русском летописании // Вестник «Альянс-Архео» . 2018. Вып . 24 . С . 3-44 .

Жих 2020 - Жих М.И. Восточные славяне накануне государственности. М . : Вече, 2020. 448 с .

Иванов, Топоров 1974 - Иванов В .В . , Топоров В .Н . Исследования в области славянских древностей . М.: Наука, 1974. 342 с

Клёсов 2013 - Клёсов А.А. Ответы дает ДНК-генеалогия . 2013 / Электронный ресурс: http://pereformat.ru/2013/02/dna-genealogy/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Клёсов 2016 - Клёсов А.А. Миграции ариев по данным ДНК-генеалогии // Исторический формат. 2016 . № 2 . C . 127-156.

Клёсов 2019 - Клёсов А.А. Карта и маршруты древних миграций гаплогруппы R1a . 2019 / Электронный ресурс: http:// pereformat.ru/2019/10/r1a-map/ (дата обращения - 09.10.2019) .

Латов 2010 - Латов Ю .В . Великий шёлковый путь - пролог мировой экономики и глобализации (к 2130-летию его «открытия» // Историко-экономические исследования. 2010 . № 11 . С . 123-140.

Латышев 1890 - Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о скифах и Кавказе. Т. I. Греческие писатели . СПб. , 1890.

Лелеков 1978 - Лелеков Л .А. Искусство Древней Руси и Восток. М . , 1978. 160 с.

Лосев, Тахо-Годи 2009 - Лосев А.Ф. , Тахо-Годи А.А. Боги и герои Древней Греции . Харьков, 2009. 349 с .

Майков 1869 - Майков Л. Великорусские заклинания. СПб . , 1869. 164 с .

Маккалох 2004 - Маккалох Джон . Религия древних кельтов . М .: Центрополиграф, 2004. 334 с.

Михайлов 1997 - Михайлов К.А. Погребение воина с конями на вершине плакунской сопковидной насыпи в свете

погребальных традиций эпохи викингов // Древности Поволховья. СПб . , 1997. С . 105-116.

Новикова 1992 - Новикова Г. Л. Скандинавские языческие культы на территории Древней Руси (Культовые предметы: типология и хронология) . Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. , 1992 23 с

Носов 1990 - Носов Е .Н . Новогородское (Рюриково) городище . Л. : Наука, 1990. 214 с .

Носов, Горюнова, Плохов 2005 - Носов Е .Н . , Горюнова В .М . , Плохов А.В . Городище под Новгородом и поселения Северного Приильменья (новые материалы и исследования) . СПб . : Дмитрий Буланин, 2005. 404 с. Носов, Плохов, Хвощинская 2017 - Носов Е .Н., Плохов А.В . , Хвощинская Н.В . Рюриково городище . Новые этапы исследований . СПб .: Дмитрий Буланин, 2017. 288 с .

Очир-Горяева 2014 - Очир-Горяева М.А. Погребения с захоронениями коней и предметами узды Северного Причерноморья, Нижнего Поволжья, Южного Приуралья и Горного Алтая конца VI-III вв . до н . э. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. Элиста, 2014. 361 с .

Петрухин 2011 - Петрухин В.Я. «Русь и все языци». Аспекты исторических взаимосвязей: историко-археологические очерки . М . : Языки славянских культур, 2011. 384 с .

Платонова 2019 - Платонова Н.И . Рюриково городище в контексте новых исследований // Российская археология . 2019 № 2 . С .188-195.

Полосьмак, Баркова 2005 - Полосьмак Н.В ., Баркова Л. Л. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв . до н . э. ) . Новосибирск: Инфолио, 2005 232 с

Рабинович 1976 - Рабинович Е .Г. «Золотая середина»: к генезису одного из понятий античной культуры // Вестник древней истории 1976 № 3

Рожанский 2018 - Рожанский И. Л. Славянские супер-ветви . Y-ДНК как маркер ранних миграций славян // Исторический формат . 2018 . № 1-2 . С . 59-80.

