CC BY
3327. NA RB. F.1. Op.1. D.127.
28. RGASPI. F.17. Op.12. D.254.
29. GARF. F.5556. Op. 1. D. 77.
30. OGASPI. F.1. Op.1. D.194.
31. Kotomkin M.V. Po ukazaniyu vozhdya. // Hleb i revolyuciya. Prodovol'stvennaya politika Kommunisticheskoj partii i Sovetskogo pravitel'stva v 1917 - 1922 godah: sb. - M.: Sovetskaya Rossiya, 1972.
32. NA RB. F.1. Op.1. D.103.
МАГОМЕДОВ РАМАЗАН РАДЖАБОВИЧ - доктор исторических наук, профессор Оренбургского государственного педагогического университета и Оренбургского филиала РЭУ им. Г.В. Плаханова (rr-magomedov@ yandex.ru). MAGOMEDOV, RAMAZAN R. - Doctor of History, Professor, Orenburg State Pedagogical University and Plekhanov Russian University of Economics Orenburg branch (rr-magomedov@ yandex.ru)
УДК 94(510.1).09-054.73
СЯО ХУН
РУССКИЕ (СОВЕТСКИЕ) ЭМИГРАНТЫ В КИТАЕ В ГОДЫ СОВМЕСТНОГО КИТАЙСКО-СОВЕТСКОГО УПРАВЛЕНИЯ КВЖД
Ключевые слова: русские эмигранты, КВЖД, Харбин, советское гражданство, внешняя политика СССР.
В 1924 году заключение «Соглашения об общих принципах урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой» и «Соглашения между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Трех Автономных Восточных Провинций Китайской Республики» позволило осуществлять совместное управление КВЖД, что имело огромное влияние для русских эмигрантов, живущих в регионе Хэйлунцзян. Чтобы принудить русских эмигрантов принять советское гражданство, в 1925 году управление КВЖД Особого района Восточных провинций опубликовало приказ №94, установивший, что железнодорожники, которые не приняли китайское или советское гражданство, будут увольняться. Тем не менее, большинство русских эмигрантов, переживая бесчисленные страдания и неимоверные трудности, отказались от принятия советского гражданства. Поскольку они оказались без гражданства, жизнь таких эмигрантов стала значительно более тяжелой. В этой ситуации, в поисках лучшей жизни, большинство русских эмигрантов переехали в Шанхай или за рубеж. Таким образом, культура русской эмиграции в Хэйлунцзяне постепенно пришла в упадок. Наоборот, круг русских эмигрантов в Шанхае переживал период расцвета.
XIAO HONG
RUSSIAN (SOVIET) EMIGRANTS IN CHINA IN THE YEARS OF JOINT CHINESE-SOVIET GOVERNANCE
OF THE CHINESE-EASTERN RAILWAY
Keywords: Russian emigrants, CER, Harbin, Soviet citizenship, foreign policy of the USSR.
In 1924, the conclusion of the "Agreement on General Principles for the Settlement of Issues between the Union of Soviet Socialist Republics and the Republic of China" and the "Agreement between the Government of the Union of Soviet Socialist Republics and the Government of the Three Autonomous Eastern Provinces of the Republic of China" allowed for joint management of the CER, which had a huge impact for the Russians immigrants living in the Heilongjiang region. In order to force Russian emigrants to accept Soviet citizenship, in 1925 the CER department of the Special Region of the Eastern Provinces published the Order No. 94, which established that railway workers who did not accept Chinese or Soviet citizenship would be fired. Nevertheless, the majority of Russian emigrants, experiencing countless suffering and incredible difficulties, refused to accept Soviet citizenship. Since they were stateless, the lives of such emigrants became much more difficult. In this situation, in search of a better life, most Russian emigrants moved to Shanghai or abroad. Thus, the culture of Russian emigration in Heilongjiang gradually fell into decay. On the contrary, the circle of Russian emigrants in Shanghai was in its heyday.
