CC BY
29
УДк 811Л1Г23 Масленникова Е.М.
русские паремии как система лингвокультурных ориентиров
(на материале англоязычного обзора XIX века)
Национально-культурная семантика паремий отражает ключевые ментальные концепты, характерные для соответствующей лингвокультуры и фразеологической модели мира. Паремический фонд языка передаёт систему культурно значимых установок, (не) знание и (не) разделение которых индивидом свидетельствует о его культурно-национальной идентичности. Материалом статьи служит обзор сборников пословиц и поговорок русского языка, опубликованный в журнале «Quarterly Review» (1875).
Ключевые слова: культура, межкультурная коммуникация, паремии, концепт.
Maslennikova E.M.
Russian proverbs as a system
LINGVOCULTURAL ORIENTATIONs
The national-cultural semantics of proverbs reflects the key mental concepts, characteristic for the corresponding linguistic culture and phraseological model of the world. The paremic fund of language conveys a system of culturally significant attitudes that indicate an individual's cultural and national identity. The article is based on the review of the collections of Russian proverbs and sayings, published in the journal "Quarterly Review" (1875).
Keywords: culture, intercultural communication, proverbs, concepts.
И -
сследование паремии в контексте культуры предполагает «исследование и описание механизмов, на основе которых осуществляется взаимодействие фразеологизмов ... с культурной семантикой 'языка' культуры» и выработка рефлективной способности к культурной референции [Телия 1999: 23]. Паремии являются частью симболария культуры (термин В.Н. Телия), в них закодирована система национально-специфических ценностей и внутрисоциумных установок.
Анонимный автор статьи [Russian proverbs 1875] отмечает, что именно пословицы и поговорки помогут понять образ жизни и мораль русских, для чего он выбирает те из них, которые, говоря современным научным языком, отражают ключевые концепты русской фразеологической модели мира. Свою цель он видел в том, чтобы показать в «зеркале» пословиц образ жизни русских людей и их моральные ценности. Он использовал труд «Русские в своих пословицах» (18311834) И.М. Снегирёва (1793-1868), «Пословицы русского народа» (1862) В.И. Даля (1801-1872), «Исторические очерки русской народной словесности и искусства» (1861) Ф.И. Буслаева (1818-1897) и книгу «Мудрость народная в пословицах у немцев, русских, французов и других одноплемённых им народов» (1868) М.В. Массона (ум. 1874). Объяснив, что народная мудрость воплощена в пословицах (poslovitsa), поговорках (pogovorha) и притчах (pritcha), автор отмечает, что они отличаются краткостью, сжатостью мысли, простотой и лёгкостью, а также ироническим юмором, который бывает мрачным. Иногда образную составляющую можно понять (Покраснел, как рак / He blushed like a crab), но часто требуется объяснение и дополнительная культурная интерпретация. Смысл пословицы Жених от рубля / A sweetheart for a rouble, где жених - это гроб, остаётся скрытым, если не знать, что гроб стоил рубль. Автор предупреждает о трудностях по переводу, поскольку это напоминает перевод поэзии, где многое зависит от ритма и рифм. При переводе иногда меняется «наполнение» пословицы: так, оказывается, что рабство (slavery) пьёт мёд, а свобода (freedom) - воду (Покой пьёт воду, а беспокойство мёд / Slavery drinks mead, and freedom water).
В статье рассматриваются 306 пословиц и поговорок, которые могут быть разделены на несколько категорий в зависимости от того, какие знания о России и её жителях они представляют. Они отражают отношение к стране, к власти и к родному дому, особенности климата, взаимоотношения внутри сельской общины, жизнь в семье. Особую группу образуют пословицы, представляющие свойства национального характера русских.
Отношение к стране. Русские гордятся своей огромной страной: Велика святорусская земля, а везде солнышко / The Holy Russian land is large, but everywhere the dear sun shines. Русских отличает любовь и привязанность к родимой стороне: С родной (родительской) земли, умри, не сходи / From the parental land - die, but go not forth и т.д.