Руденко 1953 - Руденко С .И . Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.; Л . : Издательство АН СССР, 1953. 402 с

Саблин 2017 - Саблин М.В . Фауна Рюрикова городища (по результатам раскопок 2000-2011 гг. // Носов Е .Н., Плохов А.В . , Хвощинская Н.В . Рюриково городище. Новые этапы исследований . СПб . : Дмитрий Буланин, 2017 . С . 258-264. Спасская, Саблин, Михайлов 2011 - Спасская Н.Н . , Саблин М.В. , Михайлов К.А. Раннесредневековые лошади второй половины IX - начала X вв . на Рюриковом городище // Российская археология. 2011 . № 4 . С . 52-63) . Топоров 1980 - Топоров В.Н. Космогонические мифы // Мифы народов мира . Энциклопедия . Т. 2 . М. : Советская энциклопедия, 1980.

Цуциев 2009 - Цуциев А.А. Погребальная обрядность сарматов, алан и осетин . Археолого-этнографические параллели // Духовная культура осетин и современность: проблемы и перспективы. Владикавказ, 2009. 226 с .

Чижевский 2008 - Чижевский А.А. Погребальные памятники населения Волго-Камья в финале бронзового - раннем железном веках: Предананьинская и ананьинская культурно-исторические области // Археология евразийских степей . Вып. 5 . Казань, 2008.

Чугунов 2005 - Чугунов К.В . Последний год раскопок погребально-поминального комплекса Аржан 2 в Туве // Археологические экспедиции за 2004 год . Сборник докладов . СПб . : Издательство Государственного Эрмитажа, 2005. С . 58-65

Adam av Bremen 1984 - Adam av Bremen Historien om Hamburgstiftet och dess biskopar / Översatt av Emanuel Svenberg. Kommenterad av Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz . Stockholm, 1984. 432 s. Callmer 1977 - Callmer J. Trade beads and bead Trade in Scandinavia ca 800-1000 A.D . // Acta Archaeologia Lundensia . Series in 4. Nr 11 . Bonn; Lund, 1977.

Callmer 1989 - Callmer J. The beginning of the Easteuropaen trade connections of Scandinavia and the Baltic Region in the eighth and ninth centuries A.D . // Internationale Konferenz uber das Fruhmittelalter. Szekszard, 1989. S . 25-35. Egils saga 2014 - Egils saga // Islänningasagorna . Samtliga släktsagor och fyrtionio tatar. Reykjavik, 2014 . S . 1-151 . Näsström 2002 - Näsström Britt-Mari . Blot - tro och offer i det förkristna norden . Norstedts Akademiska Förlag, 2002. 307 s . Olson 1919-26 - Olson Emil . Olav den heliges historia . Norges konungasagor. C .W.K. Gleerups Förlag. Kap . 77 . Lund, 1919-26 . Petrukhin, Jackson 2018 - Petrukhin V. Ja . , Jackson T.N. The Reception of Early Nordic Religion and Myths in Old Rus // The Pre-Christian Religions of the North . Research and Reception. Volume 1 . From the Middle Ages to c .1830. Brepols Publishers n .v. Turnhout, Belgium, 2018 .

Sturlasson 1869 - Sturlasson Snorre . Konunga-boken: eller Sagor om ynglingarne och Norges konungar intill ar 1177 / Övers.H . O .H. Hildebrand. Del. I-III. Örebro, 1869. S. 42-70.

Sturlasson 1961 - Sturlason Snorre . Snorres konungasagor, Hednakungarna i översättning av Äke Ohlmarks . Forum; Uddevalla, 1961 .

Sundqvist 2018 - Sundqvist Olof. Stolpmonumentet i det förkristna Gamla Uppsala En markering av en processionsväg och/ eller en rituell avgränsning? // DIN: tidsskrift for religion og kultur. 2018 . Vol. 2 . S . 25-50.

Wistrand 2015 - Wistrand Kersti . Den mytologiserade hästen // Humanism&Kunskap, 24 februari 2015 .