«Соглашение об общих принципах урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой», заключенное в мае 1924 г., предусматривало, что «КВЖД является коммерческой» структурой. В нем также четко фиксировалось: «Китайское правительство должно осуществлять все дела в области юстиции, гражданской администрации, военных вопросов, полицейских вопросов, городской администрации, налоговых вопросов, земельной политики и др., за исключением вопросов по железной дороге», а решения по КВЖД должны были приниматься органом, находящимся под совместным управлением пяти китайских и пяти советских представителей. Однако это соглашение, признанное обоими правительствами - Китая и СССР - «большим успехом» [1, с. 140], имело весьма тяжелые последствия для проживавших в Хэйлунцзяне русских эмигрантов.
1. Приказ №94.
В соответствие с «Соглашением об общих принципах урегулирования вопросов между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Республикой» и «Соглашением между Правительством Союза Советских Социалистических Республик и Правительством Трех Автономных Восточных Провинций Китайской Республики» 1924 года, было установлено так
называемое совместное управление КВЖД Советским Союзом и Китаем. Однако в связи с традиционным положением и техническими преимуществами СССР относительно КВЖД, суть «совместного управления» состояла именно в управлении дорогой представителями СССР. Они работали на постах главных начальников таких важных служб как служба по вопросам паровозов, служба движения, коммерческая служба, финансовый отдел. Документы управления дороги, составленные на китайском языке и переведенные на китайский язык, после утверждения заместителем председателя правления от стороны СССР, затем отправлялись на рассмотрение председателю правления. В финансово-бухгалтерских документах в качестве единицы измерения применялся рубль; большинство прибылей от эксплуатации железных дорог перешло к СССР [2, с. 283]. Все это создало скрытые риски, породившие последующее возникновение «Конфликта на Китайско-Восточной железной дороге».
Поскольку власти СССР крайне неприязненно относились к тому большому числу русских эмигрантов, которые проживали на территории вдоль КВЖД, вскоре после заключения отмеченных «Соглашений» советская сторона начала проводить систему мероприятий, направленных на упрочение влияния в регионе и установление контроля над этой массой людей.
19 июля 1924 г. в Харбине открылось генеральный консульство СССР по адресу вторая ул. Цзиньвэй, район Даоли (временно). В начале сентября советский посол в Китае Л.М. Карахан направил ноту правительству Китайской Республики, в которой обвинил «местные власти (в том, что они - авт.) продолжали свою враждебную политику в отношении Советского Правительства, покровительствуя Белым... До сих пор все еще многие Белые состоят на службе Китайского Правительства» [3, с. 453-454].
Правительство СССР считало недопустимой безнаказанность своих бывших политических противников - «поданных предыдущей Российской империи», - проживавших в зоне КВЖД. 23 сентября новый начальник компании Китайско-Восточной железной дороги Серебряков и директор управления КВЖД Иванов, назначенные на эти посты в СССР, прибыли в Харбин. Однако еще 15 августа генеральный консул СССР в Харбине Ракитин издал вызвавшее беспокойство эмигрантов объявление о том, что русские эмигранты, желающие принять гражданство СССР, могут зарегистрировать права гражданства в генеральном консульстве в течение двух дней. В противном случае они не могли быть признаны гражданами СССР. Безусловно, это была плохая новость для русских эмигрантов, проживавших в регионе Хэйлунцзян. Однако поначалу она не вызывала значительных практических последствий. Большинство эмигрантов пока занимали выжидательную позицию. Лишь после вступления советских представителей в компании КВЖД в должность, данный вопрос изменился принципиально.
9 апреля 1925 г. начальник управления КВЖД Иванов, без уведомления об этом китайского представителя, издал приказ № 94, в котором объявил, что «железнодорожники, не принявшие китайское или советское гражданство, будут увольняться с 1 -го июня». В последующем, данное решение расширяется: «КВЖД и подчиненные предприятия прекращают наем работников, принявших другое гражданство, за исключением китайского и советского гражданства». Приказ №94 вызвал огромный резонанс в сообществе русских эмигрантов, так как судьба многих из них была тесно связана с КВЖД. Появление этого приказа заставило часть русских эмигрантов покинуть работу с высоким вознаграждением, которой они занимались много лет (для тех, кто не желал принимать советское гражданство). Тем не менее, эмигрантов, подававших заявки на принятие советского гражданства, становились все больше и больше. Особенно это касалось тех эмигрантов, которые начали работать на Китайско-Восточной железной дороге еще до 1917 года. Октябрьская революция представляла для многих из них не вполне понятное явление, тогда как зарплаты и карьера - реальную жизнь.