климатические условия. Россия - это царство зимы, куда лето приходит только на короткий промежуток времени: Руси (зиме) и лету союзу нету / Between Russia and summer is there no alliance, Россия под снегом закоченела / Numb lies Russia beneath the snow. Жители утешают себя тем, что холода не дают им состариться (В зимний холод всякий молод / In wintry cold no one feels old).
Работа и труд. Отношение людей к труду на земле показывают многочис-
ленные пословицы: Не столько роса, сколько пот (уцобряет нивы) / It is not so much
THE DEW OF HEAVEN, AS THE SWEAT OF MAN'S BROW, WHICH RENDERS THE SOIL FRUITFUL. Мужик находит утешение в том, что Работа черна, ца ценежка бела / Black may be toil, but white is its price. В русскоязычном пословично-поговорочном дискурсе концепт ТРУД имеет национально-культурное своеобразие, так как «в православной вере труд является безусловной добродетелью, посредством которой человек подтверждает свою веру в Бога и служит ближним» [Скорнякова 2008: 223]. Объяснение в статье слова работа (rabota) не через какой-либо английский эквивалент типа work, working, labour, duty и т.д., а через немецкое Arbeit 'работа', подтверждает выводы Р.М. Скорняковой о разных взглядах на ТРУД в православии и протестантизме.
сельская община. Одной из форм социальной организации в Российской империи была община (Commune) или мир (The Mir). Важность мира для жизни сельского общества показывает пословица: Как мир порядит / What is settled in the Mir, let that be. Решения общины не обсуждаются: Мир никем не судится, только Богом судится / No one judges the Mir but God alone. Люди боятся общественного осуждения: Что-то скажут на улице / What will be said in the street?
Дом. Домашняя жизнь проходит в избе. Для реалии изба вводится транскрипция (izba) и перевод через ближайший аналог (wooden cottage 'деревянный коттедж'). Что касается красного угла как центра духовной домашней жизни, то дан разъяснительный перевод: izba or wooden cottage, with its Red or Holy Angle (ugol), где сохранена характеристика объекта быта через опору на цвет (red 'красный'). Центром материальной жизни мужика является дающая тепло и пищу печь: Цобрая-то речь, что в избе есть печь / Good is the news that the izba has a stove и Печь нам мать роцная / our stove is our own mother. Чтобы объяснить температурный режим в избе, когда На печи всё красное лето / On the stove is always summertide fair, автор пишет, что утешением для лежащего на печи старого главы семьи была возможность насладиться паровой баней (weekly the house-father obtains the solace of a vapour-bath).
семья и дети. Русские уважают и почитают родителей: старших и в орце почитают / Even in the Horde are old-folks revered. Родители относятся к детям с любовью и заботой: Роцительское благословение на воце не тонет, на огне не горит / A parent's blessing can neither be drowned in water nor consumed in fire. Матери постоянно молятся за детей: материнская молитва со цна моря цостанет / A mother's prayer has power to save from the bottom of the sea.
Отношения между женой и мужем кажутся англичанину странными, а пословицы на тему семейных отношений он называет циничными (cynical): Холостой поцчас охнет, а женатый ахнет / The bachelor cries "Oh, Oh!" the married man cries "Ai, Ai!". Часто семейная жизнь оказывается несчастливой: Женишься раз, а плачешься век / Wed once, wail always. Значительная часть пословиц отражает сложившееся в обществе негативное отношение к женщинам, что свидетельствует о присутствии восточного начала (the Oriental character of the Russian mind) в мировоззрении русских: Собака умней бабы: на хозяина не лает / A dog is wiser than a woman: it does not bark at its master. Мужья не уважают жён, бить которых не только не возбраняется, но даже поощряется: люби жену, как душу, бей, как шубу! / Love your wife like your soul, and beat her like your shuba (over-coat or furs). В перевод этой пословицы включено объяснение типично русской реалии шуба. Развестись
с женой невозможно, поэтому к её выбору необходимо относиться ответственно:
Жена не гусли: поиграв, на стенку не повесишь / A wife is not a guitar; when your playing is done, you can't hang her up on the wall. Западному читателю сообщается, что мужья придерживаются мнения о том, жена не должна иметь никакой свободы, так как Кто жене волю даёт, сам себя обкрадывает / He who gives his wife liberty robs himself. Неудивительно, что автор упоминает о свадебных обрядовых песнях, где невеста оплакивает будущую горькую жизнь в чужой семье вдали от родного дома.
