CC BY
83DOI: 10.24412/2218-1229-2021-1-39-45 ВОПРОСЫ НАЦИОНАЛИЗМА 2021 № 1 (3 3)
Александр валерьевич Хрдмов
русский национализм и постколониальная теория в мировоззрении константина крыловА
Аннотация. В статье обсуждаются постколониальные мотивы в политическом мировоззрении русского националиста и публициста К.А. Крылова (1967— 2020). На основе анализа статей и интервью Крылова показано, что он рассматривал русский народ как жертву имперского проекта, а не как его бенефициара. По мнению Крылова, русские подвергались систематическому угнетению, начиная со времен Петра I, а Центральная Россия, номинально будучи метрополией, де-факто управлялась колониальными методами. Русский национализм в исполнении Крылова лишается своего традиционного государственнического характера и становится на одну доску с национализмами малых народов, которые борются против колониализма за национальную независимость.
Ключевые слова: ориентализм, постколониальные исследования, национализм, Российская империя
Летом 2009 года, после третьего курса, на практике по энтомологии в Пущино, в перерывах между купаниями в Оке и накалыванием насекомых на булавки, я сидел в теньке недалеко от нашего общежития и читал «Ориентализм» Эдварда Саида. В конце этой толстой книги, пересыпанной академическим жаргоном, я вдруг с удивлением обнаружил острое на словцо послесловие Константина Крылова — известного в сети националистического публициста, едкие посты и комментарии которого то и дело попадались мне в «Живом журнале». В заключительной части своего послесловия
Крылов не мог не отметить, что «Восток, даже Ближний Восток [откуда родом Саид] — далеко ещё не самая репрессированная область мира». К востоку от Польши, продолжал Крылов, живут «народы, исключённые из сферы какой бы то ни было "полит-корректности", даже самой минимальной, которую сумели завоевать себе палестинцы»1. Намёк был достаточно прозрачен — Крылов имел в виду прежде всего русских, негативные высказывания в адрес которых в России служат признаком просвещённости, а отнюдь не поводом к обнулению репу-
Александр Валерьевич Храмов — кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Палеонтологического института им. А.А. Борисяка РАН; a-hramov@yandex.ru
1 Крылов К.А. Итоги Саида: жизнь и книга [Послесловие] // Саид Э.В. Ориентализм. Западные концепции востока. СПб.: Русский мпръ, 2006. С. 635.
39
тации2. «А что, это интересная идея — поставить риторику постколониальных исследований на службу русскому национализму», — сказал я себе, закрыл книжку и отправился вертеть под бинокуляром очередного жука...
С самим Крыловым вживую я познакомился немного позже. Если быть совсем точным, это случилось 13 апреля 2010 года, когда мы втроём — я, Михаил Пожарский и ещё один участник Национально-демократического альянса (НДА) — недавно созданного карликового политического движения — собрались в ныне закрытом ресторанчике «Пивная келья» на Гоголевском бульваре, чтобы взять у Крылова интервью. Оно предназначалось для сайта НДА — та ещё площадка, надо сказать, но у Крылова никогда не было интеллектуальной заносчивости и он не брезговал общаться даже с самыми сомнительными репортёрами и самыми захудалыми изданьицами (впрочем, могу сказать, что на сайте НДА Крылов оказался не в самой плохой компании — потом нам ещё удалось взять интервью, в частности, у диссидента Владимира Буковского и британского историка Джеффри Хоскинга). «Мы живём в стране, управляемой колониальными методами»3, — с особым
2 «В настоящее время русский народ живёт в обстановке всеобщего презрения и ненависти к себе <...> Русские попали в ситуацию коллективной травли, вселенского мальчика для битья, которого с гоготом гоняет по школьному коридору куражащаяся шпана <...> При этом максимальные моральные травмы русским наносит их же собственная элита — или те, кого они считают элитой. Воинствующая русофобия как национальная идеология РФ поддерживается прежде всего за счёт внутренних ресурсов» (Крылов К.А. Прогнать чертей. М.: Скименъ, 2010. С. 180182).
3 Крылов К.А. Лучшие демократы полу-
_ чаются из бывших фашистов [Интервью сай-
40 ту Nazdem.info] // Живой журнал «Нацио-_ нал-демократия в России». 11.05.2010. URL:
нажимом в голосе сказал Крылов, отхлёбывая бельгийское пиво. Эта мысль стала лейтмотивом не только нашего с ним интервью, но и легла в основу всего его политического мировоззрения последних десяти с лишним лет (более ранние взгляды Крылова и его идейная эволюция — это предмет, заслуживающий отдельной статьи).