REFERENCES

Adam av Bremen 1984 - Adam av Bremen . Historien om Hamburgstiftet och dess biskopar / Översatt av Emanuel Svenberg. Kommenterad av Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz [The story of the Hamburg Diocese and its bishops / Translated by Emanuel Svenberg . Commented by Carl Fredrik Hallencreutz, Kurt Johannesson, Tore Nyberg, Anders Pilz], Stockholm, 1984, 432 p . [in Swedish].

Afanasijev 1995 - Afanasijev A.N. Poeticheskije vozzrenija slavjan na prirodu . V 3-h tomah [Poetic views of the Slavs on nature . In 3 volumes], Moscow, Sovremennyj pisatel Publ . , 1995 [in Russian].

Avdusin 1977 - Avdusin D .A. Arkheologija SSSR [Archeology of the USSR], Moscow, 1977, 272 p. [in Russian]. Bezsonov 1861 - Bezsonov P. Kaleki perehozhije [Wandering minstrels], Moscow, 1961 [in Russian].

Callmer 1977 - Callmer J. Trade beads and bead Trade in Scandinavia ca 800-1000 A.D . , in: Acta Archaeologia Lundensia, Series in 4, Nr 11, Bonn; Lund, 1977 [in English].

Callmer 1989 - Callmer J. The beginning of the Easteuropaen trade connections of Scandinavia and the Baltic Region in the eighth and ninth centuries A.D . , in: Internationale Konferenz uber das Fruhmittelalter. -Szekszard, 1989, pp. 25-35 [in English]. Chizhevsky 2008 - Chizhevsky A.A. Pogrebalnyje pamjatniki naselenija Volgo-Kamja v finale bronzovogo - rannem zheleznom vekah: Predananjinskaja i ananjinskaja kulturno-istoricheskije oblasti [Burial monuments of inhabitants from Volga— Camiers region in the end of Bronze age, beginning of Iron age. Predanjian and Ananjian historic cultural areas], in: Arkheologija evrazijskih stepej . Vyp . 5 [Archaeology of Eurasian karoo . Issue 5], Kazan, 2008 [in Russian].

Chugunov 2005 - Chugunov K.V. Poslednii god raskopok pogrebal'no-pominal'nogo kompleksa Arjan 2 v Tuve [Last year of excavation of a funeral complex Arjan 2 in Tuva], in: Arheologicheskie ekspedicii za 2004 god . Sbornik dokladov [Archeological expedition of 2004. Collection of reports], Saint Petersburg, Izdatel'stvo Gosudarstvennogo Ermitaja Publ. , 2005, pp. 58-65 [in Russian].

Dbar 2003 - Dbar S .A.Istoricheskie formy zahoronenii u abhazov [Historical forms of abkhazian burial places], in: Kavkaz: istoriya, kul'tura, tradicii, yazyki [Caucasus: history, culture, traditions, languages], Sukhum, 2003, pp . 275-286 [in Russian] . Egils saga 2014 - Egils saga, in: Islänningasagorna . Samtliga släktsagor och fyrtionio tatar [The Icelandic sagas . All genealogies and forty-nine races], Reykjavik, 2014, pp . 1-151 [in Swedish] .

Elifyorova 2017 - Elifyorova M .V. Rurikovo Gorodishche: chto zhe otkopali na samom dele? [Rurikovo Gorodishche: what was actually dug up?], in: Valla, 2017, № 4 (3), pp . 87-92 [in Russian].

Goldina, Goldina 1997 - Goldina R.D . , Goldina E.V. Scandinavia I Verkhnee Prikamje: kontakty vo vtoroj polovine I tysjacheletija n.e. [Scandinavia and the Upper Prikamye: contacts in the second half of the 1st millennium A.D . ], in: Shvedy i Russky Sever [Swedes and the Russian North], Kirov, 1997, pp . 5-23 [in Russian].

Gorodcov 1926 - Gorodcov V.A. Dako-sarmatskie religioznye elementy v russkom narodnom tvorchestve [Dako-Sarmatian religious elements in russian folklore], in: Trudy gosudarstvennogo istoricheskogo muzeya . Vypusk I. Razryad arheologicheskii [Works of state historical museum . Issue I. Archeological category], Moscow, 1926, 36 p . [in Russian] .

