CC BY
54Shumakov S. A. Sotnicy (1537-1597 gg.), gramoty i zapisi (1561-1696 gg.). Vyp. 1. M., 1902.
Sotnaja 1544 g. s piscovyh knig T. A. Karamysheva na zemli Kirillo-Belozerskogo monastyrja v Vologodskom uezde (publikacija L. S. Prokofevoj) // Social'no-pra-vovoe polozhenie severnogo krest'janstva (Dosovetskij period). Vologda, 1981. Stroev P.M. Spiski ierarhov i nastojatelej monastyrej Rossijskoj cerkvi. M., 2007. Vasil'ev Ju.S. Agrarnye otnoshenija v Pomor'e XVI-XVII vv. Uchebnoe posobie
po speckursu. Syktyvkar, 1979. Vasil'ev Ju.S. Pouezdnyj ukazatel' materialov piscovogo deloproizvodstva po Severu Rossii XVI v. (piscovyhknig, sotnyh, vypisejiznih, platezhnyh) // Krest'janstvo Severa Rossiiv XVI v. Mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov. Vologda, 1984.
Vodarskij Ja.E, Istomina Je.G. Pravoslavnye monastyri Rossii i ih rol' v razvitii
kul'tury (XI — nachalo XX v.). M., 2009. Voskobojnikova N. P. Vologodskjj uezd. Predislovie // Piscovye knigi Russkogo
Severa / Sost. N. P. Voskobojikova. M., 2000. Voskobojnikova N. P. Piscovye i perepisnye knigi Jarenskogo uezda XVI-XVII vv. Kak istoricheskj istochnik // Materialy po istorii Evropejskogo Severa SSSR. Severnyj arheograficheskj sbornik. Vyp. I. Vologda, 1970. Zverinskj V. V. Materialy dlja istoriko-topograficheskogo issledovanjj a o pravo-slavnyh monastyrjah v Rossjskoj imperii. Monastyri po shtatam. SPb., 18901897. T. 1-3.
d -Q
Oi
¡3
'3
CO
УДК 929 (092)
П. Г. Рогозный
Русский историк Александр Евгеньевич Пресняков и его неизвестный портрет
1929 г. — год «великого перелома», начала коллективизации — и утверждения у власти Сталина. Для русской культуры это трагическая дата, связанная с началом так называемого «академического дела», или «дела историков», в результате которого в ссылках и тюрьмах окажется почти весь цвет оставшейся в Советской России гуманитарной интеллигенции.
Это будет позднее, осенью-зимой 1929 года, а летом в пригороде Ленинграда, Павловске мучительно умирал один из самых выдающихся представи-^ телей этой интеллигенции, великий русский историк Александр Евгеньевич о Пресняков.
^ Рак нашли у Преснякова годом раньше, не сильно помогли ни радиевое 1к облучение в Ленинграде, ни операция в Париже. Иногда боли в голове стано-| вились настолько нестерпимыми, что Александр Евгеньевич был вынужден ^ обливать голову холодной водой по нескольку раз в день. Но он продолжал ^ работать, просматривал корректуру и много читал, хотя и это было делать всё § труднее: болезнь прогрессировала, он мог принимать только жидкую пищу.
Осенью, после переезда с дачи в Павловске в Ленинград, боли стали нестер-^ пимыми, и Преснякову стали колоть морфий. 30 сентября 1929 года он умер1. Й Всем, кто занимается историей России с IX по XX в., несомненно, хорошо « известно имя Преснякова. Александр Евгеньевич был историком необычайно 8 широкого диапазона — он и сам называл себя «специалистом по истории России
1 АртизовА.Н. Болезнь и кончина А.Е. Преснякова // Вопросы истории. 1996. № 5-6. С. 159.
от Рюрика до Ленина»2. Его книги вошли в золотой фонд отечественной историографии. «Проницательный источниковед», «необычайно яркий историк», «на редкость осторожный и вдумчивый и чуткий критик» — такими эпитетами награждали его специалисты3.
Являясь ярчайшим представителем петербургской исторической школы, именно Пресняков сформулировал ее отличие от школы московской. «Я бы определил ее, — говорил Пресняков, — как научный реализм, сказывающейся, прежде всего, в конкретном, непосредственном отношении к источнику и факту — вне зависимости от историографической традиции»4. Александр Евгеньевич уже тогда выступал против политизации исторической науки. Нужно расчищать «пути для более реального понимания нашего прошлого. В науке, как в жизни, всё минет — только правда останется», — говорил он на защите своей докторской диссертации5.
Конечно, такие выражения сейчас, в век постмодернизма и деконструкции, могут показаться наивными, однако чем бы ни занимался Пресняков — Сенатом XVIII в., царствованием Николая I или образованием Московского государства, — его работы до сих пор не устарели и сохранили свою научную ценность.