Хорошая жена становится поддержкой и опорой мужу: Холостому помогай боже, а женатому хозяйка поможет! / God help the bachelor! the housewife helps a husband. Если муж - глава дома, то жена - душа дома (The master is the head of the house, the mistress its soul).
Реалия щи выступает в качестве свидетельства о преимуществах семейной жизни: Добрая жена да жирные щи - другого добра не ищи / A good wife and rich cabbage-soup: other good things seek not! В «мужском» варианте пословицы Для щей люди женятся, от добрых жён постригаются говорится о возможности в случае неудачного брака бросить жену и уйти в монастырь. Из «женского» варианта для щей люди женятся, для мяса замуж идут следует, что для женщины брак оказывается выгодным с точки зрения достигаемого благополучия.
Отношения с властью. В России царь считается наместником Бога на земле, поэтому общество отличается слепым и безоговорочным подчинением царской воле: Бог на небе, царь на земле / The Tsar is God on earth, Бсе Божье да государево / All is God's and the Gosudar's. Служба царю приравнивается вознесению молитвы Богу: За Богом молитва, за царём служба не пропадает / Prayer to God and service to the Tsar are never thrown away. Царь может отмолить у Бога любой грех, но при этом грех самого царя является самым страшным и непростительным: народ согрешит - царь умолит, а царь согрешит - народ не умолит / If the people sin, the Tsar can pray the sin away: but if the Tsar sins, the people can do nothing.
Церемониал царского двора напоминает церковную службу. Даже самые знатные бояре падают перед царём на колени, объявляя себя не его слугами, а покорными рабами. Они понимают, что любая попытка возвыситься может привести к потере головы: Выше лба уши не растут / The ears do not grow higher than the forehead.
Была переведена только часть пословицы тело государево, душа Божья, спина барская / our souls are God's, our bodies the Tsar's. Пропуск упоминания о спине барской объясняется тем, что в Англии XIX века не было крепостнического права и, соответственно, отсутствовали телесные наказания по воле лендлордов и помещиков, поэтому переводчик оставляет только душу и тело. Кроме этого, в русской пословице по-другому расставлены приоритеты: сначала упоминается царь-государь, затем Бог, а потом барин (спина барская). При переводе пословицы Бояре приговорили, и царь указал изменяется порядок действий (The Tsar has commanded, and the Boyars have assented), что возможно, вызвано существовавшими формулами при вынесении решений боярской думой «Государь казал и бояре приговорили» и «По государеву указу бояре приговорили». Близость к царю не гарантирует спокойствия и благополучия. Путь от царской чести до опалы или смерти оказывается очень близким: Близ царя, близ смерти / Near the Tsar, near unto death. Пословица Дарь не огонь, а ходя близ него опалишься, построенная на игре слов огонь - опалить -
опала, приведена в двух вариантах: Going near the Tsar, as near fire, you will be scorched и The Tsar is not fire; but going near him, you will be scorched.
Пословицы отражают наличие у нации по отношению к царю трёх смешанных чувств. Со времён Ивана Грозного общество питает к правящему монарху любовь и верность (Царелюбивый нароц русский / The Russian nation is truly Tsar-loving), но также испытывает страх (гнев царёв - посол смерти / The Tsar's wrath is the messenger of death).
К исполняющему от имени верховной власти административные функции воеводе простые люди всегда относились отрицательно: Наказал Бог нароц: наслал воевоц / God has punished the people, He has sent Voevodes, Плохо овцам, гце волк воевоца / It is bad for the sheep when the wolf is Voevode. Пословицы указывают на склонность воевод к мздоимству: Боевоцою быть, без мёцу не жить / To be a Voevode, is to live not without honey. Зооморфная пословица Цба мецбеця в одной берлоге не живут / In one den two bears live not peaceably содержит аллюзию на ситуацию, когда в 1584 году в Новгороде оказались два воеводы, и предупреждает, что равные соперники никогда не смогут ужиться вместе.