Grjaznov 1950 - Grjaznov M.P. Pervy pazyryksky kurgan [The first Pazyryk mound], Leningrad, State Hermitage Museum Publ. , 1950, 92 p . [in Russian].

Groth 2009 - Groth L .P. Soljarnyje kulty v drevnerusskoj traditsyi i u narodov Sibiri: analiz toponima Kola [Solar cults in the old Russian tradition and among peoples of Siberia: analysis of the toponym Kola], in: Kulturologicheskije issledovanija v Sibiri [Cultural studies in Siberia], 2009, № 2 (28), pp . 56-65 [in Russian] .

Groth 2012 - Groth L .P. Dogovor s knjazem ili knjaz po dogovoru? [An agreement with a prince or a prince under an agreement?], 2012, Electronic resource: http://pereformat.ru/2012/10/knyaz-po-dogovoru/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian].

Groth 2013 - Groth L .P. Vozhdestvo i institut verhovnoj vlasti v drevnerusskoj istorii: istoki problem izuchenija [Chiefdom and sovereignty in the ancient Russian history: the roots of scholarly research difficulties], in: Rannije formy potestarnyh system [Early forms of potestation systems], St. Petersburg, 2013, pp . 98-132 [in Russian].

Groth 2013A - Groth L .P. Mezhdu gromoverzhcem i skotjim bogom [Between Thunderer and a cattle god], 2013, Electronic resource: http:// pereformat.ru /2013/05/perun-volos/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian].

Groth 2013E - Groth L.P. Ostrov rusov i drevnerusskije kosmogonicheskije mify [Island of Rus and Old Russian cosmogonic myths], 2013, Electronic resource: http://pereformat.ru/2013/09/ostrov-rusov/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian]. Groth 2013B - Groth L.P. Pup zemnoj i pup morskoj v russkoj traditsyi [The navel of the earth and the navel of the sea in the Russian tradition], 2013, Electronic resource: http://pereformat.ru/2013/10/pup-morskoj/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian].

Groth 2015 - Groth L .P. Podsolnechnoje tsarstvo na ogromnyh evrazijskih prostorah [Kingdom under the sun on Eurasian vast expanse], 2015, Electronic resource: http://pereformat.ru/2015/12/podsolnechnoe-zarstvo/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian].

Groth 2016 - Groth L .P. Ob imeni Helgi (vtoraja chast) [Regarding the name Helgi (part two)], in: Istorichesky format [Historical format], 2016, №1, pp . 233-275 [in Russian].

Groth 2016A - Groth L .P. Kult Volosa v Podsolnechnom tsarstve [Cult of Volos in the Kingdom under the Sun], 2016, Electronic resource: http://pereformat.ru/2016/09/kult-volosa/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian] .

Groth 2017 - Groth L.P. Nachalo russkoj istorii i shvedsky politichesky mif XVII-XVIII vekov [Annals of Russ history and Swedish political myth of XVII-XVIII centuries], in: Vestnik Novg. Gos. Un-ta . Gumanitarnyje nauki [Novgorod state university newsletter. Humanitarian sciences], 2017, № 2 (100), pp . 19-23 [in Russian].

Groth 2019 - Groth L .P. Obzor sovremennogo normanizma [Review of modern normanism (part one)], in: Istorichesky format [Historical format], 2019, № 2, pp . 32-45 [in Russian].

Guseva 2002 - Guseva N.R. Slavyane i ar'i . Put' bogov i slov [Slavs and Aryans. Path of the gods and words], Moscow, Grand Publ . , 2002, 328 p . [in Russian].

Ivanov, Toporov 1974 - Ivanov V.V. , Toporov V.N. Issledovanija v oblasti slavjanskih drevnostej [Research in field of Slavic antiquity], Moscow, Nauka Publ . , 1974, 342 p . [in Russian].

Klyosov 2013 - Klyosov A.A. Otvety daet DNK-genealogiya [DNA-genealogy gives answers], 2013, Electronic resource: http:// pereformat.ru/2013/02/dna-genealogy/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian].

