CC BY
206
УДК 94 ББК 63.3 (2)
И. М. Мамедов Институт славяноведения РАН (Москва, Россия)
Русско-тюркские культурно-исторические связи (ХУ—ХХ1 вв.)
Евразия была местом происхождения тюркских и восточнославянских народов, которые впоследствии распространились по значительной части территории материка. Их противостояние и соперничество сопровождались взаимовлиянием и взаимопроникновением. Так, Византия дала восточным славянам религию, а османам — государственность. Русский народ получил православие от Византии и унаследовал государственные традиции тюркских степных империй, наделив при этом государственную идею сакральным значением. А в русскую трактовку православия, в свою очередь, проникли черты тюркского менталитета. Впоследствии тюрки приняли ислам, а также стали наследниками Византийской империи — ее трона и системы управления, в результате чего произошла «византизация» тюркской элиты и государственности. Евразия как место сосуществования двух народов и рождения степных империй и Византия, давшая одному народу веру, а другому трон, исторически связали два народа. Русский народ совместил и продолжил религиозные традиции Византии и государственность евразийских империй, а тюрки соединили и развили идейные основы ислама и имперскую организацию Византии. В современных условиях в России и Турции возникла потребность в артикуляции самоидентичности, и евразийство, судя по всему, могло бы стать объединяющей доктриной, которая в состоянии ответить на вызовы XXI века. Схожесть, симметричность и синхронность истории русского и тюркских народов и их государств, расположенных на широких просторах Евразии, подтверждается тесными культурно-историческими связями, совместимой геополитической ориентацией и общностью исторической судьбы.
Ключевые слова: Балканы, геополитическая ориентация, Евразия, евразийство, Россия, русские, славяне, Турция, тюрки.
DOI: 10.31168/2073-5731.2019.3-4.1.13
Исторический контекст
Евразия издревле была населена тюркскими кочевыми племенами. Выход на историческую арену и усиление восточных славян привели к их соприкосновению с тюрками, после чего началось их сосуществование и взаимопроникновение на широких просторах Евразии, о чем писали евразийцы Н. Трубецкой и П. Савицкий. Евразия, по мнению Савицкого, имела не только географическое измерение, но и некоторую культурно-историческую характеристику, включавшую влияние Юга, Востока и Запада1. Трубецкой также считал Евразию единой не только географической, но и антропологической и до известной степени самодовлеющей экономической областью2.
Касаясь геополитической предопределенности двух миров, Савицкий писал, что «в течение ряда тысячелетий политическое преобладание в евразийском мире принадлежало кочевникам. Заняв все пространство от пределов Европы до пределов Китая, соприкасаясь одновременно с Передней Азией, Ираном и Индией, кочевники служили посредниками между разрозненными, в своем исходном состоянии, мирами оседлых культур»3. Подобное положение абсолютно закономерно приводило к большим политическим образованиям. Совершенно не случайны объединительные тенденции, наличие которых «весьма характерно отличает историю Евразии от истории Европы и Азии, гораздо более раздробленных в политическом и культурном смысле»4. Скифский, гуннский, монгольский периоды общеевразийской истории были продолжены периодом русским5.
Русско-тюркское культурно-историческое единство подтверждается и современными исследователями. А. Сотниченко пишет, что «симбиоз русской и тюркской культур насчитывает многие сотни лет. [...] Контакты имели непрерывный характер. Известно, что со времени возникновения Руси на карте между Востоком и Западом Евразии велось соперничество между тюркским и славянскими мирами за господство над пространствами континента. С середины XVI в. завоевания Казани, Астрахани и Сибирского ханств определили до-
1 Савицкий П. Н. Избранное. М., 2010. С. 187-189.
2 Трубецкой Н. С. Евразийство: избранное. М., 2016. С. 142.
3 Савицкий П. Н. Избранное. С. 538-539.
4 Там же. С. 495.
5 Там же. С. 496.
минирование русской культуры в евразийском пространстве на несколько сотен лет вперед»6.
Политические взаимосвязи двух миров Н. Трубецкой характеризовал следующим образом: «Русский царь явился наследником монгольского хана» и «Русская государственность в одном из своих истоков произошла из татарской»7. В подтверждение этому историки заключают, что русская централизованная власть складывалась под сенью Золотой Орды, она переняла у татаро-монголов перепись податного населения, почтовую связь, баскачество. Русская нация — это продукт евразийского этнического и культурного синтеза8.
Эта связь имела идеологическое и психологическое измерения, ибо «в Московской Руси туранская по своему происхождению государственность и государственная идея оправославились, получили христианское религиозное освещение и идеологически связались с византийскими традициями, одновременно произошла известная "туранизация" самой византийской традиции и проникновение черт
" 9
туранской психики в саму русскую трактовку православия»9.
