CC BY
122
Е.г. свинчукова УДК 81'23
русские в кАЗАхстАнЕ: влияние казахской культуры на языковое сознание русской диаспоры
На примере образов языкового сознания русских в России и Казахстане и казахов в Казахстане описываются особенности языковой картины мира трех групп испытуемых: русских в России, русских в Казахстане и казахов в Казахстане. В качестве основной группы для анализа выступают русскоязычные жители Казахстана. В данной статье приводятся итоги свободного ассоциативного эксперимента и основные результаты исследования.
Ключевые слова: языковое сознание, свободный ассоциативный эксперимент, диаспора, культура.
Еlena G. svinchukova
Russians in Kazakhstan: the influence of kazakh culture on language consciousness of the Russian diaspora
The particularities of the world view of three groups of respondents (those of Russians in Russia and in Kazakhstan and of Kazakhs in Kazakhstan) are described through the content of their images of language consciousness. The author's central focus is the group "Russians in Kazakhstan". The paper presents the results af an associative experiment and the main conclusions of the research.
Key words: language consciousness, associative experiment, diaspora, culture.
Т Целью данной статьи является рассмотрение особенностей диаспорного языкового сознания носителей русского языка и русской культуры, проживающих на территории Казахстана.
Объектом исследования послужили ассоциативные поля, которые были получены при помощи методики свободного ассоциативного эксперимента (см. [Свинчукова 2011 (1, 2)]). В качестве экспериментальной группы выступали 135 русских жителей Казахстана, а в качестве контрольных групп выступали 110 казахов и 193 русских респондента, жителя России. В процессе обработки данных на первом этапе были отобраны 129 анкет русских жителей Казахстана (далее «группа К»), 187 анкет россиян (далее «группа Р») и 100 анкет казахов.
По половозрастным характеристикам три указанные группы респондентов практически одинаковы, большую часть испытуемых составляли студенты различных курсов высших учебных заведений России и Казахстана.
Так как в данной статье мы рассматриваем именно диаспорное языковое сознание, мы начнем с определения понятия диаспоры. Как полагают многие исследователи, для представителей диаспоры характерна двойная идентичность, т.к. они занимают не единственное культурное пространство. Диаспора предполагает, по определению В.Д. Попкова, «коктейль из разнообразных культурных, социальных, экономических и других сфер, характерных одновременно как для страны происхождения, так и для страны проживания» [Попков 2003: 85]. Поэтому диаспоре приписывается двойная, а иногда и множественная лояльность. Причем особо подчеркивается, что культурная идентичность страны исхода и диаспорная идентичность не одно и то же. По мнению В.Д. Попкова, диа-спорная идентичность представляет собой конструкт разнообразных идентичностей, в основе которых лежит представление о
едином культурном базисе, на который накладываются идентичности регионов, принимающих общины диаспоры. В этом случае в качестве базовой идентичности как связующего элемента выступают основные компоненты этнической идентичности страны исхода, приобретаемые с самого детства в ходе социализации индивидов.
Многие члены диаспоры долгое время живут в принимающей стране и одновременно с этим поддерживают связь со страной исхода. Таким образом, эти люди живут сразу в двух культурах, образуя транснациональные сообщества.
Далее необходимо рассмотреть явление аккультурации, которое понимается как «процесс долговременного взаимодействия представителей различных культур, в результате которого наблюдается культурное изменение в одной или обеих группах» [Там же: 54]. Это то изменение, которое может происходить как на уровне индивида, так и на уровне группы. Причем именно от индивидуальных особенностей группы или индивида зависит выбор направления аккультурации. При выборе направления индивид (группа) отвечает для себя на два вопроса: 1) важно ли поддерживать собственную культурную идентичность и культурную характеристику; и 2) важно ли сохранять отношения с другими этническими группами.
В результате ответа на эти два вопроса определяется одна из четырех стратегий аккультурации: интеграция, сепарация, ассимиляция или маргинализация [Там же: 57].
