CC BY
91
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2009, Том 18, Экспресс-выпуск 473: 491-500
Рябчик Bonasa bonasia в Ленинградской области
Р. Л. Потапов, Е. А. Павлова
Зоологический институт Российской Академии наук, Университетская набережная, д. 1, Санкт-Петербург, 199034, Россия
Поступила в редакцию 6 апреля 2009
На территории Ленинградской области, лежащей в подзоне южной тайги, обитают те же четыре вида тетеревиных птиц, которые характерны для всей европейской части этой подзоны — это рябчик Bonasa bonasia bonasia (Linnaeus, 1758), два подвида глухаря Tetrao urogallus pleskei Stegmann, 1926 и T. u. obsoletus Snigirewski, 1937, среднерусская белая куропатка Lagopus lagopus rossicus Serebrowski, 1926 и полевой тетерев Lyrurus tetrix tetrix (Linnaeus, 1758). Из них рябчик в Ленинградской области является самым обычным и наиболее многочисленным видом. Для всех названных видов природные условия Ленинградской области являются вполне типичными, обеспечивающими их успешное существование.
Как и для каждого вида тетеревиных в целом, для их популяций, обитающих в нашей области, характерны многолетние колебания численности, вызываемые, в первую очередь, чередованием благоприятных и неблагоприятных для размножения и зимовки лет. В отличие от ситуации, имеющей место на протяжении всего ареала видов, негативные природные факторы (прежде всего климатические), вызывающие сокращение численности, накладываются в Ленинградской области на постоянное отрицательное воздействие антропогенных факторов, что усугубляет масштабы депрессий, увеличивает их длительность и затрудняет выход популяций из них. Высокий уровень отрицательного влияния антропогенных факторов в области обусловлен большой численностью населения, множеством населенных пунктов, промышленных и хозяйственных (в т.ч. и сельскохозяйственных) структур и их негативным воздействием на среду обитания в целом, уничтожением или трансформацией типичных местообитаний и т.п.
В данной ситуации заслуживает особого внимания та резистентность, которую проявляют, хотя и в разной степени, все четыре вида тетеревиных птиц к таким неблагоприятным условиям. Эта резистентность сама по себе требует самого внимательного изучения. Причины, её обуславливающие, могут оказать решающее влияние на разработку практических рекомендаций по сохранению тетеревиных птиц в области, причём не только как элементов биологического разно-
образия, но и как экономически значимого компонента биоресурсной, в данном случае охотничьей фауны.
Рябчик, как известно, является наиболее широко распространённым и многочисленным видом тетеревиных птиц в Ленинградской области, что неудивительно при том высоком лесопокрытии, которое для области было характерно ещё совсем недавно (51540 км2). Будучи сугубо лесной птицей, рябчик, в отличие от глухаря, населяет самые различные типы леса, хотя и далеко не с одинаковой плотностью. Предпочтение оказывается густым смешанным лесам по долинам речек, ручьёв, по краям оврагов и в прочих местах с хорошо выраженной неоднородностью рельефа. Наиболее привлекательными для него являются леса с преобладанием ели, берёзы и ольхи, с густым подлеском или подростом, с хорошо увлажнённой, но не болотистой почвой и явно выраженным микрорельефом. Как правило, рябчик избегает заболоченных участков, чистые разреженные сосняки типа боров-беломошников, а также сфагновых сосняков вокруг верховых болот. Сплошные высокоствольные ельники, произрастающие в отдельных равнинных районах, даже при наличии под их пологом ручьёв, также не привлекают рябчика. В тех районах, где превалируют обширные массивы торфяных болот, рябчики концентрируются только по долинам ручьёв и канав, дренирующих местность. Узкие полоски хорошо дренированной почвы вокруг таких водотоков создают благоприятные возможности для произрастания елово-лиственных лесов, где ель, как и в других случаях, выполняет для рябчика маскировочную роль, а берёза и ольха являются главными источниками питания в зимний период.
В меньшей степени рябчики поселяются в зонах резкого перехода одного типа леса в другой, в окрестностях просек и лесных дорог. Просеки в высокоствольных насаждениях особенно привлекают рябчика в зимнее время, поскольку здесь раньше, чем где-либо, формируется снежный покров достаточной глубины, необходимой для устройства подснежных камер. Вообще во многих случаях рябчики проявляют определенную тягу к опушкам леса, хотя в полностью открытые места обитания не выходят.