Русь в 1480 г. стала полностью свободной, отделившись от Золотой Орды, которая к тому времени уже распалась. Чуть ранее, в 1453 г., османы, захватив Константинополь, положили конец Византийской империи. Накануне этих событий, в 1452 г., между Русью и Османской империей установились дипломатические отношения. Симметричность и синхронность этих событий поражает. Тюрки стали номинальными наследниками Византии, последней Римской империи, столетиями располагавшейся в Восточном Средиземноморье или Юго-Западной Евразии. Русь, освободившись, стала в какой-то мере преемницей Золотой Орды, которая была последней из тюркских империй, существовавших на просторах Евразии. После этого северные и центральные регионы Евразии были заняты Русским государством, которое затем расширялось в восточном направлении, а на юге континента появилась Османская империя, завоевывавшая новые земли на западе.
6 Сотниченко А. А. Расцвет и закат пантюркизма в Турции на рубеже XX и XXI вв. // Рахмат-наме: Сборник статей к 70-летию Р. Р. Рахимова / Отв. ред. М. Е. Резван. СПб., 2008. С. 308-309.
7 Трубецкой Н. С. Евразийство. С. 93.
8 Турция между Европой и Азией / Отв. ред. Н. Г. Киреев. М., 2001. С. 398.
9 Трубецкой Н. С. Евразийство. С. 94.
Покорив Византию, османы сохранили практиковавшуюся здесь столетиями систему управления. После захвата Константинополя султан соединил исламские культурные и византийские административные традиции.
Перефразируя Трубецкого, можно заключить, что тюркская государственность и кочевники исламизировались, глубоко впитав в себя ближневосточные традиции и идеологию; одновременно произошла известная «византизация» тюркской элиты и государственности, перенимание византийской системы управления империей. Османская империя стала центром исламского мира и политическим наследником Византии. Это признавал Кемаль Ататюрк, заявивший, что «правительство халифа и султана происходит от династии, которая унаследовала трон последнего византийского цезаря»10.
Движимое теми же завоевательными устремлениями и государственной идеей, Русское государство, покоряя тюрко-татарские ханства, сосуществуя и смешиваясь с тюрко-татарскими народами, объединило Евразию, выйдя на востоке к Азии и на западе к Европе. Русь приняла православие, которое стало идеологической основой нового государства, от Византии. Не случайно после падения Константинополя появилась доктрина «Москва — Третий Рим», согласно которой Русское государство становилось центром восточного христианства, православия. Оно должно было также наладить отношения со своими новыми тюрко-мусульманскими подданными, что представлялось не очень-то трудным делом, поскольку, выражаясь языком того же Трубецкого, в русском православии существовали черты туранской психики. Таким образом, Россия стала духовным преемником Византии и политическим продолжателем евразийских степных империй. Православие, полученное от Византии, в трактовку которого проникли черты тюркского менталитета, и государственная идея и административная система, тюркские по своему происхождению, но получившие после принятия православия сакральное значение, составляли основу русского бытия и государственности.
Для османов же тюрко-монгольское право и управление, ислам и византийские традиции оказались тем фундаментом, на котором они строили свое самобытное имперское государство и формировали новое общество. Способность использовать византийское наследие С. Орешкова считает достижением османов, позволившим им создать
10 Мустафа Кемаль. Путь новой Турции. 1919-1927. М., 1932. Т. II. 1919-1920. С. 198.
свою империю и противостоять Европе. Именно это дает возможность говорить об особой османо-мусульманской цивилизации, а также в чем-то сближает османскую историю с историей России, где происходило свое, близкое Европе и наследовавшее византийские традиции, но иное цивилизационное развитие11.
У двух народов начинается период активных территориальных расширений. Но если Россия строила будущую империю на однородных внутренних территориях Евразии, то османы — на ее разнородных окраинах, что неизбежно проявилось в процессе распада их империй. Российская и Османская империи являлись крупнейшими государственными образованиями нового времени, занимавшими огромные просторы Евразии, Ближнего Востока, Северной Африки и Юго-Восточной Европы. В конце XVII века России по наущению Римского папы пришлось включиться в антиосманскую войну Священной лиги. «Так началась, — как пишет С. Орешкова, — череда из последовавших затем девяти войн, создававших впечатление об извечной конфронтации двух имперских образований — Российского и Османского. Не всегда войны были следствием непримиримых противоречий этих двух империй. Значительно чаще они являлись результатом общеевропейских конфликтов и интриг европейских дипломатов»12. Эти интриги были возобновлены в республиканский период Турции и продолжаются до наших дней.
В XIX в. у некоторых мыслителей, несмотря на бесконечные войны, возникло понимание общности интересов русского и тюркского народов. В частности, газета «Тарджуман», издававшаяся в 1883-1918 гг.13, писала следующее: «Тюрко-исламский мир и русское государство оказались расположенными на обширнейшем континенте между двумя человеческими муравейниками земного шара, между европейцами и китайцами. Европейцы и китайцы не позволят русским
11 Орешкова С. В. Становление Османской империи: ислам и византийское наследство // Османский мир и османистика. Сборник статей к 100-летию со дня рождения А. С. Тверитиновой (1910-1973). М., 2010. С. 268.