Кара и милость как средства воздействия. Пословицы говорят о разных способах воздействия, например, словом: Цоброе слово лучше мягкого пирога / A word of kindness is better than a fat pie. Часто единственно возможной мерой воздействия на упрямого русского мужика будут финансовые угрозы (Не бей мужика цубиной, попробуй полтиной / Don't beat the muzhik with a cudgel, but beat him with
A ROUBLE).
Автор статьи подробно описывает применяемые в стране пытки: человека могли согнуть три раза (To bend into three ruins), бросить его в зашитом мешке в воду (Inside a sack and into the waters). За убийство мужа женщину закапывали заживо по шею в землю: Наш Фофан в землю вкопан / Our Fofan is buried in the earth. Часто подозреваемого били кнутом: Кнут не дьявол, а прабцу сыщет / The knout is
NOT THE DEVIL, BUT IT WILL SEEK OUT THE TRUTH, Кнут НЕ АРхАНгЕл, ЦУши НЕ ВЫНЁт, А ПРАВ-
цу скажет / The knout is not the archangel, it will not pluck out the soul. Аллюзии на разнообразные виды пыток сохранились в многочисленных пословицах на тему воровства и мошенничества: Рёбра ломают, как татя пытают / They break ribs when they torture the thief. Пословица Пытают татя по три перемены / Thrice torture they the thief отражает так называемое «правило трёх пыток», когда пойманного вора можно было пытать три раза в день, но если он сносил эту пытку, то его прекращали допрашивать. На дыбе (the dyba) даже невиновный человек часто признавался в несовершённых преступлениях: На целе прав, а на цыбе виноват / Innocent in deed, but on the dyba guilty. В России система правосудия несправедливая и неправедная: На целе прав, а на бумаге виноват / Innocent in deed, but on paper guilty.
система правосудия. На государственном уровне проблемой стало продажное правосудие и повсеместное взятничество: Не бойся закона, бойся суцьи / Fear not the law, but the judge, то-то и закон, как суцья знаком! / What are laws to me, if I know the judges?, Прец Бога с правцой, а прец суцью с ценьгами (явись) / Before God with justice, but before the judge with coin, В суц поди - и кошелёк неси / Before God set a taper, before the judge a purse. Суд легко может выиграть неправый: Бог любит праведника, а судья ябедника / God loves the just, but judges love the pettifogger. Поскольку судья руководствуется собственным мнением, то его решение оказывается
противозаконным: Судья что плотник: что захочет, то и вырубит / A judge is like a carpenter; what he wants, that he carves out. Часто любой государев человек воплощал само государство: Будет так, как помыслил дьяк / so be it, if the Diak has made his mark. Вынесенное судебное решение может поставить в тупик любого: Зачесали черти затылки от такой расправы / The devils themselves have scratched their heads at such a decision.
Жалобы на вышестоящее лицо обычно заканчиваются плохо для самого жалобщика: на воеводу просить, в тюрьму идти / To petition against a voevode is to go to prison.
На протяжении XVII-XVIH веков в России действовала формула «Слово и дело!» (Slovo i dyelo, или Word and Deed), произнесение которой говорящим указывало на его осведомлённость о совершённом или планируемом государственном преступлении. Политический донос получил широкое распространение, всё общество было охвачено массовым доносительством, когда люди торопились произнести «Слово и дело» с тем, чтобы самим не оказаться привлечёнными за недонесение. Соответственно, Кто первый, тот и прав / First is most right. Шла борьба с ложными доносами: доносчику первый кнут / To the informer the first knout.
Тем не менее, пословицы требуют милосердия и осмотрительности при вынесении приговора: Дучше десять виновных простить, чем одного невинного наказать / Better forgive ten guilty, than punish one guiltless и Повинного кровь - вода; праведного кровь - беда / The blood of the guilty is water, but of the innocent a woe.
В русском обществе преобладают христианские ценности. Основной является идея о всепрощении: Страшен сон, да милостив Бог / Terrible are dreams, but God is merciful. При этом пословицы напоминают о грозном и неизбежном наказании за грехи и проступки: Бог долго ждёт, да больно бьёт / God waits long, but hits hard.