Оригинальность Крылова как русского мыслителя-националиста заключалась в том, что он говорил не с позиции народа-хозяина и гегемона, бряцая славой былого величия, а с позиции народа-жертвы, который был и до сих пор остаётся объектом многовекового систематического угнетения. При этом остриё критики Крылова не было направлено на какую-либо конкретную группу инородцев, в интересах которой якобы происходило это угнетение, — он был далёк от прямолинейных теорий «еврейского заговора», процветавших в патриотической среде в 1990-е годы. Вернее, Крылов допускал, что представители определённых народностей — немцы, евреи, армяне, чеченцы — в разное время были исполнителями и в какой-то мере выгодополучателями в системе колониального господства, построенной на ущемлении прав и интересов русского большинства. Однако в понимании Крылова все эти люди с «хорошими лицами», как он их называл, играли лишь инструментальную роль в антирусской системе, они не были её непосредственными архитекторами и дирижёрами. Если не считать полушутливых намёков на Англию, Крылов оставлял вопрос открытым, были ли у этой системы архитекторы вообще, или же она сложилась спонтанно, как уродливый выверт истории, и затем поддерживалась и использовалась определёнными внутри- и внешнеполитическими силами в своих целях. Так что национализм Крылова не вращался вокруг
https://ru-nazdem.livejournal.com/836129. html (дата обращения: 07.03.2021).
противостояния русских и нерусских4. Главным врагом для Крылова было само антинациональное государство в разных его исторических ипостасях, начиная Россией Петра I и заканчивая Россией Путина.
Хотя Крылов с большим пиететом относился к личности последнего русского императора, он довольно критично оценивал Российскую империю в целом, отказываясь приравнивать её к другим европейским империям Нового времени. «Россия никогда не была империей — в традиционном западном смысле. Если она и была тюрьмой, то лишь для одного народа — русского. Русские в России не имели никаких выгод от эксплуатации колоний, потому что у России не было колоний, а были окраины, которые больше брали, чем давали»5. Вслед за славянофилами Крылов полагал, что петровские реформы, положившие начало имперскому периоду российской истории, были «чудовищным преступлением цивилизационного уровня». По его
4 Уже в своих ранних публикациях Крылов пытался вывести русский национализм за рамки узконаправленной борьбы с инородцами. Он отмечал, что русским как нации «на протяжении последних столетий» противостоит «сложное образование», в состав которого входят не только иноэтничные элементы, но «и многие этнические русские», а также представители «классов, социальных групп, а также профессиональных, конфессиональных и иных сообществ, стремящихся подчинить, подавить или даже уничтожить русских как народ». Крылов называл совокупность всех этих антирусских сил «нерусью», подчёркивая, что это слово нельзя понимать в расистском или биологическом смысле. См.: Крылов К.А. Русь и Нерусь // Русский журнал. 07.10.2003. URL: http://old. russ.ru/politics/20031007-kryl.html (дата обращения: 05.03.2021).
5 Крылов К.А. Семнадцать ответов о русском национализме // Русский обозреватель. 12.12.2008. http://www.rus -obr.ru/ru-web/1405 (дата обращения: 07.03.2021).
словам, «русским людям сломали национальную культуру, переломали позвоночник, можно сказать, превратили в беспомощных паралитиков и дальше стали учить ходить на каких-то чужих костылях.... Именно Пётр внушил русским — раз и навсегда — чудовищный комплекс неполноценности, который нас в итоге и погубил»6. Согласно Крылову, в ходе преобразований Петра, сопровождавшихся неслыханной эскалацией государственного насилия, в России сложилась типичная колониальная ситуация, когда европеизированная элита в своих интересах управляет огромной массой населения, приписывая своим подопечным дикость и отсталость и под этим предлогом отказывая им в праве распоряжаться собственной судьбой. «Как минимум с петровских времен для управления страной использовались методы, которые европейцы использовали для управления колониями»7, — отмечал Крылов.
Представление о внутреннем коло-ниализме8 было той призмой, сквозь которую Крылов смотрел на самые разные стороны российской жизни. «Как только мы принимаем гипотезу о колониальном характере российского государства, всё то, что раньше было непонятным в российской истории, те-
6 Крылов К.А. Мы не чувствуем свою культуру и историю своими [Интервью] // #Подлед. 03.04.2019. URL: https://podled. media/krylov/ (дата обращения: 07.03.2021).