После революции Пресняков начал заниматься новейшей историей. Широко известны его книги о восстании декабристов, о российских императорах. В 30-е гг. были изданы неопубликованные лекции Преснякова по истории древней Руси и Русско-Литовскому государству6.
Однако уже в начале 50-х гг. началась посмертная травля ленинградских историков. В центральных исторических журналах были опубликованы разгромные статьи, посвященные уже покойным классикам — А. С. Лаппо-Даннилевскому, П. Г. Любомирову, А. А. Шахматову, М. Д. Приселкову и А.Е. Преснякову7.
2 А.Л. Шапиро, еще в прижизненной статье о Преснякове, вышедшей всего в 35 экземплярах, и недавно переизданной, дает несколько иную версию «специализации» ученого по его словам — «от доистории до Ленина». См.: Шапиро А.Л. А.Е. Пресняков как научный ^ руководитель // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2: История. 2005. 2 № 4. С. 23. §
3 Свердлов М.Б. А.Е. Пресняков (1870-1929). Жизнь и творчество // Пресняков А.Е. Кня- jj жое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. М., 1993; Чирков С.В. «Проник- ^ новенный источниковед» А.Е. Пресняков. // Историки России XVIII — начала XX в. 5 М., 1996; Жуковская Т.Н. А.Е Пресняков и марксизм: Опыт исторической демифологи- о зации // Россия в XIX — начале XX в. К 70-летию Р.Ш. Ганелина. СПб., 1998. С. 28-40; ^ Каганович Б.С. А.Е. Пресняков, петербургская школа и марксизм // Cahiers du Monde -д russe. 2001. 41. 1. P. 31-48; Брачев В.С. Русский историк А.Е. Пресняков (1870-1929). Б СПб., 2002 и др. g
4 Пресняков А.Е. Речь перед защитой диссертации под заглавием «Образование великорусского государства». Пг., 1920. С. 6. Ja
5 Там же. С. 10. £
6 ^
6 Пресняков А.Е. Лекции по русской истории. М., 1938-1939. Т. 1-2.
7 См.: Черепнин Л.В. Об исторических взглядах А.Е. Преснякова // Исторические записки. -5
оо
Их ученики не могли ответить публично на эти статьи и изливали свое презрение к их авторам в частных разговорах и переписке8.
В 1990 г. известный в ученой среде плагиатор, «доктор исторических наук» А. Ф. Смирнов, следуя своей «научной» традиции, переиздал ряд текстов Преснякова, приписав ему и работы его учителя С. Ф. Платонова9. Затем последовало переиздание и других основных текстов Преснякова10. Активно издавались книги Преснякова и за рубежом на английском языке11.
Сам Пресняков был человеком широчайшего образования и самых разносторонних взглядов. Лучше всего его характеризует недавно изданная переписка с матерью и женой. Его интересовали театр, балет, живопись, политика, современное положение Православной Церкви, он говорил и писал на всех основных европейских языках12.
М., 1950. Т. 33. С. 203-232. Статья о Преснякове Черепнина была относительно корректной для того времени, однако постоянные одергивания Преснякова — «не смог», «не сумел», «не понял», «таким и остался» — производили удручающее впечатление, хотя они исходили от, в общем-то, хорошего специалиста, стоявшего в научном отношении, впрочем, на порядок ниже как самого Преснякова, так и его учеников. В связи с кампанией травли интересно заметить, что общепризнанный глава петербургской школы, С.Ф. Платонов не удостоился отдельной разгромной статьи.
8 См., например: Екатерина Николаевна Кушева — Борис Александрович Романов. Переписка 1940-1957 годов / Сост. В.М. Панеях. СПб., 2010. Судя по реакции Романова, Черепнин, автор статей о Лаппо-Данилевском и Преснякове, стал для него настоящим врагом, который в науке, по его мнению, остался «плотником», так и не сделавшись «краснодеревщиком». Кажется, что Романов с особым удовольствием разбирает профессиональные ошибки Черепнина в его публикациях и текстах. См.: указатель к указанной работе (с. 479). Впоследствии Л.Г. Черепнин по свидетельству его учеников сожалел об этих статьях «и о факте их написания вообще». См.: Назаров В.Д. Л.Г. Черепнин // Портреты историков. Время и судьбы. М.-Иерусалим, 2000. Т. 1. С. 294. ^ 9 См: Пресняков А.Е. Российские самодержцы. М., 1990. Ср. ПресняковА.Е. Указ. соч. С. 59-g 84 и Платонов С.Ф. Царь Алексей Михайлович (Опыт характеристики) // Три века. Россия от смуты до нашего времени. М., 1991. (Репринт 1911 г.) С. 101-132. А.Ф. Смирнов ^ фотографически копировал тексты своих питерских и московских коллег и затем издавал ^ под своим именем большими тиражами. Особенно в этом смысле «повезло» В.Ю. Черняке еву: Смирнов дословно скопировал его текст, вплоть до ссылок, и вставил в свою книгу. с! См.: СмирновА.Ф. Государственная Дума Российской империи. М., 2000. С. 585-594. Ср.: ^ Власть и реформы: От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 643-651. sg 10 Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. М., 1993; 3 Он же. Образование Великорусского государства. М., 1998. После этого последовали F многочисленные переиздания. Недавно лекции А.Е. Преснякова вышли в виде аудио-книги на дисках и сейчас в свободном доступе выложены на youtube.