Klyosov 2016 - Klyosov A.A. Migracii ariev po dannym DNK-genealogii [Migrations of the Aryans in Light of DNA Genealogy], in: Istoricheskiy format [Historical format], 2016, № 2, pp . 127-156 [in Russian].

Klyosov 2019 - Klyosov A.A. Karta i marshruty drevnih migratsyi gaplogruppy R1a [Map and routes of ancient migrations of haplogroup R1a], 2019, Electronic resource: http://pereformat.ru/2019/10/r1a-map/ (Date of access - 09.10.2019) [in Russian] .

Latov 2010 - Latov Y.V. Veliky shelkovy putj - prolog mirovoj ekonomiki i globalizatcii [Great Silk Road - prolouge of world economy and globalisation], in: Istoriko - ekonomicheskije issledovanija [Reaserch of economic history. Scientific journal of Baltic federal university], 2010, Vol . 11, № 1, pp . 123-140 [in Russian].

Latyshev 1890 - Latyshev V.V. Izvestija drevnih pisatelej grecheskih i latinskih o skifah i Kavkaze. T. I . Grecheskije pisateli [News of ancient Greek and Latin writers about Scythians and the Caucasus . T. I. Greek writers], St. Petersburg, 1890 [in Russian].

Lelekov 1978 - Lelekov L .A. Iskusstvo Drevnej Rusi i Vostok [The Art of Ancient Russia and the East], Moscow, 1978, 160 p. [in Russian].

Losev, Taho-Godi 2009 - Losev A.F. , Taho-Godi A.A. Bogi i geroi Drevnej Grecii [Gods and heroes of ancient Greece], Kharkov, 2009, 349 p . [in Russian].

MacCulloch 2004 - MacCulloch John. Religiya drevnih kel'tov [The religion of the ancient celts], Moscow, Centropoligraf Publ. , 2004, 334 p . [in Russian].

Maikov 1869 - Maikov L . Velokorusskije zaklinanija [Russian spells], St. Petersburg, 1869, 164 p . [in Russian].

Mikhailov 1997 - Mikhailov K.A. Pogrebenije voina s konjami na vershine plakunskoj sopkovidnoj nasypi v svetje pogrebalnyh traditsyj epokhi vikingov [Burial of a warrior with horses at the Plakunian bald peak type bankette in context of viking epoch burial traditions], in: Drevnosti Povolkhovja [Ancientries of Volkhov region], St. Petersburg, 1997, pp . 105-116 [in Russian] . Nosov 1990 - Nosov E .N. Novgorodskoje (Rurikovo) Gorodishche [Novogorodskoe (Rurikovo) Gorodishche], Leningrad, Nauka Publ . , 1990, 214 p . [in Russian].

Nosov, Goryunova, Plohov 2005 - Nosov E .N. , Goryunova V.M. , Plohov A.V. Gorodishche pod Novgorodom i poseleniya Severnogo Priil'men'ya (novye materialy i issledovaniya) [The settlement near Novgorod and the settlements of the Northern Priilmenye (new materials and research)], St . Petersburg, Dmitrij Bulanin Publ . , 2005, 404 p . [in Russian].

Nosov, Plokhov, Khvoshchinskaya 2017 - Nosov E .N. , Plokhov A.V. , Khvoshchinskaya I.V. Rurikovo Gorodishche. Novyje etapy issledovanija [Rurikovo Gorodishche . New stages of research], St. Petersburg, Dmitry Bulanin Publ . , 2017, 288 p . [in Russian].

Novikova 1992 - Novikoa G .L. Scandinavskie jazycheskije kulty na territorii Drevnej Rusi (Kultovyje predmety: tipologija i khronologija) . Avtoreferat dissertatsyi na soiskanije uchenoj stepeni kandidata istoricheskih nauk [Scandinavian pagan cults on territories of Ancient Russia (Cult objects: typology and chronology) . Abstract of dissertation for the degree of candidate of historical sciences], Moscow, 1992, 23 p . [in Russian].