Определённая эвритопность рябчика оказывается крайне полезной в условиях разнородной и не всегда грамотной лесохозяйственной деятельности человека. Различные по площади и особенно по возрасту вырубки, находящиеся на разных стадиях зарастания, создают тот оптимум условий, который позволяет этому виду в зоне южной тайги достигать максимальной численности, почти такой же, как в оптимальных зонах его ареала. Благоприятное воздействие на численность рябчика грамотного лесохозяйствования было отмечено уже давно (Мальчевский, Пукинский 1983). В то же время безграмотное, в основном хищническое лесопользование приводит подчас к резкому
сокращению его численности. Наиболее негативно сказываются на рябчике сплошные рубки на больших площадях. Но и при варварской вырубке отдельных лесных участков, особенно часто практикующейся в настоящее время и приводящей к сплошному захламлению окружающих вырубку мест, когда под гусеницами тяжёлой техники гибнет и подрост, и подлесок, нарушается почвенный покров, рябчики исчезают полностью. При иных способах лесохозяйствования — от частичных выборочных рубок до рубок ухода (включая создание просек) и возникновения в лесных массивах отдельных поселений хуторного типа, рябчики довольно быстро привыкают к новым условиям, и нередко их число даже увеличивается.
Например, в Курортном районе Санкт-Петербурга, расположенном на Карельском перешейке, при постоянно развивающейся застройке лесной территории, сопровождающейся не только изъятием из обращения вида ряда участков, но и возрастанием факторов беспокойства в связи с ростом рекреационных нагрузок, рябчики, при наличии небольших, но достаточно глухих участков (площадью, правда, не менее 2-3 га) сохраняют здесь свои микропопуляции по крайней мере 20 последних лет. Год за годом отдельные пары продолжают и зимовать, и, главное, размножаться на таких участках, токуя и выбирая места для гнездования не далее 400-500 м от ближайших дачных построек (наблюдения такого рода ведутся одним из авторов данного сообщения с 1946 года и вплоть до самых последних дней января 2009 года в окрестностях посёлка Комарово) При выборе места тока, а затем и гнездования особенно чётко прослеживается основное требование к такому участку: хорошее дренирование, резкие формы микрорельефа (крутые берега ручьёв или оврагов), густая защитная растительность в виде многолетнего елового древостоя с еловым и берёзовым подростом по опушкам и значительный процент в древостое и подросте кормовых деревьев — берёзы и ольхи. Столь же немаловажно наличие опушек с хорошим солнечным обогревом, травостоем или зарослями папоротника — как места выгула выводков. Так же важны и ягодники. Но обычно черника Vaccinium myrtШus, свойственная всем еловым лесам области, полностью обеспечивает рябчика ягодным кормом.
В целом же летнее питание рябчика — как птенцов, так и взрослых птиц - достаточно разнообразно, что хорошо было показано ранее (Русаков 1963; Мальчевский, Пукинский 1983). В принципе оно мало чем отличается от такового других тетеревиных птиц, видовая специализация которых в процессе эволюции шла по линии зимнего питания (Потапов 1974). Считаем возможным добавить следующие уточнения. Во-первых, в течение августа, во время последних этапов жизни выводков рябчиков перед началом их распада, большое значение в их питании, в отличие от остальных тетеревиных птиц, играет малина
Rubus idaeus, особенно в южных и западных областях, где её весьма много. Период, в который можно питаться спелой ягодой малины, относительно короткий, не более трёх недель, после чего ягоды быстро осыпаются. В зависимости от погодных условий, сроки созревания малины несколько меняются, но обычно приходятся на август. В это время выводки рябчиков постоянно кормятся в малинниках, особенно там, где они соседствуют со старыми вырубками и просеками. Нам приходилось встречать здесь в некоторых случаях, особенно в урожайные на малину годы, целые скопления выводков рябчиков, по 3-4 вместе. Во-вторых, при урожаях семян ели Picea abies, особенно когда семена начинают высыпаться из шишек под действием мартовского солнца, и снежный наст в ельниках бывает сплошь усыпан семенами, рябчики охотно ими питаются, о чем красноречиво говорят их следы. То же самое активно делают и глухари, особенно самки. О значении этого калорийного, богатого жирами и протеинами корма для самок, просидевших всю зиму на древесной диете и которым предстоит вскоре приступать к откладке яиц, говорить излишне. Но при этом необходимо иметь в виду, что урожаи еловых семян, как хорошо известно, бывают далеко не каждый год, но в то же время совершенно очевидно, что успех размножения рябчика определяется далеко не этим кормом, который, по сути, является дополнительным.