12 Орешкова С. В. Изучение Турции в России // Турция на рубеже XX и XXI веков. М., 2008. С. 16-17.
13 Редактором и издателем этой газеты был Исмаил бек Гаспирали (1851-1914). Выходец из обеспеченной семьи, он учился в гимназии и военной академии в Москве, жил в Париже и Стамбуле, в 1878 г. был избран мэром Бахчисарая в Крыму.
и тюркам спокойно жить в своих широких полях и долинах. Они [...] с двух сторон хлынут на эти поля. Европейцы, в отличие от китайцев, будут осваивать наши земли не столько своим населением, сколько своей системой знаний, своими капиталами. Такими методами европейцы превратят славянские и тюркские государства в свои сельскохозяйственные угодья, их население превратят в рабов и пленников. В такой ситуации русские и мусульмане, взявшись за руки, должны будут противостоять агрессии европейцев и китайцев»14. Для своего времени это была новая, оригинальная, если не революционная, идея, и для этой идеи были основания.
На рубеже Х1Х-ХХ вв. Османская и Российская империи переживали кризис и находилась в лихорадочном поиске новых идей и концепций, которые помогли бы провести назревшие реформы, снять социальную и политическую напряженность.
Европа уже переживала идейно-ценностный кризис. Здесь католицизм долгое время доминировал в политике и тормозил развитие науки и культуры. Рожденные в период реформации догмы и ценности протестантизма перекочевали в виде научных теорий в немецкую философию, французскую социологию, английскую политическую экономику, затем в англосаксонское и романо-германское право, верховенство которого стали выдавать за норму и навязывать всему миру, «забывая» при этом, каковы были путь к этому праву и его истоки.
Об этой проблеме писал Макс Вебер. Признавая, что «капитализм, безусловно, тождествен стремлению к наживе», он вместе с тем отмечает, что капитализм может обуздать это иррациональное стремление и рационально его регламентировать15. Делается это через «рациональную структуру права и управления», которые предоставил «лишь Запад». Истоки этого права Вебер, как известно, находит в протестантизме16.
После одновременного распада Османской и Российской империй первая становится объектом агрессии, а вторая — интервенции Антанты. В этих условиях Мустафа Кемаль возглавил войну за неза-
14 Мухамметдинов Р. Ф. Зарождение и эволюция тюркизма: (Из истории политической мысли и идеологии тюркских народов; Османская и Российская империи, Турция, СССР, СНГ, 70-е гг. XIX в. — 90-е гг. XX в.). Казань, 1996. С. 93.
15 ВеберМ. Протестантская этика и дух капитализма. 2-е изд., доп. и исп. М., 2006. С. 9.
16 Там же. С. 22-25.
висимость, а большевики — войну против интервентов. Кемалисты и большевики были в похожем положении: они боролись за новые государства после развала своих империй и находились в международной изоляции.
Для кемалистов помощь со стороны большевиков, а также согласование военной стратегии с Москвой представлялись весьма важными условиями победы над агрессией стран Антанты. Турция, в свою очередь, была важна для Советской России в ее борьбе против интервенции. В этой связи С.И. Аралов, первый посол Советской России в новой Турции, писал, что, «когда прямые вооруженные атаки на Советский Союз и на молодую Турцию не дали результатов, империалистические правительства в лице Черчилля, Керзона, Ллойд Джорджа и Пуанкаре изменили тактику. Они повели закулисную подрывную работу, стараясь рассорить Советский Союз с новой Турцией»17. Произошло обратное: в 1925 г. Турция и СССР подписали договор о дружбе и сотрудничестве.
Эти параллельные и зеркальные события говорят о схожести и взаимодополняемости исторических судеб России и Турции и их народов. Было скорее закономерностью, что после одновременного крушения Российской и Османской империй возникшие на их руинах новые государства помогали друг другу и вырабатывали новую идеологию. Кемализм в Турции, как и социализм в России, стал ответом на поиски идейно-ценностного самоопределения после краха империй, когда надо было создавать новые государства на других основах.
В то же время в истории России и Турции можно найти и немало разделяющего. Ни с кем Российская империя в новое время не воевала так много, как с Османской империей. По подсчетам В. Н. Виноградова, между двумя империями было 10 войн начиная от Петра Первого и до Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., включая Крымскую войну, когда османы воевали против России в союзе с западными державами. Для России в этот период важнейшими внешнеполитическими приоритетами были Восточный вопрос, борьба за проливы, защита славянского населения Балкан.
В Евразии сосуществование славян и тюрок сопровождалось конкуренцией и войнами — вплоть до полного уничтожения и исчезновения со страниц истории целых народов. Вместе с тем успешный опыт их совместного проживания в одном государстве дает именно Россия.
17 Аралов С. И. Воспоминания советского дипломата. 1922-1923. М., 1960. С. 158.