Каков же статус русских в современном Казахстане? После распада СССР и образования независимой республики Казахстан статус русских казахстанцев резко изменился. Закон о языке, принятый в 1989 году, утвердил казахский язык в качестве государственного, а русский - в роли языка межнационального общения. Таким образом, русское население Казахстана впервые столкнулось с необходимостью изучения казахского языка. Тем не менее, большин-
ство русских предпочли или переселиться, или просто не идти в госсектор, где требовалось знание казахского языка. В итоге, к 2000 году только 1% русского населения мог изъясняться на государственном языке.
В 1996 году был принят документ «Концепция языковой политики республики Казахстан» с целью успокоить волнения по поводу складывающейся этнолингвистической ситуации. За казахским языком признавался принципиальный статус «основы национальной культуры», чтобы сохранить межэтническое согласие», а также содействовать взаимному обогащению в этнокультурной среде. По программе «Концепции» казахский язык был призван стать языком общения между всеми национальностями и в этом качестве заменить русский. За русским языком признавалась определенная социальная роль, которая четко ограничивалась определенными областями: русский язык как источник научной и технической информации, средство общения с другими странами СНГ. В профессиональной сфере, как отмечалось ранее, проявляется языковая дискриминация (представители определенных профессий должны знать казахский) [Ларюэль, Пейруз 2007].
Все усилия оттеснить русский язык и поддержать казахский пока мало что изменили. Как и прежде, русский язык является доминирующим в науке, средствах массовой информации и в большой политике. Спор о языках является не межэтническим русско-казахским конфликтом, а, скорее, внутриэтническим конфликтом разных поколений казахов, а также проявлением разницы между городом и деревней, разделяющего Казахстан на два лагеря.
М. Ларюэль и С. Пейруз называют русских жителей Казахстана «русским миром». Это понятие включает в себя русскоязычных и тех, кто ориентирован на русскую культуру, и «выходит далеко за пределы этнических рамок» [Ларюэль, Пейруз 2007: 301]. «Русский мир - это результат сложной российской истории, когда мощные вол-
ны эмиграции унесли из страны миллионы подданных Российской империи, затем граждан Советского Союза. Русский мир объединяет все слои российской диаспоры нового и старого зарубежья» [Русское слово 2003: 18]. Термин не носит территориального или политического характера, а отражает духовное и культурное родство.
Русское население современного Казахстана само по себе не является сплоченной диаспорой, наподобие уйгурской, чеченской, ингушской и т.д., что позволяет говорить о некой политической индифферентности русских Казахстана. Большинство исследователей считает основной причиной данного явления государственное вмешательство. В. Р. Легойда полагает, что политика руководства республики «не позволяла... создавать полноценные диа-споральные общности», второй причиной автором был назван относительно небольшой возраст диаспоры. Его точку зрения разделяет и С.А. Панарин говоря о «низком уровне политической активности русскоязычных», также видя в этом определенное влияние со стороны государства. По мнению М.Н. Губогло, все же основной причиной является «слабая политическая мобилизация русского населения». Согласно приведенным им статистическим данным - 85,8% русских испытывают серьезные затруднения при определении своего отношения к созданию политической организации для русскоязычного населения. Б. Эшмент утверждает, что здесь играют свою роль «сильные отличия по социальному, экономическому и культурному уровню» среди русского населения Казахстана, именно поэтому «успешное представительство своих интересов затрудняется для русских, что они до сих пор не нашли новой идентичности, не могут осознать себя в качестве единой группы» [Русские в современном Казахстане: Эл. ресурс].
В исследованиях В.Н. Резникова по новой русской диаспоре было выявлено, что в норме в групповом сознании существует
прочная устойчивая связь между позитивной этнической идентичностью и этнической толерантностью, связь, подтверждаемая тесными корреляциями и являющаяся социально-психологическим законом. В неблагоприятных социально-политических условиях данная связь может разрушаться или становиться обратной, активизируя механизмы психологической защиты, что выражается в росте негативных гетеросте-реотипов, этнической интолерантности, этноцентризме (в понимании Н.М. Лебедевой) [Резников 2007: 35].