О том, какие объекты питания, максимально богатые протеинами, особенно нужны самкам рябчика перед продуцированием довольно большой кладки (в среднем 8-9 яиц, весом в среднем 17.2 г каждое), данных, к сожалению, до сих пор нет. Можно только предположить, что потребности самки рябчика в протеиновом корме могут удовлетворяться далеко не везде, и распределение определённых кормовых объектов могут определять местоположение и размеры гнездовых участков. Мониторинговые наблюдения нескольких выводков в типичном местообитании показали, что выводки по крайней мере первый месяц жизни держались на площади примерно в 800-900 м2, подчас в непосредственном соседстве друг с другом. В одном случае удалось проследить численность и связь с территорией выводка, насчитывавшего в момент начала наблюдения (29 июля) 7 птенцов в возрасте примерно 45 дней при одной самке. С 29 июля и до 6 августа численность его не менялась. С середины августа, судя по участившимся встречам молодых одиночных птиц, стало очевидно, что начался разлёт подросших молодых. Поэтому, когда при очередном учёте в этом выводке, державшемся на прежней территории, оказались только 4 молодых птицы, стало ясно, что причиной уменьшения их количества является не смертность птиц, а начало разлёта молодёжи.
Численность рябчика в Ленинградской области, как и плотность его населения, весьма различны в разных районах. Они наиболее вы-
соки там, где преобладает достаточно мозаичный ландшафт с разными типами леса, с выраженным микрорельефом и наличием хорошо дренированных участков с густой сетью ручьёв и речек. Такими на территории области являются северо-западная часть Карельского перешейка, примыкающая к границе с Финляндией (Выборгский р-н); водораздельный район Термоловских болот в центре Карельского перешейка, бассейны рек Луги и Оредежа, верхние части бассейнов рек Сяси, Паши, Ояти и Чагоды, прионежские районы и верховья рек Колпи и Чагодощи. В большинстве этих районов территориальная структура популяций имеет ленточный характер, и в период размножения представляет собой систему гнездовых участков отдельных пар, вытянутую вдоль пойменной части крупных ручьёв или речек, особенно если они протекают в местности с превалированием верховых болот. В оптимальных местах обитания расстояние между соседними гнездящимися парами порой уменьшается до 200 м, что в целом может создавать максимальную плотность до 4-5 пар на 1 км2 и, в свою очередь, при «урожае» птенцов, приводить к осенней плотности до 15-23 особей на 1 км2. Этот показатель приближается к максимальному, известному для этого вида в приамурской тайге (Михайловский, Залесов 1979).Следует при этом отметить, что мест со столь высокой плотностью рябчика в области немного и, что особенно важно учитывать при общих расчётах, плотность достигает таких величин далеко не каждый год. В целом же по области оценки плотности населения рябчиков в разных местах, в разные годы и разные сезоны колебались от 1.22 до 14.19 ос./км2 (Русаков 1963); в охотхозяйствах области на конец 1970 года - от 1.7 до 16.4 (Мальчевский, Пукинский, 1983); от 3 до 16 весной и от 2 до 23 ос./км2 осенью (Потапов 1985); 2.19 ос./км2 в мае 2006 года в Выборгском районе (А.Г.Бубличенко, Ю.В.Бубличенко, устн. сообщ.). Все эти цифры, при кажущемся их разнобое, на самом деле, будучи специально проанализированы, отражают реальную картину состояния плотности населения рябчика в начале репродукционного периода и при его окончании, когда становится очевидным «урожай» данного года. И здесь особенного разброса уже не наблюдается. Численность рябчика в разных районах на 1 км2 колеблется в пределах 1.22-10.00 (в среднем 5.6) весной, и 14.19-23.00 особей (в среднем 17.4) осенью. Нетрудно заметить, учитывая процент выживаемости молодёжи в нормальные по метеорологическим условиям годы (примерно 3 птицы на выводок), что осенние данные явно завышены. Но об этом можно с уверенностью говорить только в тех случаях, если есть уверенность в том, что на осеннюю численность рябчика в каждом данном участке не влияют процессы дисперсии. Последние же осенью именно у рябчиков особенно усиливаются, в том числе и по причине сезонной смены кормов. Так или иначе, но более точных
данных в этом отношении просто нет, и мы вынуждены принять во внимание именно эти оценки численности до тех времён, когда появится возможность их уточнить.