7 Крылов К.А. Лучшие демократы...
8 О концепции «внутреннего колониализма/колонизации» применительно к россий-
ской истории см.: Там, внутри. Практики внутренней колонизации в культурной истории
России / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельман-
на, И. Кукулина. М.: НЛО, 2012; Храмов А.В. Колониальная изнанка европейского костюма: Заметки о внутреннем колониализме в Российской империи (XVIII — начало XX вв.) // Вопросы национализма. 2012. № 2 (10). С. 71-105; Эткинд А. Внутренняя колонизация. Имперский опыт России. М.: НЛО, 2013.
перь становится совершенно понятным и прозрачным. Например, колония как таковая не ориентирована на благо населения колонии, она ориентирована на получение прибыли, которая вывозится за её пределы. Население должно быть атомизировано, раздроблено, потому что все формы самоорганизации мешают колонизаторам»9. Аналогии с колониальными практиками западных держав Крылов находил как в советской действительности, так и в царской России. «Фискально-дисциплинарная община с круговой порукой — колониальный институт, насаждаемый для того, чтобы выбивать налоги из нищих людей, а также контролировать частную жизнь: в любой деревне имеется свой надсмотрщик и доносчик. Население спаивается или подсаживается на наркотики, а кабаки и притоны принадлежат государству или откупщикам. Социалистические, плановые методы хозяйствования придуманы именно для колоний, они были впервые применены в Британской империи. Точно так же в колониях человеческий труд, здоровье и жизнь ценятся очень низко, а материальные вещи — очень высоко. Можно гнать людей на вредное производство, где они дохнут, чтобы получить несколько лишних граммов руды»10.
Крылов подчёркивал, что в российском случае между колонизаторами и колонизуемыми нельзя провести чёткую границу на карте или же по этническому принципу. «Дело не меняет, что формально метрополии нет, или что она располагается в Кремле или в Куршевеле. Колонию определяет то, как она управляется»11. В государстве, заложниками которого оказались русские, «сверху сидит антинациональная элита, главным свойством которой является даже не то, что она по крови какая-то другая, а то, что она абсолют-
но другая по духу, она воспринимает население как быдло, рабов, стадо»12. Тем не менее Крылов полагал, что из множества народов империи именно русские были главной мишенью колонизации. «Все тяготы и повинности государственного строительства и расширения нёс русский народ. Если кого и закрепощали — в прямом смысле слова — то именно русских»13. Крылов имел в виду, что Центральная Россия вместо того, чтобы извлекать выгоду из имперского проекта, на самом деле подвергалась наибольшей эксплуатации, там были выше налоги, оттуда набирали рекрутов для царской армии. Периферия же, напротив, пользовалась большей политической свободой, чем русский центр, и жила, что называется, для себя. В Российской империи к таким привилегированным окраинам относились Финляндия, Остзейские губернии, Польша до 1863 года, в СССР — Закавказье и Прибалтика, которые по уровню жизни значительно обгоняли русские регионы.
Крылов говорил о «пирамиде народов», на нижнем уровне которой располагается угнетённое большинство — русские, а дальше следуют другие нации: «некоторые [из них] также угнетаются, некоторые имеют несколько большие права, чем остальные, и используются примерно так же, как сикхи использовались в Индии для того, чтобы держать в покорности и страхе коренное население»14. Вообще, знакомство с историей британского колониализма, видимо, оказало на мировосприятие Крылова решающее влияние. Я помню, что тогда, в «Пивной келье», он говорил нам, что его любимым писателем в детстве был
42
9 Крылов К.А. Лучшие демократы.
10 Там же.
11 Там же.
12 Крылов К.А. Выступление в передаче «Гражданин Гордон» на «Первом канале» // Youtube. 01.04.2012. URL: https://www. youtube.com/watch?v=PhY2eHjgWIA (10:3011:43) (дата обращения: 07.03.2021).
13 Крылов К.А. Семнадцать ответов.
14 Крылов К.А. Выступление в передаче.
Редьярд Киплинг, а точнее, киплинго-ва «Книга джунглей». Нил Фергюсон как-то назвал «триумфом минимализма» тот факт, что в Индийской гражданской службе, которая управляла сотнями миллионов жителей Британской Индии, работало меньше тысячи человек15. Эти же колониальные реалии — когда большинство населения низведено до уровня молчаливой и политически инертной массы, которой правит горстка чиновников, опирающаяся на этнические меньшинства в соответствии с принципом «разделяй и властвуй» — Крылов с отвращением разглядел и в России. Его мироощущение было сродни мироощущению туземных интеллектуалов позднего колониального периода — получивших западное образование, но все равно остающихся маргинализированными и не вхожими в элитарный клуб белых властителей дискурса.