Проживая в составе России столетиями, тюркские и исламские народы, как и славяне, стали частью России и россиянами, что также является связующим элементом между ними. Кстати, в Османской империи опыт совместного проживания турок с южными славянами не стал подобным примером. Для южных славян, кроме потурченцев, Османская империя не была родным государством, а турки рассматривались как завоеватели.
Забегая вперед, отметим также годы холодной войны, когда Турция, будучи членом НАТО, находилась во вражеском для СССР лагере. Свое членство в НАТО Турция сохраняет и сейчас.
Все это говорит о сложности многовековых отношений двух народов, сочетающих в себе общность интересов, обусловленную сходными внутренними и внешними условиями исторического развития их государств, с противостоянием и конкуренцией.
Евразийство в Турции
После распада СССР социализм перестал быть официальной российской идеологией. Но и капитализм неолиберального толка в России не приживается. В Турции также наблюдается разочарование в западных ценностях, которые становятся все более несовместимыми с турецкой национальной идентичностью. В этих условиях социальный консерватизм и политическое евразийство, похоже, начинают вызывать новый интерес.
Истоки турецкого евразийства, по мнению аналитиков, следует искать в тюркской системе веры. По убеждению древних тюрков, божье желание заключалось в том, чтобы тюркские правители привели весь мир под свою справедливую власть. Именно это представление стало главной силой, стоящей за неконтролируемым тюркским стремлением к власти и мировой гегемонии. Легитимность была важной составляющей в тюркской системе правления, и любой слабый правитель, не сумевший установить мир и порядок в своем государстве, мог быть коллективно свергнут18.
Некоторые ученые начало российского евразийства как многовекового крупного регионального интеграционного явления ведут со времени сосуществования русских, татар и монголов под господством Золотой Орды, а затем в рамках Российского государства19. Истоки
18 Kafesoglu I., Dursun Y. H., Merqil E., and Saray M. A Short History of Turkish — Islamic States (Excluding the Ottoman State). Ankara, 1994. P. 20.
19 Турция между Европой и Азией. С. 397.
османо-турецкого евразийства также удревняются. Ученые нашли их в средневековой Малой Азии, когда начались, а затем все более расширялись контакты пришедших туда из Центральной Азии тюрок с населением Византии. Тюрки-анатолийцы несли в завоевательных походах «свой» тигель евразийства все далее на запад.
Таким образом, исследователи говорят о пространстве России и Турции как о двух исторических очагах евразийской интеграции20. Говоря о географическом положении этих государств, Эрель Телляль пишет, что «евразийское сознание сближает Россию и Турцию с точки зрения геостратегии и культуры»21. Это не случайно, поскольку Евразия является как для тюрков, так и для восточных славян местом их происхождения и проживания.
Тема евразийства обсуждается в Турции не только в политических кругах, но и в научном сообществе, однако евразийские научные исследования выполняются достаточно узким кругом лиц. Используемое в Турции понятие «Евразия» имеет следующие границы: на западе и севере — от Балкан вплоть до Северного Ледовитого океана; на юге — от Средиземного моря, включая Турецкую Республику и Турецкую Республику Северный Кипр, до Аравийского моря, Кавказа и Синайского полуострова, далее захватывая Средний Восток, Иран и тюркские республики Центральной Азии; наконец, на востоке регион ограничивается Желтым и Южно-Китайским морями. Евразийство воспринимается в Турции далеко не как идеология, скорее, о нем толкуют как о некоем политическом понятии22. Критерием определения этой территории, разумеется, стало проживание на ней тюркских народов.
В Турции считают, что на основе кемалистских принципов был создан образец новой целостной модели развития, пригодный для стран Евразии, находящихся в сходном геополитическом положении23. Одним из направлений развития турецкой культуры Ататюрк планировал сделать не столько продвижение ислама, сколько углубление отношений с тюркскими народами Центральной Азии24. Однако после Второй мировой войны политика Турции шла в орбите Запада, связи
20 Там же. С. 398-399.
21 Телляль Э. Советское наследие в российско-турецких отношениях // Турция в XX веке: [сб. ст.]. М., 2004. С. 135.
22 Кылычбейли Э. X Евразийская геополитика: Турция и Россия (старые понятия, новые подходы) // Турция в XX веке: [сб. ст.]. М., 2004. С. 277.
23 Там же. С. 279.
24 Там же. С. 278.
с зарубежными тюрками прекратились. По словам Э. Кылычбейли, «Евразия была принесена в жертву страху перед коммунизмом»25.
После окончания холодной войны в Турции пришло осознание того, что достижение полного членства в Европейском союзе в лучшем случае является длительным процессом. Министр иностранных дел Турции И. Джем заявил: «Мы хотим занять место в Европейском союзе, однако наше видение гораздо шире. Наша задача — стать центром, определяющим элементом евразийской действительности, значение которой постоянно растет»26.
Осмысление евразийства после Ататюрка не достигло зрелости геополитической мысли. Характеристика Евразии и ее концептуальный анализ не преследует национальную цель, но является геостратегической областью, на которую существуют разные взгляды.