Приведенные данные, к сожалению, также не дают возможности установить какую-либо периодичность в этих, хотя бы и небольших ежегодных колебаниях численности, что может стать возможным только при организации постоянного мониторинга численности рябчика, построенного на единой методологической основе. Такой Мониторинг появился только в последнее время (с 2007 г.) и даст свои результаты далеко не сразу.
Необходимость уточнения методов учёта численности рябчика вызывается подчас сильно завышенными показателями по отдельным областям, в основном базирующимися на данных, поступающих из охотничьих хозяйств. Следует иметь в виду крайне неравномерное распределение рябчика по лесным массивам, где участки с относительно высокой плотностью населения этих птиц чередуются с местами, где не встретишь ни одной птицы. Маршрутные учёты рябчика с помощью манка - свистка, имитирующего голоса как самца, так и самки, хорошо описаны ранее (Фетисов 2008), но самая важная деталь, на которую могут не обратить внимание читатели, это не сами методы вычисления результатов учета с «пищиком», а наличие у учётчика знания объекта, его повадок, предпочтения тех или иных мест обитания и, конечно же, умения подражать свисту (голосу) этих птиц. Здесь следует сделать одно небольшое замечание по методике, достаточно подробно описанной автором. Оно касается методов учёта птиц, реагирующих на манок, при которых каждый из учтённых рябчиков учитывается как неподвижный объект. На самом деле рябчики постоянно проявляют высокую подвижность, сами приближаются к учётчику и подчас могут какое-то время следовать за ним, так что «мёртвых зон» при учёте просто не возникает.
Об изменении численности рябчика по годам точных данных почти нет. Известно, что в неблагоприятные годы (затяжная холодная весна, неурожаи ягод и т.п.) общая численность рябчика заметно снижалась. В этой связи в литературе упоминается резкое снижение численности рябчика в восточной части Новгородской области после необыкновенно поздней и холодной весны 1939 года, когда погибли почти все выводки (Бианки 2001).
Нами наблюдалось заметное сокращение общей численности рябчика после исключительно дождливого лета 1987 года, когда почти непрерывные дожди привели к гибели 75% выводков. Аналогичные случаи имели место в 1960, 1974 и 1976 годах.
Примерную оценку изменения численности рябчика в Ленинградской области дали в своей монографии А. С. Мальчевский и Пукин-
ский (1983). Численность рябчика была сравнительно низкой в начале XX века (Диц 1911), в основном из-за интенсивного промысла этих птиц в коммерческих целях. К 1930-м годам она заметно возросла, что было связано не только с исчезновением промысла рябчика, но и с резким усилением эксплуатации лесов, приводившему к их значительной фрагментации. Затем вновь отмечалось повсеместное сокращение численности к 1950-м годам, когда одной из основных причин, на наш взгляд, стало повальное увлечение населения спортивной охотой в послевоенные годы, и снова увеличение численности, вызванное рядом последовавших друг за другом тёплых лет с хорошим урожаем ягод. Сопоставление этих данных, помимо указанных возможных причин, невольно наводит на мысль о существовании у рябчиков определённых 20-25-летних циклов флуктуации численности. Однако для подобных выводов опять же нужны многолетние мониторинговые исследования.
Имевшиеся на настоящее время данные позволяют оценить общее число рябчиков в Ленинградской области в разные годы в период с 1970 по 2006 год, но самым приблизительным образом. Учитывая полное отсутствие унификации методов как учёта численности рябчиков, так и оценки так называемых «лесопокрытий», по осенней численности рябчика даются следующие цифры: в 1960-1970 - 150000250000 особей (Русаков, Русакова 1972); в 2000, 2001, 2002 и 2003 -112200; 207900, 171100 и 168000, соответственно (Межнев 2001); 2006 год - 84500 (данные авторов, в печати). В настоящее время наши данные позволяют оценить численность рябчика, находящуюся два последних года на одном уровне, в 2007-2008 годах исходя из последних сведений по лесопокрытию территории Ленинградской области в 2007 году. Для учёта численности рябчика в Ленинградской области важное значение имеют два фактора. Прежде всего, площади, покрытые лесами, сокращаются в области из года в год. Причем статистика этих процессов в доступной литературе совершенно отсутствует по вполне понятным причинам (незаконная вырубка лесов, проводящаяся постоянно в крупных масштабах и скрываемая от органов Госконтроля). По данным, как полученных из вторых рук, так и на основании того, чему мы сами были свидетелями, общее (без учёта вырубок) лесопо-крытие области на начало 2007 года составляло максимум 34 тыс. км2.
