CC BY
63
СТРАНИЦЫ ПАМЯТИ
© Л.М. Фархутдинова, 2012
Л.М. Фархутдинова РЫЦАРЬ НАУКИ, ЧЕЛОВЕК ЧЕСТИ
Тому, кто не постиг науку добра, всякая иная наука приносит лишь вред.
Мишель Монтень
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ПРОФЕССОРА ВЛАДИМИРА ВАСИЛЬЕВИЧА СПЕРАНСКОГО ПОСВЯЩАЕТСЯ (К 75-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
Мое знакомство с Владимиром Васильевичем Сперанским состоялось в 1998 г. во время работы над кандидатской диссертацией, которая была посвящена иммунологии язвенной болезни желудка, и я переживала тот этап диссертационной работы, когда еще не до конца понимаешь, чем занимаешься. Кто-то из моих знакомых посоветовал обратиться к Владимиру Васильевичу, что я и сделала. Общение с ним стало для меня не только источником знаний, но и очень важной моральной поддержкой в моих тогдашних «иммунологических исканиях».
Его доброжелательность, искренность, бескорыстный интерес, доверительный и неторопливый разговор «о значении повышенного уровня антигенпрезентирующих клеток при язвенной болезни желудка» наполняли меня смыслом, вдохновением, радостью приобщения к науке. Я запомнила, как уже готовую диссертацию принесла на суд Владимиру Васильевичу, а на следующий день раздался телефонный звонок, и я услышала такие важные для меня слова: «Работа хорошая, можешь спать спокойно». Его слова о том, что на научном пути надо двигаться шаг за шагом, как по тропинке, терпеливо собирая знания по крупицам, стали для меня напутствием на всю жизнь.
Владимир Васильевич и сам настойчиво и вдохновенно шел своим научным путем, завоевав авторитет известного ученого. Доктор медицинских наук, профессор, директор Центральной научно-исследовательской лаборатории Башкирского госмедуниверситета, автор свыше 300 научных трудов, 14-ти изобретений, член 2-х диссертационных советов, руководитель 15-ти кандидатов и 2-х докторов наук. Но еще чаще Владимир Васильевич, не будучи официальным руководителем, помогал в выполнении диссертационных работ, увлекаясь научными исследованиями и про-
зрениями, и говорил по этому поводу: «Наука важнее». Плодотворная деятельность Владимира Васильевича получила достойное признание. Он награжден Знаком отличия Министерства здравоохранения СССР, ему присвоено звание «Заслуженный деятель науки Республики Башкортостан», а еще он отмечен неофициальными наградами - многочисленными благодарными откликами людей, которым он помогал.
Задумавшись над тем, как написать данную статью, понимая, какая это непростая задача, я обратилась с вопросом к профессору Евгению Константиновичу Алехину, близкому другу Владимира Васильевича, с чего начать, на что он ответил: «Начни с того, что это был очень хороший человек». Так отзывались о нем практически все.
Звание «хорошего человека» Владимир Васильевич завоевал всей своей жизнью. Он родился 15 апреля 1937 года в Уфе в семье служащих: мать - Нина Владимировна Сперанская - учительница, отец - Василий Семенович Кислицин - зоотехник, погиб на фронте в начале войны.
В том же 37-м году, в трагическое для страны время был репрессирован дед Владимира Васильевича - Владимир Иванович Сперанский. Он работал на Уфимском спиртзаво-де и периодически выезжал в командировки в районы республики. В одной из таких поездок он произнес, казалось, очевидные слова: «В деревне очень плохо живут». Эта фраза стоила ему 10-ти лет лагерей, а вышел он через 11 лет - еще год ждал очереди на освобождение.
Дед был единственным кормильцем в семье: родители Володи расстались еще до его рождения, и после ареста деда жить стало не на что. Мама Володи написала письмо своей знакомой в Караидельский район, которая пригласила Сперанских, и они переехали в село Комсомольское Караидельского района.
Сельчане встретили радушно: помогли получить жилье, обзавестись небольшим хозяйством и живностью, маму Володи взяли на работу учительницей, что спасло их тогда от голодной смерти. Растила и воспитывала внука бабушка - Ефросинья Захаровна Сперанская, человек добрый и мудрый. Когда Владимир Васильевич женился, то первым делом перевез Ефросинью Захаровну к себе, так и прожила она оставшиеся годы с его семьей, где все ее любили.