Что касается бывших дворян, чиновников, помещиков, которые покинули Родину в связи с ненавистью к большевистской власти, а также тех белоэмигрантов, которые с трудом пробрались в Китай по снегам Сибири и Дальневосточного региона, то большинство из них отказалось от советского гражданства. Некоторые даже предпочитали принять китайское гражданство в целях сохранения должности. Те же, которые отказались от принятия советского гражданства, а также не подали заявку на принятие китайского гражданства, в итоге, потеряли работу на КВЖД и стали эмигрантами без гражданства, которые расселились по городам и деревням вдоль КВЖД.
Многие из русских эмигрантов также рассчитывали на китайских представителей в управлении КВЖД. В этой связи, они даже выступили с петицией, призывавшей китайскую сторону вмешаться в это дело. Как следствие, 19 мая 1925 г. начальник управления КВЖД Бао Гуйцин опубликовал заявление, которым приказ №94, изданный Ивановым, объявлялся недействительным. Это, безусловно, дало надежду тем русским эмигрантам, которые не желали принимать советское гражданство. Однако советская сторона, в свою очередь, немедленно выразила протест против этого заявления. 23-го мая посол СССР в Китае Л.М. Карахан направил ноту МИД Пекинского правительства, в которой протестовал против решения Бао Гуйцина. Считая данное решение нарушением соглашения между СССР и Китаем, он потребовал от пекинского правительства освободить Бао Гуйцина от должности начальника управления КВЖД, а также уволить всех эмигрантов без гражданства, работающих в компании КВЖД и на подчиненных ей предприятиях. 4-го июня Китай и СССР провели переговоры по ситуации вокруг приказа №94 и заключили новое соглашение на основе взаимных уступок. По новому решению, приказ № 94 не подлежал исполнению. Вместо этого издавался другой приказ, в соответствие с которым увольнялись более 200 работников, не имеющих как китайского, так и советского гражданства [4, с. 92]. Это соглашение, достигнутое на основе взаимных уступок, позволило правительству СССР достичь цели запугивания «белоэмигрантов». Некоторые эмигранты при этом вынужденно приняли советское гражданство, боясь потери работы.
2. Русские эмигранты без гражданства.
После издания приказа управления КВЖД № 94, по данным газеты «Биньцзян Шибао», в 1925 г. 846 русских эмигрантов приняли советское гражданство. По местным статистическим данным, «в 1927 г. всего в Харбине проживало 55959 русских, из них 30322 чел. апатридов и 25637 советских граждан» [5, с. 19]. Согласно еще одним данным, из русских эмигрантов, проживавших в Анда, Шитоухэцзы, Муданьцзян, Жалайноре, Ябули, Фулаэрцзи, Хэнхэдаоцзы, Цицикаре и др., приняли китайское гражданство всего 286 человек. В их числе были механики КВЖД, инженеры-механики, железнодорожные милиционеры, конторщики, руководитель школы, машинисты угольных рудников, чертежники и др. [6, с. 13-34]. В сообществе русских эмигрантов принявшие советское гражданство назывались редисками (с красной внешней поверхностью и белым содержанием), нанятыми КВЖД. Это значило, что идеология у русских эмигрантов, находившихся в крайне непростом положении, не изменилась. Тем не менее, апатридами все еще являлось большинство из них.
Действия правительства СССР в отношении «поданных бывшей Российской империи» стали катализатором усиления беспокойства в сообществе русских эмигрантов в Харбине, которое начало изливать свой гнев, накопленный в беглой и нищей жизни, на «иудеев» и «большевиков».
