CC BY
1127
М. В. Сандакоба
РУССКИЙ ЯЗЫК НАЧАЛА XXI ВЕКА:
ЭВОЛЮЦИЯ, ПРОБЛЕМЫ, ОЖИДАНИЯ
Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к родному языку, - дикарь.
К. Г. Паустовский
Русский национальный язык рубежа веков и начала XXI в. развивается с удивительным динамизмом. Происходящие в нём изменения затрагивают все уровни языковой системы - не только лексику, всегда наиболее чутко реагирующую на любые процессы в обществе, но и гораздо более устойчивую грамматику. Усилия современной русистики в направлении констатации и осмысления этих изменений находят выражение в целом ряде научных трудов, посвящённых языку новейшего этапа. Друг за другом вышло два толковых словаря под редакцией Г. Н. Скля-ревской: «Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения» (СПб., 1998) и «Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика) (М., 2006). Второй словарь, где зафиксированы наиболее актуальные слова и выражения современности из сферы экономики, политики, науки, информационных технологий, насчитывает около 8,5 тысяч единиц. Появилась серия коллективных монографий и сборников статей, в которых предпринят опыт анализа языковых новаций: «Русский язык: пересекая границы» (Дубна, 2001); «Русский язык сегодня. Вып. 1, 2, 3» (М., 2000, 2003, 2004); «Русский язык конца XX столетия (1985-1995)» (М., 1996); «Современный русский язык: социальная и функциональная дифференциация» (М., 2003); «Современный русский язык: Активные процессы на рубеже XX-XXI веков» (М., 2008) и др.
Темой этих исследований стали изменения в лексике и фразеологии, морфологии и синтаксисе, новые семантические и стилистические явления, активные процессы в языке современных СМИ, изменение стереотипов речевого поведе-
ния, общение человека с компьютером, интернет-коммуникации и многое другое.
Некоторые изменения и тенденции в языке вызывают серьёзную тревогу специалистов. Так, начиная с 80-90-х гг. XX в. и до настоящего момента наблюдается жаргонизация языка. Среди причин этого явления - не только отказ от норм тоталитарного государства и демократизация, но также и вхождение в публичную жизнь страны таких групп лиц, которые в своих привычках связаны с жаргонами, арго и другими формами нелитературной речи. Жаргонизация находит отражение в бытовании так называемого общего жаргона - такого пласта жаргона, который не является принадлежностью отдельных социальных групп и нередко используется журналистами, см. словарь О. П. Ермаковой, Е. А. Земской и Р. И. Розиной «Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона» (М., 1999). Лексика и фразеология общего жаргона широко известна всем, в том числе и образованным людям: в определённой речевой ситуации интеллигентный человек может произнести слова разборка, кинуть, отморозок, лох, круто, крыша едет и под.
С жаргонизацией тесно связана тенденция к огрублению речи, выражающаяся в употреблении лексики со сниженной окраской, грубых просторечных слов, обсценных выражений. К сожалению, современное телевидение и беллетристика охотно транслируют грубости, тем самым пропагандируя их как нечто обычное и, следовательно, нормальное, а писк, раздающийся с экрана вместо скверноматерных слов, и многоточия, заменяющие их в печатных изданиях, не спасают ситуации: зритель и читатель легко восстанавливают то, что скрывается за столь лицемерной ширмой.
Ещё одним явлением, размывающим литературный язык, лингвисты считают поток заимствований. Сегодня русский язык переживает экспансию заимствованной лексики (преимущественно из английского языка), вызванную процессами глобализации и развитием контактов России с мировым сообществом. Статистика утверждает, что если с 1960-го по 1985-й г. в русский язык вошло около 9 тысяч заимствованных
© Сандакова М. В., 2008 8
М. В. Сандакоба. Русский язык начала XXI века: эволюция, проблемы, ожидания
слов, то в дальнейшем язык принимал приблизительно по 2 тысячи иноязычных слов ежегодно. Таким образом, за 20 лет (1985-2005 гг.) это составило около 40 тысяч слов, - объём, который значительно превышает активный словарный запас даже высокообразованного человека.
Л. П. Крысин, автор одного из самых новых словарей заимствованной лексики - «Толкового словаря иноязычных слов» (М., 2005), поднимает вопросы, порождаемые наплывом заимствований. Например: не вредит ли обилие «чужой» лексики самобытности русского языка? Насколько уместны те или иные заимствования в разных условиях речевой коммуникации? И, с другой стороны, вполне ли научно оправданны требования обязательно находить для их замены русские синонимы, ведь со временем язык сохранит лишь то, что ему действительно необходимо, остальное же будет неизбежно отброшено ходом языковой эволюции (как, например, это произошло со словами проприентер, геликоптер, сус-пиция, вместо которых мы говорим теперь собственник, вертолёт, подозрение)?
Кроме того, происходят изменения в русской языковой картине мира. Языковая картина мира как совокупность представлений о мире, закреплённая в данном языке и свойственная всем его носителям, является одним из актуальных объектов исследования для современной русистики. Как отмечает А. Д. Шмелёв, активно пропагандируемая сегодня идеология успеха и наслаждения теснит те традиционные нравственные ценности, которые всегда были приоритетными в русской культуре, и этот процесс неизбежно находит отражение в языке новейшего периода, см. А. Д. Шмелёв. «Лексические изменения как показатель сдвига в языковой картине мира» (сб. Активные процессы в современной лексике и фразеологии. М., 2007). Например, ряд слов, имевших раньше яркие отрицательные коннотации в силу того, что умение человека «делать деньги» в России не считалось высшим достижением личности (бизнесмен, амбициозный, карьера), на наших глазах утратили отрицательность. О заметных сдвигах в картине мира говорят и создающие сегодняшнюю языковую моду слова, кото-
рые выражают высшую оценку объекта с точки зрения его потребительских достоинств: гламурный, глянцевый, эксклюзивный, элитный, стильный, культовый и др.
Известный лингвист М. А. Кронгауз в своей недавно вышедшей книге написал о некоторых негативных тенденциях современной речи, выразив тревогу уже в самом заглавии: «Русский язык на грани нервного срыва» (М., 2008). В целом же позиции, отстаиваемые разными представителями лингвистической и - шире - гуманитарной общественности в связи языковыми новациями, весьма различны, а порой противоположны. Одни учёные уверяют в том, что оснований для озабоченности нет, поскольку язык - это устойчивая система, развивающаяся по своим внутренним объективным законам и наделённая мощными механизмами самоочищения. Их оппоненты утверждают, что современные болезненные явления представляют прямую угрозу национальному языку.
Очевидно, можно согласиться с мнением тех, кто говорит не о «порче» языка или угрозе «гибели» его, а о резком падении речевой культуры в обществе. Наш язык находится на высочайшем уровне развития, и все накопленные им богатства не могут быть утрачены, однако неумение части носителей языка использовать эти богатства составляет действительную проблему.
В связи с этим учёные неустанно призывают совершенствовать культуру речи, развивать языковой вкус, воспитывать в гражданах внимательное и бережное отношение к родному языку как к национальному достоянию. Для решения этих задач немало сделано на государственном уровне. При Президенте РФ активно работал Совет по русскому языку (1995-2003 гг.), после чего в 2005 г. Государственной Думой был принят «Закон о государственном языке Российской Федерации». В 2007 г., объявленном Годом русского языка, проводились конференции, дискуссии, праздничные мероприятия, посвящённые русскому языку.
Сегодня, на фоне патриотического подъёма, происходящего в стране в последние годы, русский язык может стать фактором формирования национальной идеи и консолидации российского общества.