Второе обстоятельство - это не выясненное до сих пор в масштабах области соотношение площади лесных угодий, особенно благоприятных для рябчиков, и мало для них пригодных или непригодных вообще. Наши оценки пока носят весьма предварительный характер. Но нами более аргументировано, на основании своих собственных полевых исследований, было определено (на примерах районов Карельского перешейка, Лужского и Ефимовского районов) это соотношение как 1:2:1
(особенно благоприятные, средне- или малоблагоприятные и непригодные). Средняя весенняя численность определена нами, как 6 особей (3 пары) на 1 км2 на особенно благоприятных участках, 2 особи на 1 км2 на участках мало пригодных и нулевая на участках, непригодных для гнездования этого вида. Усреднение этих данных даёт 1.25 пары на 1 км2, что, в соответствие со средним результатом эффективности размножения осенью ( 3 молодых птицы на 1 пару) даёт общую осеннюю плотность порядка 3.75 особей на 1 км2 осенью. Поскольку, как было показано выше, реальной цифрой для оценки осенней численности являются результаты не осенних учётов, но весенних, как более надёжных, не испытывающих влияния осенних процессов расселения птиц, то расчёты этой численности проводились именно на базе данных весенних учётов. Исходя из указанной выше площади лесопо-крытия (34 тыс. км2), примерного соотношения в ней более и менее благоприятных для рябчика типов леса и средней весенней плотности в 1.25 пары (2.5 особей) на 1 км2, общая весенняя численность рябчика в Ленинградской области как в 2007, так и в 2008 году оказывается равной 85 тыс. особям. Исходя уже из этой оценки и принимая во внимание, что одна пара рябчиков в благоприятные годы приносит осенью 3 молодых птицы (в сентябре-октябре), мы получаем осеннюю численность рябчика в Ленинградской области в эти годы равной примерно в 127 тыс. особей. Эта оценка в целом достаточно хорошо увязывается с указанными выше, поскольку за всё это учтённое время (с 1960 г.) общая численность рябчиков по области, конечно же, не оставалась неизменной и могла испытывать значительные колебания при общей чётко выявленной тенденции к её снижению.
В настоящее время ситуация с факторами, влияющими на численность рябчика, претерпела значительные изменения. Резко снизилось, местами до нулевых отметок, влияние пресса охоты. Фрагментация лесов в результате продолжающегося усиления их эксплуатации также постоянно увеличивается. Все эти факторы достаточно благоприятны для рябчика и могут только содействовать увеличению его численности. Но в то же время эта благоприятная ситуация сводится на нет вырубкой лесных массивов без всяких правил, сопровождающейся уничтожением подроста, захламлением и разрушением почвенного покрова, нарушением естественной ирригации, приводящей к заболачиванию и т. д. К этому же приводят и возникающие повсеместно поселения человека, которые с одной стороны, резко усиливают отрицательное влияние факторов беспокойства, а с другой - увеличивают давление на локальные популяции рябчика хищников, в данном случае домашних кошек и собак. В настоящее время единственную надежду на сохранение пока ещё многочисленных популяций рябчика в Ленинградской области можно возлагать на систему охраняемых тер-
риторий, возникшую уже давно (заповедники, заказники, охотничьи хозяйства), но получившую дальнейшее успешное развитие в виде системы особо охраняемых территорий (ООПТ) в Ленинградской области с 1976 года. К 1999 году таких территорий в области, вместе с традиционными заповедниками, заказниками и парками насчитывалось 56, общей площадью 340 тыс. га (Красная Книга...,1999). Устойчивое их функционирование даёт обоснованную надежду, что рябчик в ближайшем обозримом времени не станет кандидатом в Красную Книгу нашей области.