Консервативный подход к евразийству основывается на турецко-исламском синтезе. Средством его трансляции выступают среднеоб-разовательные бесплатные школы, просветительские и печатно-изда-тельские организации, ведущие политическую деятельность, обладающие тесными личными связями, активно устанавливающие деловые контакты для защиты и продвижения тюркской культуры в странах СНГ. Деятельность этих организаций направлена на создание лоббистских групп27. Сторонники этого подхода ратуют за сотрудничество с США с целью противостояния «славяно-православному» присутствию России в регионе, а также для разрушения фронта, образуемого Грецией, Кипром, Сирией, Ираном, Арменией и Россией28.
Сторонники социалистического подхода подчеркивают необходимость социально-культурного сближения и дружбы народов. Они выступают за развитие этнического многообразия в рамках смешанной культуры и многоструктурной политической системы, что считают естественным и правильным с гуманистической точки зрения29. Евразийство расценивается ими как возможность создания блока развивающихся стран, направленного против империалистических полюсов мира, причем акцент делается на необходимости превращения России в естественного партнера Турции30.
25 Там же. С. 280.
26 Там же. С. 292-293.
27 Там же. С. 281.
28 Там же. С. 293.
29 Там же. С. 282.
30 Там же. С. 294.
В российской историографии евразийство в духовной жизни турецкого общества 1990-х гг. рассматривается как новое явление; считается, что модель турецкого евразийства формируется через пост-
31
кемалистский национализм и тюркизм31.
В Турции Советский Союз воспринимался как мощная держава, способная бросить вызов любой стране. Сегодня, по мнению турецких приверженцев евразийства, ситуация обратная: опасность может возникнуть из-за слабости России, будущее которой непосредственно зависит от того, насколько ей удастся ускорить свое социально-экономическое развитие.
Игроки за пределами Евразии делают ставку на геополитическую раздробленность региона. Архитекторы же единой Евразии должны подталкивать ее народы к объединению, но «здесь нет места ни имперским структурам, ни этническим миниатюрным государственным образованиям». Причем продвижение «мусульманской светской демократической модели» может обеспечить Турции важное положение в мусульманском и тюркском мире и способствовать достижению ее исторической цели — стать «центром силы» в Евразии. Вместе с тем, исходя из необходимости соблюдения равновесия, являющегося фундаментальным условием во внешней политике, турецкие аналитики считают необходимым продолжать выстраивать долгосрочные отношения с Россией — нынешним центром регионального притяжения — и с Китаем, выступающим в
32
качестве другой влиятельной силы в регионе32.
Некоторые турецкие исследователи полагают, что за последнее десятилетие в Турции наметилась конвергенция кемалистской и евразийской идеологий. Многие интеллектуалы, как кемалисты, так и социалисты, а также влиятельные турецкие военные используют евразийский геополитический дискурс как доктрину, способную стать альтернативой односторонней прозападной ориентации страны. Некоторые российские специалисты сомневаются в подобной переориентации33, однако мы убеждены, что она имеет место в современном турецком обществе.
Элементы евразийства присутствуют в программе Партии справедливости и развития. В ней утверждается, что нововведенная концепция стратегической глубины и активность во внешней политике
31 Турция между Европой и Азией. С. 402.
32 Кылычбейли Э. X Евразийская геополитика. С. 290-291.
33 Ягудин Б. М. Кемализм и формирование политико-идеологических основ «Третьей Республики» в Турции // Нации и национализм на мусульманском Востоке. М., 2015. С. 264.
должны охватывать также регионы от Кавказа до Центральной Азии, которые рассматриваются в качестве потенциальных партнеров Турции. Подобное взаимодействие возможно путем обращения к общему историческому наследию и его трансляции в контекст сегодняшней глобальной политики, углубления взаимопонимания и партнерства через конкретные проекты. Подобным образом Турция расширила политические, экономические и культурные связи с рядом стран Кавказа и Центральной Азии, с которыми ее соединяют особые религиозные, языковые и исторические узы34. Южный Кавказ и Центральная Азия являются регионами, входящими в сферу внешнеполитических интересов Турции; среди международных организаций, продвигающих там идеи евразийства, следует назвать Совет сотрудничества тюркоязычных государств и Совместное управление тюркской культурой и искусством.
Нельзя не видеть несоответствия между амбициозной целью Турции стать «центром силы» в Евразии и ее конструктивной политикой установления долгосрочных отношений с Россией. Нельзя не видеть конкуренции и противоречий между интересами этих стран: Россия рассматривает Евразию как зону своих естественных интересов, а Турция — через призму своих культурных и исторических связей.