Николай Бердяев в «Истоках и смысле русского коммунизма» назвал Петра I первым большевиком. Хотя Крылов не жаловал русскую религиозную философию, ему была близка эта мысль о преемственности между советским строем и царским самодержавием. По его мнению, коммунисты продолжили заниматься колониальной эксплуатацией русского народа, только происходило это в гораздо более жестокой и беспощадной форме, чем до 1917 года. Под видом модернизации (типичное оправдание колонизаторов) населению в реальности навязывали архаичные социальные практики. Если в Российской империи это было ужесточение крепостного права и военные поселения, то в СССР — плановая экономика и колхозы. И там, и там власть действовала авторитарными методами, в отсутствие демократического представительства (исключение — думский период 1906-1917 гг.).
Советская система стала апогеем этой модели. Согласно Крылову, социализм «является системой колониальной эксплуатации — причём как бы ни самой совершенной из всех возможных. Поскольку при социализме у людей отнимают самую ценную собственность — то есть средства производства — и не позволяют продавать свой труд на свободном рынке, то становится возможным держать людей в нищете, заставлять их работать на "государство", а всё ценное вывозить куда вздумается»16.
Интересно, что в похожем ключе концепцию внутреннего колониализма в своих текстах разрабатывал и Дмитрий Галковский, другой известный сетевой публицист, единомышленник и одновременно соперник Крылова. Галковский писал, что в Российской империи из-за разрыва между простонародьем и элитой возникало «ясно не формулируемое чувство колониального угнетения», которое нашло выражение в риторике революционеров-народников, во многом предвосхитивших антиколониальные движения Третьего мира. Большевики, ловко сыграв на противоречиях старого режима, осуществили новый виток внутренней колонизации. «СССР весьма быстро стал напоминать колониальную империю со всеми её признаками», где роль колонии играло славянское население, а роль метрополии — периферийные нерусские регионы, куда из центра перетекали ресурсы. «Создание сложной системы административного соподчинения», согласно Галковскому, было призвано «прикрыть факт этнической эксплуатации и одновременно раздробить и противопоставить друг другу разные колониальные районы»17. По-
15 Ferguson N. Empire. How Britain Made the Modern World. London: Penguin Books, 2004. P. XXVI.
16 Крылов К.А. О перспективах ресове-тизации России // АПН. 26.11.2018. URL: https://www.apn.ru/index.php?newsid=37617 (дата обращения: 07.03.2021).
17 Галковский Д.Е. Русская политика и 43 русская философия // Иное. Хрестоматия _
44
добно тому, как британцы разделили свои индийские владения на Индию и Пакистан, русские территории были искусственно поделены на Украину, Белоруссию и РСФСР, которая, в свою очередь, была раскроена на «многочисленные национальные образования (в подавляющем большинстве случаев фиктивные) и безнациональные русские области, не имеющие даже формального представительства в верховных органах власти»18.
Российская Федерация унаследовала советское национально-территориальное устройство, что вместе с другими особенностями её политического строя, такими как отсутствие реальных демократических механизмов, заставляло Крылова считать её очередной реинкарнацией колониальной системы. Крылов отмечал, что Кремль ориентализирует русских через нагнетание антизападничества и культивирование ложно понятой самобытности, определяемой как инаковость по отношению к белому евроатланти-ческому миру. Власть постоянно напоминает, что в русском человеке скрывается «внутренний татарин» («да, скифы мы»), тем самым блокируя его стремление занять полноправное место в семье европейских народов и претендовать на свойственные этим народам права, свободы и материальное благополучие19.
Более того, русские до сих пор остаются невидимыми в рамках официального российского многонационального нарратива, они лишены субъ-ектности и не могут говорить от своего имени, это субалтерны в подлинном смысле слова. Под разговоры о «смешении кровей», звучащие с самого вер-
нового российского самосознания: в 4 т. Т. 3. Россия как идея. М.: Аргус, 1995. С. 3-56.
18 Там же.
19 Крылов К.А. Слово о глубинном народе // АПН. 24.02.2019. URL: https://www.apn.
ru/index.php?newsid=37718 (дата обращения: 07.03.2021).