В книге «Маньчжурская мафия» сообщество русских эмигрантов в Харбине после 1917 г. характеризуется следующим образом. Многочисленные беженцы из Сибири, у которых ничего не было за душой, просто спасались бегством, проживая в нищете. Концентрируясь в Харбине, они представляли собой группу, отличавшуюся от их соотечественников, поселившихся здесь до 1917 г. и сделавших карьеру. Последние, сочувствуя им, все же держались от них на почтительном расстоянии. Больше половины взрослых мужчин первой группы являлись безработными. Их женщинам пришлось заниматься для прокормления семьи низшими профессиями, а дети научились собирать милостыню на нескольких языках. Также часто здесь встречались девочки в цветной одежде, которые продавали себя по часам.
Возбужденные эмигранты, терпевшие нищету и лишения, нашли в своем окружении козла отпущения, в отношении которого изливали свой гнев: вот смотри на богатых иудеев! У них есть магазины, банки и отели. Русские дети собирают на пропитание, продают себя на улицах, а они разжиревшие. вот смотри на Красную армию! Они убили царь, кощунствуют над богом, выгнали нас с Родины. Они оскорбляют нас беззастенчиво. Такого рода раздражение заставляло их отказываться от возможности принятия советского гражданства и становиться лицами, не имеющими гражданства. Антисемитизм и антибольшевизм в этой среде непрерывно усиливался, следствием чего стало появление различных организаций. В их числе, к примеру, отметим Русскую фашистскую партию, Русскую монархическую партию, Белый военный союз, Украинское народное общество, Казачий союз и др. Привязка к бывшей жизни и нищая реальная жизнь позволила им, в итоге, занять лояльную позицию и в отношении агрессии японцев [7, с. 73].
3. Русские эмигранты, проживающие во внутренних провинциях Китая.
После Октябрьской революции большая партия беженцев прибыла в ближайший к России регион Хэйлунцзяна. Перейдя через границу, прежде всего, они осели в Харбине, где собрались русские эмигранты, создавшие яркую славянскую среду и сделавшие город «сосредоточием» русских за рубежом. Здесь проживало более ста тысяч русских эмигрантов, функционировали учреждения начального, среднего и высшего образования, проживали известные русские ученые, педагоги и т.д. В Харбине выходили на русском языке многочисленные издания с богатым содержанием и многообразной формой. Здесь активно действовали русские художественные группы, группы литературного творчества, научно-исследовательские группы. Большинство русских эмигрантов, в первую очередь, привлекала гуманитарная среда Харбина, где они могли жить свободно без изучения китайского языка.
Осенью 1920 г. журналист и писатель Цюй Цюбо, проживший здесь больше месяца на пути следования в СССР, отмечал, что в культуре русских эмигрантов в Харбине, в результате пребывания здесь большой партии русских беженцев низшего сословия, наблюдались значительные вариации, причем город переполняли русские, к которым пренебрежительно относились даже «китайцы, занимающиеся трудовыми работами» и «мелкие торговцы». К 1927 г. культура русских эмигрантов в Харбине падает еще в большей степени. Работавший в Харбинской первой школе поэт Фэн Чжи в свой эпической поэме охарактеризовал этот уникальный город, где вместе живут китайцы и иностранцы, как и «некитайское», и не «западное» место. В этом городе собраны «иудейский банк, греческий пивной бар, японский босяк, и публичный дом белоэмигрантов .. .а также китайский мещанин» [8, с.63].
Очевидно, что создание особого района Восточных провинций укрепляло китайское управление Харбином. Этот город больше не был раем для русских эмигрантов. В результате осуществления совместного управления КВЖД, положение русских эмигрантов, не желавших принимать советское гражданство, становилось с каждым днем все труднее и труднее. Значительная часть из них уехали в Тяньцзинь, Циндао, Шанхай и другие места, а также в поисках иной жизни, переселились за пределы Китая. По имеющимся данным, некоторые русские эмигранты приняли гражданство Великобритании, США, Дании, Швейцарии и т.д. Некоторые отправились даже в Японию (Кобе, Нагасаки) [9, с.138]. Однако в Японию, в общем, отправилось мало русских эмигрантов. Русский дипломат Дмитрий Абрикосов считал, что «частично причиной тому была труднодоступность Японии, а частично то, что русские считали более удобным жить в Китае». Некоторые поселились в Гонконге, в Индии и на Филиппинах. А те, которые могли получить визу и оплатить путевые расходы, продолжая свой путь, отправлялись в Северную и Южную Америку, а также в Австралию [7, с.57].
