CC BY
153
Коммуникативные исследования. 2016. № 2 (8). С. 81-92. УДК 81'25
Н.В. Богданова-Бегларян, О.В. Блинова, Г.Я. Мартыненко, Т.Ю. Шерстинова Санкт-Петербург, Россия
РУССКИЙ ЯЗЫК ПОВСЕДНЕВНОГО ОБЩЕНИЯ: НЕКОТОРЫЕ КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ДАННЫЕ В ЗЕРКАЛЕ СОЦИОЛИНГВИСТИКИ*
Предлагаются результаты многоуровневого пилотного исследования особенностей русского языка повседневного общения разных социальных групп (социолектов) современного российского города. Задачей исследования стало выявление лингвистических параметров, по которым различия в этих социолектах видны наиболее явно. Материалом для исследования послужил подкорпус звукозаписей повседневной коммуникации из коллекции Звукового корпуса «Один речевой день», сбалансированно представляющий бытовую речь носителей языка из разных социальных слоев, мужчин и женщин разного возраста, занятых в разных сферах профессиональной деятельности. Анализ проведен на фонетическом, лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях - в целом по подкорпусу и отдельно для трех возрастных (молодежи, среднего и старшего возраста) и двух гендерных групп. Получены и сопоставлены количественные данные об особенностях речи каждой группы (в частности, о дистрибуции фонем и аллофонов, особенностях темпа речи, фонетической редукции, лексических предпочтениях, синтаксических структурах и др.). Исследование показало, что различия в речи между возрастными группами являются более значимыми, чем между мужчинами и женщинами, при этом наиболее явная специфика выявлена для младшей возрастной группы.
Ключевые слова: русская разговорная речь, социальные группы, многоуровневый лингвистический анализ, фонетика, лексика, синтаксис, социолингвистика, социолект, звуковой корпус.
1. Введение
В речи любого человека находят отражение особенности, свойственные тому социуму, к которому он принадлежит и в рамках которого по преимуществу реализует свою речевую деятельность. На современном этапе уже невозможно представить себе изучение речи человека в отрыве от его, как минимум, гендерных и возрастных характеристик (см.: [Кры-
* Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ № 14-18-02070 «Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах».
© Н.В. Богданова-Бегларян, О.В. Блинова, Г.Я. Мартыненко, Т.Ю. Шерстинова, 2016
син 1989; Сиротинина 2008]]. Именно поэтому создание своего рода речевого портрета не отдельного человека, а целой социальной группы носителей языка - задача крайне интересная, насущная и перспективная. Более того, описание социолингвистических и гендерных параметров устной спонтанной речи необходимо для решения многих важных аспектов современной прикладной лингвистики: синтеза и распознавания речи, верификации и идентификации диктора по его речи, разработки адаптивных к диктору диалоговых систем [Потапова, Потапов 2006].
Задачей настоящего исследования стало выявление лингвистических параметров, по которым различия в речи разных социальных групп обнаруживаются наиболее явно. Материалом для анализа стал Звуковой корпус русского языка «Один речевой день» (ОРД] - уникальное собрание звукозаписей повседневной речевой коммуникации, выполненных по методике долговременного мониторинга речи [Asinovsky et al. 2009].
Общий объем корпуса на данный момент составляет более 1 200 часов звучания и включает аудиозаписи речи 127 информантов (66 мужчин и 61 женщина, в возрасте от 17 до 77 лет; средний возраст информантов -39 лет], представителей разных социальных групп, различающихся, кроме пола и возраста, такими признаками, как профессиональная принадлежность или род деятельности, уровень образования и социальный статус (служебное положение]. Объем текстовых расшифровок корпуса ОРД к настоящему моменту достиг 1 млн словоупотреблений, что делает данный ресурс наиболее представительным речевым корпусом русской спонтанной речи.