ха, власть ставит под сомнение само существование русских. В понимании Крылова основная стратегическая цель нынешнего режима — «сохранение колониального управления Российской Федерацией»20. Покончить с этим вековым гнётом может только национально-освободительная революция, в результате которой на смену антирусской империи придёт русское национальное государство.
Антиколониальное прочтение русского национализма, предложенное Крыловым, без сомнения, даёт много поводов для критики. Например, можно привести немало примеров, когда Россия вела себя как классическая колониальная империя — достаточно вспомнить завоевание Причерноморья, Северного Кавказа и Средней Азии. Впрочем, Крылов никогда и не говорил, что в Российской империи или СССР русские были единственным угнетённым народом. Опять-таки, отнюдь не только в России издержки от имперской экспансии порой ложились на плечи населения метрополии — взять хотя бы положение английского пролетариата в 1830-1840-х годах или упадок Кастилии в XVI веке. При желании российскую историю всегда можно усреднить, растворив её особенности в компаративистском океане аналогий и сопоставлений. Империю Романовых можно представить просто как одну из континентальных империй с присущей им спецификой, а советскую модель — просто как особую разновидность догоняющего развития. Но ведь такую же процедуру можно проделать и с историей колониализма — на любую несправедливость колониальной политики всегда найдётся множество несправедливостей, которые европейские правящие классы на протяжении веков творили у себя на родине. Европейской торговле чернокожими невольниками всегда можно
20 Крылов К.А. О перспективах ресовети-зации...
противопоставить арабскую работорговлю. Но это не мешает чернокожим активистам, борющимся с «белыми привилегиями», подчёркивать уникальность и трагизм своей исторической судьбы, а политика огораживания в средневековой Англии не отменяет вины британских колонизаторов перед африканскими крестьянами, насильно согнанными со своей земли. Так почему же и русским не примерить на себя постколониальную теорию?
Концепцию Крылова можно заподозрить в чрезмерном самоочернении. Она предполагает предельно мрачный взгляд на русских скорее как на марионетку в чужих руках, чем как на активную силу на мировой арене. С этой точки зрения русские войска, бравшие Париж и Берлин, не многим лучше корпусов Британской индийской армии, которые воевали за интересы англичан в разных частях света. Сложно поспорить с тем, что подход Крылова предполагает опрокидывание привычной национальной мифологии. Но, возможно, в XXI веке эта стратегия не лишена смысла. В современном мире, где господствует культ жертв, восхваление собственных доблестей и величия в стиле «мы — русские, какой восторг!», уже не работает. Былые победы становятся всё более токсичным
активом. Как совершенно справедливо указывает Славой Жижек, сейчас «властью наделяются (только) те, кто говорит с позиции жертвы»21. Кто успешнее изобразит её из себя, тот и получит больше преференций. Какой спрос с жертвы? Наоборот, перед ней все должны каяться и ходить на цыпочках, чтобы не задеть ненароком. Позиционируя себя в качестве державного народа-богатыря, русские рискуют нарваться на претензии со стороны тех, кто считает себя обиженным империей, неважно, будь то черкесы, малые народности Севера или выходцы из-за черты оседлости. Напротив, русские в роли угнетённого народа сами получают право требовать извинений и компенсаций — за депопуляцию русских областей, за погибших на фронтах мировых войн и в котлованах имперских строек, за плохие дороги и депрессивные моногорода — короче, за все те «свинцовые мерзости российской жизни», о которых так красноречиво говорил Константин Крылов. И чем чаще такие претензии будут звучать, тем больше шансов, что к ним прислушаются.
21 Жижек С. Кукла и карлик. М.: Европа, 2009. С. 294.
Aleksandr Khramov
Russian Nationalism and Postcolonial Theory in Konstantin Krylov's worldview
Abstract. The paper discusses the postcolonial themes in the political thought of Konstantin Krylov (1967-2020), a Russian Nationalist leader and a political writer. Based on the analysis of his articles and interviews it is shown that Krylov considered the Russian people as a victim of the empire, and not as its beneficiary. According to Krylov, ethnic Russians have been subjected to systematic oppression since Peter the Great, and the Central Russia, while being formally the imperial metropole, in fact has been treated like a colony. Russian nationalism in the sense of Krylov got rid of its traditional state-centered flavour and can be said to mimic the minority nationalisms which struggle against colonial rule for national freedom.
Keywords: orientalism, postcolonial studies, nationalism, Russian empire.