Харбин всегда называется «Столицей» русских эмигрантов в Китае. Однако с конца двадцатых годов, жизнь русских эмигрантов в Харбине становится все тяжелее. Увольнение управлением КВЖД большой партии белоэмигрантов поставило их, по существу, в безвыходное положение. Наоборот, в это же время, в течение нескольких лет постепенно расцветает круг русских эмигрантов в Шанхае. Тогда в Шанхае публиковались газеты на русском языке, открылся клуб русских эмигрантов, возникли русские библиотеки, школы и больницы. Бурно развивалась также промышленность и торговля русских эмигрантов. Поэтому, тогда русские эмигранты в Харбине считали, что Шанхай является самым привлекательным местом для жизни в Китае.
Некоторые русские эмигранты провели сравнительный анализ своих зарплат в Шанхае и в Харбине. У русских работников в Шанхае, даже в случае их работы в скромной мастерской русских торговцев или в иностранных фирмах, минимальная зарплата за месяц составляла 50 юаней. Для тех, кто находил работу в большой фирме и в известных торговых фирмах, зарплата за месяц могла достигать 200 и даже 400 юней. В то же время в Харбине можно было легко нанять русского работника за 35 юаней. В Харбине зарплата ночного сторожа за месяц составляла 20-30 юаней, а в Шанхае - зарплата увеличивалась быстро с 75 юаней до 100 юаней и даже больше. При работе в Шанхае имелась даже возможность получать отпуска, а в муниципалитетах международного сеттльмента вознаграждение было столь высоким, что такого не имели даже чиновники в эпоху царской России. Конечно, не каждый русский эмигрант в Шанхае получал такое счастье, однако каждый имел возможность завоевать его и ожидать успеха. В Харбине представления о Шанхае были все же явно приукрашены. Представлялось, как будто там можно
увидеть счастье везде, как будто бог судьбы улыбался всегда! Поэтому русские эмигранты отправились из Харбина в Шанхай партия за партией.
В Шанхае общественная организация русских эмигрантов, политические группы, благотворительные организации, литературно-художественные общества, журналистика и издательское дело отличались значительно более развитыми формами. В частности, здесь были созданы такие общественные организации, как Комитет защиты прав русских эмигрантов в Шанхае, Комиссия русских эмигрантов, Русское народное общество, Общая ассоциация русских эмигрантов, ассоциация разных органов русских эмигрантов, землячество русских эмигрантов из Харбина, проживающих временно в Шанхае и др. Также здесь действовали такие политические группы как Крестьянская русская партия, филиал Русской демократической общенародной партии на Дальнем Востоке, Ассоциация поддержки беженцев из СССР, Шанхайский народный идеологический центр русских эмигрантов, Ассоциация веры в царя и народ, Ассоциация отставных русских офицеров. Среди благотворительных организаций выделялись Общество помощи русским эмигрантам, Медицинское общество русских эмигрантов, Дом помощи русским эмигрантам и т.д. Отметим также такие литературно-художественные общества как братство «Понедельник», братство «Храм», ассоциация «Искусство и творчество» и др. В журналистике и издательском деле нужно отметить наличие таких газет и журналов как «Новое Шанхайское время», «Свободные русские идейные течения», «Заря», «Святая Россия» и др. Следует констатировать, что некоторые организации и многие их члены переселились сюда из Харбина.
Согласно имеющимся статистическим данным, первоначально в Шанхае проживали около 1000 русских эмигрантов, затем в него приехали 3000 чел. из прибережных районов. В течение 1922-1924 гг. численность русской колонии увеличилось еще на 1000 человек. В 1925 г., в результате «Движения 30 Мая», 5000 русских эмигрантов приехали в Шанхай в поисках работы. В 1929 г., после «Конфликта на Китайско-Восточной железной дороге», численность русских эмигрантов в Шанхае увеличилась еще на 2000 чел. Из этих 12 000 русских эмигрантов [10, с.79], значительная доля переселилась сюда из региона Хэйлунцзян. Конечно, эта цифра не совпадает с численностью убыли в резко сократившейся колонии русских эмигрантов в Харбине. Это означает, что некоторые из русских эмигрантов переселились в Тяньцзинь, Пекин, Далянь, Циндао и другие города, или непосредственно выехали за рубеж.