Й 11 Presniakov A.E. The formation of the Great Russian state. Chicago: Quadrangle Books, 1970;
Idem. Emperor Nicholas I of Russia: The Apogee of Autocracy, 1825-1855. Gulf Breeze:
s Academic International Press, 1974; Idem. The Tsardom of Muscovy. Gulf Breeze, Florida:
^ Academic International Press, 1978.
^ 12 Пресняков А.Е. Письма и дневники 1889-1927. СПб., 2004. Текст писем Преснякова под-
^ вергся большому сокращению, в основном был убран «быт» (в данных письмах он очень
Й интересен) и постоянные признания в любви (надо сказать, весьма неординарные) Пре-
По своим человеческим качествам Александр Евгеньевич был необычайно светлым, добрым и жизнерадостным человеком. В Петербурге-Петрограде-Ленинграде, в среде гуманитарной интеллигенции, существовали свои «партии», которые зачастую были враждебны друг к другу, но Пресняков удивительным образом находил со всеми общий язык и поддерживал дружеские отношения с людьми, которые могли не здороваться друг с другом при встрече. Кроме всего, Пресняков был замечательным учителем, его интересовала не только научная, но и личная жизнь его учеников, он всегда был готов помочь советом, рекомендацией, деньгами.
У Александра Евгеньевича было не слишком много учеников. Однако его ученики Борис Александрович Романов и Александр Львович Шапиро создали свои школы, из которых вышло большое количество замечательных историков, перечисление имен и работ которых заняло бы много места.
Архив историка стараниями его вдовы и учеников хорошо сохранился и находится в Санкт-Петербургском институте истории РАН13. Однако фотографических портретов Преснякова совсем немного, а среди архивных материалов их нет совсем: при передаче архива фотографии были оставлены потомкам, которые «растворились», разъехавшись по разным городам. Тем более интересен неизвестный ранее портрет историка, приобретенный мною в одном из антикварных магазинов Питера.
о
Все началось со спора о позитивизме с моим другом и коллегой, известным С!
питерским историком Сергеем Львовичем Фирсовым. Мой друг резко крити- ^
ковал позитивизм — я был не во всем согласен, говоря, что есть многие ученые, ^
которых мы называем позитивистами, но работы которых не устарели и через |
90 лет. А ведь для науки это колоссальный срок. Я имел в виду работы по исто- ^
рии России, написанные Пресняковым, так как сам себя он называл «психоло- -с
гическим позитивистом». »
£
--ад
снякова своей жене. Понятно, что издатели были ограничены объемом, однако часто по- з вторяющиеся отточия-сокращения превышают всякую меру и раздражают любого про- £ фессионального историка. Впрочем, даже то, что вошло в издание, производит сильное -ц впечатление на читателя. ^
13 Архив СПбИИ РАН. Ф. 193 (Пресняков). |
оо
Через несколько дней после нашего спора, выступая на конференции в Москве, С. Л. Фирсов, по его словам, вступил в дискуссию о позитивизме и петербургской исторической школе с директором Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) Сергеем Владимировичем Мироненко, вспомнив при этом мой монолог о Преснякове. Во время возникшей дискуссии С. В. Миро-ненко сказал, что видел портрет Преснякова в одном из антикварных магазинов Петербурга.
Спустя несколько дней мы с С.Л. Фирсовым и моим братом посетили указанный С. В. Мироненко магазин, и после продолжительного торга портрет Преснякова был мною приобретен за относительно небольшую сумму, так как он был не атрибутирован и значился как портрет «неизвестного мужчины работы неизвестного художника».
Хотя портрет был анонимный, в том, что на нем был изображен именно Пресняков, сомнений у меня не было. Сомнений не было и у праучеников «Евгеньевича» (именно так его именовали в узком кругу питерских историков), которым он был показан.