В связи с высокой трудоемкостью многоуровневого лингвистического аннотирования, характеризующего создание любого речевого корпуса (см., напр.: [Romaine 2008]], было принято решение предварительно провести пилотное исследование на ограниченном материале, результаты которого и составляют содержание данной статьи.
2. Исследовательский подкорпус и методика пилотного исследования
Для проведения исследования был сформирован и полностью проаннотирован пилотный подкорпус, содержащий фрагменты повседневной коммуникации 12 информантов и 10 их собеседников общим объемом звучания 1 час 46 мин. Для того чтобы исключить фактор влияния на речь коммуникативной ситуации, были отобраны 12 эпизодов бытовой (непрофессиональной] беседы информантов с родными, друзьями или близкими коллегами в схожих ситуациях общения. Объем исследуемого речевого материала сопоставим с известным корпусом устной русской речи - «Рассказы о сновидениях» [Рассказы о сновидениях... 2009].
Подкорпус содержит образцы речи сбалансированной выборки информантов: в равном количестве в нем представлены две гендерные группы (6 мужчин и 6 женщин], три возрастные группы (по 4 представителя
от молодежи, среднего и старшего возраста] и хотя бы одному представителю от 4 анализируемых групп по социальному статусу: а] руководящие работники разного уровня, бизнесмены и частные предприниматели; б] служащие, специалисты, наемные работники; в] студенты и проч. учащиеся (в том числе работающие]; г] неработающие (в том числе неработающие пенсионеры]. Представлена речь информантов следующих профессий: 1] рабочий, 2] военнослужащий, 3] инженер, 4] Неспециалист, 5] педагог, 6] физик, 7] искусствовед, 8] маркетолог, 9] юрист, 10] музыкант.
Выполнено сегментирование всего материала на реплики, фразы, слова и аллофоны, осуществлена фонемная и фонетическая транскрипция, проведено лингвистическое аннотирование записей на фонетическом, лексическом, морфологическом и синтаксическом уровнях, а также проведен многоуровневый статистический анализ массива аннотаций. Всего было проанализировано 16 060 токенов на уровне фраз / реплик (из которых 10 259 - словоупотребления], состоящих в общей сложности из 41 850 аллофонов.
Все анализируемые параметры были посчитаны в целом по выборке, отдельно в речи мужчин и женщин, в речи трех возрастных групп (молодежь, средний возраст, старший возраст], а также с учетом социального статуса говорящих.
3. Фонетический уровень
Получены статистические данные о распределении в речи гласных и согласных фонем и аллофонов, определена длительность сегментных единиц разного уровня, проанализирован темп речи, описана реализация редуцированных форм и дискурсивных элементов.
Оказалось, что в речи всех социальных групп наиболее частотными являются фонемы /а/ (18 %], /\/ (9 %], Д/ (6 %], /о/ (5 %], /и/ (4 %]. Как минимум, до 10-го ранга существенного различия между группами не наблюдается.
В ранговом распределении аллофонов на первом месте ожидаемо находится ударный [а0] (7 %], на втором - [^ (6 %], далее идут два безударных аллофона фонемы /а/ - [а1] (5,3 %] и [а4] (4,9 %], ударный [о0] занимает пятую позицию (4,9 %]. На пилотном материале существенного различия между анализируемыми группами по этому параметру выявить не удалось.
Был проведен анализ длительности аллофонов, слов и фраз. Средняя длительность аллофонов по выборке составила 66,81 мс (средняя длительность аллофонов у мужчин составляет 61,54 мс против 69,51 мс у женщин]. Основной акцент сделан на анализе темпа речи как объединяющего фактора длительностей лингвистических единиц разного уровня. Средний темп речи для подкорпуса составляет 5,32 сл./с (SD = 8,28]. Мужчины в среднем говорят несколько быстрее женщин: 5,46 vs. 5,25 сл./с (SD = 2 и SD = 10 соответственно]. Наивысший темп речи наблюдается у предста-
вителей молодежной группы - 5,91 сл./с (SD = 12). Подтверждена выдвинутая ранее гипотеза о зависимости темпа речи от возраста (см.: ^ера-nova 2013]).