Проживая на одной территории республики Казахстан, русские и казахи находятся в постоянном культурном контакте. В исследовании Н.М. Лебедевой, проведенном в г. Алма-Аты в 1994 году, опрошенные русские и казахи отмечают, что русские заимствовали у казахов образ жизни и обы-
чаи (62%), а именно: восточное госте при-имство, уважение к страшим, трудолюбие, терпимость к чужим обычаям и обрядам. Казахи, по мнению опрошенных, заимствовали у русских язык, элементы «европейской культуры», тягу к образованию, интеллигентность, отношение к труду, постоянную работу в городах, совершенствование специальности; негативные заимствования: снижение морального уровня, бюрократизм, безалаберность, нахальство, медлительность, склонность к спиртному, мат [Лебедева 1995 (1): 43].
Кроме того, в системе ценностных ориентаций респондентов довольно большое место занимают такие этнические ценности как: остаться русским (важно для 31,3% респондентов), жить среди русских (6,3%), мир и межнациональное согласие (49,7%). Таким образом, русские в
Таблица 1. Близость ассоциативных полей русских россиян, русских казахстанцев и казахов
близость ассоциативных близость ассоциативных полей русских россиян и казахов близость ассоциативных
Стимул полей русских полей русских
россиян и русских казахстанцев и
казахстанцев казахов
Жизнь 0,4168 0,105 0,07
работа 0,3158 0,0992 0,113
семья 0,4008 0,115 0,1446
Деньги 0,353 0,124 0,114
Друг 0,3096 0,21 0,3948
ребенок 0,3586 0,1848 0,1996
смерть 0,3682 0,174 0,2236
радость 0,3798 0,2016 0,194
Мужчина 0,4072 0,3 0,3296
Мир 0,3914 0,081 0,1298
время 0,4384 0,175 0,154
Машина 0,352 0,129 0,1932
счастье 0,3864 0,12 0,091
Я 0,4506 0,096 0,0756
Женщина 0,4264 0,25 0,2178
война 0,4804 0,085 0,0884
Земля 0,5274 0,174 0,2224
Человек 0,3346 0,074 0,1388
Муж 0,4568 0,229 0,2186
любовь 0,3568 0,1138 0,116
Казахстане надеются сохранить позитивную этническую идентичность, не уезжая из республики. А что же значит для респондентов «быть русским»? Для 21,9% опрошенных это значит - жить в России, для 53,1% - говорить на русском языке, для 68,8% - жить русской культурой, для 37,5% - исповедовать православие, для 9,4% - быть представителем России в другой стране. Можно сделать вывод о том, что территориальная принадлежность к Российской Федерации не является главным критерием русскости, а именно культура определят национальность живущих в Казахстане русских. Тем не менее, по данным Н.М. Лебедевой, наблюдается тесная внутренняя связь с Россией. Так, при ответе на вопрос «Что вас больше эмоционально задевает?» 53,2% респондентов ответили «когда оскорбляют Россию в целом» (гораздо меньше ответов «оскорбляют меня лично», «меня как русского») [Там же: 47].
Обратимся к результатам нашего исследования. По итогам анализа ассоциативных полей россиян (респондентов группы Р), русских казахстанцев (группы К) и казахов был вычислен коэффициент близости ассоциативных полей (W) трех указанных групп, который представлен в таблице 1 (о коэффициенте близости см. [Григорьев, Кленская 2000]).
Указанные данные можно представить в виде графика 1, где
W (Р-Кр) - близость ассоциативных полей русских россиян и русских казах-станцев;
W (Р-Кк) - близость ассоциативных полей русских россиян и казахов;
W (Кр-Кк) - близость ассоциативных полей русских казахстанцев и казахов.
На основе приведенных в таблице и в графике данных можно сделать вывод о том, что в данном случае на языковое сознание не влияет место проживания, а влияет этническая принадлежность: лишь в одном случае (при ответе на стимул «друг») близость ассоциативных полей респондентов, проживающих в Казахстане, оказалась на порядок выше, чем в случае «русские в России и в Казахстане» и «русские россияне и казахи».
Таким образом, даже без анализа конкретных реакций и их удельного веса очевидна высокая степень совпадения в двух группах русских по сравнению с казахами.