В целом, в результате открытия и эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), приток большого количества русских эмигрантов принес Харбину и всему Хэйлунцзяну всесторонние изменения в различных аспектах политической, экономической, общественной и культурной жизни. Открытие КВЖД содействовало экономическому и общественному развитию региона Хэйлунцзян, а также открыло Харбин всему миру. Таким образом, в приграничном замкнутом районе с суровыми условиями произошли небывалые изменения, осуществилась трансформация традиционной социальной и культурной организации общества в современную. Многие русские эмигранты, занимавшиеся культурно-просветительной деятельностью в регионе Хэйлунцзян, сыграли важную роль в деле межкультурного обмена. Они способствовали продвижению на Восток достижений западных наук, в том числе активному распространению здесь общественной науки, естественной науки, музыки, искусства, драматургии, что заложило мультикультурную спецификацию региона Хэйлунцзян.
Литература и источники
1. Ма Вэйюнь. Вопрос о Китайско-Восточной Железной Дороге в Русско-китайских (советских) отношениях. - Харбин: Изд. Хэйлунцзянского университета, 2010. (на кит. яз.)
2. ЧэнВэйжун. Подсобная территория к северо-восточной железной дороги в современное время. - Шанхай: Изд. Шанхайской академии социальных наук, 2008. (на кит. яз.)
3. ДВП СССР. Т.7. 1924. - М.: Политиздат, 1963.
4. Ли Сингэн. Ряски под дождем - русские эмигранты в Китае. - Пекин: Изд. «Бюро переводов при ЦК КПК», 1997. (на кит. яз.)
5. Современная Маньчжурия. - Т.1. - №3. - 09.1937. (на кит. яз.)
6. Особый район Восточных провинций. Ежемесячное муниципальное издание. - 2015. - Июль. (на кит. яз.)
7. Маньчжурская мафия - секретная история о русских нацистах/ Пер. и ред. Лю Ваньцзюнь. - Харбин: Изд. «Хэйлунцзян народ», 1993. (на кит. яз.)
8. Сборник стихов Фэн Чжи. Издательство «Сычуаньский Народ», 1980. (на кит. яз.)
9. Чжао Дэцзюй. Краткая история внешнего торгово-экономического отношения Харбина в современное время. Харбин: Изд. «Хуавэнь», 1993. (на кит. яз.)
10. Ван Чжичэн. История русских эмигрантов в Шанхае. - Шанхай: Шанхайский книжный магазин Саньлянь, 1993. (на кит. яз.)
References and Sources
1. Ma Vejyun'. Vopros o Kitajsko-Vostochnoj ZHeleznoj Doroge v Russko-kitajskih (sovetskih) otnosheniyah. - Harbin: Izd. Hejlunczyanskogo universiteta, 2010. (na kit. yaz.)
2. Chen Vejzhun. Podsobnaya territoriya k severo-vostochnoj zheleznoj dorogi v sovremennoe vremya. - SHanhaj: Izd. SHanhajskoj akademii social'nyh nauk, 2008. (na kit. yaz.)
3. DVP SSSR. T.7. 1924. - M.: Politizdat, 1963.
4. Li Singen. Ryaski pod dozhdem - russkie emigranty v Kitae. - Pekin: Izd. «Byuro perevodov pri CK KPK», 1997. (na kit. yaz.)
5. Sovremennaya Man'chzhuriya. - T.I. - №3. - 09.1937. (na kit. yaz.)
6. Osobyj rajon Vostochnyh provincij. Ezhemesyachnoe municipal'noe izdanie. - 2015. - Iyul'. (na kit. yaz.)
7. Man'chzhurskaya mafiya - sekretnaya istoriya o russkih nacistah/ Per. i red. Lyu Van'czyun'. - Harbin: Izd. «Hejlunczyan narod», 1993. (na kit. yaz.)