Näsström 2002 - Näsström Britt-Mari . Blot - tro och offer i det förkristna norden [Slaughter - faith and sacrifice in the pre-Christian north], Norstedts Akademiska Förlag, 2002, 307 p . [in Swedish] .

Ochir-Goryaeva 2014 - Ochir-Goryaeva M.A. Pogrebeniya s zahoroneniyami konei i predmetami uzdy Severnogo Prichernomor'ya, Nijnego Povolj'ya, Yujnogo Priural'ya i Gornogo Altaya konca VI-III vv. do n.e . Dissertaciya na soiskanie uchenoi

stepeni doktora istoricheskih nauk [Burial grounds with horse corpses and bridle items of Norethern Pontic littoral, Lower Volga, Southern Ural and Mountainous Altay from VI-III centuries BCE . Doctoral candidate dissertation], Elista, 2014, 361 p . [in Russian].

Olson 1919-26 - Olson Emil . Olav den heliges historia . Norges konungasagor [Olof the Saint's story. The kings of Norway], Kap . 77 . C.W.K. Gleerups Förlag, Lund, 1919-26 [in Swedish] .

Petrukhin 2011 - Petrukhin V.Ja . «Rus i vcje jazytsy». Aspekty istoricheskih vzaimosvjazej: istoriko- arkheologicheskije ocherki [«Russia and all the tongues» . Aspects of historical relationships: historical and archaeological essays], Moscow, Languages of Slavic cultures Publ . , 2011, 384 p . [in Russian].

Petrukhin, Jackson 2018 - Petrukhin V. Ja . , Jackson T.N. The Reception of Early Nordic Religion and Myths in Old Rus, in: The Pre-Christian Religions of the North . Research and Reception, Volume 1: From the Middle Ages to c .1830, Brepols Publishers n .v. , Turnhout, Belgium, 2018 [in English].

Platonova 2019 - Platonova N.I. Rurikovo Gorodishche v kontexte novyh issledovany [Rurikovo Gorodishche in the context of new research], in: Rossijskaja arkheologija [Russian archeology], 2019, № 2, pp . 188-195 [in Russian]. Polosjmak, Barkova 2005 - Polosjmak N.V. , Barkova L .L. Kostum i textil pazyryktsev Altaja (IV-III vv. Do n . e. ) [Costume and textiles of the Pazyryk people of Altai (IV-III centuries BC)], Novosibirsk, Infolio Publ. , 2005, 232 p . [in Russian] . Rabinovich 1976 - Rabinovich E . G . «Zolotaja seredina»: k genezisu odnogo iz ponjatij antichnoj kultury ["Golden mean": to the genesis of one of the concepts of ancient culture], in: Vestnik drevnej istorii [Bulletin of Ancient History], 1976, No 3 [in Russian] . Rozhanskii 2018 - Rozhanskii I.L . Slavjanskije super-vetvi . Y-DNK kak markjer rannih migratsyi slavjan [Slav Super-Branches: Y-DNA as a Probe of early Slav Migrations], in: Istoricheskiy format [Historical Format], 2018, № 1-2, pp . 59-80 [in Russian] . Rudenko 1953 - Rudenko S .I. Kultura naselenija Gornogo Altaja v skifskoje vremja [Culture of the population of Gorny Altai in Scythian time], Moscow; Leningrad, AN SSSR Publ . , 1953, 402 p . [in Russian] .

Sablin 2017 - Sablin M .V. Fauna Rurikova Gorodishcha (po rezultatam raskopok 2000-2011 gg. [Fauna of the Rurikov Gorodishche (according to the results of excavations in 2000-2011], in: Nosov E .N. , Plokhov A.V. , Khvoshchinskaya I.V. Rurikovo Gorodishche . Novyje etapy issledovanija [Rurikovo hillfort. New stages of research], St. Petersburg, Dmitry Bulanin Publ . , 2017, pp. 258-264 [in Russian].