Помимо трех вышеописанных групп испытуемых, мы рассматривали словарные статьи «Русского ассоциативного словаря» для 20-ти исследуемых слов-стимулов, т.е. данные которые собирались на протяжении 10 лет (с 1988 по 1998 годы). Это диахроническое исследование позволило обнаружить некоторые особенности языкового сознания русских разных поколений,
График 1. Близость ассоциативных полей русских россиян, русских казахстанцев и казахов
График 2. Близость ассоциативных полей русских россиян, русских казахстанцев и респондентов РАС
W (Р-Кр) - близость ассоциативных полей русских россиян и русских казахстанцев W (Р-РАС) - близость ассоциативных полей русских россиян и респондентов РАС W (Кр-РАС) - близость ассоциативных полей русских казахстанцев и респондентов РАС
несмотря на то, что ядро языкового сознания остается стабильным, образы, стоящие за теми же стимулами, которые присутствуют в «Русском ассоциативном словаре» и которые использовались в наших исследованиях, отличаются. При этом наблюдается большая разница в таких образах, как работа, деньги, смерть, радость, машина, счастье, любовь (См. График 2). Одновременно с трансформацией описанных образов русского языкового сознания в языковом сознании группы К наблюдаются те реакции, которые присутствуют в «Русском ассоциативном словаре» и которые либо занимают более низкий ранг в группе Р, либо отсутствуют вообще.
Из этого можно сделать вывод о том, что за последние 20 лет языковое сознание русских в России подверглось большему изменению по сравнению с языковым сознанием русских в Казахстане, которые в ответ на возможное влияние принимающей страны с ее языком и культурой по некоторым показателям сохранили сознание на уровне советского времени, когда была другая политическая и языковая ситуация.
Если мы рассмотрим количество ответов в двух группах русских в соответствии
с логико-понятийной моделью А.В. Иванова [1994], то увидим, что показатели по двум группам отличаются применительно к отдельным стимулам (эти значения выделены в таблице жирным шрифтом). Логико-понятийная модель сознания представляется А.В. Ивановым в виде круга, куда вписан крест, делящий его на четыре части.
В нашем исследовании мы следуем модели А.В. Иванова, разделяя реакции на 4 поля, вписанные в прямоугольник с выделенной 5-й зоной, предназначенной для тех реакций, которые, по нашему мнению, не вошли ни в одну из указанных зон в силу того, что в некоторых случаях трудно отнести ту или иную реакцию в какую-либо конкретную зону из-за многозначности слов и невозможности определить, какое именно значение было выявлено в ходе эксперимента.
В целом процентное количество реакций по трем секторам практически совпадает в группах Р и К, и разница наблюдается лишь в логико-понятийном секторе, на который в среднем приходится 23,75% в группе Р и 31,03% в группе К. При этом, количество ответов в ценностно-смысловом секторе для группы респондентов «Русско-
График 3. Средний показатель по каждому сектору
го ассоциативного словаря» заметно меньше, чем в ответах испытуемых наших исследований. (см. Таблица 2 и График 3)
В целом, русскоязычные респонденты, отвечая первым пришедшим в голову словом, описывают понятия, относящиеся именно к этому стимулу (перечисляя характеристики этого понятия) или дают реакции по принципу антонимии, причем в этом случае синонимичные варианты также присутствуют, но встречаются намного реже, чем в ответах казахов, которые, пользуясь богатыми синонимическими рядами казахского языка, дают реакции синонимического характера.
Наше исследование показывает, что в отличие от приведенных выше точек зрения других авторов (М.Н. Губогло, В.Н. Резников, С.А. Панарин, М. Ларюэль, С. Пейруз), которые не считают русских полноценной диаспорой, мы полагаем, что это утверждение справедливо только в политическом ракурсе. Вместе с тем, русские казахстанцы не стали казахами только лишь потому, что живут на территории Казахстана. В данном случае происходит как бы «консервация» языкового сознания, а, следовательно, и образа мира русских Казахстанцев. Так, при ответе на некоторые стимулы респонденты группы К дают реакции, зафиксированные в «Русском ассоциативном словаре» (матери-
ал для которого был собран с 1988 по 1998 год), и которые практически отсутствуют в ответах современных русских россиян (см. подробнее [Свинчукова 2011]).
Проделанный анализ позволяет сделать следующие выводы.