8. Sbornik stihov Fen CHzhi. Izdatel'stvo «Sychuan'skij Narod», 1980. (na kit. yaz.)
9. Chzhao Deczyuj. Kratkaya istoriya vneshnego torgovo-ekonomicheskogo otnosheniya Harbina v sovremennoe vremya. Harbin: Izd. «Huaven'», 1993. (na kit. yaz.)
10. Van Chzhichen. Istoriya russkih emigrantov v Shanhae. - Shanhaj: SHanhajskij knizhnyj magazin San'lyan', 1993. (na kit. yaz.)
СЯО ХУН - старший научный сотрудник Еврейского исследовательского института Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян (info@helri.com).
XIAO HONG - Senior Fellow, Heilongjiang Provincial Academy of Social Sciences, Jewish Research Institute (info@helri.com).
УДК 929(47)Е.А.Гротье де Буко
НИКОНОВА С.И. ГЕНЕРАЛ Е.А.ГРОТЕ ДЕ БУКО (1862-1944): ЖИЗНЬ И СУДЬБА
Ключевые слова: 6 финляндская стрелковая дивизия; июльское (1917 г.) наступление; революционные настроения в армии; "Союз русских военных инвалидов-эмигрантов в Польше "; эмиграция.
Статья посвящена исследованию биографии генерал-майора Евгения Александровича Гроте де Буко. В судьбе русского генерала Е.А. Гроте де Буко получила отражение целая эпоха. Доблестная военная служба, многолетняя работа на посту полицейского исправника, правительственные награды, заслуженная пенсия. Автор дает представление о драматичной судьбе генерала, его боевой службе в период Первой мировой войны, а также о жизни в эмиграции. В статье нашел отражение процесс эволюции политических взглядов генерала в условиях революции и распада Российской империи. Особый интерес представляет многолетняя деятельность организованного при участии Е.А. Гроте де Буко «Союза русских военных инвалидов в Польше».
NIKONOVA, S.I
GENERAL E.A. GROTTE DE BUKO (1862-1944): LIFE AND DESTINY
Keywords: 6th Finland Rifle Division; the July (1917) offensive; revolutionary sentiment in the army; "Union of Russian Military Disabled Emigrants in Poland"; emigration
The article is dedicated to the research of the biography of Major-General Evgeny Aleksandrovich Grote de Buco. In the fate of the Russian general E.A. The Grote de Buco was reflected a whole era. Valorous military service, many years of work as a police officer, government awards, well-deserved pension. The author gives an idea of the dramatic fate of the general, his military service during the World War I, as well as his life in exile. In the article represented the process of evolution of the political views of the general in the conditions of revolution and the collapse of the Russian Empire. The long-term activity of the Union of Russian Military Disabled People in Poland, organized with the participation of E.A. Grote de Buco is particulary interesting.
Первая мировая война, Великая российская революция 1917 г., распад Российской империи, - последствия этих событий отразились на многих сторонах жизни общества, изменили географические границы государств, повлияли на судьбы миллионов людей. Тяжелейшие испытания пришлось пережить воинам Великой войны не только во время боевых действий, но и после ее окончания. Распад Российской империи и создание государств на ее пространстве, в числе прочих, обозначил проблемы невольной эмиграции для миллионов граждан бывшей Российской империи. Непростой переход «из войны в мир» для этих людей был осложнен переходом в иное гражданство, в нищету и неопределенность статуса эмигранта.
Среди сотен тысяч судеб невольных эмигрантов несомненный интерес привлекает фигура генерала Е.А. Гроте де Буко, в судьбе которого отразились важнейшие эпизоды новейшей истории: довоенная служба, сражения Первой мировой, послевоенные испытания, эмиграция. Невзгоды, которые пережил генерал, не сломили его. Он сохранил верность своему воинскому долгу, достоинство и честь русского офицера.
Евгений Александрович Гроте де Буко родился в 1862 г. в Москве в семье потомственных военных. Получил военное образование в 4-й Московской военной гимназии и Московском пехотном юнкерском училище, которое закончил в 1881 г., служил в армии до 1895 г., когда был уволен по прошению об отставке в звании поручика. В 1905-1915 служил в должности уездного исправника в г.Лида Виленской губернии. В июле 1914 г. Гроте де Буко должен был уйти в
81