Володя с ранних лет был за мужчину в доме, и в его обязанности входило заготавливать дрова на зиму, косить сено. Первые 4 класса учился в сельской школе, а затем в райцентре, в Караидели, где жил у знакомых, а на выходные приезжал домой. В это трудное время помогали выжить вера и терпение, воспитанные бабушкой.
Самым тяжелым испытанием были даже не материальные трудности, на это Владимир Васильевич никогда не жаловался, а участь семьи репрессированного, которая всегда являлась объектом особого внимания и подозрений чекистов. Дед вернулся в 1948 г., но жизнь Сперанских в обстановке постоянного страха, когда каждое неосторожное слово или шаг могли снова обернуться бедой, продолжалась вплоть до 1956 г., пока не пришел документ о реабилитации. (Тяжелые, наполненные болью воспоминания и размышления о том времени были мне близки: мой дед расстрелян в 1937 г., а в 1956-м тоже реабилитирован). Государственной компенсацией за пережитые страдания стала «хрущевка» в Демском районе Уфы, где Владимир Васильевич и жил.
В 1955 г. Володя Сперанский окончил школу. Благодаря стремлению к знаниям, настойчивости и природным талантам, учился он на «отлично» и подал документы в Башкирский государственный медицинский институт, но с первой попытки не поступил: до XX съезда КПСС в СССР существовала установка, ограничивающая прием в вузы детей и близких родственников политзаключенных. Год работал нарядчиком на лесопункте. На следующий, 1956 год, снова подал документы и был зачислен на первый курс. По окончании института в 1962 г. Владимир Сперанский и его жена Тамара Сибирякова, оба молодые врачи, поехали по направлению в Учалинский район. Там Владимир Васильевич сначала работал врачом-рентгенологом Миндякской участковой больницы, а в 1964 г. совмещал обязанности врача-рентгенолога и главного врача, а его супруга работала, как сейчас на-
зывают, врачом общей практики, поскольку одновременно была и за терапевта, и за аку-шера-гинеколога, и за педиатра.
В 1965 г. Владимир Васильевич, находясь в Уфе во время отпуска, прочитал в газете объявление о конкурсе на должность младшего научного сотрудника в УфНИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова и решил испытать судьбу. По результатам собеседования Владимира Васильевича сразу взяли на объявленную должность в иммунологическую лабораторию. Он с головой окунулся в работу, уже через 3 года, в 1969-м, защитил кандидатскую диссертацию и стал заведующим лабораторией. С тех пор его научная деятельность неразрывно связана с иммунологией, в те годы совсем молодой научной отраслью, становление которой в Башкортостане в значительной степени связано с именем Владимира Васильевича.
Владимир Васильевич стоит у истоков создания иммунологической школы в республике, является инициатором и организатором иммунологической службы в БАССР, Республиканского общества иммунологов, с его участием введен курс преподавания иммунологии в БГМИ. Основные научные направления
- инфекционная иммунология, иммунология репродукции, эндокринная регуляция системы иммунитета.
С 1984 г. Владимир Васильевич возглавил Центральную научно-исследовательскую лабораторию, созданную тогда в БГМИ. Под его демократическим руководством сложился коллектив, ставший его отражением - интеллигентная атмосфера, по-семейному теплая и дружеская. В научном коллективе не может и не должно быть по-другому: в открытой для дискуссий среде, в доброжелательных отношениях должны рождаться научные идеи. К сожалению, подобные коллективы - большая редкость, и, к счастью, судьба подарила мне возможность к такой атмосфере прикоснуться.
Благодаря Владимиру Васильевичу ЦНИЛ стал настоящей базой для проведения научных исследований, нередко выполнявшихся там до глубокой ночи. В 1991 г. Владимир Васильевич защитил докторскую диссертацию, а через год ему было присвоено звание профессора.