Подобная конкуренция может возникнуть и в некоторых районах Балкан. Россия имеет особые отношения с Сербией и Республикой Сербской в Боснии и Герцеговине. Турция — с Албанией, мусульманской частью Боснии и Герцеговины, албанским населением Северной Македонии, с частично признанным Косово. Неустойчивое положение в Боснии и Герцеговине, разногласия по Косово, потенциальная дестабилизация в сербском Санджаке и Южной Сербии могли бы отразиться на российско-турецких отношениях. Но есть альтернатива. Мы в свое время, касаясь визита президента России Владимира Путина в Сербию 17 января 2019 г., отмечали, что продление «Турецкого потока» в Европу через Сербию и договоренности по железным дорогам делают Сербию и Турцию ключевыми транзитными странами в сфере энергетики и транспорта, соединяющими Западную и Северную Европу с Ближним Востоком35.
34 Party Program // AK Parti. URL: http://www.akparti.org.tr/english/ akparti/parti-programme#bolum (accessed: 04.08.2018).
35 Мамедов И. Россия-Турция-Сербия; новая энергетическая связка, 3 февраля 2019 г. // Центр изучения современной Турции. Аналитика.
Следовательно, на Балканах возможности для сотрудничества могут перевесить потенциальные разногласия.
В то же время следует отметить, что подход Турции к евразийству является не цельным, а выборочным, ограничиваясь тюркскими странами и народами региона. Роль центра силы исключительно для мусульманских и тюркских народов Евразии, которую отводит для себя Турция, может иметь результатом разделение Евразии. Подход России к евразийству шире и глубже, он основывается на объективных геополитических факторах и культурно-исторических характеристиках, относящихся к целостной и взаимосвязанной территории.
Однако ключевой детерминантой российско-турецких отношений все же является складывающаяся международная обстановка. Турецкие аналитики турецко-российские отношения 1990-х гг. назвали «золотым веком», стержневым элементом которого, с их точки зрения, являлось исчезновение имиджа России как страны, где доминируют территориальные и идеологические экспансионистские устремления и агрессивность36. В современных условиях Россия и Турция, как и столетие назад, оказались в схожем положении. Отношения с Западом ухудшаются, против них вводятся санкции, игнорируются их интересы. В обеих странах есть потребность в формулировании и артикуляции новой идентичности. Евразийство в его интеграционной, а не сегрегационной трактовке сближает Турцию и Россию, их народы. Не политика соперничества, доминирования или односторонности, а сотрудничество и партнерство выглядят более предпочтительным и перспективным геополитическим и историко-культурным выбором.
Заключение
В Турции все более очевидным становится отторжение западной ориентации, и политическая элита страны уже признала этот факт. Обозначение этого сложного явления как «исламского национализма», «политического ислама» или «исламского правления» не звучит убедительно. Страной управляют не священнослужители и не по религиозным, а по светским нормам. Турецкие аналитики считают ошибочным утверждение, что восстановление исламских ценностей
URL: http://ceist.ru/analitika/item/rossiya-turciya-serbiya-novaya-energet-icheskaya-svyazka (дата обращения: 16.04.2019).
36 Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 194. Оп. 81. П. 253. Д. 10. Л. 164.
в общественной жизни страны приведет к радикальным изменениям в ее внутренней или внешней политике3'.
Эти термины намеренно или по недостаточному пониманию введены в оборот главным образом западными экспертами. Они, как правило, выступают с позиции публичного отмежевания от религии не только в политике, но и в общественной и частной жизни, что стало нормой в Европе и в целом на Западе, хотя на практике и там сохраняются религиозные традиции, примерами чему являются клятва президентов США на Библии, отпевание усопших в церквях и т. п. Характерной чертой современного западного человека становится отстранение от религиозных догм, обрядов и институтов при формальном причислении себя к числу «верующих».
Турецкое разочарование в западных ценностях выглядит закономерным. В Турции, как, впрочем, и в России, идут идейные поиски. После осознания чуждости и неприемлемости современного западного социального либерализма (на это повлияли также западные санкции) в России и Турции идет процесс поиска самоидентичности. Жизненно важным является то, что Россия не рассматривается в Турции в качестве врага. К сожалению, по мнению турецких экспертов, в России не произошло подобной трансформации. У них складывается впечатление, что российская политическая элита испытывает к Турции весьма противоречивые чувства. Эта противоречивость усиливается слабостью России, членством Турции в НАТО и традиционно преувеличенным восприятием пантюркизма как заговора Анкары. Сейчас совершенно очевидно, заключают турецкие ученые, что планы формирования тюркского мира неосуществимы и российская элита может пересмотреть свое восприятие Турции с более реалистических позиций. Подобное переосмысление не только упрочило бы российско-турецкое сближение, но и в огромной степени способствовало бы миру и стабильности в регионе38.
Нынешнее сближение России и Турции происходит как раз на основе их не вполне озвученного, но, возможно, осознанного культурно-исторического единства. Попутно заметим, что поиски само-
37 Karaosmanoglu A. L. Turkey Between the Middle East and Western Europe // Turkish Foreign Policy: Recent Developments / Ed. by Kemal H. Karpat. Madison, 1996. P. 21.