Пословицы порицают тех людей, кто не обращает внимания на мнение общины: Кто Бога не боится, тот и людей не стыдится / Who fears not God, nor is ashamed before man. При этом отношение к Богу оказывается прагматичным: что тому богу молиться, который не милует / What is the use of praying to that god who does not benefit. На первый план выходят материальная составляющая и получение выгоды: денежка не бог, а полбога есть / Money is not a god, but a demigod и денежка не Бог, а бережёт / Money is not a god, but it grants much.
Русские отрицательно относятся к напускному благочестию и набожности: Либо обрядню водить, либо к обедне ходить / He who sweats afield, and prays to God at home, will never starve. Их отличает пристрастие к божбе, поэтому приведена пословица где клятва, тут и преступленье / Where there is an oath, there is also a crime.
Вера в Бога не мешает с осторожностью относиться к нечистой силе: Богу молись, и чёрту фиги не показывай / call upon God, but do not irritate the Devil. Вера в Бога также сопряжена с непонятной западному человеку покорностью судьбе: Кому что на роду написано / It was so written down to him at his birth.
Ещё в XVI веке первые путешествующие по России англичане были удивлены покорностью русских тяжёлой судьбе: терпи, казак, атаман будешь / Hold out, Oossack; thou wilt become Hetman. В.И. Даль относит эту пословицу к группе СУДЬБА - ТЕРПЕНИЕ - НАДЕЖДА, где в название группы включено национально специфичный (по А. Вежбицкой) концепт СУДЬБА. Автор статьи из английского журнала отмечает, что русские славятся своей выносливостью и терпеливостью,
Вестник ММА 189
что позволяет им переносить любые несчастья. Он предсказывает, что вкупе с фатализмом подобная выносливость, называемая им собачьей (dogged), однажды может оказаться опасной. О странном сочетании фатализма и прагматизма говорит пословица, которую В.И. Даль отнёс к группе ВОЛЯ - НЕВОЛЯ: Воля божья, а суд царёв. / God's will and the Tsar's decree. Однако в большинстве случаев простой человек ощущает себя беззащитным. В ситуации отчаяния русские привыкли полагаться на самих себя, утешая себя тем, что Бог высоко, а царь - далеко / God is high, and the Tsar far off, На Бога надейся, а сам не плошай / Trust in God, but look to yourself. К Богу обращаются только в крайнем случае: гром не грянет - мужик не перекрестится / If the thunder rolls
NOT, THE MUZHIK WILL NOT cROSS HIMSELF.
Другую опасность представляет сочетание фатализма с отвагой, которая с точки зрения англичанина является достойной сожаления (a deplorable audacity): По дважды не мрут, а однова не миновать / One can't die twice. Даже русские преступники оказываются безудержно храбрыми и не боятся никакого наказания (отвага мёд пьёт и кандалы трёт / Boldness drinks mead and chafes fetters), заявляя при этом, что Суди меня Бог да государь / Judge me, God and the Gosudar.
Русским характерно полагаться на Провидение, но при этом везёт только дуракам: глупому счастье, а умному Бог даёт / Luck gives to the foolish, God to the wise, Дурак стреляет - Бог пули носит / A fool shoots, God guides the bullet.
Русские воспринимают счастье как нечто временное и краткосрочное: горе, что ногти; счастье, что кудри / Good luck disappears like our curls; bad luck lasts like our nails. Если в русской фразеологической картине мира существует связь между красотой и счастьем (Не родись красивым, а родись счастливым), то при переводе соответствующих пословиц на английский язык на первый план выходит ум (Be born neither wise nor fair, but lucky). Жизнь простых людей в России нельзя назвать радостной. Английским читателям XIX века предлагается прочувствовать пафос (the pathos) русских пословиц о горе и печали: горе и крушит и сушит / Sorrow kills not, but it blights, Железо ржа поедает, а сердце печаль изнуряет / Rust eats away iron, and care the heart.