В материале подкорпуса были выявлены все редуцированные формы (далее - РФ) и проведен их слуховой анализ. Всего редуцированных реализаций различных единиц (слов, словоформ или словосочетаний) было выявлено 350, что составляет 3,4 % от всего лексического массива подкорпуса. Разных вариантов РФ при этом оказалось 111. Под вариантами понимаются, например, гарю, грю, гу и гру для формы говорю, тось и тоись - для то есть и т. п.
В «верхушке» общего частотного словника находятся формы щас (сейчас; 10,6 %) и чё (что; 10,3 %). Далее в порядке убывания следуют буит (будет; 4,3 %), чё-то (что-то; 4,0 %), ничё (ничего), гарю (говорю) и тя (тебя) (по 3,1 %), тока (только; 2,6 %), када (когда) и тось (то есть) (по 2,3 %).
Несколько различаются соответствующие верхние зоны частотных словников, построенных отдельно для мужчин и женщин. Мужские «приоритеты» оказались таковы: чё (14,5 %), щас (7,2 %), буит (6,5 %), ничё (4,3 %) и тя (3,6 %). Женские «приоритеты»: щас (12,9 %), чё (7,1 %), чё-то (5,7 %), гарю (4,3 %), тось (3,3 %), буит (2,9 %), гыт (говорит; 2,9 %). Видно, что наиболее популярная в повседневной речи редуцированная форма щас употребляется женщинами почти в два раза чаще, чем мужчинами (12,9 vs. 7,2 %). Настолько же чаще (примерно в два раза), чем женщины, мужчины употребляют формы чё (14,5 vs. 7,1 %), буит (6,5 vs. 2,9 %) и ничё (4,3 vs. 2,4 %). Только в мужской речи весьма частотными оказались формы диситна (действительно), када (когда) и шо (что), в женской речи в «верхушку» частотного словника попала РФ гыт (говорит; 2,4 %), которой не обнаружилось (среди более или менее частотных) в речи мужчин.
Сравнение речи информантов разных возрастных групп показало, что самое популярное щас занимает первую строчку в частотных словниках информантов только среднего и старшего возраста, с существенным преобладанием в речи среднего поколения (17,9 и 7,4 % соответственно). В младшей группе наиболее частотной оказалась редуцированная форма чё (14,5 %), а щас отошло на вторую строчку (9,8 %). Видно, что только младшее поколение активно употребляет форму ваще, в то время как «вежливые» этикетные пожалста и пасиб(а) обнаружились по преимуществу в речи информантов средней возрастной группы.
Анализ фонетической реализации дискурсивных единиц и хезитаций на пилотном материале не выявил каких-либо явных закономерностей.
4. Лексический уровень
Получены сопоставительные данные об использовании в повседневной речи стилистически окрашенной лексики, профессионализмов, жар-
гонной лексики, неологизмов и др., определена сравнительная функциональная активность лексических единиц и богатство словаря разных социальных групп, а также специфика использования в речи прагматических единиц и конструкций (прагматем].
Были построены частотные списки (словари] для всего объема выборки и для отдельных социальных групп на уровне слов и лексем. В целом по выборке ранговое распределение (в %) верхней зоны частотного словаря таково: я (3,1], ну (2,9], не (2,6], да (2,4], и (2,2], вот (2,1], это (1,95], в (1,9], что (1,83], а (1,58]. С небольшими вариациями этот набор повторяется в частотных списках мужчин и женщин, а также всех трех возрастных групп. Для анализа дистрибуции невысокочастотной лексики необходимо проведение исследования на большем объеме словаря.