Spasskaya, Sablin, Mikhailov 2011 - Spasskaya N.N. , Sablin M .V. , Mikhailov K.A. Rannesrednevekovye loshadi vtoroj poloviny IX - nachala X vv. na Rurikovom gorodishche [Horses in Rurik's hillfort of Early Medieval period in the second half if IX begging of X century], in: Rossijskaja archeologija [Russian archaeology], 2011, № 4, pp. 52-63 [in Russian].

Sturlasson 1869 - Sturlasson Snorre . Konunga-boken: eller Sagor om Ynglingarne och Norges konungar intill âr 1177 . Övers .H . O .H. Hildebrand. Del . I-III [The King's Book: or Stories of the Ynglingars and the Kings of Norway until the year 1177 . Translat.H . O .H. Hildebrand. Part. I-III. ], Örebro, 1869, pp. 42-70 [in Swedish].

Sturlasson 1961 - Sturlason Snorre . Snorres konungasagor, Hednakungarna i översättning av Âke Ohlmarks [Snorres king sagas, Hedna kings in translation by Âke Ohlmarks], Forum, Uddevalla, 1961 [in Swedish].

Sundqvist 2018 - Sundqvist Olof. Stolpmonumentet i det förkristna Gamla Uppsala En markering av en processionsväg och/ eller en rituell avgränsning? [The post monument in the pre-Christian Old Uppsala A mark of a processional path and / or a ritual delimitation?], in: DIN: tidsskrift for religion og kultur [DIN: journal of religion and culture], 2018, Vol. 2, pp . 25-50 [in Swedish]. Tcutcyev 2009 - Tcutcyev A.A. Pogrebalnaja obrjadnostj sarmatov, alan i osetin. Arkheologo-etnograficheskije paralleli [The funeral rites of the Sarmatians, Alans and Ossetians . Archaeological and Ethnographic Parallels], in: Dukhovnaja kultura osetin i sovremennostj: problemy i perspektivy [Ossetian Spiritual Culture and Modernity: Problems and Prospects], Vladikavkaz, 2009, 226 p. [in Russian].

Toporov 1980 - Toporov V.N. Kosmogonicheskije mify [Cosmogonic myths], in: Mify narodov mira . Entcyklopedia . T. 2 [Myths of the world . Encyclopedia . Volume 2], Moscow, Sovetskaja entsyklopedia Publ. , 1980, 719 p . [in Russian]. Vilinbakgov 1965 - Vilinbakhov V.B . Toponimika i nekotoryje voprosy Drevnej Rusi [Toponymy and some questions of the Ancient Rus], in: Vsesojuznaja konferentsyja po toponimike SSSR [All-Union Conference on the Toponymy of the USSR], Leningrad, 1965 [in Russian] .

Vinogradov 1909 - Vinogradov N.N. Zagovory, oberegi, spasitelnyje moliyvy [Magic formulas, amuletts, saving prayers], Volume 2, St. Petersburg, 1909, 94 p . [in Russian].

Wistrand 2015 - Wistrand Kersti. Den mytologiserade hasten [The Mythologized Horse], in: Humanism&Kunskap [Humanism & Knowledge], February 24, 2015 [in German].

Zhih 2018 - Zhih M.I. O sootnoshenii «Novgorodskoj» i «Ladozhskoj» versij skazaniya o prizvanii varyagov v nachal'nom russkom letopisanii [On the correlation of the «Novgorod» and «Ladoga» versions of the legend of the calling of the Varangians in the initial Russian chronicle], in: Vestnik «Al'yans-Arheo» . 2018 . Vyp . 24 [Bulletin «The Alliance-Archeo» . 2018 . Issue 24], pp . 3-44 [in Russian]

Zhih 2020 - Zhih M.I. Vostochnye slavyane nakanune gosudarstvennosti [Eastern Slavs on the eve of statehood], Moscow, Veche Publ . , 2020, 448 p . [in Russian].

Грот Лидия Павловна

— Кандидат исторических наук, заместитель председателя общества «Русский салон», историограф общества (Лулео, Швеция).

Lidia Groth

— Candidate of historical sciences, Vice-chairman of Society «Russian Salon», Historiographer of Society (Lulea, Sweden).

mail@histformat . com