38 Duygu Bazoglu Sezer. Turkish-Russian Relations a Decade Later: From Adversity to Managed Competition // Perceptions. 2001. Vol. VI. No. 1.
идентичности идут и в Европе, которая в меру своих сил пытается освободиться от американской «опеки».
Совместное российско-турецкое научное сотрудничество только дополнило бы собственные исследования двух стран. Религии не разделяют два народа, как это считалось в XIX в., а похожий подход к ним объединяет. Принадлежность двух стран к разным идеологическим лагерям в XX в. не мешала их сотрудничеству. Тем более в XXI в. есть все основания для того, чтобы они могли сблизиться на базе общей геополитической ориентации, культурно-исторических связей и понимания единства исторических судеб их народов.
Источники и литература
Архив внешней политики Российской Федерации.
Аралов С. И. Воспоминания советского дипломата. 1922-1923. М.: Изд-во Института международных отношений, 1960. 222 с.
Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М.: РОССПЭН, 2006. 2-е изд., доп. и исп. 648 с.
Кылычбейли Э. X Евразийская геополитика: Турция и Россия (старые понятия, новые подходы) // Турция в XX веке: [сб. ст.]. М.: Акад. гуманитар. исслед., 2004. С. 274-296.
Мамедов И. Россия-Турция-Сербия; новая энергетическая связка, 3 февраля 2019 г. // Центр изучения современной Турции. Аналитика. URL: http://ceist.ru/analitika/item/rossiya-turciya-serbiya-novaya-energet-icheskaya-svyazka (дата обращения: 16.04.2019).
Мустафа Кемаль. Путь новой Турции. 1919-1927. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1932. Т. II. 19191920. 416 с.
Мухамметдинов Р. Ф. Зарождение и эволюция тюркизма: (Из истории политической мысли и идеологии тюркских народов; Османская и Российская империи, Турция, СССР, СНГ, 70-е гг. XIX в. — 90-е гг. XX в.). Казань: Заман, 1996. 272 с.
Орешкова С. В. Изучение Турции в России // Турция на рубеже XX и XXI веков. М.: ИВ РАН, 2008. С. 13-21.
Орешкова С. В. Становление Османской империи: ислам и византийское наследство // Османский мир и османистика: Сборник статей к 100-летию со дня рождения А. С. Тверитиновой (1910-1973). М.: ИВ РАН, 2010. С. 248-268.
Савицкий П. Н. Избранное. М.: РОССПЭН, 2010. 776 с.
Сотниченко А. А. Расцвет и закат пантюркизма в Турции на рубеже XX и XXI вв. // Рахмат-наме: Сборник статей к 70-летию Р. Р. Рахимова / Отв. ред. М. Е. Резван. СПб.: МАЭ РАН, 2008. 488 с.
Телляль Э. Советское наследие в российско-турецких отношениях // Турция в XX веке: [сб. ст.]. М.: Акад. гуманитар. исслед., 2004. С. 134-139.
Трубецкой Н. С. Евразийство: избранное. М.: ИНФРА-М, 2016. 358 с.
Турция между Европой и Азией / Отв. ред. Н. Г. Киреев. М.: Крафт+, 2001. 536 с.
Ягудин Б. М. Кемализм и формирование политико-идеологических основ «Третьей Республики» в Турции // Нации и национализм на мусульманском Востоке. М.: ИВ РАН, 2015. С. 257-264.
Duygu Bazoglu Sezer. Turkish-Russian Relations a Decade Later: From Adversity to Managed Competition // Perceptions. 2001. Vol. VI. No 1.
Kafesoglu I., Dursun Y. H, Mergil E., and Saray M. A Short History of Turkish — Islamic States (Excluding the Ottoman State). Ankara: Turkish Historical Society Printing House, 1994. 436 p.
Karaosmanoglu A. L. Turkey Between the Middle East and Western Europe // Turkish Foreign Policy: Recent Developments / Ed. by Kemal H. Karpat. Madison: University of Wisconsin, 1996. P. 11-24.
Party Program // AK Parti. URL: http://www.akparti.org.tr/english/ak-parti/parti-programme#bolum (accessed: 04.08.2018).
References
Arkhiv vneshneipolitiki Rossiiskoi Federatsii (Moscow)
Aralov, S. I. Vospominaniia sovetskogo diplomata. 1922-1923. Moscow: Izd-vo Instituta Mezhdunarodnykh otnoshenii, 1960, 222 s.
Duygu Bazoglu Sezer. "Turkish-Russian Relations a Decade Later: From Adversity to Managed Competition". Perceptions, 2001, vol. VI, no. 1.
Iagudin, B. M. "Kemalizm i formirovanie politiko-ideologicheskikh osnov «Tret'ei Respubliki» v Turtsii". Natsii i natsionalizm na musul'manskom Vostoke. Moscow: IV RAN, 2015, 257-264 s.
Kafesoglu, I., Dursun, Y. H., Merfil, E., and Saray, M. A Short History of Turkish —Islamic States (Excluding the Ottoman State). Ankara: Turkish Historical Society Printing House, 1994, 436 p.