По всему корпусу индекс лексического разнообразия, определяющийся как отношение однократных лексических единиц к общему числу единиц, составляет 0,164; в мужской речи он в среднем выше, чем по под-корпусу в целом (0,169], в женской речи - существенно ниже (0,128].
Распределение неологизмов коррелирует прежде всего с возрастом говорящего: их количество максимально у молодежи (0,42 %], несколько меньше у информантов среднего возраста (0,32 %] и крайне низко у старших информантов (0,02 %]. Речь молодежи отличает еще и довольно высокий ранг таких слов, как айфон и КАСКО, что тоже в какой-то степени показывает характер системы их ценностей и жизненных приоритетов.
Элементы молодежного жаргона полностью оправдывают исследовательские ожидания. Такие элементы чаще всего встречаются в речи младшей возрастной группы (но имеют только 5-й ранг, 0,31 %]. Младшие информанты употребляют стилистически сниженную лексику как минимум в 2 раза чаще других возрастных групп (0,59 %]. Наибольшей показательностью обладает помета «бранное», встречающаяся чаще всего в речи информантов из молодежной группы. Так, очень частотны в речи молодежи: бл*дь (ранг 28], пи**ец (102], х*й (137] и бл* (139]. Для сравнения: первое существительное в этом молодежном частотнике - слово список - имеет ранг только 160, что существенно ниже показателей непечатных единиц. Столь же высокий ранг бл*дь имеет и в речи всех мужчин - 21, что обеспечило этому слову высокий ранг и в общем частотном списке - 62.
Из глаголов в общем списке лидируют знаю (ранг 47] и говорю (ранг 57], которые далеко не всегда в нашей речи обозначают именно действие (ср. метакоммуникатив я не знаю и ксенопоказатель говорю, обычно в редуцированных формах грю или гу]. В речи мужчин самый высокий ранг (53] из «настоящих» глаголов получило слово сделать, что может отражать специфику их занятости в течение дня. В речи женщин, а также представителей младшей и средней возрастных групп картина в этом отношении повторяет общую.
Одной из наиболее ярких примет повседневной речи являются такие элементы звуковой цепи, которые не удается безоговорочно отнести к классу лексических или лексико-грамматических единиц - (так) скажем, (не) это самое, (я) не знаю, как (его, ее, их, это), (и) все такое (прочее), все дела, туда-сюда и т. п. Эти единицы однозначно маркируют устную спонтанную речь, в равной мере монологическую и диалогическую, и крайне частотны в нашем повседневном общении. В работах последних лет такие единицы все чаще называются прагматическими конструкциями, или «прагматемами» [Богданова-Бегларян 2014].
На материале пилотного подкорпуса было выявлено 17 таких единиц. Единичными оказались употребления аппроксиматоров и так далее и то-сё, весьма нечастотными, против ожидания, - маркеры неуверенности типа (6,3 % от общего количества прагматем] и вроде (3,4 %], при этом они распределяются практически поровну между мужчинами и женщинами. Лидируют в общем списке метакоммуникативные маркеры (контактные глаголы] знаешь/знаете, понимаешь, видишь, слушай и под. - на их долю приходится 19,4 % всех употреблений прагматем. Несколько реже употреблялись короче (15,5 %) и в общем (10,7 %).
Женщины в целом в два раза чаще употребляют подобные единицы, чем мужчины (67,5 и 32,5 % соответственно]. Особенно хорошо эта разница видна на метакоммуникативных маркерах, с помощью которых говорящий привлекает или удерживает внимание собеседника: 80 % соответствующих единиц обнаружено в речи женщин. Излюбленная «мужская» прагматема - короче: 56,3 % таких употреблений выявлено в речи мужчин, почти исключительно младшего возраста.
Около трети всех прагматем приходится на долю информантов старшей возрастной группы, больше - на долю женщин в этой группе (72,5 %], в основном за счет единицы в общем.
5. Морфологический уровень
Получены данные о распределении в речи социальных групп частей речи, грамматических форм, аграмматичных и окказиональных форм, «редких», «сложных» и «прагматически маркированных» форм.