The hazel grouse Bonasa bonasia in Leningrad Province
R.L.Potapov, E.A.Pavlova
The peculiarities of distribution, habitats, nutrition, and breeding of the hazel grouse Bonasa bonasia bonasia (Linnaeus, 1758) are described; the data on the population density and abundance of the bird in Leningrad Province are also given. Leningrad Province is situated in the southern taiga subzone, optimal for the hazel grouse. Habitats preferred by this species are similar to those typical of all the northern lowlands and are associated mainly with mixed forests, where the spruces provide shelters and birches and alders are the main source of winter food. The optimal habitats are associated with mixed forests along streams, especially in hilly relief. Pure dry or marshy pine forests are usually avoided. In large territories, covered by such forest types, hazel grouses populate only areas along streams that drainage wet soil and possess dense shrubby vegetation. For this reason, forested territories are characterized by different number hazel grouse habitats during the reproductive season. We divided them into the three categories: optimal, median, and insufficient (useless). In the majority of locations examined by the authors, these categories possess the ratio of 1:2:1, respectively. The number of hazel grouse counted during the spring-nesting season, constituted 6 birds (3 pairs) and 2 birds (1 pair) per 1 km2 in optimal and median habitats, respectively; no birds were found in insufficient areas. Recordings performed during last several years, including our data, demonstrate that the autumn reproduction degree constitutes 3 juvenile birds per each adult pair. At present, forested territories in Leningrad Province occupy about 34000 km2; this fact allows estimating of the total number of Hazel grouses in Leningrad Province as 85000 birds in spring and 127000 birds in autumn in the years with favourable climatic conditions.
Strong decrease in the hazel grouse game activity in the province and the appearance of many Specially Protected Areas where hunting is prohibited completely, make us to look at the future situation with the hazel grouse in Leningrad Province with optimism, in spite of the lasting destruction of forest vegetation.
Литература
Бианки В.В. 2001. Птицы Боровичского края // Бианковский краеведческий альманах. Вел. Новгород: 1-116. Диц В.Р. 1911. Сведения о приплоде дичи в Гатчинской Охоте // Охотн. газ. № 11: 12.
Красная Книга природы Ленинградской области. 1999. СПб., 1: 1-348. Мальчевский А.С., Пукинский Ю.Б. 1983. Птицы Ленинградской области и сопредельных территорий: История, биология, охрана. Л., 1: 1-480.
Межнев А.П. 2004. Глухарь, тетерев, рябчик // Охотничьи животные России. М., 6: 168-189.
Михайловский Б.А., Залесов А.С. 1979. Особенности стациального распределения рябчика в зоне светлохвойной тайги Приамурья // Миграции и экология птиц Сибири. Якутск: 162-163. Потапов Р.Л. 1974. Адаптации семейства Tetraonidae к зимнему сезону // Тр.
Зоол. ин-та АН СССР 55: 207-251. Потапов Р.Л. 1985. Отряд курообразные (Galliformes), семейство тетеревиные
(Tetraonidae). Л.: 1-638 (Зоол. ин-т АН СССР. Фауна СССР. Нов. сер. № 133). Русаков О.С. 1963. Численность, питание и стациальное размещение тетеревиных в Ленинградской области // Сб. науч. статей ВНИИ жив. сырья и пушнины. Зап. отдел. 2: 164-194. Русаков О.С., Русакова Н.Н. 1972. Современные ресурсы и добыча боровой дичи в северо-западных областях РСФСР // Материалы научн. конф., посвящённой 50-летию ВНИИОЗ. Л., 2: 126-128. Фетисов С.А. 2008. Маршрутный учёт рябчика Tetrastes bonasia с манком // Рус. орнитол. журн. 17 (441): 1421-1428.
Ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2009, Том 18, Экспресс-выпуск 473: 500-502
Гнездование степного орла Aquila nipalensis на барханах в Восточном Прибалхашье
Н. Н. БерезовиковЕ. И. Анисимов2)
1) Лаборатория орнитологии и герпетологии, Институт зоологии Центра биологических исследований Министерства образования и науки, проспект Аль-Фараби, 93, Академгородок, Алматы, 050060, Казахстан. E-mail: [email protected]
2) Алакольский государственный природный заповедник,
г. Ушарал, Алакольский район, Алматинская область, 060200, Казахстан
Поступила в редакцию 30 марта 2009
Для степного орла Aquila nipalensis в казахстанской части его ареала характерно наземное гнездование на буграх, курганах, склонах оврагов, сопок и пустынных возвышенностей, останцах, ровных участках степи, а также на развалинах саманных построек, могильниках, стогах и скирдах, кучах хвороста и металлолома, брошенной сельскохозяйственной технике, изредка — на кустарниках и низких деревьях, опорах линий электропередачи (Сушкин 1908; Штегман 1937; Корелов 1962; Линдеман 1983; Шевченко 1986; Березовиков и др. 1992; Гисцов, Березовиков 2001; Березовиков, Левин 2006).
Устройство гнёзд степными орлами на барханах в песчаных пустынях — явление исключительно редкое. Подобное наблюдалось нами в