Владимир Васильевич с энтузиазмом воспринял научную идею моей докторской диссертации, посвященной изучению влияния микроэлементов горных пород на развитие эндемического зоба. При его содействии и непосредственном участии до позднего вечера
проводились радиоиммунологические исследования в ЦНИЛе. Одобрение Владимиром Васильевичем моих научных планов снова поддерживали во мне живительный огонь исканий и радость творчества. И для меня было очень важно, что он видел в этой работе большой научный смысл и сам горячо увлекся ею, не просчитывая «холодным умом» будущие формальные сложности с шифром диссертации из-за необычной постановки проблемы, находившейся на стыке наук.
Владимир Васильевич сильно сопереживал по поводу тех трудностей, с которыми я столкнулась во время защиты докторской диссертации, и пытался по мере сил помочь. И тут я обнаружила, что он, несмотря на выпавшие ему суровые жизненные испытания, сохранил веру в людей, граничащую с наивностью, на которую имеет право настоящий ученый. Все мои проблемы, слава Богу, завершились успешной защитой, и мне запомнилось радостное лицо Владимира Васильевича по поводу общей победы.
Мне представляется, что этот человек невысокого роста, худощавый, немного сутулый являлся типичным представителем советской интеллигенции, порой приниженной, нередко вынужденной искать утешение в вине, но чудом выжившей и сохранившей, несмотря ни на что, человеческое лицо. Владимир Васильевич, всю жизнь проживший в скромной квартире, не наживший богатства, с любовью занимался садом и был всегда воплощением доброты, искренности и порядочности. Честь и справедливость не были для него пустыми словами, что в «наш суровый век» является большой редкостью.
Облаченный высокой должностью и званиями, он оставался простым и доступным. Равнодушный к почестям и регалиям, лишенный зависти и чинопочитания, всегда хорошо отзывался о людях, светлел, когда рассказывал о родном Караидельском районе, о своих старых друзьях, о природе, которую любил, о рыбалке. Несуетливый, располагающий к общению, к нему часто приходили за советом или с просьбой о помощи, и он всегда находил время, умел внимательно выслушать и по возможности помочь, и от разговора с ним за чашкой кофе мир становился теплей. Много страдавший сам, он с пониманием относился к страданиям других, легко прощал обиды, не держа зла. Говорят, каким бы ни был человек,
он понимает цену доброте. Думаю, что именно поэтому при голосованиях Ученого совета медуниверситета, когда дело касалось Владимира Васильевича, результат всегда был «единогласно», ни «против», ни «испорченных» бюллетеней. Достойным продолжением его стали дети - старшая дочь Татьяна Владимировна - кандидат медицинских наук, доцент кафедры стоматологии детского возраста и ортопедии БГМУ, врач-ортодонт, младшая -Ирина Владимировна закончила Уфимский авиационный институт, живет и работает в Москве. Внук Дмитрий - студент V курса БГМУ, внучки Наташа и Машенька - школьницы.
Если мне приходилось по работе звонить домой Владимиру Васильевичу, и у телефона оказывалась его супруга Тамара Андреевна, то мою бывалую робость тотчас рассеивал ее неизменно приветливый доброжелательный голос, ставший за годы общения почти родным. Познакомиться с ней лично мне довелось в трудное для этой семьи время
- Владимир Васильевич лежал в больнице, и Тамара Андреевна заботливо за ним ухаживала с тем же терпением и деликатностью, без ропота на судьбу и упрека.
В начале лета 2009 г. Владимир Васильевич предложил собраться в лаборатории своим диссертантам. Солнечный день, гостеприимная светлая комната в ЦНИЛе с кипящим чайником, стол с тортом и конфетами и разговор с учителем и другом. Эта встреча, еще не омраченная проблемами со здоровьем, была наполнена радостью общения, надеждами и планами на будущее. И снова Владимир Васильевич с энтузиазмом поддерживал новые идеи, таким он и остался в моей памяти.
В сентябре 2010 г. Владимира Васильевича не стало, но табличка с его именем еще долго оставалась в его кабинете в ЦНИЛе -ни у кого не поднималась рука ее снять... Похоронен Владимир Васильевич в Караидели, когда-то приютившей его и ставшей родной, где осталось много друзей и знакомых.
У А.Л. Чижевского в его замечательной книге «На берегу Вселенной» есть слова о том, что находиться в кругу настоящих ученых - гораздо большее счастье, чем быть в обществе королей. Подобным счастьем для меня было общение с Владимиром Васильевичем Сперанским.