Функциональная активность (в %) разных частей речи у мужчин и женщин различается незначительно. Ср. у мужчин: PART (11,0], V (10,0], SPRO (9,9], APRO (2,7], S (9,0], PR (5,0], ADV (6,0], CONJ (4,64], INTJ (2,58], A (2,4]; у женщин: V (11,0], SPRO (11,0], PART (10,0], S (8,9], ADV (6,0], PR (4,8], CONJ (4,5], ADVPRO (2,9], APRO (2,5], A (2,2]. Таким образом, мужчины несколько чаще употребляют междометия, а женщины - существительные. Что касается возрастных групп, то информанты молодежной группы употребляют значительно больше показателей эмоциональности речи (эмотивных и других междометий] и незнаменательных частей речи (прежде всего частиц]. В речи старших информантов обращает на себя
внимание количество местоимений-существительных (прежде всего личного местоимения я].
Аграмматичных форм в составе рабочего подкорпуса не обнаружилось. Встречаемость в речи информантов «редких» грамматических форм (второго родительского и второго предложного падежей] ниже, чем ожидалось. Что касается «сложных» форм, то причастий во всей выборке оказалось всего 26 (0,25 %), а деепричастий не встретилось вовсе. Звательная форма представлена в составе подкорпуса всего 20 употреблениями, причем используют ее преимущественно женщины, обращаясь к женщинам.
6. Синтаксический уровень
При анализе материала рабочего подкорпуса с синтаксической точки зрения рассматривались глагольные и именные линейные кусты, были выявлены наиболее частотные синтаксические структуры, определена их синтаксическая сложность и распространенность, получены данные о частотности типовых синтаксических явлений устной речи (парцелляции, эллипсиса, обрыва, самокоррекции] и др.
Всего на материале исследовательского подкорпуса было выявлено и атрибутировано 2 039 синтаксических структур, вершиной которых является глагол. Наиболее частотными в речи всех социальных групп являются простые нераспространенные предложения структуры SV (существительное-подлежащее + глагол-сказуемое, 2,75 %], и одноэлементные структуры: V (глагол-сказуемое, 1,8 %), S (существительное-подлежащее, 1,6 %), Q? (вопросительное слово, 0,8 %). Что касается именных групп, то наиболее частотны в устной речи следующие структуры: S (подлежащее], xS (предложная группа], AS (атрибутивное сочетание с препозицией атрибута], xAS (предложная группа с препозицией атрибута]. Статистически существенного различия между сравниваемыми социальными группами по данному параметру не обнаружено.
В составе рабочего подкорпуса выявлено 16 непроективных конструкций. Распределение их в речи информантов с разными социальными характеристиками в силу небольшого количества не показательно. Заметим, однако, что наибольшее количество непроективных конструкций характеризует речь информантов младшего возраста с низким уровнем образования.
Анализ строения синтаксических структур показал, что левое ветвление в устной повседневной речи существенно превышает правое, в отличие от письменной речи, где доминируют симметричные структуры [Мартыненко 2015]. Это синтаксическое свойство устной речи характеризует все социальные группы.
В качестве основных особенностей спонтанной речи, на основе которых можно сравнивать речь разных социальных групп, были выделены следующие черты: обрыв фразы (CUT], эллипсис (EL], парцелляция
(PARC] и самокоррекция (COR]. В общем массиве синтаксических структур (2 039 единиц] из специфических черт преобладают обрывы - 6,9 %, далее в порядке убывания следуют EL (4,2 %], PARC (1,8 %] и COR (1,2 %]. Все эти особенности проявляются преимущественно в речи женщин, в которой удалось выявить 63,6 % всех обрывов, 78,5 % эллипсисов, 65,7 % парцелляции и 65,2 % случаев самокоррекции.