С политической и социальной точек зрения русскоязычные жители Казахстана в силу сложившихся исторических предпосылок еще не могут считаться в полной мере диаспорой, которая, осознавая свою идентичность, старается отделиться от титульной нации: 20 лет независимости Казахстана не успели коренным образом переменить языковую ситуацию, хотя и наметилась тенденция к укреплению статуса казахского языка и культуры на территории независимого Казахстана.
С другой стороны, языковое сознание русских в Казахстане можно охарактеризовать как диаспорное в том смысле, что русские в этой стране, безусловно, характеризуются общими чертами, при этом во многом схожими с особенностями россиян. Вместе с тем, именно территориальная изолированность русских казахстанцев от страны исхода явилась тем пусковым механизмом, который позволил им сохранить культурные особенности, характерные для русской культуры в целом, а иногда даже и для предыдущего поколения рус-
Таблица 2. Количество ответов по секторам в трех группах русских (в процентах) на каждый стимул и средние значения по каждому сектору для трех групп
Слово-стимул Ценностно-смысловой сектор Логико-понятийный сектор Эмоционально-аффективный сектор Телесно-перцептивный сектор
Россия Казахстан РАС Россия Казахстан РАС Россия Казахстан РАС Россия Казахстан РАС
Мир 16 16,3 11 29,4 44,9 18 25,7 19,4 23 11,8 15.5 11
Земля 6,4 9,3 8 35,3 36,4 29 6,4 10 13 41,7 41 18
Смерть 13,4 14 5,4 22,5 35 18 29 29,5 17 26,2 18,6 18
Счастье 38,5 33,3 17 16 24,8 6 16 18,6 56 19,3 17,1 25
Муж 26,2 22,5 3,6 26,8 32,6 24 20,3 30 31 10,7 5,4 11,8
Семья 45 43 32 24,6 32 26 7 8,5 3,4 12,3 14,7 10
Война 25,1 28,6 11 30,5 32,6 32 18,2 15,5 13 13,9 14 13
Женщина 28,8 26,2 12 21 28 21 22,5 26,4 29 16,6 17,8 6,5
Машина 6,5 15,5 1 7 21,8 16 20,8 22,5 5 43,8 31,7 19,7
Я 8 22 7,4 36,9 47,2 35 20,9 20 8,8 16,6 7 7,4
Время 17,6 22,5 18 26,7 37 24 35,8 28,7 33 4,8 7,8 11
Человек 26,9 19,4 7,8 27,4 28 12 27,8 28 22 17 17 9,1
Жизнь 35,3 31 17 17,6 23,3 15 28,9 33,3 21 9,1 13,2 8,6
Радость 10,2 22,2 7 29,9 34 18 11,2 11,7 32 37,5 31,8 31
Ребенок 25 23,3 7,2 25,6 31 28 16,6 25,5 13 19,3 14,7 20,4
Работа 33,2 27 13 15 34 12 31 29,5 32 12,8 5,4 7,8
Любовь 13,4 11,6 20 16 23,3 24 26,2 37 27 22,5 22,5 17
Мужчина 27,3 20,2 5,7 24 27 30 26,2 31 24 17,2 20,2 9
Друг 18,7 14 4,3 20,9 27 25 35,8 33,3 34 16,6 24 12,3
Деньги 17,1 29,5 4 21,4 20 17 34,8 33,3 24 11,8 10 10,7
Средний показатель по каждому сектору 21,9 22,61 10 23,75 31,03 23 23,06 24,51 22 19,08 17,51 13
ских, причем эти особенности постепенно утрачиваются современными молодыми россиянами.
Статус русского языка остается еще довольно высоким, а престиж русского языка осознается даже молодым поколением казахов, жителей городов, которые, по на-
шим наблюдениям, предпочитают общаться даже между собой на русском языке, в следствие чего влияние казахского языка на русскоязычных жителей Казахстана либо не осуществляется вообще, либо очень мало (чаще всего русские даже не говорят на казахском языке): в проведенных нами
экспериментах русские жители Казахстана всегда отвечали на русское слово-стимул по-русски, в то время как казахи на казахское слово-стимул часто давали перевод или реакцию на русский языке.