Karaosmanoglu, A. L. "Turkey Between the Middle East and Western Europe". Turkish Foreign Policy: Recent Developments, ed. by Kemal H. Karpat. Madison: University of Wisconsin, 1996, p. 11-24.
Kylychbeili, E. Kh. "Evraziiskaia geopolitika: Turtsiia i Rossiia (starye poniatiia, novye podkhody)". Turtsiia v XX veke: [sb. st.]. Moscow: Akad. gumanitar. issled., 2004. S. 274-296.
Mamedov, I. "Rossiia-Turtsiia-Serbiia; novaia energeticheskaia sviazka, 3 fe-vralia 2019 g." Tsentr izucheniia sovremennoi Turtsii. Analitika. URL: http://ceist.ru/ analitika/item/rossiya-turciya-serbiya-novaya-energeticheskaya-svyazka (accessed: 16.04.2019).
Mustafa Kemal'. Put' novoi Turtsii. 1919-1927. M.: Gosudarstvennoe sotsial'no-ekonomicheskoe izdatel'stvo, 1932. T. II. 1919-1920. 416 s.
Mukhammetdinov, R. F. Zarozhdenie i evoliutsiia tiurkizma: (Iz istoriipolitiches-koi mysli i ideologii tiurkskikh narodov; Osmanskaia i Rossiiskaia imperii, Turtsiia, SSSR, SNG, 70-e gg. XIX v. — 90-e gg. XX v.). Kazan': Zaman, 1996, 272 s.
Oreshkova, S. V. "Izuchenie Turtsii v Rossii". Turtsiia na rubezheXXiXXI vekov. Moscow: IV RAN, 2008. S.13-21.
Oreshkova, S. V. "Stanovlenie Osmanskoi imperii: islam i vizantiiskoe nasled-stvo". Osmanskii mir i osmanistika. Sbornik statei k 100-letiiu so dnia rozhdeniia A. S. Tveritinovoi (1910-1973). Moscow: IV RAN, 2010. S. 248-268.
Party Program. AKParti. URL: http://www.akparti.org.tr/english/akparti/parti-programme#bolum_ (accessed: 04.08.2018).
Savitskii, P. N. Izbrannoe. Moscow: ROSSPEN, 2010, 776 s.
Sotnichenko, A. A. "Rastsvet i zakat pantiurkizma v Turtsii na rubezhe XX i XXI vv." Rakhmat-name: Sbornik statei k 70-letiiu R. R. Rakhimova, otv. red. M. E. Rezvan. Saint-Petersburg: MAE RAN, 2008, 488 s.
Tellial', E. "Sovetskoe nasledie v rossiisko-turetskikh otnosheniiakh". Turtsiia v XX veke: [sb. st.]. Moscow: Akad. gumanitar. issled., 2004, 351 s.
Trubetskoi, N. S. Evraziistvo: izbrannoe. Moscow: INFRA-M, 2016, 358 s.
Turtsiia mezhdu Evropoi i Aziei, otv. red. N. G. Kireev. Moscow: Kraft+, 2001, 536 s.
Veber, M. Protestantskaia etika i dukh kapitalizma. 2-e izd., dop. i isp. Moscow: ROSSPEN, 2006, 648 s.
Ilgar M. Mamedov Institute of Slavic Studies, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Russian-Turkic cultural and historical ties (XV-XXI Centuries)
Eurasia has been a place of origin and habitation of the Turkic and East Slavic peoples. Confrontation and rivalry of these peoples have been going hand in hand by mutual influence and interpenetration. Byzantium became a source of faith for the Eastern Slavs, and of a statehood — for the Ottomans. The Russian people obtained Orthodoxy from Byzantium and inherited the statehood of the Turkic steppe empires. However, the Russian people sanctified the idea of the state through Orthodoxy. The features of the Turkic psyche, in turn, penetrated into the Russian interpretation of Orthodoxy. The Turks converted to Islam and became the heirs of the Byzantine throne and system of government. The Turkic elite and the statehood went through the process of "becoming Byzantium". Eurasia, as the place of origin of the two peoples and of birth of the steppe empires, and Byzantium, which gave the faith to one, the throne to other, have historically tied two peoples. The Russian people combined and continued the ideological traditions of Byzantium and the statehood of the Eurasian empires. The Turks unified and continued the ideological foundations of Islam and the Imperial tradition of Byzantium. Nowadays in Russia and Turkey, there is a need for an articulation of self-identity. Eurasianism, apparently, could become a unifying doctrine, able to meet the challenges of the XXI century. The similarity, symmetry and synchronicity of the history of the Russian and Turkic peoples and their States in the vast expanses of Eurasia confirms close cultural and historical ties, compatible geopolitical orientation and common historical destiny.
Keywords: Balkans, geopolitical orientation, Eurasia, Eurasianism, Russia, Russians, Slavs, Turkey, Turks.