Столь же отчетливое тяготение специфических синтаксических черт в материале исследования обнаружилось и в речи молодежи: 54,4 % CUT, 68,1 % EL, 85,7 % PARC и 66,7 % COR. Минимальные показатели в этом отношении свойственны речи носителей языка старшей возрастной группы: соответственно 11,4 % CUT, 7,2 % EL, 3,6 % PARC и 6,7 % COR.
Иными словами, можно предположить, что вся синтаксическая специфика, свойственная нашей повседневной речи, сосредоточена в основном в речи молодежи и отчасти старших информантов, по сравнению с речью людей среднего возраста.
Дополнительно проведен анализ синтаксических особенностей речи с учетом социального статуса информантов. Оказалось, что незавершенные синтаксические структуры заметно преобладают в речи специалистов и частных предпринимателей (29,4 и 32,1 % соответственно], меньше всего их в речи неработающих пенсионеров (8,3 %]. Эллиптических структур больше всего в речи учащихся (35,9 %], довольно много в речи руководителей (26,6 %], меньше всего - также в речи неработающих пенсионеров (1,6 %].
Парцеллированные конструкции отчетливо преобладают в речи учащихся (66,7 %], совсем не встретились в речи неработающих пенсионеров и вполне равномерно распределились по остальным социальным группам: 11,1 % в речи специалистов, 7,4 % в речи руководителей и 14,8 % в речи частных предпринимателей.
Случаи самокоррекции говорящего распределились по разным социальным группам таким образом: частные предприниматели - 30,0 %, специалисты и руководители - по 25,0 %, учащиеся - 15,0 %, неработающие пенсионеры - 5,0 %.
Видно, что наиболее правильная в синтаксическом отношении повседневная речь свойственна группе неработающих пенсионеров (заведомо - из старшей возрастной группы].
7. Заключение
В целом проведенное исследование показало, что по разным уровням языка повседневного общения выявленные различия между возрастными группами информантов более значительны, чем наблюдаемые ген-дерные различия, при этом наибольшая специфичность свойственна младшей возрастной группе. Максимальное различие в речи разных социальных групп наблюдается в первую очередь по таким лингвистическим па-
раметрам, как темп речи, использование редуцированных форм, использование ненормативной лексики, отдельных прагматических конструкций и некоторых синтаксических особенностей спонтанной речи (обрыв, эллипсис, парцелляция, самокоррекция]. По другим языковым аспектам очевидных различий не выявлено или они не являются статистически существенными. Для анализа в речи разных социальных групп просодических (в частности, интонационных] паттернов, лексических предпочтений и дистрибуции синтаксических структур, принимая во внимания высокую вариативность этих параметров, необходимо проведение исследования на более представительном материале.
Результаты данного исследования имеют симптоматический характер. Они достигнуты на уровне описательной статистики. В дальнейшем для распределений характеристик на всех уровнях по качественно отличным группам (гендерным, возрастным, профессиональным] предполагается использование аппарата корреляционного анализа (например, ранговой корреляции], а также статистического оценивания в двух ипостасях: измерении ошибок выборочного наблюдения и проверки гипотез о наличии или отсутствии существенных различий статистик и распределений в целом для различных групп испытуемых с помощью критериев Стьюдента, Бейли, Пирсона (хи-квадрат) и других при различных уровнях значимости.
Список литературы
1. Богданова-Бегларян Н.В. Прагматемы в устной повседневной речи: определение понятия и общая типология // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2014. Вып. 3 (27). С. 7-20.
2. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / отв. ред. Ю.Д. Дешериев. М.: Наука, 1989. 186 с.
3. Мартыненко Г.Я. Синтаксис живой спонтанной речи: симметрия линейных порядков // Корпусная лингвистика-2015: тр. междунар. конф. / отв. ред.:
B.П. Захаров, О.А. Митрофанова, М.В. Хохлова. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2015.