Славян отличает доброта (genuine Slavonic kindliness) и сочувствие, в особенности проявляемое по отношению к сирым и убогим: хоть шуба овечья, да душа человечья / The poor man has a sheepskin coat, but a human soul too. Большая часть пословиц, где показано отношение общества к бедным и убогим, восходит к христианским ценностям и заповедям: Не обижай голыша: у голыша та же душа / Offend not the poor man; the poor man has just such a soul as yours. От других славянских народностей русских отличает отсутствие в их характере мстительности: Кто старое вспомянет, тому глаз вон / From him who remembers old times, knock out an eye. Русские не стремятся к конфликтам (худой мир лучше доброй ссоры / A BAD peace is BETTER THAN A GOOD QUARREL), предпочитая терпеть. В повседневной жизни русские руководствуются правилом кулачных боев: лежачего не бьют / Don't strike a man when he is down. Они не склонны долго таить злобу и помнить зло, но ценят дружбу: Дружбу помни, а злобу забывай! / Remember friendship, but forget evil.
Главная слабость - это пьянство, но народ убеждён, что Пьяного да малого Бог бережёт / God watches over little children and drunkards. Соблюдать умеренность трудно, но виновным в этом признаётся нечистый: Нван пиво пьёт, а черт со стороны челом бьёт / Ivan drinks beer, but the devil beside him bows to the ground. Проблемой оказывается последующее похмелье: С чужого похмелья голова не Болит / From another's
drunkenness one's own head does not ache. Автора статьи удивляет наличие специальных слов для обозначения разных стадий охмеления: сначала khmell (hops 'хмель'), потом опьянение (drunkenness), khmelyef (to be drunk), после наступает pokhmelie, когда требуется pokhmelyafsya или opokhmelyafsya (to drink away this state of after-drunkenness).
Добродетели. В число основных добродетелей входят: честность, скромность, простота и умеренность. Важным качеством признаётся честность: честь лучше богатства / Honour is better than wealth, Бесчестье хуже смерти / Honour's loss, a great woe. Пословицы требуют от человека держать данное слово: Слово - закон: держись за него, как за кон / Hold your own till your word. В реальности при заключении торговых сделок русские могут не следовать неписаным правилам поведения и забыть о честности: на гнилой товар слепой купец / To rotten wares the seller is blind. Воровство порицается: Воровство - последнее ремесло /Theft is the last handicraft. Воровать из государственной казны не считается постыдным: Казна не убогая вдова: её не оберёшь / The Kazna is not a poor widow: you will not drain it dry.
Государевы люди, а позднее - любое начальство и чиновники, воспринимали службу как источник личного обогащения: Без денег - и окольничий худенек / Without money even an okolnichy is worthless или дьяк у места, что кошка у теста / A Diak in office is like a cat beside piecrust. Изменения в структуре государственной вертикали, когда Екатерина II упразднила воеводства, в результате чего вместо одного воеводы населению приходилось «кормить» многочисленных чиновников, отражены в пословице: Прежде мы одну свинью кормили, а теперь с поросятами / Formerly we fed a single sow, but now one with a litter.
Человек должен стремиться к простой жизни: Живи просто - доживёшь до ста / He who lives guilelessly shall live to be a hundred. Общество приветствует стремление к умеренности и требует удовлетвориться малым: Кто малым доволен, тот у Бога не забыт / Whosoever is content with little, him will not God forget. Общество порицает расточительность и поощряет бережливость: Кто не бережёт копейки, сам рубля не стоит / He who neglects copecks will never be worth a rouble.
Согласно отобранным анонимным автором пословицам и поговоркам русские любят Родину и свой дом. Их характер отличается противоречивостью: они верят в Бога и одновременно в сверхъестественное, слепо починяются высшей власти в лице царя, но недолюбливают его представителей на местах, стремятся иметь семью, но презирают жён. К оценочным характеристикам относятся: склонность к тирании, жестокость и жёсткость, продажность. Порицая клевету, люди склонны к доносительству. В их национальном характере сочетаются религиозность и суеверность, фатализм, отвага, храбрость, упрямство, доброта и сочувствие, отсутствие мстительности, склонность к пьянству и призывы к умеренности в жизни.
Скорнякова Р. М. Принципы моделирования языковой картины мира / Р.М. Скор-някова. Томск: Изд-во Томского гос. ун-та, 2008. 400 с.
Телия В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. С.13-24.
Russian proverbs // The Quarterly Review. 1875. July & October. Vol. 139. Pp. 494-
Выводы.
литература