Среди казахов отмечается очень большое единодушие при ответе на стимулы в ассоциативном эксперименте, т.е. большинство ответов входит в «смысловое ядро», в отличие от русских, для которых характерна большая «размытость» языкового сознания.
В целом в ответах казахов стимулы характеризуются как понятия, приводятся многочисленные синонимы слов-стимулов, в ответах русских двух стран большую роль играет эмоциональный компонент, хотя для русских казахстанцев понятийный сектор сознания (в терминах А.В. Иванова) важнее, чем для россиян.
Представляет интерес тот факт, что казахская культура повлияла на консолидацию русских казахстанцев (например, большая ориентированность на другого по сравнению с русскими в России и казахами), к тому же в языковом сознании респондентов группы «русские в Казахстане» преобладает понятийный компонент в большей степени, чем эмоциональный, что сближает их с казахами, а не с россиянами.
Можно говорить о том, что интеграция (в терминах Дж. Берри) выбрана в качестве стратегии аккультурации, эта стра-
тегия определяется гибкостью личности. Возможно, русское население Казахстана и не является полноценной диаспорой с политической точки зрения, с одной стороны, в силу общего советского прошлого двух независимых в настоящее время стран - принимающей страны и страны исхода, с другой стороны, с точки зрения культурных особенностей русскоязычное общество имеет свои характерные черты, которые подвергаются лишь незначительному влиянию казахской культуры. Русская диаспора неосознанно, а в силу сложившихся экономических, социальных и политических условий предпочла интегрировать с казахской культурой, при этом сохранив русский язык и, следовательно, русскую культуру. При этом русские осознают необходимость мирного сосуществования (поэтому стратегией аккультурации является именно интеграция, а не сепарация). Вспомним исследование Н.М. Лебедевой, которая продемонстрировала важность для русских казахстанцев сохранить мир (что также подтверждается и нашими исследованиями, в которых «мир» - это «дружба», которая очень важна). Кроме того, для представителей русской диаспоры также очень важно «остаться» русским, что, по мнению самих респондентов, означает «жить русской культурой» (т.е. говорить на русском языке и исповедовать православие).
литература
Григорьев А.А., Кленская М.С. Проблемы количественного анализа в сопоставительных исследованиях ассоциативных полей // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей / Отв. ред. Н.В. Уфимцева. - М., 2000. - С. 313-319.
Иванов А.В. Сознание и мышление - М., 1994. - 129 с.
Казахско-русский словарь. - Алма-Ата, 1987. - 507 с.
Ларюэль М., Пейруз С. «Русский вопрос» в независимом Казахстане: история, политика, идентичность / Пер. с фр. Т.Н. Григорьевой - М., 2007. - 359 с.
Лебедева Н.М. Новая русская диаспора: социально-психологический анализ. - М., 1995 (1). - 385 с.
Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. - М., 1995 (2). - 195 с.
Попков В.Д. Феномен этнических диаспор. - М., 2003. - 278 с.
Резников В.Н. Задачи этнической психологии // Этническая психология и общество: материалы 1-ой конференции секции этнической психологии при Российском психологическом обществе. - М., 2007. - С. 26-39.
Русские в современном Казахстане (XX- начало XXI) // эл.ресурс http: //kz.ethnology. ru/ win/rus-now.html
Русский ассоциативный словарь: [В 2 т.] / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Е.Ф. Тарасов, Ю.А. Сорокин. - М., 2002.
Русский семантический словарь (опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову) / Ю.Н. Караулов, В.И. Молчанов, В.А. Афанасьев, Н.В. Шихалев, отв. ред. С.Г. Бархударов. - М., 1982. - 563 с.
Русское слово. - 2003. - №1.
Свинчукова Е.Г. «Мир» глазами русских, казахов и русских казахстанцев: межкультурный диалог (по материалам ассоциативного эксперимента) // Языковой дискурс в социальной практике: материалы междунар. научно-практ. конф. 1-2 апреля 2011. - Тверь, 2011 (1). - С. 239-244.
Свинчукова Е.Г. Человек в русской культуре (по материалам ассоциативного эксперимента) // Вопросы психолингвистики. - №1 (13) 2011 (2). - С. 174-181.