C. 371-378.
4. Потапова Р.К., Потапов В.В. Язык, речь, личность. М.: Языки славянской культуры, 2006. 496 с.
5. Рассказы о сновидениях. Корпусное исследование устного русского дискурса / под ред. А.А. Кибрика, В.И. Подлесской. М.: Языки славянских культур, 2009. 736 с.
6. Сиротинина О.Б. Речь города: проблемы, аспекты и трудности изучения // Язык современного города: тез. докл. междунар. конф. «Восьмые Шмелевские чтения». М., 2008. С. 146-148.
7. Asinovsky А., Bogdanova N., Rusakova М., Ryko A., Stepanova S., Sherstino-va T. The ORD Speech Corpus of Russian Everyday Communication "One Speaker's Day": Creation Principles and Annotation // Text, Speech and Dialogue: Proceedings of 12th International Conference, TSD 2009, Pilsen, Czech Republic, September 13-17,
2009 / Eds.: V. Matousek, P. Mautne. Berlin-Heidelberg: Springer, 2009, P. 250-257. (Lecture Notes in Computer Science. Vol. 5729 2009).
8. Romaine S. Corpus Linguistics and Sociolinguistics // Corpus Linguistics: An International Handbook / Eds.: A. Lüdeling, M. Kytö. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 2008. Vol. 1. P. 96-111.
9. Stepanova S. Speech Rate as Reflection of Speaker's Social Characteristics // Approaches to Slavic Interaction / Eds.: N. Telemann, P. Kosta. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2013. P. 117-129. (Dialogue Studies. Vol. 20).
References
1. Bogdanova-Beglarian, N.V. (2014), Pragmatic items in everyday speech: definition of the concept and general typology. Perm University Herald. Russian and Foreign Philology, Iss. 3 (27), pp. 7-20. (in Russian).
2. Krysin, L.P. (1989), Sotsiolingvisticheskie aspekty izucheniya sovremennogo russkogo yazyka [Sociolinguistic aspects in the study of modern Russian], ed. by Yu.D. De-sheriev. Moscow, Nauka publ., 186 p.
3. Martynenko, G.Ya. (2015), Sintaksis zhivoi spontannoi rechi: simmetriya li-neinykh poryadkov [Syntax of Live Spontaneous Speech: the Symmetry of Linear Orders]. Korpusnaya lingvistika-2015 [Corpus Linguistics-2015], Proceedings of the International Conference, ed. by V.P. Zakharov, O.A. Mitrofanova, M.V. Khokhlova, St. Petersburg, pp. 371-378.
4. Potapova, R.K., Potapov, V.V. (2006), Yazyk, rech', lichnost' [Language, Speech, Personality], Moscow, Yazyki slavyanskikh kul'tur publ., 496 p.
5. (2009), Night Dream Stories: A corpus study of spoken Russian discourse, Ed. by A. Kibrik, V. Podlesskaya, Moscow, Languages of Slavonic Culture publ., 736 p. (in Russian).
6. Sirotinina, O.B. (2008), Rech' goroda: problemy, aspekty i trudnosti izucheniya [Urban speech: problems, aspects and difficulties of studying]. Yazyk sovremennogo goroda [Language of a modern city], Proceedings of International Conference 8th Shme-levsky readings, Moscow, pp. 146-148.
7. Asinovsky, A., Bogdanova, N., Rusakova, M., Ryko, A., Stepanova, S., Sher-stinova, T. (2009), The ORD Speech Corpus of Russian Everyday Communication "One Speaker's Day": Creation Principles and Annotation. Text, Speech and Dialogue: Proceedings of 12th International Conference, TSD 2009, Pilsen, Czech Republic, September 13-17, 2009, Eds.: V. Matousek, P. Mautne, Berlin-Heidelberg, Springer, pp. 250257. (Lecture Notes in Computer Science. Vol. 5729 2009).