Портрет был написан известным в первой половине ХХ в. художником Иваном Богдановичем Стребловым (1871-1951), который писал портреты русских интеллигентов, писателей, артистов, художников: его подпись с датой четко читается в правом углу работы. Стреблов был типичным академистом, учеником И. Е. Репина, хотя, судя по его работам, не воспринял импрессионистическую манеру своего учителя. Он славился не живописной техникой, а необычайной схожестью портретируемых им персонажей. Видимо, именно поэтому его и пригласили сделать рисунки царских детей14.
Портрет Преснякова, подписанный 1928 г., выполнен в смешанной технике: карандаш, уголь, тушь, соус. Он находится в родной рамке или по крайней мере в рамке той эпохи, с повреждениями и утраченным стеклом. Сам портрет имеет ^ довольно большой размер (52,5 х 61,5).
На нас смотрит уже немолодой, 58-летний мужчина, с умными и грустными ^ глазами и проницательным взглядом. В это время Александр Евгеньевич был « уже тяжело болен, но продолжал работать. Можно предположить, что портрет выполнен у историка дома (следует отметить, что Стреблов рисовал или писал ^ портреты только с натуры) по адресу: Ленинград, Надеждинская (Маяковская) а улица, дом 15. На заднем фоне видны полки книг. У Преснякова была велико-у лепная библиотека, которая после смерти ученого с подачи его племянника, од-Ци ного из основателей американской русистики Михаила Карповича, была куп-£ лена Колумбийским университетом (США)15.
=8 -
§ 14 Судя по переписке с царем, Александре Федоровне нравились работы Стреблова, пор-^ трет цесаревича Алексея она даже отправила в 1916 г. в ставку к Николаю II. См.: Пересу писка Николая и Александры Романовых. М.; Л., 1926. Т. IV. С. 166, 206, 209. \о
^ 15 Описание библиотеки Преснякова составил его друг и коллега, известный историк
Й М.А. Полиевктов. Оно опубликовано. См.: Сулаберидзе Ю.С. М.А. Полиевктов и его лич-
Похоронен Александр Евгеньевич на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, его могила сохранилась до наших дней. Надгробие выполнил известный скульптор — М. Г. Манизер, который являлся другом всей семьи Пресняковых. (Наиболее известен его культовый памятник Т. Г. Шевченко в Харькове.)
Сложно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба Преснякова, останься он жив. Пострадал бы он или нет по «Академическому делу», по которому арестовали всех близких ему людей? В последние годы своей жизни Пресняков среди историков слыл «левым»: его исторический метод «включал в себя и элементы марксизма... истолкованные очень интересно и нетривиально»16. Однако сам Пресняков себя марксистом не считал17. И уж конечно, он не стал бы «своим» для Покровского и его компании, которая при активной поддержке властей огнем и мечом выжигала все оставшиеся традиции и школы русской исторической науки.
Сделать некоторые предположения насчет возможной будущей судьбы Преснякова позволяет тот факт, что еще при жизни историка, в 1928 г., в советской
прессе начали появляться «ругательные» статьи в адрес «Евгеньича»18.
***
Портрет историка того времени всегда редкость, тем более такого выдающегося историка, как Пресняков, от которого почти не осталось никаких визуальных материалов. Думаю, что обнаруженный портрет должен занять свое место в Санкт-Петербургском институте истории РАН, поскольку институт создавался на базе Археографической комиссии, к которой самое непосредственное отношение имел и уважаемый Александр Евгеньевич Пресняков.
ный фонд в Центральном государственном историческом архиве Грузии // Отечествен- Ф
ная история и историческая мысль в России Х1Х-ХХ веков. Сборник статей к 75-летию °
А.Н. Цамутали. СПб., 2006. С. 69-76. Автор статьи не знает судьбы библиотеки и пишет: ^
«что стало с библиотекой в те тяжелые годы. сказать трудно». С. 72. Й
16 КагановичБ.С. Евгений Викторович Тарле и петербургская школа историков. СПб., 1995. я
С. 108. Э
о
17 По свидетельству его ученика А.Л. Шапиро, об этом он, не скрывая, говорил своим сту- ^ дентам. См.: Шапиро А.Л. А.Е. Пресняков как научный руководитель. С. 23. .У
18 «Вот если бы меня отвадили от преподавания и дали возможность заниматься исследо- -2 вательской работой, то это бы было очень приятно», — писал в связи с этим Пресняков щ своему племеннику Михаилу Карповичу в США. Сам Карпович, по-видимому, считал Преснякова включенным в советский исторический дискурс. «Как-то после этого пись- ^ ма, — писал Карпович Вернадскому, — А.Е. снова стал для меня прежним и близким» £ (цит. по: Обзор документов Г.В. Вернадского в Бахметевском архиве библиотеке Колум- ^и бийского университета в Нью-Йорке // Вернадский Г.В. Русская историография. М., ^ 1998. С. 404). -3
оо