8. Romaine, S. (2008), Corpus Linguistics and Sociolinguistics. Corpus Linguistics: An International Handbook, Eds.: A. Lüdeling and M. Kytö, Berlin, New York, Mouton de Gruyter, Vol. 1, pp. 96-111.
9. Stepanova, S. (2013), Speech Rate as Reflection of Speaker's Social Characteristics. Approaches to Slavic Interaction, Eds.: N. Telemann, P. Kosta, Amsterdam, Philadelphia, John Benjamins Publishing Company, pp. 117-129. (Dialogue Studies. Vol. 20).
N.V. Bogdanova-Beglaryan, O.V. Blinova, G.Ya. Martynenko, T.Yu. Sherstinova Saint Petersburg, Russia
EVERYDAY RUSSIAN LANGUAGE: SOME FIGURES IN SOCIOLINGUISTIC PERSPECTIVE
The article aims to present the results of an exploratory study dedicated to the multilevel analysis of everyday spoken Russian and its variation in different urban social groups (sociolects). The goal of the study was to reveal the most indicative linguistic parameters for each of the sociolects under study. The research has been made on the material of the well-balanced sub-corpus of the "One Speaker's Day" (the ORD) speech corpus, which represents the everyday speech of Russian native speakers from different social strata, men and women of different age, involved in various fields of work. The analysis was carried out on the phonetic, lexical, morphological and syntactic levels for the whole sub-corpus, for the three age groups of speakers (young people, middle-aged and elderly) and for the two gender groups separately. Quantitative data referring to speech features of each group (e. g., phoneme and allophone distribution, speech rate, phonetic reduction, lexical preferences, syntactic structures, etc.) have been obtained and compared. The study has shown that speech differences between age groups are more relevant than those between the gender ones, with the social dialect of the young people being the most specific among them.
Key words: spoken Russian, social groups, multilevel linguistic analysis, phonetics, lexical studies, syntax, sociolinguistics, sociolect, speech corpus.
Сведения об авторах: Богданова-Бегларян Наталья Викторовна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка
Санкт-Петербургский государственный университет
199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11 E-mail: [email protected] Блинова Ольга Владимировна, кандидат филологических наук, доцент кафедры общего языкознания Санкт-Петербургский государственный университет
199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11 E-mail: [email protected]
About the authors: Bogdanov-Beglaryan Natalia Vik-torovna, Prof., Professor of the Russian Language Chair
St. Petersburg State University 11 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia
E-mail: [email protected]
Blinova Olga Vladimirovna, Dr., Associate Professor of the Chair of General Linguistics
St. Petersburg State University 11 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia E-mail: [email protected]
Мартыненко Григорий Яковлевич,
доктор филологических наук, профессор кафедры математической лингвистики
Санкт-Петербургский государственный университет
199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11 E-mail: [email protected] Шерстинова Татьяна Юрьевна, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры русского языка
Санкт-Петербургский государственный университет
199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 11 E-mail: [email protected]
Martynenko Gregory Yakovlevich,
Prof., Professor of the Mathematical Linguistics Chair
St. Petersburg State University 11 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia
E-mail: [email protected]
Sherstinova Tatiana Yurievna, Dr., Senior Lecturer of the Russian Language Chair
St. Petersburg State University 11 Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russia
E-mail: [email protected]
Дата поступления статьи 30.05.2016
Для цитирования: Богданова-Бегларян Н.В., Блинова О.В., Мартыненко Г.Я., Шерстинова Т.Ю. Русский язык повседневного общения: некоторые количественные данные в зеркале социолингвистики // Коммуникативные исследования. 2016. № 2 (8). С. 81-92.
For citation: Bogdanova-Beglarian, N.V., Blinova, O.V., Martynenko, G.Ya., Sherstinova, T.Yu. (2016), Everyday Russian language: some figures in sociolinguistic perspective. Communication Studies, No. 2 (8), pp. 81-92. (in Russian).
